Текст книги "Билеты на тот свет"

Автор книги: Бретт Холлидей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава 18
Под рев толпы

С минуту Шейн неподвижно стоял у двери. Потом посмотрел на открытое окно и вокруг стола подошел к телу Гардемана.

Задняя стена офиса почти вплотную примыкала к окружающей трек высокой белой стене, так что человек не мог бы протиснуться между стеной и окном. Шейн отступил назад, довольный, что никто не сможет заглянуть в офис через окно.

Он остановился перед трупом, рассеянно потирая большим и указательным пальцами правой руки мочку уха. Серые глаза детектива замечали каждую деталь.

Кресло Гардемана было повернуто так, что он находился на полпути между столом и стоявшей позади него пишущей машинкой. Голова его упала на левое плечо, а левая рука свесилась с подлокотника кресла, почти доставая кончиками пальцев до пола.

Правая рука Гардемана лежала на открытом верхнем ящике стола, касаясь рукоятки «кольта». На указательном пальце правой руки был надет резиновый колпачок, которым он стучал по клавишам машинки, когда Шейн в прошлый раз заходил в офис.

В машинку был заправлен лист бумаги. Это был фирменный бланк трека, с написанным в левой верхнем углу именем Джона Гардемана. Справа была написана дата. Это все, что успел напечатать Гардеман перед смертью.

Пуля, убившая менеджера, осталась в его голове. Небольшая ранка с обожженными порохом краями находилась как раз посредине между правым ухом и глазом. Кровь оставила дорожку по щеке Гардемана.

Шейн заметил, что кровь продолжает вытекать из раны и с тихим плеском капает в красную лужу под креслом.

Восстановить картину смерти Джона Гардемана была совсем нетрудно. Кто-то вошел к нему в кабинет, когда он сидел спиной к столу и печатал одним пальцем на пишущей машинке. Шейн помнил, что во время его прошлого визита дверь была незаперта.

Повернув кресло к посетителю, менеджер увидел, что на него направлен ствол пистолета. Он среагировал инстинктивно – отчаянно попытался вытащить свое оружие, удобно лежавшее под рукой в открытом ящике. Но умер раньше, чем успел дотянуться до пистолета.

Все остальное в конторе было на прежних местах. Видно было, что ничего не перекладывалось с места на место. Убийце Гардемана нужно было незаметно исчезнуть сразу после смертельного выстрела. Шейн уже сам убедился, что незаметно пройти в офис по коридору и потом выйти из него было делом несложным.

Внимательно осмотрев тело, Шейн перестал тереть мочку уха и отступил назад. Присев на край стола, он тщательно обдумал ситуацию с учетом своего положения, связи с двумя другими убийствами и выработанной им версией.

В серых глазах детектива вспыхнул странный огонь. С мрачным интересом Шейн разглядывал лежащее перед ним мертвое тело. Он встал, снова подойдя к Гардеману, расстегнул ему пиджак и кивнул, увидев в нагрудном кармане покойника кожаный бумажник.

Немного поколебавшись, Шейн вытащил из кармана носовой платок и, обмотав им пальцы, вытащил бумажник и снова сел на стол.

Не снимая носового платка, чтобы не оставить отпечатки пальцев, Шейн открыл бумажник и вытащил из его отделений множество карточек, рецептов и сложенных записок. Все это он разложил перед собой на столе.

Среди них он увидел сложенную вырезку из газеты. Она была немного помята, выцвела от старости и начала протираться на сгибах. Детектив осторожно разгладил вырезку и стал разглядывать снимок с коротким сообщением.

Все еще не снимая с пальцев носового платка, он неуклюже сложил остальные листки и положил бумажник в карман Гардемана.

Теперь Шейн двигался пружинисто и эластично, словно выслеживал добычу, которая уже наверняка была в его власти.

