Текст книги "Конвой"

Автор книги: Б.у.л. Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Ты играл когда-нибудь в ложный покер? – продолжала Мелисса, не обращая внимания на его слова.

Утенок кивнул.

– У тебя есть две банкноты?

Мужчина достал их из своего бумажника и вручил Мелиссе. Та спрятала руки за спину, чтобы тракер не видел, как она будет перемешивать купюры, а потом вытянула руку вперед, чтобы он выбрал.

Утенок вытянул банкноту, уголок которой торчал правеё.

– Хорошо, – произнесла Мелисса. – Давай открывай, посмотрим.

– Как насчет того, чтобы сначала сказать мне, на что мы играем?

Мелисса снова посмотрела на тракера. На этот раз взгляд её был прямой и загадочный.

– Твой способ или мой.

– А они вообще когда-нибудь смогут примениться в жизни?

– Когда-нибудь смогут, – успокоила Мелисса Утенка. – Давай сверим очки!

Номер серии на той купюре, что выбрал тракер, был не самым худшим из всех, которые когда-либо выпадали на его долю. Он имел три семерки, которых было достаточно, чтобы выиграть в этом поединке. Мужчина быстро взглянул на Мелиссу, изучающую номер серии на второй банкноте с трогательной серьезностью маленького ребенка. Она подняла голову и, успев заметить, что он смотрит на неё, улыбнулась.

– Говори, – потребовала она.

– Самое лучшеё, что я смог набрать – три семерки, – ответил тракер, предвкушая победу и готовясь объявить её.

Мелисса покачала головой.

– Не могу сказать, что тебе повезло. У меня четыре пятерки.

– Что?! Подожди-ка минутку, дай мне взглянуть на твою купюру. – Утенок попытался выхватить банкноту у Мелиссы, но женщина отдернула руку, держа свой выигрышный билетик на недосягаемом расстоянии.

– Ты мне не доверяешь? – спросила она самым искренним тоном, на какой только была способна.

– Мне кажется, я должен доверять тебе, – уступил мужчина, иначе мне придется подраться с тобой, чтобы взять этот доллар.

Мелисса сжала руку в кулак – в первый раз Утенок заметил, какие у неё маленькие и нежные руки – и потрясла им прямо перед носом тракера.

– Попробуй, – подзадорила она. – Знаешь, тебе многое пришлось испытать за последние сутки. Я думаю, ты все-таки не такой хулиган, каким сейчас выглядишь.

– Хорошо. Ты выиграла. Так что это за способ, о котором ты говорила?

Внезапно, без предупреждения она оказалась в его объятиях, нежно целуя неповрежденную часть его губы. После второго поцелуя Мелисса перебралась к мужчине на колени и прижалась к нему еще плотнеё.

– Как мне кажется, сейчас у нас нет другого выбора, – мягко прошептала она, когда оба смогли, наконец, перевести дыхание. Мелисса соскользнула с коленей Утенка и исчезла в спальном отсеке.

– Заходи, – позвала она тракера, засмеявшись, как только он оказался там. Утенок сидел, ошеломленный и неспособный прийти в себя, чтобы последовать за женщиной.

– Я так много времени провела в этой кабине, удирая от копов, что начинаю чувствовать её своим домом.

В динамик СВ-рации ворвался чей-то голос и разбудил Мелиссу. Она полежала еще с минуту, не желая двигаться и ощущая горячеё тепло тела Утенка, лежащего рядом.

– Серебряная Молния вызывает Резинового Утенка, – нетерпеливо повторил голос. – Ты слышишь меня? Ответь.

Осторожно подвинувшись, чтобы не разбудить Утенка и не нарушить действительно мирное выражение лица тракера, которое она видела впервые с того момента, как познакомилась с ним, Мелисса вылезла из спальни и взяла микрофон.

– Говорит трейлер Резинового Утенка, – отозвалась она. – Он сам сейчас спит.

– Кто говорит? Как тебя зовут? – решительно потребовал ответа голос.

– Это Me… ах, Опасные Повороты. Что тебе нужно?

– Слава богам дорог! Мы вызываем вас по всему штату вот уже два часа. Думали, может, вас сцапали медведи.

