Текст книги "Просто друзья (ЛП)"

Автор книги: Чарити Феррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Каролина

Похмелье – та еще сука.

Оказывается, если рядом находятся дальние родственники, которых ты недолюбливаешь, выпивка помогает терпеть их. Также выяснилось, что выпивка убедит тебя в том, что попытка соблазнить лучшего друга в гостиничном номере – фантастическая идея.

Будь ты проклят, алкоголь. Ты – лучший друг, который также оказывает дурное влияние.

Хорошо для ума, но плохо для гормонов.

Рекс, к счастью, был достаточно умен, чтобы не упоминать о прошлой ночи. Он знает, что я умру от смущения, а он потеряет своего любимого мастера печенья. Как бы мне не хотелось забыть прошлую ночь, я не могу. Принимая ванну, я только и делаю, что спрашиваю себя: «Почему?»

Почему мне так понравилась наша игра в парня и девушку?

Почему, даже чувствуя себя сейчас неловко, я не возражала бы, если бы он ворвался сюда и попросил меня разделить с ним ванну?

Почему? Почему? Почему?

Последние несколько месяцев были тяжелыми для меня и моего сердца, но Рекс был рядом со мной на каждом шагу. Он не ограничивается званием лучшего друга, и иногда мне хочется, чтобы он стал парнем.

Я чертовски сильно его люблю.

Если бы только все было по-другому.

Если бы только он верил в любовь.

Я понимаю, что он не хочет разбивать мне сердце. Я видела, как ему тяжело с женщинами – тяжело, когда они умоляли его дать им нечто большее, чем просто быстрый секс, тяжело обрывать их, тяжело ставить себя на место. Как бы мне не нравилось, что он отвергает их, я бы хотела, чтобы он не отвергал меня так же.

Выйдя из ванны, я бросаю полотенце и переодеваюсь в пижаму. Вернувшись в спальню, я беру телефон и прыгаю в свою удобную кровать. Как только я смотрю на экран, тошнота заполняет мой желудок сильнее, чем это проклятое похмелье.

Марджи: Привет! Мой день рождения на следующей неделе. У нас будет ужин в «El Pacinos»! Тако и маргарита зовут нас. Пожалуйста, приходи!

Столько эмоций нахлынуло на меня, когда я смотрела на ее сообщение – зависть, вина и грусть. Слеза скатывается по щеке, пока я раздумываю, стоит ли отвечать. В некоторые дни я отвечаю. В некоторые дни – нет.

Я: У меня планы. Извини.

Пару секунд спустя мой телефон вибрирует.

Марджи: Ну же, Каролина. Поговори со мной. Ты сказала, что я ничего не сделала, чтобы вывести тебя из себя, но ты только и делаешь, что отшиваешь меня. Ты ушла из общежития, даже не попрощавшись!

Она права. Рекс и его сосед по комнате, Джош, пошли ко мне в общежитие и собрали мои вещи, в я больше не возвращалась.

Я: Я была занята работой, а до кампуса так далеко ехать.

Марджи: Я могу приехать к тебе. Девичник в эти выходные?

Я: Не в эти выходные. Я перезвоню тебе.

Марджи: Как скажешь. Я просто перестану выходить на связь.

Я вздыхаю, жалея, что у меня не хватило смелости сказать больше.

Я не разговаривала с Марджи с тех пор, как бросила учебу. Когда я исчезла из общежития, она звонила и писала каждый день. Я никогда не отвечаю на ее звонки, но пишу ей, сообщая, что занята или у меня много дел. Я отшиваю ее каждый раз, когда она просит пообщаться.

Подключив телефон к зарядному устройству, я укладываюсь в постель. Возможно, после шестнадцати часов сна моя голова будет чувствовать себя лучше.

***

– Доброе утро, дорогая! Как прошла твоя поездка? – спрашивает Ширли, ее голос бодрый и громкий, когда я вхожу в закусочную рано утром.

