Текст книги "Чума заклинаний (ЛП)"

Автор книги: Брюс Корделл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Даже не думай навредить этому глупцу. Берун под моей защитой... пока что.

Яфет понял, что окружён врагами. Убийца-сновидица у него за спиной и эладринская дама, способностей которой он не мог оценить, хотя подозревал, что те поистине выдающиеся.

И при нём не было плаща.

Яфет улыбнулся парящей женщине и оставшемуся в кресле Владыке, который следил за происходящим с огромным интересом, поедая яблоко, и наконец Беруну, чьи попытки подняться окончились тем, что лорд Мархана и его кресло оказались на полу.

Он сказал:

– Мне надоело бояться, Берун. Ты должен был взять камень с собой.

Яфет произнёс своё самое сильное проклятие, нацелил его на Беруна и выпустил, как охотничьего сокола.

Огненный вихрь обрушился на Беруна, который и так был распростёрт за своим рухнувшим креслом. Когда пламя охватило мужчину, тот закричал.

Парящая эладрин пропела единственный слог. Огоньки пламени, окутавшие Беруна, мгновенно угасли клубами белого дыма. Поток холодного воздуха коснулся щёк Яфета.

Владыка Летучих Мышей засмеялся, потянувшись к блюду с сахарными гренками.

Колдун рефлекторно шагнул назад, чтобы вернуться в свой плащ и отступить в тень. Конечно, ну конечно у него это не получилось; плащ по-прежнему находился в пещере снаружи и служил мостиком между замком Даррок и «Зелёной сиреной»! Яфет снова изрыгнул проклятие, на этот раз лишённое волшебной силы; это было лишь его раздражение и возобновившийся страх.

Мальянна посмотрела на него сверху вниз. Искорка интереса, даже страсти, оживила её глаза. Она сказала что-то на незнакомом Яфету языке, языке, который был бы прекрасен в устах практически любого другого создания. В её устах он казался зловещим. Неожиданно на переключилась на всеобщий и произнесла:

– Теперь я тебя убью.

Вокруг её поднятой руки закружился ревущий вихрь мороза. Она швырнула его в Яфета. Вихрь вцепился в него, как зверь с когтями из льда.

Колдун произнёс ответное заклинание, швырнув жуткие лучи красного цвета, впившиеся в плоть эладрин. Она содрогалась от каждого удара, но её глаза раскрывались всё шире и шире, в них сверкало всё большее возбуждение, пока миниатюрный шторм из льда продолжал поглощать Яфета.

У него потекла кровь, но замёрзла, не успев упасть на пол.

Женщина была сильна. Слишком сильна для лунной эльфийки с Фаэруна, которая всю жизнь провела, выслушивая истории о царстве фей, почти недостижимом до недавнего времени. Нет, она была эладрин, которая всегда жила в Фейвайльде. Она никогда не страдала от разлуки с родиной, как многие из её сородичей. Теперь, когда Волшебная Чума воссоединила мир и царство Фэйри, солнечные и лунные эльфы Фаэруна могли вернуться в земли предков. Впервые Яфет подумал, что эладрин могут испытывать такой же интерес к Фаэруну, как лунные и солнечные эльфы – к Фейвайльду.

Он понял, что не справится с этой женщиной. Невыносимый холод отличался древней и смертоносной свирепостью. На коже появились ледяные хрусталики. Он послал ещё один красный луч в Мальянну, но она отразила заклятие щитом из льда. Колдуну показалось, что пришла его смерть. Без плаща это было возможно. Плащ, который действительно когда-то принадлежал Владыке, содержал половину его силы.

– Нет! – закричал Берун, пытаясь перекричать безумное веселье Владыки Летучих Мышей. – Мальянна, он нам нужен! Если ты убьёшь его, все наши планы пойдут прахом!

Мальянна фыркнула.

– Сгодится и другой. Тот пиратский капитан добудет для тебя артефакт. Как там его, Фостер? Этот мой. Я разошлась и собираюсь закончить, что начала.

