Текст книги "На грани (ЛП)"

Автор книги: Бритни Сахин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

– Спасибо тебе.

Эти два слова не могли передать, как я был ей благодарен.

– Значит, ты не против? Не злишься? – она прикусила губу и сжала перед собой руки.

Мой взгляд скользнул по комнате и по пятнадцати человекам вокруг нас. Никто не произнес ни слова, что было крайне необычно для этой группы.

– Я никогда не смогу злиться на тебя, – улыбнулся я ей, когда потянулся к ее руке. – Но есть одна вещь, – мое сердце стучало в груди, как отбойный молоток, стучало и стучало. Я опустился на одно колено, все еще держа ее за руку.

Я едва слышал вздохи окружающих нас людей, когда смотрел на нее. Все, на чем я мог сосредоточиться, была эта смелая женщина. Ее рука дрожала, и я взял ее двумя руками, чтобы согреть.

Я на мгновение наклонил голову, а затем снова посмотрел на нее с улыбкой.

– Я все испортил, – пробормотал я. – У меня все было запланировано на следующие выходные – я собирался отвезти тебя на Хапенни-Бридж. У меня приготовлено кольцо и один из тех любовных замков… и, конечно, я оставил их дома, – я сделал глубокий вздох и заметил, что свободная рука Анны прикрывает рот.

– Но я чертов идиот – не могу ждать еще неделю. Или даже целый день. Выходи за меня замуж, Анна. Будь моей женой. Ты говоришь, что я осуществил твои мечты, любовь моя. Пожалуйста, Анна, осуществи и мою тоже.

Слезы катились по ее щекам, когда она кивнула.

– Да, – прошептала она.

Я встал, глядя в ее изумрудно-зеленые глаза. Я держал ее за руки, не уверенный, что сам смогу оставаться в вертикальном положении.

– Поцелуй ее! Поцелуй ее! – скандировали дети, и я думаю, даже мама тоже.

– Ну? – Анна улыбнулась сквозь слезы. – Ты меня поцелуешь или как?

У меня застрял ком в горле, и я не мог сказать и слова.

Я был так счастлив.

С боями или без них – это уже не имело значения. Если бы Анна была рядом со мной, я был бы самым счастливым ирландцем на Земле.

– Анна МакГрегор, – пробормотал я. – Мне нравится, как это звучит.

Она ахнула, когда я поднял ее на руки и крепко прижал к себе и поцеловал. Анна украла мое дыхание, также, как и в первый раз, когда я увидел ее.

Бонус

Адам

ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

Это был всего один левый хук.

Только один.

Я прижимаюсь лбом к стеклу двери больничной палаты, когда Гарда хлопает защелкивает наручники на моих запястьях за спиной.

Моя грудь напряжена, и я едва могу дышать, когда последний раз бросаю взгляд на Оуэна из-за плеча, прежде чем меня выводят.

Как, черт возьми, это произошло?

– Это действительно необходимо?

Это был папа. Как он узнал, что я здесь? Он запыхался, как будто бежал сюда. Я удивлен, что он вообще в городе. Этот парень всегда пропадает.

– Простите, Мистер МакГрегор. Следую протоколу, – говорит офицер.

Папа пользуется большим уважением в городе, но опять же – он один из самых богатых людей Дублина. И по умолчанию я тоже.

Я смотрю на пол, когда мы направляемся к лифту. Я не могу смотреть папе в глаза.

– Встретимся на вокзале, сынок, – говорит он мне, когда двери начинают закрываться, и тогда я поднимаю глаза и ловлю его взгляд.

Я не вижу никакого гнева.

Я вижу разочарование. И я не виню его. Он делал все, что мог, чтобы остановить мои бои с тех пор, как я начал почти семь лет назад. И сейчас… Оуэн может остаться инвалидом из-за меня. Я облажался.

– Пошли, – говорит офицер, когда мы подошли к его патрульной машине.

Я наклоняю голову, когда он подталкивает меня к задней части своего автомобиля.

– Какого черта такой человек, как ты, связался с Донованом Ханниганом? – спрашивает, когда он начинает водить.

Я в оцепенении смотрю в окно, глядя на проходящих мимо людей.

Я знаю, что произойдет, когда мы доберемся до участка. Они захотят, чтобы я рассказал все, что знаю о пресловутом криминальном авторитете.

