Текст книги "Let's start over! (СИ)"
Автор книги: Catherine Macrieve
Жанры:
Короткие любовные романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
В целом, ужин проходил спокойно, и даже напряжение, которого опасались мои родители, было не столь ощутимо. Я украдкой разглядывала своего наречённого супруга, не зная, что и думать. Он явно был великолепно воспитан, если судить по его поведению за столом и правильной речи. Пока наши родители смеялись над какой-то давней историей, свидетелями которой не удалось побыть ни мне, ни Гарри, Саутвуд слегка наклонился ко мне и проговорил:
– А ты, взрослея, времени даром не теряла.
У него был потрясающий голос. Я отметила это сразу же, но только сейчас, когда он обратился ко мне, сумела оценить всю силу его воздействия на меня. Чёрт возьми, даже если бы он был горбуном, косым и кривым на всё лицо и тело, я бы могла влюбиться в него просто из-за этого голоса. Обволакивающий баритон с характерной хрипотцой… Я ощутила слабость в коленках, и только осознание того, с какой интонацией были произнесены обращённые ко мне слова, вернуло меня с небес на землю.
Очевидно, что привычка Саутвуда относиться ко мне так по-собственнически осталась с детства, и одобрять этого я не могла. Но то удовольствие, прозвучавшее в его голосе, было таким, словно бы я «взрослела» только для того, чтобы заслужить сейчас эту похвалу.
– Не для тебя старалась, – сквозь зубы пробормотала я. Его тон и довольный взгляд бесили меня.
В тот момент я не совсем понимала, почему Гарри так раздражает меня, и только вечером мне удалось осознать, в чём причина. Саутвуд вёл себя так непринуждённо, словно я была единственной в этом доме, кого не устраивала сложившаяся ситуация. Я-то сделала вывод, что он тоже недоволен нашим намечающимся бракосочетанием, и, видимо, это так и было, но его поведение было таким наглым, словно это он держал ситуацию под контролем. Это страшно бесило меня, так что я вскоре извинилась и вышла на улицу подышать свежим воздухом.
Майский ветерок оказался куда прохладнее, чем я рассчитывала, и вскоре я замёрзла. Но возвращаться назад мне совсем не хотелось. Моя кожа покрылась мурашками, и когда я начала дрожать от холода, всё-таки решила вернуться в дом. Но тут же столкнулась лицом к лицу с новоявленным женишком. Оказавшись с ним наедине, я отчего-то испытала неловкость. Гарри прислонился спиной к дверному косяку и закурил. Я честно старалась не думать, что Саутвуд, кажется, первый мужчина, которому так идёт эта пагубная привычка.
– Может быть, ты перестанешь вести себя, как капризный ребёнок?
Его голос вывел меня из оцепенения, а нахлынувшая злость заставила забыть о холоде.
– Пошёл ты, – огрызнулась я, – ещё нотации мне читать собрался!
– Ты могла бы и прислушаться к советам старого друга, – усмехнулся Гарри, – я плохого не посоветую, ну и, учитывая, что скоро ты станешь моей законной женой…
– Послушай-ка, Саутвуд, – перебила я его, – я не собираюсь выходить за тебя замуж. Смотри, – я показала ему свою правую ладонь, – у меня есть пять причин. Первая – я тебя совершенно не знаю. – Левой рукой я загнула мизинец. – Вторая – даже то, что я сегодня увидела, не вызывает у меня никаких положительных чувств. – Тут я слегка лукавила, но всё-таки загнула большой палец. – Третья – я сама принимаю решения о том, что мне делать. – Загнула безымянный. – Четвёртая – я не хочу замуж в принципе, тем более за такого самодовольного болвана, как ты. – Загнула указательный и продемонстрировала ему единственный оставшийся. – А последнюю причину я пока не придумала, но, пожалуй, додумаешь сам!
Мой красноречивый жест оказался накрытым большой тёплой ладонью Гарри. Я выдернула руку и с вызовом посмотрела на него.