Она поплыла вперёд, по-прежнему вытянув руку, легко шевеля пальцами, управляя ледяными ветрами, что похищали жизнь Яфета. В её глазах светился голод, и это было совсем не похоже на любого лунного эльфа, которых встречал колдун.

Яфет сделал вдох, чтобы прошептать своё последнее истинное проклятие, но воздух был похож на пергамент, осыпанный кристаллами льда. Он закашлялся. Плащ! Ему нужен плащ! Сумеет ли колдун призвать его? Попытайся, умолял себя Яфет. Но ему было так холодно...

Со стола, как будто сам по себе, поднялся хрустальный кубок с вином.

–Что это за полтергейст? – поинтересовалась эладрин.

Только у Яфета был подходящий угол, чтобы разглядеть смутное отражение в блюде с помидорами. Кубок держал силуэт в доспехах, который он заметил ранее.

– Ануша? – прошептал Яфет. Его голос был слишком слаб, чтобы кто-то услышал.

– Что это за фокусы, Нейфион? – спросила эладрин, глядя на Владыку. Когда она отвела взгляд от Яфета, холод немедленно ослаб. – Хватит играть в игры.

Нейфион, продолжая смеяться, лишь пожал плечами и покачал головой.

Кубок неожиданно полетел в эладрин, и его зачарованное красное содержимое выплеснулось вперёд.

Берун и Мальянна одновременно воскликнули: «Нет!»

За мгновение до того, как жидкость коснулась эладрин, женщина растаяла в вихре снега.

Кубок прочертил ленивую духу в воздухе и разбился о пол.

Если бы вино попало в рот или в глаза Мальянне, она была бы прикована к столу, как и Владыка Летучих Мышей, и осталась бы пировать здесь вечно, пока её не освободит Яфет.

Колдун снова задышал. Лёд, укрывший его кожу, уже начал таять. Но сил у него уже не осталось.

Он почувствовал ладонь у себя на плече, но ничего не увидел. Над ухом раздался шёпот:

– Нужно бежать, пока она не вернулась!

– Погоди... – начал он, поворачиваясь к Беруну. Но тот уже пропал. Должно быть, исчез вместе с эладрин. Неудивительно. Лорд Марханна не владел способом достичь этого измерения. Похоже, Беруну суждено было пережить этот день. Скорее всего, он уже вернулся домой и ищет камень договора. Яфет упустил шанс покончить с его шантажом.

Проследив за взглядом колдуна, Владыка перестал смеяться. Голосом, лишённым любых следов веселья, он сказал:

– Будем надеяться, что он разбивает этот камень прямо сейчас. Этот пир разбудил мой аппетит. Возможно, не успеет закончится день, как я утолю его – отведав твоей печени.

Яфет вздрогнул. Он позволил невидимой Ануше увести себя за дверь.

Колдун захлопнул железную дверь и закрыл засов. Впрочем, теперь он всё равно не верил, что может помешать кому-то проникнуть в тюрьму Нейфиона.

Он повернулся и спустился по лестнице, прыгая через две ступени. У подножия лестницы лежало спящее тело Ануши, свернувшееся клубочком, как ребёнок. Яфет попытался её разбудить. Девушка не пошевелилась.

Крохотный серебряный фиал выкатился из её правой руки.

– Ох, Ануша! – он поднял девушку. Её голова легла ему на плечо.

– Яфет, я не могу проснуться! – голос раздался в нескольких шагах слева.

– Да, да, не волнуйся. Это всё зелье. Потребуется несколько часов, чтобы оно растворилось у тебя в крови. Плюс, ты уже использовала его совсем недавно.

– Ну конечно, конечно, – отозвалась она с заметным облегчением. – Странное чувство...

Чтобы отвлечь девушку, он сказал:

– Хорошая идея – бросить вино в эладрин.

– Жаль, что я промахнулась. С ней было что-то не так. Она слишком старая для такой кожи... или ещё что-то.

Яфет угрюмо кивнул.

– Ты права.