На фотографии он увидел двух стоящих рядом мужчин. Слева стоял человек с узким подбородком, похожий на жениха с фотографии, висящей на стене в комнате Бена Эдвардса. У второго мужчины было тело карлика, тонкие резкие черты лица и большая голова, которую копна непричесанных волос делала еще больше. Так выглядел Джил Матрикс десять лет назад.

Подпись под фотографией гласила:

"Слева направо: Клод Бейтс и Теодор Росс, которым сегодня в окружном суде был вынесен приговор".

Газета была датирована 18 февраля 1931 года. Рядом было напечатано сообщение Ассошиейтед Пресс из Урбана, штат Иллинойс:

"Сразу после того, как жюри вынесло вердикт о виновности обвиняемых по делу, которое привлекло внимание нашего штата и всей страны, окружной судья К. Л. Мейтис сурово заклеймил Клода Бейтса в своей речи, направленной против Бейтса и его сообщника Теодора Росса. Примерно месяц назад этим двоим было предъявлено обвинение в мошенничестве. Они печатали фальшивые билеты на Ирландском ипподроме и большими партиями сбывали их ничего не подозревающим покупателям. Согласно информации, полученный от окружного прокурора Родфорда Меллинса, оба обвиняемых в ожидании суда содержались под стражей в тюрьме округа. Судья Мейтис назвал главаря шайки Клода Бейтса настоящим врагом общества и упрекнул обвиняемого в том, что он использовал свой талант и изобретательность в преступных целях, а не обратил их на благо общества".

Обвинив Бейтса в том, что он толкнул на путь преступлений Росса, бывшего прежде уважаемым бизнесменом в соседнем городке Фонтэн, судья Мейтис установил ему наказание – от двадцати до пятидесяти лет лишения свободы.

Вина Теодора Росса, как свидетельствовали представленные на суде доказательства, состояла лишь в том, что он позволил использовать в преступных целях свою типографию в Фонтэне. К нему судья отнесся более снисходительно и приговорил к заключению сроком от восьми до пятнадцати лет в тюрьме штата.

Завтра утром помощник шерифа Эл Хоган отвезет обоих осужденных в Джольет. Огромные стальные ворота на много лет отделят их от всего мира. У них будет возможность убедиться в мудрости поговорки: "Воровство не приносит счастья".

Пробегая глазами эту заметку, Шейн достал из кармана сигарету и закурил. Дочитав, он медленно кивнул и задумчиво посмотрел на покойника.

Детектив не спеша сложил газетную вырезку и спрятал в карман пиджака.

Он смотрел на Гардемана, и растерянное выражение постепенно исчезло с его лица. В глазах появился злой блеск, лицо теперь выражало жестокую решимость, как будто перед ним было не тело убитого, а живой и опасный враг.

Ноздри детектива широко раздувались. Когда за окном пропели трубы, возвещая, что готовится последний забег сегодняшнего вечера, черты его лица приняли выражение спокойной решимости.

Он встал со стола и подошел к Гардеману сбоку, внимательно рассматривая положение его тела и правой руки, протянувшейся к пистолету, но так никогда и не коснувшейся его.

Шейн шагнул назад, осторожно просунул носок туфля под угол ковра и откинул его, обнажив дощатый пол между столом и вращающимся креслом.

Удовлетворенно кивнув, Майкл набросил носовой платок на тыльную сторону безвольно повисшей правой руки Гардемана, взялся за платок и почувствовал твердые пальцы мертвеца, который уже начал коченеть.

Он понемногу пододвигал кисть покойника к открытому ящику стола, стараясь не изменить естественного положения тела. Наконец, положив пальцы Гардемана на рукоятку «кольта», Шейн согнул их и вытащил револьвер из ящика. Внимательно следя, чтобы полированной стали и гофрированной деревянной рукоятки касались только пальцы убитого, он провернул барабан и убедился, что револьвер полностью заряжен.

Присев за креслом, он опустил мертвую руку с оружием к полу, так, что ствол был направлен на кусочек деревянного пола, видневшийся из-под отвернутого ковра.

