Текст книги "Все по-настоящему (ЛП)"
Автор книги: Челси М. Кэмерон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
– Как скажешь, – нараспев отвечает Хейзл.
Ну и пожалуйста. Моя липовая сексуальная жизнь не ее ума дело.
– А как насчет тебя? Никого пока не нашла для перепихона?
Скрещиваю пальцы в надежде, что она не скажет «Хавьера».
Закатив глаза, она направляется к кофеварке.
– Теперь, когда у тебя есть секс, ты можешь понять, как хреново, когда его нет. Клянусь, если я в ближайшее время с кем-нибудь не трахнусь, то слечу с катушек и кого-нибудь прибью.
Хейзл вставляет новый фильтр и наливает воду.
– Детка, ничем не могу помочь. Не думаю, что обязанности соседки и подруги заходят так далеко.
Она посылает мне сердитый взгляд.
– Я бы никогда тебя об этом не попросила. Я в такие игры не играю.
Как и я.
– Позаботься о себе сама.
Лично мне так и следует поступить. Вернее, так я обычно делала до того, как у меня появился бойфренд…
– Это не то же самое. Мне нужен парень. Мне требуется визуальная симуляция.
Ну, она могла бы в любой момент посмотреть порно, но я знаю, что предложи я ей это, она просто найдет еще какое-нибудь оправдание.
– Тогда почему бы тебе не пойти куда-нибудь и не сделать что-нибудь по этому поводу, если для тебя это такая проблема?
Меня немного утомило ее нытье. Но в то же время мне не хочется наблюдать за парадом лузеров, снующих туда-сюда по нашей квартире. Самая натуральная дилемма.
– Возможно, я так и сделаю.
Звучит одновременно как угроза и как вызов. Здорово. Игнорирую ее реплику и бормочу что-то о домашке – совершенно не хочется продолжать этот разговор. Мне и правда надо позаниматься, так что ухожу к себе в комнату, включаю музыку и сажусь писать курсовую. Хейзл приносит мне кофе с мускатным орехом и корицей, и я ей за это благодарна.
Время до момента, когда я снова увижу Джетта, движется слишком медленно, и когда я заканчиваю курсовую, у меня в запасе еще целый час. Можно было бы начать делать что-нибудь другое, но мне очень хочется выбраться из квартиры.
Меня осеняет одна идея, так что я хватаю ключи, сажусь в машину и еду в торговый центр. По соседству с ним расположено несколько магазинчиков, которые обслуживают исключительно студентов, в том числе музыкальный-магазин-дробь-кофейня, в котором после обеда и по вечерам периодически устраивают живые шоу. Черт, добавьте к этому пиво – и это привлечет претенциозных хипстеров из колледжа быстрее, чем вы успеете сказать: «Я любил его еще до того, как это стало мейнстримом». Обычно я избегаю это местечко, но там продается кое-что, нужное мне, поэтому я бросаю вызов толпе народу с телефонами за пятьсот баксов, разглагольствующих с важным видом о нехватке воды в странах третьего мира, и, пригнув голову, направляюсь к отделу компакт-дисков.
В том, чтобы подарить кому-то подарочную карту айтюнс нет ничего романтического, так что я просматриваю диски, пока не нахожу то, что хотела. Выскакиваю из магазина как можно быстрее и еду в колледж. На то, чтобы найти место на парковке, уходит целая вечность, а мне же еще надо упаковать подарок. Из того, что есть в машине, подходят только пакет из-под пончиков и счет за мобильный телефон. Останавливаю свой выбор на первом и иду в кафе, что в библиотеке, чтобы взять нам кофе и выпечку. У них есть канноли11. ДЖЕКПОТ! Покупаю шесть штук, потому что сама точно захочу не меньше трех, а если я съем три, то будет только справедливым взять столько же для Джетта. А возможно, я съем четыре, а Джетту достанутся две.
Ну ладно, одну трубочку я съедаю через две секунды после покупки, так что их остается только пять. Поэтому приходится съесть еще одну, чтобы осталось четное количество. Блин, пора ехать к Джетту.
– У тебя что-то на лице, – говорит Джетт, прежде чем я успеваю вставить хоть слово.
Черт! Застукана с размазанной по лицу начинкой канноли. Пытаюсь вытереться, но Джетт качает головой.
– Кое-что пропустила. Вот здесь.
