Текст книги "Голос мертвых"

Автор книги: Брайан Ламли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 36 страниц)

Гарри не мог заставить себя испытать жалость к этому человеку. Так или иначе, но Уэллесли был предателем.

– Что вы от меня хотите? – спросил он. – По вашему мнению, я должен вас пожалеть? Знаете, у меня множество – друзей среди мертвых, и никто из них не пытался меня убить.

– Я не за этим сюда пришел, Гарри, – ответил Уэллесли. – Я получил по заслугам. Думаю, каждый из нас заслуживает то, чего он на самом деле достоин. Я пришел лишь затем, чтобы извиниться. Попросить прощения за свою слабость.

– Вот как! – усмехнулся Гарри. – Вы просите прощения за то, что чуть не убили меня?

– Что ж, – со вздохом произнес Уэллесли, – попытаться все же стоило. Извините, что побеспокоил вас, Гарри. Просто... все дело в том, что, кончая с собой, я и представить себе не мог, что все мои беды и неприятности еще впереди! – Голос его постепенно затихал...

– О чем это вы? – остановил его Гарри. – Ваши беды и неприятности? – И тут он понял, что хотел сказать ему Уэллесли. – Мертвые не желают вас признавать?

– Что-то в этом роде, – обреченно вздохнул Уэллесли. – Но я уже говорил вам: все мы получаем то, что заслужили. Извините, что побеспокоил вас, Гарри.

– Нет, подождите... – у Гарри вдруг возникла идея. – Послушайте, что вы скажете, если я дам вам возможность рассчитаться со мной, а заодно и со всеми мертвыми?

– А такая возможность действительно есть? – В голосе Уэллесли мелькнула надежда.

– Может быть. Все зависит от вас.

– Только прикажите!

– Ведь вы обладаете даром... как бы это выразиться... даром неприятия?

– Именно так. Никто и никогда не мог прочесть мои мысли. Но, как видите, мой талант умер вместе со мной.

– Возможно, и нет! – покачал головой Гарри. – Видите ли, то, что мы делаем сейчас, это не совсем то, что было. Это не телепатия, а язык мертвых. Вы сами можете держать его под контролем и не обязаны разговаривать со мной, если вам этого не хочется. А тот ваш дар контролю не поддавался. Вы даже не подозревали о его существовании. И если бы о нем не узнал кто-то другой – кто-то, кто почувствовал, что ваш разум окружен неприступными стенами, вы, возможно, никогда не узнали бы, что обладаете таким талантом. Я прав?

– Полагаю, что да. Но к чему вы клоните?

– Я и сам не уверен, что это получится, – ответил Гарри. – Но было бы просто великолепно, если бы мне удалось унаследовать ваш талант.

– Это действительно было бы чудесно, – согласился с ним Уэллесли. – Но, как вы сами только что сказали, это не совсем талант. Скорее, что-то вроде отрицательного заряда. Он присутствовал во мне всегда и работал без моего ведома, совершенно самостоятельно.

– Вероятно, это так. Но где-то внутри вашего мозга должен быть механизм, который управлял им. Я только хочу посмотреть, как он работает, и все. И если бы мне потом удалось воспроизвести его, научиться включать и выключать его по своему желанию...

– Вы хотите заглянуть в мой мозг? И вы знаете, как можно это сделать?

– Может быть, такой способ есть, – ответил Гарри, – но потребуется ваша помощь. Возможно, что именно поэтому никто другой не смог это сделать – потому что вы никого не допускали в свой разум... Скажите, приходилось ли вам читать мое досье?

– Конечно, – Уэллесли криво усмехнулся. – Но тогда оно показалось мне фантастическим, совершенно невероятным. Помню, как один из экстрасенсов, увидев на моем столе ваше досье, сказал: “Не хотелось бы мне, чтобы меня кто-нибудь застал в тот момент, когда я буду разговаривать с этим парнем в качестве покойника!"

– Ну, это еще не самое плохое, что может случиться! – Гарри весело рассмеялся, но тут же вновь стал серьезным. – А вы читали о том, как Драгошани украл у Макса Бату его дурной глаз?

