Текст книги "Чума заклинаний (ЛП)"

Автор книги: Брюс Корделл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Память нарисовала образ его амулета, растворяющегося в свирепом синем пламени. Монах вспомнил боль, когда символ заклеймил его. Он опустил взгляд и распахнул шёлковую куртку, которую приобрёл в Натлехе. Тело было по-прежнему отмечено Знаком Лазури, его размер изменился, покрывая всю грудь целиком, как будто силы знака было достаточно для адаптации к любой удерживающей его среде.

Голос Путеводной Звезды продолжал:

– Волшебная Чума зашила способности твоего амулета в твой разум и тело. Рейдон, ты стал живым воплощением Символа.

Монах сказал:

– В Звёздном Покрове я смог использовать его силу, когда на меня напали аберрантные гули. Но я сделал это практически инстинктивно...

Бестелесный голос голема заметил:

– Твоя жизненная энергия оживила символ. Или его потенциал был усилен Волшебной Чумой. Другие существа, которых коснулось это изменяющее пламя, были отмечены странными новыми способностями, если вообще выжили. В любом случае, когда ты впервые использовал Символ, это привлекло моё внимание. Как ты знаешь, я тоже связан с Символом Лазури.

Рейдон снова поднял свой взгляд на висящую без всякой поддержки над горизонтом каменную массу, хотя его разум рисовал более фантастичные образы. Неожиданно он вспомнил, что Путеводная Звезда был не просто единственным големом. Хранители Звёздной Бездны сказали ему, что сознание Звезды хранилось одновременно в нескольких телах-големах, распределённых по подземелью Бездны. Волшебный разум голема делился между дюжинами тел, разбросанных по залам, тоннелям и галереям. Путеводная Звезда, разумный конструкт со множественными точками восприятия, был идеальным часовым для подземной крепости, где отбывал свой бесконечный приговор Предатель.

– Значит, ты смотришь на мир из множества мест?

– Уже нет. Рейдон, за исключением моего запертого тела, ты последний оставшийся у меня контакт. Я могу видеть и взаимодействовать с миром вокруг тебя, как когда-то с другими моими «я» в Звёздной Бездне. Прежде чем она была уничтожена.

Рейдон какое-то время молчал, переваривая последние слова голема. Наконец он ответил:

– Ты пытаешься спровоцировать меня? Что ты хочешь сказать? Звёздную Бездну невозможно уничтожить, иначе Предатель оказался бы на свободе или погиб. Так или иначе, это закончилось бы катастрофой.

– А разве год Синего Пламени можно назвать как-то иначе?

Рейдон вздрогнул и сказал:

– Ты намекаешь, что пленник Звёздной Бездны, Предатель, как его называют, старший жрец какой-то забытой группы аболетов, освободился – и результатом стала Волшебная Чума? Неправда. Из-за убийства богини магии была разрушена Пряжа, и проклятая Чума началась с этого. Мне подтвердили это в Натлехе, пока я искал...

Монах замолчал, его беспокойство о Звёздной Бездне подавили пустые воспоминания о судьбе дочери.

Рейдон соскользнул по грубой поверхности булыжника, пока не оказался снова в сидячем положении. В его ушах звучал зарождающийся гул.

Путеводная Звезда продолжал говорить.

– Когда Мистра погибла, расплелись многие нити. Многие признают, что смерть богини затронула и без того нестабильные участки дикой магии. Но в прошлом, когда погибла предыдущая богиня магии, Волшебной Чумы не произошло. Я считаю, что в чудовищность последовавших событий внесли свою лепту и другие факторы. Я считаю, что бегство Предателя, зловещим образом случившееся почти одновременно с убийством Мистры, стало дополнительным импульсом, породившим Волшебную Чуму.

Рейдон слышал слова, но их значение не отвлекало его от воспоминаний о том, как Эйлин играла во дворе с кучей домашних городских котов.

Голос голема продолжал гудеть.

