Текст книги "Чистильщик"

Автор книги: Бретт Баттлз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Глава 22

Квин проснулся через четыре часа. Уже наступило утро, и вся комната была залита светом слабого зимнего солнца. Рядом с ним в том же положении на боку мерно посапывала Софи. Если она не изменила своим прежним привычкам, то ее сон ничто не сможет потревожить еще несколько часов.

Он отыскал свою одежду на полу гостиной – там, где скинул ее ночью. Оделся и окинул взглядом комнату. За время его двухлетнего отсутствия в ней мало что изменилось. Картины, трещины на стенах, слишком пышное кресло – казалось, все осталось таким же, как в ту ночь, когда Софи впервые привела его сюда.

Он познакомился с ней в перерыве между операциями. Его короткие каникулы, как он поначалу их называл, превратились в двухмесячный роман. Даже тогда он не знал, почему у нее остался. Софи пришлась ему по душе, ему нравилось находиться в ее обществе. Но ничего более он к ней не испытывал. Единственная причина, по которой он с ней сошелся, объяснялась его долгим одиночеством. Не слишком основательный повод для начала такого рода взаимоотношений, но для Квина он уже давно стал обыкновением.

Впервые он встретил ее в субботний день возле антикварного рынка рядом со станцией «Тиргартен» городской железной дороги. Она пришла туда с друзьями, а Квин один. Он шел за ними по пятам, пока Софи не остановилась у прилавка со старыми книгами.

У них завязался непринужденный разговор. Он прибег к своей излюбленной легенде и представился банковским консультантом, прибывшим в Берлин, чтобы помочь провести сделку одному из своих иностранных клиентов. Она не стала копать глубже. Как правило, люди почти всегда верили ему на слово. Банковское дело принадлежит к тому роду профессий, всякие россказни о которых всегда принимаются на веру теми, кто не вовлечен в данную сферу деятельности. Но даже натолкнись он на профессионала в этой области, ему хватило бы осведомленности, чтобы не ударить лицом в грязь и поддержать разговор.

В течение первой недели он покинул свой отель и поселился в квартире Софи. Они часами занимались любовью. А когда их страсть истощалась, Софи вела его через кухню на площадку, расположенную на крыше и обустроенную ею под внутренний дворик. Посреди площадки стоял деревянный стол, такие же стулья и несколько керамических горшков с кустами помидоров. «Моя ферма» – так она называла этот уголок своих апартаментов. Они сидели там, потягивая из бокалов вино или пиво, глядя на звезды и болтая о всякой всячине.

Шло время, и правило Дьюри о вреде романтической привязанности давало все больше о себе знать. И в одно прекрасное утро, пока Софи спала, Квин ушел, оставив на столе записку с единственным словом: «Прощай».

Теперь, обуваясь, Квин не мог себе позволить покинуть Софи таким же образом. Он помедлил, прислушиваясь, не проснулась ли она. Но доносящееся из спальни ровное дыхание свидетельствовало о том, что Софи пребывает во власти глубокого сна.

Квин взял свой рюкзак и открыл дверь.

Когда он приехал к церкви на Кудамм, [29]29
  Сокращенное название улицы Курфюрстендамм. (Прим. ред.)


[Закрыть]там было уже полно народу. Он стал медленно прокладывать себе путь через толпы туристов и местных жителей. Хотя внутренне он был собран, по его расслабленной походке сказать этого было нельзя. Спускаясь по лестнице в торговый центр, он заметил на перилах только свою фиолетовую бумажку. Приклеил рядом с ней еще одну – пусть его команда знает, что он по-прежнему цел и невредим, – и, растворившись в толпе, направился дальше.

Все нужные вещи находились у него за спиной. Телефон, «ЗИГ-зауэр» с тремя обоймами патронов, шесть оставшихся видеокамер, портативный монитор, с помощью которого он регулировал угол их установки прошлой ночью, несколько удостоверений личности, нож, набор отмычек, маленькая аптечка и пара легких биноклей с ограниченным спектром ночного видения. Деньги для него не представляли проблемы. У него было множество счетов на различные имена, которые никто не знал, кроме него, и потому поступление денег на них невозможно было проследить.

