Текст книги "Возрождение"

Автор книги: Чарльз Шеффилд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Жив.

Ни на что другое времени не оставалось. Ханс поднял на руки бесчувственное тело и направился к наружному люку. Высота была метра три, но благодаря низкой гравитации прыжок прошел без последствий.

Дари ждала внизу и сразу потянула капитана прочь от корабля. Ханс не сопротивлялся. Плоская поверхность узловой зоны, прежде угольно-черная, теперь излучала слабое голубое сияние.

Отойдя шагов на двадцать, исследователи обернулись. На первый взгляд корабль никак не изменился. Он только стоял под каким-то странным углом к поверхности. Его нижняя часть была как будто подчеркнута переливающейся линией голубого пламени. Пламя не двигалось – двигался «Спаситель». Он опускался все ниже и ниже прямо на глазах, как будто Ледяной мир поглощал его.

Не обращая внимания на испуганный крик Дари, Ханс сделал несколько шагов вперед. Вблизи было лучше видно, что происходило. Там, где проходила линия пламени, корпус «Спасителя» трескался, крошился и обращался в пыль.

Надо было бежать, но куда? Край узловой зоны окаймляла яркая голубая полоса – пройти можно не больше сотни метров в любую сторону. Ханс еще раз обернулся к «Спасителю» и заметил, что пыль, в которую превратилась вся нижняя часть корабля, расползлась метров на пять во все стороны. Он поднял голову: где-то там, за сотни миллионов километров, «Гордость Ориона» принимает их сигналы. Все, вплоть до последнего приказа покинуть корабль, должно было быть передано. Только за те несколько минут, что они с Дари и Беном еще будут существовать, прийти на помощь никто все равно не успеет.

Ханс поглядел вокруг. «Спаситель» стал на метр ниже, и граница слоя пыли приближалась. Возможно, эта пыль и безобидна, но рисковать нельзя. Голубое сияние вокруг узловой зоны не ослабевало.

– Дари...

Ребка знал, что надо делать, – просто хотел услышать ее голос.

– Я здесь, Ханс.

– Нам нельзя здесь оставаться. Это я во всем виноват, извини. Я думал, что поверхность безопасна.

– Мы все ошиблись.

– С кораблем все кончено. Взлететь мы не сможем. Есть только один выход.

– Я знаю, Ханс. – Дари то ли всхлипнула, то ли засмеялась. – Ты не виноват. Это я хотела сюда лететь, чтобы заглянуть внутрь Ледяного мира. Теперь, если повезет, мое желание исполнится.

Это было весьма сомнительное везение, и все же Ханс кивнул. Слой пыли находился уже метрах в пяти.

– Ждать нет смысла. Надеюсь, мы не ошиблись с дестабилизирующим полем. Я включаю свое.

– Я тоже. Надеюсь, мы встретимся на той стороне, что бы там ни было.

– Разумеется. Ты ведь обещала, что у нас будет другой случай, помнишь?

Ханс поднял глаза на внутреннюю поверхность шлема и сфокусировал взгляд в нужной последовательности на контрольных сенсорах, запустив генератор поля. Его беспокоило только одно: будет ли поле иметь достаточно большой активный радиус, чтобы охватить Бена, которого капитан продолжал нести на руках. И если нет, то что случится с ними обоими?

Для других мыслей времени не оставалось. Притяжение планеты, казалось, исчезло совсем. Ханс падал, сжимая в руках свою ношу, в таинственные недра Ледяного мира.

Глава 15
Венец инженерной мысли

В.К. Талли не был склонен обсуждать с Грейвсом и остальными путешественниками усовершенствования, которые он приобрел вместе с новым телом, – уж слишком бы это походило на хвастовство.

Вот, например, его аттосекундные процессоры. На первый взгляд вещь хорошая, от таких никто не откажется. Но еще несколько лет назад, во время первого телесного воплощения, Талли понял, насколько это неудобно. Он думал в триллион раз быстрее, чем любой биологический интеллект, и по точности и воспроизводимости его результаты превосходили всякое воображение. Однако вследствие этого ему приходилось большую часть своей жизни просто ждать. Так же, как и сейчас. Как бы понравилось Дари Лэнг, если бы, задав В.К. вопрос, она потом была вынуждена ходить вокруг десять лет, дожидаясь ответа?