– И об этом тоже, – ответил Уэллесли. – Но он вырвал этот секрет из его сердца, прочел о нем в его кишечнике, высосал из крови.

– Да, именно так он и сделал, – подтвердил Гарри. – Но нам нет необходимости прибегать к подобному способу. В этом-то всегда и состояла разница между мною и Драгошани и ему подобными. Разница между некромантом и некроскопом. Он силой берет то, что ему необходимо, узнает нужные ему сведения с помощью пыток. А я всегда только спрашиваю.

– Я с радостью отдам вам все, что имею, – воскликнул Уэллесли.

– Точно так же, как правило, поступают все мертвые, – кивнув головой, ответил Гарри.

– Так как же мы должны поступить? – возбужденно спросил Уэллесли, готовый сейчас на все.

– В действительности, все зависит от вас.

– Если так, скажите, что мне делать.

– Расслабьтесь, освободите свой разум и пригласите меня внутрь, – объяснил Гарри. – Представьте себе, что я гипнотизер и погружаю вас в сон, и скажите:

"Войди сюда по своей воле и собственному желанию”.

– Все так просто?

– Во всяком случае, поначалу, – ответил Гарри. – Прекрасно! Тогда давайте попробуем сделать это немедленно...

Глава 15
Фракийцы. Бессмертные в Средиземном море. Зганы

Через некоторое время вновь раздался голос Мёбиуса:

– Гарри? Мальчик мой, я прошу у вас прощения за столь долгую задержку. Но эти двери вашего разума задали мне поистине чрезвычайно сложную задачу. Однако, как вам, наверное, хорошо известно, чем сложнее проблема, тем больший интерес она для меня представляет. Вот почему мне пришлось организовать встречу, на которой мы вместе с несколькими моими друзьями пришли к выводу, что в данном случае имеем дело с совершенно новой математической наукой.

– С чем? – Гарри был удивлен и обескуражен. – И с какими вашими друзьями?

– Двери вашего разума заперты при помощи цифр, – начал объяснять Мёбиус. – Но записаны они в виде символов – что-то похожее на алгебру. И все вместе они составляют наиболее сложную систему уравнений из всех, какие только можно себе представить.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Так вот. У меня не было никакой надежды решить это в одиночку, разве что в том случае, если я потрачу на поиски решения как минимум лет сто. Ибо, видите ли, подобную проблему можно решить только методом проб и ошибок. Вот почему с того самого момента, как я расстался с вами, я проводил время в поисках своих коллег и просил их помочь мне.

– Коллег?

– Гарри, – со вздохом ответил Мёбиус. – До меня были ведь и другие ученые, и некоторые из них жили очень и очень давно. Но вам известно, что они не исчезли навсегда. Они все еще там и продолжают заниматься тем же, чем занимались при жизни. И вот поэтому я решил изложить им суть проблемы. Должен вам сказать, это было весьма непросто сделать. К счастью, однако, все они слышали о вас и к моему великому удовольствию приняли меня как своего коллегу, хотя и младшего.

– Вы – младший?

– В компании таких гениев, как Аристотель, Птолемей, Коперник, Кеплер, Галилей, сэр Исаак Ньютон, Оле Кристенсен, Ремер, я действительно младший.

У Гарри голова пошла кругом.

– Но ведь все они по большей части астрономы!

– А также философы, математики и специалисты еще во многих областях, – ответил Мёбиус. – Науки взаимосвязаны, они пересекаются и переходят одна в другую. Так что, как видите, я был очень занят. Однако среди ученых людей был один, к которому я очень хотел, но не смел приблизиться. И можете себе представить – он сам нашел меня! И, казалось, был возмущен тем, что остался в стороне.

– И кто же он? – Гарри был заинтересован.

– Пифагор!

– И он все еще здесь? – потрясение спросил Гарри.

– Да, и он все тот же Великий мистик и все так же утверждает, что Бог есть элементарное уравнение... – Вдруг Мёбиус стал очень серьезным. – Проблема в том, что я уже не уверен, как прежде, в его не правоте.

