Текст книги "Темный час перед рассветом (СИ)"
Автор книги: Чарли Кочет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Хадсон зашипел на него.
– Перестань. Что Нина обо мне подумает!
– Я тебя умоляю, – закатила глаза Нина. – О своей правильности и благопристойности можешь вешать лапшу кому-нибудь другому. – Держу пари, – она игриво ткнула Себа локтем. – Что когда он снимает свой наглаженный костюмчик хорошего мальчика, то превращается в настоящий дикий ураган из похоти и желаний.
– Нина! – всплеснул руками Хадсон. – Ты серьезно? – в недоумении спросил он, указывая на лежащее на земле тело.
– А что? – пожала плечами девушка. – Вряд ли он кому-нибудь расскажет.
– Ты невыносима, – покачал головой Хадсон.
Нина хихикнуала и встала.
– Пойду, скажу Слоану, что можно забирать тело.
– Иди уже, – закатил глаза Хадсон, делая вид, что не замечает, как она показала ему язык. Себу их перепалка явно доставляла удовольствие. Он проводил девушку взглядом и повернулся к Хадсону.
– Я тут хотел пригласить тебя на ужин в тот миленький корейский ресторанчик на Ист 31. Там прошло наше первое свидание, помнишь?
Хадсон просиял.
– Ну конечно, – как такое забыть?
– В общем да... хотел кое-что с тобой обсудить в уютной обстановке, а я знаю, как сильно тебе нравится то место. – Сердце Хадсона пропустило удар от того, как на этих словах щеки Себа залились румянцем. Он уже хотел ответить, но Себа окликнул товарищ по команде. – Запомни, что хотел сказать, – бросил Себ и, подмигнув Хадсону на прощанье, поспешил на зов.
А Хадсон еще долго стоял и восхищался тем, как удивительным образом, совмещая в себе невероятную мощь и грациозность, удаляется могучая фигура териана тигра. И если бы ни обстановка: мертвое тело на полу, куча народу с оружием и мигалки, он определенно томно вздохнул бы ему вслед. Но сейчас не место и не время заглядываться на своего парня, каким бы горячим он ни был.
Вдруг краем глаза он заметил какое-то движение. Хадсон повернул голову и увидел мужчину с пистолетом, который вышел из-за припаркованного рядом бронетранспортера.
Все произошло слишком быстро. Мужчина нацелил пистолет Хадсону в грудь, но Себ успел повалить его на пол, уберегая от смертельных ранений. Прозвучало два коротких выстрела, секундная тишина, а сразу за ней выкрики приказов и свист автоматных очередей. Все вокруг происходило будто в замедленной съемке, Хадсон закрыл глаза и сжался в комок, стук сердца бешенным гулом отдавался в ушах. И когда все стихло, в воздухе раздался отчаянный женский крик. Хадсон поднял голову и увидел ее. В этот момент он забыл, как дышать, сердце подскочило к горлу.
– Нет, – пролепетал он, отталкивая Себа. Тот окатился в сторону и Хадсон быстро вскочил на ноги. Ничего не видя перед собой из-за слез, он подбежал к сидящей на коленях женщине, которая судорожно прижимала к груди ребенка. Увидев ужасающие смертельные раны на его крошечном теле, Хадсон почувствовал, как к горлу подступает тошнота и рухнул на колени. Нет, нет, нет. Отказываясь слушать голос разума, он попытался нащупать у мальчика пульс, но было уже поздно. Крики женщины острыми иглами ввинчивались в уши, проникали под кожу, выворачивали на изнанку. Она иступлено раскачивалась вперед-назад, баюкая окровавленное тело сына на руках. Хадсон перевел взгляд на свои руки и увидел кровь. Не зная, что же ему делать и что сказать, единственное, что он смог выдавить из себя в тот момент было:
– Простите...
Он просто сидел и молча плакал рядом с матерью, только что потерявшей свое дитя, пока вокруг бегали агенты и медики, стараясь оценить ситуацию и всех успокоить. А что если он ошибся? Может, стоит проверить еще раз? Вдруг с мальчиком все в порядке... и он просто... Кто-то схватил его под руки и потащил назад, но Хадсон рванул обратно к женщине.
