Текст книги "Конвой"

Автор книги: Б.у.л. Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Пешеходы были заранеё предупреждены о приближающемся бедламе и выстроились сейчас вдоль улицы на мостовых, интересуясь, что будет происходить. То, что они смогли лицезреть, было самой настоящей чертовщиной, которую они когда-либо видели. Множество грузовиков летело вниз по главной улице в сопровождении эскорта полицейских. Только немногих интересовало, причастна ли к этому делу служба безопасности, но далеё самым твердолобым из них трудно было предъявить счет грузовикам «Грошовое масло Адамса» и «Септик Сэм» согласно всей теории. Когда мимо пронесся «Церковь Странствующих Чужеземцев» с Преподобным Слоном за рулем, который, как и обещал, до отказа жал на педаль, большинство людей оставили попытки догадаться, что все это значит и отправились по домам, чтобы узнать все подробности из вечерних новостей.

Конвой промчался через центральный деловой район города и начал удаляться в восточном направлении. Утенок смеялся как сумасшедший, наслаждаясь жизнью. Мелисса не знала, кричать ей, плакать, смеяться или что-нибудь еще. У неё было такое ощущение, будто она попалась в зубы монстру, но было и что-то такое, о чем, подозревала она, еще будут говорить.

Утенок в боковое зеркало поглядывал на грузовики, идущие за ним.

– Посмотри-ка туда, – произнес он восхищенно. – Ты когда-нибудь в жизни видела столько грузовиков одновременно?

Он снова глубоко, от души рассмеялся.

Слушая его, Мелисса понимала, что тракер имеё т в виду. Хотя это и пугало её, она тоже почувствовала силу Конвоя, энергию, которой было достаточно, чтобы влиять на обстоятельства. По крайней мере, сейчас.

– Зачем мы это делаем? – спросила женщина, затаив дыхание, когда трейлеры проезжали окраину города, устремляясь к хайвею.

Утенок в ответ развел руками, на время отпустив руль.

– Будь я проклят, если сам знаю, – признался он.

– Это началось, когда мы пытались всего лишь удрать и скрыться от старины Лайла. – Мужчина замолчал и еще раз взглянул в зеркало. – Но я полагаю, теперь все изменилось. Это что-то похожеё на снежный ком, катящийся с горы. На лавину.

– Ты знаешь, рано или поздно они поймают тебя.

– Мелисса ненавидела себя за то, что была пророком гибели. Но о некоторых вещах нельзя умалчивать.

К её удивлению, Утенок громко рассмеялся.

– Йе-а, – самодовольно согласился он с её словами, – но я привык к этому. Я уже несколько лет живу с этим ощущением.

Примерно с милю они проехали в полной тишине, если не считать болтовни в динамике, которая изобиловала многочисленными голосами настолько, что трудно было вообще что-нибудь разобрать. Мелисса вернулась к прежней мысли, которая не переставала буравить её мозг.

– Мне кажется, я могу понять, почему ты, Пиг Пэн и Спайдер Майк делаете то, что сейчас делаете. Но почему остальные идут за вами? Они не бегут от закона. Некоторые из них, возможно, отклонились на сотню миль от своего первоначального пути. Что с ними?

Утенок какое-то время обдумывал свой ответ.

– Я не совсем уверен, – начал наконец он, – но если они думают так же, как и я, возможно, я смогу дать тебе ключ к разгадке.

Мелисса кивнула села поудобнеё, приготовившись слушать.

– Все выглядит примерно так, – продолжил тракер. – Человек вроде тебя… Ты прожила большую часть своей жизни на гребне волны, или я ничего не смыслю в этом.

Женщина снова кивнула. Конечно, он был прав, но ведь это не её вина. Чего бы он хотел, чтобы она делала? Специально стремилась к бедности?

Прервав её мысль, Утенок снова заговорил:

– А я и большинство этих парней – совсем другие люди. Мы жили не так. Мы смотрели на вещи изнутри, так было каждый день в течение всей жизни. Единственную вещь, которую ты можешь увидеть со своей вершины – это то, что хотя каждый и полагает, будто рожден в этой стране равноправным, некоторые думают чуть иначе. Они пытаются занять как можно больше места, даже если оно им не принадлежит.