Талли пробовал коротать время, вычисляя первые десять миллиардов простых чисел или отыскивая повторяющиеся последовательности цифр в числе «пи». Только этого хватало ненадолго. Поэтому одним из усовершенствований, о котором Талли попросил в первую очередь, был «ждущий режим». Причем не такой, как прежде, который в тысячу или миллион раз замедлял ход его внутренних часов, а настоящий «ждущий режим», в котором он мог бы «спать» подобно людям, включая сознание лишь в ответ на какое-то внешнее событие. Теперь такой режим у В.К. был. Более того, он мог просыпаться не только в ответ на внешний стимул, но и по сигналу таймера – через секунду, неделю или сто лет – как захочет. Правда, ставить таймер на срок больше одного дня Талли еще не пробовал... И все же изменения в его мозг вносил не кто-нибудь, а Сью Харбсон Андо и Ли Боро с Миранды, а эти дамы относились к своим обязанностям в высшей степени ответственно. Жаль, конечно, что им опять не удалось сделать так, чтобы остальные люди не вздрагивали, когда Талли улыбается... Увы, в этом случае речь шла о лицевых нервах и мышцах, а не о компьютерных функциях. В.К. Талли полностью доверял Андо и Боро – они сделали все, что могли.

А пока попробуем поразмышлять о путешествиях во времени и о тех парадоксах, к которым они приводят. Допустим, кто-то отправился в прошлое и убил своего собственного деда. Будет ли он после этого продолжать существовать? Может, будет, а может, и нет. Сейчас В.К. чувствовал себя прекрасно, в то время как раньше после размышлений над этой проблемой ему требовалась внешняя перезагрузка. Так, теперь вспомним парадоксы квантовой теории... И здесь все в порядке. Отныне мозг Талли оказался способен справиться с чем угодно, начиная с трехзначной логики Лукашевича и кончая бесконечнозначной Райхенбаха. И наконец на закуску – парадокс Рассела, «дедушка» всех подобных задач: «Парикмахер в одной деревне бреет тех и только тех, кто не бреется сам. Бреется ли сам парикмахер?» Если он не бреется, то, поскольку он бреет всех, кто не бреется, то он бреется. С другой стороны, если он бреется... Так, строя бесконечные логические цепи и углубляясь в дебри теории типов, множеств и размытых логик, Талли довольно неплохо проводил свободное время. Большее удовольствие ему мог доставить лишь вызов Джулиана Грейвса.

– Талли, я знаю, что тебе не терпится лететь, но у меня есть для тебя задание.

Наконец! После целого дня безделья В.К. переключился на ускоренный режим.

– Я готов.

– Понадобится колоссальный объем вычислений. Возможно, это окажется тебе не по силам.

– Я попробую.

Это была простая вежливость. Разумеется, такая задача не могла даже в малой степени затруднить вживленный компьютер. Весь «колоссальный» объем был рассчитан, проверен и перепроверен за несколько часов. Ну что, теперь можно в путь?

Нет. В.К. пришлось снова сидеть в ждущем режиме, и даже дольше, чем в первый раз. И вот все же пришел второй вызов.

– Результаты вполне удовлетворительны. Ты готов к старту?

– Вполне. Корабль тоже готов.

«На самом деле, я был готов несколько дней назад и ждал, когда вы закончите размышлять над проблемами профессора Лэнг и Ханса Ребки». Последнее предложение В.К. Талли произнес про себя – это было еще одно из новых усовершенствований.

– Тогда отправляйся. Желаю удачи, и не забудь информировать меня обо всем, что встретишь.

Не забудь! Как будто компьютер способен что-то забыть!

– Я буду вас информировать.

Дав команду отключить магнитные замки, которыми его новый корабль «Вперед, Талли!» крепился к «Гордости Ориона», В.К. с удовольствием подумал, что его теперешнее воплощение – само совершенство, и лучше просто не бывает.

