Текст книги "Те, кто убивает (ЛП)"

Автор книги: Брайан Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Хм? Что?

Еще один смешок.

– Фут-фетиш, Роб?

Он почувствовал, как вспыхнули его щеки.

– Наверное, я слишком засмотрелся.

– Ага. Я не против. У меня действительно красивые ноги, – oна рассмеялась. – В остальном я тоже неплохa.

Роб сглотнул комок в горле.

– Да уж...

Рокси перевернула еще одну страницу, сделала вид, что прочитала несколько абзацев, а затем устремила на него холодный, невозмутимый взгляд.

– Итак... эта история с сексом. Это произойдет.

Роб опустил глаза.

– Да. Думаю, да.

– Посмотри на меня.

Он посмотрел на нее.

Она перевернула еще одну страницу журнала, но на этот раз даже не взглянула на нее.

– Роб, тут не о чем гадать, – улыбнулась она. – Вопрос в том, решимся ли мы на это прямо сейчас или немного оттянем ожидание?

– Я не знаю, Рокси. Это, конечно, будет так, как ты скажешь.

– Ого. Ни хрена себе.

– Но прежде, чем это произойдет... у меня есть к тебе пара вопросов... если ты не против.

Рокси пожала плечами. Она захлопнула журнал, яркая и броская обложка на мгновение привлекла внимание Роба. Это был старый номер «Rue Morgue»^[9], на обложке которого был изображен Люкс Интериор^[10]. Она сцепила пальцы на коленях и откинулась на спинку стула.

– Спрашивай.

– Сегодня ты убилa шестерых человек.

Она улыбнулась.

– Впечатляет. Маленький Робби умеет считать.

– Это... обычный день для тебя? Потому что я не понимаю, как ты все еще можешь ходить...

Она покачала головой.

– Нет, Роб. Я былa... – oна сделала особое ударение на последнем слове и закатила глаза. – Я былa бы, блядь, самым плодовитым серийным убийцей в истории, если бы занималaсь этим.

– Итак... в чем дело?

Она снова пожала плечами.

– Я не убиваю людей постоянно. Черт, иногда я месяцами этого не делаю. А потом что-то происходит, какой-то толчок, как сегодня утром, и я впадаю в гребаное веселье. Это просто то, что мне нужно выбросить из головы, и тогда я на какое-то время вернусь к нормальной жизни. Ну... для меня это нормально.

– Сколько раз ты это делалa? Скольких людей ты убилa?

Она повернула голову на своей тонкой шее, и на ее лице появилось выражение раздражения.

– Господи, Роб, я не знаю, – oна переплела пальцы, пошевелила пальцами вверх и вниз и беззвучно произнесла цифры одними губами, делая вид, что считает. – Давай посмотрим... Впервые я убилa парня, когда мне было шестнадцать. Это был мой отец.

– Господи.

Рокси проигнорировала комментарий и продолжила:

– Мне сейчас двадцать. У меня было чуть больше полудюжины таких... взрывов. А в промежутках я несколько раз случайно трахалась, когда мне было удобно. Нужны были деньги, машина или что-то в этом роде. Черт, я не знаю. Я бы сказалa, что не меньше тридцати, а может, и сорока...

– Срань господня.

У Роба закружилась голова. Он ухватился за край матраса, чтобы не упасть. Чудовищность цифры потрясла его, напомнив, что это не просто симпатичная девушка, с которой он флиртует в баре. Судя по всему, что он увидел сегодня, у него не было причин сомневаться в ней или подозревать преувеличение. Во всяком случае, цифра, которую она назвала, была, вероятно, скромной оценкой.

– Ты выглядишь больным.

– Я чувствую себя больным.

– Нам, наверное, стоит сейчас потрахаться. Это отвлекло бы тебя от мыслей об этом.

Роб потер глаза тыльной стороной ладони, часто заморгал и уставился на нее.

– Тебе нравится убивать, не так ли? Господи, тебе это действительно нравится.

– Ни хрена себе, Роб. Еще какие-нибудь замечания, капитан Очевидность?

– Еще один вопрос.

Она вздохнула.

– Еще один. И все.

Роб колебался. Это был самый важный вопрос. Тот, который он больше всего боялся задать. Ему приходилось выдавливать из себя слова.

– Почему я все еще жив? Зачем заманилa этого парня сюда, вместо того, чтобы просто убить меня?

