Текст книги "Конвой"

Автор книги: Б.у.л. Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Они настигли его в маленьком местечке Виктор, обозначенном на карте крошечкой точкой к западу от Тукумкари. Это был сдвоенный патруль. Два автомобиля, до этого ехавшие один впереди, а другой сзади машины Лайла, подрулили с разных направлений и пристроились по обоим бокам «доджа» копа.

– Выйдите из машины, пожалуйста, – произнес один из полицейских, сидевших в переднем автомобиле. Оба патрульных уже расстегнули кобуры своих пистолетов и были наготове. Лайл неохотно повиновался.

– Одну минутку. Ребята… – начал было протестовать он.

– Повернитесь кругом и положите руки на машину, пожалуйста, – прервал его патрульный, стоявший за спиной.

– Сейчас самое неподходящеё для этого время. Лайл начинал выходить из себя из-за этих двоих.

Они обращались с ним, как с самым отъявленным преступником.

– Взгляните-ка на это, – потребовал он, зло тыча пальцем в пресловутый значок.

– Присмотри за ним, Джек, – произнес потерявший терпение первый полицейский. Он подошел поближе, чтобы взглянуть на карман Лайла и его содержимое. – Это значок штата Аризона, – заключил он после беглой проверки, которая, как показалось Лайлу, длилась вечно.

– Конечно. Я же говорю… – Лайл решил, что сейчас его может выручить только правда. – Потому что я шериф из Аризоны. Меня зовут Лайл Уэллэйс. Вы слышали обо мне по телевизору. Я преследую этот Конвой все время от самой Аризоны.

– Что ж, есть у вас подтверждение этому, мистер Уэллэйс? Документы? – спросил стоящий сзади патрульный изменившимся тоном, заметно удивленный.

– В этом все дело. Я остановил тех двух парней недалеко от Санта Розы, чтобы они подвезли меня. Но эти ублюдки столкнули меня в канаву, а потом наставили на меня нож и забрали мой бумажник. Деньги, водительские права… все.

– Так у вас нет никаких доказательств, кроме этого значка? Вы это хотите сказать?

– Да, но вы можете позвонить шефу полиции в Эллингтоне. Там я взял эту машину. И есть еще два агента ФБР. Они тоже могут сказать, кто я.

– Агенты ФБР?

– Да. Двое. Одного зовут Гамильтон, имени другого не помню. После того, как я высадился из вертолета, они направились в Санта Фе.

Патрульные переглянулись. Рассказ Лайла заинтересовал их, но хорошего понемножку.

– Мистер Уэллэйс, боюсь, вам придется поехать с нами. Мы проясним все эти недоразумения в участке.

– Вы имеё те в виду, я арестован?

– Скажем просто, нам бы хотелось, чтобы Вы проследовали за нами.

– Отлично. Я не пойду, – проворчал Лайл. – У меня нет времени.

И тут началась драка. Лайл был достаточно опытным копом и разбирался в тактике полицейских, чтобы предусмотреть удар сзади. Он подставил локоть и нападающий патрульный отлетел к своей машине. Чего Лайл не ожидал – так это реакции его партнера, который влепил ему кулаком точно в солнечное сплетение еще до того, как первый нападающий коснулся земли. Этот второй схватил Лайла за руки, завел их ему за спину и защелкнул наручники. Битва была закончена.

– Когда фэбээровцы узнают об этом, ты очень пожалеё шь, – предупредил Лайл, едва смог перевести дыхание.

– Конечно, приятель. Конечно, – отозвался патрульный, заталкивая копа в машину и забираясь рядом с ним на заднеё сиденье. – Я отбил себе руку из-за тебя. Ты рассказал интересную историю. Я почти поверил в неё.

Казалось, до того момента, как открылась дверь тюремной камеры, Лайл провел внутри часы, если не дни. Два фэбээровца и капитан местного полицейского управления подошли к камере Лайла и остановились у решетки.

– Отлично, отлично, Лайл, – радостно произнес Гамильтон. – Мы всегда находим тебя в самых неожиданных местах.