– Вот этот Конвой, – заключил он, показывая рукой на зеркало, в котором отражалась стройная линия грузовиков, – может быть, и есть наша возможность показать, что мы существуем. И с этого момента с нами, тракерами, будут считаться чуть больше, чем раньше.

– Что ж, – Мелисса пожала плечами, – мне кажется, к этому нечего добавить.

– Кроме чего? – с любопытством поинтересовался Утенок.

Вдруг женщина одарила его сумасшедшей, заразительной усмешкой, повторяющей его собственную.

– Педаль до пола! – заключила Мелисса.

Гамильтон в это врем сидел в полицейском участке Эллингтона и по радио вел беседу со штабом округа.

– Он сказал, что везет взрывоопасный груз… Что? Вы проверили, и он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО везет нитро-маннит?.. – агент ФБР оторвался от рации, чтобы бросить на Лайла обвиняющий взгляд. Мужественно сопротивляясь соблазну заложить остальных тракеров вместе с хорошо известной «птицей». Лайл отвернулся и уставился в окно, ожидая окончания разговора.

– Да, это меняет дело, – продолжал в это время Гамильтон. – По моему мнению, ситуация достигла той стадии, когда необходимо подключение местных агентств, способных оказать давление… Что? Губернатор? Когда? Отлично! Как раз то, что надо. О'кей, я окажу поддержку. Мы это сделаем.

– Национальная гвардия! – выдохнул удовлетворенно Лайл. – Резиновый Утенок, теперь мы точно надерем тебе задницу.

– Знаешь что, Уэллэйс? – проговорил Гамильтон, когда он и Фиш направились к следующей двери, выводящей на пост через тошнотную столовую. – Если нам удастся выставить этот крепкий кордон, я хочу лично увидеть, как ты залезаешь и остаешься на вершине баррикады.

На этот раз Лайл показал ему торчащий вверх средний палец.

– Что, годы уже не те или?.. – огрызнулся Гамильтон, инстинктивно возвращаясь к восьмому уровню, от которого был оторван.

– Ты увидишь! – бушевал Лайл. – Я не нуждаюсь в вашей жалости, сукин ты сын, из-за того, что губернатор передал это дело одному вшивому кретину и кучке его ублюдочных друзей. У меня есть свой план, и вы в него не входите.

– Благодарю Бога за это, – произнес в ответ Гамильтон. – Твое присутствие заставляет меня намного сильнеё симпатизировать противоположной стороне.

Захлопнувшаяся дверь положила конец этому разговору, но снаружи продолжали вращаться колеса, приближая Конвой к финальному, неизбежному, кульминационному моменту того, что началось в пустынях Аризоны так недавно и уже так давно.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Покрыв еще около пятидесяти миль к востоку, Конвой обнаружил, что на дороге появилось гораздо больше животных. Теперь по шоссе бродили не только «медведи» [11]11
  Медведь – патрульный полицейский (амер. слэнг).


[Закрыть], Утенок заметил, как снаружи, прямо у окна его кабины, показалось нечто похожеё на змею. Это был микрофон со шнуром, идущим от репортерской машины телекомпании Эн-Би-Си. Эта компания взялась освещать события, происходящие сейчас в связи с колонной грузовиков. Сам журналист, слегка походивший на молодого Уильяма Холдена с закатанными рукавами рубашки и расстегнутым воротником, высунувшись из окна автомобиля, говорил в мегафон.

– Эй, Резиновый Утенок! – позвал он тракера.

– Да… – отозвался тот.

– Дэйв Рэймонд, Эн-Би-Си ньюс

Дэйв Рэймонд! Мелисса возбужденно посмотрела наверх. Этот голос показался ей знакомым. Она перегнулась через Утенка, чтобы поговорить.

– Дэйв, привет! – окликнула она репортера. – Разве это не совпадение?

Парень недоверчиво уставился на неё. Будучи прежде всего журналистом, он передал мегафон кому-то в машине и прокричал: «прекратить», прежде чем ответил на слова Мелиссы.

– Господи, как ТЫ попала сюда? – обратился он к девушке, игнорируя Утенка на некоторое время. – На кого ты работаешь?

– Ни на кого. Так получилось! – выкрикнула она в ответ прямо у носа Утенка.

– Ты всегда была молодцом, маленькая шалунья Мелисса. Давай, я куплю фотографии и записи. По самой высокой цене!

