Текст книги "Голос мертвых"

Автор книги: Брайан Ламли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 36 страниц)

– Армстронг, – мягко и участливо заговорил с ним Гарри, – все уже позади. Вы теперь совершенно свободны. Что же вас так огорчает?

Стоны и плач мгновенно прекратились, и Гарри услышал голос Сета, полный удивления и недоверия:

– Гарри Киф? Вы, станете со мной разговаривать?

– О, мне приходилось беседовать с теми, кто гораздо хуже вас, Сет, – ответил Гарри. – К тому же, как мне кажется, вы не более чем очередная жертва, одна из очень и очень многих. Не думаю, что вы хотели стать тем, кем стали Едва ли в ваших силах было воспротивиться этому – Я не мог, поверьте мне, я не мог! – в голосе Армстронга слышалось явное облегчение – Целых пять с половиной лет я был мухой, бившейся в его паутине Он был моим хозяином, а я – его рабом И за все это время ни одного поступка я не совершил по собственной воле.

– Знаю, – ответил Гарри, – но они любят делать вид, что вы сами принимаете решения Мне кажется что, несмотря на то, что они прекрасно знают, что это не правда, их сознание греет мысль о том что вы принадлежите им по своему желанию, добровольно Это успокаивает их совесть – Сознание? Совесть? – Дух Армстронга источал безмерную горечь и ожесточение. – Не смешите меня, Гарри. Такие существа, как Янош Ференци, понятия не имеют о столь привычных для обыкновенных людей вещах.

– Тогда вы, должно быть, рады, что освободились от него? Но отчего такая печаль? Вы стали отныне одним из Великого Большинства мертвых. А это, как говорили мне многие из них, не так плохо, как может показаться.

– Вот как? – отозвался Армстронг. – А вы действительно верите в то, что мертвые захотят иметь со мной дело?

– Двое, как минимум, непременно захотят, – с минуту подумав, ответил Гарри, – а возможно, и гораздо больше. Где ваши родители, Сет?

Он ощутил, что Сет кивнул головой.

– Да... они умерли не так давно. Но... вы полагаете?..

– Уверен, что, когда вы несколько придете в себя, вам следует установить с ними контакт. Это пошло бы вам на пользу. – А что касается Великого Большинства... кто знает? Вполне вероятно, что они обойдутся с вами не столь сурово, как вы того опасаетесь Да и я, конечно, могу замолвить о вас словечко.

– И вы это сделаете?

– А почему бы вам не расспросить обо мне мертвых, когда вам представится возможность? Думаю, они сумеют убедить вас в том что я не такой уж плохой человек Но прежде вы могли бы сделать мне одно одолжение.

– За все надо платить? – в голосе Армстронга вновь послышалась горечь. – Даже здесь!

– Вы неверно поняли меня, Сет, – ответил Гарри – Клянусь, это ни в коем случае не повлияло бы на мое решение. В любом случае я попрошу их относиться к вам помягче. Вы уже мертвы, сгорели дотла и так же хорошо, как и все они, понимаете, что большего наказания быть уже не может.

– А что вы хотите узнать?

– Янош сбежал, – ответил ему Гарри – его нет на Родосе, возможно, его вообще нет на островах. Он увез с собой женщину – как вы бы выразились, мою женщину. И я хочу знать, где он сейчас.

– Он использует ее как приманку в своей ловушке. Надеюсь, для вас это не секрет?

– Не секрет. Я это знаю. Но в любом случае я последую за ним.

– Тогда отправляйтесь в Румынию. Гарри невольно застонал. Это был для него наихудший из всех возможных вариантов.

– Я только что вернулся из Румынии, и мне нелегко будет попасть туда еще раз.

– И все-таки он именно там. В своем замке, в горах Халмашу. Он говорил, что вы его единственный оставшийся в живых враг, но самый страшный и опасный. И что он хочет встретиться с вами, если уж это неизбежно должно случиться, на своей территории и на своих условиях. Именно так он все увидел в будущем и именно так должно, по его мнению, все произойти. Но Гарри... я надеюсь, что вы не любили эту девушку?

