Текст книги "Полный улет"

Автор книги: Чарльз Хигсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Прекрасно.

– Пописать можешь в раковину, а если приспичит наложить кучу, то можешь воспользоваться туалетом миссис Уэллер, соседки. Она присматривает за отцом.

– Ноэль, нам не следовало тащить сюда ребенка.

– Знаю, но ты не оставил мне выбора. – Ноэль толкнул незапертую дверь, и они вошли.

Нашарив в темноте выключатель, он зажег свет. Яркая лампа дневного света резала глаза.

Кухня вызывала отвращение. В раковине высилась гора грязной посуды, на которой уже росла плесень. Все вокруг было заставлено кастрюлями и сковородками, полупустыми консервными банками, пластиковыми упаковками, контейнерами с содранной фольгой, окурками, коробками из-под пиццы… Повсюду стояли пустые бутылки и пивные банки. Мешки, набитые мусором, выглядели так, словно простояли здесь всю жизнь. Пол был покрыт толстым слоем липкого желтоватого жира, с черными отпечатками следов. Как только они вошли, ноги Пайка тут же начали прилипать.

А как воняло! Запах мочи, пива, виски и протухшей еды. Животные запахи смешивались с гнилью.

Они поспешили убраться из кухни, но и в других комнатах было не лучше. С трудом верилось, что столько грязи и мусора мог наплодить один-единственный человек. Пайк почувствовал себя грязным, словно вымазался во всем этом. Ему захотелось помыть руки и принять душ в чистой, белой, выложенной кафелем ванной.

Они нашли мистера Бишопа по звукам. Он сидел на диване в гостиной полностью одетый и громко храпел. Его стошнило, и грудь его некогда белой рубашки была заляпана рвотой вперемешку с кровью. Он выглядел лет на сто, хотя ему, наверное, и шестидесяти не было. Одет он был в черный поношенный костюм и новые дешевые кеды. Его морщинистое темно-красное лицо покрывали рубцы и оспины. Язык, торчащий между желтых зубов, имел зеленый цвет.

Ноэль выглядел пристыженным. Нахмурившись, он сказал:

– Сейчас нет смысла его будить. Просто оставим его здесь, а с утра расспросим как следует, ладно?

– Господи. Ноэль.

Кирсти стояла в дверях, с головой уйдя в свою игру, отгородившись таким образом от окружающего мира.

Они услышали движение в кухне, и женский голос прокричал:

– Эй! Есть кто-нибудь?

– Это мы! – прокричал в ответ Ноэль. В комнату вошла молодая женщина, держа в руках, как дубинку, длинный фонарь.

– О, здравствуй, Ноэль.

– Здравствуйте, миссис Уэллер.

– Я только решила проверить.

Ей было около тридцати, высокая, с коротко подстриженными темными волосами. На ней были потертые джинсы и мужская рубашка.

– Я услышала, как подъехала машина, и кто-то вошел в дом. Я должна приглядывать за вашим отцом, ведь его уже раз обворовали. Все знают, что с ним легко справиться.

– Спасибо, миссис Уэллер. Но вам не следует заходить сюда просто так, это может быть опасно.

– О нет, они все трусы, убегают при первом же звуке. Обычно это шпана.

– Спасибо, что присматриваете за ним. Он этого не заслуживает.

– Я делаю, что могу, но он себе худший враг, на самом деле. Он как ребенок.

– Я не представляю, как вы миритесь с таким соседом.

– По крайней мере, он тихий, – засмеялась она.

– Кстати, познакомьтесь, – сказал Ноэль, – это Пайк… Дэннис. Старый друг.

– Приятно познакомиться. – Она пожала Пайку руку, вежливо улыбаясь.

– А это моя дочь Кирсти.

– О, так это Кирсти. – Она присела на корточки и поздоровалась с девочкой, но та ничего не ответила.

– Извините, – сказал Ноэль. – Она глуха ко всему вокруг, когда играет на этой машинке.

– Знаю. Мой Дэррен такой же. – Она выпрямилась. – Вы ведь не собираетесь здесь остаться?

– Мы останемся на одну ночь. Нужно кое о чем поговорить с папой, а сейчас это бесполезно.

– Я возьму Кирсти к себе.

– Нет, не стоит…

– Я бы вас тоже позвала, но у меня нет для всех места.

