Текст книги "DOOM. Трилогия (ЛП)"

Автор книги: Брэд Линавивер

Соавторы: Дэфид Линн аб Хью
сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 44 страниц)

– Как вы думаете, в чем разница между атакой и обороной адских демонов? Сдаетесь? Вы не найдете разницы, потому что даже когда мы гоним их пинками под зад, они все еще остаются захватчиками.

Дисциплина обязывала. Я заставил себя засмеяться. За этот вид службы должны существовать отдельные медали. После того, как Идальго пошутил, он оставил нас одних. Я был целиком настроен возобновить свою песню, полагая, что после таких шуток запросы публики сбавятся.

Но Арлин меня опередила.

– Альберт, – сказала она быстро, – ты нашел какие-нибудь хорошие книги в коробке флота?

– В большинстве своем там старые книги, – сказал он. – Одну из них я прочитал дважды – “Бюрократия” Людвига фон Мизеса. Он писал о той свободе, угрозу которой представляли лишь другие люди. Ему принадлежат слова о том, что капитализм – это хорошо, потому что он “автоматически определяет ценность каждого индивидуума по тому, какую услугу тот способен оказать своему товарищу”.

– Недруг социализма, да? – спросила Арлин. Альберт не расслышал игривости в ее голосе.

И поэтому дал прямой ответ:

– Книга была написана во времена Второй Мировой. Автор использует Гитлера и Сталина как создателей двух образцовых моделей социализма в действии.

Арлин была знакома с предметом:

– Они, может быть, и не убили столько же людей, сколько демоны, но вовсе не потому, что не пытались.

Я добавил.

– На гавайской базе я подслушал разговор двух женщин-лаборантов. По их словам, то, что случилось, пойдет только на пользу роду человеческому, потому что истребление миллиардов людей заставит оставшихся в живых бросить свой мелочный эгоизм и объединиться для общественной пользы.

– О Боже! – возмутилась Арлин.

Я заметил, что Альберт при этом даже глазом не моргнул.

– Люди сражаются за разные вещи, – сказал Альберт, пожав плечами. – Мы за одно, они за другое.

– Тоже верно, – согласился я.

– Предлагаю тост, – сказала Арлин. – Жаль только, в стаканах вода.

– У меня кое-что есть, – сказал Альберт. Пока он тянулся в сторону своего тайника (Пол дал ему немного хороших вещей), Арлин перелетела через свою кровать и начала доставать из ящика книги, которые прочитала. Она всегда чувствовала себя очень по-свойски, маневрируя в свободном падении. Я остался лежать.

Когда она вернулась, я признался:

– Жаль, что у них больше нет тех магнитных ботинок, а то могли бы приберечь пару для меня.

– Пилотам самим-то не хватает, – напомнила она мне. – Скажи спасибо еще, что у нас такой маленький экипаж, иначе нам не хватило бы еще и кушеток.

– Конечно! Суровым морпехам не нужна роскошь вроде мест для парковки своих задниц.

И внутренние органы нам тоже не нужны. Просто сложите нас как дрова в автобусе.

– Автобусе?

– Ты знаешь, что я имею в виду. Что у тебя в руке?

– «Сирано де Бержерак», – объявила она, подняв том вверх. – Я не ожидала найти свою любимую пьесу в этом ящике. Поскольку я не обладаю памятью Альберта, я зачитаю вам идеальную для тоста фразу.

Пока она шелестела желтыми страницами, Альберт вернулся, неся продуктовую сумку. И его широкая улыбка намекала на то, что в сумке лежат не только продукты.

– Нашла! – возгласила Арлин. Пока Альберт устраивал для нас приготовления, она продекламировала:

– «Я шел один спокойно к демонам навстречу.

На синих небесах, блестяща и полна,

Как круглые часы, сияла мне луна.

Как вдруг ее прикрыл заботливой рукою,

Как ватой – облаком, незримый часовщик,

И мрак таинственный на землю вдруг проник.

На набережной все покрылось тьмою…»

Она прочистила горло и хрипло добавила:

– Покроем космической тьмою наших врагов!