– В поле зрения нет ничего, похожего на медведя, – ответила Мелисса. «Исключая меня», – подумала она, хихикая и надеясь, что никто не проедет мимо, пока она сидит тут у окна совершенно голая.

– Отлично. Это самая лучшая новость за сегодняшний день, – с заметным облегчением произнес Серебряная Молния. Каково твое twenty?

– Моё что?

– Твое местонахождение. Где ты сейчас?

– Мы на грунтовом шоссе примерно в двадцати милях от Альвареса. Кажется, главный хайвей идет параллельно какому-то холму приблизительно в четверти мили отсюда, – объяснила женщина, сама в первый раз заметив, где они находятся.

– Понял тебя, – вступил в разговор другой голос. – Ты на старом пятьдесят четвертом шоссе штата. Я знаю это место. Когда был еще мальчишкой, ловил там сусликов.

– Оставайтесь на месте, – посоветовал Серебряная Молния. – Мы найдем вас. Отбой.

Мелисса залезла обратно в спальню, размышляя, что все это могло означать. Судя по всему, она сейчас ничего не могла поделать со всем этим, а потому решила не тратить время на беспокойство. В той ситуации, которая сейчас сложилась, час стоил по крайней мере неделю обычной жизни.

её передвижения разбудили Утенка, как оказалось, только для того, чтобы перевернуться и снова обнять Мелиссу. Этот жест плавно перешел в следующий, и вот они уже опять занимаются любовью. Когда все закончилось, женщина была абсолютно счастлива, лежа рядом с любимым мужчиной. Сон окончательно сморил её, и, погружаясь в него, она думала: «Что бы ни случилось, этого будет достаточно. Даже больше, намного больше».

Проснувшись, Мелисса обнаружила, что спальный отсек пуст. Она натянула на себя кое-что из одежды, чтобы не казаться себе совсем уж развращенной, и перебралась в кабину, надеясь найти там Утенка. Тот стоял снаружи рядом с дверью, уперевшись руками в бедра и глядя на хайвей, пролегающий по краю склона с ближайшего холма. Там, припаркованные на обочине, стояли грузовики, плотно прижавшись друг к другу. Радиатор одного касался заднего бампера стоящего перед ним другого. Это была самая длинная колонна, которую Мелисса когда-либо видела за всю свою жизнь. Несмотря на хороший обзор, позволяющий видеть далеко в обе стороны, колонна грузовиков занимала всю длину хайвея, исчезая из вида за горизонтом в обоих направлениях. Как и в первом Конвое, здесь были самые разнообразные представители грузового транспорта, но преобладали все-таки массивные дизели для межштатных перевозок.

Утенок запрыгнул б кабину и взялся за микрофон.

– Эй, кто-нибудь на хайвеё слышит меня? – возбужденно проговорил он. – Это Резиновый Утенок. Что вы делаете?!

– Ждем, когда завершится твой прекрасный сон, – ответил знакомый голос. Это был Пиг Пэн. Мелисса неожиданно почувствовала, что вот-вот заплачет. – Как ты думаешь, не смог бы ты поднять свою ленивую задницу, чтобы подъехать сюда и встать передней дверью? Я получал одни лишь жалобы от всей компании, сидя в своем катящемся кресле.

– Можешь поручиться своими сладкими молоденькими девушками в кузове, – не удержалась Вдова. – Первый раз, когда я только приблизилась к тебе, чуть не задохнулась в своей кабине.

– Вдова, – прервала её Мелисса, – как это все случилось?

– О-о, тут нет ничего необычного. После того, как мы разъехались утром, некоторые из нас начали переговариваться по рации. И мы нашли так много забавного, происшедшего в первом Конвое, что попытались повторить его. Те, кто пропустил тот Конвой, были сильно разочарованы. Тут Серебряная Молния и Вэйлор Бенни обнаружили, где вы, а все остальное совсем просто. Давайте-ка лучше заводитесь и начнем двигаться. Эти танцующие девушки заставляют меня сделать это как можно скореё.

– Мы сейчас будем, – выкрикнула Мелисса. Вдруг она осознала, что именно только что сказала и повернулась к Утенку.

