Текст книги "На грани (ЛП)"

Автор книги: Бритни Сахин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

На грани

Бритни Сахин

Аннотация:

В ее планы не входило, переехав с лошадиной фермы в Кентукки до Дублина, Ирландия, влюбиться в ее горячего ирландского босса. Анна с облегчением покидает свой маленький родной город и начинает новую жизнь со стажировки в Дублине. Чего она не ожидает, так это столкнуться с незнакомым мужчиной в ее новой квартире во время ее первой ночи там. Человеком, который, оказывается, также владеет компанией, к которой она присоединилась в качестве стажера. По мере того, как они все больше и больше сближаются, Анна обнаруживает, что он человек с секретами и темным прошлым – прошлым, которое, кажется, пытается настигнуть ее. Хотя Анна чувствует, насколько он опасен, она не может противостоять ему. И пока он борется со своими чувствами, желая обезопасить Анну, никто из них не видит, что их единственная надежда на выживание – это только они сами.

Ранее под названием – Дублин навсегда.

Переведено группой Life Style ПЕРЕВОДЫ КНИГ

Переводчик Юлия

Любое копирование текста без ссылки на группу ЗАПРЕЩЕНО! Перевод осуществлен исключительно в личных целях, не для коммерческого использования. Автор перевода не несет ответственности за распространение материалов третьими лицами.

Глава Первая

Адам

– Вставай! Вставай! – скандирования отзывались эхом в затхлой комнате. Люди толпились друг перед другом, прижимаясь как можно ближе к месту боя.

– Не делай этого, чертов идиот. Не высовывайся, – пробормотал я себе под нос. Я схватился за клетку, прижавшись к ней лицом, игнорируя толпу, которая толкалась и врезалась позади меня.

– Дерьмо. Это ты? – хриплый голос громко треснул в моем ухе.

Я не потрудился оглянуться через плечо, когда парень закричал «Адам!» – меньше всего я хотел, чтобы меня узнали. Мне даже не стоило приходить сюда.

Мои пальцы сжались вокруг металла, и я потряс клетку.

Черт. Давай, вставай.

Другой боец поднял руки вверх, показывая свои покрытые татуировками бицепсы, когда он ходил по клетке, кружа вокруг своего противника – Лэса – моего друга-идиота. Темные глаза мужчины были нацелены на Лэса, который оставался в положении лицом вниз на руках и коленях, и кровью, капающей на землю рядом с ним.

Этот ублюдок хотел, чтобы он поднялся? Вот почему он не повалил моего друга на пол прямо сейчас. Он не хотел заканчивать это здесь и сейчас – нет, он хотел большего. Фрэнки «Зверь» Донахью хотел убить его.

Господи, Лэс. Не делай этого.

Но Лэс был упрямым, черт возьми. Он прижал ладонь к земле и приподнялся, открыв один глаз и найдя им меня. Его щека опухла, кожа под глазом разорвалась, кровь сочилась из раны в порез его разбитой губы.

– Нет! – закричал я, когда Лэс наклонил голову, как бы извиняясь передо мной, а затем поднялся.

Я отпустил клетку и сжал руки в кулаки так, что костяшки моих пальцев стало сводить судорогой.

Я бросился вверх, пытаясь взобраться по клетке, когда Фрэнки быстро ударил Лэса хуком в челюсть, а затем нанес удар по голени. Лицо Лэса дернулось влево, и его каппа выскочила изо рта, пролетая через весь Октагон (прим., восьмиугольный ринг), а его щека жестко ударилась о землю.

– Прекратите это! Прекратите драку! – я посмотрел на рефери, но он даже не моргнул. Вместо этого он остался в углу, наблюдая, как Фрэнки приближается к Лэсу, растягивая свои губы в отвратительной усмешке.

– Лэс! – я взобрался по раме клетки и перекинул ногу, наплевав, если кто-то хотел остановить меня. Черт, пусть! Я был напряжен и взвинчен, готовый убить любого.

– Лэс? – я упал в клетку, глядя как Фрэнки поднял свой подбородок и улыбнулся.

Я переключил свое внимание на Лэса и проверил его пульс. Тот чувствовался слабыми толчками.

– Найдите гребаного доктора, – я пытался перекричать пьяные возгласы, пока толпа праздновала победу этого засранца.