Ширли – владелица закусочной, в которой я работаю, и работала здесь официанткой много лет, пока ее мать не передала ей это заведение. Это темнокожая женщина лет шестидесяти, добрая душа, полная мудрости. В старших классах я часто часами занималась здесь, поедая кусочки ее знаменитого пирога. Она никогда не жаловалась на то, что я занимаю столик, и не отказывалась положить передо мной бесплатный кусок – вишневый, мой любимый. Она регулярно посещает церковь моего отца и часто жертвует все сладкое.

– Думаю, мне нужен отдых от этого отпуска, – ворчу я, хватая фартук и повязывая его вокруг талии.

Она смеется.

– О, семейные свадьбы. Они всегда такие веселые.

– И одновременно депрессивные, – добавляю я, нахмурившись.

Когда я переехала обратно в Блу Бич, отец предложил мне работу в церкви, но я отказалась. Работать на него – плохая идея. Я бы слушала его лекции сорок часов в неделю, и он следил бы за каждым моим шагом. В свободное от работы время я все еще работаю в церкви волонтером, но я могу выбирать даты. Обычно это происходит, когда мой отец занят или находится в общественном месте.

Закусочная «У Ширли» была основным местом в нашем городе на протяжении десятилетий. Она оформлена в стиле 50-х годов: классические красные кабинки, черно-белый клетчатый пол и яркие стены бирюзового цвета. Самая популярная часть закусочной – серебряный прилавок в передней части со стеклянной витриной, заполненной кусочками пирога с любым вкусом, который только можно себе представить. Ширли готовит их сама каждый вечер, а я иногда остаюсь помочь. Это самое малое, что я могу для нее сделать, поскольку она дала мне работу и жертвует так много пирогов на благотворительные ужины, которые я устраиваю.

– Твой парень в твоей кабинке, – поет Кэнди, другая официантка, проскакивая на кухню.

Рекс и его семья всегда были завсегдатаями закусочной, но он бывает здесь почти половину моих смен и каждый раз сидит в одной и той же кабинке в моей секции. В эти дни он просыпается раньше обычного, приносит в кафе свой ноутбук и ест. Он также оставляет мне сумасшедшие чаевые, которые я пытаюсь запихнуть обратно в его руку, карманы, рубашку – везде, где есть щель, но он не позволяет. Он знает, насколько я нуждаюсь в деньгах. Он также знает, что я не возьму у него денег, так что это его способ помочь мне.

– Он не мой парень, – отвечаю я.

Кэнди закатывает глаза, а Ширли смеется на заднем плане.

– Он определенно твой парень.

– Милая, рано или поздно этот парень станет твоим мужем, – восторгается Ширли. – Вам двоим нужно немного повзрослеть. – На ее морщинистом лице появляется ухмылка. – Подожди и увидишь.

– Ширли, я начинаю думать, что ты сумасшедшая, – замечаю я, качая головой.

– Не сумасшедшая, дорогая, просто мудрая. – Она сжимает мое плечо.

Я засовываю блокнот в фартук, затягиваю волосы в хвост и тру уставшие глаза.

– Доброе утро, Лина, детка, – приветствует Рекс, как только я попадаю в поле его зрения. На нем черная бейсбольная кепка, закрывающая его лоб, и свободная серая толстовка. – Я немного обижен, что ты сказала им, что я не твой парень.

К счастью, поскольку закусочная открылась всего час назад, почти все кабинки пустые, и никто не слышит этот разговор о парне. Рекс раскинулся в своей кабинке, его закрытый ноутбук лежит на другом конце стола. Пожилая пара – бабушка и дедушка Кэнди – расположились в кабинке в ее секции, а несколько полицейских погружены в беседу у стойки.

– Что? – спрашиваю я, когда дохожу до него. – Как ты это услышал?

– Мне нравится эта кабинка не только потому, что она находится в твоей секции, но я также могу слышать все разговоры на кухне. Вы, дамы, чертовски громкие, когда сплетничаете обо мне. – Он приподнял бровь. – Похоже, это ваша любимая тема там. Подожди, пока они узнают, что я получил роль твоего парня на выходных, и мы до сих пор не расстались.

