Текст книги "Темный час перед рассветом (СИ)"

Автор книги: Чарли Кочет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Не уходи.

Обернувшись, Себ увидел, как его Волчонок смотрит на него своими голубыми, блестящими от слез, глазами и его сердце в очередной раз болезненно сжалось. Сейчас он выглядел таким беззащитным и ранимым. Таким... не похожим на себя прежнего.

– Прошу. Пожалуйста, только не оставляй меня одного.

Не говоря ни слова, Себ лег рядом с Хадсоном под одеяло и принялся с нежностью и сочувствием рассматривать его избитое, но все еще такое красивое лицо. Как и прежде, он не спешил с объятьями, оставляя любимому пространство для маневра. Хадсон тоже разглядывал его, пытаясь отыскать в чертах своей пары хоть намек на неприязнь или отвращение, но зеленые глаза так же как прежде, смотрели с любовью. И тогда Хадсон осторожно придвинулся ближе, сполз на подушке так, чтобы его макушка оказалась у Себа под подбородком и зарылся лицом в его футболку. Не встретив никакого сопротивления, он обнял Себа за талию и просунул колено между его ногами, прижимаясь крепче, словно пытаясь снова сделать их единым целым. Ощутив наконец такое родное тепло и вдохнув любимый запах, он почувствовал, что события прошедшего вечера начинают потихоньку отпускать его и тяжело вздохнул.

– Я никуда не уйду, Волчонок, – ласково прошептал Себ, поцеловав его в макушку и бережно, но крепко прижал его к себе. – Обещаю.

Хадсон кивнул. Он лежал вот так, вздрагивая всем телом и давился рыданиями, пока Себ медленно гладил его по спине широкой теплой ладонью и пытался дышать ровно, чтобы усмирить бушующую внутри ярость. Какой-то ублюдок посмел обидеть Хадсона и причинить ему боль. Конечно, это не сойдет ему с рук и Себ заставит его заплатить. Но пока его истерзанному, измученному Волчонку нужны любовь и забота он будет рядом и сделает все, чтобы утешить его.

Глава 8

М-м, что за потрясающий запах. Хадсон потянул носом и поморщился от боли, вызванной глубоким вдохом.

Да уж, смешанные чувства от пробуждения. Он со стоном перекатился на бок и разлепил веки. Погодите-ка. Это не его спальня. Медленно, стараясь не делать резких движений, Хадсон сел. Оглядевшись, он понял, что находится у Себа. Да не где-нибудь, а прямо в его постели. Комната почти не изменилась с тех пор, как он был тут в последний раз. Разве что немного пустовато. Наверное, разбросанных вещей стало меньше. И не то чтобы Хадсон специально их разбрасывал, просто у него была плохая привычка забывать, где он оставил тот или иной предмет. Множество раз он искал свои очки, пока те были у него на макушке. Кстати о них... Хадсон скосил глаза на тумбочку и с удивлением обнаружил, что стекла целы. Но как? Он ведь разбил их, когда Трент со своими дружками напал на него. Если бы не тот незнакомец... Хадсон понятия не имел кто его загадочный спаситель, ведь там был дым и все произошло так быстро. Он запомнил только его черные кожаные перчатки. А еще он, кажется, что-то говорил. Вспомнить бы... но жуткая головная боль мешала думать. Может это был неравнодушный прохожий? В любом случае Хадсон надеялся, что с ним все хорошо. Было бы ужасно, если б кто-то пострадал, пытаясь ему помочь. Нужно будет как-то аккуратно выяснить, кто он.

Взяв очки с прикроватной тумбы, Хадсон с улыбкой надел их. Это была запасная пара из верхнего ящика его рабочего стола. Должно быть, Себ попросил кого-то привезти их. Оглядев себя, Хадсон с нежностью провел рукой по знакомой футболке. Он часто носил ее у них дома. Дом. Прошло так много времени, с тех пор как он называл это место домом.

