Текст книги "Темный час перед рассветом (СИ)"

Автор книги: Чарли Кочет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Себ подошел сзади и, обхватив ладонями бедра Хадсона, прижался пахом к его ягодицам. Тот осекся на полуслове, вмиг потеряв дар речи.

– Все верно,– медленно проговорил Себ низким хриплым голосом. Он склонился над Хадсоном и прижался теплым животом к его спине. – Теперь я вспомнил. Ты как раз прицелился для удара, а я подошел сзади и прижался вот так. Тогда ты врезал по мячу так сильно, что тот вылетел со стола.

Хадсон тяжело сглотнул. Он медленно выровнялся, не переставая прижиматься к Себу. По телу Хадсона прокатилась знакомая дрожь и он прикрыл глаза. Объятья Себа моментально вызвали в нем желание.

Он так долго был один. Сколько еще им расплачиваться за эту ошибку? Если бы Хадсон мог отмотать время назад, он бы сделал все, чтобы той трагедии не случилось. Прошло почти семь лет. Вот уже семь лет он ощущал себя несчастным и неполноценным, просыпаясь в пустой постели и притворяясь, что не умирает внутри. Может если бы они не были связаны узами, Хадсон смог бы двигаться дальше, если бы Себ не сделал его своим и не проник в его душу так глубоко, то не было бы так больно? Однако пока у него была возможность видеться с Себом и каждый день наслаждаться его улыбкой, где-то внутри еще теплилась надежда на то, что возможно когда-нибудь все изменится. И несмотря на боль, он все таки не жалел, что влюбился в него и согласился связать их узами.

Себ осторожно развернул Хадсона к себе лицом и в его глазах териан увидел отражение всей их совместной жизни. Тот в ответ осторожно коснулся пальцами его подбородка, ощутив, как приятно щетина покалывает подушечки. Хадсон скользил взглядом по лицу любимого, рассматривая такие родные точеные черты. Себ с улыбкой наблюдал за ним из-под полуопущенных ресниц. Хадсон обожал его улыбку и ямочки на щеках, возникающие лишь тогда, когда он был искренне счастлив. Внушительный рост и могучее телосложение Себастьяна Хоббса многих могло напугать, но только не Хадсона. Объятья этого удивительного териана казались ему самым безопасным местом на свете. Ведь, несмотря на силу этих огромных, внешне грубых рук, к Хадсону они прикасались всегда очень бережно. Себ не умел любить наполовину и если он решил отдать кому-то свое сердце, то отдавал его без остатка.

– Я давно не приходил сюда, – признался Себ, все еще обнимая Хадсона за талию. Низкий, раскатистый голос териана тигра звучал завораживающе, зеленые глаза смотрели с обожанием.

– Почему?

Себ осторожно коснулся лица Хадсона ладонью.

– Слишком больно.

Хадсон медленно положил ладони на мощную грудь Себа и осторожно провел пальцами вниз по его торсу. Ощутив упругие мышцы преса под футболкой, Хадсон тут же вспомнил, как этот мужчина выглядит без одежды, как приятно ощущать на себе вес его горячего тела, как восхитительно чувствовать на своей шее его обжигающее дыхание, когда они вместе двигаются в такт и можно обхватить ногами его талию. Себ всегда стремился в первую очередь доставить удовольствие партнеру. Во время занятий любовью он думал о Хадсоне больше чем о себе, а тот принимал все как должное. Нина была права. С самого начала их отношений Хадсон получал все что угодно, отдавая взамен лишь малую часть того, что мог бы. Он был ужасным эгоистом.

– Мне так жаль, – выдавил Хадсон надломленным голосом. – Прости.

– За что?

– За ту выходку в Декатрии.

За то, что не ценил тебя.

Себ покачал головой.

– Не стоит извиняться.

– Нет. Я поступил ужасно и мне стыдно за это. Я просто хотел твоего внимания и повел себя будто незрелый подросток.

Он постоянно отталкивал Себа, чтобы обидеться, после того как тот реагировал должным образом. Отвратительно.

Себ непонимающе нахмурился.

– Ты хотел моего внимания?

После недолгого колебания Хадсон кивнул и сразу же отвел глаза, чувствуя, как его лицо густо заливается краской. Но Себ осторожно взял его за подбородок и развернул к себе.

