Текст книги "Битва под сакурой(СИ)"

Автор книги: Борис Сапожников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Ты удивительно честен сегодня, – Юримару не изменял весёлости. – Я прямо удивлён. Что это на тебя нашло, Руднев-сан?

– Только так я могу остаться в живых, – пожал я плечами. – Думаешь, я не понимаю, на каком тонком волоске висит сейчас моя жизнь.

– Ты сам подвесил себя, Руднев-сан, – пожал плечами в ответ Юримару.

– Останься я в отряде, Юримару-сан, – сказал я, – и ниточка была бы намного тоньше.

– Но ведь ты не собираешься дезертировать из отряда совсем, не так ли? – спросил, практически для проформы, Юримару, и я утвердительно кивнул. – И, значит, будешь продолжать сражаться со мной, а значит, пользуясь твоей лексикой, Руднев-сан, висеть будешь на более тонком волоске, который сделается ещё тоньше. Ведь я вполне могу прикончить тебя прямо сейчас, либо сдать тебя твоим товарищам, они тебе не слишком доверяют. Пару невзначай подкинутых улик или подпущенный достаточно близко агент – и ты уже не выйдешь из контрразведки.

– Всё это, Юримару-сан, ты мог бы сделать и раньше, – бросил я, – а уж прикончить – так и подавно. Раз не стал делать этого, значит, ещё хочешь использовать меня. Тогда и я попробую поиграть дальше – по обе линии фронта.

– Но чего ты хочешь добиться своей игрой? – заинтересовался Юримару.

– Я просто стараюсь пережить всю эту заваруху, – заявил я с максимальной честностью. – И если я не буду вертеться, и очень быстро, то вряд ли мне это удастся. Было бы в этом конфликте третья сторона, вышел бы на контакт и с ней.

– И предал бы всех, при удобном случае, – теперь, похоже, Юримару развеселился на самом деле. – Ты снова начинаешь нравиться мне, Руднев-сан. Неужели я не ошибся в тебе, и ты, действительно, просто маскировался во время наших стычек осенью. Либо ты очень ловкий агент, либо – наглец, сильно переоценивающий свои силы в плане убеждения. А может, считаешь, других, включая меня, идиотами. – Я хотел было выпалить какую-нибудь банальность, вроде, «ну, как я могу» или ещё что-то в этом роде, но Юримару остановил меня коротким жестом. – Только давай обойдёмся без лишних слов. Они только испортят моё отношение к тебе.

– Я уж думал, – всё же сказал я глупую и очевидную фразу, – что хуже, чем теперь, ты относиться ко мне уже не можешь.

– По личному опыту могу сказать, – усмехнулся Юримару, – что пределов нет почти ни у чего.

* * *

Я с удивительным спокойствием глядел в чёрный зев револьверного ствола, глядящего мне в лицо. Конечно, можно было предположить, что реакция Марины на мои слова окажется весьма бурной. Ждал криков, даже ударов и пинков, но что она вот так, без лишних слов наставит на меня оружие, и только окрик Ютаро остановит её, не дав выстрелить, к этому я был как-то даже не готов.

– Если ты сейчас выстрелишь, – голос мой оставался спокойным, – то не успеешь узнать, что именно придумали мы с Юримару.

– У вас уже и планы общие, – ехидно заметила Марина, не спеша опустить револьвер. – Отлично. Просто великолепно!

– Но эти планы стоило бы услышать, – примиряющим тоном сказал Ютаро, кладя руку на оружие Марины и заставляя её опустить руки с оружием. – Поэтому, давайте присядем и выслушаем Руднева-сан.

– Обязательно надо его выслушать, – Марина спрятала оружие и села на стул, подальше от меня. – Пусть наш штатный предатель всё нам расскажет.

– Ну, хоть не штатный растратчик, – усмехнулся я, процитировав второй роман Ильфа и Петрова. – Спасибо, Марина-кун, за присвоенную мне служебную категорию.

Марина сделала жест двумя пальцами, будто отдавала мне честь. Похоже, первый порыв у неё прошёл, и она снова стала злобно ироничной.

– Прекратите непонятно перешучиваться, – вспылил Ютаро. – Вы бы ещё на русском заговорили, чтобы я вовсе ничего не понял.

– Прошу прощения, Ютаро-кун, – извинился я. – С вашего позволения, я расскажу вам замысел Юримару.

– Начинайте, Руднев-сан, – кивнул Ютаро, которому уже было стыдно за свою вспышку, как и всякому сдержанному человеку.

– Для начала, скажи, Ютаро-кун, тебе уже сообщили о транспортном корабле, что идёт курсом на Токио?

– Да, уже сообщали, – кивнул наш молодой командир, – уже готовится атака на него. Возможно, с применением лёгких мехов и доспехов духа нашего отряда.

Слухи о том, что наши доспехи разбиты в хлам во время битвы в Акихабаре, были сильно преувеличены. Да, пришлось менять почти всё вооружение, длинные очереди, которыми мы лупили по толпам каии, не пошли ему на пользу. Проблемы возникли только с моим «Коммунистом» – крепления на его руках и плечах не подходили под пулемёты и авиапушки японского или хотя бы немецкого образца. Пришлось практически по винтику перебирать ШВАК, спаренные ДШК и «Дегтяри» на плечах, восстанавливая их. Особенно много намучились со стволами, которые едва ли не отдельно изготавливать пришлось по спецзаказу. Но и с учётом этого, доспехи были восстановлены в рекордные сроки, и полностью готовы к бою.

– Юримару вполне резонно считает, – продолжил я, – что мы примем участие в атаке на транспортник, даже на обычных мехах. Именно на это он и рассчитывает. Хочет уничтожить нас, чтобы потом было просто некого сажать за рычаги доспехов духа.