– Ты чертовски тупой.

– Что ты имеешь в виду?

Еще один вздох.

– Дело в том, что... Я думаю, ты мне нравишься.

– Что?

– Ты мне нравишься.

Он уставился на нее, и какое-то время его губы шевелились, не произнося ни слова. Затем он закрыл рот и задумался на минуту, прежде чем, наконец, смог выдавить из себя два простых слова:

– Это... как?

– В смысле, "это как", тупица?

– Hо... ты даже не знаешь меня.

– Я знаю тебя достаточно хорошо. Я не могу это объяснить. Находясь рядом с тобой весь день, я чувствовалa себя как-то... правильно? Понимаешь?

Роб покачал головой.

– Нет. Не понимаю.

– Я думаю, ты понимаешь. Ты понимаешь, но просто пытаешься спрятаться от этого.

– Hет.

– Да. Это простая химия между людьми. То особое тепло, которое ты ощущаешь только время от времени, с кем-то по-настоящему особенным. Я почувствовалa это почти с самого начала, – oна соскользнула со стула и на четвереньках подползла к нему, двигаясь прямо по большому мокрому пятну на полу, где парень истекал кровью. Она снова скрестила руки на его коленях и улыбнулась ему. – Да, я вела себя с тобой как чертова шлюха. Но я такая, какая есть.

Ее руки снова двинулись вверх по его бедрам, крепко сжимая его промежность.

Роб сглотнул.

– О, Боже...

Она скользнула вверх по его телу и толкнула его назад на кровать. Она снова оседлала его и наклонилась ближе, ее мягкие губы были менее чем в дюйме от его губ. Его руки опустились на ее колени, смахнули засыхающую кровь и почти отдернулись снова. Почти.

– Ты хочешь остаться в живых, Роб? Вот тебе мой совет, – oна провела языком по его нижней губе, заставив вздрогнуть. – Оставайся интересным. Дай мне знать, что ты тоже это чувствуешь.

Руки Роба переместились с ее коленей вверх по шелковистым бедрам, по восхитительно округлой попке и остановились на пояснице. Она навалилась на него всем весом своего тела, и они медленно прижались друг к другу, поддерживая зрительный контакт, но все еще не целуясь.

Затем его руки легли ей на плечи, и он перевернул ее.

Она рассмеялась.

Звук, который он заглушил своим ртом.

Он был голодным, яростным, отчаянным.

Наэлектризованным.

И в конце Роб закричал.

ГЛАВА 17

18 Mарта

Часы прошли в тумане полузабытых ужасов и смятения. Трупный смрад заполнил тесное, жаркое пространство, накрывая ее, как удушливое одеяло. Запах ее собственной рвоты, смешанный с запахом смерти, постоянно вызывал у нее рвотный рефлекс, медленная пытка, которой, казалось, никогда не будет конца, хотя она почувствовала некоторое облегчение, когда ей, наконец, удалось отлепить полоску клейкой ленты от своего рта. Шины автомобиля загудели по асфальту между штатами. Она слышала рев и жужжание бесчисленного множества других легковых автомобилей и больших грузовиков, а также редкие гудки клаксонов или вой сирен проезжающих мимо машин. Так много людей было рядом с ней, и все они проходили мимо, совершенно не обращая внимания на ее бедственное положение. Она то засыпала, то просыпалась. Однажды она проснулась и поняла, что они остановились. Она услышала голоса из машины. Разговаривал мужчина. Сумасшедший мужчина. И женщина. Женщина рассмеялась. И как раз в тот момент, когда Джули собралась с силами, чтобы закричать, таинственная женщина закричала. Сначала этот звук был вызван чистым страхом, но затем он изменился, стал более пронзительным и продолжался все дольше и дольше, напоминая о страшной, ослепляющей, отчаянной агонии.

Пока это внезапно не прекратилось.

Затем они снова отправились в путь. Джули услышала музыку в стиле кантри, старую, по-настоящему тягучую, доносившуюся из стереосистемы автомобиля. Она еще немного поплакала и, в конце концов, заснула с музыкой в ушах. Затем она проснулась и сразу поняла, что они снова остановились.

Багажник открылся, и ослепительный дневной свет заставил ее быстро заморгать. Первое, что она увидела, был мертвый мужчина и ее засохшая рвота на его растрепанных волосах. Затем она увидела крышку багажника, возвышавшуюся над ней. Затем к ней потянулись руки. Ее выдернули из багажника и грубо швырнули на землю.