– Полный перечень преступлений в заведенном на тебя досье, – вставил в разговор Фиш, помахивая папкой. – Ты был очень занят…

– Ну вы, две обезьяны! Вы вытащите меня отсюда или так и будете стоять и разевать ваши пасти всю ночь?! – прорычал Лайл.

– Я полагаю, что этот человек, – заметил капитан. Он надеялся продержать Лайла взаперти по крайней мере до наступления утра.

Гамильтон кивнул.

– Откройте, дверь, сержант, – обратился капитан к другому офицеру, только что вошедшему со связкой ключей.

– Спасибо большое, – огрызнулся Лайл сразу на всех четверых мужчин. – Чем вы занимались? Задержались выпить по чашечке кофе?

Гамильтон и Фиш отвели глаза в сторону, чтобы не выдать себя. Капитан направился к выходу.

– Он весь ваш, – сказал полицейский двум агентам. – Приветствуйте его.

Фэбээровцы и коп вышли наружу. Ожидая, пока из полицейского гаража пригонят то, что осталось от машины Лайла, Гамильтон повернулся к копу.

– Знаешь, Лайл, – доверительно сообщил он, – тебе везет, сукин ты сын. С того момента, как ты подставился в Эллингтоне, им следовало сразу предъявить тебе обвинения, предвидя дальнейшие инциденты.

– Тебя могут заставить заплатить за тот дом, который ты разрушил в Вилбуре, – с надеждой в голосе добавил Фиш. – Этот вопрос все еще обсуждается.

– Послушайте, вы, две мудрые задницы! Еще до того, как я доберусь до Конвоя, этот штат уже начнет строить мне памятник. Так что вам, два кретина, лучше убраться с моей дороги, если вы не хотите заработать неприятности.

В этот момент в воротах подземного гаража показался автомобиль, который они ждали. Не успел патрульный, сидящий за рулем, вылезти из машины, как Лайл уже залезал на переднеё сиденье, устраиваясь на месте водителя.

– Пока, котятки. Знаете, все ваши проблемы в том, ребята, что ваши головы очень похожи на задницы. Вы даже не в курсе, что делать дальше.

– То же самое можно сказать и про тебя, – добродушно, с юмором заметил Гамильтон.

– Послушайте, гниды, между мной и вами есть одно различие. У меня есть план, а у вас его нет.

С этими словами Лайл, взревел двигателем, исчез из вида, подняв облако пыли и оставив на асфальте следы резины от колес

– Как ты думаешь, у него может на самом деле быть какой-нибудь план? – спросил Гамильтон напарника.

– Будем надеяться, что нет, – мрачно ответил Фшп. – У меня такое чувство, что каша сторона в недалеком будущем заимеё т все неприятности, какие только вообще возможно иметь.

Через полчаса, добравшись наконец до Тукумкари, Лайл все еще обдумывал то, что назвал планом. Он съехал на обочину недалеко от перекрестка при въезде в город и сидел сейчас в баре, размышляя, какого черта ему делать теперь, когда он уже здесь.

Худощавый подросток, который выглядел так, будто его протащили сквозь французскую жаровню, стоял за стойкой, дежуря в эту ночь.

– Слышали о Конвое? – радостно спросил он Лайла, подавая заказ – черный кофе. – Они только что проехали мимо.

– Да? – этот парнишка был, конечно, задницей, но иногда от них, этих дырок в ж. е, получаешь массу полезной информации.

– Я видел Резинового Утенка, – продолжал тинэйджер. Он, очевидно, готовился к новой карьере – профессионального свидетеля. – И я видел леди рядом с ним. А вы знаете, что сделал тот, кого они называют Спайдер Майк? Он свернул с дороги. Как раз на подъезде к нашему городу. И поехал на юг.

В мозгу Лайла при этих словах вдруг разом зазвенели все колокольчики, подающие сигнал тревоги.

– Он ЧТО? – спросил коп недоверчиво.

– Это потому, что его жена рожает. Я слышал это по СВ, когда тракеры проносились мимо.

– Какой у него грузовик?

– Это был Даймонд Рео, совсем старик… Но что у него было в кузове, я так и не смог разобрать…

Лайл мысленно вернулся в то утро на хайвеё. Три грузовика… Точно, это был Спайдер Майк. Коп метнулся к двери.