Если ему чего-то и недоставало, то только компьютера. Досадно, но это можно было пережить. Все равно никто, кроме него, не смог бы получить доступ к данным, хранящимся на его жестком диске. И если бы кто-то попытался это сделать, тот автоматически себя очистил бы. Большую часть информации Квин предусмотрительно записал на диски и оставил в Лос-Анджелесе. А все, что ему могло понадобиться сейчас, хранил на флэш-карте, лежащей в кармане. При необходимости он всегда сможет воспользоваться компьютером в том или ином месте – благо таких услуг в городе предостаточно.

Однако первой необходимостью для него сейчас была одежда. Поэтому он зашел в магазин и купил там все, что ему могло понадобиться в ближайшие два дня. Расплатившись наличными, зашел в туалет и переоделся. После этого отправился на поиски городского телефона.

– Будьте любезны, соедините меня с номером господина Макдональда.

Квин стоял в телефонной будке возле булочной, неподалеку от магазина, в котором он приобрел одежду. Мобильник лежал у него в рюкзаке, но пока он не купил новый аккумулятор, ему нужно было сохранять как можно дольше его заряд.

– Мне очень жаль, сэр, – ответил ему мужской голос, – но господин Макдональд выехал сегодня утром.

– Danke, – поблагодарил Квин и повесил трубку.

Он глубоко вздохнул. Под именем Макдональда он был зарегистрирован в отеле «Времена года». Если бы Орландо с целью предосторожности решила покинуть номер, она бы не стала из него выписываться. Случившееся лишь подтверждало его мрачные ожидания. Борко каким-то образом удалось перехватить его зашифрованный сигнал связи с отелем, пока Квин находился внутри заводского здания. Судя по всему, они взяли Орландо во время операции.

Звонок в отель «Доринт» привел к тем же результатам. У него за спиной кто-то постучал по дверце кабинки. Он обернулся. За стеклянной дверью стояла девочка-подросток, которой не терпелось поскорее дорваться до телефона. Он кивнул ей и, открыв дверь, освободил кабинку.

Отыскать Орландо и Нейта теперь для него стало первостепенной задачей.

В Берлине по роду своих занятий Дюк обретался уже довольно давно. Даже слишком давно. И это было Квину только на руку. Потому что за это время тот успел порядком наследить. То, что он делал, умные люди не делают, сколь долго они ни проживали бы на одном месте. Но Дюк к таковым не относился. Он был просто везунчиком.

Квин сел за руль многоместного «вольво», угнанного возле Кудамм полчаса назад. Вскоре он остановился на Кайзер-Фридрих-штрассе неподалеку от ночного клуба. Было еще рано, и до его открытия оставалось несколько часов. Но, несмотря на это, там уже кипела бурная жизнь. Работники носили ящики с алкогольными напитками, мыли окна и подметали подъездную дорожку.

Дюк был владельцем этого клуба. Должно быть, он считал его своим прикрытием, но Квин думал иначе.

– Всегда выбирай место поскромнее, – учил его в свое время Дьюри. – Не выпячивайся. И не лезь на рожон. Если хочешь дольше прожить. Ты очень неплохо зарабатываешь, чтобы швырять деньги направо и налево. Ты меня слушаешь?

Да, Квин слушал и слышал. Что же касается Дюка, то, очевидно, до его ума никто не удосужился донести эту премудрость. Потому что, следуя своей ежедневной привычке, тот подкатил к клубу на том же «мерседесе», на котором накануне возил к объекту Квина.

Дюк был одинок. Самонадеянность была для него врагом номер один. «Берлин – мой город. Меня тут никто не сможет тронуть». Так он рассуждал. Кретин.

Цель столь раннего визита Дюка в клуб заключалась в том, чтобы проверить выручку за прошлую ночь. Квин это знал по своему прошлому опыту, когда работал с ним. Как хвастался сам Дюк, он любил с самого утра точно знать, что именно его ждет впереди. И предпочитал каждый свой день начинать с того, что ровно в одиннадцать останавливался возле «Кошачьего дома» – не слишком изысканное название для такого заведения.

Привычки. Идиотские и безрассудные привычки.