Женщина покачала головой.

– Ничем не могу помочь тебе. Потеряла свои камеры.

И Рэймонд не придал большого значения се словам. Он знаками попросил у фотографа, сидящего в машине, его «Nikon».

Высунув свое тело еще дальше из окна, он сделал движение, показывая, что сейчас бросит камеру Мелиссе. Женщина заколебалась. Что может подумать Утенок?

– Давай, бери её, – не унимался Рэймонд. – Вернешь назад, как только сделаешь снимки.

На этот раз он бросил фотоаппарат, почти коснувшийся на лету подбородка тракера. Мелисса инстинктивно вытянула руки и поймала его. Камера была у неё. Это теперь её камера.

– Где Билл? – уже другим тоном спросил Рэймонд, видя, что деловое соглашение достигнуто.

– Мы разошлись. Все закончилось. Я сейчас еду в Бразилию.

У Рэймонда вытянулось лицо.

– Опять? Сколько раз ты уже расставалась, оправляясь «на поиски лучшего»? О, ты и не заметишь, как вы вернетесь вместе…

– Но я не хочу возвращаться, – запротестовала Мелисса.

– Все так говорят! Послушай, малышка, я еще вернусь к этому интервью. Мы не можем все время ехать по встречной полосе. Увидимся позже!

Оказавшись случайно между говорящими, Утенок ничем не мешал им, ничем не мог помочь и слышал все до последнего слова, включая и ту часть разговора, где речь шла о Билле. Он холодно посмотрел на Мелиссу в тот момент, когда она скользнула обратно на свое сиденье, держа в руках новую камеру.

– Мистер Утенок, – снова заговорил Рэймонд через мегафон. – Может быть, вы могли бы сказать нашему корреспонденту, что сейчас происходит. У нас есть сведения, что ВЫ отказались остановиться перед заграждением и собирались пробить его своим грузовиком, уничтожив всех полицейских, находящихся там. Вы везете взрывоопасные вещества?

– Да, сэр. Это правда. Конечно, везу.

– Тогда почему вы отказываетесь остановиться? И почему отказываетесь соблюдать лимит скорости?

– Потому что так делают все конвои, – прямо ответил тракер. – Они не останавливаются и не соблюдают лимит скорости.

– Но это противоречит закону. Для таких действий должна быть причина. Она есть?

Утенок начал поднимать стекло на своем окне, Рэймонд сделал последнюю попытку:

– Скажите нам, в чем заключается ваш протест? – прокричал репортер.

При этих словах Мелисса насторожилась. Конечно! Какая замечательная, до гениального простая идея! Она схватила руку Утенка, не позволяя до конца закрыть окно.

– Это оно! – возбужденно выкрикнула женщина. – Ты протестуешь!

Утенок едва не описался над ними обоими.

– Черта с два, – проворчал он.

– Дальше ждать нельзя, – продолжала Мелисса. – Может быть, это сработает на тебя. Скажи им, что у вас – марш протеста. Гражданское непослушание. Это помогло бы тебе избежать петли!

Утенок покачал головой.

– У меня достаточно неприятностей… – начал он. Но Мелисса не собиралась сдаваться.

– Послушай. Сейчас вы всего лишь группа преступников. Вы совершили уголовное преступление. К твоим друзьям это тоже относится. Мне кажется, это ваш единственный шанс

Когда Утенок, казалось, все еще неохотно, но все-таки смирился с правдой, которую она ему сказала. Мелисса перегнулась через тракера и обратилась к Рэймонду.

– Мы направляемся в Вашингтон, округ Колумбия, где собираемся пройти первоклассной колонной против правительства Соединенных Штатов и семи главных нефтяных компаний.

Она втянула голову обратно в кабину и взяла Утенка за руку.

– Понимаешь? Я работала в телевизионных новостях. Поверь мне, я знаю, что я делаю.

– Я понимаю, понимаю, что ты делаешь, – упрямо ответил тракер. – Просто мне это не нравится.

Тут Мелисса потеряла терпение.

– Ясно, – съязвила она. – Ты хочешь попасть в тюрьму. Тебе нравится безопасность.

Негодование в её голосе плюс непоколебимая логика аргументов взяли верх. Он одарил женщину смущенной улыбкой.

