Текст книги "Голос мертвых"
Автор книги: Брайан Ламли
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 36 страниц)
– А я думаю, что из-за “Метаксы”, – сухо ответил тот.
Но едва они, пройдя по дорожке, приблизились к двери, Дарси неожиданно понял, что ни то ни другое здесь совершенно ни при чем. Схватив Манолиса за руку, он хрипло прошептал:
– Кто-то есть в доме.
– Что? – грек недоуменно взглянул сначала на него, потом на виллу. – Откуда вы знаете?
– Уверен, потому что я не хочу туда входить. Мой ангел-хранитель опять на страже, мой талант действует. Кто-то нас поджидает внутри, во всяком случае меня. Это я виноват. Я уходил отсюда в таком состоянии, что забыл запереть дверь.
– А теперь вы уверены, что внутри кто-то есть, так? – едва слышно спросил Манолис, вытаскивая пистолет и привинчивая к нему глушитель. Потом взвел курок.
– Господи, ну да! – так же тихо промолвил Дарси. – Я абсолютно уверен. У меня такое ощущение, будто кто-то старается заставить меня развернуться и бежать отсюда куда глаза глядят. Сначала я не хотел выходить из машины, а теперь с каждым шагом это ощущение усиливается. Поверьте, кто бы ни был там, в доме, он смертельно опасен!
– Что ж, тогда он мой. – Манолис показал на пистолет. – Эта штука тоже смертельно опасна.
Он вытянул руку и тихонько толкнул дверь, которая тут же бесшумно открылась.
– Идите за мной, – коротко приказал он и боком, слегка пригнувшись, вошел в дом.
Все внутри Дарси, каждая клеточка его существа кричала ему: “Беги!”, но он последовал за Манолисом внутрь. На этот раз он не позволит своему дару превратить себя в труса. На его совести и так уже слишком много людей. Пришла пора продемонстрировать этому чертову дару, кто на самом деле хозяин положения. И тут...
Манолис включил свет.
Большая гостиная была пуста и выглядела точно такой, какой оставил ее Дарси. Манолис, вопросительно склонив голову набок, взглянул на Дарси и слегка пожал плечами.
– Где? – бесшумно, одними губами спросил он. Дарси огляделся вокруг. В центре комнаты, вокруг стола, по-прежнему стояли кровати, гобелен на стене... искусно украшенные масляные лампы на полке... чемодан Гарри под кроватью, на которой ему так и не довелось поспать... Несколько запертых дверей, ведущих в спальни, которыми никто не успел воспользоваться... Во всяком случае, до сих пор...
Взгляд его вернулся к чемодану Гарри, Дарси прищурился...
– Ну, что? – снова одними губами произнес Манолис.
Прижав палец к губам, Дарси подошел к кроватям и вытащил чемодан Гарри. Он был незаперт. Откинув крышку, Дарси вынул из чемодана арбалет, зарядил его и выпрямился под одобрительным взглядом Манолиса, удовлетворенно кивнувшего головой.
Дарси направился к дверям, ведущим в спальни, и дотронулся кончиками пальцев до одной из них. Но не почувствовал ничего, кроме того, что до смерти испуган. Он заставил себя подойти к следующей и хотел было прикоснуться к ней... Но нет, его дар не мог позволить ему это сделать. “Нет! – кричало все у него внутри. – Нет! Ни в коем случае!"
Мурашки побежали по телу Дарси. Он полуобернулся к Манолису и уже открыл рот, чтобы сказать ему:
"Здесь!”, но не успел.
От сильного удара дверь распахнулась и отбросила Дарси в сторону. В проеме открытой двери возникла фигура Сета Армстронга. Одного взгляда на этого обезьяноподобного монстра, принявшего угрожающую позу, было достаточно, чтобы догадаться о его чужеродности, о том, что он отнюдь не был обыкновенным человеком. В приглушенном свете комнаты его выкатившийся из орбиты огромный глаз казался желтым, а правый закрывала черная повязка – Оставаться на месте! Стоять! – рявкнул Манолис. Но Армстронг лишь мрачно улыбнулся в ответ и бросился на него.