Когда я сделал глоток бургундского, я почувствовал, будто мы – три мушкетера, готовые сражаться с демонским отродьем… в какой бы форме оно ни предстало.

18

Флай был прав. Снова на Фобосе мы, где зомби были людьми. На этот раз мы не видели никаких зомби. Я была этому рада. Они напоминали мне о Додде. Довольно неприятно даже просто терять любовника, не видя, как он превращается в шаркающую ногами пародию на того, кого ты когда-то любила. В своих кошмарах я до сих пор слышу его зов: “Арлин, ты можешь быть одной из нас”.

Они говорили, ты не можешь вернуться домой снова. Но ты можешь вернуться в ад, если ты сумасшедший и ты намеренно берешь билет в один конец до Фобоса.

Пилоты “Бовы” оправдали себя превосходно, когда настало время приземлить ее груз в инфернальную зону. Фобос так мал, что это настоящий вызов для космического пилота. Деймос был очень опасной площадкой, когда он все еще был на орбите Марса. Это была уродливая гора, покрытая выступами, которые могли разбить корабль, если не рассчитать правильно угол и скорость. Фобос был значительно глаже и круглее – куда более, чем мы, земляне, ожидали от луны.

– Как они могут называть это десятимилевое нечто луной? – спросила Тейлор, в это же время выделывая кропотливые маневры в свидании с Фобосом. Мы были лишь в нескольких милях от него, напоминая маленькое черное пятно, пачкающее звездное небо. Я считала удачей, что коммандер согласилась позволить мне пройти в их кабину, чтобы видеть наше “возвращение”. Наши новые друзья продолжали шутить о том, что Флай и я возвращаемся домой.

Эти шутки немного скрашивали ситуацию для Альберта и меня. Он был счастлив, как ребенок, когда мы стояли вместе в люке и видели то же, что и шкиппер.

Не было нужды пристегиваться, ведь гравитация на Фобосе фактически отсутствовала.

Зоны с искусственной гравитацией, созданные инопланетными инженерами, не имели эффекта на эти живописные куски скал, и в особенности на коммандера Тейлор, вынужденную совершать чудеса пилотирования.

В былые дни работы в “ОАК”, ее обязанности были гораздо легче. Парни с земли направляли корабль и высаживали нас, без какого-либо даже приземления. Теперь идея была в том, чтобы быть невидимыми. Не было видно света или какойлибо активности на этой стороне Фобоса. Хороший знак. Я надеялась, что если луна не скроется, мы сможем наконец высадиться в момент, когда плохие парни уйдут. Мне захотелось засмеяться при мысли о маленьком экипаже… костлявых.

Большая четверка не нуждалась во всем этом особом внимании. Мы хотели прыгать вниз.

Божественные парашютисты! Мы могли экипироваться и использовать мини-ракеты, чтобы войти как мини-космические корабли. Лишь небольшая доля удачи позволила бы нам не разбрызгаться веселыми красными брызгами – смерть, соответствующая Марсу, парящему над нашими головами, словно бог войны.

Впервые коммандер Тэйлор позволила себе быть вспыльчивой со своими пассажирамиморпехами.

– Сейчас не время для фанатичных самоубийственных выходок! Миссия будет провалена, если вы умрете прежде, чем встретитесь с тем, что по ту сторону Врат. Мы знаем, насколько важна ваша миссия. Почему вы думаете, что ребята из “ОАК” проделали весь этот путь только для вас? Найти транспорт “ОАК” теперь стало непросто, но вам нужно использовать каждое преимущество. И помните, что мы останемся в этой зоне, пока вы не вернетесь. Даже если Фобос окажется слишком опасен, мы все равно будем ждать. Любого из вас, вернувшегося с миссии, будет приветствовать кто-то из нас… если мы к этому моменту не умрем. А сейчас я обеспечу вам настолько безопасную высадку на Фобос, насколько это в моих возможностях. И больше ни слова о парашютировании.

Она произвела такое сильное впечатление, что я предоставила Альберту наблюдать за тем, чем сейчас занят космический шкипер; самой мне этого делать не хотелось. Приземление заняло целый час, в течении него Тэйлор старалась посадить корабль на луну как можно нежнее. Я не нервничала, даже при том, что “Фобос” означает “страх”.