Шейн аккуратно подвел холодный палец Гардена к спусковому крючку, согнул его так, что палец как раз касался крючка, и взвел курок.

Крупные капли пота выступили на изрезанном морщинами лице детектива, когда он, согнувшись, выполнял эту отвратительную работу.

В этот момент доносившийся из-за окна шум толпы стих. Даже оркестр перестал играть. Словно тысячи сидящих на трибунах людей внезапно осознали, что происходит здесь, в офисе. Гул голосов прекратился. Все замерли, затаив дыхание. Если бы в этот момент Шейн решился спустить курок, выстрел наверняка бы был отлично слышен.

В тишине раздался негромкий рокочущий стук, хорошо знакомый каждому завсегдатаю собачьих бегов. Стук колес по изогнутым рельсам, начинающимся на дальней стороне овального трека, становился громче. Это заработал электрический мотор, заставляющий чучело кролика нестись по треку, точно имитируя быстрые прыжки удирающего зверька.

Когда кролик прошел поворот и появился перед стартом, сидящие в клетках борзые начали тонко потявкивать. Их вой усилился, переход в пронзительное крещендо, когда скачущий комок меха промчался мимо стартовых клеток.

Майкл Шейн замер в ожидании, напряженно держа свой палец на пальце мертвеца, лежащем на спусковом крючке. Из всех пор его тела струился пот.

И вот началось. В открытое окно ворвался мощный рев, заглушивший тявканье борзых и шум мотора механического кролика.

– Пошли! – вырвалось одновременно из тысяч глоток.

Шейн встал и вытер лицо платком, который только что помог ему превратить явное убийство в несомненное самоубийство.

Потом он медленно покачал головой. Работа была несовершенна. Пока несовершенна. Он наклонился, снял с пальца Гардемана резиновый колпачок и натянул его на указательный палец своей правой руки.

Подойдя к машинке, он стал медленно и тщательно бить по клавишам одним указательным пальцем. Интервал между словами и строчками он делал левой рукой, обернутой в платок.

Под датой, которую перед смертью напечатал Гардеман, Шейн вписал:

"Я не могу идти дальше этим путем. Я надеялся, что смогу скрыться, но ошибся. Когда сегодня вечером Шейн был здесь, по тому, как он на меня смотрел и как разговаривал, я понял, что он подозревает правду.

Я убил Мей Мартин в ее квартире. Я готовился к этому с самого начала…"

Шейн печатал размеренно, в ушах его звучал стук машинки. Он закончил словами:

"… Мне остается только одно – пустить себе пулю в висок. И пусть господь в своей всепрощающей мудрости пожалеет меня, хоть я и не достоин жалости".

Шейн отступил на шаг и перечитал написанное, не вынимая бумагу из машинки. Одобрительно кивнув, он снял с пальца резиновый колпачок, аккуратно протер его носовым платком, чтобы уничтожить отпечатки пальцев и натянуть на палец Гардемана.

К шуму, доносящемуся с трека, добавился рев моторов отъезжающих со стоянки машин. Шейн еще раз внимательно и придирчиво осмотрел комнату. Как ни странно, переход от ситуации убийства к самоубийству ничего не изменил в интерьере.

Он подошел к двери, открыл ее настолько, чтобы нажать кнопку, включающую ночную сигнализацию, и тщательно протер выключатель и дверную ручку.

Оставив дверь немного приоткрытой, Шейн вернулся к столу, локтем сдвинул телефон на самый угол, откуда Гардеман мог сбросить его конвульсивным движением руки, и столкнул на пол.

Вышел он не оглядываясь, оставив включенным свет и, выходя в дверь, услышал доносящийся из трубки металлический голос:

– Номер, пожалуйста! Номер, пожалуйста! Номер…

Никто не видел, как он быстро прошел по коридору и вышел под трибуну, где уже бурлил людской водоворот. Смешавшись с толпой, детектив дал вынести себя через ворота к автостоянке и очутился возле своего «родстера». Здесь он подождал, пока можно будет спокойно выехать на трассу.