– Знаешь, Хейли, мне нравится, когда девушки зовут меня по фамилии, – улыбнулся он. – И, если честно, я сам не в восторге от того, что мне приходится брать в жёны взбалмошную, эгоистичную, безответственную девчонку, – последние четыре слова он произнёс с расстановкой, – у которой ещё молоко на губах не обсохло. Но у нас с тобой нет выбора, к моему сожалению. Хейли, неужели ты думаешь, что я не старался избежать этой свадьбы? Но, моя дорогая, выхода у нас нет, и даже ты теперь понимаешь это.
– Может быть, всё не так плохо? – спросила я скорее саму себя, нежели его. – Может, ещё есть возможность как-то избежать этого?
– Нет, – жёстко ответил Гарри, – хочешь ты этого или нет, но тринадцатого августа мы станем мужем и женой.
Все крохи симпатии и влечения, возникшие за вечер, тут же исчезли. Я ненавидела его! Всей душой! Мне пришлось признать в нём равного. Потому что он так же не стремился наладить отношения со мной, как и я с ним. Что ж, хоть что-то общее у нас было. Но, чёрт, как же я ненавидела его! За то, что он относится ко мне так, словно я уже стала его женой, за то, что даже не пытается сопротивляться родительской воле… И, кажется, он вовсе не оказался сражён моим очарованием так, как я на это рассчитывала.
Судя по тому, что сам Саутвуд тоже был не в восторге от идеи жениться на мне, но не нашёл никаких путей к отступлению, мы оба действительно были в полной заднице. Однако, в отличие от Гарри, я не собиралась мириться с этим беспределом и вести себя так, как будто сложившееся положение меня устраивает. Я планировала бороться за свою свободу.
========== Часть 4 ==========
Спустя примерно месяц с того дня, когда я официально была представлена будущему мужу, я поняла, что в одном он был прав: мы действительно находились в безвыходном положении. Я встречалась с несколькими юристами с целью найти лазейку в папиной ловушке, но все они разводили руками. Документы были составлены с таким умом, с такой предусмотрительностью, что мне пришлось признать собственное бессилие. И вот теперь мне приходилось делать вид, что я действительно готовлюсь к этому фарсу, имя которому – свадьба.
На вопросы журналистов я поначалу отвечала без особенного энтузиазма. А вопросов было более чем достаточно, и все, конечно, были связаны с предстоящим скоропалительным бракосочетанием. После того, как один журналист в своей статье заподозрил во мне отсутствие желания выходить замуж, я стала чуть более радушной по отношению к представителям прессы. Просто отец той статьёй был, мягко говоря, не особенно доволен. Так что я начала отвечать на однотипные вопросы с большей видимой охотой.
Да, мы держали наш роман в тайне. Нет, я не жду ребёнка. Конечно, свадьба будет пышной. Разумеется, гостей будет много.
И так далее, и тому подобное…
Однажды вечером мы встретились с подругами, и я наконец призналась вслух: у меня нет выхода, и уже через шесть недель мне предстояло принести клятву верности мужчине, которого я, в общем-то, не переносила. Гарри, к моему удовольствию, в поле моего зрения практически не появлялся. Мы засветились на фотографиях с посвящённого нашей официальной помолвке торжества, а также показались вместе на парочке мероприятий. В остальном мы с Гарри старательно избегали друг друга, впрочем, я теперь не особенно располагала временем и возможностью тусоваться, как прежде. Это вгоняло меня в депрессию, так что, встретившись с девчонками и жалуясь им на свою горькую судьбинушку, я приняла решение накачаться любимой текилой.
– Полегче бы ты, – обеспокоенно посоветовала Несси, когда я опрокинула в себя три рюмки подряд.
– Отвали, пожалуйста, – от всей души попросила я, – и так хреново.
– Может быть, – осторожно продолжила Ванесса, – и не стоит так расстраиваться, Хейли? Всё может оказаться не так уж и плохо. Вы ведь не дали друг другу даже шанса познакомиться поближе. Ты ведь сама говорила, что он достаточно привлекательный мужчина. Как считаешь, может быть, он мог бы тебе понравиться? А ты ему?