– Стреляйте! Ради всего святого, стреляйте! – закричал, вставая на четвереньки, Дарси.
У Папастамоса не было иного выхода, ибо Армстронг приблизился к нему уже вплотную и оскалился. Таких челюстей и таких зубов грек не видел никогда в жизни ч ни за что бы не поверил, что подобное может существовать, если бы об этом ему сказал кто-нибудь другой Он дважды выстрелил, почти в упор. Первая пуля попала Армстронгу в плечо и заставила огромного американца выпрямиться, вторая угодила в живот отчего он слегка отшатнулся и вновь согнулся пополам. Но это было не все. Он тут же снова рванулся вперед, схватил Манолиса за плечо и швырнул на спину И тут Манолис вспомнил, где и когда ему уже приходилось сталкиваться с такой же силой... Но что толку сейчас в воспоминаниях?! Его пистолет валялся далеко в стороне, а Армстронг – зубы Армстронга – снова оказались совсем рядом!
– Эй ты! – крикнул Дарси. – Проклятый вампир! Армстронг в этот момент пытался поближе подтащить к себе Манолиса, склонив к нему ужасную, отвратительную физиономию. Он обернулся на крик Дарси, и Кларк, целясь ему в самое сердце, нажал на спусковой крючок арбалета. Он попал точно в цель. Едва стрела вонзилась в тело американца, тот выпустил из рук Манолиса и с грохотом рухнул, привалившись спиной к стене. Кашляя, хрипя и задыхаясь, он пытался ухватиться за стрелу и выдернуть ее. Но не мог. Она вошла слишком близко от сердца – наиболее жизненно важного органа. Именно сердце разносило по жилам кровь “ампира, что и было источником его невероятной силы. Он продолжал метаться из стороны в сторону, плевался кровью, а его выпученный глаз горел на лице, словно комок серы.
Манолис уже снова был на ногах. Пока Дарси дрожащими руками лихорадочно перезаряжал арбалет, он сделал вторую попытку и точно всадил четыре пули в пронзенное стрелой тело вампира. На этот раз ему удалось добиться большего успеха. Каждый выстрел, словно копер, забивающий сваи, отбрасывал вампира все дальше и дальше, двигая по полу, пока наконец последний не швырнул его прямо на окно, которое тут же распахнулось. Осколки стекол, обломки переплетов, а вместе с ними и Армстронг рухнули на землю погруженного в темноту сада.
Дарси удалось наконец перезарядить арбалет, и он спотыкаясь, нетвердой походкой вышел из дома. Манолис следовал за ним по пятам. Армстронг плашмя лежал на куче стекол и обломков дерева, размахивая руками и безуспешно пытаясь схватиться за воткнувшуюся ему в грудь стрелу. При виде приближающегося к нему Дарси он каким-то образом сумел сесть.
Дарси не стал рисковать и, не медля больше ни секунды, выпустил вторую стрелу, которая попала точно в сердце вампира, при этом не только швырнув его снова спиной на землю, но и пригвоздив к ней, и заставила его застыть неподвижно.
Манолис с буквально отвисшей от потрясения челюстью сделал несколько шагов вперед.
– С ним... с ним покончено? – спросил он.
– Взгляните на него, – тяжело дыша, ответил Дарси. – Разве похоже, что ему конец? Вы, может быть, и верите в их существование, Манолис, знаю, что верите. Но вам не известно о них столько, сколько известно мне. Нет, ему еще далеко до конца!
Армстронг лежал почти неподвижно, но пальцы его подрагивали, челюсти как будто что-то жевали, а выпученный желтый глаз следил за каждым их движением. Черная повязка, прикрывавшая правый глаз, слетела, и в лившемся из разбитого окна свете пустая глазница зияла чернотой.
– Следите за ним! – бросил на ходу Дарси, вновь скрываясь внутри дома. Через минуту он вернулся, неся в руках тяжелый, острый, как бритва, нож с длинным лезвием, взятый им тоже из чемодана Гарри.
