Текст книги "DOOM. Трилогия (ЛП)"

Автор книги: Брэд Линавивер

Соавторы: Дэфид Линн аб Хью
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 44 страниц)

– Ты прав. Здесь почти так же уютно, как в гостинице «Холидей инн», – добавила Арлин, выгнув бровь дугой.

Она меня поражала своей хозяйственностью. Пока мы болтали, девушка вынула упаковки с порошковыми продуктами и смешала их с водой из фляжки.

– Ты уж извини, что горячего не будет, – сказала она, с изяществом вышколенного бармена помешивая полужидкую бурду, как будто готовила первосортный коктейль с мартини.

– Ничего, все отлично. – Я взял пакет из-под концентрата и прочел надпись на этикетке. – Говяжью тушенку я очень люблю есть холодной.

Самым замечательным во всей этой истории было то, что моей подруге чудом удалось уцелеть. Мы глотали жидковатую похлебку, и в душе моей разливался почти такой же восторг, как тогда, когда я нашел Арлин на Деймосе.

Она, должно быть, шестым чувством поняла, что со мной творилось, потому что опустила голову и часто замигала, как будто вот-вот разревется.

– Что-то не так? – спросил я.

– Мне не хочется говорить об этом.

– О чем?

Ее явно мучили сомнения.

– О Вилли, – наконец проговорила она. – О рядовом Додде.

– Ну, извини. – Я почувствовал себя не в своей тарелке.

– Я все время гоню от себя мысли о нем. Он же умер, правда? Или… еще хуже.

– Ну, мы же ничего толком не знаем! Я думал, что ты погибла или что тебя в зомби переделали, а нашел живой и невредимой.

– А еще когонибудь из наших ты видел? Я ничего не ответил.

– Флай, я уже смирилась с этим. Я хочу сказать, с тем, что он погиб. Если с ним что-то другое случилось, я этого просто не вынесу. – Она подняла на меня взгляд. Глаза ее были влажными, но слезы не капали. – Я хочу, чтобы ты кое-что мне пообещал.

– Все, о чем бы ты ни попросила.

– Если мы его найдем, и он… ну, ты сам понимаешь… и если я сама этого сделать не смогу… ты сделаешь? Обещаешь? И больше, давай, никогда об этом не будем вспоминать.

Я кивнул, но говорить ничего не стал, потому что просто не мог – то ли от неожиданности, то ли от нахлынувших чувств у меня, как у той вороны, в зобу дыханье сперло. Конечно, детка, конечно, милая, я счастлив буду избавить тебя от своего соперника, если случилось так, что его переделали в зомби. Уж с этим-то, поверь мне, проблем не возникнет никаких!

Арлин сменила тему разговора, вернув меня к более прозаичным заботам.

– Знаешь, мне кажется, что пришельцы, с которыми мы сражаемся, не те, что построили Ворота.

– Мне самому эта мысль приходила в голову, – согласился я. – Вся эта дурацкая ерундовина – черепа, сатанинская символика, не имеет ничего общего с самими Воротами. И вообще, эти Ворота никак не вяжутся с фильмами Винсента Прайса.

– Да, наверняка Ворота ко всей этой жути прямого отношения не имеют, – сказала Арлин. Мне все больше импонировало это ее словечко «жуть». – Можно предположить, что пришельцы нашли Ворота и сумели выяснить, как в них проходить. Тогда остается непонятным, зачем им так надо быть похожими на всякую нечисть, выдуманную людьми.

– Может быть, у них хорошо поставлена генная инженерия, – предположил я, – и «они специально принимают облик существ, которые, по представлениям людей, обитают в аду, вспомни хоть этих князей ада. Точнее говоря, они реализуют представления тех, кто давным-давно отправился в мир иной.

– Ты бы не мог поменьше говорить о мертвецах?! – возмутилась Арлин. Ее губы были измазаны красной томатной пастой.

– Возьмем князей ада. Они слишком напоминают средневековые изображения дьявола, чтобы выглядеть естественными созданиями.

– Если только это и в самом деле не князья ада, – резонно заметила Арлин.