– О, черт, – с оттяжкой произнес Утенок, – знаешь, а ты неглупа.

– Это преуменьшение, – гнев Мелиссы еще не совсем улегся.

Утенок опустил стекло и крикнул Реймонду:

– Давай сюда твой микрофон. Я тебе кое-что скажу.

Когда желаемое появилось у окна, тракер даже не стал ждать вопросе

– Да, мы катим прямо в Вашингтон, округ Колумбия. Как я себе это представляю, рабочие выступают с акцией протеста против всей этой бюрократии и глупости…

Реймонд, улыбаясь, откинулся на спину сидения в своем автомобиле. Запись шла. Это было как раз то интервью, ради которого он приехал сюда. Именно то, что надо.

В тот момент, когда редакционная машина свернула на боковую дорожку и направилась обратно в Альбукерке, чтобы подготовить это интервью к выпуску вечерних новостей, из СВ-динамика послышался молодой голос, больше похожий на мурлыканье кошечки:

– Привет. Вызываю всех. Вызываю всех. Меня зовут Дарлен и во мне пять с половиной футов. У меня голубые глаза, я блондинка, и я голосую у отметки три-четыре-пять. Мне нужно на восток. Есть поблизости какой-нибудь тракер, способный по-настоящему насладиться моей компанией? Ты слышишь меня? Давай, вперед.

Внезапно – впервые с момента его образования – хаос поселился в Конвое. То, что было стройной, организованной колонной, в считанные секунды превратилось в сумасшедшую свалку. Грузовики пытались обогнать друг друга по всей ширине хайвея. Каждый стремился быть первым, чтоб встретить эту сирену дороги.

После того, как Конвой триумфально миновал Эллингтон, он слегка сбавил скорость из уважения к тем своим собратьям, которые не были приспособлены к темпу, задаваемому дизелями-дальнобойщиками. И сейчас Утенок еще сбросил газ, чтобы дать парням обогнать себя. Пиг Пэн был первым, кто пронесся мимо Утенка, соревнуясь с большим Белым, который вез строевой лес Грузовики шли бампер к бамперу. Сделав несколько нерешительных попыток расчистить для себя путь, Машина Любви столкнула Белого с дороги на ограждения из колючей проволоки. Летящий лесовоз снес на протяжении пятидесяти ярдов столбики ограждения и натянутую на них проволоку, прежде чем окончательно запутался в них и остановился. Его груз каким-то чудом остался нетронутым, с платформы не скатилось ни одного бревна. На место вышедшего из строя лесовоза встал еще больший по размерам Петербилт.

Дарлен подпрыгнула от радости, когда заметила появившиеся из-за поворота примерно в миле от неё грузовики. Наконец-то она поедет! Но как только трейлеры приблизились и девушка увидела, что это пять больших, дальнобойных дизелей, мчащихся по хайвею бок о бок, её радость сменилась полнейшим ужасом.

Ей некуда было бежать! Она рванулась вправо, потом влево и, конец, вынуждена была искать жалкое убежище у одинокого телефонного столба. Девушка встала за ним, плотно прижавшись, закрыла глаза и задрожала от страха. Оглушительный рев моторов неожиданно перебила по-настоящему ужасная какофония пяти клаксонов, визжащих на разные лады бессчетное количество раз. Это водители, сталкиваясь, подрезали друг друга.

Когда Дарлен открыла глаза, перед ней стояли пятеро тракеров и все одновременно пытались что-то сказать. Находясь в состоянии полнейшей растерянности, девушка улавливала только обрывки их фраз: «Я везу муку и булки», «Водяной матрац с вельветовой отделкой», «Признанный победитель», «Он женат», «Дорогая, я возьму тебя в самую лучшую поездку за всю твою жизнь».

Девушка была польщена до такой степени, что залилась румянцем. её ресницы затрепетали. Когда все представления стихли, Дарлен сказала:

– Прекрасно. Я только не совсем уверена…

Не успели тракеры снова начать свой многоголосый концерт, как девушка сама нашла решение. Пусть судьба сама выберет. Дарлен выстроила мужчин в ряд прямо напротив себя.

– Инн… мини… мини… мо… – начала она детскую считалочку. Последнеё слово совпало с очаровательным детским жестом. Палец девушки ткнул в Пиг Пэна. Он выступил вперед и взял Дарлен за руку, пока Фортуна не успела включить заднюю скорость.