– С другой стороны, так и не произошло возникновения Господства Аболетов, катастрофы, которой Хранители Символа боялись больше всего. Возможно, мы ошибались, предполагая, что Господство вернётся немедленно. Возможно, Волшебная Чума была ключевым ингредиентом, необходимым, чтобы изменить реальность и допустить возвращение древних аболетов. Возможно, год Синего Пламени был таким свирепым, что разбудил дремавшие прежде реликтовые измерения...

– Рейдон, ты слушаешь? – спросил Путеводная Звезда.

Монах следовал за Эйлин ещё через несколько счастливых воспоминаний – путь, который завершился у глиняного надгробья с одиноким именем его дочери.

– Оставь меня, Путеводная Звезда, – отозвался он. – Я скорблю.

Других слов не последовало. Рейдон остался наедине со своей потерей.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Год Тайны (1396 ЛД)

«Зелёная сирена» в море Павших Звёзд

Яфет не понимал, в какие инфантильные игры играет Берун.

Сквозь иллюминатор в захламленную каюту колдуна сочился водянистый свет. Рядом с ним на койке валялась потрёпанная дорожная сумка. Вещи Яфета лежали разбросанными вокруг. Пустые пузырьки, эликсиры, эссенции того и этого и прочие инструменты усеяли смятую простынь. Напротив койки стоял большой дорожный сундук, занимающий большую часть пола в каюте. Яфет приказал отнести его из трюма к себе в комнату, заявив, что сундук принадлежит ему. Сбоку сундука виднелся герб Мархана.

Никто не связал «нападение призрака» со здоровенным предметом багажа, который стоял сейчас перед ним.

Никто, кроме Яфета. Случившуюся несколькими часами ранее стычку он наблюдал сквозь туманную пелену, но это было нормально для прогулки по багровой дороге. Именно эта отстранённость от реальности увеличивала чувствительность путешественника к сверхъестественным и призрачным феноменам. Поэтому он и увидел сумрачную фигуру, поднимавшуюся из трюма. Он наблюдал, как призрака сразила боевая волшебница капитана Фостера.

Когда привидение съёжилось под волшебной атакой Серены, его расширенное восприятие заметило искру синего огня, улетевшую оттуда, где растворилась прозрачная фигура. Несмотря на заклинание зрения Серены, волшебница упустила это молниеносное движение. Но Яфет увидел, как искра ныряет в крупный сундук в трюме.

Когда переполох, допросы и жаркие препирательства напуганной команды прекратились, Яфет спустился в трюм, чтобы посмотреть, в какой сундук сбежала искра.

Сундук оказался собственностью Перевозок Мархана.

Берун нанял Яфета для помощи капитану и сбора сведений о предприятии Фостера, чтобы убедиться, что пират не слишком сильно обманывает Беруна. Очевидно, лорд Мархана послал вместе с ним второго шпиона, который должен был следить уже за самим Яфетом.

Как ни странно, шпионом, которого выбрал Берун, была его собственная сестра.

Колдун смотрел в открытый сундук на расслабленные и гладкие черты спящей девушки, устроившейся среди одежды и бурдюков с водой. Вместе с ней в сундуке валялись куски пищи и другой мусор – судя по всему, она находилась внутри уже несколько дней.

Яфет никогда бы не подумал, что у девушки... как там её звали? Ануша! Яфет никогда бы не подумал, что Ануша обладает подходящим характером, чтобы стать шпионом. Это казалось невозможным, однако он не мог отрицать очевидное: Ануша обладала теми же очертаниями, что и тёмный пылающий силуэт, который он видел уже трижды, в последний раз – совсем недавно, когда Серена каким-то образом развоплотила грозного призрака. Если Ануша была его источником, Яфет полагал редкой удачей, что она уцелела после магической отдачи. С другой стороны, она могла пострадать ментально, и Яфет не смог бы об этом узнать; он не сумел разбудить девушку, громко называя её по имени или тряхнув за плечо.

В последние несколько лет колдун иногда замечал её в особняке Мархана, но особого внимания не обращал. В последнее время он заметил, что она начала одеваться как женщина, а не как ребёнок. Да и почему нет? Она выросла. Если подумать, ей должно быть не меньше двадцати. Взрослая женщина, как бы к ней не относился Берун. Задумавшись об этом, Яфет решил, что ей не позволяли получить права и обязанности настоящего взрослого, как часто случалось с детьми богатых родителей. Родись Ануша в таких же обстоятельствах, что большинство жителей Фаэруна, она бы уже занималась избранным ремеслом, а может даже была бы замужем и заботилась о собственных детях.

