Текст книги "Все по-настоящему (ЛП)"
Автор книги: Челси М. Кэмерон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
– Господи, сколько барахла у тебя там валяется?
– Мне приходится прятать вещи в очень странных местах. У Хави есть привычка брать их, когда меня нет, а потом не класть обратно. Забавно, но под диваном он никогда не ищет.
Вытащив деревянную коробку, Джетт достает оттуда несколько квадратных листов цветной бумаги. Он начинает колдовать над одним из листков, и я не могу удержаться, чтобы не наблюдать за ним.
– Кто тебя этому научил?
– Отец. – Вот и все, что я слышу в ответ. Совсем недавно я сообразила, что его семья – больная тема, так что вообще-то удивлена, что услышала даже это. – Оригами меня успокаивает. Помогает переключиться.
Джетт загибает угол и проводит ногтем по сгибу, чтобы тот стал более четким. Потом сворачивает листок еще несколько раз. Действия Джетта оказывают на меня почти гипнотическое воздействие. Понимаю теперь, как это может успокаивать. Он продолжает крутить бумажку в руках, сворачивая ее снова и снова. Понятия не имею, что он делает. Еще дюжина-другая движений – и в руках у Джетта оказывается еще один журавлик. Но он отличается от предыдущих. Джетт тянет его за хвост, и журавлик начинает махать крыльями. Еле сдерживаюсь, чтобы не захлопать в ладоши от радости, как маленький ребенок.
– Ты очень талантлив.
– Ага. Вот если бы еще умением складывать оригами можно было оплатить счета. Есть парочка человек, которые делают совершенно безумные вещи, но на это ушли годы тренировок и чертова уйма бумаги. Я могу сделать для тебя целый зоопарк, если захочешь, но эти – мои любимые.
Первый журавлик, которого Джетт сделал, был из красной люминесцентной бумаги, теперь он начинает делать еще одного – синего. Наблюдаю за его работой, и вот уже передо мной два маленьких журавлика. Придвигаю птичек друг к другу так, чтобы их клювы соприкоснулись, словно они целуются.
– Хочешь, научу, как их делать? – спрашивает Джетт.
Хм, поучиться чему-нибудь у моего сексуального Липового Парня или прочитать что-нибудь о бизнес-этике? Ну очень сложное решение.
– Ага, – киваю я, отодвигая учебник в сторону.
Книга со стуком падает на пол. Не хотела выказывать столько энтузиазма, просто как-то так вышло.
Не то чтобы я уже не сделала больше, чем нужно.
Следующий час Джетт под сопровождение лучших хитов «Queen» учит меня, как складывать бумажных журавликов. Странное сочетание, однако каким-то образом все вместе имеет смысл.
У меня уходит не меньше двенадцати попыток, чтобы сделать все как надо, и я перевожу кучу бумаги. Голова моего журавлика немного кривовата по сравнению с хвостом, но по крайней мере она похожа на птичью.
Зеваю, хотя сна ни в одном глазу.
– Устала? – спрашивает Джетт, расставляя нашу маленькую журавлиную семейку на столе. Вот вам и учеба.
– Нет, но определенно голодна. Может, сделаем еще немного безумных начос?
Джетт улыбается, встает и протягивает руки, чтобы поднять меня с дивана. Ого! Какая сила! Обманчивая сила. Я имею в виду, Джетт не похож на ходячую рекламу стероидов, как Хавьер, но он определенно не хлюпик. В действительности он настолько силен, что я теряю равновесие и падаю ему на грудь. Джетт, само собой, меня ловит, потому что он грациозный, а я нет. Хотя когда-то была. До встречи с ним я падала гораздо реже. Сто процентов.
Джетт держит меня, прижав к груди. Наши руки зажаты между телами и совершенно раздавлены моими сиськами. Джетт касается моих буферов чаще, чем мой доктор. По правде говоря, они вроде как в самом деле постоянно мешаются. Их довольно трудно избегать, если находишься рядом со мной. Без шуток, я пару раз била ими людей по лицу. Честное слово.
Мои соски живут собственной жизнью и твердеют, так что я отступаю, чтобы Джетт не смог их почувствовать. Отвердевшие соски являются чем-то вроде женского эквивалента стояка. Только в миниатюре. И все же мне неловко светить ими направо и налево.