– Все в порядке, не так ли? – спросила Мелисса, готовая извиниться за то, что слишком много на себя взяла. – Я имею в виду, мы трогаемся, разве не так?

Тракер улыбнулся и наклонился к ней, чтобы поцеловать.

– Даже больше того, – ответил он. – Мы стали КОНВОЕМ. – Утенок повернул ключ в замке зажигания, и мотор послушно отозвался мощным рокотом. С того момента, как заработал двигатель, Мелисса заметила, как страстно он желал остановиться в подобном месте для того же самого.

Пересечение второстепенной дороги с хайвеё м находилось менеё чем в миле. Медленно двигаясь к этому перекрестку, Мелисса не отрывала взгляда от колонны, ожидающей их.

– Это напоминает приближение восемнадцатилетия молодой Августы, – произнесла она.

– Больше напоминает приближение лидера Конвоя в Техасе, – заметил Утенок.

– Куда мы направимся, когда возглавим колонну? – поинтересовалась женщина, не торопясь приводить свои аргументы.

Утенок пожал плечами.

– Наш путь настолько далек, насколько я это вообще понимаю. Может быть, конечный пункт – Вашингтон

– не такая уж плохая идея?

– А как насчет полиции?

– Послушай. То, что мы собираемся делать – просто ехать по дороге. А там будет видно, что Смоки сами решат, как с нами разобраться, о'кей?

Оставшийся путь до хайвея они проделали в тишине. Мелисса знала, что Утенок терпеть не может, когда ему задают вопросы, на которые у него нет ответа.

У неё еще оставалось дурное предчувствие, когда они выехали на главную дорогу и заняли свое место во главе Конвоя, сопровождаемые хором клаксонов и возбужденными криками приветствия по рации. Когда трейлер набрал скорость в семьдесят миль и продолжал увеличивать её, Мелисса поймала себя на мысли: «Теперь нам действительно некуда больше ехать».

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Конвою предстояло иметь дело с новым губернатором в новом штате. В столице штата – Остине – губернатор Клит Грай-сон настойчиво стремился показать разницу между собой и губернатором Хаскинсом.

Полностью облысевший к своим пятидесяти, он имел вдобавок округлое брюшко, приобретенное несколькими годами раньше. Сейчас этот человек разговаривал по телефону, одновременно попыхивая сигарой. Так было заведено в южных штатах, и все высокие чиновники следовали этой традиции.

– Спорю на твою жирную задницу, что вызову Гвардию! – рявкнул Грайсон в трубку. – Им не удастся протащить это дерьмо через мой штат. Я хочу иметь под рукой все, что может вышвырнуть их отсюда. Танки, джипы… и даже реактивные самолеты, будь я проклят. Я заполучу эти чертовы «Фантомы». О, и генерала. Я хочу, чтобы во главе операции стоял полковник Риджуэй. Мне нужно прекратить этот геморрой как можно скореё, и сделать это раз и навсегда.

Губернатор Техаса опустил трубку на рычаг и зажег новую сигару не докурив предыдущую и до половины. Глубокомысленно затянувшись раз-два, Грайсон постарался собраться с мыслями и обрести подходящеё строение, потом его рука потянулась к кнопке внутреннего селектора.

– О'кей, мисс Роджерс. Можете впустить этих проклятых репортеров.

* * *

Вооруженная Национальная гвардия стала похожа на муравейник, когда водители побежали к своим машинам. Кишащая и суетящаяся, армия начала хвататься за винтовки и расчехлять зенитные орудия. Сержанты носились взад и вперед, еле успевая отдавать приказы.

Внезапно суматоха прекратилась, как по мановению волшебной палочки. Люди застыли на своих местах. Воцарилась мертвая тишина.

Два гигантских танка, тяжело ворочая гусеницами, проползли мимо собравшихся здесь военных, занимая исходную позицию.

– Господи, – произнес один из гвардейцев, хлопнув по плечу своего приятеля, с которым вместе служил. – Это становится похоже на настоящие боевые действия.

