Текст книги "История Англии для юных"

Автор книги: Чарльз Диккенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)

В стране начал расти протест, чего одурманенный путаник никак не ожидал. Без труда сделав ректором Оксфорда католика, он попытался сделать магистром искусств в Кембридже монаха, каковой попытке университет успешно воспротивился. Тогда Яков вернулся к своему любимому Оксфорду. По смерти президента колледжа Магдалины он распорядился избрать на его место некоего мистера Энтони Фармера, замечательного лишь тем, что он был единоверцем короля. Университет наконец собрался с духом и отказал. Заменив его другим кандидатом и опять встретив отказ, король допустил избрание мистера Хафа. Когда же оно совершилось, безмозглый тиран наказал мистера Хафа и еще двадцать пять человек, добившись их увольнения и объявления их неспособными занимать высокие церковные должности. Затем Яков предпринял то, что называл своим величайшим деянием, но что в действительности было нырком вниз головой с престола.

Он издал декларацию, отменяющую все законы против папистов, с целью привлечь в страну побольше католиков. Однако протестанты-диссентеры, мгновенно позабыв о себе, храбро восстали против этого плечом к плечу с официальной церковью. Король и отец Петр решили, что декларация должна быть оглашена во всех церквах в определенное воскресенье, и велели епископам распространить ее по их епархиям. Последние собрались на совет у опального архиепископа Кентерберийского и, в свою очередь, решили не оглашать декларацию и идти к королю с просьбой не давать ей ходу. Архиепископ самолично написал петицию, и шесть епископов той же ночью явились в опочивальню короля, к его бесконечному изумлению. На следующий день, который и был означенным воскресеньем, декларацию прочитали лишь двести из десяти тысяч священников. Король, вопреки всем советам, вчинил епископам иск через Суд Королевской Скамьи, и через три недели они предстали перед Тайным советом и были отправлены в Тауэр. В то время как шестерых епископов везли в это унылое место по воде, люди, которых стеклось великое множество, падали на колени, и оплакивали их, и молились за них. Когда они прибыли в Тауэр, караульные офицеры и солдаты умоляли их о благословении. Пока они сидели в заточении, солдаты каждый день с диким гвалтом пили за их освобождение. Когда епископов переправляли в Суд Королевской Скамьи для того, чтобы они ответили, как заявил генеральный прокурор, за тягчайшее преступление – порицание правительства и высказывание мнения о государственных делах, их сопровождали такие же толпы народа и плотным кольцом окружали дворяне. Когда в семь часов вечера присяжные вышли из зала, чтобы обсудить приговор, все (кроме короля) знали, что они скорее умрут с голода, чем уступят королевскому пивовару, бывшему среди них и желавшему угодить своему покупателю. Когда на следующее утро присяжные вернулись в суд после целой ночи препирательств с пивоваром и произнесли свой вердикт: «не виновны», Вестминстер-Холл буквально содрогнулся от рева, который выплеснулся за его стены и покатился к Темпл-Бару, а оттуда – к Тауэру. Он покатился не только на восток, но и на запад и достиг лагеря на Хаунсло, где его подхватили пятнадцать тысяч глоток. И все же, когда безмозглый король, находившийся тогда с лордом Фивершемом, спросил в страхе, что там за громовые раскаты, и услыхал в ответ: «Да ничего, просто оправдание епископов», он сказал со своим обычным ослиным упрямством: «По-вашему, просто? А по-моему, это им так просто не сойдет».

Когда епископы прибыли в Тауэр, караульные офицеры и солдаты умоляли их о благословении

Между петицией и судом королева разрешилась от бремени сыном, что отец Петр приписал исключительно вмешательству святого Уинифреда. Однако этим своим вмешательством святой Уинифред, по-моему, не слишком удружил королю, так как родившийся вместе с младенцем план передать трон католику (ибо обе королевские дочери были протестантками) побудил графов Шрусбери, Дэнби и Девоншира, лорда Ламли, епископа Лондонского, адмирала Рассела и полковника Сидни пригласить в Англию принца Оранского. Венценосный Крот, узрев наконец опасность, с перепугу сделал множество уступок помимо того, что собрал сорокатысячную армию, но принц Оранский был не таким человеком, который стал бы торговаться с Яковом Вторым. Он взялся за приготовления с исключительной энергией и решимостью.