Он подходит ближе и стирает крем пальцем (бли-и-ин, не могу удержаться, чтобы не посчитать это сексуальным), а потом вдруг высовывает язык и использует его вместо пальцев. Я непроизвольно ахаю, в то время как Джетт улыбается, видя мое возмущение, дарит мне быстрый поцелуй и произносит:
– Надеюсь, это была глазурь или что-то вроде того.
– Ну, тебе стоило бы спросить об этом, прежде чем облизывать мое лицо, идиот, – заявляю я, задыхаясь.
– Возможно. Может, нам надо добавить это к списку? Не лизать лицо Липовой Девушки, не спросив прежде, чем именно оно измазано?
– По-моему, хорошая мысль. Привет.
Приподнимаюсь на цыпочки, чтобы снова его поцеловать. Не могу удержаться.
– Привет, – отвечает Джетт, обхватив мое лицо ладонями и нежно поглаживая щеки большими пальцами.
Черт, как же я рада его видеть. И судя по всему, это взаимно.
– А я тебе что-то принесла, – сообщаю я, помахав пакетом из-под пончиков с завернутым в него диском.
В другой руке у меня кулек с канноли и все остальное. Приходится пристроить стаканы с кофе на рядом стоящий столик.
– Не стоило этого делать, – замечает Джетт, отпуская мое лицо и отступая назад, так что теперь я могу сунуть ему сверток.
Сажусь и достаю еще одну канноли.
Джетт вытаскивает диск и поворачивает его, чтобы посмотреть на обложку. Это «Ухожу через окно» группы «Something Corporate». Я заметила, как ему нравятся эти ребята, когда мы слушали радио, а потом он снова упомянул о них, когда рассказывал о своей семье.
– Я решила, что ты должен иметь возможность слушать свободу. Даже если свобода иногда звучит немного по-эмовски.
Джетт не отрывает взгляда от диска, и я никак не могу прочитать, что написано у него на лице. Ой-ой.
– Спасибо, – тихо говорит он.
Начинаю есть свою канноли, давая ему время справиться с эмоциями.
– Пожалуйста, – отвечаю я с полным ртом, хватая салфетку. – Мелочь, конечно, но я просто подумала, что он должен у тебя быть, даже если у тебя уже есть один.
– Это… действительно нечто особенное, Шеннон. Просто супер!
Он поднимает взгляд от диска и дарит мне такую душераздирающую улыбку, что я чуть не плачу.
– Тебе правда нравится?
– Правда. Жалко, что у меня в машине нет CD-плеера.
Точно. Я и забыла, что в этой хреновине, которую он зовет машиной, нет ничего подобного. Там даже кассетного магнитофона нет, вот какая она зашибенная.
– Тебе в самом деле нужна новая тачка, и не только для того, чтобы слушать именно этот диск, – заявляю я, приканчивая канноли.
Джетт кладет диск и начинает пить кофе.
– Я не могу себе это позволить. Когда родители выгнали меня, они оборвали все связи. Если бы я не получил стипендию и Хави и его семья мне не помогали, я бы жил в коробке на улице.
Боже, даже представить не могу. Он слишком молод, чтобы иметь дело с подобным дерьмом. Да, у меня схожая ситуация, но по крайней мере, если бы я попала в настоящую переделку, родители бы мне помогли. Брат дал бы мне своих марихуанистых денег, мама предложила бы устроить меня на работу в любой фаст-фуд или ресторан, где она на тот момент работала бы, а отец попенял бы, мол, вот что я получаю за то, что пошла в колледж, вместо того чтобы сразу после школы устроиться на работу, после чего начал бы запихивать долларовые купюры мне в сумочку или в карманы джинсов.
– Не пришлось бы тебе жить в коробке на улице. Я бы этого не допустила. Ты мог бы переехать ко мне.
Как только у меня вырываются эти слова, я вдруг понимаю, что это правда. Он и так практически живет со мной вместе, так что в этом не было бы ничего особенного. Разве что Джетту не хватило бы места для его барахла. Вот тут могла бы возникнуть проблема.
– Ну, нам не придется об этом задумываться, если только с Хави не случится какая-нибудь беда.
Он улыбается, но, как по мне, не очень искренне.
– Короче, мне кажется, мы должны поссориться сегодня вечером, – говорит он, после того как я протягиваю ему канноли.
