Текст книги "Билеты на тот свет"

Автор книги: Бретт Холлидей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Глава 14
Если от трех отнять два, останется один

На следующем перекрестке Шейн не поехал в сторону Кокопалма, а свернул к берегу и очутился на улице, где стоял дом Эдвардса.

Перед освещенным домом стояла теперь только одна машина – ярко-голубой «седан». На переднем сиденье лениво развалились двое мужчин.

Шейн проехал мимо, не снижая скорости. В середине следующего квартала он вырулил на обочину и вышел из машины. Филлис открыла было рот, чтобы спросить у него, но Шейн заговорил сам:

– Отгони машину к гостинице. Оставишь ее перед входом, а ключи передашь дежурному. – Голос детектива стал хриплым, и Филлис заметила, как сжались его губы. Она послушно пересела за руль.

– Ладно. Не надо рубить мне голову, – наполовину серьезно сказала она. – Зачем ты здесь выходишь?

– Извини, милая. – Майкл погладил ее руку и указал в сторону голубого «седана». – Мне нужно зайти к миссис Эдвардс. Если встретишь возле гостиницы Билла Джентри или шефа Бойла, попроси, чтобы кто-нибудь из них за мной заехал.

– Но я сама могу подождать тебя, Майкл. Честное слово, мне это ничего не стоит.

Шейн погрозил жене длинным указательным пальцем.

– Не забывай, что ты обещала подчиняться моим приказам, когда я работаю! Езжай в гостиницу.

На лице Филлис появилось разочарование, но она послушно завела мотор и медленно выехала на дорогу.

Шейн выждал немного, чтобы убедиться, что она не вернется, потом глубоко засунул руки в карманы и насвистывая двинулся назад по затененной пальмами дорожке. Забавно, что мотив, который он насвистывал, был его собственной нескладной обработкой песни "Кемибеллы идут".

Подходя к «седану», Шейн увидел через боковое стекло огонек спички. Он вытащил из кармана сигарету, сунул ее в рот и шагнул с обочины к окошку "седана".

– Огонька не найдется?

Круглое юное лицо Мелвина дернулось. Он повернулся к сидевшему за рулем Хими и сунул руку под пиджак напарника. Но Хими оттолкнул его руку.

– Хочешь, чтобы он и мою пушку забрал? – проворчал он.

Шейн тихо засмеялся.

– Почему ты не расскажешь мальчику сказку, чтобы он успокоился?

Мелвин принялся тонким голосом выкрикивать ругательства. Из его глаз брызнули слезы злости и бессилия.

– Оставь его в покое! – потребовал Хими, – Матерь Божья, зачем ты его цепляешь все время? Мы же тебя не трогаем!

– Мне нравится, когда он плачет. – Шейн отвернулся и вошел во двор.

Миссис Эдвардс открыла дверь. Глаза ее покраснели, но она не плакала. На круглом лице женщины застыло выражение трагической покорности. Шейн догадался, что ее вконец измучило бесконечное ожидание несчастья. Сейчас в глубине души она, должно быть, чувствовала смутное облегчение от того, что ожидание наконец закончилось.

– Входите, мистер Шейн, – кивнула женщина, словно ждала его прихода.

Шейн вошел в гостиную и поздоровался с мистером Максом Самуэльсоном, лысая голова которого сверкала ровно, как смазанный маслом бильярдный шар. Адвокат сидел в том же кресле, где в прошлый раз занимался Томми.

Самуэльсон молча кивнул. Это был жирный человечек с круглой ямкой над многочисленными подбородками. Его кожа выглядела так, словно ее никогда не касалась бритва. Щеки были мягкими и розовыми, как ягодицы младенца. Забавные маленькие ножки едва доставали до пола, хотя он сидел на самом краю кресла. Драгоценные кольца вдавились в мягкую плоть пальцев, поигрывающих тяжелой золотой цепочкой, свисающей из жилетного кармана. Живот адвоката мягко подрагивал, словно кипящее в кастрюле желе. Он тяжело дышал, недовольно глядя на Шейна.

Детектив подождал, пока миссис Эдвардс вернулась в комнату и села на диван.

– Мне очень жаль вашего мужа, но я уверен, что ваши друзья смогли сказать об этом лучше, чем я.

Он замолчал и посмотрел на Самуэльсона, глаза которого из-под отвратительных пятнистых век следили за ним пристальным неподвижным взором змеи.