Я покачал головой, не желая даже на мгновение допустить такую возможность. Какое-то время мы сидели молча, наслаждаясь скромной трапезой. Еще немного разговоров на подобные темы, и я готов буду снова идти в церковь принимать причастие.

– В детстве я никогда не боялась никаких чудовищ, – продолжала Арлин. – Вокруг и без того вполне хватало достаточно страшных взрослых.

– Зачем они вообще это вторжение затеяли? Что им от нас надо?

– Хороший вопрос. А вот еще один: если они могут с помощью генной инженерии создавать бесов и демонов, зачем им нужны рабы-зомби, переделанные из людей? Зачем выращивать человеческую плоть?

– Может быть, они хотят создать супер-зомби, превосходящих силой эти мертвые пародии на леммингов, которые были бы способны работать и жить среди нас незамеченными?

Арлин зевнула, но тем не менее заинтересованно подхватила высказанную мысль.

– Именно в этом, однако, может крыться их слабость. Зомби мало на что годятся. Дьявольской символикой с черепушками ни тебя, ни меня не запугаешь. Что если настоящих монстров у них немного, а сделать новых не так просто? Что если в монстров переделывают каких-то других созданий, которых управляющий Разум сам должен выращивать и воспитывать? Это значит, что, убив одну из дьявольских тварей, которых восполнить непросто, мы на одну единицу уменьшаем число тех, кто собирается принимать участие во вторжении на Землю. Представляешь, какую ощутимую пользу мы приносим, если только с дьявольского конвейера не начнут сходить новые, усовершенствованные модели псевдолюдей.

Такой ход мысли мне понравился.

– Значит, если я тебя правильно понял, нам надо как можно больше их перебить, и вторжения не произойдет.

На десерт у нас ничего не было, поэтому подсластить трапезу мы могли лишь продолжением беседы.

– Помнишь, я подумал о том, что пришельцы используют Деймос, как космический корабль, – сказал я. – Каким это, интересно, образом они могут перемещать такой огромный объект, как марсианская луна?

– Наверное, через какой-нибудь гиперпространственный туннель. Да, Флай, я знаю – ты считаешь, я слишком увлекаюсь научной фантастикой, но…

Что уж тут говорить. По крайней мере, благодаря этому возникла неплохая рабочая гипотеза.

– А вдруг существует возможность прорваться сквозь стены этого туннеля? – спросил я.

– Возможно. Но при этом мы сами можем погибнуть. Мы ведь не знаем, физические законы какого мира царят за пределами этих стен, но даже если они такие же, как у нас, там почти наверняка не будет воздуха.

– Тогда вообще все может быть разрушено – и Деймос, и все, что на нем есть.

– И мы в том числе. Но разве это не расстроит планы вторжения? – На лице Арлин расплылась улыбка, перешедшая в зевок. Скучно ей, конечно же, не было, но веки сами собой смыкались от непомерной усталости.

– Если эти создания могут превратить луну в космический корабль, – попытался я развить свою идею, – представь на минуточку, какие чудовищные создания охраняют сам туннель.

– Если ты имеешь в виду те рожи, которые изображены на стенах, то я не верю в реальность их существования. Но все равно они мне ненавистны… – Голова девушки склонилась чуть вперед, и она засопела. Тихонько так, почти неслышно.

Лифт действительно оказался самым безопасным местом на Деймосе. Я сидел рядом с Арлин и охранял ее сон. Кругом стояла жутковатая тишина, несмотря на едва заметную вибрацию кабины. Через четыре часа я ее разбудил.

– Теперь твоя очередь, – заявила она тоном, не допускающим возражений, протирая глаза, чтобы окончательно проснуться.

– Только не давай мне спать больше трех часов.

– Да спи ты, спи, парень, я тебе приказываю спать, – Арлин зажестикулировала перед моим лицом, что, по всей видимости, должно было оказать на меня гипнотическое воздействие.

Я на самом деле заснул, но не от мистических телодвижений, а потому, что умел засыпать в любых обстоятельствах, если это было необходимо.

Иногда мне удавалось спать без сновидений.