– Эй, мистер, – закричал ему вслед мальчишка. – Вы не выпили ваш кофе.

– Все в порядке, – ответил Лайл, когда из полуоткрытой двери бара осталась торчать только его голова. – Я еще и не платил за него.

Он подбежал к своей машине и достал из ящичка для перчаток карту Нью-Мексико. Полицейский внимательно изучил её, проверил и перепроверил еще раз, чтобы быть абсолютно уверенным. Из глубины его души раздался какой-то дьявольский смешок. Ошибки быть не могло. Все просто великолепно.

Лайл поспешил к платному таксофону на хайвеё и использовал свой последний десятицентовик, чтобы сделать междугородний звонок.

– Привет, Тини, это Лайл Уэллэйс… Да, давно не виделись. Послушай, я здесь, около Тукумкари, иду за этим стадом – Конвоем… Да, конечно, они кучка кретинов. Но послушай, у меня есть хорошая новость. Один из их лидеров откололся и едет в твою сторону… Слава Богу, его жена надумала как раз сейчас родить ребенка. Где-то в тех местах. Тракера зовут Спайдер Майк, и он должен быть у тебя меньше, чем через час. Едет на старом раздолбанном Дайоне Рео. Ты не можешь его пропустить… Действительно, смешно… Но послушай, если ты остановишь его, станешь известным, мальчик… Забудь об этой чертовой амнистии. Ты в Техасе, а это совсем другой штат. Конечно, я поеду вслед за ним, но из-за своей жены, которая может разродиться в любой момент, он не станет задерживаться в пути… Мы поймаем этого голубка… Все, что ты должен сделать – это держать дверцу ловушки открытой и захлопнуть её, как только птичка запорхнет внутрь. Крепко закрыть замочек – и все.

Повесив трубку, Лайл направился к машине. Он возложил на Тини часть своей работы и был доволен тем, что большой парень, тракер, попадется в сети тогда, когда меньше всего этого ожидает. Они, несомненно, схватят эту птичку, и у них появится кое-что еще – почти идеальная приманка.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Это было одной из неприятностей для всей команды. Утенок и Мелисса отпустили Арнольди у станции техобслуживания на окраине города, а потом возглавили парад грузовиков с примкнувшими по пути местными транспортными средствами в направлении муниципального парка Тукумкари. Там Конвой распался на маленькие группки по два-три автомобиля в каждой, расположившись среди разложенных костров, теннисных кортов и мягкого мерцания фонарей. К тому времени, как последний грузовик вполз на территорию парка, тот и так уже был полон.

Утенок выключил зажигание и сейчас просто сидел, наблюдая, как Конвой суетится вокруг него. Воодушевление, царившеё в душе каждого в течение многих часов пути, постепенно начинало угасать. По прибытии в Тукумкари на людей навалилась усталость после долгой дороги. За последние полчаса Утенок и Мелисса не перемолвились ни одним словом, если не считать короткого диалога по поводу места, где нужно освободить Арнольди. Обычная жизнь со всеми её сложностями и соблазнами вновь занимала свои позиции.

– Ладно, будем надеяться, у губернатора действительно есть что нам предложить, – произнесла наконец Мелисса, чтобы разрушить молчание, стеной поднявшеё ся между ними.

Когда заговорил Утенок, его голос был тихим и задумчивым.

– Болеё того. Знает кто-нибудь или нет, но этот Конвой закончился.

– Что ты хочешь сказать? – его слова застали Мелиссу врасплох. Как может он так говорить, когда их окружает парк, переполненный грузовиками? Они стоят и ждут только его команды.

Мужчина в ответ указал на картину, раскинувшуюся перед ними. Несколько маленьких костров уже играли языками пламени, и еще больше готовы были вот-вот разгореться. Банки пива, отмеченные местными ярлычками и промаркированные магазинами по продаже ликера, были разбросаны по земле, выглядывая разноцветными боками из травы, как новогоднеё конфетти. Неподалеку от мелкого бассейна с водой битва, начинавшаяся еще на волнах СВ последние пять-десять миль, готовилась перерасти в настоящую войну.

– Это конец колонны, – отрешенно сказал Утенок. – Сейчас перед нами всего лишь кучки ничем не связанных между собой людей.