Они быстро покинули замок Даррок – призрак рядом с колдуном, её теплое тело – в его руках.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Год Тайны (1396 ЛД)

Ормпетарр, Вилхонские дебри

Год Синего Пламени и его последствия принесли разруху в Чондат, Сеспеч и другие близлежащие земли. Огромный водоём, именуемый Вилхонской протокой, разбился на несколько меньших озёр. Чёрные плоскогорья поднялись из земли, разрушая дороги, фермы и целые города. Безумные карманы сверкающего света и звука, в которых по-прежнему переплеталось безумие и реальность, клубились и извивались на местности даже годы спустя после Волшебной Чумы. Большинство обитателей среди переживших первые бедствия спасались отсюда как могли. Многие погибли во время своего бегства, а остальные стали незваными беженцами в далёких странах, где хватало собственных неприятностей. Если верить Путеводной Звезде, на великий фронтир готовы были ступить лишь самые закалённые исследователи. Жуткие чудовища, изменённые чумой, рыскали в тёмных расщелинах. Вдоль старых трактов, почти пересохших озёр и устьев рек стояли руины уничтоженных и опустошённых городов стояли, а их обломки и куски были разбросаны по сторонам недавно возникших элементов рельефа.

Разумный голем заметил, что Ормпетарр, возможно, перенёс катастрофу лучше, чем любое другое поселение в регионе.

Рейдон стоял к северу от потрёпанных, перекошенных ворот Ормпетарра, оглядывая местность с возвышенности на неровной петляющей дороге, когда-то называвшейся Золотым Путём. Мгновением раньше он находился к западу от Натлана, но разумный голем из Звёздной Бездны в мгновение ока «перенёс» Рейдона сквозь звёздный промежуток в пространстве. У монаха звенели уши – путешествие оказалось куда более тяжёлым, чем в предыдущий раз.

Многие из древних медных шпилей Ормпетарра, известных своей способностью отражать заходящее солнце, теперь были сломаны и разбросаны по скалистым склонам. Возвышенность отделяла выжившие кварталы города от постоянного огромного облака цвета, что бурлило к югу от города, где когда-то находилось Нагавотерское озеро. Это были Чумные Земли, участок местности, где активная Волшебная Чума продолжала искажать и изменять землю, законы, магию и плоть любого ступившего в неё существа.

– Ты уверен, что в этих развалинах по-прежнему кто-то живёт? – поинтересовался Рейдон в пространство, разглядывая тошнотворную местность за городом.

Ответа не было.

– Путеводная Звезда?

Голем предупредил монаха, что перемещение на такое расстояние на какое-то время истощит его силы. Очевидно, голем больше не мог поддерживать даже простую связь.

– Надеюсь, ты не надорвался, – прошептал Рейдон на тот случай, если Путеводная Звезда всё ещё слышит его.

Конструкт немного рассказал ему о местности, но самое главное монаху предстояло выяснить самостоятельно. Рейдон направился на юг, в сторону ворот.

Между двумя покосившимися створками возник однорукий дварф. На нем была наполовину съеденная ржавчиной кольчуга. Своей единственной рукой он держал арбалет, целясь из него в Рейдона. Очевидно, дварф хорошо наловчился делать это одной рукой.

Дварф крикнул:

– Прошу прощения, странник! Прошу прощения, что побеспокоил тебя этим прекрасным весенним днём, но пожалуйста, остановись на секундочку, ладно?

Рейдон остановился. До ворот было примерно двадцать футов.

Дварф оскалился. Спутанные космы его бороды соперничали в размере и запутанности с её же косичками. Он сказал:

– Какой хороший парень, а! У нас не так много посетителей, а те, что приходят, не всегда ведут себя вежливо – если ты понимаешь, о чём я.

Рейдон ответил:

– Я не беззаконный негодяй. Ты дашь мне пройти? У меня дела в Ормпетарре.

– В том, что осталось от Ормпетарра, ты хочешь сказать, – хмыкнул дварф. – Я вижу, что ты не голодный зверь. Ещё важнее – ты можешь говорить, что подтверждает твои заявление. Ну что ж, полагаю, я должен спросить, что привело тебя сюда, и взять обычную пошлину.