Джетт не отпускает мои руки и тянет меня на кухню.
– Начос? – спрашивает он.
– Начос, – соглашаюсь я.
На этот раз в начос пошли остатки стейка, снова «Велвита» (мне в самом деле нужно купить этому парню немного настоящего сыра), перчики халапеньо, кинза, оливки, лук, и я все-таки сдалась и разрешила ему добавить кусочки хот-дога.
Начос запекаются в духовке. Джетт достает их, дожидается, пока они слегка остынут и сует в рот огромный кусок.
– Нам стоило бы открыть ресторан, в котором будут подавать одни начос. Можно было бы делать начос на завтрак и десертные начос. Мы произвели бы фурор.
Вытираю с его подбородка расплавленный сыр и облизываю палец. Сейчас это кажется таким естественным. Потом хватаю один из чипсов, на котором полно всякой всячины, и забрасываю себе в рот.
Ух ты, какая… какофония вкусов. Жую, пытаясь понять, нравится мне или нет. Вкус настолько шокирует, что проходит немало времени, пока я к нему привыкаю.
– Те были лучше, – говорит Джетт и берет еще немного.
– Обломщик.
Снова набиваю полный рот начос и решаю, что они мне нравятся. Я хочу сказать, это не самая моя любимая еда на земле, но они определенно хороши.
– И как ты себе представляешь десертные начос?
– Если придумать, как запекать чипсы с корочкой, как на пирогах, то можно заливать их шоколадом, взбитыми сливками и так далее. А еще можно сделать фруктовые начос.
– Было бы просто супер, учитывая проблему ожирения в этой стране, – заявляю я, ломая Джетту весь начос-кайф.
– Скучная ты, – вздыхает он и запихивает в рот одновременно пять кусочков.
Должна признать, это впечатляет. Сама я беру только одну штучку, потому что сомневаюсь, что буду выглядеть очень сексуально с битком набитым чипсами и всем остальным ртом.
– Замри, – командует Джетт, и я застываю на месте.
Он обхватывает мой подбородок одной рукой, не давая мне двигаться, а сам наклоняется вперед. Я бы спросила, что он делает, но вроде как теряю дар речи. И забываю, как дышать. У меня вообще сердце еще бьется?
Очень медленно, миллиметр за миллиметром, лицо Джетта приближается ко мне. Он высовывает язык и слизывает что-то с моей щеки.
И я умираю. Джетт убирает язык и улыбается мне.
– У тебя сыр размазался, – поясняет он шепотом, который пробуждает что-то неясное глубоко внутри меня и посылает мурашки по всему телу.
У меня пересыхает во рту. Пытаюсь сглотнуть, но такое ощущение, что я парализована. Сомневаюсь, что смогла бы пошевелиться, даже если бы в квартиру ворвался бандит с пистолетом.
Джетт наконец-то отпускает мой подбородок, и моя кожа пылает от воспоминания о его прикосновении. Он отодвигается и берет с тарелки еще парочку чипсов.
Я все еще пытаюсь пошевелиться. Наконец делаю слабый вдох, и легкие наполняются воздухом.
– Я сейчас, – говорю я и бросаюсь в ванную. Мне просто… нужно немного воздуха.
Запираю дверь и делаю глубокий вдох. Джетт, похоже, недавно убирался – воздух наполнен лимонной свежестью. Нахожу возле душевой кабины в стене крошечное окошко и открываю его настежь. По крайней мере, пытаюсь. Окно открывается буквально на дюйм и застревает. Ой, ну и ладно. Наклоняюсь, опираюсь головой о подоконник и вдыхаю морозный воздух. Хотя по календарю уже весна, ветерок по ночам все еще по-зимнему кусает за щеки – как раз то, что мне нужно, чтобы прочистить мозги. Сделав несколько глубоких вдохов, чувствую, что, кажется, успокаиваюсь.
Джетт лизнул мое лицо. В жизни бы не подумала, что почувствую что-либо, кроме отвращения, если кто-то лизнет мне лицо, но Джетт сделал этот жест сексуальным. Словно он волшебник и может превращать что угодно в нечто сексуальное. Волшебник секса. Со своей волшебной… палочкой.