– Что это? Зачем? – спросил Манолис, увидев сверкающее серебром оружие. Лицо его исказила нервная гримаса, обнажившая зубы.
– Деревянный кол, меч и огонь! – ответил Дарси.
– Вы хотите отрубить ему голову?
– И притом немедленно, здесь и сейчас. Его вампир уже начал залечивать его раны. Посмотрите – крови уже нет. Будь он обыкновенным человеком, любая из этих пуль давно бы убила его – он умер бы просто от шока, если не от ран. А в нем их сейчас шесть штук и, тем не менее, нет даже кровотечения! Я всадил в него две стрелы, одну из них – в самое сердце, а он еще может шевелить пальцами! И глаз его тоже... и его уши!
Он был прав: Армстронг не пропустил ни слова из их разговора, и его изуродованное глазное яблоко повернулось в их сторону и уставилось на нож, который держал в руках Дарси. Он снова начал издавать какие-то булькающие звуки, вновь стал извиваться, методично стуча пяткой правой ноги по высохшей почве сада.
Дарси опустился возле него на одно колено, и Армстронг тут же попытался схватить его сведенной судорогой правой рукой. Но он не смог дотянуться, не мог заставить свои конечности повиноваться. В горле вампира клокотали кровь, слюна и слизь. Его правая рука вновь по-паучьи потянулась к Дарси, но оказалась слишком тяжелой для обессилевшего чудовища. Он попытался в третий раз, но резко откинулся назад и затих.
Дарси крепко сжал зубы и поднял над головой нож...
И тут... перепонка в глубине правой пустой глазницы вампира вспучилась, прорвалась и на щеку его, извиваясь и пульсируя, выполз серо-голубой пальцеобразный червяк!
– Господи Иисусе! – Дарси, почти теряя сознание, упал навзничь. Манолису пришлось действовать самому. Он стрелял и стрелял в лицо Армстронга, лихорадочно нажимая на курок своего пистолета с глушителем, пока наконец и лицо, и выползший на него отвратительный червяк не превратились в одно кровавое месиво. Когда магазин пистолета опустел, Манолис выхватил из судорожно сжатых пальцев Дарси нож и отрубил вампиру голову.
Дарси отвернулся, его стало рвать, и между судорожными спазмами он сдавленно шептал, обращаясь к Манолису:
– А теперь... мы... должны сжечь... это дьявольское отродье!..
* * *
Манолис был к этому готов. Масляные лампы, несмотря на свое великолепное оформление, отнюдь не были только декоративными. В них было налито масло, а в кухне хранилась еще целая канистра горючего. К тому моменту, когда Дарси удалось справиться со рвотой и спазматическими болями в животе, все, что осталось от Армстронга, уже вовсю пылало. Манолис стоял и смотрел на огонь, пока наконец Дарси не взял его за руку и не отвел на безопасное расстояние.
– Никогда нельзя знать наверняка, – сказал Дарси, вытирая носовым платком рот. – А вдруг внутри у него осталось нечто большее, чем этот отвратительный червь!
Но, как выяснилось, больше там ничего не осталось...
* * *
– Надеюсь, что вы на этом не успокоились, – сказал, выслушав их рассказ, Гарри. – Масло не могло спалить его полностью.
– Манолис раздобыл пластиковый мешок на молнии для перевозки покойников, – объяснил Дарси, – и мы отвезли его в мусоросжигатель, находящийся в промышленной части города. Мы сказали, что это бездомный пес, забравшийся в сад и подохший там.
– В печах для сжигания мусора такая температура, что от его костей останется лишь пепел, он сгорит дотла, – добавил Манолис.
– Итак, мы прошли вторую кровь, – хрипло произнес Гарри, но в голосе его слышалась столь несвойственная ему ярость, что Дарси и Манолис одновременно обратили к нему удивленные взгляды, заметив которые, Гарри отвернулся. Дарси, однако, успел заметить, что глаза его печальны как никогда. И конечно же, он знал тому причину.
– Что касается Сандры, Гарри... – начал было он, пытаясь еще что-то объяснить, но Гарри не дал ему договорить.