– Детка, – проговорил он низким хриплым голосом. – Все мое внимание всегда сосредоточено лишь на тебе. Всегда. Даже когда тебя нет рядом, я думаю лишь о тебе.

Хадсон тяжело вздохнул.

– Ну почему ты всегда такой... потрясающий?

– Дом бы подобрал другой эпитет, – усмехнулся Себ.

– Ты никогда не умел принимать комплименты.

Хадсон с наслаждением вдохнул запах Себа дополненный освежающим ароматом лосьена после бритья и чуть не заскулил от того, насколько он был хорош. Это не честно. Себ был воплощением всего того, что так страстно желал Хадсон. И самое невыносимое то, что он помнил вкус его губ и нежность прикосновений так отчетливо, будто они занимались любовью вчера.

– Из твоих уст – нет.

– О чем это ты? – внимательно изучая его лицо, спросил Хадсон.

– Я знаю тебя, – ответил Себ, взяв Хадсона за руку. – Знаю, когда ты просто проявляешь вежливость, а когда говоришь от сердца. И по этому, когда ты сказал это так искренне то я... у меня дух перехватило.

Себ медленно наклонил голову и взгляд Хадсона тут же скользнул к его губам. Он все еще помнил их вкус и знал, какими нежными они могут быть. Он представил, как их языки медленно переплетаются, тело Себа подрагивает от желания и штанах моментально стало тесно. Хадсон стиснул в кулаках футболку Себа. Желание почти душило его.

Хадсон прикрыл глаза и вдруг почувствовал, как Себ коснулся его губ невесомым поцелуем. Сердце, словно от удара током, бешено подскочило в груди и пробудилось после долгого сна. Себ виновато улыбнулся и начал отстраняться.

– Прости, я не должен был...

Хадсон запаниковал. Он схватил Себа одной рукой за футболку, а другой за шею и, встав на цыпочки, жадно прижался губами к его губам. Себ ахнул от неожиданности и Хадсон воспользовался этим моментом, чтобы проникнуть языком в его рот. Он целовал его так, будто тот был единственным источником воздуха. Потому что вдруг почувствовал, что если сейчас этого не сделает, то просто сойдет с ума. Он так долго тосковал по прикосновениям своей пары. Пришла пора что-то с этим сделать.

Глава 6

Себ схватил Хадсона и прижал его к себе так крепко, будто хотел соединить их в одно целое. Ощутив жар его тела, Хадсон чуть не расплавился. Сейчас он не доверял своим собственным ногам и был рад отдаться крепким рукам любимого. Губы Себа обжигали своей сладостью, жадный язык буквально насиловал его рот. Хадсон не выдержав, застонал, ощущая жгучую потребность быть еще ближе. Он вцепился в футболку Себа, притягивая его к себе, а тот в ответ подхватил его под ягодицы и усадил на бильярдный стол. Хадсон развел колени в стороны и Себ прижался своим возбужденным членом к его. Хадсон застонал и обхватил ногами талию партнера, на случай если тот вдруг решит отстранится.

Он на миг откинул голову назад, чтобы глотнуть воздуха, а Себ не желая отрываться от своей пары, припал губами к его шее. Хадсон хотел что-то сказать, но дар речи просто покинул его. Сейчас его разум был затуманен желанием. Задыхаясь, он запустил пальцы в волосы Себа и прижал его к себе. Себ одной рукой нырнул ему под рубашку, а другой обхватил за ягодицу. Хадсон выгнулся, извиваясь в сильных руках любимого, и требовательно застонал.

– О, мой прекрасный, Волчонок, – прорычал Себ хриплым голосом и Хадсон едва не кончил прямо в штаны.

– Да, мой дорогой, – выдохнул Хадсон почти умоляя, но едва ли понимая о чем именно. Плевать что будет завтра. Есть только сейчас. А сейчас ему нужен Себ, иначе он просто сойдет с ума.

– Мы не...

Оборвав на полуслове, Хадсон впился в губы Себа требовательным поцелуем и накрыл ладонью его пульсирующую эрекцию. Себ застонал ему в губы и тут Хадсон с силой оттолкнул его от себя. Ошарашенный Себ отшатнулся. Его губы распухли от поцелуев, взгляд был слегка безумным, волосы торчали в разные стороны, щеки раскраснелись. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Хадсон спрыгнул со стола и, схватив Себа за пояс, быстро одну за другой расстегнул пуговицы его ширинки.