И как бы я ни ненавидел его, ненавидел себя, ненавижу все прямо сейчас, я знаю, что не смогу им ничего рассказать.

***

Адам

Деньги дотягиваются чертовски далеко. Деньги вытащат тебя из тюрьмы. Деньги выручат тебя, даже когда ты сделал больно кому-то настолько сильно, что он, вероятно, никогда больше не сможет ходить.

Я подношу стакан к губам и смотрю на свое отражение в зеркале. У меня мертвые глаза. Все мое тело онемело. И это не из-за тех семи стаканов, что я уже выпил.

Я сглатываю и делаю шаг назад, бросая стакан в зеркало, наблюдая, как он разбивается – коричнев-золотая жидкость стекает вниз, скрывая мое отражение.

В гневе я хватаюсь за короткие пряди волос и тяну их.

– Адам Чертов МакГрегор.

Мое тело замирает при звуке голоса Донована. Как, черт возьми, он сюда попал?

Я медленно поднимаю голову и смотрю на него.

Рядом с ним двое парней. Два парня, которых я когда-то считал друзьями. Но судя по тому, как они на меня смотрят, мы совсем не друзья.

– Ты разговаривал с полицией? – спрашивает Донован, приближаясь ко мне. Он ступает на мой синий коврик и смотрит на разбитое стекло у моих ног.

– Если бы я что-то рассказал, разве ты не сидел бы сейчас в тюрьме? – я смотрю на Финна и Престона, стоящих у двери. У них на руках перчатки. Просто отлично. Они пришли драться, не так ли? Я сейчас не в настроении поднимать кулаки – может быть, больше никогда.

– Думаю, тебе стоит прикусить язык, сынок, – говорит Донован.

– Сынок? – смеюсь я. Да, он был мне как отец, но он поставил ко мне на ринг Оуэна. Он знал, что он не должен был там находиться. Хотя я могу винить его только частично. Я прошел на этот бой. – Теперь ты для меня никто, – я начинаю отворачиваться от него, но его рука опускается на мое плечо.

– Ты еще не закончил. Через месяц у тебя будет бой. Мне все равно, сколько денег мне предложит твой отец – ты закончишь, когда я скажу, что ты закончил.

Папа предлагал ему деньги? Почему меня это удивляет?

– Все кончено, Донован. Ты больше не можешь меня контролировать, – прохрипел я. Я никогда не противостоял ему раньше. В этом не было необходимости. Но я напился и разозлился.

Донован сжимает в кулак мою футболку, его лицо в сантиметрах от моего, но я не дрогнул.

Черт возьми, мне все равно.

Онемение – помните?

– Ты боец. Ты правда позволишь какому-то неудачнику, который не смог постоять за себя, остановить тебя?

– Я закончил, – я выдерживаю его взгляд и, наконец, отпихиваю его.

Донован оглядывается через плечо на Финна и Престона и кивает в их сторону.

У меня перехватило дыхание.

– Я буду молчать о тебе в полиции, если ты оставишь меня в покое.

Я не готов к выяснению отношений. Я хочу уйти.

– Ты мне угрожаешь? – Донован поднимает голову, насупив брови.

Это плохая идея. Но я больше не могу драться.

Я мог убить Оуэна на этом ринге.

Убийца. Черт возьми, быть убийцей кого-то.

Финн и Престон обступают меня.

И когда Донован отступает, я склоняю голову и закрываю глаза, позволяя шквалу ударов с обоих сторон сыпаться на меня. Выбить из меня дерьмо, потому что я этого заслуживаю. Я заслужил это после того, что случилось с Оуэном.

***

Холли МакГрегор

– Адам?

Я иду по коридору в поисках брата. Папа не планировал рассказывать семье о том, что с ним случилось, но, когда газеты показали миру грязное белье Адама, у него не было выбора.

Мне нужно увидеть брата, а он не отвечает на чертов мобильный.

– Адам, – снова кричу я, подходя к его спортзалу.

Я медленно поворачиваю ручку и открываю дверь.

Мой брат лежит на полу, прислонившись к стене, одно колено подпирает стакан в его руке.

Кажется, я не могу пошевелиться. Когда он смотрит в мою сторону, моя рука прижимается ко рту, чтобы заглушить крик. Его рубашка... Его тело покрыто пурпурно-черными отметинами. Его щека распухла и покрыта синяками.