Река человеческой плоти с лицами-островками затронула, по-видимому, те глубины подсознания, в которых скрыты все тайные страхи, опасения и сожаления. Отход ко сну оказался для меня равносильным погружению в эту реку.

Я запутался в длинных липких волокнах, схожих с гигантской паутиной, но в центре ее вместо паука находилось странное лицо, казалось, составленное из отдельных черт сотен и тысяч самых разных людей. Мне не хотелось на него смотреть, но лицо надвигалось и надвигалось на меня и при этом медленно вращалось, как планета вокруг своей оси. Выражение его ежесекундно менялось, потому что состояло из угасавших улыбок, на месте которых возникали и корчились недовольные, угрюмые и унылые мины; рядов глаз, похожих на цепи бессмысленных стеклянных бусин; носов, вздымавшихся как горные кряжи, уходящие за линию горизонта.

Потом этот шар из посиневших человеческих ликов вплотную прижался к моему лицу, и вращение остановилось. Прямо передо мной возникло лицо давно умершего деда, каким я его запомнил – в кепке с длинным козырьком. Беззубый рот открывался и закрывался, губы напряженно двигались, но до меня не доносилось ни звука.

И, тем не менее, я точно знал, что он говорил:

– Не дай им переделать меня, Флинн, малыш мой дорогой… Бога ради, сделай так, чтобы они не смогли всех нас переделать черт знает во что.

Липкие волокна превращались не то в отростки, не то в усики, забивавшие нос и рот, душившие меня… Да, в словах деда заключалась суть происходящего.

Я проснулся в холодном поту. Арлин трясла меня за плечо.

– Флай, что с тобой?

– Спал слишком долго, – выдохнул я.

Усталость осталась почти такой же, как до сна. Поднявшись на ноги, я почувствовал, что меня трясет и шатает. Должно быть, начинался грипп, хотя говорить об этом Арлин мне не хотелось. Я был бессилен что-либо изменить. Я снова нажал кнопку, подключавшую энергию, а потом ту, которая приводила лифт в движение, и мы продолжили спуск в командный пункт.

Просто замечательно, что нам удалось перекусить и немного отдохнуть, потому что, как только дверь лифта распахнулась, мы с места в карьер вступили в новый бой с зомби, бесами, летучими тыквами и привидениями.

Засада была устроена прямо перед лифтом, и пришлось использовать в качестве прикрытия его двери.

К тому времени, когда мы проложили себе путь дальше, все огромное помещение, в» противоположном конце которого располагалась ведущая вверх лестница, было очищено от нечисти. В зале возвышалось шесть колонн, каждая из которых представляла собой отличное укрытие.

Поднявшись по лестнице, мы оказались перед дверью, за которой находилось нечто вроде зимнего сада. Воздух здесь, как в джунглях, был насыщен пыльцой мясистых растений, пустивших пышные побеги там, где некогда располагался компьютерный центр.

Арлин беспрестанно чихала. Меня эта напасть миновала, наверное, потому, что я слишком устал, чтобы набирать полные легкие воздуха, до предела насыщенного цветочной пыльцой.

– Про этот ботанический сад можно с уверенностью сказать только одно, – заметил я, – здешняя флора не имеет ничего общего с механическими устройствами.

Прочистив нос, Арлин добавила:

– И мужчины здесь – мужчины, а женщины – женщины.

Для полного счастья нам недоставало только резвого скакуна и шестизарядного обреза.

Отсутствие монстров явилось достаточно веским основанием для того, чтобы мы приступили к детальному обследованию помещения. Отдышаться можно и позже. Основным видом растений, выращивавшихся в саду, были темные, почти черные, немного маслянистые деревья, которые на нашей родной планете наверняка никогда не росли. Периодически их древесина пускала пузыри, которые с треском лопались, открывая все новые раны на изъязвленной, чудовищно уродливой коре. Я живо представил себе трехглавого Пола Баньяна с руками-ветвями, кончавшимися топорищами, который подрубает ветви этих жутковатых растений.

Пол, а может, это была земля, по которому мы шли, хлюпал под ногами. Присмотревшись повнимательнее, я заметил невероятно длинных и тонких насекомых, отскакивавших в стороны от наших ботинок. В конце концов мы прошли этот питомник до конца, где путь буйной растительности преграждал мрамор такого же рвотно-зеленоватого цвета, каким был выложен пол на складе наверху.