Глория фыркнула, допивая залпом мартини с водкой.
– Несс, какая ты всё-таки мечтательница, – ехидно промолвила она. – Хейли не зря искала пути избежать этого брака. Поверь мне, они с Саутвудом совершенно не подходят друг другу. По-моему, дорогая, – она обратилась ко мне, – ваши с ним родители совершенно съехали с катушек, ты уж извини. Конечно, они пытаются таким способом вразумить вас обоих, но…
– Подожди, – я перебила её жестом руки и влила в горло очередную рюмку текилы, – что ты хочешь этим сказать, Глори? Для Гарри этот брак, по-твоему, тоже наказание? Мне показалось, его родители решили женить его на мне просто потому, что других кандидаток на место под солнцем не оказалось.
Собственно, я действительно так думала. Иначе почему бы мои дорогие мама и папа в один голос твердили, какой Гарри «хороший мальчик» и как мне повезло, что со мной рядом будет такой разумный мужчина?
– О, ну конечно, – захихикала Глория, – то есть, я не хочу сказать, что жениться на тебе можно только по принуждению, в качестве кары за проступки, но твой жених, как бы это сказать… далеко не святоша.
Ванесса принялась хлопать глазами, уставив взор на Глорию.
– Ты должна немедленно рассказать всё, что тебе удалось разузнать, – возбуждённо выдохнула Несси, да и я буквально сгорала от любопытства.
– Что ж, – Глория была явно довольна произведённым эффектом, – на самом деле, информации не так уж много. Саутвуд никогда не имел серьёзных отношений с девушками, а те особы, с которыми его обычно замечали, обладали, скажем так, репутацией девиц, весьма лёгких на подъём. Несколько лет назад, по-моему, около четырёх, имя Саутвуда связывали с какой-то неприятной историей, что-то о распространении наркотиков. У меня не получилось узнать подробнее, то дело просто ужасно секретное, но одно я поняла: он там играл далеко не последнюю роль. Вроде бы это ещё как-то было связано с его двоюродным братом. Знаете, что я подумала – может, они всей семейкой занимаются чем-то нелегальным? А с полгода назад на одно серьёзное мероприятие, устроенное его отцом, твой Гарри, – я поморщилась при определении «твой», – притащил в качестве своей спутницы проститутку. Отец тогда устроил ему скандал. Думаю, по этой причине его и решили быстренько женить на тебе. Прекрасный вариант, не так ли?
О да, подумала я. Две паршивые овцы, я и Саутвуд.
Я сильно обиделась на маму с папой, потому что они-то рекламировали мне будущего супруга, как образец добродетели, а теперь вот вылезли на поверхность такие нелицеприятные подробности. Впрочем, козлина Саутвуд или же нет, разницы никакой. Я даже начала мириться с тем, что мне придётся стать его женой, во всяком случае, номинально. Вы же понимаете, что этот брак не мог стать фактическим ни при каком условии.
– Мда, подруга, – закончила свою тираду Глория, – мудаки слетаются на тебя, как мухи на… гхм… на мёд.
Я рассмеялась, хотя её намёк на моего бывшего был более чем прозрачен. И Глория, и Ванесса знали, что упоминать при мне имя моего самого большого разочарования в мужчинах не стоит. Поэтому я беззаботно попыталась перевести тему на более приятные вещи.
– Знаете, есть у этого всего один существенный плюс. Мои родители и родители Гарри собрались преподнести нам собственное жильё в качестве свадебного подарка. Здорово, да?
Что ж, у меня получилось отвлечь девчонок от обсуждения моей горькой судьбы хотя бы на тот вечер. Ей-Богу, терпеть их сочувственные взгляды у меня не было никаких сил. Знаете, на самом деле им обеим процесс подготовки к моей свадьбе казался чертовски весёлым, и их настроение – вместе с преследующими меня настроениями мамы и будущей свекрови – мало-помалу передалось и мне. Я окунулась в процесс подготовки с головой, и единственным, что меня не устраивало в грядущем бракосочетании, была личность моего жениха.