Мысли о волшебной палочке Джетта заставляют меня захихикать, и мне приходится открыть воду в раковине, чтобы он меня не услышал.
По-моему, у меня едет крыша.
Пытаюсь взять себя в руки. Прежде чем покинуть ванную, дважды проверяю, не осталось ли еще где-нибудь на лице сыра. Все в порядке, но видок у меня, словно я под кайфом. В широко раскрытых глазах застыло сумасшедшее выражение, лицо горит. Да и прическа – это что-то с чем-то. Расчесываю пряди пальцами, снимаю с запястья резинку, которую всегда ношу с собой, и стягиваю волосы в хвост. С безумным взглядом и пылающими щеками я ничего не могу поделать. Будем надеяться, Джетт посчитает это милым.
Вернувшись на кухню, обнаруживаю, что начос уже почти не осталось. Похоже, Джетт все сожрал. И куда у него все девается? Должно быть, у него метаболизм супермодели. Черт бы его побрал.
– Я тебе немного оставил, – говорит он, протягивая мне тарелку, на которой лежат три маленьких одиноких кусочка чипсов.
У Джетта такое милая улыбка, что мне приходится очень постараться, чтобы нахмурить брови и послать ему сердитый взгляд.
– Новое правило – не съедать все начос, пока твоя Липовая Девушка в ванной.
– Теперь ты делаешь аддендумы к правилам?
Я чуть не начинаю хихикать, услышав слово «аддендумы». По какой-то причине оно вызывает у меня пошлые ассоциации.
– Неписаное правило – Липовая Девушка может добавлять пункты, когда ей вздумается. – Закидываю в рот последний кусочек.
Джетт фыркает, но я улыбаюсь во весь рот, прожевываю, глотаю и добавляю:
– Другое неписаное правило гласит, что Липовая Девушка всегда права.
Теперь очередь Джетта сердито на меня смотреть, но долго он не выдерживает и в конце концов просто качает головой.
– Ладно, Липовая Девушка. Я иду в душ и давай ложиться, если ты не против. Я уже приготовил для тебя кровать, так что, если хочешь, можешь идти и устраиваться поудобнее.
Что? Я заставила его спать на полу и совершенно не против, если он сделает то же самое. Лягу где угодно, только не на диване.
Пытаюсь протестовать, но Джетт прикладывает палец к моим губам, и я мгновенно затыкаюсь.
– Неписаное правило номер три гласит, что Липовый Парень никогда не заставит Липовую Девушку спать на полу, когда она в его доме, и Липовая Девушка не должна с ним спорить. Она кивнет, согласится и позволит ему отправиться в душ.
Все время, пока он говорит, его палец продолжает касаться моих губ, и я чувствую в месте касания жжение и покалывание. У него такая приятная кожа. Не слишком мягкая, но и не мозолистая и противная, как у многих других парней. Клянусь, если парень коснется меня грязными руками с обгрызенными и обломанными ногтями и торчащими заусеницами, я, наверное, с криком убегу. А у Джетта руки приятные. В добавление ко всем остальным достоинствам.
– Хорошо, – мямлю я прямо ему в палец, и Джетт с его помощью заставляет меня качнуть головой вверх и вниз.
– Сойдет.
Он оставляет меня в кухне, и через минуту до меня доносится звук включенного душа. Какой парень! Обалдеть!
Глава 10
Пятнадцать минут спустя сижу на кровати Джетта и психую. Понимаю, что он хочет как лучше для Липовых Отношений, и поэтому решил, что ляжет спать на грязном диване, но все равно чувствую себя дерьмово. Может, он таким образом хочет расплатиться за то, что слопал все начос? Наверное, в Липовых Отношениях нужны взаимные уступки.
Нервно переплетаю пальцы, ожидая, пока Джетт вернется из душа, и тут открывается входная дверь. Замираю, не уверенная, что делать: спрятаться под диваном, закричать или убежать.
В итоге не делаю ничего.
– Снова ты, – говорит Хавьер.
У Хави усталый вид, но выглядит он, как ни странно, трезвым. Не то чтобы я знала его достаточно, чтобы увидеть разницу, но довольно легко заметить, что он не валится с ног, как в прошлый раз.
– Снова я, – соглашаюсь я.
Джетт выходит из ванной. Он в майке, вокруг талии повязано полотенце.