– Вашей вины здесь нет, – сказал он. – Уж если кто и виноват, так это я. Мне следовало самому убедиться, что она в безопасности и далеко от всего этого. Но сейчас мы не можем думать о ней, а я не имею права думать о ней, не должен, если хочу быть в состоянии думать о чем-либо еще. Манолис, вы уже получили ту информацию, которую ожидали?
– Огромное количество информации, – ответил грек. – Почти все, кроме того, что для нас наиболее важно.
Манолис вел машину, Дарси и Гарри расположились на заднем сиденье. Они уже подъезжали к центру Нового города, где находились апартаменты, о которых говорил Папастамос. Еще не было и шести часов вечера, но некоторые туристы, принарядившись уже отправлялись развлекаться.
– Взгляните на них, – указал Гарри, но голос его при этом остался холодным и равнодушным. – Они счастливы, они смеются и наряжаются. Весь день над их головой сияло голубое небо, они купались в голубом море. И весь мир казался им прекрасным. Им и в голову не приходит, что среди всего этого голубого цвета существуют алые нити. А если им об этом сказать – они не поверят... Расскажите мне все, что вам известно, – обратился он к Манолису.
– Лазаридис весьма успешно занимается археологией, – начал Манолис. – Он стал известен около четырех лет назад, после сделанных им нескольких успешных находок на Крите, Лесбосе и Скиросе. О том, где он жил раньше и чем занимался, сведений очень мало. Однако гражданство у него греческое и... румынское. Случай довольно странный, если не уникальный. Соответствующие службы в Афинах занимаются этим вопросом, но, – он пожал плечами, – это же Греция. На все нужно время. А у этого Лазаридиса есть весьма высокопоставленные друзья. А может быть, он просто купил себе гражданство? Если верить слухам, денег на это ему вполне хватило бы. Какие о нем ходят слухи? О, множество! Говорят, что он утаивает или продает не слишком разборчивым коллекционерам по меньшей мере половину тех сокровищ, которые ему удается найти. Говорят еще, что он... как у вас это называется?.. царь Мидас! Все, к чему он прикасается, превращается в золото. Ему достаточно лишь кинуть беглый взгляд на тот или иной остров – и он уже знает, имеются ли на нем клады. Даже сейчас его люди производят раскопки в Халки – древнем замке крестоносцев.
– Все это мне понятно, я знаю, в чем тут дело, а вам я объясню несколько позже, – кивнув головой, сказал Гарри. – Продолжайте.
Манолис свернул с оживленной улицы налево, в тихую аллею, потом снова налево – на маленькую частную стоянку для машин, располагавшуюся позади его отеля.
– Поговорим внутри, – предложил он. Комнаты были просторными и удобными. Судя по всему, хозяин отеля был чем-то обязан местной полиции, и теперь Манолис получал с него плату за долг. Во время разговора он приготовил для всех холодные напитки Для грека он слишком уж заметно потел, а когда Гарри сказал ему об этом, в ответ лишь пожал плечами.
– Я совершил преступление, – ответил он. – Я стал убийцей, и меня это очень беспокоит.
– Вы имеете в виду Армстронга? – спросил Гарри. – Да за всю свою жизнь вы не совершили ничего более стоящего!
– И все же я это сделал, и я скрыл свой поступок, мне от этого не по себе.
– Забудьте об этом! – настаивал Гарри. – Вполне возможно, вам придется вновь совершить то же самое, и, боюсь, раньше, чем вы думаете. Лучше расскажите мне еще о Лазаридисе.
Манолис кивнул головой.
– Он покупает остров, точнее даже скалу, неподалеку от Сирны. Просто удивительно! Вы бы только видели этот остров! Крохотная полоска берега и утес – вершина торчащей из моря скалы. Но он собирается построить там себе дом, прямо на широком уступе этой скалы. Когда-то там уже стояла башня, маяк, построенный еще крестоносцами. Можно только гадать, чем он собирается там заниматься. Там нет даже воды, абсолютно все придется доставлять туда морем. И он окажется там единственным живым существом!