– Глянь-ка вон туда, – Арлин указала на оранжево-красную завесу пламени, отсветы которого полыхали на высоких стенах. Пламя сверкало достаточно далеко от нас, так что поджариться риска не было никакого.

– Ну, это уж такое дурновкусие, что дальше некуда, – разозлился я. – Не хватало только, чтобы из этого адского пламени выскочил лейтенант Вимс в образе красного дьявола.

– С хвостом с заостренным кончиком? – съязвила Арлин.

– У тебя, Сандерс, больное воображение, – буркнул я и добавил уже про себя: «Которое идеально подходит для того, чтобы ходить в разведку».

Мне очень хотелось надеяться, что наше положение совсем не такое безвыходное, как в фантастических романах, где страшные угрозы телепатически передаются в форме самых жутких кошмаров, которые только можно себе представить. Нет, мои кошмары не могли быть настолько банальны!

Арлин отыскала переключатель, открывший потайную комнату, куда мы тут же и направились. Войдя в нее, мы поразились тому, насколько она отличается от всего, что мы видели раньше. Комната была обшита панелями того самого черного, маслянистого, исходившего гнойными пузырями дерева. В самом центре дальней стены был вырезан один единственный барельеф – страшеннейший монстр, более ужасный или более нелепый, чем все, с которыми нам доводилось сталкиваться. Каждый его орган, гротескно преувеличенный до невообразимой степени, казался карикатурным. Самым большим выступом барельефа был пенис, торчавший под углом в сорок пять градусов.

– Хороши шуточки, – сморщилась Арлин.

– Дотрагиваться до него противно до омерзения, но, скорее всего, это рычаг переключателя, – вздохнул я.

– Ничего, доводилось справляться с вещами похуже, – призналась моя боевая подруга.

24

Как только она нажала на переключатель, мы услышали уже знакомые тяжелые, скрипучие звуки, доносившиеся снаружи, из комнаты, отделанной зеленоватым мрамором омерзительно-рвотного оттенка. Так как я был ближе к двери, то высунулся посмотреть, что там происходит, и, надо признаться, не слишком удивился, увидев как из мраморного пола поднимается лестница к одной из объятых пламенем стен. Мы с Арлин стали гадать, что могло бы означать такое развитие событий. Ни она, ни я не торопились взбегать по ступеням, ведущим в геенну огненную.

– Думаешь, мы сможем в этом огне уцелеть? – спросила Арлин.

– Жаль, асбестовую пижаму забыл на Земле, – попытался отшутиться я.

– Может, там есть какой-нибудь проход, который отсюда не виден?

– Оставаясь здесь, мы можем только строить догадки, – вздохнул я и первым пошел вперед.

Арлин не отставала. Я решил, что когда жара станет нестерпимой, мы остановимся, но почему-то не чувствовалось даже слабого изменения температуры. Арлин тоже обратила на это внимание.

– Не так уж и жарко, как на учениях по тушению пожаров, – заметила она. – Жаль только, что зефир в шоколаде от такого огня в кармане растает.

– У тебя что – зефир в кармане припрятан?

– Шучу – забыла с собой захватить, а то бы попили чайку у огня.

– Не думаю, что это настоящее пламя. Подожди-ка меня здесь, Арлин. Если я живьем сгорю или скончаюсь от теплового удара, значит, в моей теории изъян.

Поднявшись еще на десяток ступеней, я убедился в том, что мои рассуждения не беспочвенны. Еще через десять ступеней стало совершенно очевидно, что я прав. Мне не стало жарко даже тогда, когда я подошел вплотную к бушующему пламени и медленно сунул в него руку.

Огонь поглотил руку, и она исчезла из виду, но при этом ваш покорный слуга не испытал не то что боли, но даже малейшего неудобства. На коже не образовалось ни волдырей, ни ожогов.

– Арлин! – крикнул я. – Это чистой воды иллюзия. Давай, поднимайся скорей.