Рейдон надеялся, что дварф не пытается таким образом его ограбить. Он сказал:

– Вскоре после Волшебной Чумы здесь проходила моя старая подруга. Я хочу отыскать её следы.

– Ммм-хмм, – хмыкнул стражник, скептически подняв свои густые брови. – Что она здесь забыла?

– Я надеюсь это узнать.

– Паломничество шрама, ясно как дважды два.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Рейдон.

Дварф опустил арбалет и оружием указал Рейдону вперёд.

– Узнаешь внутри. И поскольку я сегодня добрый, хватит одной золотой короны, чтобы пройти в ворота Ормпетарра, – дварф кивнул на массивный деревянный сундук, прикованный цепью к гранитной плите. Рейдон решил, что широкая прорезь наверху служила щелью для монет.

Рейдон подошёл к воротам, бросил монету в щель и вошёл в город.

Дварф пожелал ему хорошего дня, но Рейдон не стал тратить на него лишних слов. Он уже миновал стражника, его взгляд изучал полуразрушенные и заброшенные здания вокруг. Потом он учуял запах подгоревшего мяса и остановился. Во рту набралась слюна.

Запах казался божественным. Пустой живот взял на себя командование ногами и направил его к ветхому зданию сразу за воротами. Как и другие уцелевшие строения, этот дом был укрыт трещинами и отчаянно нуждался в ремонте. Однако изнутри исходили свет, голоса и запах готовящейся еды. Вывески или знака с указанием имени или природы заведения не было.

Через открытую дверь Рейдон вошёл в просторное и низкое помещение. Оно напоминало общие комнаты постоялых дворов со всего Фаэруна, в том числе благодаря какому-то четырёхлапому зверю, который жарился на вертеле. Рейдон сделал глубокий вдох, наслаждаясь ароматом.

Внутри находилось около дюжины человек, собравшихся в три обособленные группы, не считая одинокого деда у двери, храпящего в разлитую кружку с элем, женщину в фартуке бармена, снующую по комнате, и мальчика, занимающегося вертелом.

Один из мужчин пробурчал в свою кружку:

– Посмотрите-ка, полуэльф.

Все взгляды устремились к Рейдону.

Монах поднял руку и сказал:

– Приветствую. Мне нужна пища и информация.

Барменша крикнула:

– Садись за стол, незнакомец, и я принесу тебе жаркое и эля. Кабан скоро будет готов, если пожелаешь.

– Конечно, – подтвердил Рейдон. Он прошёл мимо любопытных местных и уселся за стойкой. Он чувствовал внимательные взгляды у себя на спине и слышал зарождающийся гул предположений.

Хозяйка принесла ему напиток в деревянной кружке. Рейдон посмотрел на пенистую жидкость, но решил не спрашивать про чай. Он сомневался, что здесь найдутся подобные блага цивилизации.

Женщина закричала:

– Мерль, хватит там бездельничать, поднимайся и принеси этому парню миску жаркого!

Мальчик у вертела вздрогнул, пробуждаясь от дремоты, и шмыгнул в заднюю комнату.

– Благодарю, – сказал женщине Рейдон.

Она кивнула без намёка на теплоту. Она сказала:

– Если ты здесь, чтобы присоединиться к этим глупцам с их «Паломничеством шрама», тогда я сомневаюсь, что увижу тебя снова. Лучше потрать своё золото сейчас – когда ты погибнешь, от него всё равно не будет толка.

Не зная, о чём она, и не желая раскрывать своё неведение, Рейдон молча ответил на её взгляд своим.

Из задней комнаты появился мальчик с миской из обожённой глины с остывшим жарким. Мальчик поставил её перед монахом, потом вернулся на своё место у огня, чтобы повернуть вертел.

Рейдон принялся за еду. Он так быстро очистил миску, что позже не смог вспомнить вкус.