Ну вот, этого я и боялась. По какой-то причине Хавьер решил, что все мы должны собраться в их с Джеттом квартире за большим восхитительным несемейным ужином.
Я считаю, что это просто оправдание, чтобы учинить мне допрос в присутствии Джетта. А может, приударить за Хейзл. А может, заполучить человека, который накормит его домашней едой, поскольку я «вызвалась» готовить. Мне вроде как пришлось это сделать, поскольку они принимают нас у себя дома, так что я чувствую себя обязанной. Эх!
Будут только я, Джетт, Хавьер и Хейзл, но я непреклонно заявила, что это НЕ двойное свидание, и Хейзл со мной согласилась. Она не ходит на свидания. Ну то есть вообще. Хейз считает, что свидание – это серьезно, мол, оно нужно, чтобы узнать будущего суженого, а она даже близко не готова это сделать, так что прямо сейчас просто «развлекается и наслаждается молодостью». Я ее не осуждаю.
Я решила сделать лимонно-чесночные тортеллини с цыпленком, салат «Цезарь» и торт на десерт. Лучше бы Хавьеру понравилось, потому что ничего лучше он не получит. А еще Джетт согласился помочь, хотя и сказал, что никогда в жизни не готовил тортеллини. По крайней мере, он хочет попробовать.
– Наверное, это хорошая мысль, – говорю я, хотя сердце разрывается от отчаяния. – К тому времени, как мы закончим орать «Прекрасно!», об этом станет известно всем моим подругам. Уж в чем можно положиться на Хейзл, так это в посвящении всех остальных в любовную драму, чтобы подруги смогли обсудить, что делать по этому поводу, как вмешаться и каким-нибудь образом улучшить ситуацию, в то же время ухудшая ее. Она действует из лучших побуждений. Я так думаю.
– И из-за чего мы поругаемся? – спрашивает Джетт.
Ну ладно. Несмотря на мое нежелание ссориться, я на самом деле написала список тем, о которых мы можем затеять свару, и принесла его с собой. Я работала над ним на переменах или когда мне становилось безумно скучно во время занятий.
– Ты составила список?
– Ну, мы же написали список, когда все это начинали. Вот я и подумала, что закончить мы тоже должны списком. Хорошо, пункт первый: тебе не нравится моя прическа.
Да, знаю, отстойный вариант.
– Но мне нравится твоя прическа.
– Пункт второй: у нас разногласия по поводу того, что место женщины на кухне.
Джетт поднимает руки вверх, словно я приставила к его голове пистолет.
– Ого. Этой темы я касаться не буду. Мне ни за что не подобрать правильных слов.
– Пункт третий: ты считаешь меня толстой.
Это пункт вызывает у Джетта дикий хохот. Не понимаю, что в этом такого смешного. Сердито гляжу на него поверх списка.
– И это весело, потому что?..
– Потому что я никогда в жизни не назову тебя или любую девушку толстой. Даже если она такой будет. Это первое правило взаимоотношений с любой женщиной. Кроме того так поступают одни уроды. Так что нет. Что там следующее?
Беру еще одну канноли. Кто же знал, что мы начнем ссориться о том, из-за чего нам поссориться?
– Пункт четвертый: тебе не нравится, что я разговариваю во сне.
– Но ты не разговариваешь во сне.
– Я в курсе, но ведь могла бы. А у тебя с этим могли бы возникнуть проблемы. Затем я могу распсиховаться, а потом это может оказаться одной из тех вещей, которые начинаются с пустяка, после чего одно цепляется за другое, и мы уже просто выкрикиваем все, что в голову взбредет – и бум! Ссора.
По моему опыту, конфликты почти всегда начинаются с какой-нибудь мелочи, но эта мелочь на самом деле всего лишь симптом каких-то более серьезных проблем, о которых мы просто не хотим говорить.
– Ладно, думаю, с этим я могу согласиться. Что у тебя там еще?
Протягиваю ему список, и какое-то время мы ухахатываемся над ним, одновременно приканчивая канноли, а потом остальную вкуснятину, что я прикупила.
– У тебя слишком много свободного времени, Шен, – замечает Джетт, возвращая мне список.
– Ну не могу же я проводить все свободное время, покоряя интернет и создавая шедевры из бумаги.
Бросаю в него скомканную в шарик салфетку, и он быстро наклоняется.