– Нет, что вы, – сказал Ноэль, и его голосу определенно не хватало уверенности. – Мы устроимся.

– Ноэль, девочка здесь не останется.

– Вы очень добры, миссис Уэллер, – сказал Пайк.

– Сара.

– Сара, – повторил Пайк.

Ноэль наклонился к Кирсти:

– Хочешь заночевать у Сары и Дэррена?

Кирсти пожала плечами.

– Она говорит спасибо, – ответил за девочку Ноэль.

Сара взяла Кирсти за плечо:

– Тогда пошли. Уложим тебя в постель.

Она вывела ее через кухню, и Пайк с Ноэлем остались наедине с храпящим телом.

– Добро пожаловать в загородную резиденцию Бишопов, – горько сказал Ноэль. – Его Светлость спит.

Он ударил отца по ноге.

– Старый пердун.

– Пошли, – сказал Пайк. – Оставь его. Пойдем напьемся?

– Да. – Ноэль уныло улыбнулся. – Яблочко от яблони…

И они пошли в бар.

Глава двенадцатая

Пайк встал в семь. Все тело ныло, и он страдал от похмелья. Ночью он практически не спал. Ноэль выделил ему кровать в комнате для гостей, а сам занял отцовскую спальню, и Пайк ему нисколечко не завидовал. Кровать Дэнниса нельзя было назвать удобной: жесткая, узкая, с нейлоновыми простынями. Но по крайней мере, хоть комната была не очень грязной. Казалось, что ее использовали как кладовую, она была забита коробками и чемоданами – все лучше, чем остатками еды и пустыми бутылками. Но запах гниения проникал всюду, и выпивший Пайк большую часть ночи пролежал без сна, испытывая зуд по всему телу и чувствуя себя грязным и замерзшим.

Когда он спустился вниз по лестнице, то увидел, что отец Ноэля все еще спит на диване. Правда, теперь он уже не сидел, а лежал на спине.

Пайк оставил его в этом положении и вышел на улицу. Еще окончательно не рассвело, было мрачное и морозное декабрьское утро. Вот и четверг наступил. Дэннис с полчасика побегал вокруг, чтобы прийти в норму. Он старался накачать в легкие побольше свежего воздуха, чтобы выветрить вонь, которая, казалось, въелась в его нутро.

После пробежки Пайк почувствовал себя значительно лучше и был вполне готов к ужасам дома Бишоп. На обратной дороге он прошел мимо нескольких магазинчиков и купил себе газету, «Дейли миррор». Читая передовицу, он позавтракал в кафе, потому что завтракать в доме Бишоп он бы не рискнул.

Почувствовав приступ жалости к Ноэлю, Пайк перед возвращением купил для него буханку хлеба и пинту молока.

Когда Пайк подошел к дому, Сара Уэллер как раз расплачивалась с молочником у входной двери. Она улыбнулась Дэннису и сказала:

– Доброе утро.

Пайк подошел ближе.

– С Кирсти не было хлопот? – спросил он, зевая.

– Никаких. Вы рано поднялись.

Сара набросила пальто прямо поверх пижамы.

– Не смог уснуть.

– Не хотите чашку чая?

– Я только что позавтракал в кафе, спасибо… Хотя, пожалуй, выпью. Еще одна мне не повредит.

Сара пригласила его внутрь.

– Дети еще спят. Это так здорово на самом деле. Дэррен больше не встает на рассвете, а я просыпаюсь. Видно, это вошло у меня в привычку.

Ее дом был образцом порядка и уюта, особенно после Бишопов. Пайк сел за стол в чистой и светлой кухне, где Сара принялась готовить чай.

– Ваш муж еще не встал? – спросил он.

– Бог его знает. Я его уже два года не видела.

– О! – Он посмотрел сзади на шею Сары.

Ему вдруг страшно захотелось прикусить эту маленькую полоску под короткими густыми темными волосами.

– А что вы хотите от старика? – поинтересовалась она, завязывая разговор.

– Мы пытаемся разыскать Чеса.

– Он приезжал сюда позавчера вечером.

– Вы с ним говорили?

– Не особо. Только поздоровались, и все. – Чайник закипел, и она разлила кипяток по кружкам.

– Он не сказал, куда собирается? – спросил Пайк.