Я прошел сквозь пламя и обернулся, чтобы взглянуть туда, где оно полыхало, но не увидел ровным счетом ничего, кроме поднимавшейся мне навстречу девушки.

– А.С., ты меня видишь? – спросил я.

– Нет, – ответила она, глядя на меня в упор. – Ты исчез в огне.

– Когда в следующий раз мне захочется показать фокус, – объявил я хорошо поставленным голосом циркового иллюзиониста и прошел сквозь пространство, на котором должно было полыхать пламя, – то сниму шляпу, и из нее потечет что-нибудь холодное.

– Например, пиво? – Арлин перескочила через две последние ступеньки и оказалась рядом со мной.

– Нет, пиво не пиво, но кое-какой сюрприз для тебя я уже припас.

Арлин была заинтригована. Я низко поклонился ей и сделал рукой широкий жест, приглашая пройти сквозь огонь. Предчувствуя, какой сюрприз я имел в виду, она попросила:

– Господи, только не надо мне показывать очередной телепорт!

Несмотря на то, что мы уже прилично измотались, платформа телепорта вынуждала к неотложному принятию решения. Как бы сейчас пригодился подробный план горящих костров и котлов с кипящей смолой, расположенных на этом уровне.

– Ну что, воспользуемся услугами транспортного средства или нет?

Арлин глубоко вздохнула.

– Деваться некуда, парень. Ты же знаешь, нам во что бы то ни стало надо найти способ выбраться с Деймоса, а волшебная дверь – я уверена – спрятана за семью замками. Так что, дорогой мой, давай-ка еще разок попытаем счастья.

– Кто теперь пойдет первым? – спросил я. Девушка взяла меня под руку.

– Давай вместе отправимся.

С оружием наизготовку мы встали на платформу и через мгновение оказались в огромном помещении, от которого лучами расходились коридоры.

Нас окружали шесть князей ада.

Шесть огромных, разверстых глоток.

И каждая изрыгала чудовищное утробное рычание.

Но рычали не только князья ада – мы с Арлин тоже завыли, что было мочи. Да и кто бы не завыл от такого зрелища. Когда зеленые шаровые молнии начали с треском рваться вокруг, мы уже ничего не видели, потому что носились кругами, как куры со связанными ногами, и беспрестанно палили во все, что шевелилось. Бежать все равно было некуда, поэтому мы из последних сил пытались сделать, что могли.

– Ложись! – одновременно вопили мы друг другу.

Сгустки энергии рассыпались над головами, словно вспышки дьявольского фейерверка. Наши собственные выстрелы в этой канонаде звучали едва слышными хлопками, подобными мелким каплям моросящего дождя посреди бушующего урагана, но я не переставая стрелял из дробовика, а Арлин не выпускала из рук АБ-10.

На дверь я наткнулся по чистой случайности. Моля о чуде, я крикнул что-то Арлин, распахнул дверь и оказался в окружении дюжины летучих тыкв! Вот уж воистину из огня – да в полымя! Это, пожалуй, почище костров и котлов с кипящей смолой.

Арлин кричала что-то из зала, но я не мог разобрать ни слова из-за собственных воплей. Ситуация была аховой.

Тыквы летали стаями, так что стрелять в них было просто бессмысленно. Со всех сторон нас окружали смерть, гибель и разрушение! И я со всех ног бросился обратно, в зал с князьями ада.

Соображал я уже очень туго, но у Арлин, в отличие от меня, голова варила. Она схватила меня за руку, притянула к себе и потащила в один из боковых проходов. Воображение в это время рисовало полный набор поджидавших нас демонов: сложенные штабелями до потолка зомби, бесовский шабаш… Но кроме Арлин и вашего покорного слуги в коридоре никого не оказалось.

А.С. приложила палец к губам; я ждал, когда же нечисть снова набросится, и готовился к самому худшему. Однако вместо чудовищ на нас обрушилась волна диких звуков, в которой смешался рев, вой и взрывы – но и только. Кроме невообразимой, грохочущей какофонии, в дверь ничего не проникало. Тыквы и князья ада сошлись в кровавой схватке, в битве не на жизнь, а на смерть.

