Текст книги "Темный час перед рассветом (СИ)"

Автор книги: Чарли Кочет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Ты же знаешь, я не об этом! – с досадой прорычал Себ, чувствуя, что начинает злиться. Хадсон как никто знал, за какие ниточки дергать и был безжалостен. – Перестань вести себя как испорченный маленький ребенок!

– Что прости? – опешил Хадсон.

– Довольно этого яда. Я устал и больше не позволю отравлять себе душу. Может, богатенькие родители и позволяли тебе делать все, что вздумается, но со мной это больше не прокатит. Ты избалованный мальчишка, выбрасывающий игрушки, как только они надоедают тебе. Вечно чем-то недовольный, несмотря на то, сколько семья вложила в тебя. Наш принц привык, что ему во всем потакают, привык получать то, что хочет. По этому, когда отец запретил тебе встречаться со мной, ты сделал ему наперекор. Просто из упрямства. Забыл, что произошло, когда по приказу мужа твоей сестрицы Эвелин меня выследила одна из его шестерок? Твой старший брат навел справки обо мне и, о ужас! Вся семья в шоке рвет на себе волосы. Как же так вышло, что их золотой мальчик увлекся каким-то ничтожеством из Америки? Как мог их бесценный отпрыск разочаровать мамочку с папочкой? Я тогда выслушал все дерьмо в свой адрес, о том какой я грязный нищеброд из многодетной семьи с неработающим отцом-инвалидом и полоумным братом. Или ты забыл, как Джордж называл Итана полоумным?

– Прекрати! К чему это все? Ты прекрасно знаешь, что я стал встречаться с тобой не для того, чтобы насолить отцу.

– Единственным нормальным членом вашей долбанутой семейки был Алфи. Он не стал мириться с тем, что происходит и поплатился за это жизнью.

Хлесткая пощечина от Хадона была неожиданной, но подействовала отрезвляюще. Какого черта он творит? Себ устало опустил голову и сделал глубокий вдох.

– Прости. Мне не стоило этого говорить.

– Ты за этим притащил меня сюда? – едва сдерживая жгучие слезы, спросил Хадсон. – Чтобы причинить боль? Чтобы напомнить о смерти моего брата, Себастьян? Я знаю, что он умер!

– Я не хотел...

– О нет, ты хотел! Ты определенно хотел сделать мне больно и блестяще с этим справился. Как ты мог? Ты знал, как он дорог мне! Он был единственным, кто меня по-настоящему понимал. Кто знал меня. До тебя, он был для меня всем. Он... – не сумев договорить, Хадсон судорожно всхлипнул и Себ коснулся его щеки.

– Ты прав. Мне было больно и я хотел заставить тебя почувствовать то же самое. Мне не стоило всего этого говорить. И я сожалею. Правда. – Теперь, когда буря улеглась, Себ понял, что натворил. Это было низко. Все-таки Алфи любимый брат Хадсона и он до сих пор чувствует себя виноватым из-за того, что случилось. – Прости меня, – тихо взмолился Себ.

Хадсон кивнул и уперся растопыренными пальцами в стену позади, будто она была единственной опорой. Его серебристые глаза подернулись дымкой, из легких, сквозь чуть приоткрытые розовые губы, вырывалось горячее дыхание. Щеки раскраснелись, а волосы неряшливо торчали в разные стороны. Себ осторожно придвинулся ближе и обхватил Хадсона за талию так, что они оказались почти вплотную друг к другу. Затем медленно просунул колено между его ног, чувствуя, как жар от тела любимого, почти душит его. Лишь ощутив прикосновения своей пары, Хадсон почувствовал, как быстро улетучивается гнев, оставляя его наедине со своими желаниями. Он мог отнекиваться и лгать сколько угодно, но его тело реагировало на Себа так же, как раньше. Стоило Себастьяну Хоббсу прижать его к себе сильными но нежными руками, стоило лишь чуть-чуть снизу надавить коленом на его пах, как на брюках образовалась характерная выпуклость. Хадсон вздрогнул и Себ едва не сорвался.