– Волчонок...

Но Хадсон уже стягивал с него джинсы вместе с боксерами. Спустив их до середины бедер, он наконец выпустил на свободу внушительного размера возбужденный член. Увидев капельки смазки на конце, Хадсон нетерпеливо облизал губы. Сейчас он думал лишь о том, что если не почувствует их вкус снова, то сойдет с ума. Он обхватил пальцами основание и, медленно проведя языком по всей длине ствола, с наслаждением обхватил губами головку. Себ резко выдохнул, посылая умопомрачительную дрожь по спине Хадсона. Тот осторожно обвел языком головку и чуть сжал губы засасывая ее в себя.

– Ох ты черт! – Себ глухо стонал, придерживая голову Хадсона, пока та в умопомрачительном ритме двигалась вперед-назад. Наслаждаясь звуками удовольствия партнера, Хадсон с упоением засасывал его член, пытаясь взять его в рот еще глубже, но возможности не позволяли. Себ был слишком огромным. Однако это нисколько не охладило его пыл, а даже напротив. Впившись пальцами в упругие круглые ягодицы Себа, Хадсон продолжал пожирать его, толкая все глубже себе в горло.

– Я так долго не выдержу, – хрипло выдохнул Себ. – И просто чтоб ты знал, я чист. Последний тест был отрицательным.

Хадсон ни на секунду не усомнился в своем партнере. Не выпуская член изо рта, он пробормотал что-то утвердительное и чуть ускорился. Сейчас больше всего на свете он хотел, чтобы теплое семя Себа, выплеснулось ему в горло. Одной рукой он приласкал его мошонку, а пальцем другой скользнул между ягодиц. Себ дернул бедрами, тихо шепча проклятья, пока Хадсон усердно засасывал его член, ласкал яички и медленно обводил скользким пальцем тугое колечко ануса.

Чувствуя, как тело плавится от прикосновений любимого, Себ, резко выдохнул и сильнее вцепился партнеру в волосы.

– Милый...

Застонав, Хадсон медленно просунул в Себа палец и тут же почувствовал, как рот наполняется густым солоноватым семенем. Тело Себа содрогалось от волн удовольствия, Хадсон поднял голову, чтобы видеть лицо любимого и от жгучего желания в этих зеленых глазах у него перехватило дух. Проглотив последнюю каплю любовного сока, Хадсон наконец выпустил член Себа изо рта. Не успев отдышаться, териан тигр схватил Хадсона за плечи и, резко поставив на ноги, впился в него жадным поцелуем. От пьянящего вкуса любимого, смешанного с его собственным, у Себа закружилась голова. В сладком дурманящем бреду, он сминал его рот своим, стараясь впитать его в себя, подчинить, высосать душу, чтобы она как и прежде принадлежала только ему.

На миг оторвавшись от Хадсона, Себ резко развернул его спиной к себе и нагнул над бильярдным столом. Тот не сопротивлялся, позволив могучему телу партнера прижаться к своей спине, а его умелым рукам быстро расстегнуть и стянуть с себя брюки.

Хадсон уперся ладонями в зеленую поверхность стола, а Себ обхватил его болезненно твердую эрекцию и прижался бедрами сзади.

– О да, – застонал Хадсон. Как же давно его никто не касался вот так. Себ на миг отпустил извивающегося в его объятьях любимого и поднес ладонь к его рту.

– Плюнь сюда, – потребовал он хрипло. Хадсон всем телом вздрогнул от этого приказа и с готовностью выполнил его. Когда скользкая ладонь Себа, снова обхватила член Хадсона, ему показалось, что он сейчас потеряет сознание от перевозбуждения. Но у Себа были на него другие планы.

Одной рукой он медленно скользил вверх вниз по возбужденному члену партнера, чуть сжимая пальцы у головки и ослабляя хватку у основания, а другой схватил пояс его джинс и потянул их вниз. Ощутив, как твердый член партнера ложится ему между ягодиц, Хадсон нетерпеливо дернулся и ахнул.

– О да, дорогой, – бормотал Хадсон. – Вот так.