– Нет. – Сара принесла чашки и села напротив него.

– Спасибо, вы так заботливы.

– Вы знаете, старый мистер Бишоп был вполне нормальным, пока его жена не умерла. Я въехала сюда в то же время, что и они. Нет, он, конечно, всегда выпивал, но, я думаю, ее он слушался, а когда она умерла… Может быть, он просто подумал: а ради чего все?.. Понимаете? Вы женаты?

– Нет, – ответил Пайк.

– Разведены?

– Нет.

– Вдовец?

– Нет.

– А девушка есть?

– Нет.

– С вами не просто, верно? – покачала головой Сара.

– Что?

– Вести разговор.

– Ну я не знаю…

– Вы должны немного мне помочь и поддержать беседу.

– Простите. Я… как бы это сказать, – Пайк уставился на свой чай, – я ни с кем не общался какое-то время. Отвык… Ну вы понимаете.

– Вы сидели? – спокойно спросила Сара.

– Нет, – Пайк улыбнулся. – Но были все шансы.

– Какой вы загадочный.

– Да нет, ничего особенно интересного.

– Вы ведь моложе, чем выглядите?

– Даже не знаю.

– Сколько вам? Около тридцати пяти?

– Тридцать четыре.

– Так я и думала, вы гораздо моложе, чем выглядите.

– Вы всегда так разговорчивы с незнакомыми?

– Я торчу здесь целый день одна с девятилетним ребенком. Поэтому хватаюсь за любую возможность поговорить со взрослым, даже таким несчастным, как вы.

– Вы думаете, я несчастный?

– Но ведь точно не весельчак?

– Нет. – Пайк покачал головой и отпил чая.

– Опять. Вот, о чем я и говорю.

– Я лучше пойду и посмотрю, не проснулся ли Ноэль, – сказал Пайк, ставя свою кружку. – Под лежачий камень вода не течет, верно?

– Как скажете.

– Спасибо за чай.

– В любое время.

Пайк посмотрел на Сару. У нее была очень белая кожа и очень голубые глаза.

– Спасибо за все, большое спасибо, – произнес он.

Пайк вошел в дом Бишопов через дверь на кухню. Из гостиной послышался ужасный харкающий кашель – мистер Бишоп проснулся.

Пайк нашел его в холле. Тот чесал себе голову, пытаясь отскрести засохшие следы рвоты с переда рубашки. Он посмотрел на Пайка, сощурившись.

– А ты что за хрен?

– Друг Ноэля. Мы приехали этой ночью.

– Этой ночью? – у папаши Бишоп был заметный западный выговор.

– Я и Ноэль.

– Ноэль? Он здесь?

– Спит в вашей спальне.

– В моей спальне… – Его скрутил очередной приступ кашля.

– Дрянь, – сказал он, когда его отпустило. Пайк не мог с уверенностью сказать, относится ли это к нему, Ноэлю, кашлю или ко всему миру в целом.

Бишоп, шаркая, направился на кухню. Там он сдвинул вбок гору посуды и налил воды в чайник. Пайк вошел следом.

– А что Ноэль здесь делает?

– Мы приехали, чтобы расспросить вас о Чесе.

– О Чесе?

– Да. Он ведь был здесь, верно? Во вторник ночью.

– Во вторник ночью? Серьезно? Не помню.

– Чес был здесь, и нам нужно знать, куда он поехал.

– Куда поехал? Какого хрена я должен знать, куда он поехал?

– Может, он вам что-нибудь сказал.

– Мне? С какой стати ему что-то мне говорить? Он никогда ни хрена не говорит. – Он поставил чайник на конфорку и зажег газ.

– Так вы не знаете, куда он мог поехать?

– Он мог поехать, куда угодно. – Бишоп достал из кармана сплющенную пачку «Эмбасси». Достал сигарету и, не предложив Пайку, прикурил от конфорки.

– Послушайте, мистер Бишоп, это очень важно. Чес точно ничего не говорил, куда собирается, когда уезжал отсюда?

– А когда он уехал? – Бишоп харкнул, задумался на секунду и затем сплюнул в раковину.

– Вот что я тебе скажу, – добавил он. – Почему бы тебе не убраться и не оставить меня в покое?