В небе, усеянном яркими звездами, кое-где виднелись пушистые белые облака.

Шейн ехал медленно. Сейчас он был полностью расслаблен, и поток машин проносился мимо него.

Когда он подъезжал к окраинам Кокопалма, его внимание привлек мощный вой полицейской сирены. Шейн слегка улыбнулся, когда автомобиль с красными мигающими огнями и включенной сиреной пронесся навстречу ему в направлении трека.

Он проехал мимо гостиницы и через несколько кварталов свернул к берегу. В коттедже Мидж Тейлор горели огни, и возле него стоял «форд» Джила Матрикса.

Билл Джентри сидел за рулем. Он припарковался на другой стороне улицы в квартале от коттеджа.

Шейн затормозил рядом с машиной Джентри. Шеф детективов Майами вынул изо рта сигарету, высунул в окно и махнул рукой в сторону коттеджа.

– Твой человек приехал вскоре после того, как я тут остановился. Наружу никто не выходил.

– Спасибо, Билл. Теперь я сам им займусь. – Он задумчиво потер подбородок. – Ты мог бы еще разок меня выручить?

– Я могу быть твоим мальчиком на посылках с таким же успехом, как и шефом детективов, – язвительно ответил Джентри.

– Заедь в гостиницу и попроси Филлис, чтобы она взяла такси и ехала сюда. Это отнимет у тебя не больше минуты, – примирительно сказал Шейн. – А потом ты можешь поехать на трек и посмотреть, что там стряслось.

– На трек? Опять какие-нибудь новости?

– Я не стал останавливаться, чтобы кого-нибудь спросить, но я только что видел, как машина местной полиции пролетела в ту сторону, словно на пожар. Стоило, конечно, поехать за ними, но я знал, что ты меня здесь ждешь и будешь недоволен.

Джентри что-то проворчал и завел машину. Но Шейн остановил его.

– Через полчаса я приеду в полицейское управление с Матриксом. Скажи Бойлу, чтобы привез туда же Пейсона и Макферлейна. Там мы все окончательно выясним.

Джентри кивнул и умчался.

Шейн проехал вперед и поставил машину позади «форда». Выйдя, он заглянул в машину Матрикса. На заднем сиденье стояли три дорожные сумки и портфель.

Детектив прошел по усыпанной галькой дорожке, тихо шагнул на порог, повернул дверную ручку и бесшумно открыл дверь.

Джим Матрикс стоял лицом к коридору, ведущему в спальню. Оттуда доносился голос Мидж:

– Я тороплюсь как могу, Джил! Скажи, я успею собрать вторую сумку?

Вместо Матрикса с порога ответил Шейн:

– Не стоит возиться, Мидж! Все равно ты никуда не уедешь.

Услышав голос Шейна, Джил Матрикс оглянулся и сдавленно выругался. Глаза редактора горели, тонкие пальцы вздрагивали. Он выхватил из кармана револьвер, направил его на Шейн и громко крикнул Мидж:

– Конечно. Собери вторую сумку, если она тебе нужна. Мы выезжаем, как только ты будешь готова.

Глава 19
На сегодняшнюю ночь убийств хватает

Шейн осторожно шагнул через порог. Он старался избегать любого неожиданного движения, которое могло бы заставить Матрикса инстинктивно спустить курок.

– Слишком поздно, Матрикс! – он нахмурился и посмотрел на пистолет. – Лучше отпусти его, пока он не выстрелил.

Мидж выбежала из спальни с бледным, искаженным от ужаса лицом. Расширившимися глазами она смотрела на Шейна из-за плеча редактора.

– Что это, Джил? О, нет! – воскликнула она, увидев в его руке пистолет.

– Возвращайся в спальню и собирай свое барахло! – не оглядываясь, проскрежетал Матрикс. Он стоял с независимым видом, широко расставив короткие ноги.