– Благословляю тебя, дорогая, – пылко произнес Пиг Пэн. – Прошу сюда.

Тракер указал на свой грузовик, и девушка улыбнулась. Она была счастлива, что боги выбрали для неё такой красивый трейлер. Дарлен подумала, что это как раз тот тракер, который говорил что-то о водяном матраце. Это было почти невероятно. Но, подойдя к машине поближе, она одновременно заметила груз и почувствовала его запах.

– Черт побери, – непроизвольно вырвалось у неё.

Пиг Пэн понял, что должен срочно предпринять какие-то действия, пока девушка не переменила свое решение. Он взял се под локоть и, помогая забраться в кабину, торопливо подсадил.

– Не беспокойся, дорогая, – быстро проговорил он, захлопывая за ней дверь. – Они – те, что в кузове у нас за спиной – единственные, кому следует волноваться.

– Но… – осторожно начала девушка, деликатно выражая свой протест.

Пиг Пэн уже обежал кабину и садился сейчас в машину со своей стороны.

– Ты просто откинься назад и расслабься, – успокоил он её. – Старина Машина Любви собирается взять тебя в настоящую скачку…

Утенок повернулся к Мелиссе и засмеялся. Они как раз проезжали мимо Пиг Пэна и остальных четверых водителей, которые были не в духе.

– Это и есть старина Пиг Пэн, – усмехнулся Утенок.

– Посмотри-ка: четверо тракеров и он, а старик выиграл так же легко, как будто съел пирог.

– Вызов, вызов, – раздался из динамика голос Вдовы. – Как это они обошлись без тебя, Спайдер Майк? Ты такой молодой и резвый!

– Ты же знаешь, что я берегу себя для одной негритянки… по прозвищу Вдова, – отозвался Спайдер Майк.

Утенок взял в руки микрофон и включился в их болтовню:

– Будь начеку, Майк! – серьезно проговорил Утенок. – Она доведет тебя до того же, до чего довела своих последних четырех мужей…

– О, попридержи свое красноречие, Утенок, – кольнула в ответ Вдова. – Каждый из моих мужей умер счастливым человеком. Я просто до смерти любила их.

Мелисса, улыбаясь, слушала эту шутливую перебранку на СВ, потягивая пиво, извлеченное из холодильника в дальнем углу спального отсека трейлера Утенка.

– Знаешь что, – произнесла женщина, чувствуя себя просто великолепно, – я должна тоже иметь прозвище.

– Как насчет клички Дырявый Рот? – с милой улыбкой предложил тракер.

– Ну же, я серьезно, – обиделась было Мелисса.

– Вот оно. Смотри туда! – Утенок вытянул руку, указывая на дорожный знак. Там было на языке графики написано: «Опасные повороты».

– Опасные повороты? – Мелисса опустила взгляд на свое тело. Оно выглядело совсем неплохо и нравилось женщине достаточно сильно. её фигура была стройна и аккуратна. Она имела некоторые округлости там, где им и положено находиться. Но это, конечно, было не то тело, которое способно остановить уличное движение, создав пробку, и не то тело, при взгляде на которое псе мужчины на пляже забывают, зачем туда пришли.

Женщина покачала головой:

– Нет. Я не думаю, что это прозвище подходит мне.

Утенок повернулся к Мелиссе и внимательно изучил её взглядом. По мере того, как глаза мужчины путешествовали по её телу, женщина начала ощущать неудобство. Тракер останавливал взгляд на наиболеё привлекательных местах чуть дольше, чем было необходимо.

– Ничего не могу сказать насчет этого, – рассудительно проговорил он в конце концов.

– Ладно, спасибо и на этом, но давай попытаемся придумать вместе. – её большая, чем обычно, неуравновешенность создавала сейчас дополнительные трудности. Утенок улыбался, глядя на женщину.

– Нашел! – торжественно объявил он. – «Мама Тракер».

– Отлично. Просто отлично. – Она откинулас на сиденье и смиренно развела руками. – Это тоже самое, что и «Опасные Повороты».

Утенок повернулся к Мелиссе и дружески хлопнул своей ладонью о её.

– Поздравляю, – сказал он, – могло быть еще хуже.