Идальго любезно принял командование. Я начинала относится к нему более положительно. Я не знала точно, что конкретно изменилось. Но он заставил наш механизм работать на высшем уровне на борту “Бовы”, и при этом совершенно не нервничал. Разве что он был очень требователен при осмотре, который он мог совершать почти в темноте.

Идальго начинал осваивать свое надлежащее место командира боевой группы в нашей иерархии. Его проблема состояла в том, что это место должен занимать член команды с самым богатым боевым опытом. В этой войне список живых морпехов сужался до двух человек: Флай и я. После нас шел Альберт, потому что он сражался с монстрами вместе с нами, плечом к плечу.

Когда полковник Хукер обременил нас капитаном Идальго, немедленно встал вопрос: кто он – актив или лишний багаж? Я любила путешествовать налегке.

Это было последним местом для всезнайки, который пытается принять на себя командование. Флай и я обладали информацией из самых первых рук. Идальго задавал правильные вопросы. Он слушал. Даже при том, что мы никогда не имели возможности обучаться вместе там, где нужно было работать как единый боевой механизм, здесь нам это неплохо удавалось. Еще немного – и у Идальго есть шансы стать нашим мозгом.

Флай и я разрабатывали маршрут. Капитан Идальго приказал нам создать простую эшелонную формацию, Альберт впереди. Затем Флай, затем Идальго, а я замыкала тыл. Я чувствовала странное удовольствие в том, что мой любимый и я проводим зачистку участка между нами.

Альберт был хорошим стрелком, у него был новый Сиг-Кау. Он отлично чувствовал себя в своем костюме, лучше, чем кто-либо из нас. Мы волновались, что не найдется костюма, который ему подойдет, но миссия была спланирована слишком хорошо. Естественно, костюм Альберта лежал на самом дне груды.

Смотря на него сзади, можно было подумать, будто он глядел вверх, разглядывая Марс.

Далекое солнце не светило ярко, но это делала “Бова “, пока мы искали нужный объект.

Марс казался мне скорее оранжевым, чем красным; по крайней мере так было при этом свете.

Уверена, что Альберту бы понравилось, если бы цвет напоминал испорченный тыквенный пирог.

Я испытывала странное чувство, что мы добровольно возвращаемся в ад. Появилась полунормальная гравитация. Горел свет. Мое сердце упало, но не от всего увиденного. Если гравитационные зоны все еще фунционируют, я поняла, что вокруг все еще должны быть враги.

Впрочем, этот вывод мог быть не полностью рационален. Гравитационные зоны работали задолго до того, как появились пришельцы. Просто они могли не выключиться. Можете называть это женской интуицией, но, подумав, я решила, что наши красные враги разгромили бы все, если бы это не было им нужно.

В следующую секунду я убедилась, что права на сто процентов. Я увидела летающий череп раньше остальных. Слава Богу, у нас были радио. Для безопасности мы не переговаривались по рации, а общались, сдвинув шлема. Если мы будем неукоснительно соблюдать это правило, враги нас не услышат. В космосе можно услышать крик, только когда рация включена.

– Осторожно!

Альберт прибил сосунка до того, как тот вцепился в материал его скафандра. У нас не было времени выяснять, что носилось здесь в воздухе..30-калиберные пули сделали свое дело, и череп проволокся вплоть до трубной лестницы. Она вела вниз.

Я не была удивлена в тот момент, когда Флай произнес:

– Тест положительный. Мы можем дышать воздухом.

– Снять шлема, – спокойно скомандовал Идальго. Скафандры были хорошо сделаны для наших целей.

Шлема висели сзади, оставляя руки свободными, так что нам ничего бы не мешало, чтобы увеличить число мертвых тел. Или мертвых голов, в зависимости от случая.

– Если все осталось так, как было перед нашим уходом, – произнесла я после первого глубокого вдоха здешнего воздуха, – мы можем ожидать большую оппозицию перед входом во Врата.

– Спокойно, капрал Сандерс, – сказал капитан Идальго.