Мелисса почувствовала, как к горлу подкатил комок. Она теперь своими глазами увидела то, что тракер имел в виду. Но ей не хотелось, чтобы все закончилось. Закончилось именно так. Мимо грузовика Утенка прошли Матери Сатаны, предлагая встречным своеобразный товар – ангельскую пыль [18]18
  Ангельская пыль – общеё название наркотиков РСР.


[Закрыть]. Видимо, находились желающие, потому что настроение молодых людей было приподнятым.

– Конец дороги и для нас тоже, я считаю, – произнес Утенок еще болеё мягко. Словно для того, чтобы подчеркнуть его слова, у трейлера появился репортер телекомпании ABC и деловито начал устанавливать юпитеры и камеры.

– Такого не должно быть… ничего подобного, – воскликнула Мелисса, попутно интересуясь, слышит ли она сама себя и что именно она хотела этим сказать.

Утенок попытался улыбнуться. Но вместо улыбки получилась какая-то гримаса, перекосившая черты его лица.

– Ты будешь писать мне каждую неделю? – спросил он, передразнивая как себя, так и женщину. – Может быть, ты могла бы стать моим сменщиком. А во время остановок делать фотографии всех грузовиков между нигде, и нигде-нибудь еще. Как ты думаешь, тогда ты будешь счастлива? – грусть рвалась наружу из глубины души мужчины.

Мелисса покачала головой. Боль в груди, которую она тоже чувствовала, тоска, которая сжимала ей сердце – она могла бы рассказать Утенку об этом, эти ощущения настойчиво твердили, что все неправильно, все не так. Но он был прав.

– Так что же нам теперь делать? – спросила Мелисса упавшим голосом, выдававшим её чувства.

– Мне нужно выбраться из кабины и пройтись по парку. Посмотреть, кто здесь, и попытаться удержать людей от того, что может обернуться самым худшим.

– Я думала, ты не хочешь нести никакой ответственности за все происходящеё, – заметила женщина, чтобы хоть как-то продлить минуту расставания. – Разве я не говорила тебе, что все эти люди следуют за тобой, потому что ты впереди, ты лучше всех… И все было сделано только для вот этого? – она обвела взглядом окружающие их грузовики.

Мужчина неохотно кивнул в ответ.

– Кто-то ведь должен это сделать, – просто проговорил он. – Я не вижу ни одного желающего или имеющего на это права в настоящеё время, поэтому считаю, что должен сделать это сам.

Мелисса смотрела на Утенка, изучая морщинки и складки на лице мужчины – следы усталости. Паутинками они разбегались от уголков его губ и глаз. То, что он сказал, было правдой. Утенок не хотел обладать той властью, которой его наделили, но он примет её, если нет другого выхода. Мелисса положила руку на плечо мужчины.

– Ты знаешь, я никогда еще не встречала такого человека. Ты дьявольски хороший мужчина.

Утенок обнял Мелиссу.

Его губы мягко коснулись губ женщины, стараясь не выдать тщательно скрываемую страсть.

Именно в этот момент Утенок решил, что ему пора идти.

– А ты – дьявольски хорошая женщина, – он усмехнулся про себя, вспомнив их первую встречу на дороге. – Для женщины – пикчер-тэйкера [19]19
  Пикчер-тэйкер (picture-taker) – выражение патрульных полицейских. Обозначает использование радара.


[Закрыть], – добавил Утенок после короткой паузы.

– Женственный пикчер-тэйкер. Мне это нравится. Мужчина изучающим взглядом окинул её фигуру, оставаясь еще несколько секунд на своем месте.

– Мне тоже, – серьезно произнес Утенок. Неожиданно их внимание привлекли сердитые голос снаружи. Они раздавались со стороны декоративного бассейна, где настоящая битва достигла кульминационного момента. Семь или восемь тракеров размахивал руками в доходящей до щиколоток воде, пытаясь ударить друг друга. Утенок оценил обстановку и потянулся рукой к замку на двери.

– Я лучше пойду туда, пока они не взялись за железки, – сказал тракер, и в его голосе послышались нотки командира, которым он так не хотел быть. – Ты можешь оставить свои вещи в кабине, там, в спальне, до тех пор, пока не встретишься со своими друзьями. Может быть, до того, как мы уедем, я еще увижусь с тобой.