– Оставайся со мной, приятель.

Я не был уверен, слышал ли меня Лэс.

– Не умирай, черт возьми.

Я опустил голову, воспоминания из моего прошлого разрывали меня на части.

Для меня было чертовский сложно находится здесь.

Я хотел вцепиться в свою плоть и кричать.

Лэс никогда не должен был выходить на ринг.

– Мы не можем позволить медикам прийти сюда – вы это знаете. Вы должны отвезти его в больницу.

Судья присел рядом со мной и уставился на Лэса.

– Вы должны были остановить бой.

Я в отвращении покачал головой, не в силах даже взглянуть на него.

– А вы знаете правила, – сухо ответил судья. Мне пришлось бороться с желанием ударить его.

Но он был прав.

Это была не официальная арена. Это был не UFC. Это был нелегальный, подпольный, уличный бойцовский ринг. И люди делали ставки на каждый чертов бой.

– Помогите мне отнести Лэса к моей машине.”

Рефери кивнул и взялся за ноги Лэса, в то время как я схватился за его плечи. Вместе мы подняли его.

– Он мудак – не должен был драться со мной на арене. Такой слабак, как он, должен бороться с женщинами.

Громкий голос Фрэнки раздался над моим плечом, когда мы начали выходить. Из-за восьмидесяти пяти килограммов веса Лэса было чертовски трудно идти.

Мой взгляд остановился, чтобы встретиться с глазами Фрэнки, мое тело окоченело и готово было взорваться. Черт, просто находясь здесь, я висел на краю – остром, опасном краю. Таком, который может убить тебя.

– Подожди! Адам? Это ты? – карие глаза Фрэнки сузились в узнавании. Он поднял руку и щелкнул пальцами перед лицом.

– Давай, мужик. Ты хочешь сразиться со мной? – он наклонил голову и щелкнул шеей с каждой стороны.

Я сделал все возможное, чтобы проигнорировать горячую волну гнева, которая разрывала меня пока судья и я тащил Лэса вниз по трем ступенькам, ведущим к главному этажу. Я надеялся, что толпа уберется к чертям с нашего пути, но вдруг они начали рваться вперед.

– Бой! – выкрикнул кто-то. Затем все подняли крик. “Бой. Бой. Бой!”

Фрэнки раскинул руки перед толпой.

– Он слишком трусливый, – покачал он головой, а я закусил губу, практически истекая кровью.

Я спустился по последней ступеньке, двигаясь спиной к толпе, пока люди толкались и врезались со всех сторон.

Моя рубашка и руки были покрыты кровью Лэса. Я подложил локти ему под подмышки и в последний раз взглянул на Фрэнки, запечатлев самодовольное выражение его лица.

Глава Вторая

Анна

– Твои пальцы посинеют если ты и дальше останешься здесь.”

Я вгляделась в профиль женщины рядом со мной. Откинув голову, она уставилась на здание из красного кирпича перед нами. Ей должно было быть семьдесят, а может и больше. Ее кремовая кожа была покрыта морщинами, волосы серовато-белые. Но когда она повернулась ко мне, я увидел живой дух в ее зеленых глазах.

– Ты из-за чего-то нервничаешь?

Ее тонкие, розовые губы дернулись, как будто моя паника позабавила ее.

Я старалась не улыбнуться при звуке ее голоса. Я была в Ирландии всего два часа, и уже была влюблена в акцент. И, собственно, как и во все остальное в этой стране. Пока такси везло меня из аэропорта до моего нового дома, яркие цвета Дублина вспыхивали за окном. Солнце скрылось за городскими зданиями, и крошечные искры волнения зажглись внутри меня.

Но вот она я, стою в ужасе перед своей новой квартирой, ручка чемодана крепко сжата в моей руке.

– Я не встречалась со своей соседкой по комнате, – объяснила я.

– Мы только обменялись несколькими электронными письмами, и поэтому я немного нервничаю.

Я сглотнула и посмотрела на пятиэтажное здание.

– Ах. Американка?

– Да.

– Как долго вы здесь живете?

– Всего три месяца.

– Ну, Меня зовут Элизабет. Друзья зовут меня Лиззи, и я живу на первом этаже. Если тебе что-нибудь понадобится, не стесняйся постучать в мою дверь. Квартира десять.