– Не смейте! – Гарри до боли сжал зубы и замотал головой, пытаясь отогнать ужасные картины, замелькавшие перед его мысленным взором после слов Армстронга. – Не смейте даже упоминать об этом!

Армстронг замолчал, но Гарри отчетливо ощущал его сочувствие и даже... раскаяние. И неожиданно Гарри догадался. Где-то в глубине души он, наверное, подозревал, что именно так все и было, но старался не думать об этом. Но сейчас...

– Это вы привезли ее к нему, да?

– Это все меняет, не правда ли? – Армстронг снова заплакал. Слова его прозвучали при этом скорее как утверждение, чем как вопрос. – Да, он проник в ее разум, а я привез ее к нему.

Гарри не впал в ярость, с его губ не слетело ни одного проклятия. Он просто встал и, опустив голову, пошел прочь. За его спиной бушевало пламя в печи мусоросжигателя, но даже сквозь этот рев слышны были горестные рыдания человека. Их, однако, мог слышать только Гарри. Но... несмотря на все его обещания, ему не было никакого дела...

* * *

Чуть позже, вернувшись в отель, где Гарри снял себе отдельный номер, он попытался связаться с Мёбиусом. Использовав свои возможности некроскопа, он перенесся в хорошо известное ему место – на старинное кладбище в Лейпциге, где в течение вот уже ста двадцати лет покоились бренные останки Мёбиуса и откуда бессмертный дух великого астронома и математика отправился исследовать Вселенную.

– Сэр?! – окликнул Гарри ученого с обычным для него в таких случаях уважением и внутренним трепетом. – Сэр Мёбиус?! Это я, Гарри Киф. Я знаю, что со времени моей последней встречи с вами прошло немало времени, но я надеюсь, что вы согласитесь еще раз побеседовать со мной.

Он ждал ответа, но его не последовало – лишь эхом отозвалась пустота. Приблизительно этого Гарри и опасался: тот, кто научил его проникать и передвигаться в пятом измерении, о существовании которого остальное человечество могло только догадываться, находился там и сейчас, следуя собственным путем по ленте Мёбиуса. Гарри не мог знать, как долго он там пробудет, а потому даже не стал пытаться строить догадки о возможном времени возвращения Мёбиуса Если он вообще когда-либо вернется...

Но Мёбиус оставался единственной надеждой Гарри, если он когда-либо надеялся вступить с Яношем в схватку на равных. И потому он снова и снова пытался вступить с ним в контакт... прошел час, другой... пока не раздался стук в дверь и в номер не вошел Дарси.

– Есть какие-либо результаты? – спросил он. Гарри отрицательно покачал головой и, казалось бы, совсем не к месту заявил:

– Я голоден.

Втроем они отправились перекусить в расположенную неподалеку таверну, рекомендованную Манолисом. Там, пока они наслаждались вкусно приготовленной едой, Гарри нарисовал примерный план дальнейших действий, наиболее приемлемый, по его мнению, в данных обстоятельствах.

– Манолис, – начал он, – я должен попасть в Венгрию. Сначала в Будапешт, а оттуда через границу – в Халмашу. Это приблизительно миль сто пятьдесят Как только я окажусь там, я могу передвигаться по шоссе или по железной дороге, естественно под видом “туриста”. Но это в Венгрии. А вот относительно перехода границы с Румынией... здесь у меня нет полной уверенности в успехе. Но о том, как это лучше сделать, я подумаю на месте. Сколько времени вам понадобится, чтобы снабдить меня необходимыми документами?

– Нисколько, – пожал плечами Папастамос.

– В вашем английском паспорте указано, что вы “писатель”, в нем есть также греческая въездная виза. Совершенно очевидно, что вы путешествуете как турист или собираете материал для новой книги. Вы можете спокойно вылететь в Будапешт через Афины. Если хотите, хоть завтра. Никаких проблем!

– Все так просто?

– Венгрия – не Румыния. Там нет таких строгих ограничений. В принципе, румыны летают в Венгрию каждый день. Когда вы едете?