– Я решил зайти потому, что увидел возле вашего дома машину Макса, Я хочу поломать все его планы, касающиеся изобретения вашего мужа.

– Не нужно так говорить, Шейн. Если бы мы могли поговорить наедине… – Дыхание со свистом вырывалось из груди толстяка, и он говорил, сильно выделяя звук "с".

– Мы поговорим здесь, в присутствии миссис Эдвардс. Что он вам предложил? – спросил Шейн у вдовы.

Она устало подняла голову.

– Он предложил мне сотню долларов за то, что я откажусь от всех прав на фотокамеру и передам ему модель и все чертежи. – Она говорила тихо, взволнованно поглядывая на дверь, ведущую в спальню.

– Это забавно, Макси, – презрительно улыбнулся детектив. – Если она откажется от твоего щедрого предложения, ты, наверное, запустишь своих головорезов, чтобы они выкрали планы и модель.

– Нехорошо так говорить! – запротестовал Самуэльсон. – Я рискую, если потрачу на это хоть доллар. Фотоаппарат может оказаться неудачным. Может быть, кто-то уже запатентовал эту идею. Ничего нельзя сказать наверняка, пока не будет проведена настоящая экспертиза. – Он развел толстыми ручками, и в свете лампы сверкнули бриллианты на его пальцах.

– Пожалуйста, не говорите так громко! – умоляюще сказала миссис Эдвардс. – Не разбудите мальчика – он может испугаться.

– Извините! – пробормотал Шейн.

Снова повернувшись к Самуэльсону, он заговорил тихо и яростно:

– Почему ты примчался сюда со своими громилами, как только услышал, что Мэй Мартин хочет рассказать об изобретении?

В черных глазах Макса Самуэльсона мелькнула настороженность. Он протестующе поднял руки.

– Я думаю, этот вопрос нам лучше обсудить без миссис Эдвардс.

– А почему? Ты не хочешь, чтобы она узнала, что рассказала тебе Мэй?

Жирные подбородки адвоката затряслись от волнения. Он сполз на самый край кресла, и носки его маленьких лакированных туфель коснулись ковра.

– Ты хочешь, чтобы я сказал вслух, что я увидел в "Красной Розе" после того, как ты оттуда ушел?

– Конечно. Говори.

– Эта женщина была мертва! – с ужасом сказал мистер Самуэльсон. – Страшное зрелище! Весь пол ванной был забрызган кровью.

Миссис Эдвардс издала тихий стон и стала медленно валиться набок.

Шейн вскочил на ноги и подхватил ее.

– Это подлый номер – говорить такое при женщине, которая только что узнала, что ее муж убит! – сердито сказал он.

– Это правда! – упорно настаивал адвокат. – Но об этом я никому не рассказывал. ПОКА не рассказывал. И я надеюсь, ты тоже никому не скажешь, что она звонила мне незадолго до смерти и просила, чтобы я пришел к ней в номер.

Шейн старательно обмахивал своей шляпой потерявшую сознание женщину. Лицо ее стало вялым, морщинистые веки опустились. Вдруг губы миссис Эдвардс зашевелились, и Шейн поднес ухо к самому ее рту, чтобы разобрать почти неслышную речь. Видимо, образы, тревожившие ее подсознание, были так мучительны, что невольно формировались в слова, срывающиеся с губ вместе с едва уловимым дыханием.

– Мэй… и Бен… Джил… Джил… Он что… следующий? О, Боже!.. Неужели Джил…

– Что она говорит? – Макс Самуэльсон бесшумно прошел по вытертому ковру и склонился над диваном, пытаясь расслышать, что говорит женщина.

– Ничего интересного для тебя! – буркнул Шейн. – Ни слова об изобретении.

Он плечом отодвинул адвоката в сторону.

Веки миссис Эдвардс вздрогнули. Щеки слегка порозовели. Шейн выпрямился и шагнул к Самуэльсону, решительно вытесняя его из комнаты.

– Ты здесь лишний, Макси! Все, что связано с изобретением Эдвардса, для тебя закончилось. – Он подталкивал маленького толстяка к двери, продолжая тем же холодным решительным тоном:

– Это не значит, что я поверил твоей истории насчет Мэй Мартин. После того, как она позвонила, тебе нужно было совсем немного времени, чтобы добраться в "Красную Розу". Я не уверен, что, когда ты туда попал, она была уже мертва. А то, как выглядела ванная, сильно смахивает на представление Хими о том, как лучше от нее избавиться.