Я оглянулась на Лиззи. Тепло, дом и уют наполнили меня ароматами сахара и муки, когда она протянула руку.

– Большое спасибо. Я Анна.

Я ослабила свою мертвую хватку на ручке багажа и пожала ее слегка холодные, немного костлявые пальцы.

– Приятно познакомиться, – сказала она, прежде чем подмигнуть и подняться по лестнице ко входу в здание.

– Ты идешь? – она посмотрела на меня через плечо.

– Ты не сможешь войти без кода. Во всех апартаментах также есть код, если у тебя нет ключа под рукой. В моем возрасте я иногда забываю свой ключ.

Она почесала щеку, и ее глаза заблестели.

– Надеюсь, я никогда не забуду код, или я облажаюсь.

Я улыбнулась ей, пытаясь представить свою бабушку, использующую слово «облажался».

– К счастью, моя новая соседка по комнате уже отправила мне оба кода по электронной почте. Я привыкла к такому доверию в Кентукки, хотя я не ожидала этого в большом городе.

Она махнула рукой в мою сторону.

– Город может быть большим, но наши сердца еще больше, – она подмигнула мне.

– Спокойной ночи, Анна.

Как только Лиззи исчезла из поля зрения, я закрыла глаза. Я могу это сделать, напомнила я себе. У меня было двенадцать недель, чтобы доказать себе, что я не просто деревенская девушка – мне нужно было снова найти себя. Девушку, которой я когда-то была, или, может быть, всегда хотела быть.

Но как бы мне ни хотелось уехать из Кентукки, также двенадцать недель назад я оставила Яву, моего упрямого мерина. Мне было интересно, как он там. Может быть, я смогу найти место, чтобы прокатиться один или два раза, пока я здесь.

Мои глаза распахнулись из-за сигнала автобуса, а мои плечи сжались, когда поблизости зазвучали сирены. Незнакомцы встретились со мной глазами, обходя меня.

Что я вообще сделала?

Становилось холодно и темнело, а я стояла там, как статуя.

Вздрогнув от легкой сырости в воздухе, я покатила свой чемодан к ступенькам и подняла тяжелую сумку.

Мое новое съемное жилье было на третьем этаже. Я закатила глаза, увидев спиральную лестницу и стала искать лифт.

Поднявшись на свой этаж, я очутилась перед своим новым домом.

Дверь была коричневая и простая – ничего особенного. Я видела несколько фотографий из интернета, но я не была уверена, действительно ли я готова перейти от широких открытых пространств до восьмисот квадратных футов – или сколько бы это ни было в метрах.

Моя рука зависла над маленькой коробочкой перед дверью, рядом с ручкой. Мои пальцы дрожали от напряжения, когда я выдохнула и ввела восьмизначный код. Я повторяла код в своей голове все время полета – моего первого полета на самолете – и, вероятно, казалась какой-то сумасшедшей, бубнящей себе под нос. Конечно, в наши дни, то, что, кто-то в двадцать четыре года никогда раньше не летал, было странно само по себе.

Я вздохнула, когда выронила свою сумку прямо около парадной двери и пошарила в темноте в поисках выключателя, задаваясь вопросом, почему в месте с высокотехнологичными кодовыми замками не было автоматического освещения или датчиков движения.

– Вот ты где.

Я щелкнула по выключателю и очутилась на кухне. Ну, три квадратных фута, на которых я стояла, вероятно, считаются «входом», но холодильник был прямо слева от меня, и не было ничего, кроме стены справа.

Закрыв дверь, я размотала синий шарф на шее и позволила ему свободно свисать поверх свитера. Я прошлась дальше по комнате, мимо бара для завтрака, который казался чем-то, что хоть немного напоминающим стол.

Здесь также был коричневый кожаный стул, черный замшевый диван и большой телевизор с плоским экраном, закрепленный на стене. Ни картин. Ни ламп. Ни ковров.

Мне посчастливилось найти ту, которая позволила бы мне жить с ней в течение этих трех месяцев по такой низкой цене. Стажировка мало оплачивалась, хотя мне повезло получить хоть что-то. Большинство других стажировок, на которые я подавала заявки, были вообще неоплачиваемыми.