Дрожащей рукой он осторожно коснулся лица любимого и затаил дыхание, когда тот прильнул к его ладони. Какая мягкая и гладкая у него кожа. Себ прикрыл глаза и в голове тут же замелькали образы из прошлого. Он вспомнил, как они были счастливы, как занимались любовью. И в целом мире не было ничего кроме взгляда глаза в глаза, их переплетенных страстью рук и ног, тяжелого дыхания и мягких стонов. Себ медленно приблизился и запечатлел на виске любимого легкий поцелуй. Как же восхитительно он пахнет.

В ответ Хадсон осторожно положил ладонь ему на пресс и Себ уже подумал, что сейчас он оттолкнет его, но этого не произошло. Рука Хадсона медленно поползла вверх, и Себ почувствовал, как от этих прикосновений кожа начинает пылать даже через футболку.

Он наклонил голову и их лица оказались так близко друг к другу, что Себ ощутил дыхание Хадсона на своей коже.

– Ты сводишь меня с ума, – прошептал он, касаясь губ любимого невесомым поцелуем. Хадсон чуть приоткрыл губы и склонил голову на бок. Затем пробежался пальцами по ремню Себа и медленно сунул их ему за пояс, будто пытаясь удержать. Себ тихо выдохнул, чувствуя, как в месте, где пальцы Хадсона касаются его кожи разгорается пожар. Он развернул лицо любимого к себе и уже хотел поцеловать, но наткнулся на его взгляд. Блестящие от слез глаза были пустыми. В этот момент Себ понял, что сейчас абсолютно ничего не мешает ему взять то, что он хочет. Затащить в ближайшую кладовку, раздеть и снова сделать своим. Сейчас, когда алкоголь и эмоциональная истощенность ослабили Хадсона, он перед Себом полностью беззащитен. И Себ мог бы. Более того, он хотел этого. Но эта мысль привела его в ярость и он ударил кулаком по стене, чтобы привести себя в чувство. Хадсон вздрогнул от неожиданности и Себ тут же пожалел о том, что напугал его.

– Прости, – единственное, что он смог выдавить из себя, прежде чем сорваться с места и просто уйти. Он увидел Декса и Слоана у барной стойки и сразу направился к ним. Декс повернулся к нему, весело улыбаясь, и наверняка сказал бы очередную глупость, но увидев лицо Себа, тут же посерьезнел.

– Хадсон у черного входа на улице. Проследи за тем, чтобы он уехал домой. Один.

Декс не стал задавать лишних вопросов и поспешил на помощь другу. А Себ, не проронив больше ни слова, схватил свою куртку с вешалки в гардеробной и направился к выходу. Желание до сих пор бушевало внутри него. Он хотел его. Хотел вернуть обратно свою пару, но только не так. Хадсон еле стоял на ногах и это было бы просто не честно. В конце концов, если он тоже хотел этого, то они смогут попробовать еще раз, но уже когда оба будут трезвыми. Последнее что им нужно – это все усугублять импульсивным пьяным сексом. К тому же Себ чувствовал себя ужасно из-за того, что приплел сюда Алфи. Идиот. Снова сделал больно единственному, кого любишь больше жизни. Счастлив теперь?

– Сука! – Все должно было быть совсем не так. Он выбежал из Декатрии, в надежде на то, что свежий воздух принесет ему хоть какое-то облегчение, но в груди про прежнему пульсировала тупая боль. И кто сказал, что время лечит? Какая чушь. Ему паршиво так же как в первый день расставания. И поделать ничего нельзя из-за его непроходимого упрямства.

– Черт! – Себ с досадой сжал кулаки. Нужно успокоиться. Внезапно, позади раздался сигнал автомобиля и, не успел Себ обернуться, как чья-то невидимая рука отдернула его с проезжей части. Мимо пронеслась машина.

– Вот черт. – Какого хрена он вышел прям на середину дороги?

– С тобой все в порядке? – спросил пробегающий мимо парень в спортивной одежде. – Если б тот парень тебя не оттащил...

Ощущая, как учащенный пульс отдается шумом в ушах, Себ зажмурился и замотал головой. Он запустил пальцы в волосы и огляделся вокруг. Улица была пустой, если не считать нескольких прохожих, что смотрели на него словно на сумасшедшего.

– Ты видел, в какую сторону он направился?