Пайку хотелось взять его за морщинистую харю и шмякнуть об стол. Десять лет назад он так бы и сделал. Но он знал, что от этого не будет толку.

– Я пойду за Ноэлем, – сказал Пайк и вышел из кухни.

– Давай, давай. Иди за Ноэлем, – прокричал ему вслед мистер Бишоп, сопровождая свои слова очередным приступом кашля.

Судя по звукам, Ноэль спал. Он растянулся в одном нижнем белье на двуспальной отцовской кровати. В таком виде: рот приоткрыт, язык наружу, лицо расслаблено, он был очень похож на отца.

К удивлению Пайка, комната оказалась относительно чистой. В ней старик предпринял трогательную попытку поддержания порядка. Спальня являлась своего рода алтарем его умершей жене. На комоде стояли три ее фотографии в аляповатых золоченых рамках, а вокруг лежало несколько ее вещиц: серебристая щетка для одежды, пара очков в розовой оправе, засушенные цветы, части сломанных украшений.

Пайк встряхнул Ноэля и продолжал трясти, пока тот не проснулся. Ноэль, казалось, ничего не мог понять.

– Что? Что такое?

– Ну же, Ноэль. Проснись, проснись.

– Пайк? В чем дело? Который час?

– Вставай. Тебе нужно поговорить с отцом. Я от него ничего не добился.

Ноэль посмотрел на свои наручные часы:

– Господи, Пайк. Только половина девятого утра, черт.

Пайк схватил Ноэля, вытащил его из кровати и скинул на пол. Длинные ноги Ноэля были бледными и безволосыми, как у женщины.

– Пошли вниз. Давай.

– Мне холодно.

Пайк схватил в охапку его одежду и кинул Ноэлю:

– Одевайся.

Он стоял и ждал, пока Ноэль неуклюже одевался, все время ругаясь и что-то бормоча себе под нос. Затем они вдвоем спустились вниз.

Мистер Бишоп снова вернулся в гостиную, где сидел и смотрел в окно на серый день, куря и грея руки о кружку с чаем.

– Привет, пап.

– Пап… – Он даже не оглянулся. – Так ты и вправду здесь, Ноэль?

– Да. Послушай, пап. Чес пропал.

– Пропал? Чес… Да…

– И ты последний, кто его видел.

– Видел, да. Но я был пьян, Ноэль. Пьян.

– Это неважно.

– Неважно. Нет… Твой старик был чертовски пьян. Я ничего не помню, он забрал какие-то вещи.

– Какие?

– Какие? Откуда я знаю? Какие-то свои коробки. Свое барахло. Знаешь, у Чеса всегда полно всякого. Коробки барахла, куда бы он ни поехал. Наркотики. Он никогда не приезжает ко мне просто так, а только потому, что здесь его героин.

– Тебя это никогда не волновало, отец…

– Никогда не волновало! Он никогда не приезжал, чтобы навестить своего старика. Так же, как и ты, Ноэль. Никогда не приезжаешь ко мне.

– Но я ведь здесь, верно?

– Неужели? Только потому, что тебе что-то надо. Ты не заботишься о своем старике.

– Назови мне хоть одну причину, почему я должен о тебе заботиться. Хоть одну, блин. Ты всю жизнь считал меня дерьмом, а теперь сам просто безнадежный, старый, спившийся чудик.

– Спившийся чудик. – Старший Бишоп начал смеяться, и этот смех неизбежно обернулся кашлем. – Это точно. Спившийся чудик.

Он швырнул кружку об стену, и та разбилась вдребезги, оставив после себя коричневое пятно.

– Спившийся Пикассо.

– Не выпендривайся, отец. – Ноэль положил руку ему на плечо.

– Не трогай меня, черт побери!

Ноэль опустил руку.

– Наркота, грязь, мусор, дерьмо. Здесь всего этого до хрена. – Старший Бишоп встал и подошел к окну. – Он был здесь. Не оставался на ночь. Приехал и уехал. Я для вас что, кладовая или склад нахрен? Бат. [34]34
  Бат (Bath) – знаменитый курорт в графстве Эйвон.


[Закрыть]

– Что?

– Что? Что значит, что? Поехал он в Бат.

– Чес поехал в Бат?

– В Бат. Сказал, что едет в Бат. Еще сострил: мол, еду в Бат смотреть закат. Бат – закат.