– Неприступный замок, – тихо произнес Гарри, – или еще что-то в этом роде. Он все еще стремится стать Вамфиром!
– Что?
– Не обращайте внимания. Продолжайте. Пожав плечами, Манолис заговорил снова.
– На Карпатосе он держит собственный маленький самолет. Там сейчас есть взлетная полоса. Он летает на нем в Афины, на Крит – повсюду. Может быть, даже в Румынию, как вы думаете? А это означает, что иногда его судно крутится где-нибудь поблизости от Карпатоса. Не беспокойтесь, у меня там есть свой человек. Туристы каждый день летают с Родоса на Карпатос. И тоже пользуются подобным транспортом. Самолетик этот похож на летающий спичечный коробок, но при этом совершенно безопасен. Пилот проследит за судном Лазаридиса, если оно появится. Я в любой момент жду от него звонка...
– Что-нибудь еще? – Гарри по-прежнему был холоден, спокоен и очень бледен – казалось, солнце на него абсолютно не действует.
– Об Армстронге, – ответил Манолис. – Пять с половиной лет назад он со своими друзьями – американцами – отправился в путешествие... Куда-то в Европу... это все, что известно. Там произошел несчастный случай – обвал в горах или нечто в этом роде, в результате которого погибли люди. Армстронг остался в живых, но в Америку не вернулся, а приехал в Грецию и подал прошение о предоставлении ему греческого гражданства. Нам стало известно, что он работает на Лазаридиса.
– Это все? – с лица Гарри по-прежнему не исчезало мрачное, почти отсутствующее выражение.
– Это все, – кивнул Манолис. – Хотя нет, есть еще кое-что. Теперь у меня есть официальное разрешение отправить этого врикулака, этого пса паршивого, ко всем чертям, если только мне удастся его найти.
– Мы почти не спали прошлой ночью, – вступил в разговор Дарси. – Манолис долго вел телефонные переговоры с Афинами. Главным образом мы давили на его связь с наркобизнесом, а потому теперь нам дано право использовать все силы и средства для поисков Лазаридиса и его банды.
– Если только нам удастся его найти, – эхом повторил Гарри слова Манолиса.
– Ну, двоих-троих из них мы найдем наверняка, – сказал грек. – В Халки, где они ведут раскопки в развалинах.
– Да, лучше всего начать именно оттуда, – кивнул Гарри. – Мне бы тоже хотелось взглянуть на эту вершину скалы. Что ж, хорошо. А теперь я расскажу вам о том, что удалось узнать мне. А вы уже сами свяжете все воедино. Но хочу предупредить: история может показаться совершенно невероятной.
И Гарри поведал им обо всем, что произошло с ним за последние дни.
– Так что теперь я снова обрел возможность беседовать с мертвыми, – сказал он в заключение. А это для нас уже первый шаг в нужном направлении.
– Вы чрезвычайно хладнокровный человек, – признал Манолис. – Я уже говорил вам об этом при первой нашей встрече. Вы спокойно говорите о каких-то там шагах в нужном направлении, в то время как ваша любимая женщина, Сандра...
– Манолис, – перебил его Гарри, – ни один человек в мире не потерял столько, сколько потерял я. Поверьте, я отнюдь не пытаюсь изобразить себя страдальцем и мучеником – я всего лишь констатирую факт. Все началось еще тогда, когда я был ребенком, и продолжается до сих пор. Я потерял практически всех, кого любил. Я потерял даже единственного сына – он исчез в другом мире и исповедует иное кредо. И это проклятое кредо все то же – вампиризм! А чем больше теряешь, тем более стойко учишься переносить эти потери, а потом и привыкаешь к ним. Спросите любого заядлого игрока в карты. Они играют, чтобы проигрывать, а не выигрывать. Если раньше они играли ради выигрыша, то теперь выиграв, они вообще перестают подходить к столам.
– Успокойтесь, Гарри, – Дарси тронул его за руку, но Гарри тут же ее отдернул.