– О Боже, смирись, – ворчу я.

Я не знаю, как сказать родителям, что мы расстались. Мы должны были подумать об этом возвращаясь домой, когда затеяли этот дурацкий фарс. Несмотря ни на что, когда я скажу родителям, что мы расстались, они обвинят во всем Рекса. Даже если я скажу, что это было мое решение, их не переубедить. Все эти годы они считали Рекса плохим влиянием, а меня – невинной маленькой принцессой – за исключением того, что я бросила колледж. После этого мой статус невинности упал на несколько ступеней.

Он вытягивает ноги и улыбается.

– Я уже говорил, как мне нравится твоя форма?

– Да, – говорю я со стоном. – Каждый раз, когда я обслуживаю тебя.

Наша униформа соответствует тематике 50-х годов – красно-белое платье в полоску, белый фартук и белые туфли. Мы все носим их, за исключением Ширли, которая отошла от униформы и носит футболку с логотипом закусочной. На прошлой неделе мы в шутку создали петицию о смене униформы, и она сказала, что подумает над этим.

– Я буду как обычно, моя горячая официантка в полосатой форме с конфетами. – Он даже не потрудился открыть свое меню. – И кофе.

Я ухожу, чтобы сделать заказ, а когда возвращаюсь к его кабинке, перед ним лежит открытый ноутбук. Я бросаю на стол горсть пакетиков сахара, прежде чем поставить ему кофе. Рекс – сладкоежка, поэтому он обожает мое печенье.

– Тетя Лина!

Я оглядываюсь, чтобы увидеть моего племянника Генри, который мчится в мою сторону, и чуть не спотыкаюсь, когда он обнимает меня за ноги и смотрит на меня с яркой улыбкой. На шее у него повязан плащ Супермена, а его кроссовки светятся при каждом его движении.

– Мы пришли к тебе на завтрак! – радуется он. – Бабушка сказала, что я могу получить блинчики со смайликами!

Я наклоняюсь, чтобы обнять его, и вижу, что моя сестра идет в нашу сторону с двухлетней племянницей Адди на бедре.

Взгляд Триши переходит с меня на Рекса в кабинке, ее глаза расширяются от интереса.

– О, привет, твой парень пришел к тебе сегодня утром. Как мило.

Я не могу понять, является ли ее комментарий комплиментом или подколом. Мою сестру трудно понять, и она не фанатка Рекса. Он переспал с одной из ее подруг в старших классах, а потом так и не перезвонил ей после шестнадцати голосовых сообщений, которые оставила подруга. Ей нужно смириться с этим. Сейчас она замужем и у нее есть дети.

В детстве мы с Тришей не были близки. Мои родители были строги к каждому моему шагу, но не к Трише. У нее было больше свободы, ей сходило с рук посредственная успеваемость, и родители приняли ее выбор не посещать колледж. После того как я переехала в ее лофт, наши отношения улучшились, но мы определенно не лучшие подруги. Она также выбрала себе за хобби найти мне мужчину для замужества.

Следом за Тришей идет моя мама, выражение ее лица еще более нечитаемо, чем тон Триши.

– Ты сказала «парень»? – визжит Кэнди, спеша к нам. Она почти подпрыгивает, когда добегает до нас. – Каролина продолжает отрицать это!

– О, они определенно вместе, – подтверждает Триша. – Они обьявили об этом официально в выходные на свадьбе нашей кузины.

Мои глаза метнулись к глазам Рекса с выражением «помоги мне».

– Разве это не так? – скептически добавляет моя сестра, ее взгляд направлен на Рекса, как будто это тест.

– Верно, – отвечает Рекс, закрывая свой ноутбук и отодвигая его от себя. – Мы держали это в секрете именно по этой причине, чтобы люди не сплетничали и не раздували из мухи слона. Это что-то новое, и, несмотря ни на что, мы всегда будем прежде всего лучшими друзьями.

Во что, черт возьми, мы ввязались?