Он опустил голову и чуть расставил ноги в стороны. Быстро смазав член собственной слюной Себ нетерпеливо начал скользить между идеально круглыми ягодицами партнера. Одной рукой он придерживал его за поясницу, а кулак другой непрерывно ходил туда-сюда, сжимая пульсирующую эрекцию Хадсона.

Себ наклонился к его уху и, прикусив нежную кожу на шее, страстно зашептал.

– Ты так прекрасен, что мое сердце сейчас разорвется.

Хадсон почувствовал, как немеют конечности, а наслаждение, прокатываясь волнами по телу, концентрируется в паху раскаленным огненным шаром. Он судорожно дергал бедрами, вгоняя член в тесный кулак Себа и уже не в силах остановиться.

– Вот так, милый. Да, – шептал Себ. – Представь, что трахаешь меня сейчас.

Хадсон жалобно заскулил.

– Не могу... – твердый член Себа, упирающийся в пульсирующую дырочку Хадсона, воскрешал в его памяти образы один горячей другого. – Себастьян, любимый, прошу тебя...

– Не отвлекайся.

Себ сжал его член покрепче и Хадсон снова простонал его имя, продолжая беспорядочно дергать бедрами и толкаться в эту влажную тесноту. Задыхаясь, он откинул голову назад и Себ жадно накрыл его губы своими. Он терзал рот Хадсона, не забывая ласкать партнера одновременно и спереди и сзади, пока тот задыхался и плавился в его руках, превращаясь в ничто иное как стонущее, мокрое от пота месиво, оголенный нерв, просто существо которое состоит из чистого плотского удовольствия.

– О да, Себ! – простонал териан волк, чувствуя, как его накрывает волна наслаждения и горячие сгустки спермы выплескиваются в кулак партнера. Позади раздался рык Себа и Хадсон ощутил, как по его ягодицам вниз стекает что-то теплое и вязкое. Он обессилено рухнул на бильярдный стол и Себ повалился на него сверху. Хадсон тяжело дышал, слыша лишь шум крови в ушах.

Он прикрыл глаза и улыбнулся, когда Себ нежно поцеловал его в висок. Они еще какое-то время полежали так, а потом Себ отстранился и Хадсон тут же поежился от ощущения зябкой прохлады на своей заднице. Пару секунд спустя Себ вернулся с влажным полотенцем и вытер следы их страсти со спины и бедер любимого. Если бы не Себ, Хадсон бы так и уснул прямо на столе. Но вместо этого Себ осторожно поднял его, помог надеть и застегнуть штаны, а потом нежно поцеловал. Одну за другой, он быстро застегнул пуговицы на рубашке Хадсона и привел в порядок собственную одежду. Хадсон что-то промурлыкал себе под нос и глупо улыбнулся, когда Себ заключил его в свои могучие теплые объятья. И это было очень кстати, так как кости териана волка сейчас были не тверже желе. Хадсон удовлетворенно вздохнул и Себ усмехнулся.

– Я знаю, что он завтра, – сказал он, поглаживая Хадсона по волосам. – Но с днем рождения, Волчонок.

Хадсон непонимающе уставился на него, а потом в его глазах появилось осознание.

– Будь я проклят! У меня ведь завтра день рождения.

Себ только тихо рассмеялся.

– Как так получается, что ты помнишь дни рождения всех друзей и близких, а свой нет?

Хадсон лишь пожал плечами.

– Думаю, он для меня не так важен.

– Ох, дорогой мой, нет. Он очень важен. Для меня очень, – прошептал Себ ему в висок. Он взял Хадсона за руку и отвел к дивану. – У меня для тебя кое-что есть, – сказал он загадочно улыбаясь. – Сейчас вернусь. Сиди тут.

И хотя Хадсон не удивился подобной заботе, он все равно был тронут. Себ никогда не забывал о его дне рождения и обычно готовил подарок, хотя Хадсон уже сто раз говорил ему, что это не обязательно. Но, не смотря на подобную настойчивость, Хадсон был рад, что есть тот, кто не перестает думать о нем. Его сердце трепетало от тихой радости всякий раз, как Себ смущенно преподносил ему сюрприз. Он откинулся на спинку дивана и, глупо улыбаясь, уставился в потолок. Неужели он и правда только что набросился на Себа? Улыбка стала шире, а щеки залились румянцем. Хадсон все никак не мог выбросить из головы сильные руки Себа, страстно сжимающие его в объятьях. Его запах, вкус, гладкость кожи и упругость мышц.