Вживленный компьютер не тратил времени зря, пока Джулиан Грейвс держал его на привязи в «Гордости Ориона». Эти три дня Талли посвятил изучению загадочной звездной системы, куда забросил экспедицию последний сверхсветовой переход. При этом несравненное быстродействие и прилежание В.К. дополнялись новообретенной способностью применять многозначные логические построения.

Члены экспедиции решили как один, что неверно выбрали пункт назначения. Координаты Бозе-узлов содержались в судовом журнале полифема, и когда путешественники оказались в окрестностях погасшей звезды, они поспешили сделать вывод, будто информация просто-напросто не соответствует действительности, поскольку «полифемы всегда лгут». Ну а если допустить, что полифем солгал и одновременно сказал правду? В таком случае, погибшая звездная система – совсем не то место, где следует искать Марглот, и в то же время то самое! Такой подход нисколько не смущал В.К., и когда «Вперед, Талли!» разорвал пуповину, привязывавшую его к материнскому кораблю, компьютер-разведчик точно знал, куда ему следует отправиться. Разумеется, на край темной зоны тоже придется лететь, однако кое-что интересное можно найти и в этой системе.

Прежде всего, конечно, Ледяной мир, но его уже застолбила Дари Лэнг. Впрочем, Талли внимательно изучил отчеты, присланные со «Спасителя», и сильно сомневался, что огромная полая планета действительно являлась артефактом Строителей, как утверждала Дари. В отличие от остальных членов экспедиции В.К. вполне допускал существование второй сверхрасы – может быть, компьютерной? Ледяной мир могли создать и они. Так или иначе, вокруг оставалось достаточно места и для настоящих артефактов Строителей. Талли провел скрупулезный анализ объектов звездной системы и нашел кандидата на роль искусственного творения. Только Джулиана Грейвса ему убедить не удалось.

– Вот этот объект! – В.К. Талли указал на средних размеров астероид, находящийся довольно далеко от мертвой звезды.

– И что с ним? – Грейвс презрительно взглянул на невзрачное пятнышко, почти неразличимое на дисплее. Его высокий лоб нетерпеливо наморщился. У Талли мелькнула мысль, что советник вообще не слишком одобряет вживленные компьютеры. – По-моему, самый обычный кусок скалы.

– Он не вращается.

– Я вижу. Это часто бывает со спутниками – во всем виноваты приливные силы.

– В таком случае они обращены к планете или звезде одной стороной, то есть день на них равен году. И тем не менее спутники вращаются – все во вселенной вращается: электроны, протоны, атомы, молекулы, луны, планеты, звезды, газовые облака, галактики... Все, кроме астероида, который вы видите на дисплее.

– Покажи мне данные. – Джулиан Грейвс на минуту умолк, рассматривая цифры, которые В.К. вывел на экран.

Талли нетерпеливо ждал, вычисляя корни десятой степени из первого миллиона целых чисел. Он знал, что происходит. Когда-то Грейвс не был единым целым. В его огромном черепе скрывалась дополнительная пара полушарий, принадлежащая мнемоническому близнецу. Первоначально это была просто дополнительная память, и появление внутри Джулиуса Грейвса второй личности, Стивена Грейвса, стало для всех неожиданностью. Постепенно Джулиус и Стивен слились воедино, образовав Джулиана Грейвса. Правда, для решения некоторых задач им по-прежнему приходилось разделяться. Как сейчас. Вычислительные способности Стивена вызывали уважение даже у В.К. Талли. В прошлом они мерились силами, и Талли, к своему удивлению, далеко не всегда выходил победителем. Разумеется, высокоскоростные схемы вживленного компьютера значительно превосходили нейронные, но у Стивена этот недостаток восполняли специализированные устройства для распознавания образов и параллельный принцип организации вычислений.

В настоящий момент Стивен, должно быть, занят собственным анализом данных Талли. Так и есть. Джулиан Грейвс устало прикрыл свои бледно-голубые глаза, кивнул и сказал:

– Этот астероид и в самом деле не вращается относительно большей части вселенной. И все же твои данные, как и данные любых измерений, имеют лишь конечную точность. Позволь напомнить, что скорости вращения подчиняются статистическому распределению. Таким образом, мы с ненулевой вероятностью можем встретить объект, который будет вращаться сколь угодно медленно. Похоже, здесь именно такой случай.