– Вы уверены в этом? – спросил Пайк.

– Уверен. Он должен встретиться там с каким-то немцем. Что ему нужно в этом дерьмовом Бате?

– Он сказал, куда именно собирается в Бате?

– Бат. Больше он ничего не сказал. Только сострил…

– Ясно, – сказал Пайк. – Давай подумаем. Ноэль, ты позвони этой наркоманской подружке Чеса, Кристине. Перепроверим, не возвращался ли Чес туда. Нужно быть в курсе. А я пойду и заберу Кирсти у соседки.

– И что потом?

– Затем мы поедем в этот чертов Бат. А ты что думал?

– Все вы одинаковые! – заорал мистер Бишоп. – Вам плевать на меня. Я просто спившийся чудик, а вам наплевать. Семья важна только для лондонцев. Семья. Если бы только ваша мама была с нами… Вам наплевать.

– Заткнись, – сказал Пайк и пошел к соседке.

Он чувствовал странное возбуждение и не мог понять, вызвано ли оно полученной информацией или перспективой снова увидеть Сару. Образ ее шеи сзади, там, где кончались коротко стриженные волосы, вновь возник перед ним, но он постарался его прогнать. Сейчас на это не было времени. Когда он увидел Марти рядом с Паттерсоном, в нем всколыхнулось что-то забытое. Все это время он сидел взаперти, а теперь вышел на улицу. Там было скользко, но он знал, что если поскользнется, то просто покатится дальше.

Глава тринадцатая

– Где вы? – голос Кристины звучал вяло и монотонно. Впрочем, это не удивляло: в ней все было вялым и монотонным. Она пребывала в состоянии вечной скуки, как подросток.

– А где это?

Казалось, ничто не может вызвать в ней сильной реакции. Что бы ни случилось, она воспринимала все с одинаково угрюмым раздражением. Даже когда Терри ударил ее, она будто и не заметила. Теперь у нее на щеке красовался большой синяк, и она рассеянно поглаживала его, пока монотонно разговаривала по телефону Бэзилу захотелось схватить ее за плечи и встряхнуть чтобы хоть немного оживить, но она этого не стоила.

– Где это? – спросила она еще раз и подождала не много. – Суиндон? Дайте мне номер, чтобы я могла позвонить и оставить сообщение, если Чес объявится.

Бэзил крутил кольцо на пальце сначала в одну сторону, потом в другую. Вот оно. Связь установлена. Они снова напали на след. Терри толкнул Несмеяну локтем, и она недовольно сморщилась, но продолжала делать, как ей было сказано.

Кристина записывала номер телефона. Терри посмотрел на цифры и кивнул. Он не улыбнулся, не подал какого-то знака, просто кивнул. Терри никогда не улыбался, он был очень серьезным человеком, возможно, самым серьезным из всех, кого знал Бэзил. Но Бэзил мог с уверенностью сказать, что сейчас Терри доволен, а значит, он тоже был доволен. Терри очень разозлился, когда они потеряли Ноэля и того второго чувака, что выглядел старым, около вокзала «Виктория». С тех пор он был молчалив и угрюм, и Бэзил старался быть предельно сдержанным, чтобы не вывести его из себя. Для него это были нелегкие дни, особенно когда они осели ждать здесь, у Кристины.

Эта ночь казалась очень длинной. Бэзил спал на диване, накрывшись парой курток. Терри все время сидел в кресле у двери и не спал вовсе, на случай, если девушка вздумает смыться или что-нибудь выкинуть.

Она со свистом отлетела и закричала, когда Терри ударил ее. Бэзил думал, что Наджент убьет девушку. Смолбоун был напуган и возбужден одновременно. Но Терри не убил ее, он только ударил один раз, зато сильно. И хотя в тот момент она не показала, что ей больно, но с тех пор вела себя, как ей велели.

Она была наркоманкой, сидела на героине. Бэзил не мог смотреть, как она кололась в ногу. Ему не нравились шприцы. Ему не нравилась она. Было ощущение, что она все время больна, словно у нее постоянная простуда. Из-за этого Бэзил тоже чувствовал себя больным. Ему это не нравилось. Он был рад, что теперь у них появилась зацепка, и они могут убраться отсюда.

Девушка повесила трубку, и Терри забрал у нее бумажку с записью.