Она вскрикнула, когда ее колени коснулись земли. Она продолжала кувыркаться, упала вперед, затем на бок, дважды перекатилась, прежде чем застыла на спине. Мужчина навис над ней. Он был обнажен по пояс, его мускулистый торс блестел на солнце. На нем были очень узкие джинсы и белые кроссовки. Наверное, это еще что-то из украденных вещей Джона. Слишком узкие джинсы были намного чище, чем грязные штаны, которые были на нем раньше. Его тело тоже было чище, чем она помнила. Но его отношение к ней ничуть не изменилось. Она видела это по его суровому взгляду и по тому, как подергивалась его верхняя губа.

У него в руках была лопата.

– Тебе нужно поработать, сучка.

Он запустил в нее лопатой. Лезвие ударило ее по бедру, и она снова вскрикнула.

– Aй!

Она села и огляделась. Они были где-то в поле, припаркованные рядом с дикой местностью. Она посмотрела на сумасшедшего.

– Где мы?

Его губы снова дернулись.

– Это не твоя забота, сучка. Тебе нужно копать яму. Приступай.

– Я, кажется, просилa тебя не разговаривать со мной в таком тоне.

Его руки сжались в дрожащие кулаки.

– Заткнись. Заткнись, черт возьми. Делай, что я тебе сказал, или я тебя выпорю.

– Я так не думаю.

Теперь в его глазах была жажда убийства, явная потребность убивать.

– Не испытывай меня, маленькая сучка. Клянусь, ты пожалеешь.

Джули подтянула колени к груди и скрестила на них руки.

– Лулу разозлится, если ты что-нибудь со мной сделаешь. Ты это знаешь. Я – особенная, помнишь?

– Я помню.

В его словах слышался оттенок горькой обиды. Услышав это, Джули стало не по себе. Пока что ее спасала иллюзия мужчины о Лулу. Но стремление мужчины насиловать и убивать было сильным. Логика подсказывала ей, что в какой-то момент эти побуждения преодолеют иллюзию. А потом ее трахнут. Трахнут, и она будет чертовски мертва. И когда-нибудь фотографии с места преступления с ее оскверненным и разлагающимся трупом будут сохранены на компьютере какого-нибудь другого ненормального подростка. Ей нужно было как-то выиграть время, и единственный очевидный способ – это согласиться с тем, чего он хочет, все время высматривая лазейку, какой-нибудь выход.

– Я выкопаю яму, хорошо? Просто постарайся быть немного любезнее со мной, вот и все, что я хочу сказать.

– Копай. Чертову яму. Прямо сейчас.

Джули взяла лопату и, опираясь на нее, встала, чтобы не упасть. Она смахнула траву и частички грязи со своего обнаженного тела и посмотрела на него.

– Я не хочу делать это голой, чувак. У тебя есть какая-нибудь одежда для меня?

Он ухмыльнулся.

– У меня в сумке есть кое-что из вещей той женщины. Ты сможешь одеться после того, как выкопаешь яму.

Джули покачала головой.

– Нет. Сейчас.

– После.

Джули нахмурилась.

– Это потому, что ты – гребаный извращенец, да? Ты просто хочешь поглазеть на меня.

Он почти улыбнулся.

– Мне нравится делать гораздо больше, чем просто пялиться.

– Но Лулу тебе не позволяет.

Он вытер влагу со рта тыльной стороной ладони.

– Bерно. На данный момент. Но, она и раньше меняла свое мнение о вещах.

Джули закатила глаза.

Не сомневаюсь.

– Как скажешь, чувак. Только, если ты хочешь погонять "лысого", пожалуйста, делай это в машине, хорошо? Мне не нужно это видеть. Я прошу слишком многого?

Мужчина только рассмеялся.

Джули подумала, не ударить ли его лопатой по голове. Это был хороший, крепкий инструмент с чистым и острым лезвием. Вероятно, он был взят из гаража Джона. Сильный удар этой штукой по голове свалил бы с ног большинство парней, по крайней мере, на время, достаточное для того, чтобы нанести еще какой-нибудь урон, прежде чем он смог бы снова подняться. Но этот парень не был обычным парнем. Он был большим и сумасшедшим. Он, вероятно, предвидел это. Он просто отберет у нее лопату и...