Вчера вечером садясь в такси, он мог уехать куда угодно. Нина или Декс со Слоаном без лишних вопросов бы его приютили. Он мог поехать к кому-то из своей команды, но не стал. Он приехал сюда. К Себу. К тому в ком он был безоговорочно уверен и кому мог доверять больше чем самому себе. Он просто знал, что в каких бы отношениях они ни были, Себ всегда его подстрахует. Однако он чувствовал, что своим внезапным визитом, лишь причинил Себу боль. А он был последним, кого Хадсон хотел бы обижать. Но он не ожидал, что окажется так слаб. Столько лет он старался держать дистанцию, убеждая себя, что это ради их же блага, но чем дольше они были порознь, тем сложнее было сдерживаться.

Хадсон встал и, болезненно поморщившись, заковылял к выходу. Он чувствовал себя так, будто его сбил бронетранспортер. Прошлой ночью он творил что-то несуразное. Он был разбит, потерян и полез обниматься к Себу, не до конца понимая, что ему нужно и чего он от него ждет. Но Себ не колебался ни секунды. А что еще более важно, он не стал лезть к Хадсону с расспросами, к которым тот был попросту не готов. Хотя случись это раньше, все было бы не так. Раньше Себ непременно попытался бы докопаться до истины, требуя от Хадсона объяснений, и они бы поссорились. Но сейчас он решил дать ему время прийти в себя и все обдумать. Вместо того, чтобы наседать, он крепко обнял Хадсона и не выпускал его из объятий, пока тот не успокоился. Хадсон был так благодарен ему за нежные слова утешения и поддержку. Ему ведь и так пришлось не сладко, он бы не выдержал, если б и Себ начал его отчитывать.

Спустившись вниз, Хадсон обнаружил на кухне Себа вместе с Домиником. Дом сидел спиной к лестнице за кухонной стойкой и пил кофе, а Себ готовил завтрак. Он отставил сковородку в сторону, выключил плиту, развернулся и, увидев Хадсона, замер. Дом обернулся вслед за другом и тут же помрачнел. Неужели он злиться и Хадсону не стоило приходить сюда? Вероятно, так и есть, но Дома сложно за это винить. Эти двое успели стать настоящими друзьями. И Хадсон был бесконечно рад, что Дом поддерживает Себа не только в рабочих вопросах, но и в личных.

Дом встал и направился к Хадсону, а тот неподвижно стоял и, потирая плечо, наблюдал за его приближением. Териан волк прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Наверняка у Дома есть для него пара ласковых. Что ж, он вполне заслужил их за то, что снова разбил Себу сердце, а потом вот так заявился к нему на порог в поисках заботы и утешения. Себ решил не вмешиваться, зная, что Дом не станет делать ничего, что могло бы его расстроить.

Дом остановился напротив Хадсона и, мрачно поджав губы, протянул руку к его лицу. Инстинктивно Хадсон отшатнулся и вздрогнул. Черт, он ведь не собирался этого делать. Дом хороший и не причинит ему вреда.

– Это же я, док, – пробормотал Дом.

– Знаю. Прости, – прошептал Хадсон. Он стоял и терпеливо ждал, пока Дом взяв его за подбородок развернул сначала левой потом правой стороной.

– Ты в порядке?

Хадсон с трудом проглотил ком в горле. Сейчас говорить ему было трудно, так что он просто кивнул. Изначально Хадсону показалось, что Дом сердится, а он оказывается беспокоился за него. Но почему? Он ведь просто обязан злиться. Дом отошел в сторону и обстановка тут же перестала быть такой напряженной, хотя Хадсон все еще находился в замешательстве от того, что никто не стал его отчитывать. Пока Домикик садился на высокий стул, чтобы продолжить пить свой кофе, к Хадсону подошел Себ. Его зеленые глаза были полны беспокойства, он встал так близко, что Хадсон мог чувствовать тепло его тела. Скользнув взглядом по его широким плечам, Хадсон тут же почувствовал, как в горле пересохло от волнения. Себ по прежнему был одет в мягкие пижамные штаны и катоновую футболку, под которую Хадсону моментально захотелось запустить руки. Стоять так близко и не касаться его было почти не выносимо, но Хадсон радовался и тому, что может просто побыть рядом. Ведь только здесь, под крылом у Себа, он чувствовал себя в полной безопасности. Хадсон знал, что Себ не колеблясь защитит его от чего угодно и утешит, какое бы горе ни случилось.

– Я позвонил Нине и сказал, что ты плохо себя чувствуешь. Она велела не волноваться и сказала, что работу проконтролирует, так что у тебя выходной. Можешь остаться тут, если хочешь. Запасной ключ найдешь на прикроватной тумбе. Если что-то понадобится, просто позвони.