Шейн увидел, как напряглась Мидж. Сейчас она ничего не видела, кроме пистолета Джила. Вдруг ее правая рука сделала резкое движение, словно пытаясь схватить пистолет.

– Не нужно! – резко сказал Шейн.

Когда Мидж с недоверчивым выражением лица отдернула руку, он объяснил:

– Если ты до него дотронешься, может произойти выстрел. А на эту ночь в Кокопалме убийств уже хватит.

Он отодвинулся в сторону, держа руки на виду, я сел у окна. Матрикс не шевелился. Голова его вжалась между широкими плечами. Круглые совиные глаза не мигая следили за Шейном.

– Похоже, что намечается еще одно убийство, – в его тонком голосе слышались истеричные нотки, – если только ты, Шейн, сделаешь хоть одну глупость.

– Нет, Джил! – умоляла Мидж, прижавшись к нему. – Я ничего не понимаю, – причитала она. Девушка провела языком по пересохшим губам, но они остались сухими.

– Ты ничего не говоришь. Что означают эти разговоры об убийстве? Почему мистер Шейн станет пытаться нас остановить? – Она говорила с громадным усилием, то и дело облизывая губы сухим языком.

– Потому что он слишком умен, – рявкнул Матрикс. – Потому что он не удовлетворился тем, что было у него прямо перед глазами. Ему понадобилось раскапывать что-то еще.

Маленькое тело редактора затряслось. Курок не был взведен, но Шейн знал этот механизм двойного действия – если очень сильно нажать курок, выстрел все равно произойдет.

Мидж положила руку Матриксу на плечи. Ужас стер молодость и красоту с лица девушки, и она казалась сейчас такой же старой, как Джил.

– Ну-ну, Джил. Ну-ну, милый, – почти пропела она, как мать, успокаивающая своего ребенка.

Мидж чуть усилила мягкое давление на трясущееся тело Матрикса, медленно подводя его к кушетке. Он позволил ей усадить себя, Пистолет задрожал и выпал из его ослабевшей руки. Матрикс в каком-то удивлении посмотрел на него и медленно пошевелил пальцами правой руки, словно проверяя, способны ли они двигаться.

Когда он снова поднял глаза на Шейна, в них уже не было отчаяния. Его тонкое лицо выражало сейчас страдание и муку. Матрикс кивнул и как-то странно криво улыбнулся.

– Ты выиграл. Ты и Мидж. Ей нечего ехать отсюда со мной.

– Конечно, – согласился Шейн. – Ехать вообще не стоит… Росс. Тебе пора бы уже понять, что, удирая от жизни, ничего не выигрываешь.

При имени Росс веки редактора дрогнули. Это было единственным признаком удивления, который он себе позволил.

– Итак, вы обо всем уже знаете?

Мидж села на кушетку рядом с ним. Она обнимала Матрикса за шею, поглаживая его кончиками пальцев по щеке и смотрела на Шейна ясными вопрошающими глазами. Видно было, что она отчаянно пытается понять происходящее, не задавая вопросов.

– Да, я все об этом знаю. – Шейн помолчал и небрежно добавил:

– Сегодня вечером я говорил по телефону с начальником тюрьмы в Джольете.

Он вытащил из кармана пачку сигарет и предложил Матриксу.

– Нет, спасибо, – сказал маленький редактор. – Я не понимаю, как… – Он замолчал, изо всех сил закусив нижнюю губу.

Шейн закурил.

– Вы не понимаете, как я все это выяснил – когда Бен Эдвардс и Мэй Мартин уже мертвы и когда вы перехватили анонимную записку, которую Гардеман прислал мне в гостиницу.

– Как, вы и об этом узнали?

Шейн пожал плечами.

– Я догадался, что она от Гардемана, – пожал плечами Шейн, – Уж очень ему хотелось что-то мне рассказать так, чтобы никто об этом не знал. Я даже догадываюсь, что было в этой записке.

– Продолжайте, – сказал Матрикс. – Выкладывайте свои догадки.