– Нет! – выдохнул Самуэльсон. Лицо его стало желтовато-серым. – Клянусь тебе…

– Не трать зря силы. Есть еще небольшое дельце с убийством Бена Эдвардса. Со вдовой легче договориться, правда, Макс? Какого черта ты оказался там на дороге, когда его убили? Ведь на трек ты поехал на полчаса раньше. Где ты провел это время? Кто-то по телефону вызвал Бена на свидание со смертью. Кто ему звонил?

– Откуда я знаю? Как я могу догадаться? – Самуэльсон попятился к двери, отступая от Шейна.

– Лучше подумай о хорошем алиби. С момента, когда ты говорил с Гардеманом, до тех пор, как я увидел твою машину. Она стояла неподалеку от тела Эдвардса. И ты ехал в город. Только не рассказывай мне, что ты играл на бегах, – ведь ты ни разу в жизни не рискнул ни одним пенни.

– Эй! – послышался из «седана» встревоженный голос Хими. – Что-нибудь не так, босс? Может быть, нам с Мелвином стоит взяться за этого хмыря?

– Конечно! – отозвался Шейн. Он подтолкнул Самуэльсона так, что тот отлетел на самый краешек крыльца. – Вперед, Хими!

Миссис Эдвардс встала, покачиваясь, в дверном проеме. Раскинутые руки, которыми она держалась за дверную раму, придавали ее фигуре сходство с распятием.

– Пожалуйста, джентльмены, – умоляюще сказала она, – пожалуйста, не будите Томми.

На переднем сиденье «седана» началось какое-то движение.

– Нет, Хими! – торопливо сказал адвокат. – Оставайтесь на месте!

Он шагнул с крыльца и засеменил к машине, стараясь сохранить солидный вид.

Шейн повернулся и помог миссис Эдвардс вернуться на кушетку, заверяя ее, что никто больше не будет говорить громко. После этого он быстро вернулся на крыльцо, Подойдя вплотную к Самуэльсону, он показал, что хочет продолжить разговор.

– Я поехал в город сразу после разговора с Гардеманом, – тихо сказал адвокат. – У меня просто не оставалось времени на то, чтобы убить человека. Ведь мне пришлось ждать в офисе Гардемана, пока он вернется.

– Без свидетелей? – спросил Шейн. – Хорошенькое алиби, нечего сказать! Боюсь, что для судей это прозвучит неубедительно. – С презрительным жестом он отвернулся от Самуэльсона, буркнув: – Еще увидимся.

Шейн постоял в дверях, глядя, как адвокат короткими быстрыми шагами семенит к машине. Услышав, что заработал мотор и хлопнула дверца, он спокойно вернулся в гостиную.

Миссис Эдвардс сидела на краю кушетки. Ее устремленные на детектива широко открытые серые глаза были полны горя и бессилия, смешанных с покорностью судьбе. Шейн остановился перед ней, угрюмо потирая подбородок.

– Макси уехал, – отрывисто сказал он. – Думаю, он вас больше не потревожит. Через несколько дней я привезу к вам человека, который справедливо оценит изобретение вашего мужа.

– Спасибо, – женщина облизала сухие губы. Ее руки механически шарили по кушетке в поисках корзинки с шитьем. Шейн сунул руки в карманы, подошел к стоявшему у кушетки креслу и уселся в него.

– Миссис Эдвардс, не пора ли вам рассказать мне кое о чем? Ваш муж мертв. Правда уже не может повредить ему. Мэй Мартин тоже вне досягаемости. Остался только один – Джил Матрикс.

Левое веко вдовы судорожно задергалось. Руки бессильно упали на колени.

– Почему… Почему вы это сказали?

– За всем этим что-то кроется, – настаивал Шейн. – Что-то, до чего я никак не могу докопаться.

Детектив помолчал, его большие серые глаза стали задумчивыми.

– Ваш муж был замечательным человеком. Гений в своей области. Почему он похоронил себя заживо в этом маленьком городишке, работая за мизерное жалованье, которое платил ему Матрикс в "Голосе"?

– Это было не так плохо, – неуверенно сказала она. – Мы были счастливы здесь, в нашем маленьком домике.