– С... спасибо, – прохрипел Хадсон, не в силах поверить, что Себ так внимателен к нему.

– Хочешь поесть?

Кивнув, Хадсон подошел к кухонной стойке и сел на высокий барный стул рядом с Домом. Себ поставил перед ним тарелку с яичницей, жаренным беконом, сосисками, двумя хэшбраунами, тушеными бобами фирмы Heinz и двумя тостами с маслом. Хадсон уставился на все это, а потом перевел удивленный взгляд на Себа.

– Мои любимые бобы?

– Ну конечно, – подмигнул ему Себ. – Какой же английский завтрак без бобов Heinz? И разумеется никаких грибов.

Хадсон не знал, что сказать, ведь он был очень переборчив в том, что касалось бобов. Много лет назад он научил Себа готовить свой любимый английский завтрак и пока они жили вместе, тот часто делал ему сюрпризы по утрам. Он ставил на поднос тарелки с едой, чашку чая для Хадсона и кофе для себя, маленькую вазочку с розой и приносил все это прямо в спальню. Они вместе завтракали, обнимались, принимали душ, потом занимались любовью, затем снова шли в душ и только после этого отправлялись на работу. Себ был не из тех, кто стал бы тратить кучу денег на широкие жесты. Но он невероятно красиво умел проявлять свою любовь. Его внимание к деталям просто поражало. Стоило Хадсону порадоваться чему-то, Себ брал это на заметку, чтобы потом использовать и снова вызвать у любимого улыбку. Он не гнался за зрелищностью или размахом, для него были важны, казалось бы, незначительные мелочи, но именно они в полной мере раскрывали его вдумчивость и внимательность к партнеру. Себ всегда заботился в первую очередь о Хадсоне, а уж потом о себе.

Подумав об этом, териан волк вдруг ощутил, как его захлестывают эмоции. Пришлось прикусить губу, чтобы унять дрожь.

– Прости, – всхлипнул он. – Будь я проклят. Развел сырость из-за бобов.

Дом вдруг встал и, откашлявшись, сообщил:

– Мне тут э-э, приспичило вдруг. Отлучусь в уборную. Прошу меня простить.

Как только Дом ушел, Себ медленно подошел к Хадсону и осторожно протянул руку к его щеке. Тот прильнул к ладони любимого, едва заметно поморщивщись от прикосновения к ссадине на скуле.

– Когда будешь готов обсудить то, что случилось, знай – я всегда готов выслушать.

Хадсон поднял взгляд и почувствовал, как горло сдавливает болезненный спазм.

– А вдруг я никогда не буду готов?

Себ на секунду прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Хадсон уже приготовился к возражениям, но их не последовало.

– Что ж, тогда мне придется смириться с этим, – ответил Себ, медленно проводя большим пальцем по губе любимого. Хадсон судорожно выдохнул, внезапно осознав, что затаил дыхание. – Если тебе что-то понадобится. Что угодно. Я рядом. Просто помни это.

– Себ, я...

Себ остановил его взмахом руки.

– Я серьезно. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом. – Он махнул в сторону тарелки. – Поешь, пока не остыло. А я схожу в душ и буду собираться на работу.

– Спасибо тебе... за завтрак и за это, – он указал на оправу очков. – Надеюсь было не слишком хлопотно.

Улыбка Себа была открытой и искренней.

– Я попросил Дома заскочить на работу и привезти их. – Он подмигнул Хадсону, и направился к лестнице. Сверху как раз спускался Дом.

А Хадсон повернулся к своей тарелке и, ощутив вдруг странный непривычный голод, набросился на еду. Пока он ел, Дом молча сидел рядом. Странно, потому что молчаливость ему абсолютно не свойственна. Хадсон прикончил завтрак и даже успел помыть за собой тарелку, а Дом все продолжал молчать. Это настораживало.

– О чем думаешь? – первым не выдержал Хадсон.

В ответ Дом лишь тяжело вздохнул.

– Он в смятении из-за того, что понятия не имеет, кто причинил тебе вред. Ты вообще планируешь рассказать ему, что случилось?

Хадсон облокотился на стойку и пристально посмотрел Дому в глаза.