– Единственное, в чем я уверен – я рад быть здесь вместе со всеми, – философски заметил тот, когда грузовик загромыхал по дороге, начав свой длинный путь на запад.

Не изменив своего курса, Конвой продолжал двигаться вперед. Мелисса повернула выключатель, настраиваясь на волну, которой пользовались корреспонденты. Она надеялась услышать очередной выпуск новостей.

Обнаружив один из каналов, Мелисса до отказа повернула ручку громкости, чтобы не пропустить ни слова.

«…и, наконец, последние сообщение. Конвой находится сейчас к востоку от Нортон-сити и продолжает нарушать все установленные ограничения скорости. Поступило сообщение, что губернатор Грайсон мобилизовал Национальную гвардию. У нас пока нет официального подтверждения из резиденции губернатора, но наш специальный корреспондент Джейсон Райт в своем отчете заметил, что видит войска и орудия, движущиеся в направлении Веббер-сити. Можно только догадываться об их миссии. В следующем выпуске…»

Мелисса выключила радио и посмотрела на Утенка, который беззаботно крутил баранку, глядя на лежащую перед ним ленту шоссе.

– Звучит не слишком многообещающе, – заметила женщина.

– Й-й-а, – согласился Утенок. Внезапно у него созрело решение, и он схватил микрофон. – Вызывает один-девять. Вызов всем тракерам. Это Утенок. Я только что слышал по радио, что вызвана армия. Мне не хочется говорить так, но вам, ребята, лучше подумать о том, как бы смыться отсюда.

– Вызов, вызов… – раздался в динамике голос – Говорит Пиг Пэн. Что собираешься делать ТЫ, Утенок?

– Высадить своего пассажира здесь, а потом попытаться прорваться в Мексику, – решительным тоном ответил тракер, не глядя на Мелиссу.

– Отлично. Я еду с тобой, Утенок, – отозвался Пиг Пэн. – Это было слишком хорошо для обычной перевозки груза. Кроме того, если худшеё обернется самым худшим, мы всегда сможем съесть этих танцующих девочек, что сдут в моем кузове, если вдруг наши желудки потребуют этого.

– Вызов. Говорит Вдова. Тут вот Боб убеждает меня, как великолепна в это время года южная граница. А кроме того, надо же нам куда-нибудь отправиться в свой медовый месяц.

Мелисса положила свою руку на руку Утенка.

– Я тоже, – мягко, но требовательно произнесла она. – Твой пассажир остается.

Утенок взглянул на неё, и в уголках его губ залегла горькая складка.

– Я бы не рекомендовал тебе делать это, – предостерег он женщину.

Мелисса пожала плечами. Мужчина начинал находить её манеры неотразимыми.

– В отличие от своей мамы, которая никогда не сделала бы этого, – упрямо проговорила она, – я здесь надолго.

– Так в чем дело, Утенок? – влез в разговор Пиг Пэн. – Эти хайвеи становятся все горячеё и горячеё, как июньская невеста на пуховой перине. Если не свернуть, мы просто сгорим. Ты не знаешь, есть какие-нибудь ответвления на этом шоссе?

Утенок был готов к такому вопросу. Последние полчаса они с Мелиссой изучали карту штата Техас в поисках альтернативы.

– Возьми вправо примерно через милю, – скомандовал он, – и все остальные тоже. Будь я на вашем месте, я воспользовался бы такой возможностью. У них не хватит медведей, даже если их соберут со всего штата, чтобы поймать вас там.

Утенок повернулся к Мелиссе.

– Я сомневаюсь только в одном – в Национальной гвардии. Они все еще не отказались от мысли схватить нас.

Женщина кивнула, соглашаясь, и скрестила пальцы на руке. «Может, пронесет», – подумала она.

* * *

В это время в Санта Фе губернатор Хаскинс, находясь в своем особняке, готовился проглотить самую горькую пилюлю в своей политической карьере. Как часто бывало в подобных случаях, Биг Хэнк находился рядом с ним, чтобы удостовериться лично: он не пропустил ничего важного. Генри Мейерс искренне симпатизировал своему болеё молодому коллеге, который был выше по положению.