– Ануша, проснись! – сказал Яфет. Девушка легонько шевельнулась, но не открыла глаза.

Она совсем не была непривлекательной. Теперь, задумавшись об этом, колдун вспомнил, что девушка предпринимала несколько неловких попыток вовлечь его в разговор. Он всегда сразу же прерывал такие поползновения. Колдуну был настолько неприятен Берун, что он инстинктивно сторонился любых взаимодействий с младшей сестрой лорда Мархана.

Когда Яфет вообще про неё вспоминал, он считал её просто одинокой девушкой, которая заслуживает сочувствия из-за своей изоляции. Оказалось, что он ошибался. Её очевидная роль в особняке Мархана, по всей видимости, была затейливой личиной, призванной убедить всех, кто вёл дела с Беруном, в безвредности Ануши.

Яфет продолжал её изучать.

Он никогда не подозревал, что Ануша может быть меченой.

– Пора послушать, что ты скажешь сама, – прошептал он, выбрав из прочих необычных предметов на своей койке синий пузырёк.

Он открыл пробку и вылил пузырящееся содержимое в рот девушки. Помещение наполнилось запахом мёда и цветущих апельсинов. Яфет не беспокоился, что девушка захлебнётся, несмотря на сон. Это был эликсир исцеления; даже пожелав, он не смог бы навредить ей с помощью жидкости.

Ануша открыла мутные глаза и вздрогнула от света. Она несколько раз моргнула и обшарила помещение взглядом, пока не сфокусировалась на Яфете. Её брови сошлись, как будто кто-то только что загадал ей загадку, которую девушка не могла отгадать.

Яфет сказал:

– Ну здравствуй. Ануша, не так ли?

– Ух... – произнесла она. Голос был хриплым от долгого молчания.

– Должен признать, что ты обвела меня вокруг пальца. Потрясён твоими актёрскими способностями. Но работа, которую Берун поручил тебе на этом корабле, закончена. Теперь, когда я знаю, что ты на борту, у тебя не выйдет как ни в чём не бывало шпионить за мной. Не то, чтобы я планировал предавать Беруна... хотя его недоверие меня уязвляет.

– Ч-что?

Яфет подался вперёд.

– Что интригует меня значительно больше, так это способ, при помощи которого ты занимаешься своим ремеслом. Сколько лет ты была меченой? Не думаю, что тебя поймала первая волна – в таком случае, конечно, тебя бы жутко изуродовало.

– Меченой?

Девушка продолжала играть свою роль – так хорошо, что Яфет на самом деле задумался, не ошибочны ли некоторые из его предположений.

Он невольно потянулся вперёд и сказал:

– Давай я тебе помогу выбраться из сундука? И тогда ты сможешь рассказать мне свою точку зрения. Как твой брат подговорил тебя на это и всё остальное.

Ануша попыталась сесть, застонала и упала обратно.

– Возьми мою руку, – сказал Яфет, по-прежнему протягивая ладонь.

Ануша взяла её и рывком подняла себя в сидячее положение. Её пальцы были прохладными и немного липкими. Она отпустила его руку, кашлянула, провела ладонью по спутанным волосам и... покраснела?

Она сказала:

– Н-ну во-первых, ты ошибаешься. Берун меня не посылал. Я сама попала сюда; он не знает об этом. Скорее всего, это последнее место, где он будет меня искать. Он настоящая жаба.

– Жаба?

– Я ему абсолютно безразлична – для него имеет значение только то, смогу ли я помочь ему войти в династию благородных домов Нового Саршела. Без моей поддержки они ни за что не позволят Беруну вступить в свой надменный клуб.

– Понятно, – сказал Яфет, хотя ничего не понимал. – Так почему ты здесь, если он не посылал тебя шпионить за мной?

– Мне нужно было куда-то сбежать! – она вскинула руки. – Берун пытался отослать меня прочь из страны; он считает, что за мной охотятся наёмные убийцы.