Монстров собралось так много, что им понадобилось приличное время, чтобы полностью истребить друг друга. По крайней мере, пятнадцать минут мы с Арлин, затаив дыхание, отсиживались в нашем убежище, в то время, как тыквы лопались и растекались, напарываясь на рога принцев ада. Голубые сгустки энергии нейтрализовывались, сталкиваясь со смертельными молниями. Кровавая жижа потоками текла по полу. Мы боялись вздохнуть, не то что пошевельнуться.

В конце концов воцарилась восхитительная тишина. Мы слышали дыхание друг друга.

– Кто пойдет первым? – прошептала Арлин.

– Что ты имеешь в виду?

– Кто первым посмотрит, что там творится?

Я поднял руку, как в школе, потом осторожно высунул голову из укрытия. На ногах оставался лишь один князь ада. Я юркнул назад и доложил обстановку.

– Что же он тогда не спешит сюда, чтобы нас на куски растерзать?

Бросив взгляд в сторону двери, я увидел в проеме неясные очертания чудовища. Оно чего-то ждало…

Выглядел монстр, надо сказать, как вчерашний обед. Проследив за моим взглядом, Арлин увидела ту же картину.

Я потянулся за ракетной установкой, но ее не оказалось на месте – в пылу битвы я потерял ее в одной из комнат!

Арлин навела на минотавра АБ-10.

– От этой игрушки толку не будет! – крикнул я.

Пистолетные пули для самого мощного из всех монстров, которых мы видели на Деймосе, были как булавочные уколы! Или от пережитого у девчушки крыша поехала?

Арлин трижды нажала на курок, и пистолет трижды дал осечку – кончились патроны.

Мы, не отрываясь, смотрели, как израненный, окровавленный минотавр, пошатываясь на нетвердых ногах, подобно чудовищу Франкенштейна, приближается к нам. В последний момент, внезапно взвившись в воздух, как игрок на решающей подаче, Арлин изо всех сил вмазала прикладом ружья по омерзительной морде князя ада. «Святый Боже, – пронеслось у меня в голове. – Как в эпизоде из старых фильмов о супермене!»

Минотавр часто замигал. Его голова, отягощенная мощными рогами, стала медленно покачиваться взад-вперед и из стороны в сторону, будто чудовище пыталось о чем-то вспомнить.

Потом оно свалилось замертво, как срубленное под корень дерево, прямо на холодный мрамор.

– Даже не думала, что бедняга был так плох, – сконфуженно призналась Арлин.

Мы оба разразились приступом истерического хохота – напряжение отчасти спало.

Скользя на поблескивавшем, липком от жидкости, вытекшей из тыкв, полу, мы перебрались через тело князя ада, и Арлин, снова распахнув дверь в комнату, где было полно летучих тыкв, крикнула:

– Флай, иди скорей сюда. Здесь что-то невообразимое! Я взял наизготовку свою верную подругу – госпожу ракетную установку, котрая, по счастью, нашлась.

– Давай, быстрее шевели ногами. Ну, пожалуйста, капрал, – торопила меня Арлин.

Там действительно должно было быть что-то из ряда вон выходящее. Я поспешил вслед за девушкой.

Несмотря на мерцающий свет, видимость в комнате оказалась неплохая. На стене я увидел изувеченные тела четырех распятых князей ада. В тех местах, где руки были приколочены к стене, остались следы запекшейся крови – если только эти омерзительные лапы с когтями можно назвать руками.

– Господи, Пресвятая Дева Мария и Святой Иосиф! Что здесь, черт возьми, произошло?

Богохульство! – вспомнил я словечко, изредка употреблявшееся наставницами-монахинями. Демоны, распятые как бы в насмешку над нашим Господом.

Князья ада были убиты уже давно – доказательством тому служила запекшаяся кровь. Обойдя комнату, мы нашли круглые пластиковые контейнеры с прорезями, чтобы их было легко открывать и закрывать. Они были пустыми, но по размеру точно соответствовали величине летучих тыкв.

– Тыквенные гнезда, – ошалело проговорила Арлин. Я еще какое-то время не сводил глаз с распятых минотавров.