Если бы он только мог, имея огромный опыт, нажитый за долгие годы работы, использовать тогда, когда на это еще было время, губернатор мог бы быть спасен. Биг Хэнк налил в свой бокал еще немного выпивки и застыл в ожидании. Были времена, когда это не играло особой роли в принятии им решений.

В течение последних пяти минут Хаскинс тихо сидел за своим столом. Его лицо ясно выражало смерть политика. Наконец, перестав витать где-то в потустороннем мире, он заставил себя вернуться в комнату, чтобы жалобно спросить:

– Но ПОЧЕМУ они сделали это? Я дал им все, что они хотели. Удовлетворил все их требования.

– Потому что люди такого сорта всегда так поступают, – быстро ответил Биг Хэнк. Пришло время борьбы. – Никакого уважения к авторитарности. Они родились такими. Они впитали свою извращенную мораль с молоком матери.

– Но разве я был неправ? – возразил молодой человек почти виноватым, неуверенным тоном.

– Прав или нет – сейчас это не имеё т никакого значения. Они нарушали закон, а ты присягал повиноваться закону. Все очень просто.

– Не может быть! – запротестовал губернатор. Его голос наполнился ужасом, когда он осознал, что на самом деле именно так в*се и обстояло.

Биг Хэнк подошел к нему, глядя прямо в глаза, которые сейчас были полны страха

– Может, – заключил помощник губернатора. Хаскинс впервые не послушался совета старшего. Его голова бессильно упала на стол. Он чувствовал, всегда чувствовал, что нечто подобное случится с ним. Он знал это. Он был неудачником.

– Как ты думаешь, что нам теперь делать? – спросил губернатор уставшим, лишенным эмоций голосом.

– Грайсон из Техаса собирается остановить их. Ты можешь сыграть на этом. Он вызвал Национальную гвардию, и нет другого способа добиться желаемого результата. – Биг Хэнк размеренно произносил слова, анализируя то, что говорит. Это была вещь такого рода, в которых он отлично разбирался. И он знал это. – Единственное, что мы должны сейчас сделать – отменить амнистию, отказаться от всех пунктов соглашения. Нужно успеть сделать это до того, как Гвардия доберется до них. Из-за того, что они не сдержали обещания, мы осуществляем отмену амнистии, избираем другую тактику в зависимости от ситуации, которая сложится. Вот самое лучшеё, что мы можем сделать.

– Разве нет каких-нибудь других способов? – в третий раз показав себя не столько политиком, сколько человеком чести (и прекрасно отдавая себе в этом отчет), поинтересовался Хаскинс.

– Нет. Если ты не хочешь, конечно, обнаружить себя причисленным к этой банде преступников в качестве соучастника. Или ты – или они.

Поколебавшись, Хаскинс набрал номер Арнольди.

– Привет, Чак. Это Джерри Хаскинс, – начал он говорить в трубку, и с каждым словом голос его становился тверже. В нем появились требовательные нотки. – У меня есть основания для немедленных действий. Я отменяю амнистию… Да, именно так. Я хочу, чтобы ты взял это на себя, Чак. Мы должны поставить в известность средства массовой информации до того, как они сами пронюхают об этом.

Конвой достиг развилки и разделился. Большинство грузовиков продолжили свой путь, чтобы, рассеявшись по городам и второстепенным дорогам, направиться на восток. Некоторые из них остановились, но только для того, чтобы позволить другим лидировать в этом рейсе. Ядро, состоящеё из ветеранов, плюс еще один сумасшедший парень, появившийся в Конвое еще в Эль-Пасо, последовало за Утенком, свернув вправо.

Над их головой кружил до сих пор не замеченный тракерами вертолет полиции штата Техас, отмечающий каждое их движение. Пилот имел связь с передними машинами полицейских и армии, находившимися в тридцати милях восточнеё. Эта колонна двигалась наперерез Конвою. В полицейской машине, возглавляющей колонну, сидели агенты Гамильтон и Фиш, полковник Риджуэй – офицер Национальной гвардии, выглядевший так, будто недавно вылез из каких-то подземных, заплесневевших катакомб Пентагона, и Лайл, который был туго перебинтован и сидел, безмолвно уставившись в заднеё стекло. Каким-то образом ему удалось сохранить свою форму, которая вряд ли еще годилась для носки. На ней не было живого места.