– Пифагор участвует в решении моих проблем? – Гарри все еще не мог в себя прийти от удивления. – Мама говорила мне о том, что мне хотят помочь очень многие. Но Пифагор?!

– Гм-м-м? О да, именно так, – пробормотал в ответ Мёбиус.

– Но... найдет ли он время для этого? Я хочу сказать – нет ли у него более...

– Нет, – прервал его Мёбиус, – эту проблему он считает наиболее важной. Разве вы до сих пор не понимаете, кем был Пифагор и что именно он сделал? Да ведь еще в VI веке до нашей эры он уже предвосхитил теорию и философию чисел! Он был первейшим защитником теории, утверждавшей, что число есть основа всего сущего, метафизических принципов рационального устройства вселенной.

Гарри был совершенно растерян и мог лишь беспомощно качать головой.

– И все это имеет отношение ко мне?

– Мальчик мой, вы меня совсем не слушаете, – снова вздохнул Мёбиус. – Хотя нет, я не прав. Вы, конечно же, слушаете, но полная утрата вами способности к вычислениям не позволяет вам осознать и понять то, о, чем я говорю. Это имеет к вам самое прямое отношение. Ибо, спустя два с половиной тысячелетия, вы служите живым доказательством и подтверждением всего того, что отстаивал Пифагор. Именно вы, Гарри, единственный в мире человек воплоти и крови, которому когда-либо удавалось наложить свой метафизический разум на физическую вселенную!

Гарри безуспешно пытался понять, о чем говорит ему Мёбиус, – полное отсутствие понятия о числах мешало ему.

– Значит, со мной все будет в порядке? – спросил он.

– Мы собираемся сломать эти двери, Гарри. Но нам, конечно же, необходимо для этого время.

– Сколько времени вам нужно?

В ответ Мёбиус лишь пожал плечами.

– Часы... дни... или недели. Этого нам не дано знать.

– Недели... Это совершенно невозможно, – сказал ему Гарри. – Да и дни тоже. Меня могут устроить только часы.

– Что ж, мы стараемся, Гарри... Мы стараемся...

* * *

Среди гор, рядом с развалинами собственного замка бесновался в ярости Янош Ференци, кровный сын Фаэтора. Он привел Сандру и Кена Лейрда на покатую вершину скального выступа, повисшего в пространстве на высоте примерно ста футов над усыпанным каменными обломками склоном. Неистовство Яноша потревожило даже ночные ветры, которые бешено кружились теперь над высокой скалой, грозя сбросить всех троих вниз.

– Успокойся! – приказывал Янош стихии. Как только ветер стих, умчавшись ввысь, где словно в испуге проносились по небу облака, разъяренный вампир повернулся к своим рабам.

– Ты! – он схватил Кена Лейрда за шиворот и швырнул его к самому краю пропасти. – Однажды я уже переломал тебе все кости. Ты хочешь, чтобы я сделал это еще раз? Говори! Где он? Где... сейчас...

Гарри... Киф?

Лейрд съежился и, дрожа с головы до ног, указал на северо-запад.

– Клянусь, он был там! Меньше, чем час назад, он был примерно в ста милях отсюда. Я ощущал его там. Он... он был очень сильным, даже светился. А теперь там нет ничего!

– Ничего? – прошипел Янош, разворачивая Лейрда лицом к себе, – По-твоему, я полный дурак? Ты был талантливым человеком, локатором, а теперь, когда ты стал вампиром, твой дар неизмеримо усилился. И если что-либо вообще можно найти, ты должен непременно найти это. Как же ты осмеливаешься утверждать, что потерял его? Как могло случиться, что он там был, и вдруг его там не стало? Он идет сюда? Сейчас, ночью? Он где-то в пути? Говори! – И он встряхнул Лейрда так, что у того затрещали все кости.

– Он был там! – закричал Лейрд. – Я его там чувствовал! Он был один! Наверное, собирался устроиться на ночь. Я уверен, что он там был! Я нашел его, убедился, что это он, и вернулся обратно. Я не посмел задержаться из опасения, что он обнаружит меня, выследит и придет к вам. Спросите девчонку. Она подтвердит, что я говорю правду.