– Можно мне сказать?

Но продолжение разговора ни к чему не привело. Джулиан Грейвс так и не признал, что невращающийся астероид достоин особого внимания. Вживленному компьютеру пришлось, пока не поздно, прервать дискуссию. Он достаточно времени провел с людьми, чтобы научиться этой хитрости. Лучше оставить эту тему и подождать, пока «Вперед, Талли!» будет в его полном распоряжении. А уж потом спокойно заняться поиском доказательств, которые помогут убедить Грейвса, что прав Талли, а не Стивен.

К сожалению, задача оказалась не из простых. Корабль стремительно приближался к астероиду, который был хорошо виден на обзорном экране. Однако ничего особенного разглядеть пока не удавалось.

Объект был настолько мал, что гравитация не смогла придать ему сферическую форму, обычную для более крупных тел. Со стороны он выглядел как черный продолговатый обломок скалы километров семидесяти в длину. Талли напрасно высматривал в мощный телескоп фагов, которые обычно роились вокруг артефактов Строителей. Лазерное сканирование поверхности тоже ничего не дало: камень, камень и снова камень. Конечно, объект не вращался, и видно было лишь одну его сторону, но простой расчет вероятности показывал – и на другой стороне надеяться особо не на что.

Оставалось лишь сдаться и признать, что Стивен прав, а затем лечь на основной курс к краю темной зоны в поисках системы Марглота. Талли еще раз взглянул на лазерные спектры. Корабль тем временем продолжал двигаться по направлению к астероиду, хотя опасности в этом не было: совершенная навигационная система не допускала столкновений В. К. поднял взгляд на экран – кусок скалы заполнил уже все небо и... он изменился. Поверхность, которая издали казалась однородной, была теперь покрыта правильным узором из круглых пятен, похожих на заклепки. Казалось, над ней вволю потрудился какой-то гигантский, трудолюбивый и совершенно безумный клепальщик. Талли отверг последнюю гипотезу ввиду ее крайней маловероятности и, всмотревшись получше, понял, что ошибся: это были не выступы, а отверстия, которые покрывали всю поверхность астероида. Измерив угол и расстояние, В.К. определил их диаметр: два и семь десятых метра. Более чем достаточно для человека в скафандре и слишком мало для корабля.

Итак, что же теперь?

Талли обещал Джулиану Грейвсу держать его в курсе всех находок, но если послать сообщение сейчас, то результат нетрудно предсказать: советник наверняка прикажет ждать экспертов по выживанию. Объяснять же Грейвсу, что мозг В.К. в отличие от тела, даже хорошо тренированного, способен выдержать стократные перегрузки и температуру до четырех тысяч градусов, бесполезно.

Талли осторожно подвел корабль поближе к астероиду и направил лазерный луч прямо в одну из дыр. Внутри царила абсолютная чернота – никакого отраженного света. Как это может быть? Интересно, каким материалом облицованы стенки туннеля? Пожалуй, это можно выяснить и без экспертов. Ведь приказ передавать всю информацию на «Гордость Ориона» не означает запрета на самостоятельные действия. В.К. приказал автопилоту держаться на расстоянии в пятьдесят метров от поверхности астероида, затем надел скафандр и подошел к панели связи.

«Я нашел астероид, который, возможно, модифицирован разумными существами. Сигнальный маяк будет указывать мое местонахождение на случай, если вы захотите исследовать объект. В.К. Талли».

Этого достаточно. Именно так рассуждают и поступают люди. Не стоит все слишком усложнять. Талли распорядился отослать сообщение через пять минут. У него будет достаточно времени, чтобы выйти наружу и добраться до своей находки.

Оказавшись внутри, В.К. понял, почему лазерный луч не отражался от стенок туннеля. Ни стенок, ни туннеля просто не было. Астероид оказался пустым, представляя собой лишь тончайшую оболочку, окружавшую вакуум. Вокруг виднелись миллионы крошечных светящихся точек – это звездный свет проходил сквозь остальные отверстия.