– Если хочешь… – начинает он, но, увидев Хавьера, замолкает.
У моего Липового Парня такой вид, будто он только что обнаружил в гостиной труп.
– Что ты здесь делаешь?
Я напугана чуть меньше, чем он, но ситуация и правда не из лучших. Одна надежда, что Хави просто заскочил домой на минутку и после снова уйдет.
– По всей видимости, я здесь живу. Ну по крайней мере меня уверяли, что это так. Подожди, это что, какой-то тайный заговор? Ты робот? Или я робот? ЭТО ВООБЩЕ ВСЕ ПО-НАСТОЯЩЕМУ?
Хавьер широко распахивает глаза и переводит взгляд с меня на Джетта и обратно, словно мы собираемся на него напасть.
Джетт приходит в себя первым. Он хватает с дивана подушку и швыряет ее в Хавьера. Тот пригибается, и подушка пролетает мимо.
– Придурок, – бросает Джетт.
– А что? Береженого бог бережет. Лично я поприветствую своих господ роботов и буду служить им верой и правдой.
Это вот такой Хавьер, когда трезвый? Потому что он слегка смахивает на пьяного.
– Еще раз извини. Его поведение непростительно, – говорит Джетт, откидывая мокрые пряди с лица, но те все равно маняще падают ему на глаза.
Если бы тут не было Хавьера, я бы встала и запустила пальцы в его волосы. А может, и нет. Вряд ли бы мне хватило на это смелости. А вот в мыслях смелости у меня хоть отбавляй.
– Я просто пришел переодеться. Расслабься. Все равно не похоже, чтобы я прервал что-то интересное. Чувак, почему на тебе майка? Это странно.
Это и правда немного странно. Майка Джетта намокла, прилипла к телу и почти просвечивается насквозь. В ней же нет никакого смысла. К тому же, я очень хочу увидеть его без майки. ПРЯМО СЕЙЧАС.
– Почему бы тебе не заняться своими гребаными делами и не свалить к чертовой матери?
У-у-у, как Джетт рассердился! Не знаю, притворяется ли он, но выглядит очень натурально. Хавьер, молча покачав головой, идет к себе в спальню, с минуту чем-то там громыхает, а потом возвращается в других штанах и футболке.
– Мадам, сэр. Желаю вам замечательного, наполненного сексом вечера. Лично я ухожу, чтобы именно им и заняться. Да пребудут все ваши презервативы эластичными и недырявыми. Прощайте! – салютует он нам и уходит.
– Значит, так себя ведет Хавьер, когда трезв?
– Удивительно, но да.
– Ух ты!
– Знаю, – вздыхает Джетт.
Когда приходит время отправляться на боковую, мы с Джеттом снова начинаем спорить. Просто я себя ужасно чувствую, заставляя его спать на диване.
– Ну, там все-таки удобнее, чем на полу. Лишнего матраса у меня нет. Пожалуйста, хватит уже раздувать из мухи слона. Вовсе я не пытаюсь вести себя по-рыцарски.
Мы сидим на его кровати, на нем майка и шорты, на мне – дурацкая пижама.
– Мы могли бы лечь вместе, – предлагаю я, не глядя на Джетта.
У меня немного пересыхает во рту от собственной идеи, но это единственный вариант, который приходит мне в голову, чтобы избавиться от чувства вины.
– Если мы это сделаем, может произойти случайный контакт, – тихо предупреждает он.
– Я… понимаю. И не против. К тому же, если вернется Хавьер, не придется снова что-то объяснять.
– Я могу опять тебя стукнуть, – говорит он, делая вид, будто бьет меня в режиме замедленного воспроизведения, и останавливая кулак в миллиметре от моего лица.
Натужно смеюсь.
– Я буду осторожной.
Наконец смотрю Джетту в глаза. Они буквально кружатся, словно калейдоскоп. Я могла бы часами сидеть и наблюдать за сменой цветов. Но в конце концов ему же придется моргнуть.
Поднимаюсь, и Джетт расстилает постель.
– Ты хочешь спать у стенки или с краю?
– С краю.
Тогда если мне посреди ночи захочется в туалет, я смогу сбегать туда без необходимости его будить. Ну или если я надумаю сбежать, то смогу сделать это быстро и тихо.