– Вчера вечером на меня напали трое. Меня избили за то, что я отмечен и отказался от щедрого предложения перепихнуться с ними. И если бы не помощь загадочного незнакомца, то я сейчас наверняка лежал бы в больнице. Личность одного из нападавших мне хорошо известна. Себ тоже его знает. А теперь, Доминик, скажи мне как его лучший друг. Что произойдет, если Себ узнает, кто меня избил и почему?

– Вот черт. – Дом нервно провел рукой по волосам. – Это полный пиздец, чел. Но ты ведь не собираешься спускать все это на тормозах?

– Я еще не знаю, что собираюсь делать, но Себ не должен платить за мою ошибку.

Хадсон знал, что ему не нужно лишний раз просить Дома держать язык за зубами. Он и сам прекрасно понимал, что Себ не должен узнать о случившемся.

– А если он все-таки узнает? – спросил Дом. – Это ведь Себ.

– Он обещал мне, что не станет допытываться.

– Ладно, – тяжело вздохнул Дом. – Но знай, если нужна будет помощь, только скажи.

Хадсон тепло улыбнулся.

– Спасибо.

Было видно, что Доминика не устраивает подобное положение вещей, но он уважал решение Хадсона. По большей части из-за того, что понимал – Хадсон был прав. Если личность нападающего станет известна, Себа будет уже не остановить. Если нужно было постоять за Хадсона, границы дозволенного для Себа стирались. Это немного пугало и часто становилось причиной их многочисленных споров. Но Хадсон не хотел, чтобы с ним нянчились. Он и сам мог о себе позаботиться. Разумеется, вчера он потерпел в этом неудачу, но то была его ошибка и ему предстояло с ней жить. Он не хотел, чтобы Себ за нее расплачивался. Хадсону было достаточно и того, что Себ не прогнал его вчера, когда он неожиданно заявился к нему на порог весь избитый и грязный. Он не стал задавать лишних вопросов, лишь оказал помощь и проявил заботу. И этого было вполне достаточно.

На лестнице послышались шаги и Хадсон, подняв голову, увидел, как спускается Себ. Прекрасен настолько, что глаз не оторвать. Волосы лежали слегка небрежно и были еще немного влажными после душа. Светло-зеленая футболка соблазнительно облегала грудь и бицепсы, а джинсы выгодно подчеркивали его округлые ягодицы. Он сразу же направился в прихожую, надел свои тяжелые байкерские ботинки и, сняв кожаную куртку с крючка, грациозным движением просунул руки в рукава. А Хадсон так и стоял как в копанный провожая взглядом каждое движение Себа, пока тот передвигался по дому.

– Черт, забыл достать вещи из сушилки, – вдруг вспомнил он.

– Я достану, – предложил Хадсон, вставая.

– Да ладно. Это может подождать. Вернусь домой и все сделаю, – махнул рукой Себ. – Не стоит.

– Да все нормально. Нет, правда, Себастьян. Мне не сложно, – заверил Себа Хадсон, осторожно поправляя воротник его кожаной куртки.

– Ладно. Спасибо. – Себ инстинктивно потянулся за поцелуем, но тут же себя одернул. Откашлявшись, он отвел взгляд и кивнул в сторону двери. – Ну эм... позже поговорим еще. Если будешь уходить, оставь записку или напиши сообщение, просто чтоб я знал, что с тобой все в порядке.

Хадсон кивнул и проводил их с Домом до двери.

– Хорошего дня, – помахал он на прощанье. Себ вышел на улицу, но Дома Хадсон успел схватить за руку.

– Что? – нахмурился тот.

– Береги его, прошу тебя.

Услышав эту просьбу, Дом лишь криво усмехнулся.

– Сделаю в лучшем виде, Док.

Хадсон уже хотел закрыть дверь, но внезапно увидел кошелек Себа на столике в прихожей. Проклятье.

– Себ! – выкрикнул Хадсон, хватая кошелек.

Себ обернулся и замер с ключами от машины в руке.

– Все хорошо?

Хадсон подбежал к нему и всучил кошелек.

– Вот. Ты забыл.

– Ах, точно, – усмехнулся Себ и, взяв кошелек, сунул его в задний карман джинсов. – Спасибо.