– Я не верю, что Бен Эдвардс был счастлив. Человека с его способностями работа фотографа в маленькой газете этого городишки должна сделать озлобленным и разочарованным. Но он остался здесь. Почему?

– Он и мистер Матрикс – старые друзья. – Миссис Эдвардс слабо попыталась защитить мужа. – Джилу нужна была его помощь, когда он начал здесь заниматься газетой. Бен был… Был счастлив, что вносит свою лепту в успехи «Голоса». – По мере того, как она говорила, голос ее становился все сильнее и увереннее.

– Матрикс и Мэй Мартин тоже были старыми друзьями, – вслух рассуждал Шейн. – Теперь двое из трех мертвы. Остался только Джил. Разве вы не понимаете, что нельзя больше скрывать правду?

Миссис Эдвардс упрямо покачала головой. Ее губы сжались в тонкую линию.

– Я не знаю, о чем вы говорите, мистер Шейн. Ничего странного в том, что три человека, которые были знакомы раньше, встретились здесь, в Кокопалме, – ведь сюда съезжаются отовсюду!

Шейн встал и начал расхаживать по потертому ковру, внимательно поглядывая на нее. Миссис Эдвардс снова принялась зашивать рубашку мальчика. Ее слегка дрожащие пальцы делали мелкие, аккуратные стежки. Лицо снова стало спокойным.

Шейн остановился перед висевшей на стене фотографией в рамочке. На фотографии был изображен молодой парень с удлиненным подбородком и юная леди с горделивым выражением на пухлом лице. Сутулый Бен Эдвардс лет десять назад вполне мог быть этим молодым человеком, и почти не было сомнений, что гордая девушка рядом с ним превратилась в эту спокойную матрону, сидевшую на кушетке. Шейн понял, что какая-то тревога заставила преждевременно поседеть ее волосы.

В правом нижнем углу фотографии было напечатано:

«СТУДИЯ ХЕНРИК ЛЕЙН. УРБАН, ИЛЛИНОЙС»

Шейн отвернулся от фотографии и снова зашагал по комнате. Миссис Эдвардс продолжала молча шить. Наконец Шейн прервал затянувшееся молчание вопросом:

– Вы давно поженились с Беном?

– Десять лет назад. До десяти лет не хватило всего несколько дней. – Голос миссис Эдвардс дрогнул, но она решительно продолжила: – Во вторник мы собирались отпраздновать десятую годовщину. Хотели уехать на один день в Майами – только вдвоем.

Миссис Эдвардс сложила руки на коленях, глядя сквозь детектива. Глаза ее снова стали влажными, губы начали дрожать.

– Извините, что я возвращаю вас к этим воспоминаниям, – начал Шейн, но вдова с неожиданной живостью перебила его:

– Вам не за что извиняться. Воспоминания – это все, что у меня осталось от Бена. Это все, что осталось в моей жизни. Хорошие воспоминания – никто не сможет забрать их у меня. Бен был хорошим человеком – хорошим мужем и замечательным отцом нашего сына.

– Да, – сказал Шейн, – никто не сможет забрать у вас воспоминания.

Он подошел к стулу, взял шляпу, стал вертеть ее своими ручищами.

– Я не думаю, что Самуэльсон вернется, миссис Эдвардс. Но если он придет, не договаривайтесь с ним ни при каких условиях. А я позабочусь о модели фотоаппарата и о чертежах вашего мужа. Пока они не запатентованы, любой мошенник, стоит ему только их заполучить, сможет сказать, что это его изобретение.

Вдова безучастно кивнула.

– Они сейчас в совершенно безопасном месте – в сейфе издательства.

– Спокойной ночи, миссис Эдвардс, – отрывисто сказал Шейн и вышел.

Улица была пустынна. Месяца не было видно из-за густой тропической растительности и домов западной стороны. Сильный восточный бриз принес запах моря. Шейн снял шляпу, позволяя ветру трепать его волосы, и быстро зашагал к городу.

Едва Шейн вошел в гостиницу «Тропическая», навстречу ему бросился Билл Джентри.

– Где ты был, черт возьми? – нетерпеливо спросил шеф детективов Майами. – Ты знаешь, что на шоссе, ведущем к треку, произошло еще одно убийство?

– Знаю, – ответил Шейн. – Я все об этом знаю, Билл. Ты не видел Филлис?