Девушка фыркнула.

– У этих убийц, наверное, странные, призрачные силуэты?

Она опустила взгляд и сказала:

– Да.

Яфет выждал секунду, потом спросил:

– Это форма, которой ты можешь управлять, я прав? Какой-то дух воздуха, который подчиняется тебе и докладывает обо всём?

– Нет, эта форма – я сама, – проговорилась девушка, на мгновение взглянув ему прямо в глаза, потом снова опустив взгляд. – Это... моё сновидческое тело. Я проецирую его в окружающий мир, оставляя спящее тело позади. Обычно никто меня не видит. Кроме тебя. И сторожевого пса на этом корабле. Но... люди видят моё отражение.

– Значит, ты волшебница, несмотря на свои юные годы, и можешь читать заклинания прорицания.

– Нет, я...

– Может быть, ты обучалась ментальным искусствам и изучила псионическое зрение?

– Ничего подобного! – запротестовала она. – Это просто случилось однажды ночью. Мне снился сон. Один из тех снов, когда ты знаешь, что спишь. И я увидела тебя.

– Меня? – он забыл свой следующий вопрос о том, как Берун намеревался поддерживать с ней связь.

– Да. Я потерялась в городе, который считала сном. Потом увидела тебя и пошла следом. Я думала, что всё происходит у меня в голове. Ты зашёл в странную лавку диковинок, и, эм...

Колдун понял, что она видела, как он покупает пыльцу путешественников. Неожиданно он испытал приступ стыда. Настала его очередь краснеть.

– В любом случае, – продолжала Ануша, – когда ты покинул лавку, я последовала за тобой обратно в кабинет Беруна. Я видела, как ты... соглашаешься на требования лорда Мархана. Я считала всё это сном или фантазией. Потом оказалось, что всё увиденное мной происходило на самом деле. Я видела настоящий мир.

Яфет, прищурившись, взглянул на девушку. Он сказал:

– Я не понимаю.

Ануша покачала головой.

– Ты думаешь, что я понимаю? Всё случилось само по себе. Я легла вздремнуть, а в следующий миг обнаружила, что вижу во сне настоящий мир!

– Ты когда-нибудь вступала в контакт с Волшебной Чумой?

Она покачала головой, но взгляд стал задумчивым. Ануша сказала:

– Нет, но меня преследовали сны о синем огне. Разве не так она выглядит?

Яфет кивнул.

– Похоже, моя оценка правдива. Ты меченая.

Девушка задрожала. Она сказала:

– Единственное, что я знаю наверняка – я видела Беруна, когда он не знал об этом. Он ужасный человек.

– У него есть свои особенности, – дипломатично отозвался Яфет. Девушка была сестрой лорда Мархана, пускай только по одному родителю. И она по-прежнему могла прясть полотно интриг, втайне работая на сводного брата.

– Он убийца, и я его ненавижу, – объявила она, глядя на Яфета, как будто пытаясь заставить его возразить.

Колдун изменил тактику.

– Значит, ты... «проснулась» со странными новыми способностями и узнала, что твой брат – ублюдок, который...

– Он буквально ублюдок, – вмешалась девушка.

– Да, точно, – колдун вздохнул. – Я просто хотел спросить: почему я нашёл тебя упакованной, причём, похоже, по собственному желанию, в дорожный сундук на пиратском корабле, капитан которого работает на столь ненавистного тебе сводного брата?

– Я же тебе говорю! Он пытался отослать меня из города. Я решила, что поеду, но место назначения выберу сама. Отправлюсь куда-то, где Берун и не подумает меня искать. В такое место, где смогу увидеть вещи, которых мне не позволяли даже воображать в своих безопасных покоях. Поскольку я способна блуждать во сне, я решила, что смогу смешаться даже с пиратами, оставаясь при этом в безопасности.

– Ты искала приключений? Не хочу всё портить, но истории о похождениях героев опускают...

– Это только половина! – отрезала она. – В первую очередь я беспокоилась. Я хотела узнать, почему Берун так взволнован. Я хотела узнать, какую сделку он собирается заключить с пиратами. Я по-прежнему сохраняю верность семейному имени, знаешь ли, пускай даже меня считают ребёнком. Если Берун собирается совершить нечто такое, что бросит тень на имя Мархана, я намереваюсь его остановить.