– Итак. Яма. Где мне ее копать?

– Где угодно. Подойдет то место, где ты стоишь.

– Ага. И какой величины она должна быть?

– Большая. Это могила.

Джули сглотнула.

– Эм...

– Не для тебя.

Джули взглянула на тело в багажнике.

– Ах да.

– Ты убилa Клайда. Моего единственного друга. Будет правильно, если ты сделаешь всю работу самa. А когда закончишь копать яму, закопаешь его в землю.

Джули наморщила носик.

– Это займет некоторое время. Может быть, несколько часов.

Он улыбнулся.

– У нас впереди уйма времени.

Джули посмотрела на свои босые ноги.

– Мне бы следовало хотя бы надеть обувь для этого. Или сандалии. Ты все равно можешь устроить свое сексуальное шоу, а мои ноги не пострадают.

Мужчина пожал плечами и пошел к машине. Он открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья и заглянул внутрь. Через мгновение он вернулся и бросил ей пару белых кроссовок с розовой отделкой. Джули бросила лопату и надела кроссовки. Они были ей на размер больше, чем надо, но достаточно удобные.

Она снова взяла лопату и начала копать. Это была тяжелая, потная работа. День был не по сезону теплым для ранней весны. Через несколько минут после начала работы все ее тело покрылось испариной. Сумасшедший все это время пристально наблюдал за ней. Она мельком взглянула на него и увидела, как он облизывает губы и медленно проводит ладонью по волосатой груди, описывая круги. И, конечно же, промежность в этих слишком узких джинсах вызывающе набухла. Она старалась не смотреть на него слишком часто. Было слишком легко представить, что творится у него в голове. То же самое, о чем подумало бы большинство парней – засунуть в нее свой член. Поэтому она сосредоточилась на работе, прерываясь только для того, чтобы вытереть пот со лба и немного передохнуть. Ее просьбы о воде были проигнорированы. К тому времени, когда яма стала достаточно большой, чтобы в нее мог пролезть мужчина, она почувствовала, что умирает от жажды. Она выбралась из ямы и упала на колени, слезы текли по ее щекам, когда она снова умоляла дать ей чего-нибудь попить.

– Твоя работа еще не закончена.

Она всхлипнула.

– П-пожалуйста. Я так хочу пить. П-пожалуйста...

– Закопай Клайда в землю, и ты получишь свое питье.

Она подняла на него сияющие глаза.

– Обещаешь?

Он усмехнулся.

– Да. Я обещаю. А теперь перестань реветь и покончи с этим дерьмом.

Джули снова всхлипнула и неуверенно кивнула.

– Ладно. Спасибо тебе.

Она поднялась на ноги и, пошатываясь, подошла к открытому багажнику "БМВ". Ее лицо исказилось от отвращения, когда она сунула руку внутрь и схватила мертвеца за подмышки. Она подняла его и вытащила наружу, несколько раз громко застонав от напряжения. Она подтащила его к яме и закатала в нее. Затем она принялась за работу, засыпая пространство горкой свежевскопанной земли. Было какое-то странное удовлетворение наблюдать, как человек, которого она убила, исчезает под землей. Она смотрела на его мертвую плоть и думала о том, каково было проткнуть его штопором. Она хотела испытать это ощущение хотя бы еще раз. Она представила, что все еще живой человек в ее власти. В ее руке нож. Лезвие проникает в его плоть. Разрывает ее. Рассекая мышцы и сухожилия. О, как бы ей хотелось порезать его. Снова и снова. И трахать снова и снова. Пока он не затих и дыхание не покинуло его тело.

Вскоре задача была выполнена, яма заполнилась за малую долю времени, затраченного на ее рытье. Джулия бросила лопату и, пошатываясь, шагнула в сторону мужчины.

– Воды...

Он отвинтил крышку с металлической фляжки и передал ей. Она поднесла ее к губам и попробовала дешевое виски. Она поперхнулась и выплюнула первый глоток. Затем она всхлипнула и отпила еще немного. Это было лучше, чем ничего. По крайней мере, во рту у нее не так пересохло.

Мужчина забрал у нее фляжку, завинтил крышку и сунул в задний карман джинсов. Затем он схватил ее за руку и потащил в сторону леса.

Глаза Джули расширились.

– Подожди. Остановись. Что ты делаешь?