– Нет. Я пришел всего несколько минут назад. Портье сказал мне, что Фил в номере, а ты еще не вернулся.

Шейн кивнул и задумчиво провел длинными пальцами по растрепанным волосам.

– Какое число будет в следующий вторник, Билл?

– Следующий вторник? Откуда я знаю, черт возьми! Посчитай сам. Сегодня четверг. О чем ты только думаешь? Повсюду убивают людей…

Но Шейн уже не слушал. Он старательно считал, загибая пальцы, и что-то бормотал себе под нос. Потом резко повернулся и зашагал к коммутатору гостиницы.

– Соедините меня с полицейским управлением в Урбане, штат Иллинойс, – сказал он хорошенькой блондинке-телефонистке.

Та быстро записала заказ на листке бумаги, посмотрела на него и спросила:

– Кто вызывает?

– Запишите на мой счет – Майкл Шейн, номер три – десять.

Шейн сразу зашел в будку и плотно закрыл дверь. Ожидая соединения, он барабанил пальцами по маленькой деревянной подставке. Сквозь стеклянную дверь он видел Билла Джентри, стоящего в нерешительности на том же месте, где они только что разговаривали. Билл недоверчиво и подозрительно поглядывал на будку.

В маленьком помещении стало нестерпимо жарко, Шейн достал платок, чтобы вытереть лицо, но в это время зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал голос:

– Ваш заказ, сэр.

– Полиция Урбана слушает, – отозвался грубый голос.

– Говорите, мистер…

– Послушайте, – громко перебил Шейн, чтобы телефонистка не успела назвать его имя, – соедините меня с шефом.

– Говорит шеф, – ответил голос с характерным для Среднего Запада слегка гнусавым произношением.

– С вами говорит Билл Джентри, шеф детективов Майами, штат Флорида, – быстро сказал Шейн. – Я звоню из Кокопалма, Флорида. Мы здесь расследуем двойное убийство, и мне нужна ваша помощь.

– Конечно, конечно. Мы сделаем все, что сможем. – Голос шефа полиции Иллинойса звучал сочувственно. – Чем я могу вам помочь?

– Вытащите из кровати служащего своего муниципалитета, который сможет откопать списки браков, зарегистрированных в 1931 году. Меня интересует четырнадцатое января 1931 года. Вы запомнили?

– Минутку, сейчас запишу. Я сейчас же вызову Алонзо Твигза и через несколько минут позвоню вам.

– Звоните мне в гостиницу «Тропическая» в Кокопалме, Флорида. Дайте мне имена всех женихов и невест, которые поженились в этот день, – всех, если в этот день был зарегистрирован не один брак.

– Наверняка не один, – ответил шеф Урбана. – У нас в Урбане это праздничный день, поэтому…

– Это хорошо, – прервал его Шейн, – теперь исход моего дела зависит от вас, шеф, а я в долгу не останусь.

Он повесил трубку и подошел к рассерженному шефу детективов Майами.

– Билл, я только что использовал твое имя и влияние, чтобы заполучить сведения из Иллинойса. Так что скоро тебе оттуда позвонят. Счет за разговор оплачу я.

– Послушай, Майкл! – взорвался Джентри. – Какого дьявола…

Шейн успокаивающе положил ему руку на плечо и спокойно сказал:

– Я и сам пока не знаю. Сначала мне нужно поговорить с мистером Альбертом Пейсоном. После этого, надеюсь, я наконец разберусь в том, что делаю.

– Дай Бог, – раздраженно сказал Джентри. – У меня есть и своя работа.

Он вернулся и сел в глубокое кресло. На крупном лице шефа детективов застыло выражение напряженного ожидания.

Глава 15
Свободное время банкира

Шейн подошел к стойке и спросил у портье, не оставляла ли Филлис ключи от машины. Молодой человек тут же подал ему связку, и Шейн спросил:

– Как проехать к дому Альберта Пейсона?

– Пейсоны живут в двух кварталах к северу от гостиницы, на главной улице. Их дом вы легко найдете – он в два раза больше остальных домом этого квартала.

– Спасибо, – Шейн быстро зашагал к машине. Он проехал два квартала к северу и затормозил перед внушительным двухэтажным домом, к которому вела бетонная дорожка. Дом был окружен вмурованной в бетон семифутовой железной оградой и каменной стеной. Шейн вышел открыть ворота, но увидел, что они заперты.