Ой, кажется, нужно сбавить обороты. Если не перестать думать об этом, то новый сюрприз ждет уже Себа.

Вскоре Себ вернулся и сел рядом с Хадсоном, тесно прижавшись к нему бедром. В руках он держал средних размеров коробку, завернутую в бело-серебристую бумагу и перевязанную голубой лентой.

– Я собирался отдать его завтра, но потом пересекся с Ниной, и она рассказала, что ты собираешься навестить моих родителей. Вот я и... решил принести его сюда. Тем более, это вроде как личный подарок, так что я бы, наверное, не хотел дарить его на работе.

– Спасибо, – тепло улыбнулся Хадсон, принимая подарок из его рук. – Тебе правда не стоило.

– Знаю. – Себ поцеловал его в щеку. – Но я очень хотел. Пришлось немного заморочиться, но надеюсь оно того стоило.

– Что бы там ни было, Себастьян, я уверен, подарок чудесный. – Хадсон потянул за концы синей ленты и отложил ее в сторону. Затем аккуратно снял упаковочную бумагу, под которой скрывалась квадратная плоская коробка. Интересно, что же это? Хадсон снял крышку и с любопытством склонил голову на бок. Фото альбом?

Что ж, интересно. Он отложил коробку в сторону и водрузил альбом себе на колени. Хадсон открыл первую страницу и его сердце замерло. На глаза навернулись слезы, а в горле образовался болезненный ком. С трудом отыскав в себе силы двигаться, он повернулся к Себу и прошептал.

– Откуда... Они у тебя?

Себ опустил блестящие от слез глаза и застенчиво уставился на свои пальцы.

– Ну я... вроде как нарушил несколько правил и привлек Декса, чтобы он, используя свое обаяние, связался со штабом в Лондоне и достал телефон Милли. Я позвонил ей, уговорил проникнуть в дом твоих родителей и украсть их для меня.

Хадсон не знал, что сказать. Он посидел вот так еще пару минут, а потом все же обрел дар речи.

– Ты... – начал он хрипло, – говорил с моей сестрой?

Милли и Тео единственные члены семьи, кто не стал винить Хадсона за Алфи. Они не хотели, чтобы брат уезжал в Америку но в месте с тем понимали, что и остаться он не может. Они бы с радостью продолжали поддерживать с ним связь, но отец пригрозил, что перестанет платить за образование их детей, если они станут общаться с предателем. Хадсон понимал и не сердился на них. Любой бы выбрал будущее своих детей. Хадсон бы никогда не сделал ничего, что могло бы причинить хоть малейший вред его племянникам и племянницам.

Себ кивнул.

– Она была так рада услышать, что у тебя все в порядке. Я просил ее быть осторожной и действовать только в том случае, если это не доставит ей неприятностей и она это сделала. Потом я дал ей мой адрес и через неделю снимки были у меня.

Хадсон до сих пор не мог поверить. Он снова взглянул на фотографии и с почти благоговейным трепетом провел пальцами по снимку, где они с Алфи, счастливо улыбаясь, обнимали друг друга.

Себ молча протянул Хадсону салфетку и тот тихо рассмеявшись промокнул глаза.

– Спасибо, Себастьян. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.

– Думаю, что представляю, – тихо проговорил Себ.

Чувствуя, что его переполняют эмоции, Хадсон прикрыл альбом. Не стоит разглядывать его сейчас, иначе он все зальет слезами. Подумать только, Себ каким-то образом нашел способ связаться с его сестрой и убедил ее достать альбом с фотографиями Алфи. Он так соскучился по своему брату, так давно не видел его лица. Он отложил альбом в сторону и, повернувшись к Себу, крепко обнял его за шею.

– Ты просто потрясающий, Себастьян Хоббс.

Себ обнял его в ответ и нежно погладил по волосам.

– Да вы и сами не хуже, доктор Колборн.