Джетт заползает к стенке, и я тут же понимаю, что он занимает в маленькой кровати много места. Нам нужно будет конкретно потесниться. Что ж, нам придется это сделать, если мы собираемся довести затею с Липовыми Отношениями до конца.
Ложусь в постель спиной к Джетту и натягиваю одеяло. Он держится как можно дальше от меня, практически распластавшись по стене. Ползу вперед, пока чуть не сваливаюсь с кровати.
– Можешь меня коснуться, я не сломаюсь, – говорю я.
Джетт придвигается чуть ближе. Чувствую под одеялом исходящее от него тепло.
Ворочаюсь, пока не устраиваюсь поудобнее, и закрываю глаза, вдыхая аромат свежести, исходящий от его подушки. Джетт вздыхает за моей спиной и придвигается еще немного. Чувствую, как его дыхание колышет мои волосы. А потом его рука ложится на меня поверх одеяла. Распахиваю глаза – все равно он этого не увидит – и чувствую, как внутри живота все сжимается. Джетт продвигает руку еще немного, пока полностью не обхватывает мою талию.
Джетт меня обнимает. В его постели.
– Спокойной ночи, принцесса, – шепчет он мне в ухо.
– Спокойной ночи, – как-то умудряюсь выдавить я и закрываю глаза.
Очевидно, усну я совсем не скоро.
По крайней мере я думала, что заснуть будет трудно. Но дыхание Джетта позади и его теплая рука, обнимающая меня, заставляют чувствовать себя в безопасности и позабыть об одиночестве. Мне хорошо и уютно, моему телу это нравится. МНЕ это нравится.
На самом деле, мне настолько это нравится, что когда я открываю глаза в следующий раз, то обнаруживаю, что смотрю вовсе не на стену, которую Джетт увешал картинами. Я смотрю на самого Джетта. Точнее, на его грудь.
Он по-прежнему меня обнимает. Каким-то образом ночью я подтянула руки под подбородок, вцепившись в его майку. Ноги у меня такие теплые, что я почти горю. Штаны на мне задрались, так что от колена и ниже мы соприкасаемся кожа к коже. У Джетта волосатые ноги, но ногам парней такими и положено быть. Вот если бы они оказались безволосыми, тогда я бы заволновалась. Очень медленно поворачиваю голову и вижу часть красного дракона, пересекающего грудь Джетта. Его сердце бьется под моей ладонью, а грудь опадает и вздымается. Это так завораживает. Ощущение, будто где-то на заднем фоне вот-вот заиграет какая-нибудь отвратительная песенка о любви.
Джетт сопит и шевелится, притягивая меня ближе.
– Твои волосы приятно пахнут, – говорит он, и я чувствую его дыхание на своих пальцах.
– Доброе утро, – отзываюсь я, потому что именно это люди обычно говорят по утрам, даже если оказываются в ситуации, в которой неизвестно как очутились.
– Как это произошло?
Это он, наверное, о том, как мы лежим.
– Понятия не имею.
Отпускаю его майку, а Джетт убирает свою руку, так что я могу немного откатиться назад и посмотреть ему в лицо. У него слегка припухлые глаза, а волосы торчат во все стороны. Он очаровательно взъерошен, и я надеюсь, что выгляжу точно так же, хотя и уверена, что это не так.
– Какой интересный поворот событий, – замечает Джетт.
– Ага.
Пожалуйста, пусть у меня не будет запаха изо рта. Пожалуйста, пусть у меня не будет запаха изо рта.
Мне хочется прикрыть рот, чтобы он ничего не унюхал, но нет никакой возможности это сделать, так что просто отворачиваюсь и пялюсь в потолок. А еще закрываю рот. Джетт подпирает голову рукой, и я чувствую на себе его взгляд.
– Прекрати, – прошу я, схватив одеяло и пытаясь натянуть его на голову.
Он не дает мне этого сделать.
– Почему?
Я что, правда должна объяснять?
– Потому что.
– Потому что почему?
О, то есть мы решили поиграть в повторюху-муху. У меня ощущение, будто мне снова три года.
– Потому что это странно, и ненормально, и я стесняюсь.
А еще это заставляет вспомнить обо всех моих недостатках и о том, как бы мне хотелось, чтобы в этот момент я была кем-то другим.