– Через три или четыре дня, – ответил Гарри. – Как только покончу со всеми делами здесь. Я уже говорил вам: когда речь идет о Яноше, время никакого значения не имеет. Уверен, что он спрячется сейчас в горах Трансильвании и будет дожидаться там меня, ибо не сомневается, что рано или поздно я приду к нему.

Манолис взглянул на Гарри и тут же отвел глаза.

– Время никакого значения не имеет, – пробормотал он и едва заметно покачал головой.

– Ну вот что, – в голосе Гарри появились жесткие, не свойственные ему, как правило, нотки. – Я понимаю, что вас так сейчас беспокоит. Хорошо, я попытаюсь все объяснить вам как можно проще. А после этого, ради всего святого и ради меня, умоляю – оставим эту тему. Либо Янош уже превратил Сандру в вампира, либо нет. Если нет, значит, он держит ее при себе в качестве главного козыря, оставленного про запас, на случай, если я приготовлю ему какой-нибудь сюрприз. В этой ситуации он может использовать Сандру как предмет торга. Но я могу лишь надеяться на это, хотя не думаю, что так и есть на самом деле. Но если только он изменил ее природу... тогда... тогда при первой же возможности я сделаю все возможное, чтобы убить ее! Ради нее же самой! Но если сейчас я буду думать о Сандре и только о ней, забыв о всех остальных проблемах, я просто окажусь не в состоянии рассуждать и мыслить здраво. А здравый смысл нам нужен сейчас как никогда. Вот так. Знаю, что вы, Манолис, считаете меня холодным и равнодушным. Но теперь, надеюсь, вы понимаете, как в действительности обстоят дела.

– Не равнодушным, – покачал головой Манолис, – а очень и очень сильным. Я всего лишь нуждался в напоминании об этом. Видите ли, Гарри, не все обладают вашей силой и стойкостью.

– Думаю, что и у вас их окажется достаточно, – со вздохом ответил Гарри и взял в руки бокал крепкого красного вина.

– Итак, до вашего отъезда в Венгрию остается три или четыре дня, – сказал Дарси. – А что мы в эти дни будем делать? Вы полагаете, что сейчас самое время расправиться с остальными членами его банды?

– Именно так, – согласился Гарри. – В Халки работают на раскопках люди Яноша, точнее его вампиры. Вполне возможно, на острове есть и другие. Нельзя также забывать и о членах команды его судна. В целом получается, что их не так уж и много, но мы пока не знаем, насколько они опасны. Я имею в виду, что если они все вампиры, следовательно, они опасны все, но вампиры вампирам рознь. Янош... поистине самый страшный и опасный вампир, настоящее исчадие ада. По сравнению с ним все остальные гораздо слабее и справиться с ними будет не столь уж и трудно. Во всяком случае, не труднее, чем с Армстронгом.

– Господи Иисусе! – перекрестившись, прошептал Манолис. – И вы считаете, что с американцем мы разделались легко?

– Нет, я так не считаю, – ответил Гарри. – Я просто размышлял вслух, вспоминая то, что мне доводилось видеть на Темной стороне. Но с учетом того, что все происходит здесь и сейчас... Манолис, вы имели возможность убедиться в том, как эффективно действуют в данном случае арбалеты, стреляющие деревянными стрелами. Так, как насчет возможностей Родоса в снабжении нас столь специфическим и необычным оружием?

– Арбалеты? Сомневаюсь, что это возможно. Разве только гарпунные ружья? Они, наверное, не намного хуже.

Гарри сначала отрицательно покачал головой, но потом задумался, прищурив глаза.

– Ведь они стреляют металлическими стрелами, так?

– Да, стальными гарпунами, – подтвердил Манолис, не понимая, к чему клонит Гарри и какая еще мысль пришла ему в голову. Но некроскоп не стал долго томить его в неведении.

– У нас есть возможность покрыть их серебром? Какой-нибудь завод или фабрика, где можно нанести слой серебра на десяток-другой гарпунов?

В глазах Манолиса засветилось понимание, они широко раскрылись, и, просияв от радости, грек воскликнул:

– Конечно же есть.

– Прекрасно! Тогда нам следует приобрести несколько гарпунных ружей, но надежных, сделанных на совесть, самого высокого качества. Могу я попросить вас об этом?