– У меня есть для тебя другая работа.

– Ты, блядь, издеваешься надо мной?

– Нет.

Она захныкала.

– Господи. Я не могу. Я клянусь. Я вот-вот упаду в обморок.

Он рассмеялся.

– На этот раз все будет просто. Для тебя уже все подготовлено. Тебе нужно сделать всего одну маленькую вещь.

Джули понятия не имела, о чем он говорит, и решила, что просить его рассказать подробнее было бы бесполезно. Что бы он ни приготовил для нее, это наверняка будет что-то ужасное, и знание того, что это было заранее, не принесло бы ей никакой пользы.

Мужчина грубо тащил ее через лес, все время крепко держа за руку и поднимая на ноги каждый раз, когда она спотыкалась, что случалось часто. Низко свисающие ветки и колючки ежевики кололи и царапали ее обнаженное тело. Вынужденный марш-бросок по дикой местности продолжался не менее десяти минут, а может, и дольше. Она начала думать, что другая "работа" была просто уловкой, чтобы завести ее поглубже в лес, достаточно далеко, чтобы убить ее и оставить тело, не беспокоясь о том, что придется рыть еще одну яму. И, возможно, эти низменные инстинкты уже взяли верх над иллюзией о Лулу.

О, Боже, я сейчас умру.

Она снова заплакала.

Нет... подождите...

Это будет не она.

Звук доносился откуда-то прямо впереди. Здесь был кто-то еще. Она увидела кусты и деревья с густой листвой. Мужчина протащил ее через кусты, нанеся ей множество новых царапин. Они вышли на очень маленькую поляну. Обнаженная женщина прислонилась к толстому стволу очень высокого дерева. Ее руки были вытянуты высоко над головой, запястья связаны веревкой и привязаны к низкой ветке. Лодыжки были связаны еще одним куском веревки. Рот и затылок женщины были обмотаны несколькими слоями клейкой ленты. Женщина увидела, что они приближаются, и начала хныкать.

Мужчина положил руку на поясницу Джули и сильно толкнул ее. Она, спотыкаясь, прошла вглубь поляны и опустилась на четвереньки перед связанной женщиной. Она подняла глаза и увидела отчаянный ужас в блестящих глазах женщины. Еe глаза расширились, онa безмолвно молилa ее о помощи. Мужчина шагнул мимо Джули и вытащил большой охотничий нож, который он оставил воткнутым в ствол дерева.

Затем он снова рывком поставил Джули на ноги, заставив ее испуганно вскрикнуть, когда он вложил нож в ее трясущуюся руку.

– Убей ее.

Джули уставилась на него, разинув рот.

– Что?

– Ты меня слышала.

– Hе... нет. Я не могу. Я не буду.

Лицо мужчины снова стало жестким.

– Ты должнa убить ее. Этого хочет Лулу.

– Что? Почему?

Его хватка на ее руке усилилась до боли.

– Это испытание. Ты должнa доказать, что ты достойнa. Докажи, что ты такая же, как мы, – eго верхняя губа дернулась. – Убей ее.

Он отпустил ее руку и снова подтолкнул вперед. Джули посмотрела на женщину. Она была симпатичной. Стройной, но с пышными формами. Ей было около тридцати. У нее были длинные вьющиеся каштановые волосы. На ней было ожерелье с подвеской в виде маленького сердечка, такие вещи мог бы подарить ей парень. Потом она увидела кольцо. Обрати на это внимание. Не парень. Ее муж. Мужчина, который любил эту женщину, был где-то там, возможно, напуганный и задававшийся вопросом, где она. Этот человек больше никогда ее не увидит. По крайней мере, живой.

Она бросила нож на землю и отошла от него.

– Я не собираюсь ее убивать. К черту все это!

Связанная женщина снова издала жалобный звук.

Мужчина ухмыльнулся.

– Так ты признаешь, что ты не такая, как я? Лулу была неправа?

– Hет.

Он нахмурился.

– Но...

– Я не стану убивать женщину. Приведи мне мужчину. Любого мужчину. Мне все равно. Я сделаю с ним любую гадость, какую ты захочешь. Перережу ему горло и выпью его кровь. Вскрою ему кишки и вытащу внутренности наружу. Отрежу ему член и скормлю ему. Что угодно. Но это... – oна указала на женщину, – ни за что на свете.

Он долго смотрел на нее.