– Должно быть, это проклятые тыквы пригвоздили бедолаг! Значит, они ненавидят их еще сильнее, чем нас.

Мы испытывали что-то схожее с религиозным откровением.

– Теперь понятно, почему не составило труда натравить их друг на друга. – В глазах Арлин отразился благоговейный трепет. – Презрение и ненависть до такой степени переполняют их, что они с гордостью выставляют напоказ обезображенные трупы противников. – Она взглянула на меня, и лицо ее озарилось внезапно промелькнувшей догадкой. – Слушай, Флай, это значит, что у нас неплохие шансы на победу!

Не надо было быть слишком башковитым, чтобы понять, к чему Арлин клонит. Раньше я думал, что монстры-пришельцы просто неуравновешенные особы, поэтому когда им под горячую руку попадаются зомби, они пускают в них огненные шары, а зомби ненароком засаживают предназначавшиеся нам пули в демонов – и все это исключительно по рассеянности и тупой, бессмысленной жестокости.

Но тупой яростью и бессмысленной жестокостью никак нельзя было объяснить хладнокровное и расчетливое распятие летучими тыквами князей ада. Это действие носило вполне осмысленный, до мельчайших деталей продуманный характер и требовало глубокой, неискоренимой враждебности, сочетающейся со страстью к мучительству.

Вполне возможно, что всевластный Разум сумел собрать всю нечисть вместе, но естественные наклонности чудовищ привели к тому, что они стали друг на друга охотиться, пытаясь перебить как можно больше представителей других видов.

Такого рода выводы были достаточно убедительны для того, чтобы определить план наших дальнейших действий, а именно – добраться до дьявольского мозгового центра, который всем заправлял на Деймосе, и уничтожить его. Тогда природа возьмет свое, и монстры сами перебьют друг друга!

Дело, получается, оставалось за малым – следовало без промедления выяснить, где в здешнем аду скрывается этот мозговой центр.

Мы продолжали обследовать комнату с гнездовьем летучих тыкв и обнаружили приличное количество самых разнообразных боеприпасов – от ракет до патронов к дробовикам и пуль для магазина АБ-10. Это было очень кстати, потому что беспрерывные битвы истощили наши запасы. Набрав всего под завязку, мы прошли мимо еще одного распятого трупа и тем закончили осмотр помещения, где теперь не осталось ни одной шевелящейся твари – даже зомби.

– Ну что, снова телепортируемся? – спросила Арлин.

– После всего, что мы пережили, надеюсь – в последний раз?

– Да уж, конечно, не с тварями же этими распятыми жизнь тут коротать!

– Разве я это предлагал? – возмутился я.

На этот раз мы тоже телепортировались вместе и очутились в малопонятной металлической камере, где увидели дверь с голубым косяком, которой, как пить дать, нужна была синяя магнитная карточка. Арлин тихонько прошмыгнула к двери и приложила к ней ухо.

– Слышу что-то вроде шума работающего лифта. Думаю, этим путем мы отсюда и выберемся.

– Ключ, черт его дери, опять нужен ключ, где же эта проклятая карточка магнитная?! – в сердцах брякнул я. – Снова здорово все по кругу, как заезженная пластинка: телепорт, ключ, дверь, которую надо открыть, чтобы наткнуться на очередной телепорт.

Арлин улыбнулась.

– Да, процедура знакомая.

25

В том месте, где мы оказались, не было ничего примечательного, кроме, разве что, темного коридора, который можно было обследовать только при наличии хорошего освещения. Я подошел ко входу, посветил маленьким фонариком во тьму и увидел уходившие вдаль изгибавшиеся коридоры, похожие на очередной лабиринт. Но свет слабенького фонаря был слишком тусклым, в его бледных лучах ясно увидеть что-то можно было только на расстоянии в несколько футов – дальше тянулась непроглядная темень.

– Ты что, хочешь туда сунуться? – прошептал я, потому что шепот больше соответствовал ситуации.

– Да нет. Может, это и не понадобится. К тому же мне эта дыра совсем не нравится. Ни зги не видно – хоть я темноты и не боюсь!