Хадсон не удержался и дернул его за полу куртки.

– Прошу, будь осторожен там.

– Хорошо, – пообещал Себ хриплым низким голосом. – Иди в дом. Тебе не стоит ходить по улице босиком.

Хадсон с трудом проглотил комок в горле и сжал полы куртки Себа в кулаках. На него вдруг накатило какое-то странное желание схватить свою пару и никуда не отпускать. Он не хотел, чтобы Себ сейчас уходил. Просто смешно. Хадсон никак не мог понять, откуда у него такие мысли. Желание было иррациональным, он прекрасно это понимал, но легче от этого не становилось. Его начало слегка потряхивать, пульс участится настолько, что внутренний зверь пробудился и тоскливо завыл. Он тоже хотел, чтобы Себ остался. Хадсон вздрогнул и усилием воли заставил себя отпустить куртку.

– Волчонок?

Он отвел взгляд и украдкой сделал глубокий вдох, надеясь, что Себ ничего не заметил. И чтобы окончательно развеять все его подозрения, Хадсон мотнул головой, встал на цыпочки, поцеловал Себа в щеку и быстро вернулся в дом. Оказавшись внутри и закрыв за собой дверь, Хадсон привалился к ней спиной и перевел дух. Он все еще слышал шум крови в ушах, поэтому старался не двигаться, пока его состояние не пришло в норму. Снаружи было слышно, как Себ заводит машину и уезжает. Хадсон не шевелился, пока гул двигателя не затих вдали.

– Это что еще за чертовщина? – ничего не понимая, проворчал Хадсон себе под нос. Он раздраженно оттолкнулся от двери и мотнул головой. Он что и правда только что поцеловал Себастьяна Хоббса в щеку, а потом сбежал? Бред. Что за незрелое поведение. – Я должно быть спятил, – нужно собраться, а то эта расхлябанность раздражает. – И для начала неплохо бы найти какие-нибудь штаны, – буркнул он. Пора возвращаться домой, но для этого ему нужна была одежда. Не может же он, в конце концов, торчать у Себа дома весь день. Но сперва нужно выполнить обещание.

Стиральная машина вместе с сушилкой находились на прежнем месте, в шкафу за кухней. Хадсон взял пустую корзину и, поставив ее не стиральную машину, начал вытаскивать вещи из сушилки. Закончив, он отнес одежду в спальню и поставил корзину на кровать. Вряд ли стоит так оставлять. Может разложить все по местам? Он никуда не спешит, а Себу и так будет чем заняться после тяжелого рабочего дня. Хадсон нерешительно вытащил носки Себа из корзины. Но чтобы все разложить, ему придется залезть в ящики и шкаф. Наверное, все-таки не стоит. Хотя, вряд ли Себ стал бы придавать этому значение. Скорее всего, он будет волноваться лишь о том, что доставил Хадсону хлопот. Хотя разобрать стирку это для него пара пустяков.

Мысленно махнув на все рукой, Хадсон стал доставать вещи из корзины и раскладывать их по местам. Они лежали там же где и много лет назад. Хм, любопытно... Хадсон выдвинул нижний ящик комода и почувствовал, как ему сдавливает горло. Одежда, которую он оставил у Себа, все еще была здесь. Пара джинсов, спортивные штаны, черные брюки, несколько футболок, рубашка и даже кардеган на молнии. Ящик выше тоже когда-то принадлежал ему и Хадсон очень удивился, когда обнаружил, что он пуст. Задвинув ящик обратно, Хадсон достал из нижнего джинсы, рубашку и кардеган. Одолжив у Себа пару чистых носков, Хадсон переоделся в цивильную одежду, а пижаму аккуратно сложил обратно в нижний ящик.

Нужно разложить белье и уходить. Но достав из корзины боксеры Себа, Хадсон внезапно ощутил странную тяжесть в груди. Что он делает? Это больше не его дом, зачем мучить себя ностальгическими воспоминаниями, которые только ранят? Нельзя поддаваться эмоциям, от этого станет только хуже. Ведь у него больше не было возможности сидеть тут на диване в гостиной с огромной чашкой чая и, завернувшись в теплый пушистый плед, смотреть телевизор до обеда. Больше он не встретит Себа с работы и не поприветствует его поцелуем. Никаких тебе шуточек за ужином, обнимашек и Себа, рассеянно гладящего его волосы во время вечернего просмотра телека. Теперь он никогда уже не уснет в его сильных теплых объятьях.