– Мама! Блинчики! – визжит Генри, прерывая этот ужасный момент и перехватывая всеобщее внимание.

Малыш получит сегодня дополнительные блины.

Генри бросается к кабинке, прижимаясь к стене, а Ширли уже приготовила стульчик для Адди, когда Триша садится рядом с ним.

– Привет, милая, – говорит моя мама, чмокая меня в щеку, прежде чем перевести внимание на Рекса и одарить его искренней улыбкой. – Доброе утро, Рекс.

– Доброе утро, миссис Адамс, – говорит он с ухмылкой и жестом указывает на свою кабинку. – Вы можете присоединиться ко мне.

– Ты такой милый, – отвечает она. – У нас там есть несколько человек, которые могут быть слишком шумными для тебя в это раннее утро. Я не могу обещать, что к концу трапезы ты не будешь весь в блинчиках Генри.

Рекс смеется.

– Я подойду через минуту, чтобы принять ваш заказ, – бросаюсь я к ней, пока все не стало еще более странным.

– Отлично, дорогая.

– Вот дерьмо, – шиплю я Рексу, как только она скрывается из виду. – Нам нужен план, срочно, чтобы разорвать эти отношения.

Рекс постукивает пальцами по столу.

– Мы должны были подумать о послесвадебных последствиях.

Я втискиваюсь в кресло напротив него и наклоняюсь ближе, понижая голос.

– Все просто. Ты порвал со мной.

Он опирается локтями на стол.

– Да ну на хрен. Я не буду плохим парнем в этом фальшивом разрыве. Ты, – он показывает на меня, – порвала, – он тычет большим пальцем в свою сторону, – со мной.

– Ладно, – простонала я, вскидывая руки вверх, пока он расслабленно откинулся на спинку стула и потянулся за своим кофе. – Я скажу, что это потому, что ты не смог доставить мне сексуальное удовольствие. Я могу с этим смириться.

Он наклоняет свою кружку ко мне.

– Да, иди и скажи своему отцу-проповеднику, что я не смог доставить тебе сексуальное удовольствие. Никто в этом городе тебе не поверит.

Я насмехаюсь.

– Почему? – Я обвожу жестом закусочную. – Потому что все женщины здесь знают, каково это – быть сексуально удовлетворенным тобой, ведь ты переспал со всеми в этом городе, у кого есть вагина?

– Неа. – Он делает громкий глоток своего кофе. – Я не спал ни с Кэнди, ни с Ширли...

Я прервала его.

– Правда?

– Что? Ты намекнула, что я спал со всеми женщинами в городе. Я не спал с твоей сестрой...

Я снова перебиваю:

– Слава Богу.

– Или с твоей матерью.

Я выхватываю нож с его стороны стола.

– Я собираюсь зарезать тебя и уволиться с этой работы.

Он протягивает руки вдоль будки.

– Здесь нет ни одного человека, с которым я спал. – Он делает паузу и поднимает палец. – Ну, кроме тебя. – Он щелкает языком. – Я также никогда не принимал душ вместе с кем-либо из них. – Он делает то же движение, что и раньше. – Кроме тебя.

Я скрещиваю руки, по щекам ползет жар. О нет. Он говорит об этом не в первый раз.

– О, ты имеешь в виду тот душ, где ты был слишком тряпкой, чтобы раздеться?

– Не тряпкой. Я был единственным умным в том душе, – говорит он, его голос густой.

– Тряпка, – огрызаюсь я.

Его темные брови нахмурились.

– Пьяная задница.

Я вскакиваю со своего места.

– Мне нужно вернуться к работе. Я обязательно плюну на твои вафли.

Он облизывает губы.

– Мне нравится твоя слюна.

Я закатываю глаза.

– Хватит флиртовать. Уже давно известно, что твой флирт не приводит ни к чему, кроме скучного душа.

Он напрягается.

– Тот душ точно не был скучным.

– Он был скучным для меня. Ты даже не взглянул на меня. – Я изо всех сил стараюсь сохранить низкий голос. Я также стараюсь не стукнуть его по голове меню, лежащим на столе.