Оставив «родстер» у ворот, он зашагал к невысокой железной калитке, напротив парадного хода в дом. Калитка тоже была заперта.

Ухватившись за прутья, Шейн перепрыгнул через калитку и пошел по дорожке к парадному. Все окна первого этажа были темными, но наверху горел свет. Шейн нажал кнопку звонка и стал ждать.

Он услышал, как открылось окно над его головой и мистер Пейсон раздраженно спросил:

– Кто там еще?

– Закон! – бодро отозвался Шейн.

– Но это же абсурд! – запротестовал Пейсон. – Шеф Бойл освободил меня под залог и заверил, что я ни в чем не виноват.

– Это не шеф Бойл.

Разговор прервался. Через открытое окно слышен был умоляющий и слезливый женский голос. Потом Пейсон спросил:

– Это детектив из Майами?

– Да. Мне нужно поговорить с вами о той новости, которую Матрикс сегодня из-за вас не напечатал.

На этот раз пауза была короче, и Пейсон изменившимся голосом сказал:

– Хорошо. Только вам придется пару минут подождать.

Банкир закрыл окно, но Шейн услышал, как он говорит жене:

– Понятия не имею, Сара, но я думаю, что это связано с делами трека.

Детектив закурил. Пара минут затянулась до пяти. Потом загорелся свет на первом этаже и щелкнул замок.

На Альберте Пейсоне был черный шелковый халат, из-под которого торчали панталоны. Он выглядел обеспокоенным и расстроенным. Банкир поднял руку и, тревожно оглянувшись, прошептал:

– Пожалуйста, мистер Шейн, говорите тихо! Миссис Пейсон наверняка будет подслушивать у лестницы.

Шейн насмешила растерянность этого пожилого волокиты, и он спросил шепотом:

– Здесь есть место, где нас никто не сможет подслушать?

Пейсон облегченно откашлялся.

– Конечно, мы можем поговорить в библиотеке. – Он быстро повел детектива по коридору к застекленным дверям, за которыми оказалась маленькая комнатка с неудобными кожаными креслами и книжными полками. Он пропустил Шейна вперед и плотно закрыл дверь.

– Прежде всего, мистер Шейн, мои личные дела, это, мне кажется… – он взмахнул обеими рукам, выражая неодобрение, и уселся в кожаное кресло.

Шейн остался стоять. Нахмурив рыжие кустистые брови, он смотрел на местного банкира.

– Речь идет о расследовании убийства. В таких случаях никто не обращает внимания на вмешательство в личную жизнь. Вы даже не представляете, в какую грязь нам приходится влезать во время следствия.

Некоторое время Пейсон сидел неподвижно. Он казался несчастным и подавленным.

– Будет ужасно, если Сара узнает о моей… э-э-э… неверности, мистер Шейн.

– Такой опытный Дон-Жуан, как вы, – мягко сказал Шейн, – должен был обдумать все это раньше. Но я сделаю, что смогу. Если вы назовете мне имя женщины, к которой сегодня ездили в Майами.

Пуговичный нос мистера Пейсона сморщился.

– Не понимаю, зачем это нужно. Ни в коем случае!

– Послушайте, – терпеливо сказал Шейн, – вы оказались в самой гуще событий, связанных с подделкой билетов и двумя убийствами. Главный свидетель был убит сегодня в Майами, В это время вы были в Майами. Вы уговаривали человека, который вас там увидел, не писать об этом, объясняя, что скрыли поездку от жены. Меня, черт возьми, не интересует ваша мораль. Меня интересует ваше алиби во время, когда была убита Мэй Мартин.

Мистер Пейсон изумленно уставился на детектива.

– Вы что, действительно меня подозреваете?

– Я подозреваю всех, – буркнул Шейн. – И чем больше людей я смогу отсеять, тем легче мне будет работать. Так я получу имя в этой женщины?

Толстый человечек съежился под внимательным взглядом Шейна. Наконец он принял решение и с достоинством сказал:

– Все равно это не имеет значения.

Он назвал имя и номер в гостинице. Детектив записал их в маленький блокнот и приветливо кивнул.

– Хорошо, – сказал он, – я это проверю. Если вы меня обманули, я это обнаружу очень быстро, и вам это нисколько не поможет.

Альберт Пейсон встал.