– Глупышка, – отвечает Джетт.
Он откидывается на подушку и потягивается, вытянув вверх руки. Я слышу, как пощелкивают суставы в его плечах.
– Нам, наверное, пора подниматься. Как насчет того, чтобы пойти куда-нибудь позавтракать? У меня тут, в общем-то, почти никакой еды.
– Звучит неплохо, – соглашаюсь я.
Черт, мне нужно встать первой, а так не хочется. Но я все же перекатываюсь на другой бок, подтянув под себя ноги. Джетт следует за мной, положив руки мне на плечи. На секунду он задерживает их там, а потом отпускает меня, и я опрометью бросаюсь в ванную, чтобы привести себя в более-менее презентабельный вид.
Внедрить Джетта в мою жизнь удалось почти без проблем. Я думала, мне придется менять расписание дня, от чего-то отказываться, идти на компромиссы, но такое ощущение, будто моя жизнь изменилась, чтобы приспособиться к нему. Словно он должен был стать ее частью и поэтому стал. Звучит странно, но я знаю Джетта всего ничего, а ощущение, словно он всегда был в моей жизни. А еще я сохраняю всех журавликов, которые он для меня делает. Бумажные птички живут в моем ящике для носков. По крайней мере, когда все это кончится, у меня останутся они.
Нельзя сказать, что прямо совсем все гладко и без проблем. О, проблем как раз множество. Однажды он чуть не вошел, когда я переодевалась, и я до жути боюсь сделать при нем что-нибудь отвратительное, ну там, пукнуть или отрыгнуть. Мы просто к этому еще не готовы. Мне кажется, для таких вещей требуется много времени, даже если вы друзья. А еще иногда по утрам Джетт просыпается с кое-какой проблемкой, м-м, в штанах, но он отворачивается, и я делаю вид, что ничего не заметила. Я просто не могу иметь с этим дело. Просто не могу.
Наша затея с Липовыми Отношениями, похоже, работает. Судя по всему, все на нее купились, по крайней мере, пока никто ничего не заметил. Мы с Джеттом держимся за ручки, дарим друг дружке обожающие взгляды, используем дурацкие прозвища, и часть меня от этого тошнит, зато другая часть обожает все это и хочет, чтобы все было по-настоящему. Однако я держу свои желания при себе и не позволяю себе слишком часто об этом думать, потому что все это нереально. Я играю роль, и он играет роль – вот и все. Один месяц. Неделю мы уже продержались, и все идет хорошо. Не могу я все испортить, желая того, что не могу получить.
– Все будет хорошо. По-моему, ты просто переучилась и сама себя накручиваешь. Ты что, никогда ни по одному предмету ничего, кроме пятерок, не получала? – говорит Джетт.
Мы сидим в библиотеке, и я жутко нервничаю по поводу следующей контрольной.
Показываю ему язык.
– Да, получала.
Дважды. Один раз в школе и один – в колледже. И больше ни разу. Я делала все, чтобы этого не случилось. Даже если я получаю девяносто баллов и одну сотую, это все же лучше, чем восемьдесят девять баллов. Всегда.
И вообще, кто бы говорил! Так уж случилось, что я знаю – оценки Джетта безукоризненны. Он один из тех сволочей, которым учеба дается очень легко. Люди думают, что мои оценки достаются мне без труда, но это не так. Успехи, которых я достигла, стоили мне много пота, крови, слез, десятков литров выпитого кофе и бессонных ночей. Просто я хотела этого больше, чем чего-нибудь еще. Больше, чем алкоголя, секса или просмотра очередной серии «Отчаянных домохозяек».
– Не смей оскорблять мои методы учебы. Не все из нас столь академически одарены, как ты, малыш. – Я примериваю к Джетту разные прозвища. Не уверена, что это мне нравится.
– Как скажешь, принцесса, – отзывается он, щелчком посылая вперед одного из своих журавликов, так что тот приземляется прямо на моем открытом учебнике.
– Умираю от голода. Может, сходим поедим?
Сдвигаю журавлика и закрываю книгу. Я еще не закончила, но это может подождать. Мне хочется немного попялиться в глаза Джетта. Я заслуживаю награду за хорошо сделанную работу.
– Гениальный план гениальной девушки.