– Это телефон отца Чеса, – сказала она. – Они сейчас у него в Суиндоне.

– Но здесь нет адреса, верно? – спросил Терри, аккуратно складывая листочек.

– Нет. Только номер.

– Ты знаешь адрес?

Девушка помотала головой.

– Может он где-то здесь записан? Мог его Чес где-нибудь записать?

– Не знаю. – Кристина пожала плечами. – Но в любом случае они там не останутся. Они едут в Бат.

– Куда именно в Бат?

– Не знаю. Они не сказали.

Терри отдал записку Бэзилу и уставился в раздумье на Кристину. Девушка закрыла глаза.

– Может, мне пошарить в его вещах, – сказал Бэзил через некоторое время. – Может, найду адрес: Суиндон, Бат или какой-нибудь еще.

– Хорошо, – сказал Терри. – Отличная идея.

Бэзил, верный и ценный солдат Терри, всегда был рад помочь. Он зашел в спальню и тщательно просмотрел вещи Чеса. Это не заняло много времени. Все документы и заметки Чеса, его личные бумаги лежали в одном ящике. Несколько квитанций, визитные карточки, порванная золотая цепочка, которую Бэзил положил себе в карман, пара шариковых ручек, какая-то автомобильная страховка, банковские бумаги, картонная книжка со спичками, стопка старых кредиток и рисунки голых женщин с большими сиськами, пачка конвертов, счета и на самом дне маленькая стопка обрывков бумаги с телефонными номерами и адресами. Бэзил просмотрел их и улыбнулся, найдя среди них каракули с адресом в Бате.

Продолжая радостно ухмыляться, он запихнул остальные бумажки в карман и вернулся в гостиную с добычей в руке.

Терри все еще стоял в посередине комнаты и смотрел на девушку, которая сидела в кресле, наклонившись к электрокамину.

– Посмотри-ка, – сказал Бэзил, протягивая Терри обрывок бумаги.

– Что это? – Терри даже не посмотрел.

– Адрес в Бате…

Терри кивнул:

– Хорошо. Оставь у себя.

– Что теперь? – спросил Бэзил. – Едем в Бат?

– Насколько быстрее они там окажутся, как думаешь?

Бэзил посмотрел на часы:

– Часа на два, на три. Проблема в том, что сейчас на выезде из города пробки повсюду. Мы потратим час или полтора, только чтобы выехать на загородную магистраль.

– Тогда давай двигать отсюда.

– Мы всегда можем сесть на поезд.

– Нет, – ответил Терри. – Я никогда не пользуюсь общественным транспортом.

– Хорошо. Машина так машина. – Бэзил улыбнулся и подхватил дорожную сумку с необходимым скарбом для коротких путешествий.

– И чтобы больше никаких ошибок не было.

– Нет. – Бэзил тут же перестал улыбаться.

Терри посмотрел на девушку и слегка натянул свою вязаную шапочку на лоб.

– Вставай, – сказал он, и девушка нехотя поднялась из кресла. Казалось, что ничего труднее ей еще делать не доводилось.

– Что? – Ее голос звучал все также вяло, но теперь в нем слышались настороженные нотки.

Терри нежно накрыл рукой ее синяк на щеке.

– Мы сейчас уедем, любовь моя.

Кристина хмыкнула.

– И ты не сделаешь никаких глупостей, правда?

– Да.

– Ты не попытаешься связаться с Ноэлем?

– Нет.

– Нет. Конечно нет. Потому что из всего, что может с тобой случиться, я – самое худшее. Понимаешь?

– Хм.

Терри кивнул головой, а затем резко ударил девушку дважды кулаком по лицу, прямо по синяку. Два быстрых сильных удара. Все закончилось, прежде чем Бэзил понял, что Терри делает. Кристина рухнула на колени, как мешок картошки.

– Вот так, – спокойно сказал Терри. Больше он ничего не добавил, да и не нужно было. Свою мысль он до нее донес.

Девушка не закричала, не заплакала, вообще не издала ни звука. Она просто свернулась в своем кресле и снова наклонилась к электрокамину.

Терри расправил свою шерстяную шапочку. Он уже забыл о девушке. Наджент подтянул тренировочные брюки и двинулся к двери на своих коротких кривых ногах. Бэзил последовал за ним. Его сердце билось чаще обычного.