– Я сделаю это завтра же утром. Я сам увлекаюсь подводной охотой и хорошо разбираюсь в гарпунных ружьях. Лучшая модель называется “Чемпион”, она производится в Италии с одной или двумя резинками. Они будут не менее эффективны, чем арбалеты.

– Резинки? – удивленно спросил Дарси, который не был силен в водных видах спорта.

– В этих ружьях используются резиновые кольца, – начал объяснять ему Гарри, – для толчка и ускорения полета гарпуна. Это достаточно смертоносное устройство. Однако зарядка этих ружей требует времени. Нам понадобятся одиночные, самые мощные резинки. Манолис, купите, пожалуй, не менее полудюжины этих ружей. А вы, Дарси... мне кажется, пришло время вызвать подкрепление. Думаю, вам нетрудно будет найти среди ваших оставшихся в Лондоне сотрудников трех-четырех добровольцев.

– В отделе экстрасенсорики? Да им стоит только слово сказать! – воскликнул Дарси. – Я вызову тех, кто принимал участие в деле Бодеску, и сделаю это сразу после того, как мы освободимся.

– Хорошо, – кивнул Гарри, – но, думаю, нам лучше начать, не дожидаясь их приезда. И первая наша цель – Халки. Нам известно, что там работают всего двое из банды Яноша. Кроме того, мы пока не знаем, являются ли они на самом деле его “созданиями”. Вполне вероятно, что это самые обыкновенные люди, нанятые им за плату и даже не подозревающие о том, чем они занимаются и кому служат. Что ж, мне достаточно будет просто взглянуть на них, чтобы понять их сущность. Манолис, сколько времени понадобится, чтобы покрыть серебром стрелы, точнее гарпуны?

– Завтра к вечеру вас устроит?

– А сколько добираться до Халки?

– На быстроходном катере, – пожал плечами Манолис, – часа два, максимум два с половиной. Он находится всего в нескольких милях от острова Родос, но от города, от того места, где мы сейчас находимся, вдоль берега до него миль пятьдесят. Халки всего лишь точка в море, большая подводная скала. Крошечная деревушка с парой кабачков, короткая дорога, несколько гор и старинный замок крестоносцев – вот и все, что там есть.

– Завтра у нас среда, – сказал Гарри. – Если вам удастся раздобыть катер и нанять лоцмана к утру четверга, мы сможем добраться до острова еще до полудня. Что ж, на этом и порешим. А тем временем есть ли у нас возможность взглянуть на эту скалу, которую Янош покупает в Додеканезе?

– Это займет добрую половину дня, – покачал головой Манолис. – Я предлагаю другое. В четверг утром мы покончим с делами в Халки, а оттуда прямым ходом отправимся осматривать Карпатос и залив рядом с аэропортом, где стоит сейчас на рейде “Лазарь”. Кстати, и Халки, и Карпатос расположены в том районе, который издавна называют “Карпатским морем”. Поистине, этот вампир везде любит чувствовать себя как дома!

– Думаю, это просто совпадение, – заметил Гарри. – Забавное, но все же совпадение. А в остальном я с вами полностью согласен. Как бы то ни было, но подкрепление из отдела экстрасенсорики нам понадобится уже к вечеру четверга. И тогда в пятницу мы сможем взглянуть на замок вампира XX века.

Лежавший перед Гарри на тарелке большой бифштекс с кровью, не приправленный овощами, уже, наверное, давно остыл. Гарри даже не притронулся к нему, в то время как его спутники давно покончили с едой. Он поежился, но все же тоже начал есть. Прошло немало лет с тех пор, как он в последний раз пробовал такое мясо – полусырое, с кровью. Он даже не мог сейчас припомнить, когда это было. Крепкое красное вино тоже было весьма неплохим. Скривившись, Гарри мысленно произнес: “Если не можешь победить их, стань таким же, как они”.

Возможно, Манолис был прав и Гарри действительно обладал редким хладнокровием...