– Нет, стойте! Я должен убедиться... Это ошибка! Он не мог вот так умереть. Прошу вас, пустите. Дайте мне проверить. Этого... не может быть.
Хадсона оттащили в сторону от захлебывающейся рыданиями женщины и он снова рухнул бы на колени, если б Себ не подхватил его. Он повернул голову и в любимых зеленых глазах увидел отражение собственного чувства вины. Все должно было быть не так. Пуля летела прямо в Хадсона. Может быть, ему удалось бы выжить, а может, нет. Это уже не важно. Главное, что ребенок остался бы жив. Но, связывающие их, узы возобладали над долгом защищать в первую очередь гражданских и вынудили Себа отступить от протокола.
– Что мы наделали? – едва слышно выдохнул он.
***
– Ты разрушил мою семью, а теперь как ни в чем ни бывало спрашиваешь, как у меня дела? – голос миссис Палмер вывел Хадсона из ступора.
– Как ни в чем ни бывало? – не веря своим ушам повторил Себ. – Вы думаете, та трагедия коснулась лишь вас? Да, возможно я не могу в полной мере осознать масштабы вашей потери, но наша семья тоже была разрушена. В тот день, миссис Палмер, вместо вашего сына я уберег от пули свою пару, но все равно потерял его.
– Узы, сделали вас непригодными для службы в органах, которые должны заботиться в первую очередь о жителях города, а не о самих себе. Мой сын погиб из-за того, что ты не смог справиться с инстинктами. И мне плевать, что суд вынес решение в вашу пользу. Как могут органы власти оставлять в стражах порядка диких животных, идущих на поводу у своих желаний? А как же долг?
– Мне жаль.
Хадсон резко развернулся и выбежал прочь из магазина, игнорируя оклики Себа. Вряд ли он погонится за ним и оставит рыдающую миссис Палмер одну посреди магазина, но останавливаться нельзя. Бежать. Бежать куда глаза глядят, подальше от своих желаний и надежд.
Хадсон что есть мочи рванул по Одиннадцатой улице к станции метро номер 7 и нырнул в подземный переход. Когда он добрался до эскалаторов, легкие саднило от частого дыхания, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, что сейчас терзала его сердце. О чем он только думал? Почему вдруг решил, что они с Себом снова смогут быть вместе после того, что натворили? Миссис Палмер права. Узы мешали им сосредоточиться на работе. Они принесли присягу и поклялись защищать жителей города, но находясь рядом со своей парой, ни один из них не может трезво оценивать ситуацию и ставить долг выше инстинктов. Они ведь и так часто работают в поле бок о бок. И Себ как и прежде порывается защищать его. Возможно благодаря тому, что Хадсон держался от него на расстоянии им удалось избежать новых трагедий. А будь они снова вместе, история могла бы повториться.
Нет. Только не это. Хадсон держался из последних сил, не желая давать волю чувствам на глазах у десятков незнакомцев, но стоило ему сесть в вагон и забраться в самый дальний и темный угол, его накрыло. Боль была ужасной и всепоглощающей настолько, что проникла, казалось, в каждую клеточку его тела. Хадсон почти забыл, как дышать. Да и зачем ему воздух, если теперь дорога к Себу окончательно закрыта.
Теперь они точно уже никогда не смогут быть вместе.
***
– Привет.
Сквозь мутный пьяный бред Себ едва расслышал слова приветствия. Кто-то осторожно отобрал у него полупустую бутылку пива и отставил ее в сторону. Сколько сейчас времени? Как давно он сидит тут на диване в полном одиночестве, уставившись в пространство? В голове каша из картинок и смазанных образов. Что же он делал до этого? Себ мучительно пытался вспомнить, но лучше бы он этого не делал.
Миссис Палмер.
Черт. Ее заплаканное лицо болезненной вспышкой пронзило сознание. Она что-то кричала, а он все извинялся. Снова. И снова. Но, конечно, это ее не успокоило. Он сделал еще несколько попыток оправдаться, но все было тщетно. Она отказывалась слушать и Себ не мог ее в этом винить. Эта женщина потеряла ребенка. Почему ее вообще должны волновать причины? Да и не все ли равно, если итог один. Место преступления должны были зачистить. По крайней мере, им сказали, что угрозы нет. Ну почему? Почему она решила пройти мимо именно в этот момент? Выйти из дома именно в этот день? Себ сокрушенно покачал головой. Сколько раз он уже задавал себе этот вопрос?