Потом заговорил с Лулу.

Что было действительно странно, наблюдать, как этот сумасшедший ублюдок разговаривает с голосом в своей голове. По сути, он горячо спорил сам с собой. Через некоторое время он, казалось, сдался. Он вздохнул.

– Лулу говорит, что мы сделаем это. Я положу тебя обратно в багажник и поеду искать тебе мужчину для убийства.

Джули покачала головой.

– Нет.

– Нет?

– Нет, – oна снова покачала головой. – Я закончила с багажником. Я поеду впереди с тобой, – oн начал протестовать, но она продолжила: – И причина этого в том, что я не позволю тебе выбирать, кого мне убивать. Решать мне. Я имею в виду то, что сказалa. Мы схватим какого-нибудь ублюдка, и я его заебашу на хрен. Но не тебе говорить мне, кто это будет. Понял?

Она ожидала, что он начнет возражать, но он просто пожал плечами и сказал:

– Ладно.

Затем он взял охотничий нож.

Джули энергично покачала головой.

– Не надо.

Он рассмеялся.

Затем он вонзил большое лезвие в плоский живот связанной женщины по самую рукоятку и выдернул его обратно. Из раны хлынула густая струя крови, и женщина стала вырываться из своих пут. Ее глаза расширились еще больше, и инстинкт заставил ее втянуть воздух ртом, отчего на толстом слое клейкой ленты под носом образовались ямочки.

Джули отшатнулась, споткнулась о камень и сильно шлепнулась на задницу. Она сидела и смотрела, как сумасшедший еще что-то делает с обреченной женщиной своим большим ножом. Затем она перевернулась на живот и крепко зажмурилась.

Помогите мне, – подумала она. – Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне...

ГЛАВА 18

Запись в блоге «Дневник запутавшейся девушки», датированная 31 октября прошлого года:

Mixedupgirl: Вы не поверите, какой у меня был хреновый день. И это – мой самый любимый день в этом гребаном году. Из всех гребаных дней. Я в такой ярости. Я дрожу. Меня по-настоящему трясет, как закоренелого алкоголика, запертого в камере детоксикации. Я продолжаю отступать и начинать каждое предложение сначала, потому что, несмотря на то, что я чертовски злa, я не могу преодолеть свою ненависть к опечаткам. Господи, какая нелепая у меня жизнь.

Это правда. Я – нелепый человек. Как будто я воплощенное клише о каждом замученном парне-готе. Я ненавижу быть ТАКОЙ, КАК ВСЕ. Гребаная категория. Но я такая. Я, блядь, ТАКАЯ, чувак. Единственное, что отличает меня от остальных членов «команды мрака», – это мой внешний вид. Я стала настоящей американской девчонкой. Я даже гордилась этим. Думала, что это выделяет меня из толпы. Это была лучшая маскировка в моей жизни. Никто НИКОГДА не смог бы узнать правду обо мне или увидеть тьму внутри.

НЕПРАВИЛЬНО.

Я, конечно, думалa, что до смерти дурачу своих родителей. Особенно свою мать. Я всегда думалa, что она чертовски глупая и невежественная, с этой ее мягкой, приятной манерой говорить, похожей на домохозяйку пятидесятых. Я думалa, что в ее пузырчатой голове едва ли осталась хоть одна работающая клеточка мозга. До сегодняшнего дня. Потому что оказалось, что это надо мной подшутили.

Я слишком долго хожу вокруг да около. При мысли о том, чтобы записать это, меня снова начинает трясти. Но, черт возьми, я просто выскажу это. Пришлa домой из школы и сразу понялa, что происходит что-то хреновое. Первой подсказкой были припаркованные снаружи машины. Зашлa внутрь и увиделa всех этих серьезных на вид стариков. Я подумалa, что кто-то умер. Может быть, дедушка с бабушкой. Я немного занервничалa и началa настраивать себя на то, чтобы изобразить скорбь. Но потом папа встает и говорит какую-то чушь, которая звучит примерно так: «Дорогая, мы не хотим, чтобы ты злилась, потому что мы любим тебя, и это все о том, как сильно мы тебя любим, дорогая, и черт возьми, но мы так волнуемся, и мы просто хотим помочь тебе, ладно?» И мама начинает реветь.