– Дайте мне закончить. – Он снова повернулся к Манолису. – Да, я когда-то тоже играл, чтобы выиграть. Но в этой дьявольской игре все карты, кажется, обернулись против меня. Вы хотите, чтобы я оплакивал Сандру? Возможно, я буду это делать – позже. Вы хотите, чтобы я убивался и с ума сходил от горя, только чтобы продемонстрировать, какой я славный парень? Но что толку? Какая и кому от этого польза? Да, я любил Сандру, думаю, что любил! Но теперь уже ничего изменить нельзя – поздно! Она стала еще одной моей потерей. И если я хочу продолжать жить и заниматься делом, я могу и должен воспринимать это только так. Однако, сейчас я могу начать снова выигрывать. Точнее – мы можем начать выигрывать. Не Сандра, нет, ибо она мертва. И если не умерла, то лучше ей умереть. Теперь мне хорошо известно, кто такой этот Янош Ференци, а потому я знаю, что говорю. Вы называете меня хладнокровным, но при этом даже представить себе не можете, как все внутри меня горит. А теперь сделайте мне одолжение: прекратите переживать по поводу того, что вам кажется. Прекратите переживать по поводу Сандры. Слишком поздно. Это война, и она ее жертва. И все, что мы теперь можем сделать, это мстить. Пока у нас еще есть возможность!
Манолис долго молчал, а через некоторое время вновь обратился к Гарри:
– Друг мой, вы чрезвычайно тяжело ранены и постоянно находитесь в сильнейшем напряжении. На ваши плечи легла непосильная ноша, а я... я просто дурак, глупец. Мне не дано испытать даже приблизительно то, что выпало на вашу долю. Вы необыкновенный человек, и я не имею права ни говорить то, что сказал вам, ни думать так, как я думал.
Гарри продолжал сидеть неподвижно и лишь, молча смотрел в лицо Манолису. И вдруг грек увидел, что глаза некроскопа постепенно наполняются слезами. Прежде чем успела пролиться хоть одна слезинка, Гарри резко вскочил, опрокинув стул-, и нетвердой походкой направился в ванную...
* * *
Некоторое время спустя.
– Больше всего меня выводит из себя мысль о том, что он над нами смеется, – произнес Гарри, – над всеми нами, над Человечеством в целом, а надо мной, наверное, особенно. В этом вся сущность Вамфира. Он называет себя Лазаридисом – по имени библейского Лазаря, воскрешенного из мертвых Иисусом Христом. С учетом нашего вероисповедания это уже само по себе святотатство. Но ему и этого мало. Чтобы еще более усилить оскорбление, он дает то же название и своему судну. Он позволяет нам раскрыть его, как бы крича: “Смотрите! Я вернулся!” Он очень быстро становится заметной фигурой, нарушая тем самым первое и главное правило Вамфири. И думаю, что делает он все это преднамеренно.
– Но зачем? Почему? – воскликнул Дарси.
– Потому что он может себе это позволить, – ответил Гарри. – Потому что люди уже не верят в возможность существования вампиров. Я не имею в виду нас, но говорю об остальных людях. В наше время он может позволить себе стать известным, потому что большая часть человечества ему не страшна. Но он поступает так и потому, что уверен: те, кто по-прежнему верят – а именно такие люди его, главным образом, интересуют, то есть вы, я, служащие отдела экстрасенсорики и многие другие мои друзья, – непременно начнут борьбу с ним.
– Вы хотите сказать, что он... что он стремится раскрыть карты? Драться в открытую?
– Конечно. Потому что он видел то, что должно произойти. В этом он непревзойденный мастер, и именно это умение помогло ему противостоять Фаэтору. Он знает, что открытой борьбы не избежать, и хочет драться по своим правилам и получить таким образом преимущество. Он использует мои же собственные приемы и методы против меня и моих друзей. У него в руках Кен Лейрд, который по его желанию способен отыскать любого из нас. Он искалечил Тревора Джордана, чтобы вывести его из игры. И он захватил Сандру – не из злобы или алчности, не из плотского желания, а для того чтобы лучше узнать меня, ибо теперь ему станут известны не только мои сильные, но и слабые стороны. А что касается того, что произошло прошлой ночью... он послал Сета Армстронга, чтобы испытать, а по возможности и уничтожить вас, лишив меня, таким образом, последней поддержки.