В течение двух недель после того, как принц завершил все приготовления, шквальный западный ветер мешал флоту отплыть в Англию. Даже когда ветер немного утих и флот вышел в море, его так потрепало штормом, что он вынужден был вернуться починки. В конце концов, первого ноября 1688 года, задул протестантский (как его долго называли) восточный ветер, и третьего жители Дувра и жители Кале могли видеть флотилию длиною в двадцать миль, величаво скользящую между двумя этими точками. В понедельник, пятого, флот стал на якорь у Торбея, в Девоншире, и принц во главе блестящей колонны офицеров и солдат двинулся в Эксетер. Но население западной части страны так сильно пострадало от Кровавого судилища, что потеряло мужество. Мало кто последовал за принцем. Он даже начал подумывать о том, чтобы отплыть восвояси и обнародовать приглашение, полученное им от вышеупомянутых лордов, для оправдания своего прихода. В этот критический момент к нему присоединился кое-кто из мелкопоместных дворян. Королевская армия заколебалась. Была подписана бумага, в которой заявлялось, что все, приложившие к ней руку, обязываются поддерживать друг друга в защите законов и свобод трех королевств, протестантской религии и принца Оранского. С этой минуты дело пошло как по маслу. Крупнейшие города Англии начали один за одним высказываться в пользу принца, и он понял, что положение его надежно, когда Оксфордский университет предложил расплавить свою золотую и серебряную утварь в случае, если ему понадобятся деньги.

Тем временем король метался туда-сюда самым жалким образом, то врачуя своим касанием золотушных, то делая смотр войскам, то мучаясь кровотечением из носа. Малютку принца отослали в Портсмут, отец Петр пулей умчался во Францию, и произошо быстрое и полное растворение святой братии. Один за другим самые сильные офицеры и друзья короля переходили к принцу. Однажды ночью его дочь Анна убежала из дворца Уайтхолл, а епископ Лондонский, когда-то бывший солдатом, ехал впереди нее с обнаженным мечом в руке и пистолетами у седла. «Господи, помоги! – причитал злосчастный король. – Меня предают мои собственные дети!» В невменяемом состоянии, – поспорив с немногими оставшимися в Лондоне лордами о том, стоит или не стоит созывать парламент, и отрядив трех переговорщиков к принцу, – Яков решил бежать во Францию. Он велел вернуть из Портсмута маленького принца Уэльского, и отвратительной промозглой ночью королева с ребенком переправилась через реку в Ламбет в открытой лодке и улепетнула. То была ночь на десятое декабря.

В час ночи одиннадцатого числа король, успевший получить от принца Оранского письмо, подтверждающее его намерения, встал с постели, наказал лорду Нортумберлендскому, который спал в его опочивальне, не открывать дверь до утра, спустился по потайной лестнице (наверняка той самой, по которой священник в парике и плаще поднимался к его брату) и переплыл реку в маленькой лодке, утопив по пути Большую государственную печать Англии. Ему подвели лошадь, и он, в сопровождении сэра Эдварда Хейлза, поскакал в Фивершем, где сел на таможенный бот. Хозяин бота зашел за балластом на остров Шеппи. Там лодку окружили рыбаки и контрабандисты и сообщили королю о своих подозрениях, что он «иезуитское рыло». Поскольку они отобрали у него деньги и не отпускали его, Яков сказал им, что он их государь и что принц Оранский хочет лишить его жизни. Он умолял дать ему лодку, а потом расплакался из-за того, что во время скачки потерял какую-то щепку, которую называл частицей креста Спасителя. Король отдался в руки лорда-лейтенанта графства, и о его задержании было донесено в Виндзор принцу Оранскому. Принц, только и мечтавший от него отделаться, не важно каким способом, страшно огорчился, что ему не позволили удрать. Однако ничего не оставалось, как притащить монарха назад в Уайтхолл под почетным конвоем лейб-гвардейцев. Едва попав домой, Яков, в своей одержимости, выстоял мессу и усадил за общий обеденный стол иезуита, чтобы он предварил трапезу молитвой.

Побег короля подействовал на англичан самым странным образом. Им плеснуло в голову, что ирландская часть армии собирается перерезать протестантов. Поэтому они принялись трезвонить во все колокола, разводить сигнальные костры, жечь католические храмы и повсюду искать отца Петра и иезуитов, в то время как папский нунций давал тягу в лакейской ливрее. Иезуитов они не нашли, но один человек, которому довелось дрожать перед Джефрисом в качестве свидетеля, заметил хорошо знакомую ему оплывшую пьяную рожу, выглядывавшую из окна в Уоппинге. Рожа торчала из ворота матросской фуфайки, но человек узнал в мнимом моряке проклятого судью и схватил его. Люди, надо отдать им долгое, не разорвали Джефриса на куски. Намяв ему бока, они отволокли его, верещащего от ужаса, к лорду-мэру. Лорд-мэр внял и истерическим мольбам мерзавца и спрятал его за надежные стены Тауэра. Там судья и помер.

В продолжающейся неразберихе народ сплясал вокруг костров, словно имел основания радоваться возвращению короля. Однако Яков просидел в Лондоне недолго. Английскую гвардию вывели из Уайтхоляа, ей на смену пришла голландская гвардия, и один из бывших министров сказал королю, что завтра в Лондон вступит принц и ему лучше отбыть в Хем. Король ответил, что Хем – сырое холодное место и он предпочтет Рочестер. Он воображал себя большим хитрецом, так как собирался сбежать из Рочестера во Францию. Принц Оранский и его друзья прекрасно это понимали и ничего лучшего не желали. Поэтому Яков отправился в Грейвзенд в своей королевской барке, сопровождаемый несколькими лордами, охраняемый голландскими гвардейцами и жалеемый великодушными англичанами, которые, увидев его унижение, проявили к нему куда больше сочувствия; чем он когда-либо проявлял к ним. Ночью двадцать третьего декабря, до сих пор еще не понимая, что все просто жаждут от него избавиться, он спустился самым немыслимым путем, через Рочестерский сад, к Медуэю и уплыл во Францию, где воссоединился с королевой.