– Конечно, – ответила она, оттолкнув его от себя может быть немного сильнеё, чем ей хотелось бы. – Меня могли бы назвать Резиновым Утенком.

А тем временем сзади, через несколько грузовиков, Пиг Пэн был очарован обществом свой спутницы.

– Видишь? Что я тебе говорил? – лез из кожи вон тракер. – Ничем не пахнет. Что, разве не так?

Дарлен вежливо понюхала воздух.

– Ничем, – согласилась она таким тоном, будто все еще сама не верила этому.

– Ну вот, ветер относит запах назад, – с величайшим удовлетворением заключил Пиг пэн. – Кх-кх. Хочешь посмотреть мою спальню?

Не дожидаясь ответа, тракер выгнулся и распахнул кожаный полог позади себя. Дарлен окинула беглым взглядом знаменитый публичный дом на колесах. Казалось, нутро спального отсека на произвело н; неё никакого впечатления. «Господи», – подумал Пиг Пои полуиспуганно, полувесело, – «может быть, она из эти невинных созданий – девственниц?»

– Вот это – водяной матрац, – объяснил он, удивительно походя при этом на туристического гида в попытке сохранить хладнокровие. – А это настоящий вельвет. А ты любишь музыку? У меня квадрозвучание.

Девушка перебрала кучку кассет и, наконец, выбрав одну из них, вставила её в магнитофон. Заиграла мелодия из фильма «Последнеё танго в Париже» – самой любимой киноленты Пиг Пэна. Он взглянул на девушку. Вот она сидит здесь – стройная, молодая, сексапильная. Волею судьбы сидит в его машине. Тракер не мог в это поверить, просто не мог в это поверить.

– Тебе понравится ехать со мной, – сказал он неожиданно, одарив Дарлен самой обаятельной улыбкой, на какую только бы способен. Пиг Пэн не скрывал своего восхищения. Девушка скромно опустила глаза. Тракер заметил, что её необходимо слегка расшевелить. Черт возьми, это может оказаться забавным. Он напустил на свое лицо выражение всемирной скуки, он – старый мудрый человек дороги.

– Я не знаю, – начал он, не поясняя, к чему относятся эти слова, – эти длинные, одинокие дни на дороге действительно могут навеять меланхолию. Как говорится в песне: «…печально быть одному…» Но я думаю о своей работе. Я должен доставить этих танцующих девчонок в Вашингтон, округ Колумбия, к завтрашнему дню. Государственная собственность. Но, может быть, я не должен был рассказывать тебе это?

– Рассказывать мне что? – Дарлен настолько отвлеклась от его болтовни, что расслышала только последнюю фразу.

– О правительстве. Я не имею права распространяться об этом.

– Почему? Здесь какой-то секрет?

Пиг Пэн отметил про себя, что уровень её любопытства пополз вверх и с радостью продолжил:

– Ладно, давай скажем так. Тебе не кажется немного необычным, что такой грузовик, как этот – я имею в виду этот розовый кроличий мех вместо обычной обивки и все остальное – должен везти каких-то старых вонючих свиней? Разве это не кажется немного странным?

– Сейчас, когда ты сказал об этом… – сама не заметив как, Дарлен увлеклась его рассказом.

Пиг Пэн нагнулся к девушке, готовый доверить ей секрет огромной важности.

– Это необычные свиньи, – заявил он, тщательно следя за тем, чтобы его голос держался на уровне шепота. – Это ГОСУДАРСТВЕННЫЕ свиньи.

Дарлен была поражена, потому что смутилась, или смутилась, потому что была поражена, либо то и другое вместе.

– Может быть, они имеют какое-то отношение к свиному гриппу? – робко предположила она.

Пиг Пэн многозначительно подмигнул.

– Возможно. Возможно, что-то общеё с тем, что находится за «Железным занавесом». Но, может быть, я и так сказал уже слишком много. Почему бы нам не поговорить о тебе?..

– Обо мне? В моей жизни не произошло ничего удивительного.

– Пусть так. Но что за отличная идея голосовать на дороге при помощи СВ-рации. – Пиг Пэн старательно увеличивал количество тем для разговора. – Куда ты направляешься?

– На восток.

Эти односложные ответы вряд ли могли помочь тракеру. Он отлично это понимал и продолжал стараться разговорить девушку.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты похожа на Жизель Маккензи? – неожиданно произнес Пиг Пэн. Абсолютно уверенный в обратном, он сказал это только для того, чтобы хоть как-то поддерживать разговор.