Должна сказать, что будущие родственники – я имею в виду Генри и Диану Саутвуд – действительно со временем понравились мне. Генри был во многом похож на моего отца. То ли тому способствовал общий род их деятельности, то ли старые друзья просто в своё время сошлись на почве этой самой похожести, но мой будущий свёкр производил впечатление надёжного, сильного мужчины. Для своих лет он был достаточно симпатичным, и, если опираться на внешнее сходство с сыном, я могла бы сказать, что в его годы и мой уже почти супруг останется красавцем. Диана же была такой деятельной женщиной, что её активность невольно заражала всех окружающих. Даже моя немного меланхоличная матушка рядом с Дианой становилась такой, словно вместо одной чашки кофе с утра выпила целых три. Генри и Диана были красивой, респектабельной парой. Будущая свекровь немного рассказывала мне о своей жизни и семье, в которую мне предстояло войти. Оказалось, что на самом деле Саутвуды – семейство поистине огромное, и родственников у моего жениха было очень много. Генри был родом из Нью-Йорка, и Диану, уроженку Сан-Франциско, он встретил, проводя каникулы у обитающих здесь родственников. В общем-то, две основные ветви семейства как раз обосновались именно в штатах Нью-Йорк и Калифорния – так далеко друг от друга. Я узнала, что история этой семьи охватывает собой многие десятилетия, и такому разбросу между крупнейшими ветвями Саутвуды обязаны давней Гражданской войне… Всё это оказалось неожиданно интересным для меня, только я считала ужасно неестественным тот факт, что историю своей будущей фамилии я узнавала не от исчезнувшего из поля зрения жениха, а от его матери.
Впрочем, я запретила себе думать о Гарри, потому что каждая мысль о нём портила мне настроение. С неумолимым приближением свадьбы я переставала жалеть себя: жалость уступила место страху. Я безумно боялась того, что моя семейная жизнь обещает стать по-настоящему несчастной, но как исправить эту перспективу на более радужную, не имела ни малейшего понятия.
*
Конечно, в преддверии свадьбы мы не могли не отправиться на девичник. Когда-то давным-давно мы с девочками условились, что девичник той из нас, кто соберётся замуж первой, будет проходить не где-нибудь, а именно в Лас-Вегасе. Неожиданно мои родители одобрили нашу затею, как будто давали мне возможность повеселиться в последний раз. По пути в соседний штат мы успели изрядно накачаться виски, и те сутки, что мы провели в увеселении, к счастью – или к сожалению – сохранились в нашей памяти достаточно смутно.
В общем-то, не было ничего такого уж особенного. Просто ящик разнообразного алкоголя и косяк травы для трёх одиноких девушек, одной из которой через четыре дня предстояло стать неодинокой. Никакого шика, никаких излишеств. Парочка ночных клубов и налёт на казино, где мы оставили добрую половину бюджета на девичник. Правда, перед тем, как мы направились в следующее место дислокации (мужской стриптиз), случился один весьма неприятный инцидент.
Одетая в алое микро-мини и бутафорскую фату, на выходе из казино я столкнулась с моим будущим супругом. По всему – под «всем» я подразумеваю его явный перегар и преимущественно мужскую компанию – было видно, что в этот вечер жених тоже решил отдать дань своей умирающей свободе.
– О, моя дорогая жёнушка, – Гарри не постеснялся грубо прижать меня к себе, попутно облапав мою задницу, как если бы был действительно рад меня видеть, и тут же прошипел мне на ухо: – Искренне надеюсь, что это не твой свадебный наряд.
– Не надейся, – хмыкнула я, списывая удовольствие от лапающих меня рук на последствия травки, и уже громче добавила, – и пока что я ещё не твоя жёнушка, милый. Так что соблюдай приличия.
– Эй, ребята, – игнорируя моё замечание и по-хозяйски обхватывая мои плечи рукой, Гарри обратился к своим спутникам, – познакомьтесь-ка с моей невестой. Та ещё стерва, но, согласитесь, весьма очаровательна!