Я стряхнула с себя странную холостяцкую атмосферу жилья, в которой оказалась и посмотрела вдоль коридора. Моя новая соседка по комнате сказала в своем сообщении, что моя комната будет за первой дверью справа. Моя рука немного дрожала, когда я обхватила латунную ручку и толкнула ее.

Комната была маленькой, как и остальная часть квартиры. Здесь были двуспальная кровать и тумбочка. И, привет, лампочка! Впечатляюще.

Я отогнала внезапное желание постирать простое белое постельное белье. Кто знал, кого – или чего! – они касались до меня. Но желание выспаться было сильнее. Хотя дома был еще день, я была разбита после такого долгого перелета.

Я вернулась в холл и нашла ванную, где сняла свою мерзкую одежду после перелета и вошла в душ. Было немного неловко принимать душ в чужом доме, даже если никого не было дома, но, если я собиралась выйти за рамки привычного, мне придется привыкнуть делать что-то новое.

В этом и был смысл этой поездки. Ну, частично, по крайней мере. Я также не хотела быть той девушкой, которая только записывала свои мечты в дневник и никогда не пыталась воплотить их в жизнь. Ну, конечно, я бы никогда не добилась мира во всем мире. И играть против Патрика Суэйзи в Грязных танцах было чем-то совсем невероятным. Но, по крайней мере, я это делала. В моем дневнике приезд в Дублин был довольно большим делом.

Я вышла из маленького стеклянного душа и схватила одно из серо-голубых полотенец с крючка на задней части двери. Пахло сандаловым деревом и специями. Может, у Лесли был парень. Наверное, мне стоило распаковать свое полотенце, прежде чем принимать душ.

Я быстро обсушилась, стараясь использовать как можно меньше полотенца, а затем натянула серую хлопчатобумажную ночную рубашку, на которой спереди было написано «Лошади – это любовь».

Овальное зеркало перед раковиной запотело, и я протерла его. Изумрудно-зеленые глаза моей матери уставились на меня. На мгновение я подумала, что приняла неверное решение, уезжая из Кентукки. Я моргнула несколько раз и расчесала пальцами свои длинные, клубнично-светлые волосы – еще одна особенность моей матери, которую я унаследовала.

– Я могу это сделать.

Чувствуя себя отдохнувшей – ну, по крайней мере, чистой – я собрала свою одежду и открыла дверь.

В дверях я остановилась, сощурив свои глаза на фигуре, стоящей в тени в конце коридора. Крик сорвался с моих губ, и я выронила одежду, пока отступала назад. Я врезалась спиной о дверь ванной, в то время как мои ноги остались на прежнем месте.

– Привет, ты в порядке?

Я споткнулась, мой разум и тело были готовы к худшему, когда я напрягла свои по бокам. Мое сердце громко стукнуло в груди, когда я уставился на силуэт передо мной. Фигура подошла ближе и вышла на свет, и я сглотнула.

– Ты не Лесли, – обвинила я, изучая его голубые глаза.

– Нет.

Он остановился, растянув губы в улыбке, а яркие белые зубы сверкали контрастом против его загорелой кожи и коротких черных волос.

– Нет, не Лэсли.

Он сделал еще один шаг вперед, что заставило меня попятиться, но я стряхнула свой страх, когда поняла, что он приседает. Он собрал мою одежду с ворсистого ковра, и мои щеки вспыхнули красным пламенем. Я выхватила у него свой простой девчачий белый хлопковый бюстгальтер и трусики и спрятала их в джинсах и рубашке, прежде чем прижать сверток к груди. Обычно я не ношу бабушкины трусики, но я не планировала кого-то впечатлить после долгого перелета.

Сейчас, конечно, я была без лифчика в одной ночной рубашке, доходящей мне до середины бедра.

– Кто вы?

Я вцепилась в свою одежду как в щит и снова сглотнула.

– Я планировал спросить у тебя то же самое, – он сложил свои руки, изучая меня. Удивление промелькнуло в его усмешке. Угроза опасности казалась минимальной, но я не могла ослабить свою бдительность. В конце концов, передо мной стоял незнакомец, который явно не был моим соседом по комнате. Только потому что он выглядел хорошо, еще не значит, что он не враг. И иногда даже самые красивые мужчины были самыми опасными.