– Нет. Ни разу. – Дарлен подняла глаза вверх и, обегая взглядом кабину, произнесла:

– Ты знаешь, у тебя действительно очень красивый грузовик.

Пиг Пэн с облегчением выпрямился и сконцентрировал свое внимание на дороге. Диалог коснулся его любимой темы, Он мог говорить о своем трейлере даже во сне, что, собственно, иногда и делал.

– Да-а-а, я потратился на славу. Одно хромирование стоило мне болеё двух тысяч долларов. Плюс все эти предметы роскоши внутри… Ты видела зеркала в спальне? Ты знаешь, я планировал сначала две колонки, но квадро – это…

Пока Пиг Пэн расхваливал достоинств; Машины Любви, Дарлен была занята демонстрацией достоинств несколько другого рода.

Она успела снять все, оставшись в трусиках и лифчике, когда Пиг пэн наконец обратил на неё внимание. Его речь оборвалась на полуслове. Тракер уставился на девушку в полно остолбенении.

– Черт, – пробормотал он, – я знал женщин, которым нравился мой грузовик, но чтобы так…

Неожиданно на лице Дарлен появилось жесткое выражение, а во взгляде – безжалостность убийцы.

Даже голос изменился, став вдруг глухим и холодным.

– Мне еще нет восемнадцати, и я сейчас закричу «насилуют», – заявила девушка.

У Пиг Пэна окончательно поехала крыша. Все, что он смог сделать, это еле-еле выговорить: «Что?..»

Дарлен внезапно пронзительно завизжала, как ножом полоснув тракера по мозгам:

– На-а-а-си-и-и-и-лу-у-ю-ю-т!

– Подожди. Стоп! – очнулся Пиг Пэн. – Кто-нибудь может…

Девушка прекратила кричать.

– Что с тобой? – произнес тракер в тишине, от которой звенело в ушах. – Я даже не дотронулся до тебя.

– Я знаю, что не дотронулся, – спокойно ответила девушка, – но я кричу «насилуют», надеясь на рацию… – она сделала паузу и подвернула край трусиков, не оставляя сомнений в своих намерениях. – Я не собираюсь прекращать крика до тех пор, пока ты не дашь мне двадцать пять долларов.

– У меня есть обратный билет в Аризону, где все это началось. А двадцати пяти долларов у меня нет.

Дарлен не интересовали его аргументы.

– Насилуют! Насилуют! Насилуют! – заорала она и потянулась за микрофоном, но Пиг Пэн остановил её.

– О'кей, о'кей, – сдался тракер. – Только заткнись. Твой вой сверлит мне мозги.

Он протянул руку к тайнику, сделанному в боковом зеркале и достал оттуда купюру.

– Есть какие-нибудь изменения? – с надеждой спросил тракер. – У меня только сотня.

Дарлен вздохнула. Это была Си-банкнота. Она выхватила деньги из его руки.

– Теперь будут, – произнесла девушка, засовывая купюру спереди в свои трусики – самое надежное место, какое она смогла придумать.

– А теперь погоди минутку, – начал Пиг Пэн.

– Я закричу, – предупредила Дарлен. – Эти остальные тракеры прогонят тебя.

Пиг Пэн заткнулся.

– Ты остановишься и высадишь меня на следующем перекрестке, – заключили девушка болеё спокойно.

В этот момент как раз показался перекресток. Она начала натягивать на себя одежду. Достигнув пересечения дорог, Пиг Пэн сбросил скорость и начал останавливаться.

– Да, кстати, – добавила Дарлен, держась за уже открытую дверь, – если у тебя появятся какие-нибудь идеи после того, как я сойду, лучше сразу забудь о них. Я могу сказать, что ты насильник, в любое время. Когда только захочу. У меня есть свидетели.

Пиг Пэн нажал на тормоза, и Машина Любви проехала еще несколько футов по инерции до полной остановки. Пока машина катилась, Дарлен спрыгнула на землю и захлопнула за собой дверь.

– Пока-пока, чурбан, – попрощалась она через полуоткрытое окно.

– Никогда никому не рассказывай, как ты одурачила меня!» – проревел Пиг Пэн. – Никому не говори, слышишь?! Никому. Я убью тебя!