– Теперь в Бат? – спросил он, пока они с грохотом спускались по голым деревянным ступеням.

– Да. Проверим этот адресок.

– Правда, он может оказаться другим, не тем, куда намылился Ноэль.

– Тогда рванем в Суиндон.

– У нас нет адреса в Суиндоне, только телефон.

– Адрес должен быть в телефонной книге, верно? На фамилию Бишоп. Сверяем телефон и все дела. Он должен быть в телефонной книге.

– Он должен быть в телефонной книге, – сказал Пайк.

– На чью фамилию? – спросил Ноэль, расплачиваясь с официанткой за чай, мороженое и кока-колу. Он все еще чувствовал себя дерьмово, слишком много выпил прошлой ночью и слишком рано встал.

– Это самое сложное, – сказал Пайк. Ноэль наблюдал, как Пайк пошел к платному телефону, висящему на стене.

Свернув с центральной автомагистрали, они остановились в кафе, что стояло на высоком холме, уже на подъезде к Бату. Небо покрывали облака, но воздух был чистым. Из окна была видна большая зеленая долина с фермами, вся в деревьях, испещренная извивающимися тропинками.

Ноэль протянул Кирсти мороженое, банку колы, и она уселась за стол.

– Я не люблю мороженое, – сказала девочка.

– Все дети любят мороженое, – ответил Ноэль. Он не спрашивал у нее, а просто решил, что она будет.

– Я не люблю мороженое, – снова сказала Кирсти.

Теперь ему пришлось об этом задуматься. Ноэль сам не любил мороженого, причем никогда.

– В любом случае, съешь его, милая моя.

– Я хочу поиграть в «Супер-Марио».

– Но папе для этого нужно купить новые батарейки, верно? Ты некоторое время не сможешь играть в свою игрушку. Давай-ка, полюбуйся чудесным видом.

– Я не люблю виды.

– Слушай, просто посиди здесь, посмотри в окно и съешь свое чертово мороженое.

– Я не люблю мороженое.

– Тогда выброси его нахрен. И оставь меня в покое хотя бы на минуту, ладно? Мне нужно помочь дяде Дэннису.

– Он мне не дядя. Мой дядя – Чес.

Пайк вернулся к столику с местным телефонным справочником.

– Пожалуй, мне больше нравится, когда она молчит, – сказал Ноэль. – Мы сможем насладиться тишиной, только когда купим батарейки.

– Здесь нет никого по фамилии Мюллер, – сказал Пайк, пролистывая телефонную книгу.

– Мюллер?

– Герман Мюллер. Разве не эту фамилию назвал Паттерсон, когда мы заговорили о Германе?

– Да, точно.

– Он сказал, что прячет Германа в маленьком уютном гнездышке недалеко от Лондона.

– Да. – Ноэль кивнул головой. – Но если дом Паттерсона, то он должен быть записан на его имя.

– Все может быть. Но он чертовски хитрый сукин сын.

В справочнике нашлось пять Паттерсонов. Они позвонили всем, но безрезультатно.

– Может, это старый справочник, – предположил Ноэль.

– Вполне возможно, – устало сказал Пайк. – Но сдаваться еще рано.

– Держу пари, что у него собственность по всему миру, – добавил Ноэль. – Это лучший способ вложения денег. Вместо того чтобы класть деньги в банк, приобретаешь собственность. Так проще вести учет.

– И он вряд ли оформляет все на свое имя, так? Двойная защита. Если его дела пойдут не лучшим образом, если он обанкротится, лучше и безопасней, чтобы все было на чужое имя.

– Марти, – закончил мысль Ноэль.

– Точно, – на имя М. Стоддарт. Пайк нашел адрес и телефон. Он опять пошел звонить. Ноэль как раз собирался пойти за ним, но тут Кирсти зрелищно вырвало на стол.

– Я же говорила тебе, что не люблю мороженое, – зарыдала она. Ее рот покрывала слизь со слюной.

Ноэль отвел ее в туалет и умыл, как мог. Он ругал ее, а она жалобно рыдала, и этим действовала ему на нервы.

Когда они вышли, Пайк уже сидел за столом, любовался видом из окна и доканчивал кока-колу Кирсти.

– Ну как? – спросил Ноэль.