Хадсон тяжело вздохнул. Ему осталось развесить всего пару рубашек и одни брюки. Он открыл шкаф в поисках вешалок и стал осматривать полки. Взгляд уткнулся в черный чехол для фотоаппарата. Хадсон внезапно осознал, почему изначально комната показалась ему такой пустой. Не из-за отсутствия разбросанных вещей, а из-за того, что в ней не было ни одной фотографии. Когда Хадсон жил здесь, дом был уставлен их совместными фото. Себ очень любил фотографировать и запечатлевать на пленке моменты их жизни. Мало, кто ожидает подобного от агента обороны, но у него был настоящий талант к фотографии. Благодаря его способности подмечать детали, снимки получались живыми. Когда они были вместе, Хадсон подарил ему камеру. Себ сначала не хотел принимать подарок, ведь он стоил не малых денег, но позже Хадону удалось его переубедить.

Неужели Себ и вовсе перестал фотографировать? Печально если так. Ведь он очень любил это занятие. Хадсон осторожно достал камеру с полки и вынул ее из чехла. Выгладит как новая, но Себ всегда бережно относился к вещам. Хадсон сел на кровать и включил камеру. Увидев дату последней записи, он тут же почувствовал, как становится трудно дышать. Утро стрельбы. Уже не в силах остановить себя, он дрожащей рукой коснулся кнопки Play. На экране появилось улыбающееся лицо Себа.

– Поверить не могу, что ты решил это заснять, – смущенно проговорил он, качая головой. В кадре появился поднятый вверх, большой палец оператора и Хадсон невольно улыбнулся. Итан. Не убирая руку из кадра, он жестом велел Себу продолжать.

– А что если я откажусь? – Себ достал что-то из кармана и сердце Хадсона подскочило к горлу. Он вытянулся в струнку и сел на край кровати. Не может быть!

Себ сделал глубокий вдох и посмотрел прямо в камеру. Зеленые глаза лучились счастьем, а от улыбки захватывало дух. Он поднял перед собой маленькую коробочку из черного бархата и открыл ее.

Хадсон ошеломленно ахнул, прикрыв рот рукой.

– Мой любимый Волчонок, я от всей души надеюсь, что ты скажешь мне «да». Если ты согласишься, то сделаешь меня самым счастливым мужчиной на планете. Я хочу, чтобы мы всегда были вместе. Поэтому прошу, будь моим мужем.

Камеру бросили на кровать и она запечатлела как Итан бросается Себу на шею и буквально душит того в объятьях. А Себ, счастливо улыбаясь, обнимает его в ответ. Братья еще какое-то время обнимались, а потом Итан взял камеру и, помахав в объектив, остановил съемку.

Хадсон отрешенно продолжал смотреть в черный экран, чувствуя, как по щеке катится крупная слеза. Шмыгнув носом, он вытер лицо и убрал камеру обратно в чехол. Затем аккуратно положил ее на место и закрыл шкаф. Интересно Себ пересматривал это видео? Не поэтому ли аккумулятор полностью заряжен? Хадсон понятия не имел. Он схватил с тумбочки свои ключи, телефон, кошелек и начал быстро спускаться вниз. Выключив везде свет, Хадсон вышел из дома и закрыл за собой дверь.

Так вот о чем хотел поговорить Себ, когда пригласил его на ужин в тот день. Он собирался сделать ему предложение. Хадсон остановился перевести дух. Он облокотился на ближайший забор, вдруг осознав, что задыхается от быстрого бега. Ну и как далеко он успел убежать? Не важно. Ему стоит прогуляться и проветрить голову.

Долгое время Хадсон просто бесцельно бродил по улицам, а потом отправился в парк. Он нашел себе удобную скамейку и стал просто смотреть на прохожих. Это успокаивало. Временами Нью-Йорк своей суетой напоминал ему родной Лондон. Кажется, что он переехал сто лет назад, хотя прошло всего десять. Чем дольше он вот так сидел, тем отчетливее чувствовал, что становится прохладно. Хадсон понятия не имел, который час, но понимал, что прошло уже достаточно времени, а он так и не начал приводить мысли в порядок. Себ...