– Неужели? А я вот в последнее время что-то стал побаиваться. Ну ладно, уговорила, от темного лабиринта с низкими потолками может развиться клаустрофобия. Сдаюсь.

Почему я уступил Арлин? Наверное, потому, что жизнь коротка, особенно на Деймосе.

Я все еще смотрел во тьму лабиринта, когда ружейные выстрелы переключили мое внимание на то, что находилось в непосредственной близости. Пробежав через зал, я увидел, что морской пехотинец Сандерс всаживает пулю за пулей в крошечных, истощенных демонов, таких маленьких, что сразу я их даже не разглядел.

– Смотри, что я нашла! – радостно воскликнула Арлин и, нагнувшись, вынула из-под раскиданных во все стороны малюсеньких тел синюю магнитную карточку.

Интересно, откуда взялись крошечные демоны? Может быть, они мутанты? Последствия неудачного эксперимента? Или демоны такую усадку дают, если их держать на голодном пайке? Наверняка существовал ответ на вопрос о происхождении монстриков, но он меня не больно-то волновал. Хотя почему? Интересно же, а вдруг эти создания – дети нормальных демонов? И вообще, каким образом демоны появляются на свет – неужели их рожают? Или разводят в инкубаторах? Высиживают? Лепят сразу в натуральную величину? Меня передернуло от омерзения – кем бы ни были эти очаровательные малютки, от их вида воротило даже больше, чем от их гигантских собратьев.

Вложив карточку в предназначенную для нее прорезь, Арлин распахнула дверь, и мы вошли в нее без всяких проблем, но, как выяснилось, только для того, чтобы убедиться, что сразу за ней другая дверь, которая никак не желала открываться без желтой карточки!

– Чтоб тебя разорвало! – в сердцах вырвалось у меня, и, видит Бог, тут я душой не кривил!

Часом позже мы-таки заполучили блестящую, новенькую, желтую магнитную карточку в обмен на изрядную долю боеприпасов. Как это нам удалось – лучше не спрашивайте.

Наконец мы доволоклись обратно до таинственной двери, и Арлин вставила карточку в щель.

Карточка подошла – дверь отворилась. И – что вы думаете? – за ней оказалась следующая дверь, которой на этот раз требовалась красная карточка!

– Ну вот, – сказал я, – в этой секции мы обшарили все, что могли, кроме коридора, куда не решились сначала податься.

– Ты имеешь в виду лабиринт, где такая тьма, что хоть глаз выколи? Флай, но откуда известно, что там есть магнитные карточки, и, даже если они там есть, вовсе не обязательно, что они красные.

– Подумаешь. Как-то раз мне уже доводилось такую дверь вышибать ракетой.

– Сколько их у тебя в запасе?

– Шесть.

– А сколько нужно, чтобы вырубить князя ада?

– Как правило, они подыхают после шестой.

Арлин прищелкнула языком.

– Делать нечего – придется идти в лабиринт, – резюмировала она.

Я прекрасно понимал, что ее беспокоило. Если бы мы использовали одну или две ракеты, чтобы открыть последнюю дверь, и напоролись на минотавра, нам пришлось бы очень круто. Я пожал плечами – в лабиринт, так в лабиринт.

Свет фонарика почти не прорезал непроглядную тьму.

– Здесь, видимо, действует какое-то поле, рассеивающее или поглощающее световые лучи, – прошептала Арлин у меня за плечом.

Ситуация очень напоминала ту, что уже была описана Жюлем Верном, когда участников экспедиции разъединила непроглядная тьма. Я совсем не желал оказаться в их положении.

– Флай, кажется, я видела какие-то странные очки в той комнате, где лежала желтая карточка, – обратилась ко мне Арлин

– Правда? Ну, и что?

– Может быть, это прибор для ночного видения? Вопрос прозвучал как достаточно убедительный предлог для того, чтобы вернуться назад, к свету. Я не возражал – любой предлог хорош, чтобы выбраться из этой тьмы тьмущей. Меня не оставляло мерзейшее ощущение, что в лабиринте нас постоянно преследуют какие-то твари, которые вполне спокойно обходятся без приборов ночного видения.