Квин видел, как толстяк вышел из машины и направился в клуб. Спустя двадцать минут Дюк появился в дверях с довольной улыбкой на устах. Обернулся и сказал что-то человеку, который находился внутри, после чего направился к машине.

Когда его автомобиль тронулся с места, Квин завел мотор «вольво». Но двигаться не спешил, а дождался, когда «мерседес» одолеет полквартала, и только после этого развернул машину и последовал за ним.

Прокатившись немного по городу, «мерседес» остановился напротив ювелирного магазина. И снова Квин наблюдал за Дюком, не выходя из машины. Тот вошел внутрь, но надолго там не задержался. А когда вернулся, улыбки у него на лице не было. Очевидно, выручка там оказалась меньше, чем ожидалось.

У Дюка ушло еще добрых два часа на инспектирование собственного бизнеса. Если ему недоставало ума, чтобы вести интеллектуальную игру, то по части вкладывания денег, судя по всему, он был большой мастак. Казалось, он приложил свою руку везде, где можно: ночной клуб, несколько ювелирных магазинов, рестораны, финансовый офис, рекламное агентство, дюжина журнальных киосков. Правда, все эти прибыльные предприятия не приносили ему столько доходов, как посредничество при организации секретных операций.

Наконец «мерседес» заехал в жилой квартал и остановился возле многоквартирного здания. Это был новый поворот. Квин не знал, был ли тут очередной источник доходов Дюка или тот просто здесь жил, но ему уже порядком надоело кататься по городу. К тому же в отличие от множества прочих остановок это местечко вполне подходило для того, чтобы они могли потолковать с глазу на глаз.

Квин вытащил из рюкзака пистолет, глушитель, нож и набор отмычек. Все, кроме пистолета, рассовал по карманам куртки. Дюк выбрался из машины, и Квин тоже, засунув пистолет за пояс брюк.

Перед ними находилось старое пятиэтажное здание, стены которого уже давно нуждались в покраске. Другие дома на этой улице имели гораздо лучший вид. От тротуара к облупленной синей двери вела небольшая лестница.

Пока Дюк одолевал ступеньки, Квин сумел существенно сократить расстояние между ними. А когда тот входил в дом, пулей взлетел по лестнице и успел ухватиться за ручку двери, прежде чем та успела полностью закрыться.

Он замер, прислушиваясь. Если бы Дюк почуял опасность, то должен был всполошиться. Однако звук медленно удаляющихся шагов за дверью свидетельствовал об обратном. Подождав, пока шаги совсем стихнут, Квин открыл дверь и проскользнул внутрь.

Он очутился в темном подъезде. К трубе у стены был пристегнут цепочкой велосипед. Слева от Квина висели видавшие виды почтовые ящики. Перед ним была еще одна дверь, ведущая на лестницу. Подпертая внизу кирпичом, она была настежь открыта. И, судя по всему, сохраняла подобное положение уже не один год. За ней вправо поднималась лестница, а в глубь здания уходил коридор.

Квин направился вперед и остановился у ступенек. Запах сырости, кухни и мочи резко ударил ему в нос. Такие и даже сохранившиеся в лучшем состоянии здания были непригодны для жизни. Следовательно, Дюк не мог здесь обитать. Должно быть, его привело сюда что-то другое.

Используя лестницу в качестве прикрытия, Квин осторожно выглянул в коридор, ожидая увидеть там Дюка. Но коридор был пуст. Однако оттуда донесся какой-то слабый звук, словно там скулила собака. Квин осторожно стал разведывать, откуда тот исходит, пока не нашел его источник в небольшой нише.

Лифт.

Спустя мгновение специфический звук оборвался: Дюк поднялся до места назначения. К сожалению, возле лифта не было индикаторов этажей, и Квин не мог определить, на каком этаже тот вышел.

Здание было невысоким, и в отличие от Дюка Квину не составляло труда взобраться наверх по ступенькам. Он вернулся к лестнице и начал по ней подниматься.

Квин настиг Дюка на четвертом этаже, когда тот стучал в дверь. Скрываясь в тени лестницы, Квин выжидал.

Дверь отворилась, и из нее высунулась голова пожилой дамы.

– Фрау Рус, – произнес Дюк по-немецки. – Мне нужно поговорить с ними.