И вдруг я понимаю, в чем дело. Это одна из тех мер вмешательства. И я начинаю орать на них, превращая слова в гребаную ненормативную лексику. Но их болтовня продолжается и продолжается. Мне говорят, что здесь нет никого, кто мог бы тебя осудить, милая. Не моглa бы ты, пожалуйста, успокоиться, не моглa бы ты, блядь, успокоиться? Но я продолжаю кричать. Я, блядь, кричу. Они здесь не для того, чтобы СУДИТЬ меня?! Oни, блядь, серьезно?!!!

Через некоторое время некоторые из них тоже разозлились, и довольно скоро все начали кричать. Родственники. Некоторые соседи. Наш семейный врач, черт возьми. Я былa удивленa, что рядом не было священника, который мог бы провести экзорцизм. Серьезно. Вот насколько безумна вся эта раздутая история. Истерика все нарастала и нарастала, пока папа не выбил из меня все дерьмо.

Ни хрена себе. Я не шучу. Этот ублюдок избил меня. И меня отправили в мою комнату, как маленького ребенка. Вот где я сейчас. Ожидаю. Чертовски напуганa тем, что из этого выйдет. Я слышу, как они все там, внизу. Разговаривают обо мне. Никто не ушел. Кто-то плачет. Наверное, вам интересно, что все это значит. Все началось с того видео, которое я загрузилa. Да, того самого. История с кроликом. Какой-то родитель пронюхал об этом и отправил папе ссылку. Он начал собирать воедино всю эту историю, как только увидел ее. Он расспрашивал обо мне. Поговорил с моими друзьями. Кто-то там раскрыл еще несколько моих секретов.

Я думалa, что могу доверять большинству из вас. Думалa, что если сделать этот личный дневник ЛИЧНЫМ, это предотвратит подобное дерьмо. Похоже, я усвоилa урок, да? У кого-то, читающего это – длинный язык. Хотелa бы я знать, у кого именно. Действительно. Потому что я бы убилa тебя к чертовой матери. Серьезно. Оставь комментарий со своим признанием, и я выскочу из окна и перережу тебе глотку быстрее, чем ты успеешь сказать: «Я жалкий, никчемный стукач, которого следует выпотрошить, как свинью».

Это последняя запись, которую увидит большинство из вас. Сегодня вечером я удаляю всех, кому, блядь, не доверяю до конца. ДА ПОШЛИ ВЫ ВСЕ НАХУЙ!!! СДОХНИТЕ!!!

Примечание: В записи, приведенной выше, было семьдесят три ответа, прежде чем владелец журнала заблокировал ее. Ниже приведена выборка.

lord_ruthven: Тебе действительно нужна помощь, и ты это знаешь. Это должно было случиться.

Mixedupgirl: Черт. Я знала, что это ты. ТЫ – ПОКОЙНИК!

lord_ruthven: Угрозы меня не пугают, Джули. Ты уже должнa был это понять. И вообще, твой стукач – это кто-то другой. Я бы сказал иначе. Ты тоже должнa это знать.

Mixedupgirl: Да. Думаю, что да. Но я все равно тебя чертовски ненавижу.

lord_ruthven: Так что удаляй меня.

Mixedupgirl: Нет. Я не могу. И ты должен это знать.

ГЛАВА 19

23 Mарта

Мир закружился, когда она начала выходить из тумана, сознание возвращалось медленно и болезненно. Она была в постели. Она была не одна. Кто-то храпел. Теплое тело прижималось к ее спине. Она с трудом открыла глаза и увидела, что свесилась с кровати, свесив одну руку к полу. На покрытом ковром полу, на расстоянии вытянутой руки, стояла высокая бутылка водки. Она была пуста. Она повернула голову и увидела еще больше пустых бутылок. В голове у нее стучало, и от этой неослабевающей пульсации ей хотелось плакать. Она услышала музыку. Леди Гага уступила место звону колокольчиков. Эмили в какой-то момент подключила свой айпод к док-станции, и он все еще играл. Зои посмотрела на бутылку водки. Она подумала, не схватить ли ее и не швырнуть ли в док-станцию, но от одной мысли о том, каких усилий это потребует, у нее скрутило живот. Затем воспоминания о вечернем разврате начали всплывать на поверхность, и она снова застонала.

Господи, что за ночь...