Стрелок направил пистолет именно на Хадсона и Себ тут же среагировал. Он никак не мог предположить, что под огнем окажется и мать с ребенком. Ему были предъявлены обвинения в нарушении протокола, но в суде удалось доказать, что нарушения не было, так как изначально пуля грозила Хадсону и Себ действовал в соответствии с регламентом о спасении жизней. Никто не смог бы предсказать действия стрелка, который зачем-то выстрелил сначала в судмедэксперта, а потом и в мать с ребенком, которые просто оказались не в том месте не в то время. В итоге вину на себя взял агент, который сообщил о том, что периметр чист и Себ с Хадсоном отделались малой кровью, но ребенка было уже не вернуть. Все решилось за секунды. Секунды, которые разрушили целых две семьи.
Себ покинул магазин вслед за миссис Палмер. Собравшись с духом, он позвонил матери и выдумал причину, по которой не сможет помочь с ужином. Он прекрасно понимал, что она ни на секунду не поверила в то, что его срочно вызвали на работу, но сказать правду было выше его сил. Он просто не смог. Затем, уже почти на автомате, он позвонил в ближайший ресторанчик, работающий на вынос, и заказал родителям еду на дом. Все. Дальше сохранять трезвый рассудок было слишком болезненно, так что он затарился алкоголем в ближайшем магазине, приехал домой и целенаправленно принялся заливать свое горе.
Голова гудела, перед глазами все расплывалось, тело было ватным и непослушным. В какой-то момент ему стало невыносимо жарко и тесно внутри собственной кожи и Себ снял рубашку, чтобы как-то облегчить свои страдания. Кто-то щелкнул пальцами перед его лицом, но Себ лишь вяло отмахнулся, проворчав что-то невнятное себе под нос.
– Черт. Сколько ты уже в себя влил? – обеспокоенно спросил кто-то. Следом послышался звон бутылок и тихие ругательства.
– Не достаточно, – мрачно пробормотал Себ. Он пошарил рукой рядом с собой на диване и выругался. – Где эта чертова бутылка?
– Эй, ну хвтит.
Себ часто заморгал и прищурился, пытаясь сфокусироваться на том, кто перед ним.
– Дом? Тчто здсь длаешь? – едва ворочая языком, спросил он.
– Ты сел на телефон и случайно набрал мой номер.
– Разве? – Себ начал хлопать себя по карманам. Если он сел на телефон, значит он наверняка в заднем кармане? Или... где вообще его телефон? Затуманенным взглядом он обвел гостиную и обнаружил свой телефон на кофейном столике. Ну и как он там оказался? Хотя не важно. Придя домой, он начал расшвыривать вещи и одежду повсюду. Ему нужно было срочно напиться.
– Я забеспокоился, когда ты не ответил.
– Да вс впрядке, – буркнул Себ, откидываясь на подушки и устремляя взгляд в потолок. Что за черт? Это зрение его подводит или на потолке что-то бликует?
Дом усмехнулся и сел рядом.
– Ага «в порядке». В очередной раз убеждаюсь, что у пьяных дела обычно лучше всех.
– Уходи, – отмахнулся Себ, пытаясь встать. Нужно еще выпить. Может тогда удастся хоть немного заглушить эту дикую тоску. Почему так больно? Пусть это прекратиться... лучше вообще никогда больше ничего не чувствовать, чем так страдать.
– Не говори так.
Себ замер. Черт, неужели он произнес это вслух?
– Именно, друг мой. Твой рот транслирует все, что у тебя сейчас на уме, – сердито произнес Дом.
Он что и правда сердится? Какого?.. Себ устало потер глаза и зашипел от боли. Печет. И когда он успел снять ботинки?
– Давно ты тут? – Себ качнулся в сторону Дома и угрожающе наставил на него палец. – Перестань хозяйничать у меня в квартире.
Дом лишь покачал головой.
– Да я только пришел. Когда б я успел похозяйничать?
– А кто снял с меня ботинки? – Себ поднял ногу в носке и пошевелил пальцами. – А?