Хозяйка наклонила голову и спросила:

– Нечего сказать? Но, вижу, ты проголодался. По твоей одежде видно, что ты не разбойник, пришедший потратить нажитое неправедным путём. Иначе был бы одет побогаче и заказал бы крепкой выпивки. Какой шрам ты найдёшь в Чумных Земля, как думаешь?

– Я не ищу новых шрамов, – сказал Рейдон, вытирая рот куском ткани.

Хозяйка рассмеялась, качая головой.

– Ты здесь не ради паломничества? – раздался голос позади Рейдона.

Дед проснулся. Его карие глаза сверкали, и вокруг них возникли смешливые морщины. Его борода была чёрной с полосами седины, как и длинные волосы, собранные в узел. Одежда у старика была мокрой из-за пролитого эля, в котором он дремал.

– Я не ищу шрамов в Чумной Земле. Зачем?

– Люди приходят сюда не ради старых развалин, – заметил старик. – Они приходят, чтобы получить шрам в Чумных Землях.

– Получить шрам... – Рейдон замолчал, вспомнив, что сказал один из гулей в Звёздном Покрове, прежде чем попытался его сожрать. Он бормотал что-то о волшебных шрамах. О том, что некоторых Волшебная Чума не убивает, а изменяет. Иногда превращает в чудовищ.

Рейдон поинтересовался:

– И что, находятся безумцы, готовые подвергнуться воздействию Чумы?

На лицах нескольких человек проступило сомнение или стыд; другие лица упрямо застыли. Рейдон понял, что допустил ошибку.

– Приношу свои извинения, – сказал он. – Я никого не хотел оскорбить. Простите за незнание ваших обычаев. Достаточно будет сказать, что я здесь не ради паломничества, и у меня нет необходимого опыта, чтобы высказывать мнение о вашей цели.

Взгляды посетителей не отрывались от него. Некоторые смягчились, но не все. Однако лучшего шанса задать свои вопросы ему могло и не представиться.

Он продолжил:

– Нет, я здесь по другой причине. Я ищу старую подругу, проходившую здесь через несколько лет после Волшебной Чумы. Женщину, эм... звёздную эльфийку в одежде воина. Её звали Кирил Даскморн, и она носила меч по имени Ангул. Кто-нибудь из вас был здесь в то время? Кто-нибудь видел Кирил?

Хозяйка покачала головой.

– Здесь проходит много людей, и большинство из них никогда не возвращаются. Те, кто отправляются на паломничество шрама, обычно задерживаются на несколько десятидневок или месяцев, собираясь с духом, и больше я их не вижу. Некоторые возвращаются – в экстазе или в ужасе, по-разному. В любом случае, я не помню эту женщину.

– Я её помню, – заявил старик.

Рейдон обернулся, его пульс отреагировал, но лицо не выдало даже намёка на его жажду узнать.

– Что ты помнишь?

Старик прижал палец к губам и покачал головой.

– Это было вскоре после того, как Волшебная Чума вознесла Ормпетарр и швырнула его обратно вниз, как капризный ребёнок. В считанные секунды Ормпетарр стал таким, как сейчас. Многие погибли. Я помню крики и плач выживших, да, я помню.

Старик сделал глоток из кружки. Должно быть, хозяйка наполнила её заново, пока он дремал.

– Но некоторые уцелели. И несколько человек остались. Верно, я остался! – тон мужчины был почти воинственным. – Куда ещё нам было идти? Плюс, мы получили от Волшебной Чумы собственный особый сувенир: карман, который не угас, как большинство карманов Чумы в Фаэруне. Он остался, сразу за городом. Ормпетаррская заявка на мировую известность, ха. Эти руины – не просто дом для безумцев, изгоев и разбойников. Нет. Мы получили их, а вместе с ними получили паломников.

Ещё один глоток, и он продолжил:

– Люди начали стекаться сюда, один-два человека каждый месяц. Одной из них была воительница, которую ты описал. Она хотела войти в Чумные Земли.

– Зачем? – спросил Рейдон.

– Скорее всего, услышала историю Мадруэна Морганоуга и захотела попробовать сама – как и большинство паломников, которые пришли за ней.