– Вы сговорились! – Янош поставил Лейрда на колени, повернулся к Сандре и рывком сорвал с нее полупрозрачное платье. Обнаженное тело сверкнуло в лунном свете. Сандра съежилась и постаралась прикрыть наготу. Желтые глаза ярко выделялись на бледном овале лица. Но уже в следующую минуту Сандра выпрямилась. Когда душа заледенела от ужаса, плоть перестает что-либо ощущать. Янош уже успел сделать свое черное дело.

– Он говорит правду, – подтвердила она. – Я не могла проникнуть в его мысли, ибо опасалась, что он проникнет в мои, а через меня и в твои. А когда я почувствовала, что он спит, то решила рискнуть и заглянуть в его разум. Я попыталась... но его там не оказалось. Или он сумел наглухо закрыть свой мозг.

Янош долго не сводил с нее пристального взгляда пылающих красным огнем глаз, проникая в самые глубины ее сознания, пока, наконец, твердо не убедился в том, что все сказанное ею – правда.

– Значит, он направляется сюда, – прорычал он. – Прекрасно. Именно это мне было нужно!

– Было? – с улыбкой повторила Сандра. – Ты говоришь об этом в прошедшем времени, Янош? А сейчас все уже по-другому?

Он злобно взглянул на нее и, схватив за плечо, силой усадил рядом с Лейрдом. Потом обернулся лицом к северо-западу и заговорил нараспев, протянув во тьму руки:

– Я прошу туманы спуститься в долины. Я взываю к легким земли, чтобы они дышали, воскуривая вверх испарения и дым, дабы запутать его путь, я зову всех своих друзей, чтобы они отыскали его и сообщили мне о всех его деяниях. Я обращаюсь к самим скалам, чтобы они неприступной преградой встали на его пути.

– И все это сможет его остановить? – Сандра изо всех сил старалась не говорить свойственным вампирам презрительно-насмешливым тоном.

Янош обернул к ней горящие красным светом глаза, и Сандра увидела, что нос его стал плоским и сморщенным, как у летучей мыши, а череп и огромные челюсти по-волчьи удлинились.

– Не знаю, – после минутного молчания ответил он вибрирующим от нервного перенапряжения голосом. – Но если нет, то я знаю, что мне следует делать, чтобы его остановить.

* * *

Вместе с тремя вампирами-рабами, которые должны были заботиться о замке и землях вокруг него в отсутствии Яноша, он спустился в самые недра земли, в колыбель кошмара, – в помещение, которое, однако, отнюдь не выглядело заброшенным. Здесь Янош использовал свои способности некроманта и возродил из пепла женщину фракийку, после чего приковал ее обнаженной к стене. Затем Янош таким же образом воскресил ее мужа – огромных размеров полководца тех времен, которого древние фракийцы воспринимали, видимо, не иначе как Голиафа, ибо даже по современным понятиям его можно было назвать гигантом. Обоих он и раньше с различными целями заставлял восставать из праха. Однако сейчас он нуждался в них по совершенно особым причинам. Еще лет пятьсот тому назад он перестал грабить могилы, и примерно тогда же его страсть к пыткам и некрофилии стала постепенно затухать.

Пока фракийский воин, пошатываясь и крича от боли, оглядывался вокруг, пытаясь понять, где находится, а вокруг него все еще витал красноватый туман воскрешения, Янош сковал и его, а потом подтащил к женщине. При виде ее фракиец мгновенно успокоился и застыл, а навернувшиеся на глаза слезы тихо скатились по обтянутым кожей и заросшим щетиной щекам с похожими на оспины отметинами.

– Бодрок, – Янош заговорил с ним на языке, близком к родному языку фракийца, – я вижу, ты узнал свою жену. Посмотри, как бережно я обращаюсь с ее прахом. Каждый раз она появляется все так же безупречно одетой плотью, как и при жизни. Не то что ты – весь в шрамах, ожогах и отметинах, оставленных утраченными частицами твоего праха. Быть может, в следующий раз, когда я буду отправлять тебя обратно в урну, я более тщательно соберу его. Но ведь ты знаешь, конечно, что от нее мне гораздо больше пользы, чем от тебя. Ибо ты ничего не мог мне дать, кроме золота, в то время как она...