– О, я вот еще о чем подумал. Если мы поссоримся, то тебе не придется оставаться на ночь.
Черт, это мне как-то в голову не приходило. Не могу я спать одна! Не то чтобы я не провела почти двадцать один год жизни, засыпая и просыпаясь в одиночестве, но я же не знала, что теряю.
– Или же у меня, возможно, получится дождаться, пока Хави заснет, и потихоньку выскользнуть из дома, а потом уйти утром, прежде чем проснется Хейзл.
Благослови его боже!
– О! ИЛИ ты можешь прийти ко мне, и ночью мы помиримся. Если ты понимаешь, о чем я.
Уверена, он понимает.
– Да. То, что нужно. Ладно, значит, договорились. Слушай, мне надо обратно на работу, так что увидимся через два часа. Тебе точно ничего не надо привезти?
– Нет-нет. У меня все есть. Хейзл собирается отправиться со мной по магазинам, а потом мы приедем. Повеселимся, – говорю я, показывая оба больших пальца.
– Точно, – соглашается Джетт, поднимаясь и целуя меня. – Спасибо за канноли, принцесса.
Нарушитель правил. Целую его в ответ и прощаюсь.
Не представляю, как переживу эту Липовую Ссору, но, по крайней мере, могу предвкушать, как Джетт приедет после этого, чтобы «помириться». Это единственная нормальная часть предстоящего кошмара. Кроме того, это поможет мне подготовиться к нашему настоящему разрыву. Вот только тогда у меня не получится заползти той же ночью в кровать вместе с Джеттом.
Ладно, не буду об этом думать.
Глава 15
– Я все правильно делаю?
Отодвигаюсь от кастрюли с кипящей водой, куда как раз собиралась бросать тортеллини. Джетт натирает сыр для салата и выглядит так, словно никогда в жизни терки не видел. Бедный мальчик.
– Ты такой дилетант, – заявляет Хавьер. Сам он в это время крошит чеснок и работает, как профессионал.
Он меня ужасно порадовал, когда согласился на это, потому что я резать чеснок НЕНАВИЖУ. Запах вечно впитывается в кожу и потом не выветривается несколько дней. Отвратительно.
– Нет, неправильно, – говорю я, оставляя воду для пасты и направляясь спасать Джетта. – Марта Стюарт сто процентов отвела бы тебя за садовый сарай и отшлепала меццалуной.
Забираю у моего Липового Парня сыр и переворачиваю, чтобы показать, как правильно его тереть.
– Что еще, к черту, за меццалуна?
– Это такой изогнутый нож, которым можно нарезать всякие вещи. В форме полумесяца. Меццалуна по-итальянски значит «полумесяц», – отвечает Хавьер, прежде чем я успеваю вставить хоть слово.
Какого фига?
– А что? Время от времени я посматриваю кулинарные шоу.
Я В ШОКЕ. Никогда не видела, чтобы он что-нибудь готовил.
– Хавьер – парень многих талантов, – заявляет Джетт, разглядывая терку с таким видом, словно она собирается его укусить. Ну, «уничтожительницей костяшек» просто так не назовут.
Качаю головой и возвращаюсь к пасте. Хейзл выбежала за пармезаном – я о нем напрочь забыла.
Стук в дверь возвещает о ее возвращении. Она входит и протягивает сыр на вытянутых руках, как Рафики Симбу в «Короле Льве». Мы хлопаем и склоняемся перед ее величием.
– Спасибо, Хейз, – говорю я, забирая упаковку сыра и кладя ее на стойку вместе с остальными продуктами.
– Помощь нужна?
Хейзл подходит ко мне сзади, кладет подбородок на плечо и заглядывает в стоящие на печке кастрюли и сковородки, над которыми я колдую. Зуб даю, в последний раз ее чистили в районе Второй мировой войны. Об этом я позже позабочусь. Ну, или кто-то другой, потому что мы с Джеттом собираемся поссориться.
– М-м, не могла бы ты закончить с цыпленком? Просто налей на тот противень немного масла и следи, чтобы не сгорел.
Для Хейзл задание в самый раз. Я раньше думала, что люди, которые не умеют готовить, просто лентяи и хотят, чтобы за них всю работу делали другие, но потом я познакомилась с Хейзл и поняла, что умение готовить – это такой же навык, как любой другой: одни в нем сильны, другие – нет.