Бегун тоже огляделся и задумчиво почесал затылок.

– Он был здесь буквально секунду назад, но исчез... странно.

На самом деле ничего странного. Может он принял Себа за психа и не захотел связываться.

– Спасибо, – буркнул Себ, и прежде чем перейти дорогу, посмотрел в обе стороны. Ну, по крайней мере, кому-то на него не плевать. Однако глупо вот так запросто полагаться на случай. Нужно взять себя в руки иначе следующий раз может оказаться не настолько удачным.

***

Хадсон обессилено съехал по стене вниз, чувствуя как от боли в груди ему сдавливает горло.

Без тоски по брату не проходило и дня. Он был старше Хадсона всего на год, но всегда казался более зрелым. Он был единственным, кто по-настоящему заботился о нем, учил не бояться внутреннего зверя и даже завязывать шнурки. Алфи научил его всему. Благодаря ему Хадсон стал тем, кем он есть сейчас. Они были неразлучны в детстве. Часто играли в Шерлока Холмса и Доктора Ватсона, искали улики и разоблачали злодеев. Как только они оба достигли совершеннолетия, то отправились путешествовать по Европе. Счастливое было время, жаль длилось не долго, потому что как только шестерки отца отыскали их, пришлось вернуться домой. Многие годы Алфи звал его Ватсоном, даже в зрелом возрасте. Хадсон всегда хотел быть Холмсом, но Алфи не соглашался уступить ему эту роль, аргументируя тем, что известный сыщик частенько баловался запрещенными веществами, а маленьким детям таким заниматься еще рано, так что он великодушно брал эту роль на себя. Так что Хадсону была предписана роль ответственного доктора.

Их старший брат Джордж никогда не играл с ними, считая подобные забавы глупыми. Еще бы. Не к лицу наследнику благородного семейства вести себя неподобающим образом. Вторым по старшинству был Тео. Он отличался более мягким характером, нежели Джордж и был не против игр, но Тео постоянно был завален какими-то семейными поручениями, так что у него не хватало времени. Льюис и Эвелин проводили большую часть своей жизни на светских приемах и вечеринках. Так что друзья из высшего общества интересовали их куда больше, чем родные братья. Все о чем они думали – это новые полезные знакомства, которые смогут приумножить состояние Колборнов. Их мать Эмилия тоже никогда не находила времени для них. У нее хватало забот в огромном поместье Колборнов. Им принадлежало двадцать акров земли в Севеноуксе, графство Кент, шикарный готический замок, в котором по самым скромным подсчетам было семь спален, пять приемных и четыре ванных. А так же теннисный корт и бассейн на прилегающих территориях. Естественно в доме было полно прислуги. Колборны регулярно устраивали роскошные приемы и собирали под своей крышей толпы влиятельных людей. Но не смотря на то, что их дом редко пустовал, Хадсон нигде не чувствовал себя таким одиноким, как в его стенах. Его дом был рядом с Алфи, но в один ужасный день, все рухнуло.

– Хадсон? – Декс присел рядом на корточки и положил руку ему на плечо. – Эй, дружище, ты как? Что случилось?

– Это я виноват в том, что он покинул меня, – отрешенно прошептал Хадсон, положив руки на согнутые колени.

– Кто? Себ?

Хадсон покачал головой.

– Алфи.

Декс присел рядом, прислонившись к другу плечом. Почувствовав живое тепло и поддержку, внутренний зверь Хадсона, постепенно успокоился.

– Кто такой Алфи?

– Мой брат. Он бы тебе понравился. – Хадсон грустно улыбнулся. – Он был в точности таким же как ты. Дерзкий паршивец, вечно затевающий какую-то пакость или розыгрыш. Умный, сообразительный, уверенный в себе, он обладал потрясающим обаянием и привлекательной внешностью. За ним вечно увивались толпы поклонников. Каждый хотел заслужить хоть частичку его внимания.

– Похоже, он был отличным парнем.

Хадсон кивнул и его глаза снова заблестели от слез.

– Мы с ним были неразлучны.

– Расскажешь мне про него?

Хадсон прикрыл глаза и запрокинул голову назад. Он так давно ни с кем не говорил об Алфи. Себ был единственным, кто знал всю правду.