– Хорошо, герр Ремер, – ответила она. – Подождите немного.

Дама удалилась, оставив дверь приоткрытой. Квин медленно двинулся по коридору. Приблизившись к Дюку, он притворился, что ищет что-то в кармане, наклонив голову, чтобы скрыть свое лицо. Дюк мельком взглянул на него и вновь повернулся к квартире пожилой особы.

Проходя мимо толстяка, Квин остановился. Дюк на миг заподозрил неладное и обернулся.

– Добрый день, герр Ремер, – улыбаясь, произнес по-немецки Квин.

Глава 23

Квин пнул Дюка так, что тот влетел в дверной проем и в мгновение ока оказался в прихожей. Переступив порог, Квин ногой закрыл за собой дверь. В дверном проеме справа от них появилась пожилая дама.

– Что тут происходит? – воскликнула она по-немецки.

Дюк обрушился всей тушей на старый, покрытый чехлом стул. Обернулся и, поглядев на Квина, стал подниматься на ноги.

– Не двигаться, – предупредил его Квин, после чего метнул взгляд на пожилую даму и, перейдя на немецкий, кивнул на дверь в дальнем конце прихожей: – Что там?

– Кто вы такой? – требовательно спросила она.

Квин перевел взор на Дюка и спросил по-английски:

– Что там, за этой дверью?

– Ванная, – ответил тот.

Квин обернулся к даме и попросил ее пройти в ванную. Но она не шелохнулась. Тогда он обратился к Дюку:

– Может, она тебя послушается. Скажи, что, если будет упрямиться, я ее пристрелю.

– А в чем, собственно, дело? – осведомился Дюк.

– Говори.

Дюк обернулся к пожилой даме:

– Фрау Рус, пожалуйста, пройдите в ванную.

На этот раз та повиновалась. Квин подождал, пока за ней закроется дверь, и снова обратил взор на Дюка.

– Вставай, – приказал он.

Дюк оперся на стул и поднялся на ноги.

– В чем дело, Квин? Что случилось?

Квин фыркнул, но ничего не ответил.

– Я ничего не понимаю. Пожалуйста, объясни. Ты меня пугаешь.

– Ладно, – сказал Квин. – Не будем ходить вокруг да около. И сразу покончим с твоим «ничего-не-понимаю-зачем-ты-здесь». Идет?

Дюк резко сунул руку в карман, но Квин его опередил. Вынув нож, он схватил Дюка за волосы и приставил лезвие к горлу толстяка:

– Не слишком хорошая идея.

Дюк застыл.

– А теперь медленно, – продолжал Квин, – руки в стороны.

Тот собрался что-то сказать, но Квин его оборвал:

– Тихо.

Дюк повиновался. Квин отпустил его волосы и направил свою руку туда, где только что шарил ею толстяк. И выудил пистолет. «Глок».

Квин сунул его себе в карман.

– Еще оружие есть?

– Нет, – ответил Дюк.

Квин сильней прижал нож к его горлу.

– Нет, – повторил Дюк. – Больше ничего нет.

– На стул, – приказал Квин.

Он убрал нож и позволил Дюку сесть. На лбу толстяка выступила испарина. Напротив стоял журнальный столик. Сбросив кипу лежащих на нем журналов на пол, Квин устроился на краю.

– На кого работаешь?

– Тебя это не касается.

Квин повел ножом:

– Учти, глупо с твоей стороны упираться. Я сегодня малость не в себе. И могу сорваться с катушек в любой момент.

– Борко, – быстро сказал Дюк.

– Только Борко?

Дюк с нервозностью поглядывал на нож.

– Я только с ним поддерживаю связь.

– А как же Даль?

– Это имя мне ничего не говорит.

– Господи, до чего я терпеть не могу, когда ты лжешь.

– Я не лгу.

Квин поднес нож ближе.

– Ладно. Ладно. Слыхал я это имя. Он как-то раз звонил Борко, когда я с ним встречался. Это все.

Квин продолжал молча сверлить его взглядом.

– Клянусь, это все.

– Тогда давай потолкуем о нашем объекте. Как теперь его используют?

– Думаешь, они мне об этом сказали? – вопросом на вопрос ответил Дюк. – Борко даже внутрь меня не пустил.