В его отсутствие в Лондоне состоялось совещание лордов и городских властей. Когда принц явился туда на другой день после отбытия короля, он призвал к себе лордов и чуть позже всех тех, кто служил в каком-либо из парламентов Карла Второго. В конце концов эти постановили, что король Яков Второй своим поведением лишил себя права занимать престол; что правление государя-паписта несовместимо с безопасностью и благополучием их протестантского королевства; что принц и принцесса Оранские должны быть королем и королевой до скончания своего века; что корона по смерти того из них, кто проживет дольше, должна перейти к их детям, если таковые у них будут. Что, ежели Бог не благословит их детьми, трон перейдет к принцессе Анне и ее детям; что, ежели Бог и ее не благословит детьми, корона достанется наследникам принца Оранского.

Тринадцатого января 1689 года принц и принцесса, восседая на троне в Уайтхолле, поклялись соблюдать эти условия. В Англии утвердилась протестантская религия, и великая и славная Английская революция была завершена.

Глава XXXVII (1688 г. – 1837 г.)

Ну вот я и подошел к концу моей маленькой истории.

О событиях, последовавших за «Славной революцией» 1688 года, очень трудно рассказать доступно в такой книге, как эта.

Вильгельм и Мария правили вместе пять лет. Похоронив свою добрую женушку, Вильгельм семь лет просидел на троне один. Пока он правил, жалкий человек, который некогда был Яковом Вторым Английским, умер во Франции. До самой смерти он всеми силами (а сил у него было не очень много) старался свести в могилу Вильгельма и вернуть себе утраченные владения. Французский король объявил сына Якова законным королем Англии, и его называли во Франции Шевалье Сен-Жорж, а в Англии – Претендентом. Отдельные безумцы в Англии, и особенно в Шотландии, становились время от времени сторонниками Претендента, – будто страна не была сыта по горло Стюартами! – и многим это стоило жизни, и немало случилось от этого бед. Король Вильгельм скончался в воскресенье, седьмого марта 1702 года, став жертвой несчастного случая: лошадь его споткнулась под ним. Принц всегда отличался храбростью, патриотизмом и обладал выдающимися талантами. Он бьи нелюдимым, и друзей у него было не так много, но королеву свою он любил всем сердцем. Когда он умер, на его левом предплечье нашли привязанный черной лентой перстень с ее локоном.

Наследовала Вильгельму принцесса Анна, всеми уважаемая королева, правившая двенадцать лет. При ней, в мае 1707 года, были закреплен союз Англии и Шотландии, и две страны объединились под именем Великобритании. Потом, с 1714 по 1830 год, правили четыре Георга.

Во времена Георга Второго, в 1745 году, Претендент дал о себе знать в последний раз и устроил заварушку. Он тогда уже был стариком и вместе со своими друзьями, которых называли якобитами, возлагал надежды на младшего сына Карла Эдуарда, известного как Молодой Шевалье. Шотландские горцы, всегда беспокойные и неразумные, когда дело касалось Стюартов, поддержали Эдуарда, он приехал, и в Шотландии, пожелавшей видеть его королем, поднялось восстание, погубившее многих отважных и честных дворян. Карлу Эдуарду не легко было снова убежать за границу: за его голову назначили высокую цену, но шотландцы были ему на редкость преданы, и после нескольких романтических приключений, вроде тех, что пережил Карл Второй, он добрался до Франции. Немало чудесных историй и восхитительных песен родилось во времена якобитов из сочувствия к ним. Но во всем остальном Стюарты всегда были настоящим прожитием страны.

В правление Георга Третьего Англия потеряла Северную Америку, силой принуждая ее платить налоги. Эта огромная страна, получившая независимость при Вашингтоне, стала Соединенными Штатами, одной из величайших держав на земле. Сейчас, когда я об этом пишу, страна эта защищает своих подданных, где бы они ни находились, с достоинством и решимостью, которые могут служить примером для Англии. Между нами говоря, Англия в этом отношении очень много потеряла со времен Кромвеля.

Объединение Великобритании и Ирландии – а оно проходило очень трудно – завершилось в правление Георга Третьего, второго июля 1798 года.

Вильгельм Четвертый сменил Георга Четвертого в 1830 году и правил семь лет. Королева Виктория, его племянница, единственная дочь герцога Кентского, четвертого сына Георга Третьего, взошла на престол двенадцатого июня 1837 года. Она вышла замуж за принца Альберта Саксен-готского десятого февраля 1840 года. Виктория замечательная и всеми любимая правительница. И потому я заканчиваю восклицанием: «Боже, храни королеву!»

* * *

* * *