Бабочки снова начинают отплясывать у меня в животе. Они всегда так делают, когда он говорит нечто подобное. Мне казалось, со временем ощущения притупятся, но пока этого не произошло. Вообще-то мне вроде как даже хочется привыкнуть ко всему этому, потому что переносить все эти подъемы и спуски в Липовых Отношениях совсем нелегко. Почти как в настоящих.
Джетт сдувает в мою сторону обертку от соломинки, и та застревает в моих волосах, прежде чем я успеваю отклониться.
– Придурок, – заявляю я и делаю то же самое.
Ну разумеется, я промазываю. Он показывает мне язык, и мне хочется стукнуть его под столом.
– Ну надо же, счастливая парочка, – раздается голос Хавьера за моей спиной.
Ох уж этот Хавьер. Я никак не могу его раскусить. Все еще пытаюсь понять, то ли он большую часть времени ведет себя серьезно, то ли играет на публику, то есть на меня. Судя по словам Джетта, он такой всегда.
Разворачиваюсь и встречаюсь с его широко улыбающимся лицом и широкими плечами.
– Привет, Хавьер.
Умираю от желания поинтересоваться у Джетта, сидит Хави на стероидах или просто много работает над собой. Да и природа его, должно быть, не обделила.
– Что вы тут замышляете, ботаны?
– То, что мы учимся, вовсе не означает, что мы ботаны, – парирует Джетт. – Кроме того, именно ботаны управляют этой страной. Кто может поставить мир на колени? Компьютерные хакеры.
Тут он прав.
Хавьер молча качает головой:
– Верьте, во что хотите.
На нем футболка и такие, знаете, объемные спортивные штаны, которые шуршат при ходьбе. Кожа Хави блестит от пота. Должно быть, он как раз возвращается с тренировки.
– Ну ты и гонишь, Хави. Я же знаю, что ты хорошо учишься.
Хави распахивает глаза и оглядывается вокруг, а потом наклоняется над нашим столиком.
– Ш-ш-ш, а не то эта новость разлетится по кампусу. Это же уничтожит мою репутацию.
– Ты разве не слышал? Ум теперь считается сексуальным, – говорю я.
Как по мне, ум всегда был сексуальным, но всем остальным понадобилось немного времени, чтобы постичь эту истину.
Хавьер в ответ только смеется и качает головой.
– Короче, я тут подумал, может, вы, книжные черви, захотите куда-нибудь сходить и ради разнообразия повеселиться? В боулинг-клубе не сильно присматриваются к документам, а там подают отличные коктейли «Джелло».
Фу! Терпеть не могу «Джелло». Меня от них тошнит. Какими бы вкусными не были напиток или еда, они не должны быть такими склизкими. А еще я отстойно играю в боулинг. Но мне не хочется портить отношения с Хавьером, к тому же, мы ведь обсуждали, что нам надо будет куда-нибудь ходить. Похоже, это наш шанс. Надеюсь, у меня получится вытащить кого-нибудь из девчонок – а то и не одну – вместе со мной в качестве буфера. Интересно, Хавьер приведет с собой девушку в платье-неплатье, которую я видела в тот первый вечер? Мне не очень-то хочется снова с ней встречаться.
– Да, звучит здорово, – соглашаюсь я.
– Я за, – говорит Джетт без особого энтузиазма, что ему несвойственно.
Хавьер ничего не замечает.
– Фантастика! Ну а если ты сможешь привести с собой несколько очаровательных одиноких подружек, то будет еще лучше. Я тоже найду парочку друзей, и мы все вместе отлично проведем время.
Хави отворачивается, услышав, как его зовет такой же накачанный потный парень, и машет ему.
– Мне пора. Увидимся позже.
Джетту достается похлопывание по спине, а мне – подмигивание.
– Ты уверена, что хочешь этого? – спрашивает Джетт после ухода Хавьера.
– Что, боишься моих чумовых бросков? – Я, конечно, гоню и бибикаю, но Джетт ведь об этом не знает.
– О принцесса, у меня в запасе такие броски, которых ты в глаза не видела.
Сильно много о себе мним?
– Ну и ладно. Я все равно размажу тебя по дорожке, Липовый Парень.
– Как скажешь, Липовая Девушка.