Я попала не в ту квартиру? Нет. У меня был код, и он сработал. Этот мужчина должно быть был другом Лэсли. Или бойфрендом, чей запах был на полотенце. Она возможно прислала его убедиться, что со мной все в порядке, пока сама находится за городом в эти выходные.

Конечно вот в чем было дело.

Я попыталась дышать медленнее.

– Я новая соседка по комнате Лесли. Вы с ней друзья?

Я вышла из ванной и обошла его, затем быстро включила свет в коридоре. Я бросила свою грязную одежду на пол моей новой спальни и развернулась, найдя его всего в нескольких дюймах от меня.

Первое, что я заметила, был его запах. Это не было похоже ни на что, что я когда-либо чувствовала в Кентукки – жасмин или шалфей, я не была уверена. Он был свежим, чистым и пах дорого.

– Да. Мы с Лесли просто друзья. Ты просто застала меня врасплох.

Я провела языком по зубам, пытаясь взять под контроль странное, трепещущее ощущение в груди, которое начало подниматься, покрывая мою шею жаром.

– Я сказала Лесли неправильную дату? Я была уверена, что написала, что приеду сегодня, – я покачала головой.

Его руки теперь были по бокам, но голова была наклонена, мышцы челюсти напряглись, а глаза опустились к моей груди.

– Тебе не холодно? – спросил он, вскинув бровь.

Мои соски стали болезненно твердыми, как будто по коже пробежали мурашки, а щеки покраснели.

– Нет, – я перекинула свои длинные мокрые волосы за спину, скрестив руки на влажной ночной рубашке.

Он медленно перевел свой взгляд на мои глаза, и я не смогла не заметить намека на улыбку, подрагивающей в уголке его рта.

– Я знал, что ты придешь, – сказал он, проведя рукой по загорелой шее, – Но я не знал, что ты женщина.

– Почему бы мне ею не быть? – я оглядела гостиную, желая присесть, когда холод прошел вдоль моих практически голых ног. Но сидеть перед незнакомцем казалось слишком беспечным.

Мужчина почесал затылок, и мои глаза потянулись к металлическим часам на его запястье.

– У Лесли чертовски хорошее чувство юмора, – он прошел мимо меня и подошел к холодильнику. Когда он открыл дверь и наклонился вперед, мои глаза нашли его зад, который был чертовски совершенен. Я никогда не была той, кто сходит с ума из-за задницы парня, но святая Мать Всех Святых!

Он повернулся ко мне с пивом Guinness в руке, хлопнув крышкой, прежде чем повернуться ко мне.

– Держи, – он протянул мне бутылку, и мне пришлось опустить одну из рук, которая закрывала мои раздражающе дерзкие соски.

Сексуальный незнакомец откашлялся и сделал глоток.

О, Боже. Я была готова ударить этого красавца прямо по его идеальному лицу, если он немедленно не объяснится. Тем не менее, вот я стою перед парнем, которого не знаю, в другой стране, ночью – и почему-то моя кожа не покрывается мурашками от страха.

Это должно было войти в историю моего успеха. Верно?

– Он сыграл в старую игру с тобой, да? – его глаза заблестели, когда он поднес бутылку к губам.

–Что? Лесли-парень? – я вскрикнула, и незнакомец кивнул, – Но мы обменялись сообщениями, и она – я имею в виду, он – никогда не упоминал... Я думала, Лесли была женщиной. Назад, домой…"

Я махнула рукой в воздухе, вместо того, чтобы закончить мысль. Не имело значения, что он скажет. Я не могла жить с парнем, особенно с тем, кто скрывал от меня свой пол.

– Лесли просто немного обманщик. В конце концов, я ожидал парня, когда он попросил меня переночевать здесь сегодня.”

– Да, конечно. Забавно, – я упала на диван, но заметив, как высоко задралась моя ночная рубашка, схватила подушку и положила ее себе на колени. Когда набралась смелости, я посмотрела на него, и его глаза встретились с моими. Они были темной полосой синего цвета, завернутой в мягкую джинсовую ткань – захватывающе.

Я покачала головой.

– Так почему ты здесь? Кроме какой-то дурацкой шутки?