В тот же момент мой взор обратился на одну из немногих представительниц прекрасного пола в окружении Гарри. Знаете, среди девушек моей профессии было много таких, кому повезло куда меньше, чем мне или Глории. Те из них, кто не хотел возвращаться к серой и скучной жизни без света софитов, зачастую становились работницами агентств, предоставляющих эскорт-услуги. А те, кому повезло ещё меньше, становились проститутками. Это считалось почти нормальной практикой в модельном бизнесе, вы понимаете. Я встречала таких неудачливых девиц прежде, и по блядской печати, неизменно появляющейся на хорошеньких лицах проституток спустя короткое время в этой сфере деятельности, безошибочно определила, что спутницей моего жениха была одна из них.
– Милый, – прощебетала я, выворачиваясь из-под руки Гарри, – я настоятельно рекомендую тебе записать номер твоей пары на этот вечер. Знаешь ли ты, что в нашем обществе принято считать, что секса после свадьбы между мужем и женой не бывает?
Мы с Гарри обменялись ещё кое-какими любезностями, в том числе я назвала его кобелиной, а он меня – бесчувственной сукой. Кое-как распрощавшись с женихом, я в компании подруг отправилась продолжать покорение Лас-Вегаса.
Наутро после девичника я проснулась в отвратительном самочувствии, что, собственно, было немудрено. Я долго думала, глядя на лежавшего в ногах моей постели мулата-стриптизёра, умудрилась ли я с ним переспать. Мужчина был полностью обнажён, в то время как на мне из одежды оставались только трусики и злосчастная фата, служившая мне покрывалом. Я решила, что вряд ли, потому что меня никогда и ни в каком состоянии не привлекали парни с таким оттенком кожи. К тому же он был весь в масле, фу. Поднять подушку от головы – в смысле, наоборот, – было сродни подвигу. На тумбочке у кровати я обнаружила полупустую бутылку Jim Beam, и решила, что бурбон поможет мне слегка вернуться в сознание.
Однако виски легло на старые дрожжи, и я, будучи по-прежнему пьяной, заставила себя вытащить свою ногу из-под стриптизёра и подняться с постели. На диване голая Глори спала, сплетённая в объятиях другого мулата, и я с грустью подумала, что уж она-то своего не упустила. Несси же обнаружилась в ванной: абсолютно одетая, она дрыхла, свернувшись калачиком около джакузи. В следующую минуту я глянула в зеркало и взмолилась всем известным мне богам, чтобы надпись «я выхожу за мудака и урода», замысловато выведенная на моей груди, не оказалась татуировкой. К счастью, это оказался всего лишь перманент. В противном случае у меня были бы серьёзные проблемы с декольтированным свадебным платьем.
Прежде, чем разбудить девочек, я привела себя в порядок и ещё несколько раз приложилась к бурбону. По телу разлилось блаженное тепло, и зрение мало-помалу стало проясняться. В конце концов стриптизёры были выставлены за дверь нашего люкса, получив соответствующую оплату своих услуг, девчонки по моему примеру привели себя в относительный порядок (хотя, с другой стороны, о каком порядке может идти речь после такой-то пьянки) и мы, попивая остатки Jim Beam, стали коллективными усилиями припоминать, чем закончилась предыдущая ночь. Несси утверждала, что я потребовала остановить лимузин у фонтана Белладжио и, плюнув на охрану, полезла в этом самом фонтане купаться. Это было весьма правдоподобно, учитывая, что жаркий пустынный климат Невады сводил меня с ума.