– Он наверняка написал мне, что вы сидели в тюрьме вместе с Беном Эдвардсом. И я думаю, что он указал на близость редакции «Голоса» к окнам первого этажа типографии «Элита» и упомянул о фотоаппарате, который изобрел Бен. Я знаю, что этим аппаратом можно было делать четкие снимки с большого расстояния. Это, конечно, давало вам возможность фотографировать каждую новую серию билетов, когда они печатались, и делать точно такие же в своей типографии. И еще, я думаю, он не преминул написать, что Эдвардс вдруг отказался патентовать свое изобретение – он решил хранить его в глубоком секрете, хотя патент должен был принести ему кучу денег.

– Все это было в записке, – кивнул лохматой головой Матрикс. – Напрасно я думал, что чего-то добьюсь, выкрав ее у вас из-под носа. Легко было сообразить, что вы поедете прямо к нему и получите ту же самую информацию.

– Этого не было, – спокойно ответил Шейн. – Я действительно только что был на треке, но Гардеман молчал.

Матрикс застыл. Он с безразличным видом посмотрел на лежащий на полу пистолет.

– Слишком поздно, – снова сказал Шейн.

– Да, – тихо согласился Матрикс. – Да, пожалуй, вы правы.

Шейн сунул руку в карман и вытащил старую вырезку из газеты. Он протянул ее Матриксу со словами:

– Вы забыли взять это у Гардемана, когда виделись с ним в последний раз.

Матрикс взял листок, начал его разворачивать, потом быстро посмотрел на Мидж и остановился.

– Покажите ей, – спокойно приказал Шейн. – Она имеет право это увидеть. Именно попытки бежать от прошлого привели вас в западню.

– Я понимаю, что вы правы, – сказал Матрикс. – Я был нечестен с Мидж. Но, черт возьми, мужчина должен думать…

Голос его стал деревянным, невыразительным. Он дал вырезку Мидж, отодвинулся от нее и закрыл глаза. Девушка развернула листок и с напряженным вниманием посмотрела на фотографию. Потом быстро прочла текст.

Когда Мидж дочитала, заметка выскользнула из ее пальцев, и она обеими руками обняла Матрикса за шею.

– И это все? – спросила она. – Но ведь это же было давным-давно. Почему это должно меня беспокоить? Ведь это же ерунда – ерунда! Все люди ошибаются. Абсолютно все!

Джил Матрикс сидел прямо и напряженно. Он медленно снял руки девушки со своей шеи.

– Нет, это не все. Ты не понимаешь, дорогая. – Он повернулся к Шейну. – Как вы все это раскопали?

– Это было нетрудно, после того как я вышел на след. Я думаю, что получил ключ к разгадке в том же месте, где и Гардеман. Это сделка между Джилом Матриксом и Теодором Россом. Не нужно быть экспертом-графологом, чтобы увидеть сходство почерков. Гардеман, как директор банка, изучал эти бумаги, когда решался вопрос о вашей ссуде.

– Да, – кивнул Матрикс. – Наверное, так и было. А я-то удивлялся, откуда он все знал! Я уже давно подозревал, что он это знает. Но не был уверен, пока не перехватил сегодня вечером эту записку. А когда прочел, то понял, что это написал он.

– Мэй и Бен Эдвардс были уже мертвы, – задумчиво сказал Шейн. – Вы думали, что они единственные, кто знает. Для вас, наверное, было большим потрясением узнать, что их смерть ничего не дала, что Гарден тоже легко может вас разоблачить.

– Я не знаю, почему он раньше не доказал моей вины, – беспомощно сказал Матрикс. – Он должен был подозревать меня с самого начала. Любой мог об этом догадаться, – сердито закончил он.

– Ваше прошлое не могло не вызывать подозрений, – спокойно согласился Шейн. – А если соединить это с камерой Бена, которая давала возможность узнавать, как меняются каждый день билеты, ясно, что любое жюри очень быстро признало бы вас виновным. А вы изо всех сил старались навести меня на Макферлейна, – мимоходом заметил он.