– Поверь мне, мой член становился твердым с каждым взглядом на тебя. Когда я увидел перед собой твою задницу в душе, я чуть не умер. – Он протягивает свою чашку с кофе. – Можно мне еще порцию, пожалуйста?

Я недоуменно смотрю на него, готовая к тому, что мое сердце упадет к ногам, когда начинает бешено колотиться в груди.

– И побольше сливок, – добавляет он, облизывая губы и подвигая чашку ближе ко мне.

Как раз в тот момент, когда я пытаюсь придумать ответ, Генри окликает меня по имени. Я поворачиваюсь на пятках, пытаясь перевести дыхание, и смотрю на него.

– Мы готовы к заказу! – кричит он. – Мне нужно много-много сиропа к моим блинчикам, пожалуйста!

– Сироп без сахара, – добавляет Триша.

– Тебе лучше пойти помочь им, – добавляет Рекс с раздражающей усмешкой.

Я двигаю его кружку с кофе по столу, оставляя ее там, и иду принимать их заказ. По пути на кухню я, не говоря ни слова, забираю кружку Рекса со стола.

– Я так завидую, – визжит Кэнди после того, как я отдаю распоряжения поварам. – Зачем тебе скрывать, что у тебя есть отношения с Рексом Лейном? Он такой горячий.

Я училась в старших классах вместе с Кэнди. Она была частью популярной толпы и тогда не была такой уж милой, но с тех пор, как я начала работать здесь, она стала спокойной. В какой-то степени, я считаю ее другом. Она раздражает меня только тогда, когда дело касается Рекса и того, что она поднимает шум из-за его присутствия здесь.

Остальная часть моей смены проходит гладко. Я приношу Рексу кофе и завтрак, и он, к счастью, больше не упоминает о нашей невеселой вечеринке в душе.

 ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Рекс

– Слава богу, ты здесь, – комментирует Малики, открывая дверь.

Уже поздно. Я не спал, работал над своей игрой, а потом Сьерра написала мне сообщение, напомнив о своем компьютере. Она велела мне написать Малики, когда я буду здесь, и не стучать, так как Молли, скорее всего, будет спать.

Они недавно переделали дом и он выглядит потрясающе. Сьерра – дизайнер интерьеров, так что она имела больше всего права голоса при внесении изменений. Малики отошел в сторону, позволив ей создать для них дом ее мечты.

– Она постоянно ноет из-за своего компьютера, – добавляет он, когда я следую за ним в гостиную.

Сьерра лежит на диване, а рядом с ней спит Молли, ее голова покоится на коленях Сьерры.

– О, заткнись, – говорит Сьерра. – Я не ною.

Малики кивает в сторону Молли.

– Я уложу ее спать.

Сьерра кивает и целует Молли в лоб, прежде чем Малики подхватывает дочь на руки и несет ее по длинному коридору.

– Пойду возьму свой ноутбук, – говорит Сьерра, поднимается и босиком идет на кухню, пока я устраиваюсь на диване.

Малики возвращается в то же время, когда она передает мне ноутбук. Парень крут как черт, и ему принадлежит единственный бар в нашем городе – «Down Home Pub». Он взял его в управление много лет назад, когда его отец чуть не обанкротился, а потом переехал во Флориду. Моя сестра работала с ним в качестве бармена несколько вечеров в неделю, но теперь, когда ее компания по дизайну интерьеров пошла в гору, она сократила свои часы.

– Как прошла твоя поездка для влюбленных? – спрашивает Сьерра, когда они с Малики садятся рядом друг с другом. Она поворачивается, прислоняясь спиной к его боку, и он обнимает ее за талию.

В такие моменты я думаю, способен ли я на это. Конечно, мы с Каролиной иногда обнимаемся, но это больше, чем просто обниматься. Здесь есть определенная близость, и от них исходит любовь друг к другу. На мгновение я хадумываюсь, на что похоже, когда Каролина вот так лежит на мне. Разве наша... дружба... наша любовь исходит от нас?