Словом, мы хором решили, что наш девичник удался. Единственным хреновым моментом общепризнанно был назван эпизод встречи с будущим мужем, правда, я махнула рукой и на это. Я приняла для себя решение: несмотря на то, что мне пришлось смириться с грядущей переменой фамилии и образа жизни, я сделаю всё это по своим правилам. Если Гарри так же сильно раздражён перспективой нашего совместного будущего, как и я, то всё не так уж плохо. Мы не будем лезть в жизнь друг друга, и наш брак будет только для вида. Конечно, это не самая лучшая судьба, на которую я могла рассчитывать, но, в конце концов, выбора у меня не было. Я смирилась с поражением в попытке избежать этого фарса. Но у меня ещё оставалась надежда на то, что после свадьбы мне удастся устроить свою жизнь так, как я по-настоящему хотела.
И отсутствие в перспективе бесчисленных тусовок неожиданно показалось мне лишь малой жертвой, о которой я почему-то даже перестала жалеть.
Мне кажется, именно в тот момент, приняв свою будущую судьбу как данность, я запустила колесо перемен, которые произошли со мной много позже. Ещё многое предстояло поменять в моём сознании, и ещё многое должно было произойти, чтобы родители могли быть довольными произошедшим со мной, но уже тогда я где-то очень, очень глубоко в душе начала понимать, что они были в чём-то правы. Но признать это вслух мне предстояло намного позднее.
========== Часть 5 ==========
Тринадцатое августа приходилось на субботу. Свадебная церемония была назначена на пять часов вечера – идеальное время суток для летнего бракосочетания. Выходя замуж по собственной воле, я не могла бы подобрать более подходящего момента для этого события. Но всё, конечно, было не так. Невольный характер моего брака и вызванная им депрессия, отпустившая было меня, снова навалилась на меня в свадебное утро, накрыв меланхолией, с которой у меня не было никаких сил и желания бороться.
Знаете, мне всегда казалось, что каждая девушка стремится запомнить день своего бракосочетания. Те немногие невесты, которых я видела, обычно пребывали в радостном возбуждении от предстоящих событий, но только не я. Я безучастно наблюдала в зеркале, как парикмахер колдует над моими тяжёлыми локонами, превращая их в незамысловатую, но красивую в своей простоте свадебную причёску. В итоге часть локонов оказалась приподнятой наверх, выгодно подчёркивая форму моего лица, в то время как остальные свободно струились по спине. После того, как парикмахер и визажист окончили свою работу, я впервые ощутила удовольствие от происходящего: следовало признать, что я никогда прежде не выглядела так хорошо, как в тот день.
Выбор моего подвенечного наряда тоже оказался на редкость удачным. Я мысленно вернулась в те дни, когда в компании матери, будущей свекрови и подруг выбирала фасон пошитого впоследствии на заказ платья. Ткань была не девственно-белой, но цвета шампанского; в сочетании с моей чуть загорелой под калифорнийским солнцем кожей это было очень красиво. Платье было без рукавов, лиф с довольно-таки скромным вырезом был расшит золотисто-кремовым жемчугом. Из такого же жемчуга был и заказанный для меня отцом эксклюзивный гарнитур: ожерелье с вправленными в него топазами и серьги. Юбка, в которую плавно переходил корсаж, была не слишком пышной, а небольшой шлейф не создавал преград к комфортному передвижению. Словом, я была поистине красивой невестой, нельзя было это отрицать. Правда, мне казалось, что я выглядела бы ещё прекраснее, не будь моё бракосочетание подневольным.
Но было некогда жалеть о чём-либо или предаваться грустным мыслям. Все вокруг казались такими радостными, что и я нацепила на лицо вынужденную улыбку, только чтобы не портить всю картину своим печальным личиком.
В последние десять минут своего девичества я, должно быть, представляла собой воплощение удивительной невинности. Пока отец вёл меня к алтарю, я, покорно держа его под руку, медленно шла, опустив глаза, так что длинные ресницы лежали на щеках, а моё лицо было прикрыто легчайшей фатой. Моё появление на дорожке, ведущей к алтарю, было вызвано восхищённым вздохом гостей, что, разумеется, весьма потешило моё самолюбие.