Оказалось, что пойти с нами захотели все. Кто же знал, что боулинг настолько популярен? С ношеными туфлями напрокат и засовыванием пальцев в шар, в который совала свои отвратительные пальцы куча народу. В моем представлении веселье выглядит НЕ ТАК, но, наверное, придется пойти на компромисс и смириться с мнением большинства. К тому же, мне действительно хочется посмотреть, сможет ли Джетт ответить за свои слова. В нем явно силен соревновательный дух. Еще один пункт к списку «Вещи, которые я узнала о Джетте», который я веду все это время. Вообще странно для такого спокойного и расслабленного парня, но мне кажется, что это может быть как-то связано с Хавьером. Будто они заключили какое-то секретное пари, о котором мне ничего не известно. Кто знает? Мальчишки полны загадок.
Я соглашаюсь быть непьющим водителем, так что могу использовать это в качестве оправдания, чтобы отказаться от любых коктейлей «Джелло». Джетт сидит рядом на пассажирском сидении, а сзади расположились Хейзл, Кэсс и ее парень Бойд.
Студенты считают боулинг-клуб своей собственностью, как и большинство заведений, расположенных в кампусе. Мне даже немного жаль жителей Хартфорда, которые не учатся в колледже, но они должны были понимать, во что вляпываются, когда переезжали в этот городок.
Наша компания оказывается довольно многочисленной, учитывая меня, Джетта, Хейзл, Кэсс, Бойда, Джордин, Тэннера, Дейзи, Хавьера и двух парней, которых он привел с собой, Марти и Ская. Первое, что я поняла, после того как мы разобрались с обувью и заплатили за дорожки – это то, что мы ГРОМКИЕ. Не то чтобы тут не было других выпускающих пар студенческих компаний, но в плане громкости мы даем всем фору. Безоговорочно.
Главный виновник – Хавьер. Впрочем, ничего удивительного. Ему, похоже, нравится выступать перед зрителями. Такое впечатление, будто у него нет кнопки «ВЫКЛ». Добровольно возложив на себя обязанности организатора, он решает, что мы разобьемся на две команды и мальчики будут играть против девочек. Даже не понимаю, как я к этому отношусь. Друзья Хавьера явно любят потягать железо, но это может сработать против них. Ну, по крайней мере, я на это надеюсь.
Как только мы заканчиваем готовиться и вводим наши имена в компьютер, Хавьер организовывает отряд, который отправляется за едой и напитками. Джетт молча смотрит на меня и пожимает плечами.
– Ты только не поддавайся специально, чтобы дать своему парню выиграть, – советует Хейзл. – Мальчики просто ужасны, когда побеждают.
Остальные девочки со знанием дела кивают. Ага, я в курсе. То, что у меня до сих пор не было парня, вовсе не означает, что я знать не хочу противоположный пол. В смысле, сейчас же у меня есть Липовый Парень. Так что я все понимаю.
– Ни капли жалости, леди. НИ КАПЛИ ЖАЛОСТИ.
Мы становимся в круг, протягиваем руки вперед и подбадриваем друг друга криками. Парни поднимают нас на смех, но они понятия не имеют, во что ввязались. Игра. Уже. НАЧАЛАСЬ.
Глава 11
Теперь я могу добавить к моему Списку Джетта пункт «Джетт чудесно играет в боулинг». В смысле, он действительно хорош. Сделал три страйка подряд. У меня же два шара скатились в желоб, а еще в двух фреймах я сбила все кегли со второго раза. Не о чем писать домой.
Но остальные девчонки восполняют нехватку моих баллов, и мы идем впереди, хотя и с очень маленьким отрывом. Благодаря своей силе Хавьер выбил два страйка и в одном фрейме сбил все кегли со второго раза. Вот только чаще всего он швыряет шар слишком сильно и мажет. Та же проблема у Марти и Ская. Вдобавок к добываемым очкам они до чертиков много матерятся. Большинство грубостей направлены на то, чтобы поднять боевой дух, и на нас откровенно косятся другие, более спокойные компании.
Хейзл выбивает страйк и дефилирует перед мальчиками соблазнительной походкой, а потом медленно разворачивается и возвращается обратно, чтобы получить одобрительные хлопки по ладони и удары кулаками от остальных девчонок.
Очередь Хавьера.