– Боюсь упасть в твоих глазах.

– Эй, ну ты чего? Мы же друзья. И что бы ты ни сказал, это не изменит моего к тебе отношения. Я хорошо знаю тебя, Хадсон. Ты хороший друг и я уважаю тебя. Ты можешь вообще ничего не рассказывать, если не хочешь. Все нормально.

Хадсон взглянул на друга и в его голубых глазах не нашел и тени осуждения или неприязни. Только поддержку и понимание.

Хадсон сделал глубокий вдох и решился.

– Я родился в богатой семье. Наше состояние копилось и приумножалось поколениями. Мой прадед был каким-то графом или типа того. Честно говоря, никогда не интересовался нашей родословной. Мои родители, как и большинство предшественников первого поколения, родились людьми, но подверглись мутации из-за известного вируса. Но вместо того, чтобы пасть на самое дно, будучи заклейменными грязными животными, они решили принять мутацию. Более того, с помощью денег и влияния моему отцу удалось обратить это себе на пользу и убедить общественность в том, что вирус не только не погубил его, но и сделал сильнее. Он обладал впечатляющим даром убеждения и был весьма напорист, так что мало у кого хватило смелости возразить ему.

– Когда в семье родился первый териан волк, отец понял, что это путь к успеху. Ему нужна была большая породистая стая, которую он мог бы воспитать по своему образу и подобию. И нас было много: после Джорджа родился Тео, а за ним Льюис, потом мои сестры – Эвелин и Милли, за ними Алфи... и я. Самый младший отпрыск семейства Колборн. Отец вечно твердил о том, что мы станем самой могущественной семьей терианов в Англии. Он был помешан на превосходстве терианов над людьми. И, конечно, страшно гордился своей причастностью, всюду выпячивая нашу классификацию. – Хадсон покачал головой и недовольно прыснул. – Мой отец, Феликс Колборн всегда был довольно консервативен и строг. Для каждого из нас у него была уготована определенная роль. Естественно наши интересы его мало волновали. Все только на благо семьи. Он никогда не спрашивал, чего бы мы сами хотели. Вся наша жизнь была распланирована с самого рождения. В какой школе мы будем учиться, Где работать. Когда и за кого выйдем замуж или женимся. Естественно это должны были быть только терианы.

Чем дальше Хадсон углублялся в свой рассказ, тем сильнее Декс хмурился.

– Звучит... сурово.

Хадсон лишь пожал плечами.

– Ничего удивительного. И хоть это и печально, мои старшие братья и сестры быстро приняли правила игры и чуть ли не в очередь выстраивались, чтобы угодить родителям. Они понимали, что следуя их сценарию, смогут заполучить деньги и влияние. Но мы с Алфи не желали жить по указке. Наши взгляды на жизнь кардинально отличались от возложенных ожиданий отца. Для него все, что не идеально – плохо. Я был самым младшим и конечно они меня избаловали. Исполняли любой каприз, покупали все что угодно по первому требованию. Конечно, ведь это было намного проще, чем выслушать меня, поговорить, понять. Поэтому мы с Алфи не ладили с нашим семейством и что бы ни делали мои братья или сестры, мы с ним всегда поступали наоборот. Иногда не из личных интересов, а просто назло отцу. Были настоящими бунтарями. В юношестве часто попадали во всевозможные передряги. Снова и снова проверяли, как далеко нам позволят зайти.

– Отец решил, что мы с Алфи должны строить карьеры кардиологов, но мы с юных лет увлекались криминалистикой. Нам нравилось, имея лишь мелкие детали по кусочкам восстанавливать картину происходящего. Мы хотели стать если не детективами, то теми, кто помогает им в расследовании. Меня заинтересовала должность судмедэксперта в THIRDS, но когда я заговорил об этом однажды за ужином, отец пришел в ярость.

– Почему? Ведь THIRDS это довольно престижная организация и они за правое дело.

– Да, но мой отец считал, что в THIRDS работают лишь те, кто стремится к власти, но слишком убог, чтобы подняться выше. Плюс он не разделял политику равенства людей и терианов.

Декс скептически прыснул.

– Очаровательно.