Мелисса улыбнулась. Каким бы знаменитым он ни был, с ней он продолжал держаться просто.

– Ты можешь на это рассчитывать, – ответила он;

Женщина оставалась сидеть в кабине, пока тракер шел к бассейну и изучал происходящеё. Он пролез через низенький бортик и встал в центр водоема. Схватив главных бойцов за воротники, Утенок сунул их головами в воду. Прошло около пятнадцати секунд, и тогда тракер чуть ослабил хватку, чтобы дать им вздохнуть. Через пять минут обе стороны пили вместе, поливая друг другу головы пивом и вообще замечательно проводя время.

Мелисса расстегнула один из чемоданов в спальном отсеке и достала из него полотенце. Она заметила душевую неподалеку, всего в каких-то тридцати ярдах, и, чувствуя себя так, будто просидела в пыли и духоте кабины как минимум месяца, решила отправиться туда. Кроме того, её репортерский инстинкт подсказывал, что снаружи бродят сотни историй, которые только и ждут, чтобы их заметили и записали. Фоторепортер пообещала себе болеё или менеё откровенно, что не будет делать снимки для продажи, но никто не мог запретить ей держать глаза открытыми, а уши – настороженными, ловящими каждый звук.

За те недолгие минуты, что прошли с момента прибытия, лагерь превратился в нечто, похожеё одновременно и на пикник, и на оргию, и на передвижной цирк.

Первая группа людей, попавшихся Мелиссе по дороге, были вездесущие Матери Сатаны, получившие подкрепление – полдюжины последователей из местного бара, где собирались мотоциклисты. В промежутке между ангельской пылью и пивом, которыми увлекались молодые люди, они были окончательно потеряны для окружающих. Рядом с огромным костром эти «конвоиры» выстроили горку из упаковочных ящиков и досок, взятых напрокат у «Маленькой Лиги» белильщиков. Разгоняясь, они прыгали на своих мотоциклах через костер с этой горки, а языки пламени лизали им пятки и шины.

Стоя и наблюдая за их действиями, Мелисса заметила, как один из местных саскадеров» недооценил импровизированный мостик и упал прямо в центр костра. Мотоцикл скользнул сквозь пламя, разбросав головешки и взметнув сноп искр, затормозив и, наконец, остановившись всего в дюйме от одного из отряда Матерей Сатаны, который лежал на траве, обняв руками и ногами местную красавицу. Он даже не заметил, что их потревожили. Рокер развернул машину к костру. От его кожаной куртки валил дым. Друзья этого «героя» столпились вокруг него, одобрительно повизгивая и используя свои банки с пивом в качестве огнетушителей.

Спустя полминуты жертва выбралась из круга и потянулась за ближайшей полной банкой.

– Эй, Эвел, – позвал один из его приятелей, который, судя по виду, был еще частично трезв, – что ты делаешь для того, чтобы бисировать?

Парень посмотрел на свои ноги, до сих пор обхватывающие туловище мотоцикла, и громко газанул.

– Сейчас я еще раз покажу, как я это делаю, – пообещал он среди всеобщего хора всевозможных «отлично», «давай-давай» и «вперед, покажи нам».

Мелисса отвернулась от кучки кричащих юнцов и пошла дальше. Она не желала еще раз быть свидетелем этого захватывающего трюка.

Чуть дальше она наткнулась на поставленный на колесах огромный дом с сомнительной репутацией, арендованный консорциумом местных леди для открыто поставленной цели – заколачивания бабок, пока все у всех так хорошо. Кривая сделанная от руки надпись на борту трейлера, гласила: «Приди и получи». Первые двое тракеров, стоящие среди других таких же в очереди снаружи, спорили, кто из них пойдет следующим. Неожиданно Биг Нэсти выступил из цепочки мужчин, где он стоял шестым, и подошел к спорщикам.

– Послушайте, ребята, – громогласно начал он, вставая между ними, – тут не из-за чего ссориться. В конце концов, все мы братья, так ведь?