– Я был бы последним глупцом, если бы в это поверил. Борко в этих краях чужой. Ему нужен человек из местных. Тот, кто хорошо знает город и может все устроить. – Квин указал острием ножа на Дюка. – Это ты. Поэтому хватит вешать мне лапшу на уши, будто ты ничего не знаешь.

– Я тут никто, Квин. Внештатный сотрудник. Такой же, как ты. И только. – Акцент Дюка куда-то подевался. – Борко ничего мне не рассказывал. Да, я предоставил им собственность. И не отрицаю. Но что они там затеяли, даже понятия не имею.

– А ты пошевели мозгами. Может, кое-что и вспомнишь. То, о чем Борко, возможно, прямо и не говорил. Может, кое-что ты подслушал или просто домыслил сам.

Дюк молчал, но но выражению его глаз Квину было понятно: тот что-то недоговаривает.

– Что там происходит?

Дюк сначала колебался, потом все-таки произнес:

– Это всего лишь мои догадки.

– Хорошо, пусть будут догадки.

– Им нужно было вывести из игры Офис. Не знаю зачем. Этим делом занялся Борко. Полагаю, он работает на кого-то из Офиса.

– На кого именно? На Питера?

Дюк ничего не ответил.

– Ну, хорошо, – продолжал Квин. – А при чем тут я? Ведь я даже не являюсь сотрудником Офиса.

Дюк колебался.

– Ну? – подтолкнул его Квин.

– На тебя особый заказ.

– Особый заказ? Меня как-то выделили?

– Видишь ли, это все, что я слышал. Клянусь, больше ничего не знаю.

Квин помолчал, переваривая слова Дюка. Специальный заказ? Может ли это быть правдой? Если даже и так, это почти ничего не объясняет. Не дает ответа на то, что происходит.

– Что они собираются делать? – спросил Квин.

– Я уже тебе все сказал.

Одним резким движением Квин рубанул ножом по уху Дюка. По толстой шее потекла кровь.

– Что за черт? – выругался тот, инстинктивно хватаясь рукой за рану.

– Какую они ведут работу?

– Я же сказал, что…

Нож вновь пришел в движение.

Дюк умоляюще выставил перед собой ладони:

– Постой. Ладно. Я кое-что подслушал. Но понятия не имею, что это значит.

– Говори.

– Просто какая-то аббревиатура.

Дюк закрыл глаза, как будто пытаясь вспомнить.

– Какие именно буквы?

– Погоди секунду! – в отчаянии вскричал Дюк. – Кажется, «М». «МКМО»… или «МКПО»… Нет, не «МК». «МО»… «МОПМ». Да, точно. «МОПМ».

– Что это значит?

– Понятия не имею.

– Лжешь.

– Не знаю!

– Тогда что ты знаешь?

Толстяк опустил голову и ничего не ответил.

– Что? – повторил Квин.

– Только название. Раньше я его не слышал.

– Что за название?

– Кампобелло.

Квин прищурился: он сразу уловил связь.

– Должно быть что-то еще, – настаивал он.

– Нет, – ответил Дюк. – Больше ничего.

Квин придвинул нож еще на дюйм ближе.

– Клянусь. Это все. Больше я ничего не слышал.

– Маловато ты мне поведал, не так ли?

– Я сказал тебе все, что знаю.

– Сомневаюсь. Где можно найти Борко?

– Никогда не виделся с ним дважды в одном и том же месте. Первым всегда звонил он. Потом мы встречались. В ресторане. В баре. Где-нибудь еще. Ума не приложу, где он может обитать. Скорее всего, на том самом объекте. Полагаю, он должен там объявиться.

Квин думал об этом и сам. Он вперил в толстяка пронизывающий взгляд, пока тот, не выдержав, не отвел глаза.

– Еще один вопрос. Сколько они тебе заплатили за то, чтобы ты заманил нас в Берлин?

– Я… Я не… Они… – запинаясь, забормотал Дюк.

– Сколько? Десять тысяч за голову? Двадцать? Надеюсь, хотя бы за мою ты сорвал двадцать пять кусков? По крайней мере, столько было предложено Гибсону.

Дюк стиснул зубы.