– Да уж. Спорить с ним было бесполезно. Любые разговоры на эту тему заканчивались скандалом и после этого мы с Алфи обычно сбегали из дома, чтоб где-нибудь ёбнуть.

– Кого? – непонимающе спросил Декс.

– Ни «кого», а «чего». Алкоголя, Декстер. Очень много алкоголя.

– Ага. Понятно.

Хадсон судорожно вздохнул и, опустив голову, медленно прикрыл глаза. В груди снова открылась старая рана.

– Это было сразу после того, как мы закончили ординатуру. Эвелин тогда была беременна и мои родители закатили в честь этого грандиозную вечеринку в лучшем Корнуэльскои отеле, что находился у моря на утесе. Торжество проходило на открытом воздухе. В тот день мы с Алфи решили, что скажем родителям о нашем решении вступить в THIRDS. Ну и, как ты уже, наверное, догадался, большого восторга это у них не вызвало. Отец не пожелал слушать меня и ударил по лицу. В тот же вечер мы с Алфи нажрались до беспамятства. Все было так сумбурно. Муж Эвелин и наши братья прицепились к нам с нравоучениями, а потом Джордж толкнул меня и Алфи врезал ему за это. Мы сбежали оттуда, но они погнались следом. Далеко уйти не удалось, нас настигли у обрыва. – Хадсон запнулся и с трудом проглотил ком в горле. По телу пробежал неприятный холодок.

– Джордж схватил меня за руку и я замахнулся на него. Я был так пьян, что едва мог стоять на ногах и в какой-то момент потерял равновесие. Алфи успел поймать меня и дернуть назад, чтобы я не упал, но он сам тогда тоже изрядно выпил и по этому... не смог удержать баланс и… Я развернулся как раз в тот момент, чтобы увидеть его падение.

Декс ахнул и стиснул руку Хадсона, но тот едва обратил на это внимание. Сейчас он мог чувствовать только бесконечную боль и видеть, как темные воды океана бушуют под серым небом. В ушах стоял его собственный отчаянный крик, пронизывающий холодный ветер хлестал его по заплаканным щекам, беспощадные волны разбивались о скалу.

– Я был там в тот вечер, когда семья пришла на опознание, – отрешенно проговорил Хадсон. – Я тогда плохо соображал, но помню лишь, что всех поразило то, что тело почти не пострадало. Его быстро нашли. Считанные минуты, после того, как приехали спасательные службы. Удивительно.

– Никогда не забуду его лицо. Он был так же прекрасен как обычно. Казалось, он просто спит. Суд мед эксперт установил, что ранений на теле не много. Алфи чудом избежал ударов об острые скалы при падении. Но ледяная вода, течение и шок не оставили ему ни единого шанса. Спасатели сказали, что его тело волнами прибило к обрыву, поэтому они быстро нашли его. Иначе, кто знает, сколько б еще пришлось его искать. Я хотел коснуться его, убедиться в том, что это действительно он. Ведь сложно было поверить, что единственная родственная душа покинула меня, но я... не смог. Я стоял там, будто парализованный, боясь, что если пошевелюсь, то мое тело рассыплется, словно иссушенная солнцем песчаная статуя.

– Семья во всем обвинила меня. Все твердили о том, что если бы я не делал им наперекор, если бы слушался... Причин было множество... Вступив в THIRDS, я исполнил нашу с Алфи мечту, и когда в Нью-Йоркском штабе открылась вакансия судмедэксперта я не колебался ни секунды. Мне нужно было уехать оттуда. Мой отец пытался отрезать меня от мира. Я продал все свое имущество, купил билет до Нью-Йорка и решил больше не оглядываться назад.

– Они пытались со мной связаться. Казалось, эти звонки не прекратятся никогда. Поначалу я даже думал, что они хотят вернуть меня домой, но нет. В свой адрес я слышал лишь оскорбления о том, какой я безмозглый идиот, что все бросил. Что я никогда не добьюсь ничего в Америке сам. Мой брат нанял частного детектива, чтобы тот присматривал за мной и так они узнали о моих отношениях с Себом. Джордж выложил моему отцу все о семействе Хоббс. Тот, разумеется, тут же потребовал, чтобы я бросил Себа, но я послал папочку к дьяволу. Тогда он заявил, что я больше ему не сын и с тех пор мы не разговаривали.