Не в силах ответить что-то внятное, Хадсон просто покачал головой. Он прикрыл глаза, решив просто насладиться теплыми объятьями любимого и его ласковыми словами, в надежде на то, что это придаст ему решимости. Наконец, когда он пришел в себя, и опасность превратиться в сопливо-слезливое месиво на первой же странице отступила, Хадсон отстранился и снова взял в руки альбом. Он осторожно погладил кожаную обложку, которая выглядела как новенькая, хотя альбому было уже много лет, сделал глубокий вдох и перевернул первую страницу.

– Вы с ним как близнецы, – заметил Себ с улыбкой.– Отличается только взгляд и выражение лица. – Вот. – Он указал на застенчиво улыбающегося маленького мальчика слева. – Это определенно ты.

Сердце Хадсона сжалось от нежности, стоило ему взглянуть на первый снимок.

– В детстве мы с ним были так похожи. Черные волосы и густые брови, голубые глаза. Мы даже улыбались одинаково. Но в подростковом возрасте все изменилось. Я был долговязым и нескладным, в то время как Алфи уже обзавелся стройным мускулистым телом. Я выглядел как и положено обычному ботанику, а он будто сошел с обложки журнала. Где бы он ни появился, всюду оставлял после себя разбитые сердца.

Хадсон перевернул страницу и рассмеялся, увидев их вместе верхом на пони. Алфи что-то кричал, сунув одну ладонь за пазуху, а другой указывая куда-то вперед, будто возглавлял наступление. Здесь им было не больше десяти.

– Твой братец вообразил себя Наполеоном? – спросил Себ.

Хадсон молча кивнул.

– Помню, отец тогда был вне себя. Он пригласил убийственно дорогого фотографа, чтобы тот сделал несколько снимков для очередной светской колонки. Но всякий раз, как он пытался нас сфотографировать, Алфи кривлялся или изображал что-нибудь забавное. В итоге ни одна фотография так и не была использована в статье. А эта, конкретная, фотка очень нравилась нашей няне. Так собственно она и попала в альбом. Она же и начала вести его для нас.

Родителей совершенно не заботили подобные глупости. У них не было времени на заполнение альбома для своих сыновей. Они считали, что это работа прислуги. Но Хадсон был даже рад. Ведь альбом получился веселым и живым, тут были запечатлены самые яркие и иногда нелепые моменты их детства. Если бы его заполняли родители, то наверняка, на этих страницах не было бы ничего кроме идеально выставленных семейных портретов.

Хадсон переходил от одной фотографии к другой, увлеченно рассказывая Себу забавные истории из детства. На снимках они с Алфи корчили рожи, примеряли на себя костюмы пиратов, Шерлока и Ватсона, лондонских полицейских или рыцарей и всегда специально для фото разыгрывали какую-нибудь сценку. Хадсон перевернул страницу и замер. Он и забыл об этом фото.

– Ух ты, – прохрипел Себ. Хадсон перевел на него взгляд и с удивлением обнаружил в глазах любимого слезы.

– Себ?

– Прости, – он быстро смахнул их и улыбнулся. – Я будто взглянул на тебя его глазами и... увидел, как же сильно он любил тебя.

Хадсон тепло улыбнулся.

– Это был очередной шикарный банкет, устроенный отцом. Уже не помню, по какому поводу. Кажется, кто-то из его коллег получил очередную награду или типа того. В этот день Алфи исполнилось девятнадцать. Мы с отцом тогда сильно поссорились. Он решил, что банкет в честь его коллеги намного важнее дня рождения сына, но я был не согласен. Поэтому я предложил Алфи отметить его девятнадцатилетие прямо на банкете. Мы тогда напились в хлам и стали устраивать мелкие неприятности гостям то тут, то там. Отец был все себя и старался даже пристыдить нас, но нам было все равно. Мы хотели только пить, есть и танцевать. Под конец вечера я был абсолютно вымотан.

Хадсон не мог вспомнить, кто сделал этот снимок, но он был определенно одним из любимых. Одетые в модные черные смокинги и белые рубашки, они сидели на скамейке. Хадсон был мертвецки пьян – волосы торчали в разные стороны, галстук свободно болтался на шее, очки съехали на бок. Он устало привалился к брату, а тот с теплой улыбкой и нескрываемой нежностью во взгляде обнимал его за плечи.