– А как насчет моей команды? Где они?

Дюк замотал головой:

– Не знаю.

– Лжешь.

– Нет, не лгу, – умоляюще сказал Дюк.

– Не верю, – произнес Квин и достал из кармана пистолет Дюка.

– Что ты собираешься делать? – вконец переполошился Дюк.

– То же самое, что ты собирался сделать с нами.

Квин прицелился в голову Дюка и нажал на спусковой крючок.

Глава 24

За день Квин сделал несколько остановок, чтобы приобрести необходимые для предстоящей операции инструменты. Еще раз проверил явку на Кудамм, но по-прежнему не обнаружил никаких следов Нейта и Орландо. Он знал, что это могло означать самое худшее, но был не готов это принять. В конце концов он отыскал кафе к северу от парка Тиргарген, в котором уже сегодня обедал, и решил дождаться там захода солнца.

Сидя за чашечкой кофе, он прокручивал в голове свой недавний разговор с Дюком. МОПМ. А если это вообще какая-нибудь абракадабра? Дюк мог ее выдумать, например, затем, чтобы потянуть время. Если так, то не стоит тратить время на очередную утку, которую подкинул ему толстяк. А если нет, то нельзя махнуть на это рукой. Квин порылся в запасниках памяти в надежде найти там какую-то подсказку, но тщетно.

Кроме того, Дюк упомянул еще об одной любопытной подробности. Кампобелло. Этот город был обозначен на водительских правах Роберта Таггерта. Кампобелло, штат Невада. Тем не менее Квин не мог пока что постичь, какой в этом совпадении мог быть заложен смысл.

И вновь, рассуждал Квин, это может ровным счетом ничего не значить. И вообще, разве его интересует то, что замышляет Борко? Для чего ему это знать?

Исключительно для того, чтобы найти Орландо и Нейта. Если бы не они, то Квину на эту гадину было бы наплевать.

Когда сгустились сумерки, Квин поймал такси и вернулся в Нойкёльн. Сказал водителю, что не может вспомнить точного адреса нужного ему дома, но знает, что тот находится на Вильденбрух-штрассе к востоку от Зоненалле. [30]30
  Улица в Берлине. (Прим. ред.)


[Закрыть]

Пока они ехали по городу, Квин, закрыв глаза, пытался сосредоточиться на предстоящей задаче. Шаг за шагом разрабатывал план действий. Однако ни Орландо, ни Нейт не представлялись его внутреннему взору мертвыми, а являлись на фоне мрачного городского закоулка. Когда он открыл глаза, такси уже прибыло в Нойкёльн. Подавшись вперед, Квин попросил водителя слегка сбавить скорость, чтобы не пропустить нужное место.

Когда они проезжали южную оконечность Шандауэр-штрассе, Квин изучил улицу внимательным взглядом. Обнаружить наблюдателей не составило большого труда. Один сидел на заднем сиденье «ауди», припаркованного возле тротуара. Другой затаился у дверей многоэтажного жилого дома.

Квин понимал, что этим Борко наверняка не ограничился. Серб не стал бы испытывать судьбу, в особенности после первой неудачной попытки. Поэтому он наверняка пристроил где-то видеокамеру, если не две. А напротив объекта, скорее всего, поставил еще одного человека. Следовательно, проникнуть в него со стороны улицы не представлялось возможным.

Проехав еще два квартала, чтобы замести следы, Квин попросил таксиста высадить его за каналом.

Задача на предстоящую ночь была проста: проникнуть на объект, выяснить, нет ли там каких-нибудь признаков пребывания Орландо и Нейта, установить наблюдение, чтобы быть в курсе того, что происходит внутри, и благополучно выбраться наружу.

Прежде всего Квин проверил на наличие сигналов те камеры, которые он установил в предыдущий раз – в ночь, когда едва не угодил в ловушку. Ни одна из них не отозвалась. Люди Борко, несомненно, обнаружили и отключили аппаратуру слежения вскоре после того, как Квин сбежал, но теперь эти камеры не имели для него большого значения. Там, где действительно были нужны видеокамеры – в подвале и внутри сферы, – установить их в прошлый раз он не успел и восполнить это упущение намеревался сейчас. Это были основные точки операции Борко. Наблюдая за ними, Квин мог что-то узнать.