* * *

Когда они вернулись в отель, их там ждало сообщение. Звонила медсестра из лечебницы для душевнобольных и просила инспектора Папастамоса, как только у него появится возможность, связаться с ней. Манолис тут же набрал номер телефона лечебницы. Он говорил по-гречески, с присущей ему поистине “пулеметной” быстротой и долгими паузами, во время которых он внимательно слушал то, что говорили ему. Гарри и Дарси наблюдали, как на лице его одно за другим менялись выражения – от растерянности и недоумения к удивлению, затем недоверию и, наконец, к искреннему удовольствию. Закончив разговор, он пересказал его содержание своим спутникам.

– Тревору Джордану значительно лучше! – почти выкрикнул он, и на лице его сияла улыбка. – Он пришел в сознание и вполне разумно разговаривает! Точнее, разговаривал. Ему дали поесть, а потом сделали укол, чтобы он мог выспаться ночью. Но прежде чем уснуть, он сказал, что хочет видеть вас, Гарри. Они обещали, что вы встретитесь с ним утром, как только он проснется.

Дарси и Гарри удивленно переглянулись.

– И что вы обо всем этом думаете? – спросил Дарси.

Гарри задумчиво потирал подбородок и казался совершенно сбитым с толку, потом нахмурился и предположил:

– Может быть... может быть, расстояние избавило его от влияния Яноша? Мне казалось, что его состояние необратимо, что разум его, как в свое время и мой, поврежден темной силой. Но, возможно, Яношу это не по силам? Возможно, он не настолько могуществен. Черт возьми, какая разница! Как бы то ни было, новость очень хорошая! И нам необходимо подождать до утра, чтобы выяснить...

Глава 13
Первый контакт. Вызов. Пленники

Прежде чем уснуть, Гарри еще раз попытался войти в контакт с Мёбиусом. Безуспешно. Его мысленные речи уносились в сторону Лейпцигского кладбища к могиле Мёбиуса, но ответа не было. Одной из причин того, что Гарри не сразу последовал за Яношем, была еще теплившаяся в глубине его души надежда на восстановление способности к вычислениям и на проникновение в пространство Мёбиуса. Таковы были его планы... Но теперь надежда постепенно умирала, превращалась в ничто...

Все еще мучаясь от сознания неудачи, Гарри в конце концов уснул. Но заботы не оставили его и во сне. Отрешившись от менее значительных проблем, беспокоивших его наяву, Гарри и во сне пытался мысленно перенестись через Великий Темный Залив, называемый Смертью. Многие из Великого Большинства мертвых слышали его в своих могилах и рады были бы откликнуться, чтобы успокоить некроскопа, однако не осмеливались это сделать. Он не искал никого из них, пустые разговоры не смогут принести ему пользу. Они понимали, что их безграничное сочувствие и понимание в данный момент лишь помешают Гарри следовать по избранному им пути. Ибо некроскоп не сможет отказаться от возможности побеседовать с мертвыми, безмерное страдание которых от одиночества лишь один он мог понять – никому другому из мира живущих этого не было дано.

Среди них, однако, была одна женщина, которая, несмотря на то что любила его, наверное, больше всех остальных, гораздо меньше, чем кто-либо другой, трепетала перед ним. Более того, очень часто она даже осмеливалась его упрекать. Все матери мира одинаковы.

– Гарри? – донесся до него ее мертвый голос. – Ты слышишь меня, сынок?

Он со вздохом прекратил поиски Мёбиуса, ибо что-то в тоне ее голоса заставило его насторожиться.

– В чем дело, мама?

– В чем дело? – Гарри явственно ощутил, что она нахмурилась. – Так-то ты теперь со мной разговариваешь, Гарри?

– Мама, – Гарри снова вздохнул и попытался оправдаться, – я был очень занят. А то, чем я сейчас занимаюсь, очень важно. Ты даже представить себе не можешь, насколько это важно.

– Ты так думаешь? – ответила она. – Ты и в самом деле думаешь, что я не имею об этом понятия? Но кто же знает тебя лучше, чем я, Гарри? Что ж, одно, по крайней мере, я знаю наверняка: ты напрасно теряешь время, сынок!