Шейн уселся в одно из кожаных кресел.

– Наша беседа еще только началась. Садитесь, мистер Пейсон. Имя и адрес это только первый шаг, чтобы найти недостающую ниточку. Что вы знаете о Джиле Матриксе?

– Мистер Матрикс? Это очень достойный человек. Он всегда своевременно производит платежи в банке.

– Что вы знаете о нем самом? – усмехнулся Шейн. – Меня интересует его подноготная. Как он жил до того, как приехал в Кокопалм и купил "Голос"?

– Об этом я почти ничего не знаю. Матрикс пришел в банк с деловым предложением. У него была возможность заполучить «Голос» по низкой цене. И он показался мне человеком, который сможет выпускать именно такую газету, которая нужна Кокопалму.

– Ваш банк дал ему деньги на приобретение "Голоса"?

– Да. Мы всегда рады помочь обществу, предоставляя деньги для создания…

– Конечно, – перебил Шейн. – Я знаю, что банки этим занимаются. Но что он дал в залог? Ведь, оказывая услугу обществу, вы не забываете о таких мелочах, как гарантия.

– Конечно.

– Что дал Матрикс, чтобы обеспечить ссуду?

Шейн погасил сигарету о подлокотник кресла и, внимательно наблюдая за Пейсоном, достал спички. Переключение разговора на финансовые дела явно улучшило его настроение.

– Насколько я помню, сделка совершалась под заклад типографии в Иллинойсе. В городе… – мистер Пейсон задумался. – Кажется, в Фонтэне.

Шейн откинулся назад и закрыл глаза, глубоко затягиваясь.

– Мне нужно это знать точно, – задумчиво сказал он. – Матрикс заложил типографию в Фонтэне, штат Иллинойс, как гарантию ссуды на приобретение местной газеты.

– Верно, и в этом нет ничего удивительного. Многие люди закладывают свое имущество, чтобы устроиться здесь, на юге Флориды. Сделка с Матриксом была законной во всех отношениях. Мы, конечно, приняли меры предосторожности – навели справки о типографии в Иллинойсе. Она была оценена вдвое дороже нашей ссуды и находилась в хороших руках. Поэтому сделка была для нас вполне надежной. – Мистер Пейсон поколебался, потом добавил:

– Я узнал, что прежний владелец типографии в Фонтэне, у которого ее купил Матрикс, тогда сидел в тюрьме. Но не знаю, какое преступление он совершил.

Шейн оглядел комнату, уставленную рядами книжных полок, и вдруг спросил:

– В вашей библиотеке есть географический атлас?

Мистер Пейсон встал и, подойдя к полке, взял атлас в кожаном переплете. Шейн открыл карту Иллинойса и нашел на ней Урбан и Фонтэн. На мелкомасштабной карте они были расположены совсем рядом.

Нетерпеливо поглядев на детектива, Пейсон пробурчал:

– Не понимаю, какая может быть связь между этим и убийствами или подделкой билетов.

Шейн закончил рассматривать карту и выпрямился.

– Вы помните фамилию человека, который продал типографию Матриксу? – отрывисто спросил он.

– Нет, не могу вспомнить.

– Я полагаю, в банке остались документы?

– Конечно. Они хранятся в сейфе.

– Одевайтесь и поехали со мной, – сказал Шейн. – Мне нужно их увидеть.

– Но мистер Шейн, в такое время? – возмутился Пейсон. – Нет, все это заходит слишком далеко.

– Черт возьми, еще нет и одиннадцати! – отрезал Шейн. – Поехали скорее, нам нельзя терять ни минуты.

– Но почему вам вдруг так понадобилось имя уголовника из Иллинойса, – встревоженно спросил Пейсон, – который раньше владел собственностью, перешедшей теперь к Матриксу?

– Хватит вилять! – рявкнул Шейн и крепко взял толстяка за руку.

Увидев решительное лицо детектива, Пейсон испуганно подчинился. В коридоре он вырвал руку, подошел к лестнице и сказал немного дрожащим голосом:

– Сара, дорогая! Мне нужно сейчас уехать по очень важному делу, не терпящему отлагательств.

Жена в ответ запротестовала, но Пейсон быстро пошел к Шейну, ожидавшему у открытой входной двери. Банкир вытащил из маленького стенного шкафа костюм и торопливо переоделся. Он застегнул пиджак на все пуговицы и поднял воротник, чтобы не было видно, что на нем нет галстука.