– Да, сэр.

Он действовал, как человек, знающий свое дело.

– Мы сможем с ними справиться, – сказал он. – Для того мы и вооружены современными дубинками.

Еще одна попытка юмора. Это началось у него после дружбы с лейтенантом Райли. Я не знала, как долго это будет длиться, но мне это вроде как даже нравилось.

Идальго давал приказы. Мы подчинялись. Конечно, приказы основывались на наших знаниях о расположении Врат.

В следующие пятнадцать минут мы не сталкивались ни с какой оппозицией. Мы нашли работающий лифт, который, похоже, починили с помощью кусков парового демона. Мне не нравилась идея его использования, но Идальго принял решение. На полпути вниз по шахте я увидела сквозь рванную щель в стене, что лестница, идущая вниз, в конце была похожа на спутанное спагетти.

Приемная комиссия ждала нас внизу. Если череп сообщался с ними перед гибелью, они могли доставить нам некоторые проблемы. К этому моменту я думала, что видела все. И снова ошиблась.

Центр комнаты оккупировал почти целый паук-мозг. Отсутствовала только голова. Внутри размозженного купола на макушке виднелась морда вперемешку с ошметками мозгов, и двое колючих что-то делали. Почти видно было, что они смеялись, и сейчас я могла понять, почему Флай называл их импами.

Они ели. Когда один из импов оторвался от своей еды, я увидела серые и красные пятна на его коричневом лице. Кровь стекала с его белых рожков, торчащих из тела. Вдруг он поднял одну из своих когтистых лап, и я увидела, что в ней. Я была благодарна капитану Идальго за то, что он приказал снять шлема. Я не смогла сдержать рвоты, сама удивившись этой своей реакции.

Странно, почему мой желудок так среагировал на импов, разделывающих паука? Я видывала и куда худшие вещи, случавшиеся с людьми, и легко это выдерживала.

Я решила, что достигла нового уровня отвращения, хотя, казалось бы, куда уж выше. Имп увидел нас почти тогда же, когда и мы его. Инстинктивно он захотел бросить один своих фирменных файрболов, но забыл, что в его лапе находится ломоть паучьего мяса. Огонь пришелся в кровавый кусок насекомьего мозга, и имп воспламенился собственным же огнем.

К этому моменту другой имп понял, что происходит. Он оказался умнее, чем его собрат, и сделал нечто такое, что до этого я считала невозможным. Паучья орудийная башня развернулась в нашу сторону и начала выплевывать свой яд: 30 мм патроны.

У нас возникли бы проблемы, будь это действительно паук-мозг. Но у нас был один из подарков коммандера Тейлор. Пока я совершала “зиг-“, Флай метнулся “-загом”. Альберт и Идальго тоже не стояли на месте. Все шоу принадлежало Флаю.

Никогда не думала, что увижу BFG-9000 снова – эту главную драгоценность оружейной дивизии “ОАК”. На паука хватило трех выстрелов. Еще одного выстрела оказалось достаточно для импов, которые догадались соорудить себе танк, но не смогли им воспользоваться.

– Слава Богу! – вскричал Альберт.

– И аммуниции, – закончил Флай. На его лбу выступил пот, а лицо украсила широкая улыбка.

– Лучше, чем цепная пила, – подхватила я.

– Перегруппировка, – скомандовал Идальго. – Будет позором упустить такое оружие при проходе через Врата.

Альберт был оптимистом:

– Может быть, оставим ее на этой стороне? Может пригодиться по возвращении.

– Мы не можем так рисковать, – ответил капитан Идальго. Это место кишит дьявольщиной.

Нам ведь не нужно, чтобы до этой пушки дотянулись их клешни?

Никто из нас не стал добавлять очевидного: если мы вернемся. Что касается “Бовы”, то по плану было так: “отсутствие новостей – это плохие новости”. Сейчас они знали, что мы не были одни на этой скале. Между нами и кораблем по-прежнему соблюдалась тишина.

Флай просуммировал ситуацию. Он всегда хорошо это делал.

– Мы видели это место, когда оно кишело, капитан. Сейчас оно почти пустует. Впрочем, я не имею представления, почему это так и как долго это продлится. Уже завтра здесь снова все может заполониться.