– Да ты сам их и снял, придурок. Вон, у двери валяются.
– Разве? – Да нет же. Или все-таки да? Блядь, как же он пьян. Должно быть забыл. Себ устало перекатил голову по спинке дивана, проследив за жестом Дома, и увидел, что его ботинки действительно стоят в прихожей. Да и насрать. Себ пожал плечами и снова начал ощупывать диван. – Сука. Блядь! Куда она делась? – Себ схватил Дома за руку. – Где?.. куда ты ее убрал?
– Так, ну ладно. По-хорошему не хочешь, значит, придется по-плохому.
Себ лишь скорчил рожу и показал Дому средний палец. Какая теперь разница. Он тяжело вздохнул, сел, уперев локти в колени и запустил пальцы в волосы. Почему все так паршиво? Где-то в отдалении он услышал шум воды.
– О, я нашел твою заначку с бухлом. – сообщил ему Дом.
– Да? – оживился Себ. – Неси.
– Ну нет, братишка, тут целый ящик, я не собираюсь его тащить. Хочешь выпить, приди и возьми сам.
Себ недовольно хмыкнул, искоса поглядывая на Доминика, придерживающего его под локоть.
– Срань, господня, бро, какой же ты тяжелый. Я будто пытаюсь поднять ебаный грузовик. Может, все-таки поможешь мне?
– Ты мло жмешь от грди, – буркнул Себ, утыкаясь в Дома лицом. – Нжно накидвть вес. Набирать, ткскзать, обороты.
– Ага. Спасибо за совет, бро. А вот тебе не помешало бы их сбавить. А то я чувствую, как от концентрации спирта в твоем дыхании у меня начинает кружится голова. Фу, – Дом с отвращением замахал рукой перед носом. – У тебя внутри еще осталось еще хоть что-то живое или алкоголь выжег все нахуй?
– Ничего.
Дом замер.
– Что?
– Там пусто. Ничего не осталось.
– Блин, – тут же смягчился Дом. – Ну ладно, здоровяк. Давай-ка потихонечку, главное шагай.
Дом, кряхтя, завел Себа на кухню и тот начал щуриться от яркого света. Какого хрена тут так светло? И зачем они вообще пришли на кухню? Он ведь не хочет есть. При мысли о еде желудок Себа подскочил к горлу.
– Ты много ругаешься, – констатировал Себ, решив озвучить внезапно пришедшую ему в голову мысль.
– Да ты что, – закатил глаза Дом.
– Как не стыдно Дом-Доминик, – покачал головой Себ, пошатываясь.
– Не зови меня так. Ты мне не мать, – строго велел Доминик. Он подвел Себа к мойке и развернул его лицом к себе. – Эй, взгляни на меня, – позвал Дом мягко.
Себ послушно попытался сфокусировать взгляд на лице друга. Получалось плохо.
– Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, так?
Себ кивнул.
– И я тбя люблю, држище.
– Тебе придется довериться мне, окей? Просто знай, я делаю это ради тебя.
Дом такой хороший. Всегда присматривает за ним, заботиться.
Себ пьяно улыбнулся и уже собирался что-то ответить, но не успел, так как в следующую секунду его лицо уже тонуло в ледяной воде. Он уперся руками в мойку, но ладони заскользили по влажной поверхности. Холод иглами вонзался в кожу, казалось еще секунда и его мозг замерзнет. Себ судорожно нащупал ладонь Дома, удерживающую его за шею, и попытался высвободиться, но не тут-то было. Дом вытащил его из холодной воды, дав глотнуть воздуха, но только для того, чтобы в следующую секунду снова макнуть в мойку. На третий раз Себ уже опомнился и пришел в себя настолько, чтобы оттолкнуть Дома. Судорожно хватая ртом воздух и дрожа от холода, он отшатнулся и выругался.
– Блядь! Сволочь! Какого... хрена ты делаешь? Решил меня угробить?
– Да нет, – раздраженно махнул рукой Дом, бросая в друга полотенцем. – С этим ты бы и без меня прекрасно справился, придурок.
– Что?
Дом скрестил руки на груди и выразительно посмотрел на кухонную стойку, уставленную десятком пивных бутылок.