– Я так скучаю по нему, – тихо проговорил Хадсон, сморгнув слезы.

– Прости, я не думал, что этот подарок причинит тебе столько боли.

Хадсон закрыл альбом, отложил его в сторону и бросился Себу на шею. Тот позволил опрокинуть себя на спину и с готовностью ответил на объятья поцелуями и еще более крепкими объятьями. Хадсон медленно не торопясь пробовал Себа на вкус, пытаясь выразить ему свою благодарность за этот прекрасный подарок. Они на секунду оторвались друг от друга, чтобы перевести дух и Себ заглянул Хадсону в глаза.

– Волчонок...

Где-то наверху сработала пожарная сигнализация и они испугано замерли. Себ кинул настороженный взгляд в сторону лестницы, разрываясь между желанием бежать на звуки бедствия и продолжить целоваться с любимым.

– Иди, – хрипло ответил Хадсон. – Я сразу за тобой.

Себ быстро поцеловал Хадсона в губы и встал с дивана. Рванув к лестнице, он пулей взлетел вверх перепрыгивая через две ступеньки за раз.

Судорожно вздохнув, Хадсон сел и пригладил волосы. Он усмехнулся самому себе и снял очки, чтобы протереть запотевшие стекла. Встав и поправив одежду, он направился вслед за Себом. Кухня была заполнена дымом, и Хадсон прибежал как раз в тот момент, когда Себ бросал почерневшую сковородку в раковину. На тефлоновой поверхности чернели какие-то бесформенные угольки, которые вероятно, раньше были говядиной. Себ включил воду и схватил кухонное полотенце, чтобы разогнать дым. В кухню вбежала перепуганная Джулия.

– Ах, простите, мои дорогие, – причитала она, чуть не плача. – Томас позвал меня, чтобы помочь и это заняло больше времени, чем я ожидала. И теперь, ужин безнадежно испорчен.

Хадсон заботливо обнял ее, утешая.

– Ну-ну, дорогая. Не плачь. Беспокоиться не о чем. Еще довольно рано, так что мы с Себом могли бы сходить в магазин и купить продуктов на ужин. Мы и с готовкой поможем, не волнуйся. Ну что скажешь?

Джулия вытерла глаза и с надеждой посмотрела на Хадсона.

– Я собиралась сделать тебе сюрприз и приготовить твое любимое мясо ко дню рождения, а теперь...

– Ах, Джулия, – Хадсон стиснул ее в объятьях. – Для меня намного важнее, что ты здесь, рядом со мной. Прошу, не переживай из-за таких пустяков. Все будет хорошо.

– Все хорошо, мам, правда, – заверил ее Себ.

Джулия поджала губы, с умилением глядя на Себа и Хадсона.

– Какие прекрасные у меня мальчики, – проговорила она со слезами счастья на глазах.

– Мы вернемся очень скоро, – пообещал Себ и, взяв с полки в прихожей ключи и бумажник, направился к выходу.

Хадсон поцеловал Джулию в щеку и поспешил за ним. Себ снял с крючка у двери куртку Хадсона и помог ему одеться.

– Такой джентльмен, – проворковал он, просовывая руки в рукава. Хадсон развернулся и коснулся губ Себа легким поцелуем. Тот еле заметно вздрогнул и притянул любимого к себе, что бы снова поцеловать. Хадсон улыбнулся и отстранился. – Твоя мать нас ждет, Себастьян.

– Верно, – хрипло ответил Себ. Он быстро накинул куртку, открыл дверь и, выпустив Хадсона на улицу, вышел следом. Во дворе был припаркован красный Dodge Ram Rebel. Себ обожал огромные грузовики. Братья Хоббсы обладали каким-то врожденным талантом к управлению транспортными средствами размером со звездолет. Он галантно открыл паcажирскую дверь для Хадсона, а потом сел за руль.

Любимый супермаркет Себа находился на Вест 37. Даже не супермаркет, а обычная бакалейная лавка, где можно было купить как привычные свежие овощи, так и продукты для настоящих гурманов. Их ассортимент включал в себя так же свежее мясо и различные деликатесы, от которых у Хадсона сразу потекли слюнки. Справа от входа продавались букеты различных цветов и размеров, слева свежие фрукты. Хадсон не смог удержаться от улыбки. Он уже и забыл, когда в последний раз бывал здесь. Ведь раньше они с Себом часто ходили сюда за продуктами.