Предполагалось, что узы сделают их сильнее, а не наоборот – ослабят. Миссис Палмер справедливо заметила, что таким парам как их не место в правоохранительных органах. И уж тем более они не должны работать в одной команде. Как бы ни было горько осознавать это, она сказала все верно. Инстинкты, связанных узами партнеров, преобладают над долгом и им становиться трудно выполнять свои обязанности. Хадсон вдруг сел ровно и напряженно вытянулся в струнку. А ведь точно. Трудно – не означает невозможно. Как же он мог забыть? У него был прекрасный пример того, что пары могут успешно работать в THIRDS и даже в одной команде. И узы этому не помеха. Миссис Палмер ошибалась, и Декс со Слоаном тому живое доказательство.

Да, у них не всегда все шло гладко, но они не сдались. Метка не мешала Дексу работать в поле, благодаря защитному рукаву, который дала ему Спаркс, а Слоан прекрасно научился сдерживать свои животные инстинкты. Был неприятный инцидент с Тейлором, но как выяснилось, не узы стали причиной нападения териана леопарда. В тот момент Слоан мог разорвать соперника на куски, но не сделал этого. А значит, инстинкты, какими бы сильными они ни были, совершенно точно можно контролировать. Наверняка Декс и Слоан тоже не раз оступались на своем нелегком пути, но им повезло чуть больше и те ошибки не стоили кому-то жизни. Зато теперь, когда они уже прошли через столько испытаний, их связь стала только крепче. Они доказали что любовь не делает их слабыми, а как раз наоборот. Черт, да они были так убедительны, что благодаря этим двоим, в THIRDS упразднили правило запрещающее отношения между коллегами.

Хадсон встал и улыбнулся. Кто знает, вдруг если им с Себом тоже удастся справиться с последствиями той ужасной трагедии, то их связь лишь окрепнет.

Если они смогут работать вместе, тогда у них будет шанс доказать свою профпригодность и искупить вину.

Эти мысли поселили в Хадсоне робкую надежду на то, что все может быть хорошо. Но чтобы не дать ей угаснуть, нельзя просто сидеть сложа руки. Нужно действовать, и лучше прямо сейчас.

***

Никого.

Было наивно полагать, что Хадсон станет дожидаться его возвращения. Черт. Себ с досадой оглядел пустой дом и тихо выругался. Он не должен сейчас испытывать такое разочарование. Он просто не имеет права. Он пересек гостиную и проверил сушилку. Хадсон действительно достал белье, как обещал и, судя по пустой корзине, даже разложил его по местам. Очень мило с его стороны. У него не было причин оставаться. Себ вспомнил вчерашний вечер и тяжело вздохнул. Нет, он тогда помог Хадсону потому что захотел, а не из-за того, что надеялся получить что-то взамен. Он бы не хотел, чтобы Хадсон остался здесь ждать его только из-за чувства долга. Так что все к лучшему. Никаких ложных надежд. Было чудесно проснуться утром с любимым в одной постели, снова ощутить тепло его тела и запах. Себ будет бережно хранить в памяти это воспоминание, рядом с остальными, но пора перестать желать того, что уже никогда не случиться. Он всегда будет рядом, как и обещал. Даже если они останутся просто друзьями. Разумеется, просто дружить с Хадсоном будет тяжело, но придется научиться. Не став дожидаться Себа, Хадсон ясно дал понять, что на большее рассчитывать не стоит.

Приняв душ, Себ приготовил себе ужин и сел смотреть телевизор. Взяв пульт, он стал переключать каналы, в надежде найти что-нибудь, что отвлечет его от мыслей о Хадсоне, но в дверь внезапно постучали. Ничего не понимая, Себ выключил телевизор и подошел к двери. Каково же было его удивление, когда он обнаружил на пороге именно того, кем сейчас были заняты все его мысли. Хадсон тяжело дышал, его волосы растрепались от ветра, щеки раскраснелись.

Себ тяжело сглотнул, яростно борясь с желанием сгрести Хадсона в охапку, прижать к себе покрепче и никогда не отпускать. Но он продолжал стоять неподвижно, опасаясь, что если пошевелит хоть одним мускулом, то уже не сможет сдержать свой порыв. Хадсон явно пришел что-то ему сказать, так что сперва нужно выслушать.