Имя вызвало улыбки и радостные кивки у многих присутствующих.

Рейдон наклонил голову к плечу, показывая, что незнаком с ним.

– Ты не так уж и много знаешь, да?

От вспышки гнева Рейдону захотелось схватить мужчину за голову и с силой ударить ею о стол. Потрясённый такой мыслью, монах открыто продемонстрировал своё раздражение, стиснув губы. Он попросил:

– Объясни.

Старик рассмеялся.

– Ну, Мадруэн вошел в Чумные Земли и в отличие от всех остальных – вернулся. Конечно, всё это было случайностью, и остальные решили, что он погиб. Но через день он вернулся в город с кожей, сверкающей синим огнём, и улыбкой на лице. Его пометила Волшебная Чума. Он стал первым меченым, про которого кто-либо слышал.

Новые кивки посетителей и парочка одобрительных возгласов. Рейдон сказал:

– Почему Мадруэн улыбался? Почему его кожа сверкала?

– Он улыбался, потому что выжил. Его кожа сверкала, потому что он впитал дикую магию Чумных Земель, и она изменила его. Его кожа стала как железо – её было практически невозможно пробить. Он выдерживал кинжалы, мечи, даже баллисту! Мадруэн был ходячей фортификацией!

Рейдон сделал глубокий вздох и снова нашёл свой фокус. Перед мысленным взором вспыхнул образ Символа Лазури, запечатлённого на груди монаха, и тот решил, что он действительно меченый, как Мадруэн – только с другим исходом.

– Когда история о нём разошлась по миру, сюда начали приходить другие, надеясь разделить везение безумца.

– Сколько из вошедших в Чумные Земли возвращаются?

– Среди тех, кто поначалу выживает – один из десяти, – объявил старик с такой торжественностью, как будто провозглашал нового короля Кормира.

– А сколько сначала выживает?

– По-разному. Иногда один из пяти, иногда – один из двадцати.

Ближайшие посетители побледнели.

– Значит, Кирил Даскморн вошла в Чумные Земли, – сказал Рейдон, – и не вернулась.

Последнее было утверждением, а не вопросом.

Старик кивнул.

– Да. Она была с дварфом; его имени я не помню. Дварф сказал, что он геомант, который хочет изучить Чумные Земли изнутри.

– Его звали Тормуд. Но геомант? Что это?

Старик пожал плечами.

– Кто знает? Он сказал, что разыскивает что-то... «Мелового коня», кажется. Дварф и Кирил отправились туда, и...

Старик снова пожал плечами, затем громко попросил ещё выпивки.

Хозяйка подчинилась. Проходя мимо Рейдона с очередной кружкой, она сказала:

– Я продаю безопасные маршруты в Чумные Земли. Сколько ты готов заплатить?

Рейдон изучал карту, набросанную на грубом пергаменте. Там была отмечена тропа под названием «Путь паломника». Она змеилась сквозь ворота Ормпетарра в размытый край Чумных Земель. Несколько миль тропа шла относительно прямо, потом огибала веху под названием «Гранитный вихрь». Маршрут вилял между несколькими локациями с ещё более странными именами, медленно устремляясь к сердцу Земель. Последние участки карты содержали несколько альтернативных маршрутов, отмеченных символом, означавшим неизвестность.

Барменша уверила монаха, что если он будет держаться тропы, шансы выжить будут в его пользу. По крайней мере до того, как он приблизится к центру – там оставалось только гадать. Но лишь те, кто продолжали идти вперёд, получали в награду волшебный шрам. Точнее, горсточка тех, кого не словили и не сожрали. Рейдону это казалось безумным риском. Он надеялся, что его собственный предыдущий контакт с Волшебной Чумой обеспечит ему хоть какую-то защиту.