– Ну, чтобы убедиться, что ты не кретинка.

– Кретинка?

– Идиот. Сумасшедший человек.

– Конечно, – пробормотала я, – И когда Лесли вернется?

Незнакомец – чье имя я до сих пор не знала – сел в кресло напротив меня. Его глаза немного потемнели, когда он сделал еще один глоток своего напитка.

– Я не знаю. Он может уехать на несколько недель.

Это безумие. И как мне найти другое жилье? Это было чудо, когда я обнаружила объявление Лесли. Никто больше не предлагал ничего отдаленно близкого к нему по цене.

– Я чувствую себя задницей.

Я засмеялась. Задница?

– Хорошо, ты не задница. Твой друг – задница.

Он потер рукой свою сжатую челюсть.

– Он хороший парень, – наконец сказал он, – Но так как он ненадолго уехал из города, тебе лучше остаться, – он пожал плечами.

– Вы, ребята, сможете разобраться с этим, когда он вернется.

Как бы я ни хотела сказать «Да», я не была уверена, что смогу. Этот парень солгал мне. Ну, технически он не лгал, но он пропустил кое-что довольно важное. Как я могу ему доверять?

– Я – Адам, – он встал, подошел ко мне, и все еще держа бутылку Guinness в одной руке, протянул другую руку.

Я посмотрела на вены на его руке и подняла ладонь, чтобы пожать его.

– Анна.

Его рука была теплой. Я сопротивлялась желанию прикрыть грудь. Вместо этого я отпустила хватку и отпила пиво, которое он мне дал. Guinness гладко проскользнул по горлу, наполняя теплом мою грудь. Я всегда мало пила, поэтому была потрясена тем, насколько хорошо оно был на вкус. Ирландцы умеют варить пиво.

Адам стоял так близко, что я снова почувствовала его запах. Это грех, чтобы так хорошо пахнуть. Край его бутылки приблизился ко рту, но он не пил. Его глаза оставались на мне настороженными.

Осторожен со мной? Я была из такого маленького городка, что они держали знак «численность жителей города», и цифра не менялась пять лет. Конечно, может быть, я никогда не вернусь, и это число упадет на единицу.

– Ты хороший друг, чтобы прийти сюда в субботу вечером, и убедиться, что я не псих. Я имею в виду, – я расправила плечи, – что если бы я была им?

Он улыбнулась, и я снова присела.

– Я думаю, что справлюсь с тобой, – проговорил он богатым, практически шоколадным голосом.

Почему я сравнивала этого человека с едой? Очевидно, он был бы намного вкуснее. Но от него несло опасностью, но не серийным убийцей. Он был «у меня может быть любая женщина, которую я хочу» игроком.

Холод прошелся по моему позвоночнику, и я прикрыла глаза, воспоминая свое прошлое.

– Ты в порядке, дорогая?

Мои глаза распахнулись от теплой заботы в его голосе, но это также заставило меня вернуться в реальность моей дерьмовой ситуации. Адам отступил назад, разорвав странное напряжение между нами, и сел в кресло. Он перекинул свою длинную ногу через колено, обтянутое джинсем, и, держась за лодыжку, наблюдал за мной.

– Ты уверена, что все будет в порядке, если я останусь здесь, пока Лесли не вернется?

Он отпил свое пиво, сжимая бутылку так сильно, что я заметила, как побелели его пальцы.

– Конечно. Он пригласил тебя, не так ли? – его голос был тяжелее, чем раньше. Как свинец. Я должна была задаться вопросом, что вызвало изменение. Его улыбка, когда мы впервые встретились, тоже была другой.

– Хорошо. Насчет тебя…

Он приподнял бровь и опустил бутылку, поставив ее на колено, и удивленный взгляд снова отразился на его лице.

– А что насчет меня, дорогая?

Я не могла сдержать улыбку.

– О том, что ты останешься здесь сегодня, я имею в виду.

– Да. Ты предпочитаешь, чтобы я ушел, я так понимаю?

Скажи да, Анна. Скажи да!

– Все нормально. Если это то, что Лесли предпочитает.

Дура. Дура. Дура!

Улыбка появилась в его глазах.

– Ты уверена?

– Если ты не сумасшедший или что-нибудь подобное.

Его грудь двигалась в такт его губам, пока он смеялся.