– Это не была поездка для влюбленных, – бормочу я, открывая ее ноутбук и включая его.

Сьерра откидывается назад и улыбается Малики.

– Оу, детка, ты помнишь, как мы были друзьями и пытались скрыть, что влюблены друг в друга?

Малики крепко обнимает ее, а свободной рукой проводит большим пальцем по ее щеке.

– Да, и какая это была пустая трата времени. Представь, сколько времени у нас могло бы быть, если бы мы перестали мешкать.

Сьерра поднимает голову, они смотрят на меня с ожиданием.

Я переключаю свое внимание на ноутбук, ударяя по клавишам.

– Мы не мешкаем. Я не понимаю, почему никто не понимает, что мы всего лишь друзья.

Черт. Почему в последнее время я только об этом и слышу?

Малики смеется, качая головой.

– Хватит его доставать, детка. В конце концов, он сам разберется.

Сьерра застонала.

– Надеюсь, это не займет у него слишком много времени. Помнишь, что случилось, когда ты не сделал первый шаг?

Он хмурится.

– Не напоминай мне.

– Я вышла замуж. – Она подчеркивает каждый слог, когда слова покидают ее рот, прежде чем сосредоточиться на мне. – Ты хочешь, чтобы Каролина вышла замуж за кого-то другого, Рекс?

Я потираю внезапно возникшее напряжение в шее, эта мысль ударяет меня, как головная боль.

– Каролина не выйдет замуж.

Я чертовски надеюсь, что нет.

– Откуда ты знаешь? – продолжает Сьерра, как будто ее задача сегодня – вывести меня из себя. – Я вышла замуж.

– Не выйдет, – выдавливаю я из себя, раздумывая, не сменить ли пароль и язык на китайский в отместку за ее колкости.

Я люблю свою сестру и знаю, что она хочет как лучше. Мы всегда были самыми близкими, но она – заноза в заднице.

– Ты так говоришь, потому что не хочешь, чтобы она выходила замуж?

– Господи, детка, – вклинился Малики, окинув меня сочувственным взглядом и нежно сжав ее руку. – Ты хочешь, чтобы у него голова взорвалась.

Она вздыхает.

– Я хочу видеть своего младшего брата счастливым, и он должен перестать быть тупицей.

Я беру в руки ее компьютер, вскидывая бровь.

– Та, которая не может разобраться со своим компьютером, называет меня тупицей?

– Учись на моих ошибках, братишка. – Она проводит пальцами по руке Малики. – Тебе не кажется, что они были бы милыми, детка?

– Такими милыми, – говорит Малики, передразнивая ее голос. – Чертовски милыми.

– Смешно, – говорит она. – Помни, с кем ты спишь рядом ночью.

История их отношений чертовски занимательна. Малики выгонял мою сестру из своего бара всякий раз, когда она, будучи несовершеннолетней, пыталась туда пробраться. Для них это стало чем-то особенным. Они такие противоположные – моя сестра – мятежная принцесса женского общества, а Малики – бармен-плохиш, который ненавидит обязательства. Я чертовски восхищаюсь их отношениями.

Малики поцеловал ее в макушку.

– Лучшая чертова женщина в мире – это та, рядом с которой я сплю по ночам.

Я задыхаюсь.

– Мерзость. Оставьте свой флирт на потом. – Я бросаю ноутбук на диван и встаю. – Компьютер исправен.

***

– О, милая Каролина, на, на, на!^[10] – поет Джош, когда Каролина входит в нашу квартиру.

Он делает это каждый раз, черт возьми.

– Заткнись и оставь ее в покое, – раздраженно ворчу я, приостанавливая свою игру.

Джош классный. Мы вместе посещали несколько занятий в университете штата Айова и были партнерами в одном проекте. Он на несколько лет старше меня, чистоплотный, не такой уж заноза в заднице, и он вовремя платит за квартиру. Единственное, когда я думаю о том, чтобы выгнать его, это когда речь заходит о Каролине. Он – вместе со всеми остальными, блядь, людьми – дерьмово отзывается о наших отношениях и слишком часто угрожал пригласить ее на свидание. Он не пригласит. На двери его спальни будет висеть объявление о выселении, как только эти слова вылетят из его уст.