– Они приблизились к перекрестку, – прозвучал голос пилота в погруженной в молчание машине. – Передний грузовик и еще несколько поворачивают. Движутся к югу…

– Это двухрядное шоссе, пересекающеё долину? – спросил Гамильтон. Он изучал карту, разложенную на коленях.

– Да, это оно, – подтвердил пилот.

– Тогда это, должно быть, Декер Роуд, – заметил Гамильтон. – Держись неподалеку, но не показывайся им на глаза, если сможешь. Отбой.

Фиш перегнулся через спинку своего сиденья, чтобы лучше разглядеть карту.

– Они, судя по всему, направляются на юг, примерно вот так, – он пальцем прочертил приблизительный маршрут тракеров.

– Да, – согласился Гамильтон. И похоже, нам не составит труда вышвырнуть их отсюда. Вы знаете этот район, полковник?

– Конечно. Это Фолгерсвилль, – отозвался полковник. Он говорил с ужасным техасским акцентом, растягивая слова. – Вы можете заблокировать там мост. Это самое подходящеё место.

– Так и сделаем, – решил Гамильтон. Он начал сворачивать карту.

Лайл пытался все это время вступить в разговор. Наконец он произнес:

– Как насчет авиации? Разве вы не собираетесь использовать реактивную технику против тракеров?

Для Гамильтона этого было болеё, чем достаточно. Он очень медленно завершил свертывание карты, а потом повернулся на сиденьи, оказавшись лицом к лицу с Лайлом.

– Уэллэйс, позвольте напомнить, что вы здесь вопреки моим энергичным возражениям. Единственно для того, чтобы идентифицировать общие намерения. Ваше участие как в планировании, так и в проведении этой операции не только нежелательно, но с этого момента просто непозволительно. Это понятно?

– Да, СЭР, – ответил Лайл полным презрения голосом.

– Болеё того. Насколько я слышал, то, что вы и ваш приятель сделали с тем парнем в Альваресе, наводит меня на одну мысль. Я лично не хотел бы ничего иного, и мне доставит необычайное удовольствие наблюдать, как «Фантомы» будут использованы против вас обоих. Для пристрелки.

Коп так громко хмыкнул в ответ, что из его ноздри вылетел кусок сопли и шлепнулся на сиденье между ним и Фишем. Тот дал себе слово, что это – последний раз, когда он позволил Гамильтону ехать на переднем сиденьи. Он отодвинулся от Лайла и принялся обдумывать собственный план надвигающейся мести.

– Это было немного грубо, – тихо произнес полковник Риджуэй, рассчитывая, что за шумом мотора его почти никто не расслышит.

– Я не сказал и половины того, что мог бы сказать, – мрачно ответил Гамильтон. – Этот человек – ублюдок!

Полковник взглянул на Лайла через зеркало заднего вида и кивнул, соглашаясь с фэбээровцем. К своему глубокому сожалению, он знал этого типа.

* * *

Единственное, что оставалось Конвою, – продолжать двигаться на юг под сгущающимися тучами опасности. К этому моменту вертолет уже был замечен, но ни один тракер не мог или не хотел понять, что означает его присутствие.

– Что ты будешь делать, когда все закончится? – спросила Мелисса, чтобы разрядить обстановку, которая становилась напряженней и невыносимей с каждой милей.

– Ты хочешь сказать, кроме разрушения скал? – Утенок рассмеялся, довольный своей шуткой. – В самом начале, когда только начал ездить, я заимел некоторые временные базы. Прошло уже семнадцать лет, а я все еще здесь.

Женщина придвинулась вплотную к нему и положила голову на плечо мужчины.

– Мы оба здесь, – сказала она.

Короткий мост, соединяющий берега реки недалеко от Фолгерсвилля был немного больше, чем казалось необходимым, потому что он должен был служить переправой при наводнении, когда потоки талой воды стекали с холмов каждую весну и падали в реку. Он и сейчас, летом, служил основной дорогой и нес страх, растянувшись над водой. Главными нарушителями спокойствия, которое мост все-таки гарантировал при переправе через реку, были прибывающие колонны джипов, носильщики, полицейские фургоны, машины с форсированными двигателями и автомобили для подавления беспорядков, на крышах которых были установлены пулеметы М-60.