– Ах ты пес! – хриплым и напоминающим стук камней друг о друга голосом перебил его фракиец, устремляясь вперед и, несмотря на цепи, пытаясь дотянуться до своего мучителя.

Янош расхохотался, наблюдая, как рабы с трудом удерживают Бодрока, не давая ему освободиться от оков. Став вдруг снова серьезным, он вытянул вперед руку с зажатым в ней стеклянным сосудом так, чтобы Бодрок мог хорошенько рассмотреть его.

– А теперь успокойся и слушай меня, – сурово обратился Янош к фракийцу. – Как видишь, твоя любимая жена, по-прежнему, само совершенство. Но как долго она будет оставаться такой, полностью зависит от тебя. Она не меняется уже в течение двух тысяч лет, и так будет, пока мне это будет угодно и ни на один миг дольше...

Пока он говорил, его создания покрепче привязали цепи к торчавшим из стены скобам и отошли от пленника.

– Смотри! – сказал Янош. Взяв в руки стеклянный стержень, он окунул его в жидкость, налитую в сосуд, а потом резко взмахнул им, стряхивая капли на грудь фракийца.

Бодрок взглянул вниз, и челюсть у него отвалилась, а глаза едва не вылезли из орбит, когда он увидел, как задымились на груди волосы, на которые попали капельки кислоты. С громким криком он резко дернулся в своих цепях, будто пытаясь стряхнуть их, а потом упал на колени, корчась от мучительной боли. Кислота разъедала его плоть, которая таяла и тонкими, красновато-желтыми струйками стекала по бедрам вниз.

Жена полководца, шестая и последняя при его жизни, умоляла Яноша прекратить эту пытку и освободить Бодрока, а потом заплакала и безвольно поникла в своих оковах. Муж ее, в конце концов, нашел в себе силы подняться на ноги и красными от муки и ненависти глазами уставился на Яноша.

– Я знаю, что она мертва, – сказал он, – также, как мертв и я сам. Знаю и то, что ты отвратительный вурдалак и некромант. Но, оказывается, и после смерти мы можем испытывать стыд, мучения и боль. Но ради того, чтобы избавить ее от всего этого, я согласен выслушать тебя. Говори, что тебе нужно, и я, если только это будет в моих силах, отвечу на все твои вопросы. Если я должен буду сделать что-то, я сделаю все, что смогу.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул головой Янош. – У меня есть шестеро твоих людей. Их прах покоится в урнах. Сейчас я высыплю его и воскрешу их, а после этого они станут моей личной охраной. Тебя же я назначаю их капитаном.

– Снова ты будешь мучить людскую плоть, – недовольно проворчал Бодрок.

– Что ты сказал? – Янош сделал вид, что обиделся. – Да ты должен быть мне благодарен! Ведь это твои соратники, бок о бок с которыми ты в свое время участвовал в битвах! И, вполне возможно, вам вновь предстоит драться. Ибо я не уверен в том, что мой враг придет ко мне один. Знаешь, ведь я даже сохранил твой щит и оружие, которыми ты пользовался много веков тому назад и которые были погребены вместе с тобой. Так что, как видишь, ты вновь станешь настоящим воином. А потому, повторяю, ты должен быть мне благодарен. А теперь я начну поднимать этих людей из праха, а ты должен будешь следить за ними. Я надеюсь на тебя, Бодрок! Твоя жена останется здесь. И учти: стоит только хоть одному предателю-фракийцу поднять на меня руку – и она расплатится за это.

– Янош, – не отводя взгляда, обратился к нему Бодрок, – я сделаю все, о чем ты меня просишь. Но помимо того, что при жизни я был солдатом, я всегда оставался честным и порядочным человеком. И именно честь подсказывает мне, что я должен дать тебе один совет: тщательно следи за тем, чтобы сохранить это преимущество. О, мне известно, что ты вампир, а потому обладаешь могуществом и властью. Но я хорошо знаю и свою силу, а она, поверь, велика. Если бы здесь не оставалась закованная в цепи София, то, несмотря на эту кислоту, я сумел бы разорвать тебя в клочья. Только она удерживает меня от этого.