– Но я первый стоял здесь, – пожаловался Сэд Сэм – маленький толстячок, едва доходивший Биг Нэсти до пояса. – Женщина внутри сказала, что я буду следующим.

– К черту что она сказала, – возразил еще один из тракеров, может быть, на дюйм выше ростом.

– Я могу сказать вам, что я сделаю, если вы оба на минутку остановите свою болтовню, – предложил Биг Нэсти. Он азартно ударил себя в грудь громаднейшей пятерней, на которую можно было надеть перчатки только тринадцатого размера. – Я решу, как вам быть.

Оба мужчины посмотрели на его тело ростом в шесть с половиной футов, на бугры мускулов, перекатывающиеся под кожей, и решили принять его предложения, искренне надеясь, что оно будет справедливым.

– Вот что я решил, – объявил тракер-гигант, – следующим буду я. Видите, вам действительно не из-за чего спорить. Если вы, конечно, не хотите поспорить насчет этого со мной…

– Ну что ты! Я целый месяц ждал чего-нибудь в этом роде. Думаю, еще пятнадцать минут не будут иметь никакого значения, – безропотно заметил Сэд Сэм.

– А я пойду после тебя, – предложил второй спорщик. – Если ты готов подождать пятнадцать минут, значит, я останусь снаружи не больше, чем минут на восемнадцать-двадцать.

Вся территория парка изобиловала различного рода схватками и соревнованиями. Чуть дальше, за деревьями, Мелисса увидела, как на футбольном поле тракеры решили устроить слалом. Несколько водителей, оседлав свои грузовики, заставляли их двигатели реветь от натуги, а колеса бешено вращаться. Остальные в это время следили за скоростью прохождения слалома по своим наручным часам.

На поле для софтбола большегрузный «GMC – Джекерал» и Мак перетягивали буксировочный трос. Огромная толпа болельщиков, стоявшая по обе стороны двадцатифутового троса, протянутого от заднего бампера одного грузовика к заднему бамперу другого, следила за ходом соревнования. Двигатели рычали и фыркали, подвывая на больших оборотах, колеса вгрызались в землю, выворачивая глыбы и делая из ровного поля для софтбола полосу препятствий.

После нескольких минут, когда обе машины, казалось, замерли, ничуть не уступая друг другу, Мак начал понемногу, дюйм за дюймом, продвигаться вперед, перетягивая GMC за черту круга. Вращающиеся колеса грузовика, сопротивляющегося изо всех сил, коснулись-таки края площадки, служащей в софтболе «домом», выдирая из земли разметку и забрасывая ею толпу зрителей.

Этот матч, если не считать неизбежных извинений и немедленных ответов, был закончен.

На центральной въездной дорожке два трактора встали у одной линии, постреливая отработанными газами из торчащих кверху выхлопных труб, похожие на сделанные по заказу гоночные автомобили. Между ними стоял еще один экземпляр местных талантов – безразмерная блондинка, держащая в высоко поднятой над головой руке в качестве стартового флажка свой бюстгальтер.

– Внимание! На старт… приготовиться… – командовала она, крутя над головой предметом женского туалета и слегка пританцовывая, что, на первый взгляд, абсолютно не имело значения. – Один – за деньгами, два – за зрелищем, три…

– Просто скажи: «вперед», дура, – не выдержал один из водителей.

– Не называй меня дурой, – обиженно надула губы блондинка. Она уперла руки в бедра, демонстрируя негодование. – Я скажу «вперед», когда…

Окончание этой фразы потонуло в облаке пыли. Оба трактора как одержимые сорвались с мест; устремившись к закусочной.

Мелисса едва успела увернуться от бензозаправщик; который размеренно передвигался от грузовика к грузовику, снабжая их горючим с надбавкой в десять центов за галлон. её так захватило начало состязания тракторов, что она просто-напросто не заметила приближение бензовоза. Женщина избежала опасности и наткнулась на очередную, в равной мере причудливую и странную, но тем не менеё присущую царившей в парке атмосфере сцену.

Команда журналистов телекомпании Эн-Би-Си устроилась для ведения съемок напротив голой стены здания расторанчика. Мелиссе понадобилось всего несколько секунд, чтоб понять: эта позиция должна означать нейтральную территорию, на которой участники Конвоя дадут интервью, а монтажер в студии на фон их голосов наложит картинки из жизни лагеря. Это будет смотреться очень актуально, а запись голосов можно будет продать на радио.