Далекий гул мощных двигателей возвестил о том, что Конвой приближается.

Нельзя было терять ни минуты. Гвардейцы повыскакивали из крытых брезентом грузовиков, напоминая ручейки цвета хаки, разбегающиеся в разные стороны. Выполняя отданные лающими голосами сержантов приказы, солдаты начали устанавливать баррикады из проволоки, натягивая её в шесть рядов и перегораживая дорогу автомобилями.

Полицейский контингент передвинулся на другой край моста и начал устраиваться там.

Над позициями армии описывал круги вертолет, осматривая приготовления на участке территории, где ставился кордон, территории. Летчик должен был в случае непредвиденных осложнений и брешей в защите предупредить своих.

Активность военных и полиции на мгновение приостановилась, когда два гиганта – танка – появились в поле зрения и направились к мосту.

Это были М-60А2, одна из наиболеё известных моделей, которые обычно не давались в распоряжение Национальной гвардии. Великолепные машины, самые лучшие в Техасе, имели основную и единственную задачу – являться по первому сигналу в случае любой угрозы интересам государства.

Люди просто застыли на своих местах, разинув рот и не замечая, что продолжают держать в руках инструменты и оружие. Они стояли в таких позах, пока один из танков не описал широкий поворот. Второй остановился у въезда на мост, а потом продвинулся еще немного, занял позицию в центре дороги среди хаотичного скопления машин и людей.

– Давайте, мать вашу так! – выкрикнул сержант, когда рев моторов этих монстров утих и человеческий голос мог быть услышан. – Мы не собираемся ждать целый день. Прижмем эти задницы! В чем дело, кретины, вы что, ни разу танка не видели?! – орал он на своих солдат.

Пока мужчины, сидящие на броне, осматривали местность, выбирая наиболеё удобную позицию, полицейские отделения расположились среди скал в зарослях кустарника на той же стороне дороги.

– Будь я проклят, если знаю, что мы здесь делаем, – произнес один из них. – В конце концов, сейчас не война.

– Заткни свою пасть! – резко оборвал его приятель.

– Слушай.

Издалека раздавался низкий, быстро нарастающий рокот мощных двигателей, похожий на летнюю грозу.

Утенок волновался большей частью из-за того, что ничего не происходило. Этот вертолет, кружащий над Конвоем – козырная карта в руках ублюдков. Но пока они не начали игру, и по мнению Утенка это значило, что тракеры сами едут прямо в ловушку, но им не оставалось ничего другого, как пррсто держаться начеку, готовясь к любой неожиданности.

– Вызов, вызов, – проговорил тракер в микрофон. Передняя дверь вызывает заднюю. Слышишь меня?

– Да, слышу тебя, Утенок. Говори, – отозвался Пиг Пэн. По негласному договору он двигался в хвосте колонны после того, как распался основной Конвой, потому что был самой лучшей задней дверью во всем мире, и потому что никто не мог вынести вонь от танцующих девочек, которые провели в душном кузове целый день, отмеряя мили.

– Как там сзади, дымом не пахнет, Пиг Пэн? – спросил Утенок.

– Насколько я могу видеть, все чисто. Как ты думаешь, что они делают?

– Побеждают меня. Я должен вызвать остальных. Отбой. – Он немного помолчал, чтобы переварить услышанное, а потом снова взялся за микрофон. – Вызывает один-девять. Вызов любому восемнадцатиколес-ному трейлеру на западном шоссе. Кто-нибудь из вас располагает информацией о Смоки и о том, что они собираются сделать с Резиновым Утенком и его командой?

– Десять-четыре, Резиновый Утенок, – раздался чей-то далекий голос в динамике. – Я – Железный Дюк на отметке…

Слова неожиданно заглушил шум радиопомех, а потом в динамике просто появился писк.