– Хмм, – задумчиво протянул Яфет. Такого заявления он не ожидал. Возможно, она была не такой уж и безэмоциональной, как он решил сначала.

Вслух Яфет сказал:

– Если ты не пытаешься меня обмануть...

Он поднял руку, чтобы остановить её возражения.

– Зачем ты вообще присутствуешь на корабле телесно? Если ты можешь блуждать во сне, почему бы просто не отправить свою сновидческую часть на корабль? Если бы мы утонули, ты бы проснулась на суше. А так ты пойдёшь с нами на дно.

– Моя сновидческая форма не может далеко уходить от тела. Всего на милю, может быть на две. Я не могу исследовать целый мир, пока сплю – только ближайшее окружение.

Яфет потёр подбородок, не зная, верит ли девушке. Он знал простые и грязные чары, которые могли заставить её сказать правду... но если окажется, что она не лжёт, лишение свободы воли, пускай даже недолгое, настроит девушку против колдуна. В том-то и заключается вся проблема с такими вещами – никогда не знаешь заранее, заслуживает ли цель подобного обращения. Поэтому в просвещённом обществе неодобрительно к использованию волшебных методов допроса или даже примитивным формам физических пыток относились в целом неодобрительно.

Конечно, в годы после Волшебной Чумы, когда дела только начали приходить в порядок, уцелевшие институты власти не так стремились соблюдать видимость благопристойности, как до года Синего Пламени.

Что ещё важнее, Яфет долго и старательно трудился, чтобы создать личность, подходящую его обстоятельствам. Личина, которую он создал для себя, холодная и жестокая, суровая с друзьями и беспощадная к врагам, моментально бы выудила из девушки правду, не задумываясь о последствиях.

Почему девушка не показывает особого страха? Ей даже известно, что он идёт по багровой дороге, но Ануша относится к нему странным образом по-дружески, как будто на самом деле вовсе его не боится.

Яфет решил пока что действовать так, как будто верит девушке.

– Что ж, хорошо, леди Ануша, – произнёс он, сам удивляясь прозвучавшей в голосе улыбке, – давайте позволим вам привести себя в порядок и немного размяться. Здесь, в моей каюте, вы можете оставаться незамеченной. Ключ есть только у меня.

Яфет набрал немного свежей воды из запасов корабля и наполнил для Ануши большой таз. Он подогрел воду знаком огня, улыбнулся и покинул девушку.

Она сумела более-менее прилично вымыться губкой, хотя это оказалось не так-то просто, учитывая ограниченное пространство каюты. По крайней мере, в дорожном сундуке лежал запас чистой одежды на несколько месяцев.

Девушка нашла в багаже ручное зеркальце и посмотрела на своё отражение в его крохотном овале. Она решила, что выглядит вполне прилично. Волосы оставались влажными, но общий вид ей понравился. Ей показалось, что это заставляет её выглядеть дерзкой. Решит ли так Яфет?

Она приняла картинную позу и рассмеялась.

– Ну что, колдун? Ты нашёл безбилетницу, которая не боится твоих загадочных способностей.

Голос за дверью заставил её замолчать.

– Капитан? Чем я могу помочь? – это был голос Яфета, слабый, как будто в некотором отдалении.

Куда более громкий ответ прозвучал сразу за дверью.

– Яфет, как я рад тебя видеть; тебя-то я и искал. У нас проблема.

Ануша чуть не вскрикнул.

– Что за проблема? – на этот раз голос Яфета был ближе.

– Что-то ходит по твоей каюте. Может быть, призрак всё ещё преследует нас.

Ануша начала тихонько собирать свою распакованную одежду, бельё и другие вещи с пола, койки и крохотного шкафчика, на котором стоял таз. Её вещи были повсюду!

– Капитан, – прозвучал голос Яфета, – это правда. Берун послал тайного лазутчика шпионить за нами. Серена подавила его, но присутствие остаётся.

Ануша подавила изумлённый возглас.