Жених не отставал от меня в привлекательности: я даже не могла себе представить, что Гарри будет так хорош в костюме. Его рубашка тоже не была белой, походя оттенком на моё платье, так что рядом мы выглядели удивительно гармонично. Правда, именно Гарри был, казалось, единственным человеком, которого не восхитил мой свадебный образ; он смотрел словно сквозь меня, а глаза казались замутнёнными, как будто мой наречённый жених хорошенько обдолбался перед бракосочетанием. Во время церемонии, которая проходила за городом на снятой по такому случаю вилле, у меня было немного времени для того, чтобы предаться грусти, пока моё лицо скрывала фата. Обидевшись на Гарри за его отсутствующий взгляд, я попыталась представить себе, на что была бы похожа свадьба, если бы между нами всё было по-другому. Странно, но у меня ничего не получилось, хотя я никогда не страдала недостатком воображения. Наверное, холодность Гарри была слишком уж очевидна, и я даже боялась, что вездесущие журналисты разгадают, в чём тут дело.
Удивительное дело, но я ужасно не хотела, чтобы информация о вынужденном характере нашего брака просочилась в прессу. Разумеется, для меня обычным делом было находиться в центре скандала, но я не желала, чтобы кто-то прознал о роли моих родителей в выборе спутника жизни для меня. Ну и ещё, конечно, я боялась потерять свою репутацию независимой девушки, которая определённо бы потерпела крах в случае одной-двух приближённых к истине статей. А долбаные папарацци буквально дежурили по периметру площадки, отведённой нам для бракосочетания. Так что приходилось из кожи вон лезть, лишь бы это фальшивое действо выглядело максимально естественным.
Когда Гарри, наконец, удостоил меня своим взглядом, мне захотелось, подобрав юбку, бежать прочь от места проведения церемонии. Было просто ужасно ощущать всю эту его неприязнь, явно сквозившую в его взоре, и я опять почувствовала себя самой несчастной на всем белом свете. Но я заставила себя прогнать жалость к своей персоне, и у меня получилось. Вместо этого я разозлилась. Спектакль под названием «Свадьба счастливой пары» был достаточно сложен, и я использовала всё своё актёрское мастерство, ведь у меня была одна из главных ролей. Так почему же Гарри не мог играть свою так же хорошо, заставляя меня отдуваться за нас обоих? Как будто это я тащила его под венец, ей-Богу.
Мы наконец обменялись брачными клятвами, и нас объявили мужем и женой. В дань традиции новоиспечённый супруг легонько коснулся моих губ своими, и меня почти ударило током. Не в прямом смысле, конечно, но одного незначительного подобия поцелуя с этим человеком хватило, чтобы меня словно пронзил заряд электричества. Я хорошо отдавала себе отчёт в том, что мой красивый муж с его сексуальным голосом вызывает у меня алогичное, почти противоестественное влечение. Противоестественное потому, что в остальном мои чувства к нему были далеки от положительных. Это противоречие выбивало меня из колеи, потому что было совершенно ненормально хотеть до дрожи в коленках кого-то, к кому испытываешь такую сильную неприязнь.
Как уже говорилось ранее, у моего супруга (возможно, чем чаще я стану это повторять, тем скорее привыкну) была действительно большая семья. Среди приглашённых добрую треть составляли родственники со стороны жениха. Пока Гарри и я под восхищёнными взглядами гостей танцевали наш первый танец, я нервно оглядывала своих новых родственников из-за широкого плеча супруга. И кто же все эти люди, мать их так и эдак? Рука Гарри лежала на моей талии весьма по-хозяйски, но, увлечённая разглядыванием окружающих нас людей, я забыла, что должна от этого испытывать раздражение. Саутвуд вёл меня в вальсе так уверено, что я задумалась, где же он научился танцевать. Мы толком не знали друг о друге ничего, но теперь были обвенчаны, и это казалось неправильным. Нет, не казалось – это, чёрт возьми, было неправильным.
Я подняла на него взор – наши глаза встретились. Наверное, мне просто так хотелось думать в эту по-настоящему кажущуюся волшебной минуту, поэтому я решила, что в его взгляде равнодушие уступило место чему-то другому, тёплому, нежному. Я понимала, что принимаю желаемое за действительное, но всё же даже эта иллюзия почему-то согревала моё сердце.