Декс тихо выругался и передал Хадсону салфетку. Тот с улыбкой принял ее и шумно высморкался.

– Себ злится на меня.

– За что?

Хадсон вкратце описал события сегодняшнего вечера. Но к его удивлению Декс вместо сочувствия лишь укоризненно покачал головой.

– Не обижайся, дружище, но это было подло.

Хадсон непонимающе нахмурился. Такого он точно не ожидал.

– Неужели?

– Ты сделал ему очень больно.

Хадсон открыл рот, чтобы как-то оправдаться, но Декс остановил его взмахом руки.

– Послушай, мы же оба знаем Себа, так? Он не из тех, кто стал бы соревноваться с тобой кто кого больше заставит ревновать. Из твоего рассказа я понял лишь то, что ты хотел его внимания, а он в это время был занят общением с другим парнем, поэтому ты разозлился. Тут под руку подвернулся Трент, плюс изрядная доля алкоголя и пошло-поехало. Но это так не работает, друг мой. Ты либо хочешь быть с Себом, либо нет. Чего ты ожидал, затевая подобную игру? Ты ведь знал, как он отреагирует, но все равно потащил Трента на танцпол. А когда Себ поступил соответствующе, ты еще и возмутился. Правильно ли это? Пойми, ты не можешь постоянно провоцировать его, а потом удивляться и делать вид, что не предполагал подобного исхода. И я говорю все это только потому, что люблю тебя, дружище. – Декс встал и протянул Хадсону руку. – Пойдем. Вызову тебе такси. Думаю, тебе не помешает душ и чашечка чая.

Хадсон кивнул и, взяв друга за руку, с трудом поднялся.

– Прости меня, – шепнул он, избегая встречаться с Дексом взглядом. – Это Вечеринка в честь вашей помолвки, а я повел себя как мудак.

Декс обнял друга за плечи и завел его обратно в клуб.

– Об этом не переживай. Я все понимаю и не злюсь на тебя дружище.

Хадсон кивнул, они прошли к раздевалке, где Декс помог ему надеть пальто и снова вышли на улицу. Декс поймал машину, посадил друга на заднее сидение и дал водителю четкие инструкции, куда его везти. Хадсон поблагодарил Декса, а когда дверь такси захлопнулась, облокотился головой о стекло, отрешенно уставившись на дорогу. Хадсон приготовил ключи, пока не забыл в каком кармане их искать и на какое-то время задремал. Проснулся териан волк уже от того, что водитель такси легонько тряс его за плечо.

– Ох, мне ужасно жаль. Простите, – встрепенулся Хадсон. Он вышел из такси, мысленно сделав пометку угостить Декса ланчем за то, что тот оплатил поездку и даже оставил чаевые. Уже стоя на тротуаре перед домом Хадсон начал хлопать по карманам, пытаясь найти ключи. На секунду его охватило странное чувство, будто за ним кто-то наблюдает. Хадсон замер, медленно повернув голову вправо, потом влево. Улица была пуста. Должно быть, алкоголь еще не выветрился. Пустяки. Да где же, черт побери, эти ключи? И тут он вспомнил, что доставал их в машине, а потом уснул. Возможно там же они и остались. Проклятье! Он развернулся к дороге и его взгляд зацепился за что-то блестящее на асфальте.

– Будь я проклят! – Вот же они, прямо здесь, на тротуаре. Хадсон задумчиво подошел к валяющейся связке и хмуро уставился на нее сверху вниз. Должно быть, упали куда-то в складки пальто, а потом вывалились на тротуар, когда он выходил из такси. Вздохнув, он подобрал пропажу и зашагал по крыльцу наверх. Но, так и не дойдя до двери, присел на ступеньку и уставился в звездное небо. Глаза защипало и Хадсон, качая головой, медленно прикрыл их.

– Как же я... скучаю по тебе, – шепнул он, чувствуя себя как никогда одиноким.

Будь здесь его брат, он бы точно знал, что делать. Он всегда мог найти выход.