Спящий разум Гарри пытался осмыслить ее слова, но не мог найти им никакого объяснения. Едва ли ему вообще удалось бы понять, что она имела в виду, если бы сама она не пришла ему на помощь. Мать тут же догадалась об этом и буквально налетела на него с упреками – такой сердитой Гарри ее никогда не ощущал.

– Как?! Это так-то ты ко мне относишься? Ты срываешь на мне свое настроение? Демонстрируешь нетерпение? Что ж, мертвые могут сколько угодно восхищаться тобой, но они не знают тебя так, как знаю тебя я, Гарри! Ах Гарри, ты... ты... ты поистине причиняешь одни неприятности!

– Мама, я...

– Ты, ты, ты! Всегда только ты! Ты что, один на всем свете? Почему ты всегда говоришь “я” Гарри? Почему никогда ты не произносишь слово “мы”? Какое право ты имеешь думать, что ты один? Да из всех людей ты последний, о ком можно сказать такое! Миллионы лет уже люди умирают и остаются в одиночестве лежать в темных могилах, наедине со своими мыслями и желаниями. Все они отделены друг от друга, но всех их объединяла уверенность в том, что смерть – это черная, мрачная, лишенная воздуха (и, надо признать, боли!), безжалостная тюрьма, пока... пока тоненький яркий лучик по имени Гарри Киф не появился и не сказал им: “А почему бы вам не побеседовать со мной? Я выслушаю вас. А потом вы можете попытаться поговорить друг с другом!” О! Какое облегчение! Это прозвучало словно божественное откровение!

Гарри молчал, ибо не знал, что на это ответить. Он не понимал, хвалила она или ругала его. Ему никогда не приходилось слышать от нее ничего подобного, даже тогда, когда он бодрствовал. Никогда она так не сердилась. И эти его мысли мать услышала мгновенно.

– Ты не понимаешь, почему я сержусь? Не могу поверить! Многие годы ты не имел возможности побеседовать со мной, когда тебе этого хотелось, ибо тебе за это грозила смерть, а теперь, когда ты можешь свободно разговаривать со мной...

Теперь, кажется, он понял, в чем дело, и признавал, что она права. Однако он надеялся, что знает, как выйти из этого положения.

– Мама, – начал он, – другим необходимо узнать обо мне, убедиться в том, что смерть отнюдь не означает одиночество. Им нужно было увериться в том, что смерть спасительна. Она избавляет от таких, как Драгошани, Ференци и других, им подобных. Но мертвых так много и среди них у меня столько друзей, что я даже и не надеюсь когда-либо успеть побеседовать со всеми. Во всяком случае, до того момента, когда я сам стану одним из них. Но мне нет нужды объяснять все это тебе, ибо ты и сама все знаешь. Как знаешь и всегда знала, что... я тебя очень люблю, мама.

Мать молчала.

– А потому, – продолжал Гарри, – если случается так, что я не прихожу к тебе, чтобы побеседовать с тобой, мама, значит, мне мешает сделать это что-то очень и очень важное. И так было и будет всегда, мама... Мама? Ты здесь?

Она была очень взволнована, а потому не отвечала... но она по крайней мере не плакала. Гарри, во всяком случае, надеялся на это. Наконец она нашла в себе силы откликнуться:

– Ах, я знаю, знаю это, сынок! Просто... просто все дело в том, что я... я очень беспокоюсь о тебе. А мертвые... они ищут тебя, спрашивают о тебе. И из любви к тебе готовы на все. Разве тебе это неизвестно? Как ты не понимаешь, что все мы хотим тебе помочь? Почему ты не вспомнишь о том, что среди нас есть настоящие специалисты – во всех областях... а ты... ты не пытаешься воспользоваться их талантами и знаниями.

«О чем это она? О каких неиспользованных талантах она говорит? Что она хочет этим сказать?»

– О чем ты, мама? Ты имеешь в виду мертвых? И почему ты считаешь, что я напрасно теряю время?

– Я говорю о твоих попытках войти в контакт с Мёбиусом, – тут же откликнулась она. – И если бы ты поддерживал с нами связь, ты бы знал, что мы стараемся найти Мёбиуса с того самого момента, когда ты вновь обрел способность беседовать с мертвыми.