Его рука обжигала мою кожу даже через плотную ткань свадебного платья, а мы всё танцевали, глядя друг другу в глаза, и, наверное, выглядели со стороны действительно нормальными молодожёнами, счастливыми, захваченными чарующей атмосферой нашей свадьбы. В тот момент я почти почувствовала себя нормальной.
Когда колонки затихли, Гарри заговорил со мной впервые за этот день.
– Выглядишь прекрасно.
Вроде нормальная фраза, но слышали бы вы этот тон, которым она была сказана! Слова были брошены небрежно, как дань традиции, и я рассердилась. Наваждение прошедших нескольких минут покинуло меня, и я только холодно поблагодарила мужа за его внимание.
Начались общие танцы; едва только снова заиграла музыка, к нам с Гарри подбежала незнакомая мне девушка и повисла на шее моего новоиспечённого супруга. Неожиданно я испытала прилив оскорблённого чувства собственности, и смерила спину незнакомки (муж крепко обнимал эту самую спину) придирчивым взглядом. Девушка была облачена в золотистое платье, которое не скрывало того, что фигура её явно превышала модельные стандарты. По спине струились густые каштановые волосы, в которых закатное солнце играло золотисто-рыжими бликами. Когда объятие прервалось, девушка повернулась ко мне. Я автоматически отметила про себя, что она, конечно, была красавицей со своими янтарно-карими, потрясающе живыми глазами и чертами лица, выгодно подчёркнутыми умелым макияжем. Не успела я сделать выводы, как она с неменьшим пылом, чем моего мужа, обняла и меня.
– Добро пожаловать в семью! – прощебетала она, и я неловко обняла её в ответ, бросив на Гарри недоумённый взгляд из-за её плеча.
– Кат, – улыбнулся Гарри, заставив девушку отпустить меня, – где Фредди?
Девушка обернулась через плечо и махнула рукой в ответ.
– Да вон он идёт, дурак старый…
«Старый дурак» оказался одним из двух шаферов Гарри, на которых я до этого не успела обратить внимание. Он был мало того, что ровесником моего мужа, так ещё и походил на него, как две капли воды. Те же самые светлые волосы – только немного другого оттенка, – те же тонкие черты лица и не по-мужски красивые губы. Правда, глаза у незнакомого мне Фреда были голубыми, а выражение лица казалось куда более дружелюбным, чем у Гарри.
– Вау, – не сдержала я восхищённого вздоха, – да вы прямо как близнецы.
– Близнецы-то близнецы, да только разные отцы! – нараспев выдала девица, которую мой муж назвал Кат. Я снова почувствовала себя неловко, а ситуацию разрешил, как ни странно, Гарри.
– Хейли, дорогая, – мне почудилось, что он выделил это обращение таким тоном лишь затем, чтобы передразнить моё «милый», ехидно сказанное при встрече на девичнике, – рад представить тебе Фреда. Он не только мой кузен, но и ближайший друг, – при этих словах Фред лучезарно улыбнулся мне и запечатлел на моей руке галантный поцелуй, – а это Катриона, его жена.
Девушка расцеловала меня в щёки, и я искренне поразилась её радушию.
– Да-да, я – ещё одна миссис Саутвуд. Уверена, мы с тобой подружимся! – заявила она, а я опять смутилась.
– Кат, любимая, – позвал её Фред, – пожалуйста, постарайся не шокировать Хейли. Думаю, этот день и так для неё достаточно тяжёл.
– Ох, – Кат махнула на мужа рукой и доверительно шепнула мне: – Эти Саутвуды, ты знаешь, порой бывают такими занудами. Ворчит, как старый пень… Впрочем, дорогая кузина, у нас ещё будет время поболтать, а пока – развлекайтесь, а то что это мы всё обо мне да обо мне! – расхохотавшись, Катриона схватила супруга под руку и смешалась вместе с ним в толпе танцующих.