– Конечно, старался. Я знал, что если вы пробудете здесь долго, то обязательно найдете улики против меня. Вот почему я употребил все свое влияние, чтобы вас сюда вызвали, – я рассчитывал, что вы займетесь Макферлейном. Видит Бог, Бойл никогда не пошел бы против шурина. Но я не думал, что Мак окажется настолько глуп, что сразу пустит на вас своих головорезов. Это был прокол.

– Я еще не успел поблагодарить вас, – сказал Шейн, – за фотографию, которую вы прислали в номер моей жены. Мы возьмем ее в рамку и повесим у себя в комнате – это трогательный сувенир на память о самом проклятом деле из всех, за которые я брался.

На лице Матрикса появилась ехидная улыбка.

– Я должен был пойти к Джейку и уничтожить пленку. После этого вы могли браться за Макферлейна, что бы там ни было.

– Что бы там ни было, – мрачно согласился Шейн. Он расслабленно сидел в плетеном кресле и задумчиво глядел на аккуратно побеленную стену коттеджа.

Мидж молча слушала, прижавшись к Матриксу. Вдруг она подняла голову и испуганно спросила:

– Какая фотография? Неужели ты говоришь о…

– Да, дорогая. Именно о ней мы и говорим. Не твоя вина, – быстро продолжал Матрикс, – что Макферлейн пытался использовать тебя, чтобы получить рычаг для нажима на Шейна. Ты не могла знать, что за этим кроется – в какую западню я попал бы, если бы Шейн сразу не заподозрил Макферлейна в подделке билетов. Это я виноват, что скрыл от тебя правду.

– Но я до сих пор не понимаю, – нахмурившись, перебила Мидж, – ведь ты же не подделывал билеты?

– Нет, – хрипло ответил Матрикс.

– Тогда что означают все эти разговоры о твоих неприятностях? Почему мистер Шейн так мрачен? И зачем нам понадобилось уезжать среди ночи? Почему когда он вошел, ты стал угрожать ему пистолетом?

– Спроси у него.

– Почему, мистер Шейн? Вы думаете, что Джил печатал фальшивые билеты?

– Нет, Мидж. Я уверен, что не он, – ровным спокойным голосом ответил детектив. Девушка просияла. Лицо ее снова стало юным.

– Тогда почему?..

Послышался скрип тормозов на булыжной мостовой. Все трое инстинктивно повернули головы к двери и прислушались. Хлопнула дверца машины. Расширившимися глазами Матрикс посмотрел на лежащий на полу пистолет. Его пальцы потянулись к оружию.

– Нет, – покачал головой Шейн, прислушиваясь к легким шагам на пороге. – Это должна быть моя жена.

Он открыл дверь, и в комнату неверными шагами вошла Филлис. Когда она посмотрела мимо Шейн на сидящую на диване пару, в глазах ее появилась улыбка. Мидж гладила руку Джила, прижавшись щекой к его плечу.

– Вы уже знакомы с моей женой, – произнес Шейн. Глядя прямо в глаза Матриксу, он добавил: – Она приехала, чтобы побыть с Мидж, пока мы с вами поедем в полицию.

Мидж вскрикнула от ужаса. Она бросилась на грудь Матрикса и крепко обняла его за шею, словно стараясь защитить.

Филлис со слезами на глазах отвернулась. Вся дрожа, она всматривалась в изможденное лицо мужа, словно надеясь, что он сказал неправду.

Но покрытое морщинами лицо детектива было непроницаемо. Он посмотрел Филлис в глаза, покачал головой и прошел мимо нее к паре, застывшей в судорожном объятии.

– Матрикс, дайте мне пистолет, который лежит на полу, и пойдем, – отрывисто произнес Шейн.

При этих словах Мидж сдавленно вскрикнула. Матрикс оттолкнул от себя девушку, и она упала на диван, громко рыдая и глядя в потолок невидящими глазами. Филлис бросилась к ней и обняла за плечи, пытаясь успокоить. Она бросила на мужа взгляд, ясно говоривший: ЗА – ЭТО – Я – ТЕБЯ – НАВСЕГДА – ВОЗНЕНАВИДЕЛА, и больше на него не смотрела.