– Вы... что? Но каким образом? Мёбиуса здесь нет. Он где-то в другом месте. Он может быть где угодно... в буквальном смысле где угодно...

– Мы знаем об этом, – ответила она, – как и то, что это “где угодно” весьма обширно. До сих пор нам не удалось найти его. Но как только это произойдет, он сразу же получит твое сообщение и, мы надеемся, вернется, чтобы войти с тобой в контакт. А пока тебе нет нужды беспокоиться по этому поводу. Ты можешь заняться другими проблемами.

– Мама, ты не понимаешь! Послушай? Вполне возможно, что Мёбиус находится в своем пространстве. И мертвые – даже если все они обратят туда свои мысленные призывы – никогда не смогут его там отыскать. Пространство Мёбиуса лежит вне пределов нашей вселенной. Так что, как видишь, не только я напрасно теряю свое время. И вы тоже тратите его зря!

Он ощутил отрицательное покачивание ее головы и вновь услышал голос матери:

– Сынок, неужели, когда Гарри-Младший лишил тебя возможности беседовать с мертвыми и математических способностей, он заодно отнял у тебя и способность соображать?

– Что?

– Когда ты пользуешься пространством Мёбиуса, сколько времени ты обычно проводишь там?

И тут он понял, что мать совершенно права. “Неужели умение логически мыслить действительно так тесно связано с математическим даром? – подумал Гарри. – Неужели мой сын и в самом деле уничтожил мою способность делать разумные умозаключения?"

– Нисколько, – ответил он. – Все происходит в одно мгновение.

Мёбиус вовсе не находился в пространстве Мёбиуса. Он лишь воспользовался им, чтобы куда-то попасть.

– Вот именно. Тогда зачем, скажи, ты тратишь время, обращаясь к пустой могиле в Лейпциге. Ты прав, все так: он сейчас где-то вне этого мира. Он был астрономом при жизни и остался им после смерти. А потому сейчас очень и очень многие из нас обращают свои мысли к звездам. И если только он где-то там, мы рано или поздно непременно отыщем его.

– Ах, мама, что бы я без тебя делал! – с благодарностью воскликнул Гарри.

– Я всего лишь помогаю тебе принять правильное решение, подсказывая, что ты должен пока заняться другими проблемами.

– Какими именно?

– Гарри, ты имеешь доступ в самую большую и богатую в мире библиотеку. Книги, хранящиеся в ней, не только содержат обширнейшие знания, но и могут поделиться ими с тобой. Ты можешь читать в умах мертвых, как в открытых книгах, а все их таланты и способности всегда к твоим услугам – ты всегда имеешь возможность поучиться у них. Точно так же, как ты учился у Мёбиуса, ты можешь учиться и у всех остальных.

Однако об этом Гарри думал уже давно, но после долгих размышлений отказался от этой идеи. Драгошани тоже учился у мертвых. Тибор Ференци был его наставником в деяниях зла. Кроме того, будучи некромантом, Драгошани украл талант у Макса Бату и выудил все секреты отдела экстрасенсорики у Григория Боровица. И все же, в конце концов, ничто не могло его спасти. Больше того, дурной глаз Макса Бату сыграл не последнюю роль в уничтожении Драгошани. Нет, существовали определенные вещи (такие, например, как будущее), которые Гарри предпочитал не знать. Все эти мысли пронеслись у него в голове, и, конечно же, мать тут же уловила их.

– Возможно, ты прав, – сказала она, – и, тем не менее, тебе не следует забывать об этом. Многие из нас обладают разного рода талантами, Гарри, и если когда-нибудь ты будешь в них нуждаться, тебе достаточно лишь слово сказать...

Голос ее постепенно стихал, растворялся в снах, но теперь Гарри, по крайней мере, будет помнить этот разговор. В конце концов, совершенно измотанный и физически, и умственно, Гарри отключился от всего и провалился в глубокий сон. Какое-то время он крепко спал, распростертый на кровати, но вдруг...