– Меня называли гораздо хуже, – он встал.

Он пошутил? Он ведь пошутил, правда? Паника охватила меня, когда я поднялась на ноги.

– Хорошо. Ну, тогда я должен позволить тебе немного отдохнуть. Вы должны быть в кустах (прим., игра слов bushed – 1)куститься, обсаживать кустарником; 2)быть утомленным, уставшим)

– В кустах?

– Устали.

Мне нужен был ирландско-американский словарь. Мне не очень нравилось звучать, как заезженная пластинка, повторяя все, что мне говорили, с тупым выражением лица.

Его брови нахмурились, когда он сосредоточился на моих глазах, и странно разливающееся желание прокатилось по мне.

– Что ж, сладких снов, Анна.

Я кивнула, не зная, что еще сказать или сделать. Я направилась в коридор с бутылкой, все еще зажатой в руке.

– И да, Анна?

Я взглянула на высокого, темного, таинственного мужчину через плечо.

– Да?

– Добро пожаловать на Изумрудный остров.

Я улыбнулась и пошла в спальню, закрыв за собой дверь. После того, как я поставила пивную бутылку, я прижала руки к бокам, пытаясь обуздать свое необъяснимое желание запереть дверь и подпереть чем-нибудь ручку.

Я повернулась к двери, прислушиваясь к звукам за ней. Я была уверена, что слышала, как захлопнулась дверь. Из-под моей двери мягко горел свет, а потом я услышала звук льющейся воды. Адам принимал душ.

Сексуальный, но, возможно, опасный парень был голым в ванной, менее шести футов от моей комнаты.

Черт возьми.

Я связала свои мокрые волосы в гульку и откинула покрывало кровати. Но перед тем, как прилечь, я кинулась обратно к двери и защелкнула замок.

По моему опыту, лучше быть в безопасности, чем сожалеть.

Глава Третья

Анна

Сон ускользал от меня всю ночь. Вместо этого, я прислушивалась к малейшему звуку – шуму улицы, тарахтению машин… даже среди ночи.

Но в основном, я прислушивалась к Адаму.

Наконец, когда наступило утро, я открыла дверь, чтобы пройти в ванную, и вздохнула от облегчения, заметив, что его дверь закрыта. Я подкралась к его комнате и прижала ухо двери, но ничего не услышала. Он либо ушел, либо не храпел.

Я поспешила в ванную, заперла ее на ключ, а затем попыталась навести порядок у себя на голове. Но я не могла не заметить запах специй и мыла по всей комнате. Я обыскала ее, как будто я была одна из охотничьих борзых моего дяди, вынюхивающая койота.

Я решила поэкспериментировать с макияжем при помощи коричневой подводки и туши. И немного розового блеска для губ стало последним штрихом. Я не делала этого на тот случай, если увижу Адама. Ну…Так я рассуждала.

Когда я закончила, я слегка приоткрыла дверь, беспокоясь, что он снова будет стоять в конце коридора.

Я оглянулась на комнату Адама, и увидела, что дверь была открыта. Новое чувство паники захлестнуло меня. Смогу ли я справиться со вторым раундом разговора с этим секретным сексуальным мужчиной.

Я остановилась на полпути, когда увидела Адама. Он был одет в темно-синий свитер, который низко свисал на бедра, обнажая черную полоску нижнего белья. Но его голая спина и ее жесткие очертания мышц заставили меня задержать дыхание.

У него была татуировка на задней стороне правого плеча, которая занимала всю лопатку. Я предположила, что это был кельтский черный перекрещенный орнамент с толстым крестом посередине.

Я старалась не двигаться. Я не хотела, чтобы он заметил меня.

Его рука опиралась на верхнюю часть двери холодильника, пока он изучал его содержимое. Я заметила еще одну татуировку на внутренней стороне руки, которая как раз виднелась у него над головой, но я не могла понять, что это было.

Я начала поворачиваться, готовая спрятаться обратно в свое безопасное место в спальне, но было уже поздно. Он оглянулся и закрыл холодильник.

– Доброе утро.

Он прижался спиной к стойке возле плиты и скрестил руки на груди, изучая меня.