Снегопад прошлой ночи сменился морозом. Чтобы согреться, Квин поднял воротник, но безуспешно: холод пробирал насквозь.

Он двинулся в обратном направлении. Перешел по мосту через канал и повернул направо, на Вайгандуфер. Вдоль одной стороны улицы протекал искусственный канал, вдоль другой тянулись многоквартирные дома от шести до восьми этажей высотой. Приблизительно посреди квартала он нашел то, что искал.

К дверям здания горчичного цвета вело несколько ступенек. Тут можно было пройти, но Квину не понравилось, что вокруг мельтешит слишком много людей.

Он направился дальше, к арке, через которую заезжали на парковку машины. По обеим ее сторонам располагались большие деревянные двери. Поскольку время было еще не позднее, они были открыты.

Квин миновал арку с видом человека, знавшего в ней каждый камень. Потом остановился и обвел внимательным взглядом парковку. Она была небольшой и могла вместить десяток автомобилей и несколько мотоциклов. С двух сторон ее освещали фонари, один из которых то и дело мигал – лампа уже нуждалась в замене. Позади высились деревья. Дальше тянулся пустырь, а за ним виднелся знакомый объект.

Квин вышел из тени арки, намереваясь пересечь парковку и скрыться среди деревьев. Но не успел сделать и нескольких шагов, как услышал скрип петель. Справа от него отворилась дверь. Оттуда вышел мужчина и направился к автостоянке.

Квин пригнулся, прячась за машиной. Потом осторожно приподнял голову, чтобы разведать обстановку сквозь окна автомобиля. Человеку, который вышел из здания, было далеко за пятьдесят, и он был чересчур упитанной комплекции. Квин увидел, как тот открыл дверь дома и оттуда выскочила средних размеров собака.

Потом мужчина закрыл дверь и закурил. Пока он затягивался сигаретой, пес принялся обнюхивать все и вся. Один раз он остановился, чтобы помочиться. Приблизившись к Квину, собака стала водить повсюду носом. Квин, выругавшись про себя, уже собрался делать ноги в сторону улицы. Однако вместо того, чтобы залаять, пес принялся лизать ему руку.

Хозяин сделал несколько шагов в их сторону и крикнул:

– Чарли?

Но тому, видимо, весьма понравился новый друг. Квин ласково пытался отогнать пса, но тот и не подумал повиноваться. Квин вновь выглянул из-за машины. Хозяин собаки сделал еще несколько шагов в сторону парковки. В последний раз затянулся, бросил окурок на землю и растер ногой.

Потом огляделся и еще раз позвал:

– Чарли.

Собака навострила уши.

– Bei Fuss! [31]31
  К ноге! (нем.) (Прим. ред.)


[Закрыть]

Собака бросилась было на зов, но потом вдруг снова остановилась.

– Чарли!

Одарив Квина прощальным взглядом, пес помчался к хозяину.

Тот направился обратно к дому и открыл дверь. Через несколько секунд они скрылись из виду. На всякий случай Квин выждал немного, а потом выпрямился и продолжил путь.

За деревьями парковку ограждал сетчатый забор, за которым начиналась открытая местность. Квин взялся за него рукой и слегка потряс. Можно было бы перелезть через него, но он был расшатан, и Квин наделал бы шуму. А возле объекта Борко наверняка поставил своего человека. Шум привлек бы его внимание. Надо было придумать что-то другое.

Квин направился вдоль ограды, раздумывая, что предпринять. Попытаться сделать дыру в сетке? Нет, могут застукать. А заявлять о своем присутствии в его намерения отнюдь не входило. Гораздо разумнее потрудиться возле столба, к которому крепится сетка.

Квин вытащил из рюкзака ножницы для резки проволоки и стал отсоединять от опоры проволочные звенья, начиная с самого низа.

Задача оказалась сложнее, чем он себе представлял. Чтобы скрыть скрежет ножниц, ему приходилось работать, только когда мимо с шумом проезжали автомобили. Кроме того, пришлось отгребать снег от низа ограды. Словом, на всю эту процедуру пришлось потратить целых пять минут.