Пиздец. Ладно.
– Признаю, – сразу же сдался Себ, вытирая лицо и волосы. – Это было не самое лучшее решение.
– Да неужели? – ощетинился Дом, но видя, что другу и так не сладко сразу смягчился. – Расскажешь, что случилось?
Себ сжал губы и покачал головой. Он не хотел об этом думать, но естественно сейчас все его мысли были только об этом. Теперь он вспомнил, что весь вечер названивал Хадсону, писал ему сообщения и оставлял голосовые, а потом все просто погрузилось в пьяный туман. Забытие было спасением, но теперь рассудок вернулся и он снова чувствовал эту невыносимую боль. Будто все его старые шрамы разом открылись и раны не просто начали кровоточить, они гнили, источая зловоние отчаянья, отравляя его тело и душу. Его начала бить крупная дрожь, лопатка горела огнем. Страдания и боль его пары, усиленные десятикратно, пробудили внутреннего зверя. Он яростно бесновался внутри, терзая острыми когтями его сердце и требуя свободы. Себ схватился за голову, чувствуя, что сходит с ума. Ему нужно дать выход этой невыносимой тоске, иначе она просто уничтожит его. Усилием воли, он заставил себя передвигать ноги и кое-как дошел до двери.
– Ты куда собрался, мать твою?
Распахнув дверь, Себ упал на колени и обхватил себя за плечи. Вдалеке, послышался едва различимый протяжный вой, который он вряд ли бы услышал, если б не был терианом. Ошибки быть не могло, он узнал бы его из тысячи. Где-то там, его Волчонок тоже страдает, а он ничего не может с этим поделать. Не может помочь. Зверь внутри оскалил клыки и яростно взревел, ответив на зов своей пары. Себ не стал его сдерживать. Он кричал в холодный ночной воздух, пока не сорвал голос, а потом, обессилев, привалился к дверному косяку и просто тихо заплакал. Перед глазами все плыло, горячее прерывистое дыхание маленькими облачками пара врывалось в ночь.
– Вставай дружище. Пойдем в дом. – Друг мягко, но решительно потянул его за руку, помогая подняться, и Себ не стал противиться.
– Семь лет, – прохрипел он, лежа на диване и отрешенно глядя в потолок. – Семь. Гребанных. Лет. Он поцеловал меня. Он сам поцеловал меня. Мы... Он позволил коснуться себя... ощутить... Все было прекрасно. Совсем как раньше. Нам было так хорошо и на секунду я подумал...
– Он целовал меня, Дом. Я снова обнимал его. Черт. Как же он был прекрасен. Такой нежный, уязвимый в моих руках. Он отдал себя мне. Он... держал меня за руку там, в магазине. Он был счастлив, улыбался, а потом, все вмиг рухнуло.
– Что случилось?
– Миссис Палмер. Мы случайно наткнулись на нее там. И она... все кончилось очень плохо.
– Вот черт. – Дом прикрыл рот ладонью, глядя на друга остекленевшими глазами, полными сочувствия и Себ не выдержал.
– Все кончено, – выдавил он надломленным голосом. – На этот раз уже точно ничего не вер... – последнее слово утонуло в рыданиях.
Дом молча заключил друга в объятья и позволил ему дать волю слезам. Подобное казалось невозможным, но сейчас было еще больнее, чем в первый раз. Внутренний зверь затих и забился в дальний уголок сознания, чтобы спокойно зализать раны и оплакать потерю. Но Себу некуда было спрятаться. Отныне в его жизни покоя и счастья не будет уже никогда.
Глава 7
Нина удивленно вскинула брови.
– Ну-ка повтори.
– У меня свидание, – послушно повторил Хадсон, улыбаясь.
Сегодня он решил уйти с работы пораньше, чтобы как следует подготовиться, а точнее, чтобы унять волнение.
– Серьезно? – Нина улыбнулась и радостно захлопала в ладоши. – Это же просто чудесно. Когда?
– Сегодня вечером. Трент заедет за мной в семь.
Улыбка на лице девушки тут же угасла.
– Что? Трент? – Она встала и, уперев руки в бока, подозрительно смерила Хадсона взглядом. – Тот Трент с которым ты решил зажечь на танцполе, чтобы заставить Себа ревновать?