– Коммандер Тейлор и лейтенант Райли знают о риске, – сказал он, чем слегка удивил меня. Мне показалось, что основным объектом в расписании сейчас была боевая команда.

– Тогда нам пока везло, – сказал Альберт, немного напыщенно, как мне показалось. Вечная проблема – я всегда гиперкритична к тем, кого люблю. Думаю, Флай тоже этим страдает. Идальго разрешил нам переброситься парой фраз – и мы двинулись дальше. Я была удивлена тем, что еще не пускала в ход плазменную винтовку. Но это ошибка – желать подобных вещей. Я достаточно суеверна, чтобы думать, что мы получаем то, чего желаем.

Возможность протестировать новое ружье пришла вместе с новым монстром. Я ненавидела появления новых монстров. Я спутала его с тыквой. Имелось много сходств: большая круглая парящая голова, один глаз, целый баллон сатанинской вони изо рта.

Отличия, затемненные частично из-за внезапной смены освещения, были наиболее раздражающими. Мы, возможно, стали немного ленивыми. У нас было лучшее оружие, оппозиция была слабой. Круглый объект, выплывающий из-за угла, показался чересчур легкой добычей. Одна паршивая тыква. Кто стал бы делать на нее ставки? Кому было бы в удовольствие расправиться с ней? Идальго тоже слегка зазевался. Он не был на Фобосе, где потоки дерьма шли на нас безостановочно. Но даже несмотря не это, он вовремя вытащил свой Сиг-Кау. Некоторые выстрелы дошли до цели. Он привлек внимание твари. Она ответила огнем. Я ожидала стандартных светящихся шаров. Но это существо приготовило нам сюрприз. На нас вылился поток летающих черепов, льющийся из его рта, каждый настолько же мерзкий, как тот, которого Альберт подбил в полете совсем недавно.

Но теперь ими было заполонено все небо.

19

Цвета начали меняться. Это было что-то новенькое. Сначала коридор стал синим, а затем красным. Это отвлекло нас, и мы не заметили, что эта тыква была чем-то иным, нежели тыквой.

Когда ее единственный глаз сфокусировался на мне, единственной моей мыслью было, что это нечто более крупное, чем обычная тыква. Когда тварь выблевала первый летающий череп, я все еще не понимал, что происходит. У меня мелькнула глупая идея, что эта голова съела какую-ту другую, меньшую по размерам, голову, и не смогла ее проглотить. (Куда проглотить?) Когда же второй и третий черепа начали вырываться из уродливой пасти, я начал видеть реальную картину происходящего. Первый череп настиг меня еще до того, как я успел поднять BFG. Я услышал крик Арлин: “Флай!”, и тут же среагировал: не давая укусить себя за плечо, я резко повернулся, и мерзавец столкнулся с моим шлемом. Прозвучал звук “метал об метал”, на шлеме получилась вмятина, череп отлетел в сторону, став тем самым идеальной мишенью для Идальго, который тут же ее расстрелял.

Очень скоро мы потеряли счет черепам, заполонившим узкий коридор. Выглядело так, будто мы вывалили содержимое корзины леденцовых черепов с мексиканского празднования Дня Мертвых… но в наших врагах не было ничего сладкого.

Идальго на несколько секунд застыл. Только и всего. Короткий миг шока на поле боя. Если мы выживем, пусть Арлин разжует мне ухо, рассказывая об этом. А я пусть услышу себя, отвечающего, что мы не набрали достаточно баллов в отделе реагирования на подобные ситуации. Если мы выживем.

– Я позабочусь о тыкве! – закричал я. BFG 9000 сделала бы всю работу… если бы только я смог сделать чистый выстрел. Проблема заключалась не в том, чтобы найти просвет между черепами – взрыв в любом случае накроет их всех. Проблема была в том, чтобы быть уверенным, что Альберт был вне зоны огня.

Остальным, тем временем, не нужно было говорить об уничтожении черепов. Никаких проблем. Кроме той, что черепов тут было громадное количество. Идальго снова доказал, что он достоин быть командиром. Он не сказал ни слова. Он был слишком занят, щелкая своим Сиг-Кау.