Проезжая в этот момент мимо, Нэсти Майк отсалютовал Пиг Пэну длинным гудком. Тот отвернулся и посмотрел на девушку.

– Оу, заткнись, – выдохнул он, обращаясь к самому себе. Тракер послал прощальный взгляд Дарлен, которая скромно повернулась к нему спиной. В этом взгляде смешались гнев и глубоко затаенная грусть. Мотор взревел, и трейлер занял свое место в самом конце колонны.

Почти весь Конвой пронесся мимо девушки, и теперь Дарлен стояла на обочине, широко улыбаясь и ощупывая «надежное место», где была спрятана заработанная шантажом банкнота. У неё было такое чувство, будто начинался её самый удачный день.

Сорока милями южнеё, в Ваухнс, NBC показывала интервью с Утенком в выпуске вечерних новостей.

В зале, гордо именуемом «Стоп-бар и гриль "Летящий Орел для грузовиков"», тоже стоял телевизор.

Одинокий тракер Бубба, и Мэдж, сорокалетний подвижный официант, лениво поглядывали на его экран, наблюдая за действием шоу, как вдруг внезапно появилось другое изображение. Утенок вел свой трейлер и примерно с минуту говорил в микрофон, покрыв за это время милю.

– Да. Мы направляемся прямиком в Вашингтон. Это будет демонстрация протеста против всех этих правительственных демократов и руководителей-бюрократов, стоящих у власти, – рассказывал тракер о своих планах.

– А как насчет цен на нефть? – быстро произнесла Мелисса. её постоянно было видно на заднем плане, пока говорил Утенок. В руках она держала свой «Nikon».

– Да, самое главное, мы поговорим о ценах на нефть, – продолжал тракер, и его голос наполнялся гневом с каждой минутой. – Крупные нефтяные компании – они делают вдвое, втрое больше того, что привыкли иметь, и они говорят нам, чтобы мы приняли это как должное.

Бубба неожиданно издал торжествующий возглас.

– Правильно говоришь, парень! Продолжай! – обратился он к картинке на экране. – Давай, покажи этим ублюдкам!

– Вы не видите, как политиканы говорят нефтяным компаниям, чтобы те осуществили какие-то перемены, – выступал Утенок. – Нет, сэр. И они лгут нам… Не говорите никому, сколько они имеют и откуда берут. Отлично, может быть, мы сумеё м узнать это сами. Если их политики не захотят объясниться, мы сделаем это.

– Черт! – взорвался Бубба. – Это же мои слова!

– Что? – Мэдж подумал, что этот водитель в ящике – довольно-таки симпатичный парень.

– Я должен присоединиться к ним, – произнес Бубба и направился к дверям.

– Ты уезжаешь? – спросил Мэдж, явно удивленный.

– Но ведь у тебя нет груза, тебе сейчас нечего делать на дороге.

– Тогда я оставлю свой грузовик здесь, и возьму твой трактор, но, с Божьей помощью, я все-таки поеду.

«Люди сходят с ума», – размышлял Мэдж. Программа переключилась на коммерческий канал, и сейчас с экрана рассказывали о том, как стать владельцем участка скалы.

Тем не менеё интервью с Утенком транслировалась по всему западу Нью-Мексико. В результате этого полдюжины дизелей стояли теперь у границы с Техасом, разводя пары и готовясь присоединиться к Конвою.

Группа «Матерей Сатаны» тут же закончила пикник и запылила по дороге на своих стальных конях. Им не нужно было говорить, куда ехать.

В маленьком городке Касперс Конэс Восемнадцати-колесный Эдди, который хвастал больше четырех лет каждым колесом своей машины, ехал сейчас по улице в трехколесной инвалидной коляске, все время слушая болтовню на СВ.

– Один-девять вызывает Восемнадцатиколесного Эдди. Я подруливаю на своем крытом фургоне Пите к месту встречи у отметки чстырс-один-пять. И я говорю: «Черт бы побрал этот дабл-никель».

Конвой продолжал двигаться. Мелисс; высунувшись до половины из окна кабины, пыталась сделать несколько панорамных снимков колонны на фоне заходящего вечернего солнца. Через пару минут она втянула свое тело внутрь, чтобы переменить пленку.