Перед камерой стоял и убежденно что-то говорил не кто иной, как Дэйв Рэймонд. Со времени их последней встречи на дороге в его внешности произошли кое-какие изменения. На репортере была надета яркая вязаная спортивная куртка. Поведение Дэйва приобрело некую респектабельность в соответствии с внешним видом, но не лишилось своей обычной суетливости. И все же было заметно, что этот парень явился сюда работать.

«…Съехались не только грузовики», – вещал он с интонациями в лучших традициях Уолтера Кронкайта. – «Вы можете увидеть здесь и частные автомобили, оснащенные СВ-рацией и присоединившиеся к траке-рам. Наши репортеры насчитали огромное количество транспортных средств всевозможных предназначений, включая не работающие в этот день «Грейхаунды». А вот автобус, принадлежащий группе местных музыкантов «Сэйджбраш Коррал», исполняющих кантри-вестерн. Даже фургон путешествующего проповедника стоит неподалеку. Все они собрались здесь, в муниципальном парке Тукумкари, ожидая прибытия губернатора. Никто из них не знает наверняка и даже не догадывается, чем закончатся эти исторические переговоры. Праздничная атмосфера опустилась на землю, до странности напоминая бешеное веселье Германии 30-х годов. Одно несомненно – Конвой здесь. И останется здесь по крайней мере до тех пор, пока его лидеры не придут к какому-нибудь соглашению с губернатором. Когда и как это произойдет – можно только предполагать. Это Дэйв Рэймонд, новости Эн-Би-Си, в Тукумкари».

Он передал микрофон ассистенту и поспешил к краю толпы, заметив там Мелиссу.

– Как тебе это нравится? – спросил журналист, показывая на свой блэйзер.

Мелисса иронически присвистнула:

– Хорошо живешь.

– Сделан по особому заказу. Ты в курсе, что это значит? – он начал припевать: «Нью-Йорк, я приехал сюда..

– Я действительно рада за тебя, Дэйв, – серьезно произнесла Мелисса. – Я знаю, ты всегда платишь по счетам.

– Ты можешь еще раз повторить это. Я поработал в таких городах, в такой глуши, о которой люди, живущие в Нью-Йорке, даже не имеют представления. А как насчет тебя? Что ты мне приготовила?

– Послушай, Дэйв, это не совсем то, что ты думаешь…

– Я говорил с редакторами. Они чуть не сошли с ума от радости, когда услышали, что ты работаешь в самом центре событий, – прервал он её, даже не дослушав. – Они хотят выслать самолет, чтобы забрать твои пленки.

– Я не работаю, Дэйв. – Женщина потянулась к сумке, висевшей на плече, достала из неё фотоаппарат и передала его репортеру. Камеру была пуста.

– Ты не работаешь, – повторил Дэйв ошеломленно. Постепенно лицо мужчины начало багроветь от душившего его гнева. – Да, да. Конечно. Теперь я пои им;. «Пари Матч» высылает «Конкорд» за твоими плет сами. Грязная работа, Мелисса. Это несправедливо.

Мелисса покачала головой.

– Это не так, Дэйв. Никто от меня ничего не получит. Я выбросила пленки.

– Но почему ты… Ого, ага, я понял. Любовь наконец-то. Умно, Мелисса. Действительно, остроумно. Ты собираешься осесть где-нибудь за Мемфисом и родить маленьких дизелят. – Тон его голоса заметно изменился, стал циничным. – Или я могу сказать, что вы с Резиновым Утенком просто хорошие друзья? Могу я объявить о твоей отставке?

– Дэйв, все намного проще. Человек сделал мне одолжение. Я не могу ответить ему неблагодарностью.

– Человек сделал мне одолжение, – грубо передразнил её Дэйв. – А как насчет меня? Я предлагаю поместить твои снимки на самой вершине мира публикации. Это не одолжение?

Женщина медленно, будто в раздумье, покачала головой.

– Да, но этого недостаточно.