Арлин снабжала Альберта и Идальго инструкциями безопасности:

– Не позволяйте им укусить вас!

Она пыталась перекричать собственные выстрелы из плазменной винтовки. Она уже почти разобралась со своей «проблемой первого выстрела», прибив сразу три черепа. Но большая тыква оказалась смышленой. Проклятая тварь спряталась за тот угол, из-за которого мы впервые увидели ее уродливую морду. И затем она начала изрыгать черепа из более защищенной позиции.

Умный ход, должен признать.

Конечно, решение было очевидным. Я понял, что здесь не нужно чистое попадание из BFG, только бы увидеть чистый просвет. Я выстрелил во внутреннюю стену и уничтожил уродца.

Затем, просто для надежности, я нажал на курок еще раз. Когда осколки улеглись, стало ясно, что я уложил половину черепов этими двумя выстрелами, а остальные ударялись друг в друга, летая в наполненном пылью воздухе. Вот я и получил долгожданный ответ: у мерзавцев нет радаров.

Тихий голосок в голове уверял, что мы были слишком близко к стене, чтобы использовать такую пушку, как BFG. Я не мог слышать больше ничего, потому что в голове стоял звон, так что я вступил в спор с голосом, напоминая ему, что когда-то я совершил более безумную вещь – я использовал ракетницу в закрытой зоне.

Голос не нашел достойного ответа, и тут я услышал Арлин, выкрикивающую проклятия.

Она склонилась над Идальго, медкомплект был открыт. Альберт стоял над ними, отстреливая оставшиеся черепа в коридоре. Я почувствовал небольшое головокружение, но справился с ним и присоединился к человеческой популяции ада.

Один из черепов все-таки настиг капитана и перегрыз ему горло. Скафандр Идальго обрел теперь новую функцию: он стал переносной сумкой для тела. Арлин делала, что могла, но у капитана было чертовски мало шансов. Похоже было, что мы завершим миссию без командующего. Глядя на то, как Арлин лихорадочно работала над Идальго, трудно было поверить, что она когда-то планировала избавиться от его задницы через шлюз.

Последний череп попытался удрать, а может быть, отправиться за подкреплением, но Альберт был начеку. Я был рад, что цвета прекратили изменяться, и задавался теперь вопросом, было ли это маленькое шоу одной из способностей супертыквы. Как бы то не было, у меня появилось отчетливое предубеждение против круглых штуковин, парящих в воздухе. Они, казалось, жили в постоянном состоянии невесомости. Одного этого было достаточно, чтобы их ненавидеть.

Пока мы беспомощно слонялись, наблюдая, как Арлин пыталась закрыть рану на горле Идальго, я заметил, что Альберт напрягся. Он поднял свой Сиг-Кау, чтобы выстрелить во что-то, дрейфующее в воздухе позади нас. Естественно, я подумал, что это был другой череп.

Последней вещью, которую я ожидал увидеть по эту сторону рая, была синяя сфера, плавно двигающаяся к нам. Великолепная, прекрасная, столь желанная синяя сфера. Одно из тех чудес, которое спасло мою жизнь и жизнь Арлин. Синяя сфера, которую Альберт через секунду уничтожит.

– Нет! – закричал я, одновременно отталкивая его руку. Хорошо, что я не только кричал, но и действовал. Было слишком поздно предотвратить нажатие курка, но я сбил ему цель. Не могу припомнить, что Арлин или я рассказывали ему о голубых сферах. Весьма вероятно, что и рассказывали. Но в пылу боя странно ожидать, что человек решит, что это не враг, приближающийся, чтобы сказать привет. Это была чистая удача, что я сам не выстрелил, когда увидел сферу впервые.

Удача. Снова удача. Почему, во имя всех святых, эта крошка появилась именно в тот момент, когда это нужно было Идальго? Похоже, у Арлин были те же мысли.

– Она хорошая, – сказал я Альберту. – Как ангел. Голубые сферы могут нас исцелять.