– Как же так вышло, что я умудрился потерять уже две семьи, Алфи? Неужели мой удел быть волком-одиночкой? – Хадсон тяжело вздохнул и покачал головой. – Наверное, хорошо, что тебя здесь нет, иначе б ты сильно разочаровался во мне. Хотя если б ты был рядом, то я бы не чувствовал себя таким одиноким.

Зазвонил телефон и Хадсон на автомате ответил, даже не взглянув на экран.

– Хадсон?

Услышав мягкий голос в трубке, Хадсон улыбнулся, чувствуя, как боль в груди понемногу утихает.

– Джулия.

– Ну, здравствуй, дорогой мой. Ничего что я звоню? Я просто заварила себе чай и села смотреть телевизор, а рядом лежал старый фотоальбом. Должно быть, я забыла вернуть его на полку, после того, как протерла пыль. В общем, я взяла его и хотела поставить на место, и вдруг оттуда выпала твоя фотография. Ну и... я просто захотела услышать твой голос.

Хадсон с трудом проглотил ком в горле.

– Я так рад, что ты позвонила.

И это был не обычный вежливый ответ, а чистая правда. От голоса Джулии у териана волка потеплело на душе. Удивительно, что она решила позвонить именно в тот момент, когда он чувствовал себя особенно одиноким. Может это совпадение, а может быть, не так уж он одинок как думал.

Глава 5

– Не смотри на меня так, – буркнул Хадсон, закидывая в рот несколько таблеток анальгина и запивая их водой.

Нина укоризненно покачала головой. Видимо, ее взгляд означал что-то типа «поверить не могу, что ты это сделал». Утро Хадсона началось с ужасной головной боли, а когда он кое-как собрался и пришел на работу все подряд начали донимать его бесконечными звонками и письмами. Из-за этого нормально сосредоточиться было невозможно, и он чуть не накосячил со вскрытием. Кое-как закончив с телом, Хадсон принялся отвечать на письменные запросы от многочисленных юристов и следователей, которые почему-то считали, что важнее их дела в городе Нью-Йорк больше ничего не существует. Каждый хотел получить результаты своей судмедэкспертизы как можно скорее, более того, привлечь Хадсона в качестве свидетеля для дачи показаний в суде. Они рвали его на части, будто стервятники тушу умершего в пустыне животного, отказываясь понимать, что для обработки улик, анализа ДНК и прочего требуется время. А если Хадсон отказывался делать экспертизу, по причине того, что улику затоптали офицеры ЧПУ и теперь она просто непригодна для анализа, ему приходилось выслушивать в свой адрес длиннющие тирады о лени и некомпетентности.

Всех этих канцелярских крыс абсолютно не интересовало, что для установления причины смерти, Хадсону не достаточно было просто взглянуть на тело и написать первое, что придет в голову. Сперва необходимо дождаться результатов токсикологической и баллистической экспертиз, и только после этого можно писать заключение. А помимо срочных дел у него было еще куча отложенных. Почта ломилась от десятков запросов агентов подразделения Альфа. Кроме того, на этой неделе ему предстояло еще два выступления в суде, и одно из них с адвокатом, который давно точит на Хадсона зуб из-за того, что тот отказался пойти с ним на свидание. И это еще даже обед не наступил.

Так что сейчас, все чего он хотел – сделать себе чашечку чая и, завернувшись в теплый плед, уютно усесться на диване. Что ему точно не нужно, это очередные нотации от Нины. Вчера вечером они с Джулилей чудесно поболтали и он был безмерно этому рад. Эти несколько часов были словно лучик света в его серой унылой действительности. Нужно завязывать жалеть себя. Вот только если б не это убийственное похмелье. Вчера болтая с Джулией он забыл выпить достаточное количество воды и сегодня расплачивался за это.

– О чем ты только думал?

Хадсон скосил глаза на свой планшет, куда только что пришло уведомление о новом письме и ему захотелось взвыть. Решив, что проверит почтовый ящик позже, он перевернул планшет и ответил.

– О том, что Трент довольно симпатичный кексик, который пригласил меня на танец. Почему вдруг я должен был отказываться?

– Не уходи от сути.

Хадсон с досадой выругался.

– И ты туда же. В конце концов, что такого ужасного я сделал? Мы с Себом больше не вместе, Нина.