– Чтоб я кобольдом стал! – раздался ответ Фостера.

– Боюсь, что так. К счастью, я узнал о цели существа. Это действительно призрак – дух казнённого убийцы. Берун подчинил его с помощью некромантии и заставил следить за нами.

– Да чтоб мне болтаться на рее!

– Действительно, – отозвался Яфет. – На тот случай, если дух пережил атаку Серены, я установил для него ловушку у себя в каюте. И хорошо, что так! Я поймал его меньше часа назад. Он заперт в призме, вырезанной из сердца горгоны.

– Сердца горгоны?

– Знаю, смотреть на неё опасно, но не стоит беспокоиться. Такие вещи необычайно эффективно удерживают призраков и прочих нематериальных созданий. Хотите взглянуть? Если посмотреть краем глаза, думаю, всё будет в порядке. Но мне не нужно предупреждать, что случится, если слишком долго глазеть на вырезанную из сердца горгоны призму.

– ...нет, Яфет, нет. Я и так прекрасно себе представляю. Похоже, призрак у тебя под контролем. С Беруном разберёмся, когда вернёмся в Импильтур. Не стоит рисковать капитаном «Зелёной сирены», да?

Яфет согласно рассмеялся.

– Только постарайся не выпустить его снова, ладно? И не говори об этом никому, даже Нироте.

– Конечно.

Ануша услышала, как удаляются тяжёлые шаги капитана.

В дверь каюты тихо постучали. Ануша отодвинула засов и отошла.

Внутрь скользнул Яфет и запер за собой дверь. Было слишком тесно, чтобы они могли стоять иначе, как на расстоянии локтя друг от друга. Колдун пах сандалом и мускусом.

– Ты выглядишь отдохнувшей, – сказал он с усмешкой. Его гляза плясали, и задумчивые линии лица разгладились.

– Я думала, ты меня выдашь! – прошептала она, хотя хотела закричать.

Колдун засмеялся и кивнул.

– Я не знал, слышишь ли ты, что я говорю. Я просто добавил немного правды, чтобы сделать ложь более правдоподобной, вот и всё.

– А что, если бы капитан решил посмотреть?

Яфет покачал головой.

– Я знал, что он не станет. Фостер и его команда готовы на многое, лишь бы не встречаться с неупокоенной нежитью. Берун сказал мне, что в прошлом году «Зелёная сирена» столкнулась с кораблём-призраком. Они потеряли четверть команды. Я подозревал, что капитан с радостью позволит мне самому разобраться с «призрачным шпионом», тем более после всей этой ерунды про сердце горгоны.

– Всё равно, – упрекнула его девушка. Она схватила его за плечо и сжала.

Яфет посмотрел на её руку.

Ануша немедленно отпустила его и сказала:

– Ой, прости! Я не...

– Нет, нет, можешь ко мне прикасаться. Я не возражаю. То есть... – Яфет прочистил горло и сказал: – Нам не стоит стыдиться коротких прикосновений в таком тесном помещении. Их не избежать.

– Да, – согласилась она. Девушке было интересно, о чём на самом деле подумал Яфет. В животе расцвело чувство, подобное трепету крыльев бабочки под кожей.

– В любом случае, – продолжал колдун, чьи щёки совсем немного покраснели, – если ты беспокоишься, что сюда внезапно может заглянуть капитан, может быть, тебе стоит регулярно выходить из каюты во сне и осматривать окрестности – просто на всякий случай.

– Я не могу уснуть моментально, – ответила Ануша. – Я могу выходить из тела только во сне, и боюсь, в последнее время слишком много спала. Мой первый опыт выхода из тела случился только после того, как я бодрствовала почти десять дней подряд!

Яфет задумался. Он осторожно протиснулся мимо неё к своей койке, коснувшись плеча девушки своим. Он сказал:

– Видишь? Неизбежно, – легкомысленно сказал он, потом занялся своей сумкой и её содержимым. – Знаешь, Ануша, я могу заставить тебя заснуть, когда пожелаешь, и не ждать, пока тебя одолеет усталость. Тогда ты сможешь покидать тело по мере необходимости.

– Правда?