Янош расхохотался, и смех его походил на лай огромного пса.

– Этот момент никогда не наступит, – наконец ответил он. – Но я тоже хочу быть с тобой честным: когда ты завершишь это дело и именно так, как я этого хочу, я возвращу вас обоих в прах, перемешаю его и развею по ветру.

– Это будет достаточной мне наградой, – сказал Бодрок.

– И да будет так! – кивнул Янош.

* * *

Когда на востоке над горизонтом показались первые золотистые лучи солнца, Гарри Киф все еще спал. Но в Эгейском море, неподалеку от Родоса, небольшой катер уже проходил мимо Тилоса, а затем повернул на запад и направился к Сирне. Катер был чуть больше того, на котором Дарси с Манолисом плавали на Карпатос. Теперь на борту была уже вся группа. Наблюдая, как скользит за бортом голубая вода моря, словно шелк ножницами разрезаемая носом катера, Дарси снова и снова прокручивал в голове разработанный накануне вечером план действий, пытаясь найти в нем слабые места и логические несоответствия.

Он вспомнил сидевшего за столом в номере отеля Дэвида Чанга, в то время как все остальные, окружив его, наблюдали за его действиями. Родители Чанга были наркоманами. Кокаин разрушил их тело и разум и, в конце концов, убил обоих, когда Дэвид был еще совсем ребенком. Вот почему с того момента, когда он поступил на службу в отдел экстрасенсорики, он использовал свой талант именно в этом направлении, стремясь уничтожить всех, кто наживался на человеческом несчастье. Время от времени ему поручали другие задания, где требовался его дар поисковика-локатора, но в отделе всем было известно, что главным его коньком остаются наркотики.

Прошлым вечером он раздобыл небольшое количество ненавистного вещества и работал, склонившись над кучкой белоснежного кокаина. На большом столе была расстелена карта Додеканеса, а поверх карты тоненькой струйкой рассыпан ядовитый порошок, четко видимый на темно-коричневом фоне папиросной бумаги.

Чанг попросил полной тишины и в течение нескольких минут сидел глубоко дыша и время от времени смачивая палец, чтобы подцепить им кристаллик наркотика и поднести его к языку. И вдруг...

Резко выдохнув изо рта воздух, он смел со стола папиросную бумагу вместе с рассыпанным на ней ядом и ткнул указательным пальцем в какую-то точку на карте.

– Здесь! – воскликнул он. – И притом огромное количество.

Манолис Папастамос и Джаз Симмонс не удержались и зааплодировали, в то время как Зек, Дарси и Вен Траск, казалось, ничуть не были удивлены. Работа Дэвида, безусловно, производила на них впечатление, но они уже много лет посвятили экстрасенсорике, а потому не видели в этом ничего странного и из ряда вон выходящего.

Манолис внимательно посмотрел на карту, на ту точку, на которую указал Чанг, и кивнул.

– Это остров Лазаридиса, – сказал он. – Что ж, теперь мы знаем, где прячется “Лазарь”. А на его борту весь груз, который врикулаки украли со старого “Самотраки” Теперь оставалось разработать план. Цель была ясна: попасть на остров примерно через час после рассвета, когда вампиры, составлявшие команду белоснежного судна, меньше всего будут склонны к активной деятельности, а затем уничтожить “Лазарь” вместе со всем содержимым и командой вампиров прямо на месте, там, где судно стоит на якоре.

Дэвид Чанг не принимал участия в операции и мог распоряжаться временем в течение всего дня по своему усмотрению. Он должен был встретиться с остальными, когда все будет позади. И теперь они как раз направлялись к острову, чтобы выполнить свою часть работы.

Голос Манолиса вернул Дарси к действительности.

– Еще полчаса – и мы на месте. Вы не хотите обсудить все еще раз?