Хадсон лишь закатил глаза.
– Тот Трент, который был столь любезен, что предложил угостить меня ужином, даже не смотря на то, что я связан узами с другим терианом.
– Ты действительно этого хочешь? – мягко спросила Нина.
Ну конечно, он хотел совсем не этого. Но на данный момент его истинное желание выполнить было невозможно. Теперь уже нет. С тех пор как его мир рухнул уже в третий раз, прошла неделя. К счастью Себ никак не пытался контактировать с ним и держался на расстоянии. Он зашел к ним в лабораторию лишь однажды – чтобы отдать альбом, который Хадсон забыл у Джулии, и то подгадал время так, чтобы они не пересекались. На следующий день после инцидента Хадсон пришел на работу в крайне паршивом расположении духа. Но когда Нина спросила его в чем дело, он ей соврал. Просто придумал отговорку о том, что плохо спал и заверил ее, что все в порядке. Лишь бы снова не окунаться во все это. Когда-нибудь он ей расскажет, но только не сейчас. Пока не утихнет боль и свежие раны хоть немного не затянутся он просто не сможет обсуждать произошедшее. Может, оно и к лучшему. Несколько раз, пытаясь наладить мосты, заходил Дом. Он знал, что Себ наверняка будет злиться, но все равно решил попробовать. Что ж, очень мило с его стороны, но Хадсон был непреклонен и на четвертый день Дом сдался. Уходя, он лишь грустно улыбнулся и попросил обращаться, если понадобиться помощь.
– Я решил двигаться дальше, Нина. Знаю, что раньше говорил то же самое, но на этот раз все серьезно. Зверю придется принять мои условия и перестать, наконец, скулить. В конце концов, сколько можно? Между мной и Себом все кончено. Ему придется это осознать. Так будет лучше для всех. Может, если я, наконец, решусь начать все заново, то и Себ тоже решится. Он заслуживает счастья.
С каждым словом раны становились все глубже, но пути назад не было. Так больше продолжаться не может. Сколько еще они будут кидать друг на друга долгие томные взгляды и вздрагивать от случайных мимолетных прикосновений рук в коридоре или лифте, понимая что уже никогда не смогут быть вместе? Это равносильно медленной мучительной смерти. Может даже стоит немного подтолкнуть Уэста к Себу, чтоб уж наверняка отрезать себе путь назад?
– А как же ты, дорогой? Ты ведь тоже заслуживаешь счастья?
Хадсон кивнул. Может, однажды, если очень повезет, он снова найдет любовь.
– Пока мне достаточного того, что есть. – Кто знает? А вдруг Тренту удастся удивить его? – Ну, я пошел.
Хадсон изо всех сил старался изобразить воодушевление. Трент заслуживает шанса. Поцеловав Нину в щеку, териан волк помахал ей на прощанье и, пообещав утром рассказать во всех подробностях как прошло свидание, покинул кабинет.
Улицы города как всегда были забиты машинами, пришлось постоять в пробке. Но так как Хадсон ушел с работы пораньше, у него еще оставалось достаточно времени для того, чтобы принять душ и решить, что надеть.
Выйдя из ванной с полотенцем вокруг бедер, он направился к шкафу и, открыв его, тут же почувствовал, как начинают дрожать руки. Зверь внутри занервничал, явно не довольный этой затеей.
– А ну, успокойся! – строго велел Хадсон, разглядывая рубашки на вешалках. Он был решительно настроен хорошо провести сегодняшний вечер. В прошлый раз он пытался сходить на свидание два месяца назад, а о физической близости и говорить нечего. Его щеки вдруг залились румянцем. Может о сексе пока рано думать? Или все же стоит... подготовиться? Интересно, как это будет выглядеть со стороны, если он на первое же свидание возьмет с собой все необходимое. А в прочем... расходники много места не занимают. Лучше взять и не воспользоваться, чем не взять, а потом жалеть. Трент наверняка, как и все агенты THIRDS, прошел обязательный медосмотр перед тем как его перевели. Хотя сам лично, Хадсон еще не видел его результатов.
– Ну, все. Довольно об этом думать. Буду решать проблемы по мере поступления.