Он кивнул, и уголки его рта поднялись от возволнованной улыбки. Руки колдуна принялись шарить среди разбросанных по койке вещей. Он выбрал один стеклянный пузырёк с густой фиолетовой жидкостью, вынул пробку, понюхал содержимое и отдёрнулся.

– Неразбавленным оно слишком крепкое... – выдохнул колдун. – Ага!

Яфет достал серебристый фиал с койки и откупорил его, заглянул внутрь, пробормотал:

– Пустой, хорошо.

Он стряхнул внутрь единственную каплю фиолетового зелья.

Затем колдун снял с пояса бурдюк и наполнил серебристый фиал до краёв. Из горлышка поднялась струйка белого дыма, похожая на дыхание зверя. Запах ежевики наполнил комнату. Яфет закрутил пробку и протянул фиал Ануше.

Она приняла холодную серебряную ёмкость. Она спросила:

– Что это такое?

– Зелье дремоты, – отозвался Яфет, как будто это всё объясняло.

– Это наркотик? – спросила Ануша.

Взгляд Яфета устремился к фиалу у неё в руках, затем колдун снова посмотрел ей в глаза. Он ответил:

– Он поможет тебе ходить в сновидческой форме, когда ты слишком возбуждена, чтобы спать. Небольшого глотка должно хватить, чтобы отправить тебя в страну грёз – не успеешь и до десяти сосчитать. Но да, думаю, это можно назвать наркотиком. Используй его только тогда, когда сможешь проспать несколько часов подряд. Если не будешь злоупотреблять, всё будет в порядке. Но если беспокоишься, можешь его вылить. Я просто хотел помочь.

Ануша осмотрела фиал, размышляя о подарке колдуна. В конце концов она решила его оставить, поскольку это был подарок Яфета. Девушка не хотела ранить его чувства. Да и потом, в подходящей ситуации сонное зелье может оказаться незаменимым. Не будет никакого вреда, если она сохранит эликсир.

Утро оказалось сырым и ветреным. Серо-железные волны тянулись во все стороны, не считая укрытой туманом черты на юге. Черта была границей между морем и островом.

Линия берега в обе стороны была усеяна следами пены. Даже с палубы «Зелёной сирены» были заметны проблески зелёных плавников, чёрных жабр и длинных, мускулистых хвостов. Прямо под поверхностью плавало огромное количество рыб. Косяк пожирал какую-то невидимую пищу, двигаясь то в унисон, то в полном беспорядке.

Когда «Зелёная сирена» подошла ближе, берег превратился в пляж зловонной воды, сорняков и солёных луж. Как будто отравленный чем-то песок был пустым, не считая груд серой гальки, странных каменных образований и одинокой башни, скользкой от тёмной плесени.

Капитан Фостер предупредил Яфета о старой башне и о небольшом острове, где та стояла. Он назвал остров и башню Хегрут. Строение и остров провели тысячи лет под водой. Теперь отступившее море обнажило забытые руины неизвестного происхождения. Загадочность и отсутствие этого клочка земли на любой карте превращало его в идеальное место для зловещей встречи... с кем-то.

Фостер не хотел раскрывать ему личность той, кто предположительно должна была предложить им сделку десятилетия – настолько выгодную, что Мархана на ней разбогатеют. Благодаря местоимению, которым Фостер её называл, Яфет знал, что их связным была женщина, но больше не смог узнать ничего.

Колдун отвёл взгляд от башни, чтобы осмотреть палубу корабля. Команда, не занятая на снастях или на вёслах, открыто таращилась на приближавшуюся башню, видимо, тоже незнакомая со скользким шпилем. Капитан Фостер стоял на полуюте рядом со штурвалом. Слева от капитана находился лихой кормчий, с привычным мастерством сжимая штурвал руками со множеством шрамов. Справа от капитана стояла Серена, боевая волшебница. Женщина поймала его взгляд и подмигнула.

Яфет не ответил на жест. В некотором отношении Серена была похожа на него – она быстрее прочих научилась владеть сырыми магическими энергиями, которые пронизали мир после того, как испортились все заклинания. В отличие от него, она не сжульничала, отыскав лёгкий путь к магии с помощью заклинаний и пактов. Судя по снаряжению Серены, она освоила волшебство благодаря учёбе и свирепой, несгибаемой решимости.