– Нет, – покачал головой Дарси. – Каждый из вас знает, что ему следует делать. А что касается меня... я сейчас всего лишь обыкновенный пассажир. Во всяком случае до того момента, когда мы окажемся на острове, в логове Яноша. – Он еще раз оглядел свою команду Зек расстегнула молнию легкого летнего платья. Под ним на ней был надет желтый купальник, фасон которого практически не оставлял места воображению Она выглядела гораздо моложе своих лет, загорелая гладкая кожа блестела на солнце, и в целом Зек производила просто сногсшибательное впечатление. Ни один мужчина, будь он живым или бессмертным, не в силах был оторвать взгляд от огромных голубых глаз, пышных, отливающих золотом светлых волос и ослепительной белозубой улыбки.

Муж взглянул на нее и широко улыбнулся.

– Что тебя так развеселило? – спросила она.

– Я думал, что наша задача – утопить этих типов вместе с их суденышком, – ответил Джаз. – По-моему, мы не рассчитывали на то, что все они утонут от одного твоего вида.

– Этому я научилась у леди Карен, когда была на Темной стороне, – объяснила ему Зек. – Если мне удастся отвлечь их внимание, то всем остальным будет гораздо легче справиться со своей задачей. А уж леди Карен умела привлекать к себе внимание и сводить мужчин с ума – в этом она была мастерица.

– О, они отвлекутся, будьте уверены, глаз от вас не оторвут! – заверил ее Манолис.

Бен Траск тем временем открыл небольшой чемоданчик с множеством отделений и вынул из него четыре или шесть блестящих металлических дисков примерно семь дюймов в диаметре и два дюйма толщиной. С обратной стороны на них был нанесен черный магнитный слой, и каждый диск был снабжен с лицевой предохранителем и таймером. Манолис внимательно наблюдал, как Траск привязывает магнитные мины к водолазным ремням вместо обычных для них свинцовых грузов, потом покачал головой.

– У меня просто в голове не укладывается, каким образом вам удалось вывезти их из Англии, – сказал он – В дипломатическом багаже, – пожал плечами Траск. – Мы не слишком афишировали свое сотрудничество, но все же мы являемся одним из отделов Британской разведки.

– Впереди – скала! – крикнула Зек, сидевшая перед щитом от ветра на резиновом коврике, постеленном на узкой палубе, служившей одновременно крышей рубки, указывая на что-то. – Манолис, это то, что мы ищем?

– Именно, – кивнул головой Манолис. – Дарси, вы не могли бы подержать руль?

Дарси взял управление катером на себя, и слегка сбавил скорость. Манолис и Джаз разделись, оставшись в одних плавках, и скрылись в маленькой каюте. Там они еще раз проверили акваланги и надели ласты. Бен Траск снял куртку, водрузил на нос очки от солнца, а на голову – соломенную шляпу. В своей гавайской рубашке он был похож на богатого туриста, отправившегося на морскую прогулку. Дарси легко мог сойти за его брата.

Они уже подошли достаточно близко к острову, чтобы увидеть, что он представляет собой не просто голую скалу. Кое-где виднелись кусты, участки, поросшие тимьяном и жесткой травой. Но все же большую часть острова занимали камни, утесы, а в центре его, над прибрежными вершинами скал, не меньше чем на сто восемьдесят футов вверх взметнулась изборожденная ветрами желтая громада с отвесными стенами.

Зек вглядывалась в нее, приложив руку к глазам, чтобы не слепило солнце.

– Это всего лишь малая часть крепости, – сказала она, – но меня она, тем не менее, приводит в дрожь. И там люди, нет, не люди – вампиры. Их, по меньшей мере, двое.

Катер обогнул оконечность острова, и Дарси увидел то, что ожидало их впереди. Но прежде чем он это увидел, его дар уже подавал предостерегающие сигналы.

– Оставайтесь внизу! – крикнул он Манолису и Джазу. – И задерните шторы! Вас здесь нет! Пусть думают, что нас только трое.

Они подчинились приказу.

Зек лениво растянулась на крыше рубки, Траск, в свою очередь, вальяжно откинулся на спину и свесил ногу за борт. Дарси вел катер по глади небольшого залива... А прямо перед ними... стоял на якоре в заливе белоснежный “Лазарь”.