– Но если он так хорошо умеет видеть будущее, неужели он не знал, что мы уничтожим Армстронга? – в Манолисе заговорила логика полицейского. – Зачем ему было жертвовать им таким образом?
– Проверка, – ответил Гарри, – я же сказал. Для него в этом не было никакой жертвы. У вампиров не бывает друзей – только подданные и рабы. В любом случае, Армстронг был лишь одним из многих. Таких, как он, у Яноша великое множество. Взять, например, Кена Лейрда. Он способен делать намного больше. Но мне понятно ваше недоумение, зачем провоцировать драку, если ты не можешь в ней победить? Я прав?
– Да, именно так.
– С будущим все обстоит не так просто, – покачал головой Гарри. – Его нелегко прочитать, никогда нельзя узнать наверняка и избежать его невозможно. При этом всегда следует помнить о том, что нельзя ни в чем быть уверенным, пока это не произошло. Был такой человек, русский экстрасенс по имени Игорь Влади. Однажды я встретил его в пространстве Мёбиуса. При жизни он был провидцем и умел читать будущее. И после смерти он продолжал заниматься тем же, пока, в конце концов, не стал настоящим специалистом и в прошлом, и в будущем. В то время как пространство было открытой книгой для Мёбиуса, время полностью распахивалось перед Игорем Влади. Лишившись материальной оболочки, он вечно странствовал в потоке времени. Влади сказал мне, что при жизни он никогда не заглядывал в свое собственное будущее, считая, что попытка прочитать его равносильна тому, чтобы испытывать судьбу. Он не хотел знать, когда и как ему суждено умереть, поскольку был уверен, что это приведет его только к излишнему беспокойству и бессмысленным переживаниям по мере того как будет приближаться его последний час. Но, в конце концов, в минуту неуверенности и страха он нарушил собственное правило и, заглянув в будущее, увидел там свою смерть. Ему показалось, что он знает, откуда грозит опасность, и он попытался убежать от нее, а вместо этого бросился ей навстречу, ибо ошибся. Он поступил как человек, который, переходя через железнодорожные пути, видит приближающийся поезд, в испуге отскакивает и, в результате, оказывается под колесами встречного состава.
– Вы хотите сказать, что Янош не может полностью доверять тому, что видит в будущем? – спросил Дарси.
– Он может доверять, но только до определенной степени, ибо видит только общую картину, но не детали и подробности. Но что бы ни пришлось ему увидеть, он знает, что избежать этого ему не удастся. Он, например, знал, что Фаэтор уничтожит его, но принял меры и позаботился о том, чтобы вернуться обратно Остановить Фаэтора он был не в силах, да он и не пытался, ибо неизбежное обязательно должно произойти. Однако он сделал все, чтобы обеспечить свое возвращение.
Манолис внимательно слушал, пытаясь во все вникнуть и во всем разобраться, но постепенно его охватило чувство безысходности и безнадежности.
– И вы думаете, что сумеете победить подобное существо? Лично мне он кажется... неуязвимым!
На лице Гарри появилась какая-то странная мрачная улыбка.
– Неуязвимым? О, я отнюдь не уверен в этом. Но не сомневаюсь, что ему очень хочется заставить нас думать именно так. Попробуйте задать себе вопрос: если уж он действительно непобедим, зачем бы он стал вообще связываться с нами? И почему его так беспокою я? Игорь Влади был прав: никогда нельзя быть уверенным в будущем – только время расставит все по своим местам. В любом случае, это ничего не меняет. Если я его не отыщу, он сам отправится меня искать. – Он кивнул головой. – Да, приближается открытая схватка, и на данный момент хозяином положения является Янош – он дергает марионеток за веревочки. А нам остается только надеяться, что в своих манипуляциях он перехитрит самого себя и совершит ту же ошибку, что и Игорь Влади... сам шагнет под колеса поезда...