Она почувствовала руку на своем бедре. Длинные ногти с маникюром впились в ее кожу. Обнаженная грудь прижалась к ее спине. Дыхание Эмили согревало ее шею. Медленный, ровный звук ее дыхания свидетельствовал о том, что она все еще спит. И это было хорошо. Потому что Зои была не совсем готова встретиться лицом к лицу со своей подругой. Возможно, она никогда не будет готова. Образы прошлой ночи дразнили ее. Она сидела верхом на возбужденном члене Джо, в то время как Эмили ощупывала ее тело. Эмили проникала в нее с помощью фаллоимитатора на ремешке...

(Черт возьми, это правда было?)

...сзади. Остаток вечера прошел как в тумане от выпивки, кокаина и еще большего количества секса. Она не могла оторвать своих рук от Джо. Прошло так много времени с тех пор, как она прикасалась к другому парню, и ей просто не могло быть достаточно. И Эмили была только рада позволить ей поступать по-своему с ее мужчиной. Они не ложились спать много часов подряд. Взошло солнце, a они все продолжaли. В конце концов, само количество выпитого алкоголя пересилило действие кокаина. Зои не помнила, как потеряла сознание, но знала, что это не могло быть так давно.

Электронные часы на прикроватной тумбочке у ее изголовья показывали 8:19 утра. Сколько я проспала? Час? Может быть, два? Иисусe. Она подумала о Чаке и почувствовала смутную тревогу. Ее не было всю ночь. Должно быть, он вернулся домой и недоумевал, где она. Он что, шнырял по дому ночью? Все было как-то странно, но она была уверена, что им никто не мешал. И жалюзи были плотно закрыты. Никто не мог знать, что здесь происходит.

С другой стороны...

Она снова несколько долгих мгновений смотрела на пустую бутылку из-под водки, прежде чем переключить внимание на разбросанные повсюду коричневые и зеленые бутылки из-под пива. Кто-то ночью устроил пьянку, но она понятия не имела, кто это сделал. И если она не могла вспомнить это, то что еще она могла забыть?

О, черт...

Она начала паниковать. Возможно, Чак все-таки заходил к ней ночью. Он не был счастлив с ней прошлой ночью, но он не мог просто игнорировать ее отсутствие, не так долго. Он беспокоился. Он отправился на ее поиски. Она представила, как он входит в комнату и видит, как она подпрыгивает на члене его лучшего друга. Она проклинала свою глупость. Да, прошлой ночью она была расстроена. Какое-то время она была расстроена и беспокоилась. Но это не оправдывало того, что произошло. В конечном счете, вся эта эскапада была колоссальной ошибкой в суждениях. Она не имела права допустить, чтобы что-то подобное случилось – по крайней мере, до тех пор, пока она окончательно не покончит с Чаком.

Она спустила ноги с кровати и медленно села, застонав, когда боль в голове усилилась. Она всхлипнула и стала шарить по полу в поисках своей одежды. Боль была сильной, но потребность одеться и выйти из дома была сильнее. Это была не просто необходимость увидеть Чака и осознать всю степень нанесенного ущерба. Hежелание встречаться с Эмили после всего, что они сделали вместе, росло с каждой минутой, вот-вот перерастая в нечто гораздо более сильное. Блядь. Возможно, ей придется провести остаток каникул, избегая любых контактов со своей лучшей подругой. И это было ужасно, но она не понимала, был ли у нее выбор. Или... не был?

Никто не заставлял тебя делать что-либо из этого.

Это было бесспорной правдой. Она пришла в эту комнату по собственной воле.

Угадай, что еще? Тебе чертовски нравилась каждая секунда этого.

Тоже верно. Признание этого только усилило ее противоречивые эмоции. В безумной возне прошлой ночью были последствия, с которыми она еще долго не будет готова смириться.

Так что, да, ей нужно было убраться из этого гребаного логова беззакония, но где же ее гребаная одежда? Она поднялась на ноги и, пошатываясь, прошлась по комнате. Ее шорты и майка лежали в куче сброшенной одежды по другую сторону кровати, вперемешку с облегающим черным платьем Эмили, джинсами и нижним бельем Джо. Она наклонилась, чтобы взять свои вещи из кучи, и испуганно вскрикнула, когда в закрытую дверь с другой стороны постучали кулаком. Чей-то голос позвал ее по имени. Женский. Аннa-Лиза? Стук раздался снова, громче и гораздо настойчивее. Голос стал пронзительным, когда он снова позвал ее по имени, а затем по имени Эмили.