Каким-то образом, с моей помощью, Хейзл умудряется не сжечь цыпленка, а паста просто идеальна – лимона и чеснока в ней как раз столько, сколько нужно, но не слишком много. Парни трудятся не покладая рук, и не успеваю я оглянуться, как обед сервирован, и мы садимся за стол, уставленный разномастными тарелками (на некоторых даже пивные логотипы есть).
Посреди ужина Джетт слегка толкает меня ногой под столом, пока Хавьер и Хейзл напропалую флиртуют друг с другом.
– Ты вчера ночью разговаривала во сне, – беззаботно, словно невзначай, говорит Джетт.
– Понятия не имею, о чем ты, – как и договорено, отвечаю я.
– Ты болтала и болтала. Не думала сходить к кому-нибудь по этому поводу? Это вроде как нервирует.
Как по мне, очевидно, что он лжет. Господи, надеюсь, Хавьер не догадается.
– Ну прости, пожалуйста, что мои неконтролируемые разговоры во сне тебя беспокоят. Может, тогда не стоит приходить ко мне, если тебе это не нравится?
Пытаюсь вложить в мои слова как можно больше яда и ощущение такое, словно я сама его наглоталась. Хреново.
– Слушай, не надо так психовать, я же просто сказал.
Хейзл с Хавьером молча наблюдают за словесным пинг-понгом между мной и Джеттом. Не уверена, кто из нас побеждает. В данной ситуации ощущение, что никто.
– Да мне пофиг. Я по горло сыта тем, что ты меня вечно критикуешь. Если тебе не нравится, как я сплю, ТОГДА НЕ СПИ СО МНОЙ.
Я вскакиваю, швыряю «салфетку» (на самом деле это просто бумажное полотенце) и бросаюсь за сумочкой.
– Извините, я сейчас не в состоянии это выслушивать, – говорю я надтреснутым от эмоций голосом, и мне даже не приходится притворяться.
Слезы, стоящие в глазах, тоже очень настоящие. Не могу даже смотреть на Джетта, пока хватаю пальто и хлопаю дверью. Слышу, как следом выбегает Хейзл, пытаясь меня догнать. Подбегаю к машине и всхлипываю.
БОЖЕ, это оказалось сложнее, чем я думала, а ведь все было не всерьез. Ссориться с Липовым Парнем просто ужасно, доложу я вам. Даже когда ссора липовая. Ощущения у меня вполне настоящие. Очень настоящие. Настолько настоящие, что перехватывает дыхание и слезы наворачиваются.
– Какого хрена, Шен? Что это было? У тебя что, биполярное расстройство, а я этого никогда не замечала? Или у тебя самый сильный случай ПМС в истории?
Если бы.
– Я просто сейчас не в состоянии его терпеть. Он вел себя как придурок, и я не собираюсь с этим мириться.
Открываю дверь и швыряю сумочку на сидение. Пора включить свои артистические способности на всю катушку. Одно дело липово поссориться. И совсем другое – заставить лучшую подругу и соседку по комнате поверить в это, при том что она тебя прекрасно знает.
– Ну, думаю, мне надо быть с тобой откровенной и сказать, что ты вела себя с ним как засранка. Парень просто пошутил, а ты все неправильно восприняла. Кстати, а он-то почему за тобой не бежит?
Хейзл оглядывается назад, косясь на окна и двери Джетта.
– Пофиг! Ты со мной или нет? Я просто хочу домой. – Бренчу ключами.
– Да, конечно. Можем ехать. Я просто, м-м, хочу прихватить кое-что из еды, если ты не против.
Ну да, бросить тут всю эту пасту и салат и правда как-то отстойно. И торт. Господи боже, торт.
– Торт захвати, – бурчу я. – Он мне понадобится.
Час спустя мы с Хейзл, вооружившись вилками, нацеливаемся на торт-эклер. Звучит гораздо претенциознее, чем есть на самом деле. По существу это просто выложенное слоями галетное печенье с начинкой из ванильного пудинга, залитое сверху огромным количеством шоколадной глазури. Очень вкусно и просто идеально, когда ты в депрессии по поводу Липовой Ссоры с Липовым Парнем.
– Я думала у вас, ребята, все так хорошо идет. Ты казалась счастливой. Просто не понимаю.