Он опустил свое оружие, и я жестом показал Арлин отойти. Альберт, будучи не из тех, кто тратит лишние секунды, перезарядился. Я тоже ушел с дороги. Голубая сфера опустилась на Идальго, которого это сейчас мало волновало; он весь почернел от потери крови. Вдруг сфера дотронулась до него, издавая при этом звук пробки, вылетающей из бутылки. Цвет ее стал более темным, когда она распространилась по телу, изменяясь от лазурного до ярко сиреневого.

Идальго был окружен фиолетовым туманом, который превратился в блестящую жидкость на его теле и затем просочился сквозь поры. Уродливое отверстие в его горле, похожее на сжатые губы, и его лицо вспыхнули, когда в его тело вселились новые силы.

Несколько минут позже он открыл свои голубые глаза и ошарашил нас сюрпризом:

– Что произошло? – спросил он.

Арлин ему рассказала.

Он с благодарностью отхлебнул воду, которую она ему протянула.

– Невероятно, – признал он, говоря при этом более медленно, чем обычно. Он сел напротив стены.

Альберт по-прежнему стоял на карауле.

– Нам нужно идти, – сказал я, снова посягая на его первенство. Я вспомнил, каким сонным я был после своего исцеления.

– Давайте двигаться, – сказал он, вставая на ноги. – Далеко нам еще?

– Всего несколько шагов, – ответила Арлин.

И мы двинулись. Альберт снова шел впереди. Идальго, становясь сильнее с каждым шагом, задал напрашивавшийся вопрос (очевидно, его мозг снова начал работать во все обороты):

– Эти голубые шары не искали вас двоих, когда было нужно, ведь так?

– Так, – одновременно ответили мы с Арлин.

– Тогда почему этот прилетел, именно когда был мне необходим?

Мы шли в тишине. У нас не было готового ответа. Только еще больше вопросов. Затем у меня родилась мысль. Иногда и у меня такое случается.

– Когда это случилось со мной, она вытащила меня из ада, – сказал я Идальго. – Даже несмотря на то, что сам я этого не хотел. Не могу вспомнить какой-то важный кусочек информации, которого у меня тогда не было.

Арлин улыбнулась. Старая лампочка загорелась прямо над ее головой.

– Это информация о пришельцах, которые послали сообщение, – сказала она.

– Точно, – продолжал я. – Никогда не видел смысла для наших врагов, чтобы сфабриковать этих невероятных монстров, а затем забросить несколько флорентийских соловьев, которые будут нас лечить. Но теперь я знаю. Голубые сферы – это не от Фредов.

– Хорошие парни послали их, – изумилась Арлин, эта же мысль поднялась и в ее голове.

– Ты был прав, называя их ангелами, – сказал Альберт.

Идальго кивнул.

– Если это правда, значит, они хотят, чтобы все мы преодолели это путешествие.

Несознательно он потрогал горло, на котором не осталось и шрама.

Мы достигли Врат, не сталкиваясь больше с оппозицией. Жуткие твари снова играли в архитекторов. Мне следовало было ожидать чего-то подобного, учитывая, как они постоянно изменяли вид остальных уровней. Врата были украшены по последнему писку нео-сатанинского стиля. Единственным, что они не стали трогать, были горгульи. Видимо, твари углядели в них сходство с собой. Главным дополнением был огромный каменный бублик, установленный в землю так, что это было похоже на дверной проем с сеткой прямо посередине. На нем было вырезано сверхъестественное дерьмо всех сортов.

У чужаков абсолютно не было вкуса. Монстры есть монстры. На вершину этого ужаса, с обеих сторон “головы”, они прикрепили два рога. Как будто этого мало, они поместили два больших глупых глаза на полукруг камня относительно рожков так, что даже самый тупой пехотинец пришел бы к мысли: это гигантская демоническая голова с воротами на месте рта.

Я был готов рассмеяться вслух, но передумал. Хохот не был самой лучшим решением, когда твой хороший друг так сильно волнуется.

“Молох!” – закричал Альберт. Его глаза расширились, изо рта шла пена.

Нашему топовому боевому отряду все еще было, над чем работать.