Он закончил оглядывать палубу. Дрожащего, сумрачного силуэта с чертами порывистой девушки нигде не было видно. Это не означало, что «сновидческой формы» Ануши не было рядом. Поскольку теперь каюту с ним делила девушка, колдун уже два дня не принимал пыльцу путешественников. Без повышенной чувствительности наркотика он был слеп к её прямому присутствию.

У него вспотели обе ладони, хотя во рту было сухо. Знакомые признаки; слишком давно он в последний раз ступал на багровую дорогу. Нужно принять щепотку. Лишь одно зёрнышко, этого должно...

Он плотно закрыл глаза, чувствуя лёгкое отвращение к неожиданной перемене своих желаний. Он дольше обычного сопротивлялся нужде ступить на дорогу, и теперь не мог сохранять самообладание. Руки зудели. Почему он сопротивляется?

Причиной была Ануша, признался себе колдун.

Почему его неожиданно стало заботить мнение девушки? Это было не похоже на Яфета. Неожиданно его плащ встрепенулся сам по себе, как будто что-то пыталось выбраться из его складок. Показалось – или его власть над порталом, зашитым в полы плаща, ускользает от недостатка сосредоточенности? Яфет не смог сдержать встревоженный стон.

Голос в ухе оборвал его внутренний ужас.

– Яфет, с тобой всё хорошо?

Колдун побледнел и резко обернулся. Он узнал этот голос слишком поздно, чтобы сдержать свою реакцию. Похоже, всё это время Ануша стояла рядом.

Яфет увидел, как на полуюте большая шляпа капитана Фостера повернулась на секунду к нему, а потом – обратно к приближающейся башне.

Едва шевеля губами, Яфет произнёс в пустоту:

–Не пугай меня так. Капитан заметил, что в последнее время я странно себя веду. Кажется, он волнуется из-за призрака в сердце горгоны.

Колдуну показалось, что он услышал сдавленное хихиканье. Отсутствие у девушки физической связи с реальностью делает её безрассудной, решил Яфет.

Но разве он сам не был таким же безрассудным, избегая того, что было необходимо – если не сейчас, так позже? Неважно, что она подумает про него, если Яфет лишится рассудка из-за того, что его духовная стопа не шагнула на багровую дорогу.

Дрожащими руками он достал небольшую тусклую жестянку и вынул оттуда зёрнышко пыльцы.

– Яфет, – сразу же прозвучал её шёпот. Колдун не обратил внимания. Он запрокинул голову и уронил крохотный кристаллик в левый глаз.

Зуд прошёл. Дыхание выровнялось, руки перестали дрожать. К тому времени, как жестянка вернулась в недра его плаща, колдун уже увидел очертания сновидческой формы Ануши. Он улыбнулся в её сторону и снова посмотрел вдаль.

Воздух был похож на хрусталь, небо – на открытое стекло, а вода – на прозрачную кожу,, которая радостно поддавалась взгляду, ничего не скрывая. Многочисленные следы в воде действительно оставляла рыба, хотя среди косяка плавали несколько чешуйчатых человекоподобных фигур, наполовину скрытые мельтешением. Они держали головы под поверхностью. Яфет задумался, как связаны эти существа с той, кого они должны встретить. Он мысленно пожал плечами – в настоящий момент его не слишком это волновало, поскольку эйфорическое действие наркотика продуло его разум, как порыв холодного ветра.

На балкон башни кто-то вышел. Какой-то гуманоид, родич тех, кто плавал под водой рядом с башней, предположил колдун.

Хотя до здания оставалось довольно далеко, усиленное пыльцой зрение Яфета различило круглое лицо с широкими, выпученными глазами, которые практически не моргая смотрели на него в ответ. Безгубый рот представлял собой длинную щель, рассекавшую нижнюю половину лица подобно искусственному надрезу. Одежда существа была раскрашена золотом, как и похожий на клешню посох. Должно быть, это... самка, ради встречи с которой они преодолели весь этот путь.