Утенок попытался поймать волну, но у него ничего не вышло. Тогда он принялся искать по всем четырем каналам. Динамик продолжал издавать ровный писк. Тракер со злости ударил кулаком по рации несколько раз, надеясь, что просто отошли провода, а от ударов встанут на место. Никаких изменений. Утенок рывком откинулся на спинку сиденья. На его лице отразилось беспокойство.

– Что случилось? – спросила Мелисса. её голос дрожал от страха.

– Они глушат наши сигналы. Я ни с кем не могу связаться.

Они сейчас пресекали лесистую, покрытую холмами местность с крутыми, извилистыми поворотами, достаточно трудными для каждого из грузовиков, если потерян контакт с остальными. Сейчас Конвой начал растягиваться. Дистанция между трейлерами составляла около двадцати ярдов. С неработающей СВ-рацией тра-керы начинали чувствовать себя все болеё и болеё одиноко. Что-то должно было произойти. Но что?

– Утенок… – неожиданно позвала Мелисса.

– Ух-хух, – тяжело выдохнул тот.

– Я волнуюсь.

Мужчина улыбнулся, пытаясь успокоить её.

– Не надо чувствовать себя Одиноким Путником.

С минуту она наблюдала, как он ведет машину, а потом тихо произнесла:

– Но я не жалею ни об одной минуте, проведенной здесь, Утенок. Ни об одной.

Тракер перегнулся через сиденье и ответил на её слова поцелуем. В его глазах… она видела это, знала. Они светились так же, как у неё. Оно поселилось там, это чувство. Он любил её.

С вершины холма за следующим поворотом капитан Гвардии заметил их приближение. Отлично. Между ведущим грузовиком и следующим за ним было, по крайней мере, пятнадцать ярдов. Военный поднял вверх руку, подавая сигнал стоящему внизу, сбоку от дороги, танку.

Как только Утенок миновал перекресток, бронированная громадина выбралась на хайвей и поползла по дороге, выдирая своими мощными гусеницами огромные куски асфальта. Вдове, идущей в колонне следом за Утенком вплоть до этого момента, не оставалось ничего иного, как беспомощно тащиться за танком. Утенок был отрезан, изолирован между танком и тем, что ждало его впереди.

Тракер решил набрать скорость побольше и вжал педаль в пол, с легкостью оторвавшись от преследующего его танка. Одно мгновение – и он ушел на сотню ярдов вперед, продолжая увеличивать отрыв. Утенок выжимал из машины все, на что она была способна, колеса бешено наматывали ярд за ярдом, скрежеща на поворотах. Слишком напуганная, чтобы кричать, Мелисса вцепилась в ручку на двери и расширенными от ужаса глазами смотрела перед собой. Тракер вошел в последний перед мостом поворот. Онемев от изумления и неожиданности, Утенок резко ударил по тормозам. Машина пошла юзом на ровном асфальте. Кузов дизеля развернуло на три четверти, как огромный складной нож.

Не успела осесть пыль, как М-60А2 выполз вслед за дизелем, отрезал путь к отступлению. Позади него остальные участники Конвоя в бездействии встали друг за другом. Они были абсолютно беспомощны. Все, на что они сейчас были способны – только наблюдать… и молиться. Гигантские машины стояли в неожиданно наступившей тишине, как доисторические животные, держащиеся за хвост друг друга.

Полиция разорвала тишину, прокричав в громкоговоритель с другого берега реки:

– Сдавайся! Сдавайся немедленно, или ты будешь уничтожен.

Утенок, сидящий в кабине своей машины, повернулся к Мелиссе. Сейчас болеё чем когда-либо её самоотверженность была не к месту. Неожиданно тракер осознал, что это была дурацкая мечта – быть вместе, несмотря на те немногие моменты, которые они уже успели пережить. Девушка должна была только фотографировать события, а не принимать в них участие.

– Тебе лучше выйти из кабины, – мягко произнес Утенок.

Единственным доказательством шока, который она испытала при этих словах, были чуть сузившиеся глаза.

– Что ты собираешься делать? – спросила Мелисса, нуждаясь в ответе, но на самом деле не желая знать его. На её вопрос не мог быть дан хороший ответ, и она знала это.