Пустырь был освещен отблесками фонарей, пробивавшимися между зданий и сквозь ветви деревьев. Он был покрыт толстым слоем нетронутого снега. Сбоку валялись металлические трубы, не иначе как с тех времен, когда объект был действующим.

Квин присмотрелся к зданию, пытаясь разглядеть охрану. И вскоре обнаружил какое-то движение. Видимо, караульный решил размять мышцы или почесаться, чем и выдал себя.

Пригнувшись как можно ниже к земле, Квин стал красться вперед, стараясь держаться подальше от охранника. Груда труб возвышалась на добрых пять футов и послужила ему на время неплохим прикрытием. Наибольшую проблему представлял снег. От мороза на нем образовалась корка, и наст превратился в сигнальную систему. Квину приходилось вымерять каждый свой шаг, чтобы производить как можно меньше шума.

Обогнув груду заводского металла, Квин повернул и притормозил в двадцати футах от подвального окна, через которое накануне выбрался с объекта. Затем опустился на снег и пополз, то и дело озираясь по сторонам, чтобы удостовериться, что его никто не заметил. Убедившись, что все в порядке, он перенес внимание на окно.

Из него сочился слабый свет. Квин осторожно заглянул внутрь и увидел, что тот исходит от горящей в углу лампы. Он быстрым взглядом исследовал комнату. Казалось, что в ней никого нет, хотя слева, в тени холодильной камеры, вполне мог кто-нибудь прятаться.

Оконная рама висела на петлях и открывалась наружу. Квин взялся за ее нижний край и слегка потянул на себя, проверяя, по-прежнему ли открыто окно. Да, окно было открыто.

Он вытащил пистолет, попробовал, хорошо ли прикреплен глушитель. Медленно открыл окно, подождал, не обнаружится ли внутри какое-нибудь движение. По-прежнему было тихо. Он нацелил пистолет на тень у холодильника и, просунув голову, стал пролезать в оконный проем.

Он уже мог разглядеть большую часть комнаты. Судя по всему, в ней никого не было. Не тратя времени зря, он перебрался через подоконник и прикрыл за собой окно.

Внутри его встретил только шум холодильной камеры.

Более тщательный осмотр комнаты показал, что с прошлой ночи в ней кое-что изменилось. На столах теперь стояли несколько пластиковых контейнеров. Квин подошел, чтобы посмотреть, что в них лежит, но те оказались пустыми. Должно быть, их содержимое было перенесено в холодильник.

Квин подошел к нему и, к своему удивлению, заметил, что обыкновенный засов сменился тяжелым висячим замком. Поначалу он хотел взломать его, но передумал. Ему нужно было многое успеть, поэтому он не мог позволить себе тратить на это время.

Квин повернулся и направился к двери, ведущей в соседнюю комнату. Остановился, прислушиваясь.

Тишина. Он сделал глубокий вдох и открыл дверь.

В этой комнате тоже по сравнению с прошлой ночью произошли перемены. На столах теперь лежали инструменты, коробки и разное оборудование. Он прошелся по комнате, внимательно приглядываясь к каждому находящемуся в ней предмету, но, сколько ни старался, не мог даже представить их назначение. Квин остановился возле одного из металлических шкафов у двери и открыл его. Тот был набит медицинскими принадлежностями – бинтами, пластырем, ножницами, лекарствами. Во втором, более вместительном шкафу хранились тяжелые белые костюмы биологической защиты из какого-то непромокаемого материала. На полу стояло несколько одинаковых коробок. Квин открыл одну из них. В ней, в пластиковом мешке, лежала защитная маска. Судя по всему, ее надлежало вставлять в костюм.

В третьем шкафу обнаружились заплечные баллоны. Квин попробовал их на вес. Большинство оказались пустыми и только два – полными.

Он поставил на стол свой рюкзак и выудил из него одну из оставшихся камер слежения. Они могли работать на нескольких частотах. Выбрать частоту можно было на маленькой шкале, расположенной на оборотной стороне устройства. Квин выставил частоту, отличную от той, которую использовал прошлой ночью. Единственным ограничением в ее использовании было расстояние, с которого можно вести наблюдение. Без дополнительного усилителя более или менее четкое изображение удалось бы получить только в пределах мили.