Вьючный ослик слева от Рейдона протестующе заблеял. Седовласая женщина добавила ещё один бурдюк к его и без того внушительной ноше. Женщину звали Финара, и она была магом – когда-то, до Волшебной Чумы. С тех пор она потеряла свои способности. Она не смогла приспособиться к новому устройству Пряжи, и больше не могла творить магию. После потери своих волшебных способностей, а затем – своей башни и средств к существованию, Финару настигли тяжёлые времена. Она объяснила, что стала паломником лишь потому, что другого выбора не было. Если она не сможет обрести в Чумных Землях новое понимание магии, то с радостью примет там смерть.

Справа от монаха стоял юный мужчина в простой кожаной одежде. У него на поясе висел старый длинный меч в потрёпанных ножнах. Мужчина представился Хэдином. Он преодолел долгий путь, чтобы стать паломником. Из самого Глубоководья, без устали повторял он. Он сказал, что путешествие заняло у него почти целый год. Он сказал, что его питала мечта. Мечта носить в себе кусочек Пряжи, подобно богам древности.

Когда Рейдон купил у барменши карту, она сообщила, что небольшой отряд пилигримов готовится войти в Чумные Земли уже завтрашним утром, и что он может к ним присоединиться. Баршменша объяснила, что у отрядов шансы на выживание выше, чем у одиноких исследователей. Рейдон поблагодарил её и согласился присоединиться к безрассудной группе.

– Вы готовы? – поинтересовался монах у своих случайных спутников.

Хэдин улыбнулся и решительно кивнул.

Финара казалась взволнованной, но сказала «Конечно».

Позади них собралась небольшая толпа, по большей части – из будущих пилигримов, которые пока не собрались с храбростью для собственной попытки заполучить волшебный шрам. Когда Рейдон, Хэдин, Финара и ослик двинулись вперёд, раздались неровные одобрительные крики.

Перед ними простирался крутой обрыв, разделяющий выжившую половину Ормпетарра от облака бурлящих цветов, поглотившего южную часть города. Предприимчивый плотник перекинул деревянный мостик через наименее крутую часть склона, закрепив его канатом и железными крючьями. Мостик опускался в туман. Шаткая платформа была началом пути паломника.

Они спускались по деревянной рампе. Доски скрипели с каждым шагом. Ослик громко протестовал, но Финара тащила его за собой.

Они остановились у края облака. Издалека оно напоминало синеватый туман. Вглядываться в облако так близко было всё равно, что смотреть в охваченный рябью мутный пруд. Снаружи всё виделось резким и чётким, а внутри было размытым и дрожащим. Цвета и формы колыхались за границей облака, но с этой стороны различить, что они представляют, было невозможно.

Рейдон сосредоточился на выжженном на груди Символе Лазури. Несмотря на его страхи, Символ дремал. Он не засёк ничего откровенно аберрантного в Чумных Землях, по крайней мере – отсюда.

Сделав глубокий вдох, Рейдон ступил в облако.

Холодная волна защипала кожу, вцепилась в одежду, заставила волосы встать дыбом. Оттенки, которых он никогда не видел и даже не представлял, заплясали в его глазах. Он моргнул, пытаясь очистить зрение, и наконец добился успеха. Перед ними лежали Чумные Земли.

Искажённый дрожащий пейзаж простирался на юге. Земля скользила и перемешивалась, будто медленно кипящая грязь. Не только земля, но и языки синего пламени, руины, деревья и кустарник, и даже само небо тут и там касалось почвы. Всё это сливалось вместе, как будто внутри маслобойки, краями которой был сам горизонт. Земля, синий огонь, воздух и едва заметные предметы непостижимого назначения сливались, соединялись, а затем разделялись, возникая из трясины какой-то новой, ещё более невероятной чертой местности.

Слева от пандуса из содрогающейся земли внизу медленно поднялся какой-то предмет – наполовину камень, наполовину цвет и частично как будто живое существо. Он был размером с городское здание и пылал, как лазурный костёр. Он стонал и вопил, протянув похожий на руку отросток к паломником. Не успев дотянуться до них, он рассосался какофонией криков, вспышек и текущей жидкости.

– Боги! – воскликнул Хэдин. Он подался назад, но ему помешал ослик.