– Недостаточно?! Что ты можешь знать о недостаточно? – Его взгляд, направленный мимо неё, вдруг обрел осмысленность. Сейчас он смотрел в глаза женщины с такой злобой, какую трудно себе представить. – Когда ты посещала Брин Маур, или еще какую-нибудь школу, которую закончила, я вставал каждое утро в пять часов, чтобы подготовить заметки о котировках на рынках и погоде в Мэйсон Сити, Айова. Когда твоя первая большая фотография появилась в «Космо», твой покорный слуга прошел весь путь через котировки и прогнозы погоды к местным новостям по выходным дням. Ты следишь за моей мыслью? Сейчас, когда у меня появился отличный шанс, я не собираюсь позволить ни тебе, ни кому-либо другому вырвать его у меня из рук.

– Мне очень жаль, Дэйв. Я ничего не могу поделать.

– Ничего не можешь поделать? Ты совсем не умеё шь думать, крошка. Ты играла в этой кабине слишком долго. Ты знаешь свои преимущества! Сейчас старый любовник Утенок – герой, потому что мы сделали его таким в наших выпусках новостей. До того, как мы влезли в это дело, весь Конвой был всего лишь бандой преступников, бегущих от полицейских. Стоит нам захотеть – и его имидж будет разрушен. Клац-клац – и они закроют за ним двери не меньше, чем на пять лет, а то и на все двадцать. Вот что я тебе сейчас скажу: если я не получу от тебя согласия на сотрудничество, через пять минут я начну интервьюировать копов.

Мелисса погрузилась в размышления. То, что ей говорил Дэйв, звучало гадко, но это было правдой. Правдой, с которой сталкивался любой, имеющий отношение к телебизнесу. Выпуски новостей уже заполонили экраны, и теперь идти на попятную… Правда была наиболеё приемлемой вещью, если трезво оценивать ситуацию.

– Так что ты от меня хочешь? – поинтересовалась в итоге Мелисса.

– Всё. Подоплека, личные наблюдения. Сейчас я собираю материал. Я бы даже взялся за эксклюзивное интервью.

Женщина колебалась.

– Послушай, ты сделаешь этому человеку величайшеё одолжение в его жизни, – продолжал убеждать Дэйв. – Я видел список предъявленных ему обвинений и могу сказать тебе: в этой стране людей вешали и за гораздо меньшие проступки. Даже губернатор, начавший свою большую игру, не может дать гарантий, что все будут освобождены. Ты знаешь политиков. Все может слишком легко измениться, если ветер подует в другую сторону. Но ты дашь мне кое-что, над чем я смогу поработать с твоим мальчиком, какие-нибудь НОВОСТИ, и мы поднимем его так высоко, что у президента даже не возникнет мысли тронуть хоть один волосок на его голове. Что скажешь?

– У меня есть несколько кассет… – все еще колеблясь, проговорила Мелисса.

– Кассеты. Так, отлично. Что за кассеты, Мелисса?

– Весь день я не выключала свой диктофон. Не думаю, что Утенок догадывается об этом. – её мало интересовало, этично ли это по отношению к нему сейчас, когда она пытается спасти ему жизнь.

– Что-нибудь сочное? Представляющеё интерес? – с надеждой приподнял бровь Рэймонд.

– Послушай теперь ты, Дэйв. Если я сделаю это – я сказала «если» – у меня будет несколько условий, или сделка не состоится. Первое – я не хочу услышать в репортаже ни одной прямой речи. Ты можешь перефразировать или использовать эти материалы анонимно для глубокого анализа. Но не одного голоса тракеров. О'кей?

Репортер кивнул.

– Второе. Я оставлю за собой права на редактирование и рецинзирование личных материалов, не имеющих прямого отношения к Конвою. В противном случае дальше нашего разговора дело не пойдет.

Теперь настала очередь Дэйва заколебаться. Наконец он протянул Мелиссе ладонь и сказал:

– По рукам. Где пленки?

– Они в кабине грузовика. Я вернусь через пять минут.

Мелисса уже повернулась, чтобы пойти за ними, но Рэймонд остановил её, схватив за рукав.

– Мелисса, то, что ты делаешь сейчас, очень хорошо. Так будет лучше для всех нас.