Гипотеза насчет артефакта явно теряла опору: объект не содержал никаких тайн, одну лишь пустоту. Талли собрался возвращаться, когда заметил нечто странное. Гравитационное поле снаружи астероида было крошечным, почти незаметным, как и положено такому маленькому небесному телу. Но здесь двигателю скафандра приходилось немало трудиться, чтобы противостоять тяготению. Талли выключил двигатель и тут же начал падать. Это было странно. Очень странно. Решив понять, в чем дело, В.К. позволил своему телу упасть еще на несколько километров. Датчики скафандра непрерывно регистрировали время падения и пройденное расстояние. Расчет ускорения и действующей силы проводился автоматически и почти мгновенно. Результат оказался невероятным: ускорение возрастало по экспоненте! Еще двадцать шесть километров – и его экстраполированная величина станет почти бесконечной. Однако в природе не бывает бесконечных ускорений – Талли знал это наверняка. Может быть, его компьютерный мозг и способен выдержать любую приложенную силу, а вот человеческое тело... Неужели придется расстаться еще с одним воплощением?

Эти мысли заняли не более наносекунды. Талли включил двигатель скафандра на полную мощность. Датчики показывали, что падение продолжается. Неудивительно – чтобы погасить скорость падения, требовалось время. А затем оказалось, что дело обстоит гораздо хуже: вектор ускорения был по-прежнему направлен вниз. Всей мощности двигателя не хватало, дабы противостоять таинственной силе, возраставшей с каждой секундой. Что же такое там внизу?

Талли падал в вертикальном положении. Он посмотрел себе под ноги и увидел черный клубящийся вихрь, отливающий маслянистым блеском. Вихрь разрастался на глазах. Еще доля секунды, и он проглотит падающее тело.

Транспортный вихрь. Значит, это все-таки артефакт Строителей! В.К. ощутил глубокое удовлетворение – его версия полностью подтвердилась. Только к этому чувству примешивались угрызения совести: он не выполнил обещание держать Джулиана Грейвса в курсе всех своих открытий и в обозримом будущем такая возможность ему вряд ли представится.

Глава 16
...и не осталось никого

Сначала улетел «Все – мое» – исчез в ближайшем Бозе-узле, унося с собой неизвестно куда Луиса Ненду и Атвар Х'сиал с их рабами, а в придачу и эксперта по выживанию Синару Беллсток. Потом отправились на Ледяной мир Ханс Ребка, Дари Лэнг, Бен Блеш и Лара Кистнер. И наконец исчез В.К. Талли.

«Гордость Ориона», вернее, то, что от него осталось после того, как он произвел на свет «Спасителя» и «Вперед, Талли!», казался Летучим Голландцем, брошенным среди волн. Первое время Торран Век и Тери Даль избегали друг друга. Обоих терзало ощущение, что они аутсайдеры, специалисты, чьи услуги никому не нужны. Кому захочется общаться с таким же неудачником, как он сам! Но когда пришло сообщение Талли, поговорить пришлось.

– «Я нашел астероид, который, возможно, модифицирован разумными существами». Что он имеет в виду? – Тери Даль, хрупкую и изящную женщину с кожей кофейного цвета и темно-каштановыми волосами, часто принимали за ребенка. (И это ее немало раздражало). Сейчас Тери сидела по-турецки на койке в каюте Торрана Века. – Он же попросту кретин, хоть и компьютер! Более расплывчато даже трудно выразиться!

– Странно... – Торран Век расположился в кресле. – Грейвс получил это послание несколько часов назад, и с тех пор – ни слова. Может быть, у Талли неприятности? Так ведь координаты его корабля известны, а мы с тобой – хорошо обученные специалисты. Почему же мы не летим к нему, а только сидим и болтаем?

Почему мы вообще здесь, в то время как Бен Блеш и Лара Кистнер отправились на задание? – Тери покосилась на глазок камеры, удостоверилась, что она выключена, но на всякий случай понизила голос. – Когда мы заканчивали курс, мне показалось, что у тебя интрижка с одной из инструкторш.