* * *
Было пять минут девятого вечера, когда раздался наконец телефонный звонок, которого так ждал Манолис – звонил пилот самолета, курсировавшего между Родосом и Карпатосом. Он сообщил, что в три часа утра с аэродрома на Карпатосе вылетел самолет Джанни Лазаридиса, за штурвалом которого находился один из его людей. Куда направился самолет – неизвестно. На борту его находятся сам Лазаридис, а также неизвестные женщина и мужчина, описание которых соответствует описаниям Сандры и Кена Лейрда.
Гарри уже успел подготовить себя к чему-либо подобному, ибо примерно такого рода сообщение он и ожидал услышать. А потому он не испытал потрясения, но все же был несколько озадачен.
– Что значит “направление полета неизвестно”? Разве перед вылетом пилот не обязан запросить для себя свободный коридор? И разве пассажиры и сам пилот не должны пройти регистрацию, таможенный контроль и другие необходимые процедуры?
Манолис в ответ фыркнул.
– Я же говорю вам: это Греция! А Карпатос – очень маленький остров. А аэродром вообще крошечный. Он существует там всего лишь год или два, да и то только благодаря туристам. Вы говорите – таможня? Ха! Если вы иностранец, въезжающий в страну, вам еще, может быть, кто-нибудь и поставит штамп в паспорте... но если вы грек, да к тому же еще и вылетаете... Меня вообще удивляет, что в три часа утра кто-то еще потрудился точно запомнить время!
– Полнейший тупик! – воскликнул Дарси. – Он мог отправиться куда угодно!
– Нет, я сумею найти его, – покачал головой Гарри. – Проблема лишь в том, что у меня может не оказаться возможности попасть туда, где он будет. Но этот вопрос мы решим, когда придет время. А сейчас мне необходимо побеседовать с Армстронгом.
На какое-то время его слова обескуражили и Манолиса и Дарси. Дарси первым пришел в себя, поскольку ему уже приходилось наблюдать за работой некроскопа.
– Вы хотите, чтобы мы отвезли вас к нему?
– Да и притом немедленно. Хотя я не думаю, что время сейчас имеет большое значение. Но механизм необходимо запустить, и тогда, рано или поздно, мы доберемся до главного. Но если я вынужден буду сидеть сложа руки... мне кажется, бездействие сведет меня с ума.
– Вы собираетесь разговаривать с покойником? – до Манолиса наконец дошла правда.
– Да, возле мусоросжигателя, – кивнул Гарри. – Именно там он находится сейчас и там останется навсегда.
– И он... он будет с вами беседовать?
– Они никогда не отказываются от общения со мной, – ответил Гарри. – Армстронг уже не находится во власти Яноша. Скорее всего, ему даже очень хочется выговориться, рассказать обо всем. А чуть позже, вечером, я попытаюсь связаться еще с одним человеком.
– С Мёбиусом? – спросил Дарси.
– Да, с ним, – кивнул Гарри. – Вампир внес сумятицу в мой мозг и лишил меня возможности беседовать с мертвыми. И потребовалось вмешательство другого вампира, чтобы поставить все на свои места. Но тот, кто причинил мне урон, был еще и великим математиком. Ведь это мой сын, и свои таланты он унаследовал от меня. Проникнув в мой мозг, он запер в нем некоторые двери, и, таким образом, я теперь не в состоянии производить вычисления. Но если Фаэтору удалось сделать то, что он сделал, то, возможно, и Мёбиус сумеет восстановить мой математический дар. И если это произойдет, Янош получит возможность быстро истратить свои денежки.
* * *
Мусоросжигатель все еще работал. Молодой грек, оставшийся на сверхурочную работу, подбрасывал дрова в желто-красную пасть ревущего и сверкающего чудовища, а из высокой трубы в небо летел черный дым, перемешанный с быстро гаснущими яркими искрами. Дарси и Манолис остановились возле кочегара, наблюдая за его работой, а Гарри устроился на ящике поодаль от них и обратил в пространство странно пустой, почти бессмысленный взгляд. Однако мозг его усиленно работал, некроскоп всеми фибрами души ощущал, что дух Сета Армстронга витает совсем рядом. Он отчетливо слышал его стоны и крик.