Было совершенно очевидно, что пока Нина не выскажется, работу продолжать бесполезно.

– Как думаешь из-за кого?

Хадсон снял очки и устало потер переносицу.

– Я не собираюсь это обсуждать.

– Вот вечно ты так, – возмутилась Нана, с размаху плюхаясь в кресло за столом напротив.

– Это не твое дело, – огрызнулся Хадсон. – Больше не твое.

– Не правда, – возразила Нина, на этот раз более мягко. – Ты мой друг и я волнуюсь за тебя. Или ты будешь делать вид, что этих десяти лет не было?

Хадсон возмущенно фыркнул.

– Хватит строить из себя обиженного, – решительно заявила Нина.

Хадсон уставился на нее, раскрыв рот.

– Ты врала мне Нина. На протяжении очень долгого времени.

– Ты прекрасно знаешь, почему я это делала. И я уже тысячу раз сказала, что мне жаль.

Хадсон откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди.

– Ага. Только этого не достаточно.

– И чего же ты хочешь? Что я должна сделать, чтобы ты наконец простил меня? – Нина наклонилась вперед и заглянула Хадсону в глаза. – Прошу тебя, Хадсон. Вы оба одинаково мне дороги. Не заставляй выбирать. Я люблю его.

На миг Хадсон даже перестал дышать. Он пристально посмотрел в глаза своей подруги и увидел в них бесконечную боль.

– Ты... и правда, любишь его?

– Да. – Нина взяла своего друга за руку и опустила взгляд. По ее зардевшимся щекам вниз покатились слезы. – Каждый день своего молчания я корила себя за то, что держу это втайне от тебя. Я тогда не знала, что у нас с Рэйфом все будет настолько серьезно. Но чем больше мы узнавали друг друга, тем отчетливее я понимала, что все его вызывающее поведение это напускное. Внутри он совсем другой. Я нужна ему Хадсон. Он так долго был один на один со своей болью и страхом. Я не могу вот так отвернуться от него.

Хадсон был ошеломлен. Он еще никогда не видел свою подругу такой. Он знал ее давно. Нина могла быть очень милой и нежной, но в то же время достаточно сильной, чтобы взять оружие, надеть на себя снаряжение и выйти в поле вместе с другими агентами обороны подразделения Альфа. За годы работы бок о бок с этой женщиной, Хадсон не раз убеждался в ее компетентности. Она была спокойной, вдумчивой и всегда серьезно относилась к их работе. Но в то же время могла и пошутить. Хадсону нравились ее шутки, так как во многом их с Ниной чувство юмора совпадало. Учитывая специфику их профессии, сохранять позитивный настой было крайне важно, иначе они оба уже давно сошли бы с ума. По этому Хадсону было так сложно понять, как такая веселая и добродушная девушка как Нина могла влюбиться в Рэйфа Хоббса.

– Не кажется ли тебе, что ты путаешь любовь с жалостью?

Нину, казалось, возмутил подобный вывод.

– Нет, не кажется. Разве ты испытывал жалость к Себу?

– Это не одно и то же.

– Да неужели? Его семья и мы с тобой единственные, кто знает, сколько боли ему приносит каждый сделанный им шаг и сколько усилий он прилагает для того, чтобы не хромать. Он каждую неделю ходит на физиотерапию и притворяется, что все не так плохо, потому что прекрасно понимает – как только скажет правду, работе в поле конец. Из-за своего молчания он обречен страдать, ведь врач, который ни о чем не знает никогда не выпишет ему соответствующие обезболивающие.

Хадсон упрямо продолжал молчать, сжав челюсти.

– А когда вы еще были вместе, думаешь, я не знала истинной причины, по которой он постоянно наведывался в твой кабинет? Да, я шутила, что вам бы только в доктора поиграть и полапать друг друга, но это лишь для того, чтобы скрыть, как сильно я переживаю. Думаешь, я не видела его заплаканных глаз, каждый раз как он выходил отсюда? Я прекрасно понимала, что только здесь, рядом с тобой, он может не притворяться и дать волю слезам, может не сдерживаться и облегчить ту ужасную физическую боль, что день за днем терзает его.