– Ну и что тут такого? – Если Торран Век и удивился внезапной смене темы, то никак этого не показал. – Это не было запрещено, да и не я один был такой. Так или иначе, мне никто не давал поблажек – наоборот, Мэнди гоняла меня больше всех.

– Понятно. Я и не говорю, что ты бездельничал. Дело не в этом. Просто на твоем месте я бы не удержалась и в конце курса задала Мэнди пару вопросов...

– А именно?

– Ну... типа «как я показал себя по сравнению с другими». Просто в порядке постельной беседы.

– М-м... – Торран Век имел привычку, размышляя о чем-нибудь, теребить свой большой мясистый нос. – Интересно, что нас выдало? Мы договорились не демонстрировать наши отношения на людях. Да и на занятиях она меня никак не выделяла – иначе могли бы возникнуть неприятности.

– Вы перестарались. На занятиях Мэнди то и дело придиралась к тебе без причины, а ты упорно не смотрел на нее.

– М-м...

– Ну так как? Ты спрашивал? В смысле – о своих успехах?

– Может быть.

– И о нас тоже?

– А что, если спрашивал? Тери, к чему ты клонишь?

– Я не имела возможности узнать у Мэнди, но не могла не сравнивать сама. Я наблюдала, как работаешь ты, Лара и все остальные. Уверена, ты делал то же самое.

– Конечно.

– Однако ты мог поговорить с Мэнди и проверить свои выводы, а я – нет. Давай я скажу тебе, что думаю, и сравним, хорошо?

– Ладно.

– В нашей группе было двое лучших. Их имена – Тор– ран Век и Тери Даль. Ты и я. Мы намного превосходили остальных и шли вровень, нос к носу.

Торран нахмурился.

– А тебе точно никто ничего не говорил?

– Ни слова. Правда, у меня есть глаза и уши. Так же, как и у тебя. Ну и что?

– Ну... кое-что из этого – на совести Мэнди... Хотя я согласен с ней и с тобой – мы лучшие на курсе. Намного лучше остальных. Бен хорошо соображает, только у него что– то вроде комплекса неполноценности: он все время лезет на рожон. Самоутверждается таким образом. Если Бен чего– нибудь испугается, то попрется в самое пекло, лишь бы продемонстрировать свою храбрость. У него могут быть неприятности, потому что он постесняется признаться, если что– то не знает. И он не станет советоваться. Лара тоже ничего, как, впрочем, мы все... Только у нее в характере есть одно противоречие. Ей не подходит быть главной, и она соглашается подчиняться. А в то же время Лара не выносит получать приказы. Она угодит в беду, если захочет доказать, что способна принимать решения за других. На самом деле Ларе это не под силу.

Торран задумался.

– А что Синара? – спросила Тери.

– У Мэнди к ней слабость.

– У тебя тоже.

– Есть немного. Как, впрочем, и к тебе... Однако не настолько, чтобы повлиять на оценку. Синаре вообще не стоило идти в группу выживания. У нее неустойчивый характер. То она вся такая мечтательная и романтическая, то законченная нимфоманка.

– Да, уж кому не знать...

– Все это слухи, – скромно потупился Торран. – Так или иначе, Синару не назовешь ответственным человеком. Если Бен хочет стать героем, то Синара хочет героя найти. Мэнди говорила, будто девица пошла на курсы по требованию семьи – последнее желание отца и все такое. Он ведь тем же самым занимался и погиб в какой-то катастрофе. Синаре нельзя доверять других людей, за ней самой должен кто-то приглядывать.

– А теперь она с этим Луисом Нендой и его насекомыми-головорезами. Боже правый! Он-то не станет ни за кем приглядывать, кроме самого себя.

– Во всем есть обратная сторона. Может быть, она как раз в этом и нуждается. Ладно. Ведь ты завела этот разговор не для того, чтобы посочувствовать Синаре или кому-то другому. Чего ты хочешь?