Он типичный хипстер, который носит кепки на своих волосах длиной до плеч, которые большую часть времени убирает в пучок, у него аляповатая борода, а в его шкафу полно фланелевых рубашек всех цветов.

– Черт, – ворчит он, пытаясь побороть самодовольную улыбку. – Разве мужчина не может поздороваться?

– Ты не поздоровался. – Я переключаю свое внимание на Каролину. – Ты голодна? Я заказал пиццу.

Она сегодня работала в две смены и всегда голодна, когда приходит с работы.

Она облизывает губы.

– Вкуснятина. Ты лучший.

Я ухмыляюсь.

– Я в курсе, детка.

Она выглядит чертовски очаровательно, когда входит в гостиную в свободном платье с цветочным узором, которое не должно выглядеть так сексуально, как оно выглядит на ней. Оно показывает намек на декольте, заставляя меня сглотнуть, когда я вспоминаю ночь в гостиничном номере.

Черт. Смогу ли я когда-нибудь забыть ту ночь?

Она снимает свои белые босоножки по пути к дивану и садится на свободное место рядом со мной, подогнув ноги под себя.

– Сколько уровней тебе нужно закончить? Все еще застрял?

Мне нравится, что она спрашивает об этом. Почти никто – кроме нее, моей мамы, сестры и Джоша – не спрашивает о моей игре. Они единственные, кто относится к ней серьезно и понимают, как она важна для меня, как сильно я ее люблю. Каролина поддерживала меня на протяжении всего пути этой игры почти с первого дня – она слышала, как я выкидываю идею за идеей, меняю всякую ерунду, работаю над уровнями и умоляю геймеров попробовать.

Она слушает, понимает и дает советы по поводу моей игры. Не так уж много девушек готовы общаться с парнем, который играет в видеоигры так же много, как я. Либо они притворяются, что им это нравится, даже не понимая разницы между моей игрой и Fortnight.

Каролина делает это, потому что ей не все равно.

– Я постепенно выхожу из своего кризиса, – отвечаю я, снимая игру с паузы и нажимая кнопки на контроллере. – Некоторые уровни было слишком легко пройти. Нужно было усложнить. – Я работаю без остановки уже двенадцать часов, делая перерывы только на туалет и еду.

Слава богу, Джош не очень любит смотреть телевизор. Мне нравится тестировать в гостиной, а не в спальне.

– Молодец! Я так горжусь тобой! – Она жестикулирует на экран. – Как ты все это делаешь – создаешь, проектируешь, кодишь. Это так удивительно.

Я обхватываю ее свободной рукой за спину и притягиваю ближе к себе.

– Спасибо, мам.

Она пихает меня в плечо, из-за чего мой персонаж умирает.

– Заткнись и прими мой комплимент.

– Похоже, легко умереть, когда девушка прикасается к тебе, – говорит Джош со стула рядом со мной. – Тебе это на руку. В каждую игру включай горячую девушку, чтобы отвлечь их.

Я отмахиваюсь от него.

Он смеется.

– Вы, дурачки, идете куда-нибудь сегодня вечером?

– Ни за что, – отвечает Каролина, зевая. – Я устала, а завтра мне работать в утреннюю смену.

– Неудачники, – поддразнивает он, подмигивая Каролине.

Я сужаю на него глаза и поднимаю контроллер – молчаливое предупреждение, что он полетит ему в лицо, если он продолжит свой назойливый флирт.

Я переключаю свое внимание на Каролину.

– Похоже, сегодня вечером только ты и я.

Джош вскакивает со стула, щелкает пальцами и тычет пальцем туда-сюда между мной и Каролиной.

– Хорошо. Вы, дети, займетесь чем-нибудь плохим.

Я снова отмахиваюсь от него, когда он уходит, его смех разносится по квартире.