Хадсон выбрал джинсы цвета индиго, к ним коричневый ремень и темно-синюю клетчатую рубашку. Он заправил ее за пояс, аккуратно закатал рукава по локоть, затем придирчиво оглядел себя в зеркало и остался удовлетворен. С волосами было сложнее. Понадобилось больше мусса для укладки, чем обычно. Может уже пора подстричься, а то челка постоянно падает на глаза? Может надеть сегодня контактные линзы? Да ну нафиг! К чему эти лишние выкрутасы.
Все и так неплохо. Наряд был простым и не броским, но выгодно подчеркивал его фигуру в нужных местах. Как раз к тому времени, как он закончил приводить себя в порядок, к его дому подъехала машина. Он еще раз посмотрел на себя в зеркало и сделал глубокий вдох. Все будет хорошо. Если он не сделает этот шаг, Себ будет продолжать думать, что для них еще не все потеряно, а Хадсон не мог этого допустить. Нужно было уже давно освободить их. Если бы только он не был таким трусом, то им бы не пришлось страдать так долго и так сильно. В тот раз в доме у Джулии он поступил глупо, позволив себе зайти так далеко. Он до сих пор не мог перестать думать о сильных руках Себа, сжимающих его в объятьях, его губах, голосе, взгляде, запахе...
– Стрелять-колотить! – Хадсон помотал головой, будто пытаясь вытрясти оттуда все эти непристойные мысли. Лучше не думать об этом, иначе он просто сойдет с ума. Не желая терять больше ни минуты, Хадсон погасил свет в спальне, спустился вниз и схватил свою куртку с вешалки в прихожей. Выйдя на крыльцо, он приветливо помахал Тренту. Тот выглядел очень элегантно в черной водолазке и слаксах.
– Привет.
– Вау, – присвистнул Трент, с головы до ног окинув Хадсона оценивающим взглядом. – Выглядишь потрясно, Док.
Хадсон лишь смущенно отмахнулся и, закрыв за собой дверь начал спускаться к тротуару.
– Твоя машина? – с любопытством вздернул бровь Хадсон.
Трент распахнул перед ним дверь красного кабриолета и жестом пригласил в салон.
– Ага. Впечатляет, не так ли?
Хадсон застенчиво улыбнулся.
– Ну, для начала неплохо.
Трент весело расхохотался и, закрыв за Хадсоном дверь сел за руль. Кажется он из тех, кто особо трепетно относиться к изысканным вещам. Но Хадсона, детство которого прошло в роскоши, удивить дорогой машиной было сложно.
Трент повернул ключ в зажигании и, скрипнув колесами, тронулся с места. Хадсона вдавило в сидение и он мысленно порадовался, что еще давно выработал привычку сразу, садясь в машину, пристегиваться. Он понятия не имел, куда они едут, но внутри все уже возбужденно трепетало от предвкушения.
– Спасибо, что согласился, – проговорил Трент, с теплотой в голосе. – Я уже и не надеялся. Думал, может, ты все еще... – он смущенно откашлялся и продолжил. – Может, ты все еще что-то чувствуешь к Себастьяну Хоббсу.
Хадсон покачал головой.
– Между нами все кончено, – он призвал все внутренние силы и выдавил из себя лучезарную улыбку. Получилось даже слишком радостно. – Давай не будем про Себа. Лучше расскажи о себе.
– Спрашивай.
– Почему решил перевестись в Нью-Йорк?
Трент улыбнулся.
– Ну, думаю тут все очевидно. Все агенты THIRDS так или иначе стремятся попасть в Нью-Йоркское отделение. У вашего филиала лучшее финансирование, самое современное оборудование, к тому же тут всегда есть чем заняться. Вы ребята без дела не сидите. Недели не проходит без того, чтоб одна из ваших команд в новостях не засветились. Вы – что-то типа местной Лиги Справедливости.
Да неужели? Хадсон никогда не думал об их отделе в таком ключе.
– Это с какой стороны посмотреть, – пожал он плечами. – Настроения в прессе часто непредсказуемы. Думаю, ты слышал об инциденте с Келвином Самерсом. Это было совсем недавно.
Трент помрачнел.