– Га-а-а-а-рри?! – услышал он голос Мёбиуса, который узнал бы среди тысяч других, в любой обстановке. Но даже с учетом того, что все происходило во сне, голос Мёбиуса был... словно не от мира сего – смутный, неясный. Это был совсем другой, изменившийся Мёбиус.

– Август Фердинанд? Это вы? Я искал вас. Точнее, многие из нас разыскивали вас повсюду.

– Знаю, Гарри. Я был... там... Но правы были вы, а не они. Я был в пространстве! Во всяком случае, я провел там столько времени, сколько смог вынести. Я услышал мысленные призывы ваших друзей, как только вернулся.

– Что именно вынести? – ничего не понимая, переспросил Гарри. – Пространство Мёбиуса – это только пространство, и больше ничего.

– Так ли? – голос Мёбиуса звучал по-прежнему неуверенно, смутно, как если бы это был голос лунатика или человека, впавшего в транс. – Так ли это, Гарри? Или оно есть нечто, намного большее, чем может показаться? Но... все очень странно, мальчик мой, все очень странно, непонятно, чуждо. Я хотел поговорить с вами об этом – мне необходимо было поговорить, но... вас не было так долго, Гарри!

– Это не моя вина, – ответил Гарри. – Я не мог связаться с вами, это было не в моих силах. Со мной произошло кое-что, точнее с моей способностью беседовать с мертвыми, и я был отрезан от всех. И в этом состоянии – одна из причин, приведших меня к вам сейчас. Видите ли, я утратил не только способность разговаривать с мертвыми, но и возможность пользоваться вашим пространством. А мне оно сейчас как никогда необходимо.

– Пространство? Оно вам необходимо? – Мёбиус не был похож сам на себя, даже отдаленно не напоминал прежнего Мёбиуса. – О, оно необходимо всем нам! Без него нет ничего, Гарри! Оно – это ВСЕ! И... и... и... извините меня, Гарри, но я должен вернуться туда.

– Понимаю, – ответил Гарри в полном отчаянии, чувствуя, как постепенно мертвая речь Мёбиуса удаляется. – Клянусь, я никогда не побеспокоил бы вас, если бы в этом не было столь острой необходимости.

Но...

– Оно... оно говорит со мной! – голос Мёбиуса превратился в благоговейный шепот, но и он постепенно уплывал, затихал, ибо его внимание уже переключилось на нечто другое. – И я думаю мне кажется, я знаю что это. Это может быть лишь одно... Я должен идти... сейчас... Га-а-а-а-рри!

В следующую секунду он исчез, пропал, не осталось даже эха. И Гарри понял, что Мёбиус вернулся в то единственное место, которое в настоящее время оставалось для некроскопа запретным, – в пространство Мёбиуса.

Теперь Гарри остался один на один со своим сном, который хотя и лишен был сновидений, не принес ему покоя и отдыха.

На следующее утро, когда вместе с Манолисом они ехали навестить Тревора Джордана, Гарри вдруг нашел ответ на загадку, которая подсознательно мучила его все это время.

– Манолис! – воскликнул он. – Я полный идиот!

Мне следовало подумать об этом раньше!

– Подумать о чем, Гарри? – покосившись в его сторону, спросил Манолис.

– В КГБ знали, что я направился в Румынию. Знали об этом еще до того, как я туда улетел. Когда мой самолет приземлился, они, то есть их наемные головорезы, уже поджидали меня в аэропорту. А это значит, что кто-то сообщил им. Кто-то, кто был здесь, на Родосе!

Какое-то мгновение Манолис выглядел совершенно озадаченным, потом вдруг улыбнулся и хлопнул ладонью по бедру.

– Гарри! Вы совершенно необыкновенный человек и обладаете удивительными возможностями, но вам никогда не стать полицейским! Мне казалось, что вы догадались о том, что я пришел к такому же заключению еще вчера, когда вы обо всем мне рассказали. Я не мог не сделать подобный вывод! И я тут же спросил себя: а кому еще было известно о том, что вы отклоняетесь от своего заранее определенного маршрута? Ответ был: никому... кроме служащего аэропорта, регистрировавшего пассажиров. Именно этим сейчас занимается городская полиция. И они непременно все выяснят.