20

Альберт был слишком хорош, чтобы потерять сейчас свою хватку. Как его командир, я не мог стоять в стороне и дать ему расклеиться. Для этого отряду и нужен лидер.

Всегда было опасно брать командование на себя в рискованной ситуации. Оставшиеся в живых могут повесить на тебя слишком много обязательств. Я понял справедливость этого утверждения, когда избавился от желания самоубийства.

После того, как ребята спасли меня от смерти и рассказали, что синий ангел спас меня, я был настолько благодарен, что произнес молитву. Конечно, я сделал это тихо. Однако я знаю, что Бог меня услышал. Я хорошо мог понять реакцию Галлатина на вид идола. Как-то раз, когда мне был всего шесть, родители сводили меня на фильм ужасов. Это был один из множества кинофильмов об ацтекской мумии. Сам монстр не сильно меня пугал. Зато вид молодых дев, которых приносили в жертву злые священники, в течение недель был моим кошмаром. Их идол был похож на Молоха.

Когда я вырос, я начал искать изображение Молоха. Я нашел его в старом немецком кино под названием “Metropolis”, и оно было представлено как пугающая картина о поклонении дьяволу. Но я никогда не забуду, как этот образ использовался в других фильмах, начиная со старых серий “Звевздный путь Десять”, и заканчивая новыми, “Звездный путь: Побег”.

Эти странные существа, с которыми мы боролись, очевидно, умели пробираться в наши умы и извлекать самые ужасающие образы из прошлого человечества. Зеркальные отражения наших кошмаров не способствуют подъему боевого духа. Сержант Таггарт и младший капрал Сандерс следили за тем, как я наблюдаю за Галлатином. Таггарт хотел было подойти к нему, но я дал приказ его не трогать.

– Галатин, – сказал я, выдерживая низкий тон. – Приди в себя, морпех.

Он, казалось, слышал меня так, будто я звал его с другого берега. Его глаза были стеклянными. Но он прекратил издавать вопли, не подобающие морпеху.

– Смотри, – сказал я, указывая на землю. – Здесь нет человеческих костей. Нет никакого огня в утробе, ждущей человеческих рабов, чтобы сожрать их.

Да, валялся какой-то череп, уставившийся на нас пустыми впадинами. Но даже слепому было ясно, что в нем не было ничего, даже отдаленно напоминающего человека.

Галлатин успокоился.

– Виноват, сэр! – сказал он своим прежним, сильным голосом. Я был чертовски рад. Если бы слова не помогли, пришлось бы прибегнуть к рукам. Галлатин не был трусом. Он бы никогда не сорвался и не убежал. Сейчас он выглядел бодро, а значит, он таки сумел взять себя в рки.

– Это Врата, – сказал Флай, проверяя свои координаты.

– Как вы думаете, почему они разукрасили здесь все, как на Хэллоуин? – спросил я любого, кто захочет ответить.

– Это для них обычное дело, – отозвалась Сандерс, все время держа взгляд на Галлатине. Я ее не винил. Пока что их чувства друг к другу не мешали миссии. Если их и можно было здесь как-то проявить, то сейчас было самое время.

– У меня от этого мурашки по коже, – признался я.

– В стиле Лавкрафта, – обронила Сандерс.

– О, нет, – сказал Таггарт. – Только не надо снова про фантастику.

Если бы синий ангел не вернул меня из мертвых, то я положил бы конец этим подшучиваниям. Я всегда был сторонником устава, но смерть заставила меня взглянуть на все поновому. (Сандерс сказала, что я был почти мертв, но я то знаю лучше.) Наш график миссии не был таким уж напряженным, чтобы нельзя было потратить несколько минут. До этого момента, Таггарт и Сандерс были нашими гидами, но как только мы переступим через эту дверь, они

станут не более опытны, чем мы с Альбертом. Никто не имел представления, чего ожидать. У нас были приказы. И надеяться не запрещалось.

– Я бы никогда не стала описывать это как сверхъестественное, – бросила она Таггарту. – Я лишь хочу обратить твое внимание на зловещее мерцание каменной кладки, а также на нависающие над нами отвратительные тайные символы, намекающие на опасность.