– Да, слышал. Парень всего лишь выполнял свою работу и спасал гражданских, а его хотели заклеймить мясником каким-то. Слышал, что инфу о том, где именно Саммерс развернет засаду слил один из агентов, который спутался с тем репортером. Ситуация мягко говоря не очень. Спят они там вместе или нет, дело десятое, но это не должно влиять на нашу работу. А то получается, мы своих же подставляем. Саммерса просто подловили в неудачный момент, но я считаю, он ни в чем не виноват. Ведь к тому моменту, как агенты прибыли на место, тот сумасшедший уже успел кого-то застрелить. Он явно был не в себе и мог сорваться в любой момент. А в здании оставалось еще куча заложников. Нельзя было рисковать ими. Не спорю, что работодатели поступили с тем терианом просто отвратительно, но это не повод убивать кого-либо.
– Да. У таких историй всегда есть подноготная, но в СМИ попадает только то, что на данный момент удобно заинтересованной стороне. Правда нынче никому не интересна. На скандале ведь можно заработать куда больше. – Хадсон с сожалением покачал головой. – Но это только подливает масла в огонь. Как будто отношения между людьми и терианами в обществе и так не достаточно напряженные. Иногда пугает, насколько велики масштабы этой вражды, особенно в таком огромном городе. В последнее время реступления, совершаемые терианами, приобрели более дерзкий и масштабный характер.
– Не могу не согласиться. Раньше преступники в штаны ссались, стоило лишь упомянуть THIRDS. А теперь все чаще находятся те, кто вступает с нами в открытую конфронтацию, пытаясь показать свое превосходство. Будто, если они разок победят, то что-то кому-то докажут. Такой бред.
Хадсон кивнул. Он знал все эти истории. В основном на рожон лезли радикально настроенные терианы, считающие себя высшей расой. Они активно выступали против THIRDS, называя агентов терианов предателями, утверждая, что именно такие как они являются основным препятствием на пути терианов к мировому господству.
– На самом деле, я давно хотел перевестись и воспользовался первой же возможностью. Пару лет назад мои друзья из колледжа, переехали в Нью-Йорк, а потом стали звать меня, – ответил Трент, улыбаясь.
Всю оставшуюся дорогу до ресторана, Трент рассказывал Хадсону о своей жизни в Филадельфии, о родителях и семье. Энергия так и била из него ключом.
– А еще я люблю общение, вечеринки в клубах, вкусно поесть и... – Он коротко коснулся руки Хадсона. – Чтобы все это в хорошей компании.
Хадсон смущенно отвел взгляд и улыбнулся.
Трент зарезервировал столик во Французском ресторане на 44 улице. Интерьер был довольно модным и современным. Стены обшиты деревянными панелям, повсюду картины в красно-черно-белых тонах с изображением велосипедов, круглые люстры излучали мягкий желтый свет, создавая невероятно уютную атмосферу. У входа их встретила элегантно одетая управляющая. Она любезно подсказала им, куда сдать верхнюю одежду, после чего проводила к столику. Трент галантно отодвинул стул и жестом пригласил Хадсона присаживаться.
– Спасибо, – кивнул тот, приятно удивленный манерами своего спутника.
Вскоре к ним подошел официант и принес меню с алкогольными напитками.
– Как насчет вина? – спросил Трент, пристально разглядывая Хадсона поверх своего меню.
– Можно. Но я не очень хорошо разбираюсь в винах.
– К счастью, – подмигнул ему Трент. – У тебя есть я.
Он подозвал официанта и заказал вино с труднопроизносимым названием, о котором Хадсон никогда прежде не слышал. Но официант, казалось, был очень доволен этим выбором и откланявшись, отправился выполнять заказ. Вскоре им принесли несколько закусок, которые выглядели очень аппетитно до тех пор, пока Хадсон не осознал, что это фаршированные грибы.
– Надеюсь, ты не возражаешь, – смущенно произнес Трент. – Я взял на себя смелость заказать нам небольшой аперетивчик. За них можно душу продать. – Возможно, что-то в лице Хадсона выдало его неуверенность, потому что Трент внезапно напрягся. – Ты не любишь грибы?
Хадсон покачал головой.
– Дело не в этом. Они выглядит чудесно. Но... у меня на них аллергия. Мне жаль. Я должен был сразу предупредить.