– Не знаю. Ответил какой-то парень с явным иностранным акцентом. Может, и он самый. Когда я спросил, не Герман ли Мюллер он случайно, он повесил трубку.

– Какой адрес? – поинтересовался Ноэль, промакивая рвоту на столе бумажными салфетками.

– «Королевский Полумесяц».

– Звучит пафосно.

– По-паттерсоновски, – добавил Пайк. – В самый раз по-паттерсоновски.

– Что ж, давай попробуем.

– Да. Это лучше, чем ничего.

По приезде в Бат у них не заняло много времени отыскать «Королевский Полумесяц». Кого бы они ни спросили, все знали, где он находится, им даже попалась пара указателей.

«Полумесяц» представлял собой широкую полукруглую улицу, состоящую из одинаковых домов с одинаковыми газонами. Дома были построены из того же желто-коричневого кирпича, что и весь город. Высокие и элегантные, они выглядели довольно эффектно. Дома высились на склоне холма над маленьким парком. Казалось, еще чуть-чуть, и по этой закругленной мощеной мостовой побегут лошади, запряженные в экипажи.

– Только не говори этого опять, – попросил Пайк, когда они вышли из машины.

– Чего не говорить? – не понял Ноэль.

– Что все прямо как в кино.

– Но так оно и есть. – Ноэль посмотрел по сторонам, разглядывая старую брусчатку, старинную чугунную ограду, голубые дощечки с фамилиями владельцев на стенах домов, на большие деньги, так и сочащиеся из окон. – Это «Оливер Твист»? «Дракула» Или… «Вверху, внизу». [35]35
  «Оливер Твист» («Oliver Twist»), «Дракула» («Dracula»), «Вверху, внизу» («Upstairs, Downstairs») – кинофильмы и телесериал – экранизации романов, действие которых происходит в XVIII–XIX вв.


[Закрыть]Да это прямо декорации для настоящей съемочной площадки. Живя в Лондоне, забываешь, что существуют такие места.

– Пошли, – сказал Пайк, запирая машину. – Давай побыстрее разберемся с тем, зачем мы сюда приехали.

Дом стоял ближе к концу улицы. Они подошли к входной двери и постучали огромным латунным дверным кольцом. Ноэль заглянул в окно. Он увидел пустую комнату, оклеенную модными полосатыми обоями, но там не было ни мебели, ни ковров.

– Вроде, никого, – сказал он.

Пайк тоже заглянул в окно.

– Попробуем зайти со двора, – решил Пайк.

Они втроем спустились вниз по шатким каменным ступеням во внутренний дворик и подошли к другой двери. Пайк позвонил. Некоторое время они подождали.

– Там должен кто-то быть, – сказал Пайк, звоня еще раз. – Кто-то же ответил по телефону.

– Может, он вышел.

Пайк принялся молотить кулаками в дверь, потом стал звать хозяина через щель для писем. Никакого ответа. Он подошел к окну, которое было закрыто газетой, и постучал в него. Снова ничего. Окно было заперто, и они не смогли приоткрыть его.

– Попробуем. – Ноэль оглянулся, чтобы удостовериться, что их никто не видит, и ударил по двери пяткой. Она даже не задрожала. Зато ужасная боль пронзила его ногу, даже в позвоночник отдало.

– Вот зараза, – сказал он и сел на ступени, потирая поясницу.

Пайк уже собрался сам ударить по двери, когда они услышали дребезжание цепочки и звук открываемой щеколды.

Ноэль только успел встать и сойти со ступенек, как дверь открыл худощавый молодой человек в круглых очках, как у Джона Леннона. У него была бледная угреватая кожа и жирные черные волосы, коротко стриженные сверху, по бокам и длинные сзади. Одет он был только в черную футболку, шорты-боксеры и носки. На шее – вроде куска нитки с крошечными бусинками. Парень смотрел на них настороженно.

– Что вам нужно? – сказал он с мягким иностранным акцентом, посмотрев на Пайка, Ноэля и затем на Кирсти.

– Чес, – ответил Пайк.

– Мне жаль, но вы ошиблись адресом, – молодой человек попытался закрыть дверь, но Пайк, положив руку ему на грудь, втолкнул его внутрь.

– Нет, Герман, – сказал он. – Ты знаешь, что у нас правильный адрес.