Лицо Шейна не изменилось. Только резче проступившие морщины выдавали его чувства.

– Сейчас или никогда, Джил! – негромко произнес он. – Если вы любите Мидж, то единственное, чем вы можете ей помочь, – это не делать глупостей и ехать со мной.

Чересчур широкие плечи Матрикса ссутулились. Его круглые глаза уныло смотрели на лежащий на полу револьвер. Он порывисто наклонился, чтобы поднять его. Шейн даже не шевельнулся, чтобы ему помешать. Непослушными пальцами Матрикс поднял оружие, встал и, не говоря ни слова, отдал его детективу.

Шейн сунул револьвер в карман пиджака, молча повернулся и вышел из комнаты.

Джил Матрикс догнал его на пороге. Они немного постояли, слушая угрюмый рев прибоя, который, словно траурный марш, аккомпанировал доносившимся из комнаты рыданиям Мидж.

Матрикс поднял вверх руку языческим жестом самоотречения.

– Чего мы ждем? – хрипло пробормотал он и ринулся вниз по ступенькам.

– Поедем на моей машине, – бросил на ходу Шейн.

Ничего не говоря, Матрикс сел в «родстер». Шейн завел мотор. Они проехали центр города, и, когда приближались к гостинице, Матрикс сказал:

– Полицейское управление на этой улице через полквартала.

Шейн свернул за угол. На стоянке перед маленьким зданием полицейского управления было много машин. Припарковав «родстер», детектив вместе с Матриксом направился к зданию.

Подойдя к выходу, Шейн увидел стоящего в дверях Тимоти Рурка.

– Привет, Майкл! – помахал он рукой. – Ты опаздываешь на совещание.

Шейн улыбнулся, пожал Тиму руку и познакомил его с Матриксом.

– Мистер Матрикс, редактор местного «Голоса». Рурк из «Новостей» Майами.

– Что за чертовщина! – возмутился Рурк, пожимая руку редактору. – А я-то надеялся, что ты придержишь этот случай для меня.

– Мистер Матрикс сам участвует в этом деле, – объяснил Шейн. – Я никак не мог вывести его из игры – даже ради того, чтобы приберечь для тебя новость. Но куда же все подевались? – добавил он, оглядываясь.

Комната была пуста. Только из-за исцарапанного деревянного стола на них недовольно поглядывал человек в форме.

– Я не смог пройти мимо этого бдительного стража. – Тим Рурк уныло кивнул на полицейского. – Большие шишки заседают где-то внутри, и мое удостоверение прессы здесь оказалось бессильно.

– Пошли! – ухмыльнулся Шейн. – Держитесь за мной, и мы пробьемся на совещание.

Он двинулся к внутренней двери. Рурк и Матрикс шли вплотную за ним.

– Вам туда нельзя! – торопливо вскочил полицейский. – Шеф Бойл велел никого не пускать к нему в кабинет.

– Два отрицания, – заметил Шейн, – вместе означают подтверждение. Говоря "велел никого не пускать", неграмотный Бойл имел в виду "велел пускать всех".

Он прошел не останавливаясь, и полицейский беспомощно отступил в сторону. Этот тугодум понял, что его водят за нос, но услышав властный тон Шейн, пытался сообразить, какой властью он обладает.

На закрытой двери в конце коридора золотыми буквами было написано:

"ШЕФ ПОЛИЦИИ".

Шейн повернул ручку и вошел в наполненный дымом кабинет, откуда доносился гул голосов. При его появлении все замолчали. Шейн отрывисто кивнул шефу Бойлу, который сидел за дубовым столом с листом машинописного текста в руках, отступил в сторону, чтобы впустить в комнату Тима Рурка и Матрикса, и в полной тишине закрыл дверь.