Финара схватила Хэдина за плечо и закричала достаточно громко, чтобы быть услышанной в вое растворяющегося объекта:

– Подожди! Останься с нами!

Юноша забился в её хватке. Финара развернула Хэдина кругом и сказала:

– Мы знали, что встретим нечто подобное! Мы знали, что здесь по-прежнему осталась Волшебная Чума! Мы не можем повернуть назад!

Взгляд Финары искал глаза Рейдона. Несмотря на её слова, тон и взгляд женщины как будто спрашивали Рейдона: а может быть, мы всё-таки можем вернуться?

Рейдон посмотрел на деревянный мост, который тянулся вперёд через бурлящую местность. Каким-то образом деревянная конструкция оставалась устойчивой. По крайней мере, на видимом отрезке, хотя резкий поворот уводил мостик за сверкающий холм цвета индиго.

Монах сказал:

– Я намереваюсь идти дальше.

Финара отпустила юношу. Тот судорожно вздохнул, потом сказал:

– Простите. Я... я такого не ожидал. Я тоже хочу идти дальше. Я хочу волшебный шрам.

Они снова двинулись вперёд. Рейдон пытался не отрывать взгляда от деревянных досок перед собой, но вспышки света, рёв чудовищных звуков и неожиданные порывы ветра отвлекали его внимание. Всякий раз его фокус начинал дрожать.

Через сотню шагов Хэдин остановился, перегнулся через перила, и его шумно стошнило.

Они молча ждали, отведя взгляды. Рейдон подозревал, что дрожащая перспектива сбивала с толку чувства юноши точно так же, как пыталась нарушить его собственные. Воинский фокус Рейдона обеспечивал ему защиту, и судя по запаху дыхания Финары, алкоголь предоставлял ей определённый заслон против безумной панорамы. Хэдину же приходилось полагаться только на силу воли, чтобы продолжать волочиться вперёд.

– Что охраняет этот мост от Волшебной Чумы? – выдохнул Хэдин, вытирая рот.

Финара прищурилась на деревянные опоры, потом покачала головой.

– Я потеряла свою чувствительность к магии. Может быть, мост зачарован? Не могу сказать.

Рейдону тоже было интересно. Он надеялся, что это неизвестное качество моста не является необходимым условием их выживания.

Хэдин возглавил их отряд, давая понять, что чувствует себя лучше. Рейдон ему позволил. Финара и её ослик замыкали шествие.

Они обогнули холм, и Хэдин резко остановился. Монах поднял взгляд и увидел предмет, вызвавший страх Хэдина. Деревянный мост без всякой заметной поддержки тянулся над огромной ямой. Перемалывающий, чудовищный звук исходил из дыры, и в воздух вздымались клубы каменной пыли. Мост дрожал от чудовищного шума. Рейдон двинулся вперёд, мимо неподвижного Хэдина, пока не остановился сам, когда дрожь досок под ногами стала слишком сильной, как будто они намеревались разлететься на части, отбросив своё прежнее единство в качестве моста.

Даже отсюда Рейдон мог разглядеть часть ямы. Огромные каменные плиты кружились вокруг центральной колонны сапфирового пламени. Каждая плита достигала сотни футов в длину, а то и больше. Когда плиты ударялись друг о друга, раздавался грохот. Наверху звук был таким громким, что барабанные перепонки монаха угрожали лопнуть.

Рука дотронулась до его плеча. Это была Финара. Она прокричала ему на ухо:

– Это Гранитный вихрь. Первая веха на пути паломника!

Рейдон достал карту и принялся её изучать. Да, видимо всё так и было. К несчастью, вихрь похоже сместился – путь не должен был проходить прямо над ним.

– Стоит подумать о том, чтобы оставить мост, – закричал в ответ Рейдон. – Кажется, ослик тоже сможет спуститься...

– Но тогда мы свернём с тропы! – запротестовал Хэдин. – Мы станем уязвимы!

Рейдон пожал плечами и ответил:

– Нам всё равно придётся свернуть, здесь или через пять миль. Мне не нравится эта воронка. Тебе придётся выбирать.