Шейн не выдержал и фыркнул. У Пейсона был сейчас вид человека, готовящегося совершить какое-то жуткое преступление.

– Не люблю, когда со мной так обращаются! – запротестовал Пейсон, но Шейн ничего не ответил. Он торопливо повел банкира к двери, нетерпеливо ждал, пока тот возился с замком, и быстро пошел к «родстеру». Запыхавшийся Пейсон уселся рядом с ним, и машина помчалась на юг.

– Вход в банк на углу со стороны гостиницы, – сказал Пейсон, когда они проехали квартал. – Мне придется позвать ночного сторожа. Вы же понимаете, это необычное событие. Прямое нарушение правил безопасности.

Шейн вел машину молча. Наконец он остановил «родстер» перед углом кирпичного дома. Зеркальные стекла выходящих на улицу окон были освещены изнутри. Подойдя к окну, они увидели старика, который бесцельно водил шваброй по кафельному полу фойе.

Пейсон постучал ключом по стеклу, и старик быстро выпрямился, с опаской глядя в окно.

Пейсон показал ему ключ и жестами объяснил, что собирается войти. Потом он подошел к огромной двери и отпер замок.

Дверь открылась, и они увидели сторожа. Старик стоял посреди фойе и испуганно смотрел на них.

– Все в порядке, Йенсен, – успокоил его банкир. – Все в полном порядке. Это вовсе не ограбление.

Пейсон провел Шейна за перегородку, встревоженно объясняя:

– Наличные и ценные бумаги мы, конечно, храним в отдельной камере с часовым устройством. Туда мы не сможем попасть, как бы ни старались.

– Черт возьми, я же не собираюсь грабить ваш банк, – неприязненно ухмыльнулся Шейн, – но мне срочно нужно увидеть эту накладную.

Он немного отступил назад и смотрел, как банкир возится с серебристыми дисками замка. Детектив облегченно вздохнул, когда Пейсон наконец нажал рычаг и дверь открылась.

Автоматически загорелись внутренние лампы, осветив небольшое помещение, стены которого от пола до потолка сплошь состояли из выдвижных ящиков.

Пейсон зашел внутрь и медленно двинулся вдоль стены, читая надписи на каждом ящике, похлопывая себя по пухлым щекам и что-то бормоча под нос. Скоро он остановился, выдвинул один из ящиков, немного порылся среди плотно уложенных огромных конвертов и с торжествующим возгласом вытащил один из них.

– Получите! – сказал он. – Хотя я и сейчас считаю это бесполезной потерей времени. Совершенно бесполезной.

Его уверенность в себе и неприязнь здесь, в банке, переросли в надменную чопорность.

– Вы наняли меня, чтобы я раскрыл это дело, – сказал Шейн и с пухлым конвертом в руках вышел из тесного хранилища.

Он положил конверт на стол, развязал туго обвязывающий его шнур и вытащил стопку документов.

– Вы найдете это быстрее меня, – он положил бумаги перед банкиром.

Пейсон быстро перелистал их и почти сразу вытащил то, что было нужно Шейну, – документ, подтверждающий, со множеством оговорок и юридических уточнений, что право на указанную здесь собственность 15 октября 1936 года перешло от бывшего владельца, Теодора Росса, к Джилберту Матриксу.

Внимательные серые глаза Шейна остановились на имени Теодор Росс. Он поспешно записал его в свой блокнот, а Пейсон тем временем выкопал еще один документ и развернул его перед Шейном.

– Это, – сказал Пейсон, – закладная на типографию в Иллинойсе, которую мистер Матрикс дал как гарантию под ссуду. Можете убедиться – все в полном порядке.

Шейн стоял с непроницаемым лицом, переводя взгляд с одного документа на другой и потирая большим и указательным пальцами мочку уха. Потом спросил:

– Пейсон, кто принимает решение о предоставлении таких ссуд? Вы можете самостоятельно заключать такие сделки?

– Нет, конечно, – со спокойным достоинством ответил банкир. – Да я бы и не взял на себя такую ответственность, даже если бы меня уполномочил на это совет директоров. Любая сделка такого рода рассматривается и утверждается целой коллегией исполнительных директоров. Вот, посмотрите, каждый из них в знак одобрения завизировал документ. – Он показал написанные на полях инициалы.