– Адам. Что с тобой случилось? – я, наконец, бросаюсь к нему, пытаясь осознать то, что вижу.

Он сидит, как будто ничего не случилось. Он даже делает глоток и небрежно ставит стакан себе на бедро.

– Я в полном порядке. Не беспокойся, Холли.

– Ты что, издеваешься, Адам? – я опускаюсь на колени рядом с ним и прижимаю руку к его щеке, разворачивая к себе лицом, чтобы получше рассмотреть. – Ты можешь идти? Мне нужно отвезти тебя в больницу.

Я ощущаю сильный запах алкоголя в его дыхании.

– Я никуда не собираюсь идти, – он откидывает голову назад, и закрывает глаза.

– Донован сделал это с тобой? Этот засранец избил тебя? Почему?

Адам не отвечает. И я не знаю, что делать, поэтому встаю и медленно отхожу от брата – человека, которого едва узнаю в данный момент.

Я выхожу из комнаты и звоню брату, Шону – близнецу Адама.

– Мне нужна твоя помощь, – говорю я, когда он берет трубку.

***

Холли

Прошло пять недель с тех пор, как Адам уложил того бойца в больницу. Пять недель прошло с тех пор, как я почувствовала, что потеряла и брата.

Он стал кем-то другим.

Холодный. Замкнутый.

Он не приходил в офис с тех пор, как был арестован.

Но, судя по тому, что я слышала, он ушел в запой. Сплетни гуляют по всему городу.

Он напивается каждую ночь.

Ему нужна помощь.

– Он рассердится, когда увидит нас, – говорю я Шону, когда мы стоим у бара. Я мысленно готовлюсь к встрече с братом. Меня пронзает волной страха. Как я могу бояться Адама?

Но это так. Я не боюсь, что он сделает мне больно. Нет, конечно, нет. Но я боюсь, что он прежний исчез – навсегда.

Я не уверена, изменился ли он из-за того, что случилось с тем бойцом, Оуэном, или он умер внутри, когда перестал делать то, что любил – драться.

– Может быть, тебе стоит подождать в машине и позволить мне самому справиться с этим, – сказал Шон, кладя руки мне на плечи.

Сейчас я боюсь, поэтому хочу сказать «да». Но я собираюсь и отрицательно качаю головой.

– Я пойду с тобой.

Шон выдыхает и смотрит на дверь.

– Давай сделаем это.

Мы входим в паб. Это маленькое место, не слишком большое, так что я могу все здесь рассмотреть. Мы знаем, что он внутри, потому что следили за ним от его квартиры в городе, как какие-то сталкеры.

– Где он? – спрашиваю у Шона, а затем он ненадолго опускает голову. – Что?

О. Мой старший брат стоит у входа в зал, ведущий к туалетам. Какая-то девушка прижалась спиной к стене, а он ее целует.

Значит, он еще и трахает половину города?

– Я позову его.

И на этот раз я отпустила его одного. Я смотрю, как Шон направляется к задней части бара, где стоит Адам.

Мои братья такие разные. Иногда я удивляюсь, как Шон и Адам вообще могли быть близнецами. Черт, как они вообще связаны?

Шон положил руку на плечо Адама, он перестал ощупывать женщину перед собой и повернулся лицом к нашему брату.

Затем Адам заглядывает через плечо Шона и смотрит на меня.

Я смущенно отвожу взгляд.

Я делаю несколько вдохов, а потом чувствую, как он приближается ко мне. Я вижу его руку, сцепленную с рукой женщины, когда поднимаю взгляд на Адама.

– Не лезь в мои дела, Холли. Я серьезно.

Я ожидала, что он будет ругаться, но он не ругается. Он склонен быть снисходительным ко мне, даже сейчас. Даже когда он опустился на самое дно.

Волосы на затылке встают дыбом, когда дверь открывается и на меня обрушивается порыв холодного воздуха.

Шон проводит по лицу ладонями и качает головой, пока идет впереди.

– Кажется, мы его потеряли, Холли.

***

Адам

У меня голова раскалывается, просто ужас. Я перекатываюсь на бок и вижу брюнетку, лежащую рядом со мной. Я не помню ее имени, и даже не уверен, удосужился ли я хоть узнать его.