Открыв бутылку пива, Траск запрокинул голову назад и сделал вид, что пьет, на самом же деле он внимательно разглядывал ту часть острова, которая в данный момент была доступна взгляду. Он выполнял свою задачу, в то время как Дарси и Зек исследовали “Лазарь”.

Между двумя выдающимися в море выступами скалы располагался небольшой пляж, за которым поднимался вверх почти лишенный растительности каменный склон, ведущий к центральной громаде, на вершине которой можно было заметить развалины какого-то сооружения, может быть, маяка или укрепленного форпоста. К развалинам шли полуразрушенные ступени, даже сейчас заметные на склоне.

Примерно посередине склона располагалось искусственное плато, просторная плоская площадка, будто возникшая в результате того, что много веков назад вершина раскололась надвое и половина ее упала в море. По периметру плато возвышались массивные стены. Судя по всему, здесь когда-то находился оплот крестоносцев. Местами старые стены обрушились, но теперь возводили новую стену, и были хорошо видны леса, протянувшиеся от края до края плато и поворачивавшие к уцелевшей части скалы.

Мысли Дарси тем временем были заняты “Лазарем”. Белоснежное судно стояло на глубокой воде в самом центре залива, довольно далеко от берега. Сверкающая на солнце якорная цепь уходила в синюю глубину. На палубе, под черным, украшенным фестонами навесом в одном из стоявших там шезлонгов сидел человек. Как только катер появился на глади залива, человек встал и поднес к глазам бинокль, висевший на шее. На человеке были темные очки и широкополая шляпа, к тому же он старался держаться в тени, пока настраивал бинокль и фокусировал его на катере...

Приподнявшись на месте, Зек, приветливо помахала рукой, но человек, казалось, не обратил на нее внимания – во всяком случае, поначалу.

Дарси сбавил скорость и начал описывать широкий круг вокруг “Лазаря”, вслед за Зек возбужденно махая рукой.

– Эй, на борту! – крикнул он, стараясь подражать манере речи высших слоев английского общества. – Эй, на “Лазаре”!

Человек подошел к двери в кают-компанию, заглянул внутрь и вернулся обратно. Теперь он навел бинокль на Зек, все еще продолжавшую махать рукой. Правда, бинокль ему едва ли был необходим, поскольку катер был не более чем в сорока или пятидесяти футах от “Лазаря”. Почувствовав на себе его взгляд. Зек вздрогнула как от озноба, несмотря на то, что солнце палило нещадно. Теперь к первому наблюдателю подошел еще один, похожий на него, как две капли воды, и они уже вдвоем молча разглядывали описывающий вокруг “Лазаря” широкую дугу катер, но, главным образом, Зек.

Дарси еще снизил скорость, а из кают-компании вышел третий человек. Бен Траск поднялся и протянул в их сторону бутылку с пивом.

– Хотите выпить? – крикнул он, подражая манере говорить Дарси. – Может быть, мы поднимемся к вам на борт?

"Как бы не так!” – подумал про себя Дарси.

Зек тем временем мысленно обследовала судно не только снаружи, но и внутри. Она нашла всех шестерых, как им и говорили. Трое спали. Все они были вампирами. И тут...

Один из спящих вздрогнул и проснулся. Мозг его работал четко. Этот был вампиром в гораздо большей степени, чем остальные, и, прежде чем Зек успела замаскировать свое телепатическое присутствие, он ее “обнаружил”.

Зек перестала махать и обратилась к Дарси:

– Надо уходить. Один из них вычислил меня. Ничего особенного он увидеть не успел, кроме того, что я не совсем та, за кого пытаюсь себя выдавать. Но если они сейчас сбегут, мы их упустим.

– До встречи! – крикнул Бен Траск. Дарси тем временем развернул катер, направив его к дальней оконечности острова.

Выйдя из поля зрения наблюдателей с “Лазаря”, Дарси заглушил мотор и медленно подрулил к одиноко торчавшей из воды, покрытой водорослями скале с плоской вершиной. Джаз и Манолис вышли из каюты, надели маски и отрегулировали воздушные клапаны. Дарси остановил катер, и они сошли с него сначала на поверхность скалы, а потом исчезли под водой.