Вонзаю вилку в торт и отправляю кусочек в рот. Я очень хочу его съесть, но еще больше хочу, чтобы Хейзл перестала болтать. Мне не хочется об этом разговаривать, так что я ей так и говорю.
– Ладно, хорошо. Не говорим об этом.
Она опускает вилку и включает телевизор. Хорошо. Это меня отвлечет.
Или нет. Первый же канал, который включает Хейз, транслирует «Дрянных девчонок». Ну и каковы, черт бы их побрал, шансы на это?
– Переключи, – выкрикиваю я, и Хейзл, бросив на меня удивленный взгляд, делает, как я прошу.
Пропустив все новостные и спортивные каналы (у меня не то настроение), она доходит до канала, который крутит старые телесериалы. Идет «Предоставьте это Биверу». Хейзл останавливается, и мне даже не приходится ничего ей говорить. Может, мы и очень разные, но странное увлечение сериалами вроде этого у нас общее. Мамочки с идеальными прическами, пылесосящие на каблуках, идеальные дети, еда, едва уловимое женоненавистничество. О, старые добрые времена.
– По-моему, ее прическа даже торнадо выдержит, – замечает Хейзл, пока миссис Кливер сервирует еще один идеальный ужин.
– Знаешь, мне всегда было интересно, не крутили ли Эдди Хаскелл и миссис Кливер тайный роман. Он всегда отвешивал ей комплименты, а она вроде как флиртовала с ним. Но с другой стороны, в пятидесятых секса не было, так что этого никогда бы не случилось.
– Это сделало бы сериал гораздо интереснее. Спорим, про них писали фанфики?
– Согласна.
Мы приговариваем половину торта, пока Бив в очередной раз пытается выпутаться из неприятной ситуации. Серия заканчивается, и все хорошо. Просто супер. Есть что-то успокаивающее в подобных сериалах. Ты точно знаешь, что должно произойти, и к концу дня все оказывается хорошо.
– Я хочу фартук, – заявляю я, когда начинается следующая серия.
– Подарю тебе его на день рождения.
Ставлю блюдо с тортом на стол. Я наелась, но все еще дерьмово себя чувствую. А предполагалось, что торт все исправит.
– Ты по-прежнему не хочешь об этом говорить? – спрашивает Хейзл.
– Не-а.
Она пожимает плечами и поворачивается к телевизору.
Хейзл рано уходит спать, чему я очень рада. Я остаюсь в гостиной, бездумно переключаю каналы и жду Джетта. Каждые пару минут проверяю телефон, ожидая сообщение. Наверное, я могла бы написать ему первой, но мне страшно.
Мне страшно, что он использует стоп-слово. Ни за что не поверю, что для Джетта все это того стоит. С таким же успехом он может покончить со всем прямо сейчас.
Наконец около одиннадцати приходит сообщение.
« На горизонте все чисто? »
Подкрадываюсь к комнате Хейзл и прикладываю ухо к двери. До меня доносится ее тихое глубокое дыхание, но я слушаю пару минут, просто чтобы убедиться наверняка. Ага, она в отключке.
« Приходи » .
Иду на кухню и завариваю два чая, один – в кружке-медведе для него. А еще переодеваюсь в мятно-зеленый комплект, правда сверху надеваю халат, который купила в том же магазине, чтобы не ходить по кухне разряженной в кружева. Это было бы немного странно. И холодно.
« Я тут » .
Торопливо иду к двери и очень медленно ее открываю. Сердце колотится как ненормальное при виде Джетта в толстовке и шортах.
– Привет, – шепчу я, прислонившись к двери.
– Привет, – отвечает он, засунув руки в карман толстовки. – Можно мне войти? Тут вроде как холодно.
– О, да.
Отступаю, чтобы дать ему пройти, и как можно тише закрываю за ним дверь.
– По-моему, Хейзл спит, но, наверное, нам лучше пойти в мою комнату.
Хватаю чашки с чаем и на цыпочках иду к себе. Вход в спальню Хейзл из гостиной, а в мою – из кухни, так что они достаточно далеко друг от друга, чтобы Хейз нас не услышала. Слава богу.
Закрываю дверь, и Джетт садится на кровать. Протягиваю ему кружку-медведя и сажусь рядом, подтянув колени к подбородку и примостив на них свою чашку.
Джетт начинает первым.
– Хреново это все, Шен.
– Абсолютно. Что было после моего ухода?
Он отхлебывает чаю, прежде чем ответить.