– Я бы так... хотел вернуться домой, Себастьян.

Домой.

– Если ты сможешь принять меня, – страдание исказило его лицо. – Прошу. Я так хочу домой.

Не веря своим ушам, Себ вышел за порог навстречу любимому. Он подхватил Хадсона на руки, занес его в дом и пинком закрыл за ними дверь. Тяжело дыша, Хадсон уткнулся ему в шею холодными носом. Он должно быть сильно замерз. Еще бы, кто же бродит целый день по улице без куртки? Бережно держа свою ношу, Себ отнес Хадсона наверх, в спальню, и только там поставил его на пол.

– Я... я больше так не могу, – прошептал он, глядя в пол.

– Как, Волчонок?

– Так, – всхлипнул Хадсон. Он коснулся лица Себа и с мольбой посмотрел ему в глаза. – Я не могу... не хочу больше влачить это жалкое существование из-за того, что уже никак не смогу изменить. Я так устал притворяться, что все в порядке, устал просыпаться в одиночестве в холодной постели. Не хочу больше жить вот так, без тебя. Не хочу притворяться, что огромной дыры у меня в груди, которую можешь заполнить лишь ты, просто не существует. Знаю, что вел себя с тобой просто отвратительно, но я надеюсь, ты сможешь меня простить. Я был не прав, черт подери, как же ужасно я ошибался. Умоляю, прости меня, Себастьян. Позволь мне остаться.

Хадсона била крупная дрожь, Себ накрыл его ладони своими и тихо выругался.

– Как ледышки. Какого хрена ты не надел куртку?

– Себастьян, прошу... – взмолился Хадсон. Сейчас ему было важнее услышать ответ.

– Тебе не за что извиняться. И конечно, ты можешь остаться. Это все, чего я когда-либо хотел. Я...

Услышав заветное «да» Хадсон уже не мог сдерживаться и накинулся на Себа с поцелуями. Тот не стал противиться и раскрыл губы, впуская язык Хадсона внутрь. Прокатившаяся по их телам сладкая дрожь стала напоминанием о том, сколько времени они потеряли, находясь порознь. Себ страстно прижал к себе любимого, стремясь согреть его теплом своего тела. Он хочет вернуться домой. Не верится, но его милый Волчонок наконец-то вернется к нему навсегда. И ему не нужно было никаких слов или обещаний. Действия Хадсона красноречиво говорили сами за себя. Стена между ними пала и теперь ничто не мешало Себу наслаждаться объятьями своей пары. Сейчас Хадсон выглядел таким беззащитным и ранимым. Он вывернулся перед Себом на изнанку и теперь отчаянно цеплялся за него в поисках заботы и утешения. Ощутив у себя на пояснице холодные пальцы, Себ вздрогнул и нехотя отстранился.

– Подожди.

– Мы слишком долго ждали, – выдохнул Хадсон.

– Знаю, но ты весь дрожишь. Сначала нужно согреться. – Себ нежно коснулся щеки Хадсона тыльной стороной ладони. – Прошу. Так мне будет спокойнее. Мы действительно ждали так долго, что лишние пятнадцать минут не сыграют никакой роли, – увидев в глазах партнера сомнение, Себ лишь преисполнился решимости развеять его. – Обещаю щедро вознаградить тебя за ожидание, но пожалуйста, давай в этот раз сделаем по-моему. Позволь о тебе позаботиться.

И это сработало. Получив в ответ короткий кивок, Себ не теряя больше ни минуты, взял Хадсона за руку и потащил его в ванную. Пока Себ настраивал воду, Хадсон обнял его сзади и, прижавшись всем телом, положил голову на плечо.

– Я без тебя не смогу, – прошептал он так тихо, что Себ не расслышал бы его из-за шума воды, если б не острый слух териана.

Он на секунду прикрыл глаза и погладил сцепленные у себя на талии руки любимого. Не смотря на то, что они знакомы уже давно, Себ впервые услышал подобное признание из уст Хадсона. Причина, по которой он решился признаться в этом лишь сейчас, была ясна как белый день. Ему важно было показать Себу, что он серьезно настроен больше не расставаться и поэтому стремился раскрыть перед ним ту часть себя, которую еще никому не показывал.