– Побеседовать с Грейвсом. А предварительно – договориться с тобой. – Тери одним быстрым движением распрямила ноги и вскочила с койки. – Я считаю, надо идти вместе. Ты подтвердил, что я права, а теперь пора выяснить, что думает советник. Ему должны были предоставить полную информацию о каждом из нас еще до того, как «Гордость Ориона» стартовала с Миранды. Я хочу спросить Грейвса: с какой целью он заставил двух лучших членов команды – не будем скромничать, Арабелла Лунд фактически сказала это сама – просиживать здесь штаны, пока те, кто слабее нас, рискуют жизнью!

Когда в ответ на стук в дверь прозвучало спокойное «войдите», Тери почувствовала, что ее уверенность начала убывать.

Советник производил внушительное впечатление, не прилагая к этому никаких усилий. Дело было не в росте – Тор-ран был выше на полголовы. И даже не в манерах – вел Грейвс себя всегда безукоризненно вежливо. Возможно, здесь играло роль сознание, что загадочным голубым глазам Джулиана приходилось не раз наблюдать ужасы геноцида, а его непостижимому мозгу в огромном черепе – принимать страшные решения, обрекая одни виды на уничтожение в надежде спасти другие. И каждое из этих решений оставило отпечаток на его лице, покрытом глубокими морщинами. Но ни теплая улыбка, которой он встретил Тери и Торрана, ни приветливое «Чем я могу помочь?» не напоминали об этом пугающем прошлом.

Храбрость Тери упала еще на одну отметку. Первым решился Торран.

– Лучше наоборот: чем мы с Тери можем помочь? Все остальные заняты делом, разыскивая марглотта и их планету. Только мы сидим здесь дни напролет и не приносим никакой пользы.

– Вот и присядьте, – махнул рукой Грейвс. Он занимал самую большую каюту на «Гордости Ориона», однако она была так заставлена приборами и дисплеями, что стол и шесть стульев едва здесь помещались. Миниатюрная Тери легко нашла себе место, Торран же с трудом втиснулся между столом и стеной.

– Я прекрасно сознаю, что вы томитесь без дела, и давно ожидаю вашего визита. Примите мои поздравления – вы проявили незаурядную выдержку. К сожалению, прежде чем говорить с вами, мне надо было закончить другие дела. Когда вы узнаете, о чем идет речь, то поймете, что вынужденное бездействие было не таким уж бесполезным.

Грейвс сел напротив, глядя Тери и Торрану прямо в глаза.

– Вы терпели меня достаточно долго, поэтому потерпите еще немного, пока я буду объяснять, казалось бы, очевидные вещи. Моя цель скоро станет ясна, но сначала вот вам простой факт: в нашем родном рукаве Ориона существует как минимум тридцать разумных видов, и в качестве члена Совета по этике мне приходилось иметь дело с большинством из них. Возможно, в рукаве Стрельца разумных видов не меньше, хотя встречался я только с Полифемами. Разумные виды сильно отличаются друг от друга по своей физиологии, способу размножения, образу жизни и моральным принципам. И все же у них есть одно общее: логика мыслительных процессов. Даже самые, казалось бы, чуждые нам виды следуют в мышлении тем же принципам, что и мы. Вы меня понимаете?

– Мы все думаем одинаково, – кивнула Тери, – кроме... – Она неуверенно замялась.

– Вот именно, – улыбнулся Грейвс. – Вы даже опережаете мои мысли. Именно кроме. Мы оказались в ситуации, когда логика не работает. Перед экспедицией нам был предоставлен – так сказать, преподнесен на блюдечке – полный набор координат Бозе-узлов для перехода через Провал. Конечным пунктом должна была стать родная система марглотта. Мы успешно пересекли Провал, но вместо того, чтобы найти марглотта, видим перед собой вот это. – Советник обвел рукой экраны. – Безжизненная система с центральной звездой, которую постигла загадочная судьба. Огромная, неестественно холодная планета. В чем дело? Очевидный ответ – во всем виноват коварный полифем. Неисправимый лгун нарочно заманил нас в эту систему, чтобы скрыть истинное место нашего назначения. Все с подобным предположением согласились и стали требовать немедленно отправиться в путь, чтобы найти наконец Марглот.