– Хави хотел, чтобы я отправился за тобой, и мне пришлось делать вид, что я не хочу. Потом он назвал меня козлом, ушел и так не вернулся. А потом я приехал сюда. Я очень-очень сожалею о том, что тебе сказал. Знаю, что это неправда, но все равно сожалею.
Толкаю своим плечом его.
– Все в порядке. Я же в курсе, что ты это не всерьез, и я не настолько обидчива.
Господи, ну я и врушка.
– Хорошо. Так мы можем уже помириться? Медведю в самом деле хочется это узнать.
Джетт приподнимает кружку, и я смеюсь.
– Да, конечно. Да, мы помирились.
Ставлю чашку на комод и забираю у него медведя.
– Здорово, – говорит Джетт и привлекает меня к себе для нежного поцелуя.
Ну, по крайней мере, вначале он предполагался нежным. Но потом я открываю рот, и каким-то образом в поцелуе начинают участвовать наши языки, и прежде чем я успеваю что-либо осознать, халат спадает с моих плеч, губы распухают и пульсируют, а мои голова и рот полны Джеттом.
Он отрывается от меня и отодвигается, чтобы рассмотреть мой наряд. Теперь он сидит на краю кровати, а я стою у него между ног.
– Что это на тебе?
До этого дня все мои пижамы были достаточно целомудренными. Сейчас он видит больше моего оголенного тела, чем когда-либо.
– Это я сегодня купила. Тебе… тебе нравится?
Руки Джетта опускаются с моих плеч, едва касаясь кожи. Они движутся вниз по бокам, скользя прямо по кружевам, а потом перемещаются мне на живот.
– Да, – отвечает Джетт, сглотнув и не отводя от меня глаз. – Да, нравится.
Его ладони большие и теплые, и они заставляют пульсировать все мое тело. И судя по его шортам, я не единственная здесь взволнована.
– Джетт… – начинаю я, но он меня перебивает.
– Проницательный, – шепчет он.
Глава 16
Джетт убирает руки, встает и пытается меня обойти. Хватаю его за руку, желая остановить, но он смотрит на меня с такой болью во взгляде, что я его отпускаю.
Бросив на меня еще один, последний взгляд, он закрывает дверь моей спальни, и я слышу, как открывается и захлопывается входная дверь.
У меня подкашиваются ноги. К счастью, сзади оказывается кровать, иначе я рухнула бы на пол.
О. Боже.
На мгновение я подумала, что мы… А потом он…
Закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Напугав меня до смерти, рядом вдруг вибрирует телефон.
«Мне жаль».
Два слова. Которые ничегошеньки не объясняют. Ни того, что между нами произошло, ни того, почему он ушел. Ни того, зачем он использовал стоп-слово.
Так что в ответ шлю ему короткий вопрос.
«Почему?»
Кладу телефон на кровать и жду.
Жду двадцать минут. Чай уже давно остыл, и кружка-медведь сердито зыркает на меня, так что я разворачиваю ее другой стороной, чтобы медведь перестал меня осуждать.
Жду еще полчаса и понимаю, что он не собирается мне отвечать. Так что выключаю свет и ложусь спать.
В холоде и одиночестве.
– Просыпайся!
Прямо мне в лицо врезается что-то мягкое, и я открываю глаза.
– Ты еще не проснулась? – орет Хейзл.
Господи Боже!
– Теперь проснулась, – стону я.
Почти всю ночь я металась и крутилась в кровати, пытаясь дотянуться до чего-то непонятного, но так и не сумев это найти. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что к чему.
– Подъем! Мы теряем время.
Что за фигню она несет? Сегодня воскресенье. В воскресенье мы никуда не торопимся.
– Ненормальная, – бурчу я, пытаясь натянуть на голову одеяло, но Хейзл сдергивает его с меня, прыгает на кровать и вплотную приближает свое лицо к моему.
– Мы собираемся заставить тебя забыть о проблемах с парнем, и начнем прямо сейчас. Вставай же!
Прислушавшись, понимаю, что за дверью есть кто-то еще. Серьезно, что, черт побери, происходит?
– Она уже встала? – доносится через дверь крик Кэсс.
– Почти, – орет в ответ Хейзл.
Поверить не могу.
– Давай же, проснись и пой. Ну, по крайней мере, проснись. Петь не обязательно. Можешь вообще не петь, если не хочешь, просто ВСТАВАЙ.