Я медленно вздохнула при виде его мускулистой, идеальной груди. Его грудные мышцы напоминали мне гладкий гранит, и мне пришлось бороться с желанием провести по ним пальцами. Почувствуется ли он статуей Давида? Конечно, я никогда не ласкала точную копию статуи, не говоря уже о настоящей, так откуда мне знать?

Он просто мужчина, напомнила я себе.

– Доброе утро.

Я думаю, что это именно то, что я сказала. Хотя я не уверена, что произнесла это вслух, а не лишь в своей голове. Он наклонил голову вправо и самодовольно ухмыльнулся, как будто знал, что его полуобнаженный вид доставляет мне неудобство. И ему было все равно.

Я вцепилась в ткань по бокам моего желтого свитера с V-образным вырезом, когда переступила порог кухни, ненавидя свою нервозность, но ничего не могла с этим поделать.

– Есть что-нибудь вкусное?

– К сожалению, нет. Я смотрел в холодильник, надеясь, что что-то там появится, – сказал он с улыбкой, – но мне не повезло.

– Ну, я думаю, я могу сходить за чем-нибудь.

Мой желудок заурчал достаточно громко, чтобы быть услышанным, и мои щеки вспыхнули от смущения.

Он опустил свои руки и подошел ко мне.

– Почему бы мне не пригласить тебя на завтрак?

– Тебе не нужно этого делать.

– Да ладно! Это меньшее, что я могу сделать после того, как напугал тебя прошлой ночью.

– Гм.

Я не была уверена, что ответить, но провести еще немного времени с этим парнем было бы неплохо.

– Хорошо.

– Мне лучше переодеться. Дай мне пару секунд.

Он прошел мимо меня, и я гордилась собой за то, что не таращилась ему вслед, пока он уходил. Затем я схватила свою сумочку и обулась в свои черные сапоги, которые неплохо смотрелись с моими черными джинсами. Я надеялась, что на улице не слишком холодно.

Я слышала, как дверь Адама открылась.

Он вышел в джинсах и… все еще без рубашки. Он остановился и посмотрел на меня, прежде чем надеть поло, которое он нес в руке.

– Итак, как насчет того, чтобы я отвел нас в одно из лучших мест Дублина?

– В этом нет необходимости. Не волнуйся за меня.

– Я настаиваю. И я сказал, лучшее место, не шикарное.

Его соблазнительный рот изогнулся в улыбке, когда он открыл дверь, указывая, чтобы я вышла первой.

– Благодарю.

Мы спустились по металлической лестнице, которая была похожа на спиральную ленту в центре здания. Когда Адам открыл дверь и отступил назад, позволив мне выйти, свет и легкий туман коснулись моей кожи. На противоположной стороне улицы был ряд квартир, которые были слабо видны из-за тумана, и поэтому походили на существа, медленно поднимающиеся из мертвых.

На улице было меньше народу, чем прошлым вечером, и я задалась вопросом, неужели все укрылись в церкви, ища прощения за свои грехи за субботнюю ночь. Конечно, когда мы с Адамом молча шли мимо серой соборной церкви, в центре которой были витражи с изображением Девы Марии, я вспомнила, что большинство ирландцев были католиками. Разве у них не было мессы в субботу?

Я прищурилась, взглянув на небо. Утренний солнечный свет был скрыт за одеялом мягких, серых, плывущих облаков, подтверждая мои опасения. Кажется, дождь неизбежен, и я мысленно сделала себе пометку о покупке зонтика.

Пока мы шли я рассматривала разноцветные здания. Дублин представлялся смесью старого и нового – от выгоревших зданий из красного кирпича до современных. Я была далеко от Кентукки, это точно.

На тротуаре появилось больше людей, когда Адам повел меня завтракать. Разговоры друзей и пар, проходящие мимо нас, добродушные похлопывания по спине, наполнили тишину, которая висела так же густо и тяжело, как туман между мной и Адамом.

Он когда-нибудь заговорит? С другой стороны, я не была уверена, что хочу этого.

Я мельком увидела, что он повернул за угол, указывая рукой на арочные ворота через улицу. Он был высокий, вероятно, чуть более шести футов, и он держался с достоинством. Его плечи и спина были прямыми, но все его движения были небрежно грациозными. И он точно знал, что хорошо выглядит. Был ли он высокомерным?