Вы можете, конечно, сказать, что я должен был возразить, – продолжал советник, – настоять на дополнительном анализе наших данных – в конце концов, я официальный руководитель экспедиции. Но, как вы когда-нибудь сами поймете, руководителя делают таковым не его собственные поступки. Главное – то, как его воспринимают остальные. У некоторых участников нашей экспедиции куда больший опыт исследования новых опасных объектов, чем у меня, и в отличие от вас они не испытывают уважения к власти. Если бы я стал настаивать на анализе фактов вместо немедленных действий, то начался бы открытый бунт. Поэтому, как бы мне ни было неприятно собственное решение, я был вынужден уступить. Сам я остался здесь. И не потому, что растерялся, а потому, что не собирался спешить. Сначала мне необходимо было найти подтверждение своей гипотезе. И я оставил при себе наиболее компетентных членов специальной команды.

Торран с улыбкой кивнул. Тери не улыбнулась – она была скорее озадачена. Почему советник так рассыпается в комплиментах? Он чего-то хочет от них. Только чего именно?

– Я поделюсь с вами своей проблемой, – продолжал Грейвс, – и послушаю, что вы скажете. Как только мы прибыли, меня смутили три вещи. Во-первых, всех удивило, что полифем прибыл на Миранду мертвым. У этой расы необычайно высокая продолжительность жизни. Разумеется, полифем не ожидал, что умрет по дороге; он собирался доставить марглотта на Миранду и затем вернуться с ними – и с нами – в рукав Стрельца. Во-вторых, смерти марглотта на корабле полифема также никто не ожидал. Они хотели получить от нас совет и помощь, надеясь, что мы полетим на их родную планету. Таким образом, тот факт, что полифемы лжецы, не имеет отношения к делу – разве что марглотта тоже лгут. Две лживых расы вместо одной? Я уже говорил профессору Лэнг, правда, по другому поводу, что не люблю искусственных усложнений. И вот мое третье наблюдение: на корабле было целых восемнадцать марглотта, а полифем только один. При этом хорошо известно, что полифемы – искусные пилоты. Какие из этого можно сделать выводы?

Тери посмотрела на Торрана. Он шевельнул пальцем в ее сторону: «Ты первая».

Она скривилась. «Большое спасибо! Подставляешь меня под удар».

– Лететь в рукав Ориона было идеей марглотта. Они руководили экспедицией, а полифема лишь наняли.

– Вот именно. И что это значит?

Тери толкнула Торрана ногой под столом. «Твоя очередь». Он засопел.

– Полифему не было смысла скрывать место назначения. Все равно марглотта ответили бы на все наши вопросы.

– Так, и что дальше?

– Мы попали в эту систему не по ошибке, а с самого начала должны были сюда попасть. Значит, существует возможность достичь Марглота через Бозе-переход, расположенный прямо здесь.

– Точно! Остается лишь один вопрос. Самый главный. Мы можем войти в тот же самый узел, через который сюда прибыли: он всего в нескольких минутах полета отсюда. Однако какую последовательность нужно ввести, чтобы попасть к марглотта?

Тери и Торран одновременно обернулись к экрану, на котором слабо светился кружок, обозначавший Бозе-узел.

Теория Бозе-сети, использовавшая свойства многомерного пространства-времени, была настолько сложна, что разбирались в ней лишь очень немногие. Практическое использование – другое дело. Говорили, что войти в Бозе-узел может любой дурак, имеющий специально оборудованный корабль, но только полный дурак станет входить туда, не зная кода из восьмидесяти четырех цифр, описывающего связь между входным узлом и местом назначения. При правильном использовании Бозе-сеть абсолютно надежна. В случае ошибки могло быть два исхода. Если вам везло и вы ошибались во входной последовательности, то корабль просто выбрасывало в обычное пространство в той же точке, где он входил в Бозе-узел. А вот если не везло и неверным оказывался адрес конечного узла, то предугадать вашу судьбу было невозможно. О кораблях, которые, как предполагалось, вошли в Бозе-узел с неправильной выходной последовательностью, никто больше не слышал.