Она снова шмякает меня подушкой по лицу, и моему терпению приходит конец. Выхватываю у нее подушку и наношу ответный удар.
– Вот это моя девочка! – восклицает Хейз, вытягивая меня за руку из постели.
На мне все тот же кружевной комплект. Опустив на него глаза, я невольно вспоминаю прошлую ночь, а я не хочу ее вспоминать. Хейзл сует мне халат, и я надеваю его, постаравшись прикрыть все кружева. Потом она тащит меня в кухню, и неприятные открытия продолжаются. В одну руку мне всучивают пенопластовый стаканчик с кофе, в другую – пончик.
Вся банда в сборе, и все такие бодрые, что аж зубы сводит, но на лицах у всех написано беспокойство. Господи, ощущение, будто кто-то умер.
– Не тормози, – приказывает Хейзл, хлопая в ладоши прямо у меня над ухом.
УБИЛА БЫ! Но вместо этого прихлебываю кофе и чавкаю пончиком.
Либо они хором решили собраться и развеселить меня, кто как может, либо Хейзл им позвонила и тайно все это спланировала. Когда она успела – понятия не имею. Может, прошлой ночью, пока я думала, что она спит, Хейз строчила SMS?
Заканчиваю завтрак под бдительными взорами подруг. Меня не покидает легкое ощущение, словно я в зоопарке. Мне просто хочется, чтобы они вели себя как обычно, но, похоже, я слишком многого прошу.
– Ладно, скажите уже кто-нибудь что-нибудь, или я отправляюсь обратно в кровать, – говорю я, резко поставив чашку на стойку.
– Мы решили, что тебя не помешает немного подбодрить, раз уж ты впервые поссорилась с парнем, – наконец поясняет Кэсс. Остальные кивают как китайские болванчики.
– Девчонки, мы просто поссорились.
Ну по крайней мере именно так все и было, прежде чем произнеслось стоп-слово. Понятия не имею, как все будет теперь. В смысле, это что, КОНЕЦ? Совсем?
Мне надо поговорить с Джеттом. Не думаю, что SMS чем-то помогут. Надо сделать это с глазу на глаз. Но, наверное, придется отложить встречу, пока эти сучки не продемонстрируют мне весь набор запланированных развлечений.
– Ох, милая, – вздыхает Джордин, еще сильнее, чем обычно, растягивая слова. Похоже, эта особенность проявляется, когда наша южанка кого-то утешает.
Она стискивает меня в объятиях. Надо отдать Джордин должное, обниматься она мастерица. Должно быть, это у южанок в крови, как и успокаивающий голос.
Обнимаю ее в ответ, но расклеиваться не собираюсь. Уж точно не до тех пор, пока не узнаю все наверняка.
Видимо, для того, чтобы избавиться от сердечной боли, нужно пойти в косметический салон и пропитаться химикатами по самую макушку, пока тебе делают маникюр, потом сходить в кино с максимально возможным количеством парней с обнаженной грудью в минуту, а потом во время ланча нажраться от пуза. Не то чтобы мне не нравилось всем этим заниматься, но когда эти развлечения мешают мне увидеться с Джеттом, они меня возмущают. Совсем немножко.
Я пытаюсь веселиться, но выходит как-то не очень. Девчонки стараются как могут, заставляя меня смеяться и подыскивая новых парней, чтобы помочь мне «его забыть».
– Самый быстрый способ кого-то забыть – заменить его кем-то другим. Особенно учитывая то, что он был твоим первым. Ну знаешь. Если все не наладится, – заявляет Дейзи.
– Да мы просто поссорились, – повторяю я.
Девчонки переглядываются с грустными лицами, словно я брежу.
– Ну, ты начала с ним встречаться при не самых лучших обстоятельствах, – замечает Кэсс.
Ага, и чья это вина? Окидываю подруг сердитым взглядом, и у них хватает совести виновато потупиться.
– Мы… – начинает Хейзл, обводит рукой всю честную компанию и вздыхает. – Мы тут разговаривали. Много. И чувствуем себя последними засранками. То, как мы забрали твои ключи и заставили познакомиться с Джеттом… Это было неправильно, и нам очень жаль. Всем нам. Ты так расстроилась, когда с ним поссорилась, и мы чувствуем свою ответственность.