Мне нужно разбудить ее, сказать, чтобы она убиралась из моего дома. Я не хочу, чтобы она неправильно все поняла.

Но я слышу что-то, или, может быть, кого-то, снаружи моей спальни.

Я сажусь прямо и дергаю простыню, прикрывая нижнюю пах, потому что, черт возьми – я думаю, что это мама.

– Уходи! – кричу я, но прекрасно знаю, что она никуда не уйдет.

Я избегал ее с тех пор, как попал в тюрьму. Где она достала чертов ключ от моей квартиры? Мне явно нужно сменить замки.

– Нам нужно поговорить, Адам, – говорит мама и стучит в дверь.

Женщина рядом со мной стонет, но не просыпается.

– Мы будем ждать вас в гостиной. Так что отправляй домой всех, кто там у тебя есть!

Дерьмо.

Я смотрю на свои руки и сжимаю их в кулаки на коленях. Я не наносил ударов с тех пор, как дрался с Оуэном. Я чувствую, что перестал дышать, как будто умираю изнутри.

Может, я не могу перестать драться? И эта проклятая мысль все время всплывает в моей голове – как и мое желание вернуться к больному придурку Доновану, и сказать ему, что он был прав.

Я борец. Я всегда буду одним из них. К черту костюмы и галстуки. К черту деньги.

И именно поэтому я пью. И трахаюсь.

Поэтому я к нему и не хожу.

Но я не уверен, сколько еще я смогу оставаться сильным.

– Мм. Ты был невероятен прошлой ночью.

Брюнетка проснулась. Она облизывает губы, смотрит на меня и хочет большего. Но я ничего не могу ей дать. Никому.

– Тебе нужно уходить. Одевайся и убирайся, пожалуйста. Мои родители здесь.

– Что? – ее глаза расширяются, когда она садится. – В смысле, я бы с удовольствием с ними познакомилась. Они как королевские особы в этом городе, – улыбается она. – И ты тоже.

Мой бумажник и мое имя. Это все, что женщины хотят от меня. Ну, этого не случится.

– Слушай, ты правда думаешь, что я собираюсь познакомить свою семью с женщиной, которую встретил в пабе? Я даже не знаю твоего имени, – она начинает открывать рот, но, как последний мудак, я перебиваю ее, – и не хочу знать.

– Ты настоящий засранец. Думаю, слухи правдивы.

Я нетерпеливо жду, пока она оденется и уйдет, прежде чем натягиваю на себя спортивные штаны и футболку, готовясь к встрече с мамой.

– Я же говорил, что мне нужно пространство, – говорю я, как только вижу маму и папу в гостиной. Руки отца сложены на груди, а сам он небрежно прислонился к окну.

– Мы беспокоимся за тебя. Тебе нужно вернуться в офис. У тебя есть работа, – тихо говорит папа.

– Ты ведь не собираешься снова драться? – мама встает и подходит ко мне. Боль в ее глазах почти невыносима.

Я повторяю движение отца и скрещиваю руки на груди, стоя у дверей гостиной, не в силах подойти ближе.

– Нет, не собираюсь, – но, может быть, стоит. Может, драка поможет избавиться от боли в груди.

– Хорошо. Я думаю, после того, как ты парализовал этого мальчика, ты никогда не сделаешь этого снова, – говорит папа и опускает руки.

Мама хмуро смотрит на него через плечо.

– Он парализован? – я чуть не задохнулся от этой новости. Я надеялся, что с помощью физиотерапии Оуэн выздоровеет, но…

– Мы видели его на прошлой неделе, и подчистил все за тобой, – выплюнул папа.

Я вздохнул и отвернулся от них.

– Пожалуйста, Адам, я скучаю по тебе, -рука мамы опускается на мое плечо, и я закрываю глаза, вспоминая Оуэна, падающего на землю.

Я парализовал человека.

– Я не хочу потерять тебя. Обещай мне, что больше никогда не будешь драться, Адам. Мне нужно услышать эти слова, – ее голос – почти шепот, и он хрипит, когда она говорит, как будто хочет заплакать.

Что, черт возьми, я наделал?

Я медленно поворачиваюсь к ней лицом и открываю глаза. И я говорю слова, которые нужно сказать: «я обещаю, что никогда больше не буду драться».