Стоило им войти, из-за кассы их приветствовала девушка продавец. Здесь было так же людно и суетно, как раньше. Они направились в отдел гастрономии и Себ игриво ткнул Хадсона в плечо.

– Эй, может взять тебе немного чипсов и сальсы, которую ты так любишь? Просто про запас. Я же знаю, что уже через час после ужина ты снова захочешь есть.

Хадсон вопросительно выгнул бровь.

– Ты намекаешь на то, что я много ем?

– Нет, что ты. Никаких намеков. Я ответственно это заявляю. В конце концов, чтобы эта прекрасная умная головка хорошо работала, нужно много топлива, – подмигнул ему Себ.

Хадсон недовольно поморщился и отвернулся.

– Знаешь, язвительность тебя вовсе не красит, Себастьян. Ты нравишься мне намного больше, когда молчишь.

Себ ахнул в притворном ужасе.

– Хочешь сказать, что любишь меня только за внешность?

– Ну... – Хадсон притворился, что размышляет об этом и весело захихикал, когда Себ ткнул его ребра в особо чувствительном месте.

– Доктор Колборн?

Хадсон замер, внутри вмиг все похолодело. Он знал этот голос. Как можно забыть то, что регулярно является тебе в кошмарах.

– Миссис Палмер? – Хадсон внутренне подобрался и почувствовал, как рядом напрягся Себ. – Как у вас дела? – слова вылетели из его рта прежде, чем он успел одернуть себя. Женщина возмущенно поджала губы, ее взгляд метнулся к сцепленным рукам Себа и Хадсона, а потом снова переместился на их лица.

– А вы как думаете? – выплюнула она, глядя на парочку с нескрываемой неприязнью. – В этом году Курт должен был пойти в старшую школу.

– Мне... жаль, – пролепетал Хадсон, не в силах смотреть в ее блестящие от слез глаза. – Прошу простите.

– Ваши извинения, доктор Колборн, ничего не изменят. Они не в силах воскресить моего сына из мертвых.

– Миссис Палмер, позвольте... – попытался вмешаться Себ, но она остановила его взмахом руки.

– Не смей, – женщина угрожающе наставила на него палец. – Какой толк от твоих слов, если они не смогли предотвратить трагедию? Лучше бы делал свою работу как следует, тогда, возможно, мой мальчик был бы жив. – По щекам миссис Палмер катились слезы, нижняя губа чуть подрагивала. Она тихо всхлипнула и сокрушенно покачала головой. Хадсон хотел было подойти к ней, чтобы утешить, но женщина отшатнулась. – Не подходи ко мне, – отрезала она.

Хадсон вздрогнул от ее резкого тона, чувствуя как изнутри его раздирает чувство абсолютной беспомощности. Что же ему делать? Как унять ее боль? Он не мог выдавить из себя ни единого слова. А все из-за того, что чувство вины терзало его так же, как и в тот день, когда сын этой бедной женщины погиб.

***

Он помнил все. Каждую деталь. Начиная с того, что в тот день он ел на завтрак и заканчивая тем, как тщетно пытался уснуть после.

Утром он как обычно болтал с Ниной во время кофетайма, а потом их отправили на вызов. Нина села за руль, а потом всю дорогу причитала о том, что терпеть не может водить эти огромные служебные автомобили. Они прибыли на место преступления, чтобы осмотреть тело. Это был молодой мужчина, которого застрелили в жилом районе, не далеко от Централ Парка. Агенты THIRDS к тому времени уже зачистили и оцепили периметр, выставив на каждом углу охрану. Ни войти, ни выйти без специального разрешения.

Хадсон надел перчатки и присел на корточки рядом с телом, чтобы осмотреть ранения. Рядом Нина проверяла карманы убитого в надежде найти какие-нибудь документы.

– Три огнестрельных в грудь, – констатировал Хадсон. Как вдруг его окутал знакомый запах. Хадсон потянул носом и улыбнулся.

– Доброе утро, Себастьян.

– Доброе, – низким голосом ответил Себ, присаживаясь рядом на корточки. – Прошу, скажи, что я не единственный у кого после вчерашнего ноет все тело.