– Конечно же, именно ты, Руднев-сан, посоветовал Юримару этот хитрый ход, – каждое слово Марины истекало ядом.

– Именно я, – не стал я спорить с очевидным. – Хотя Юримару до сих пор сомневается в том, что атака будет проведена мехами. Ведь транспортник проще разбомбить с дирижаблей или утопить подлодками.

– Его берут на абордаж, – объяснил Ютаро, – потому что хотят узнать характер груза. Сейчас такое время, что ни один винтик лишним не будет. К тому же, остаётся возможность, что этот корабль просто сбился с пути или идёт в ближайший порт по каким-то причинам, вроде поломки или порчи провизии. Даже в нынешней ситуации топить его без предупреждения нельзя.

– Тем более, – добавил я, – что в нескольких милях от транспорта всё время маячат советские и британские эсминцы и миноносные крейсера. Официально, в рамках военной помощи разным китайским группировкам. На самом деле, для охраны транспорта. Они проведут его до самого Токио или, по крайней мере, тех вод, где его возьмут под опеку водяные каии.

Про последних я только слышал и читал немного в отчётах моряков, сражавшихся с ними что ни день. Всё, что касалось каии, в обязательном порядке передавалось нам, а пока ремонтировали наши доспехи, у меня появилось достаточно свободного времени. Подводные твари отличались большими размерами, но были куда флегматичнее своих наземных сородичей. Некоторые даже не атаковали корабли или подлодки, если по ним не открывали огонь. Но если уж нападали, то выкрутиться было крайне сложно. Даже средняя особь, как сообщали в отчётах, могла в одиночку расправиться с подлодкой или сторожевиком. А громадины, вроде куройкудзира [9]9
  Куройкудзира (яп.) – чёрный кит.


[Закрыть], приходилось расстреливать из главного калибра линкоров и крейсеров.

– В этом и кроется ловушка Юримару, – продолжал я. – Как только наше соединение подойдёт к транспорту, нападать ведь на него сразу никто не станет, эсминцы и крейсера начнут манёвр сближения, и ударят по нам. В итоге, от нас ничего не остается. По замыслу Юримару, конечно.

– И что же нам делать в таком случае? – поинтересовалась Марина.

– Бить сразу, – хлопнул я кулаком по ладони. – Без предупреждения. И атаковать таким образом, чтобы противник не успел вовремя отреагировать на наши действия.

– Например, – задумчиво произнёс Ютаро, – ударить с воздуха. Ведь даже наши доспехи можно оснастить крыльевыми модулями. Это будет прямо атака по учебнику боя в доспехах. Лёгкие мехи поддержат нас огнём из пулемётов.

– Но ведь всё это может быть ловушкой! – вспылила Марина.

– Риск, – только и сказал я, разведя руками, всем видом показывая, что убеждать никого не намерен. – В нашем деле он неизбежен.

– Предательство не имеет никакого отношения к нашему риску, – отмахнулась Марина.

– Атаковать транспорт нам, всё равно, придётся, – заявил Ютаро. – Без наших доспехов в этом деле не обойтись. А потому лучше исходить из того, что сказанное Рудневым-сан – правда. Я поговорю с Такиямой-дайсё, он командует атакой на транспорт.

– И какой ты видишь эту атаку? – поинтересовалась Марина.

– Ещё в Военной академии мы разбирали рискованную операцию, план которой предложил Тацу-кун, мой приятель. В основных чертах он представлял собой одновременную атаку доспехами с воздуха и с воды. Для этого требуется достаточно большое количество сил и средств. Камигава-дайсё, наш преподаватель тактики морского боя, посчитал, что неоправданно большое. Но всё же можно несколько модернизировать эту идею.

– Каким образом? – заинтересовался я.

– Корабли нашего флота медленно двинутся, сигнализируя транспорту, чтобы тот застопорил машину и принял на борт досмотровую команду. Сопровождающие его эсминцы и крейсера двинутся на сближение, а в этот момент мы атакуем с борта дирижабля.

– Рискованно, – заметил я. – И на транспорте, и, тем более, на кораблях сопровождения, будут внимательно следить не только за морем, но и за небом.

– Дирижабль можно поднять на достаточно большую высоту, – ответил Ютаро, – где его нельзя будет обнаружить лучшими приборами наблюдения. А новейшие крыльевые модули, которыми могут оснастить наши мехи, позволяют с минимальным риском спуститься с таких высот.

– Но в таком случае мы остаёмся без прикрытия лёгких мехов, – мигом нашла уязвимое место в его плане Марина. – Их практический потолок намного ниже, и выкидывать их вместе с нами – нет возможности. Соответственно, либо придётся, выбросив нас, спускать дирижабль на высоту потолка лёгких мехов, а мы будем лететь без прикрытия, либо неоправданно рисковать, выкидывая их вместе с нами.

– Этот момент мы обсудим с Такиямой-дайсё и командиром «Сяти», – сказал Ютаро. – Думаю, решение найдём. Они, всё же, намного опытней нас в морском и воздушном бое.

– Будем надеяться, что вы разработаете верную тактику, – сказала Марина, – которая позволит нам победить врага, считающего, что заманил нас в ловушку.

– Мы постараемся, – осадил её Ютаро, снова становясь похожим на Накадзо.

Слова его сильно сконфузили девушку, она потупила взгляд и начала изучать свои ногти. Не смотря на войну, Марина старалась следить за внешностью, не так, как Асахико, которая едва ли не макияж наводила перед тем как выбраться из доспеха, однако и не забрасывала это, подобно юным Наэ и Сатоми, которые в силу возраста просто не особенно задумывались о таких вещах.

Глава 5

Февраль 10 года эпохи Сёва (1936 г.), 6-я эскадра эсминцев.

Операция по уничтожению транспорта началась в первых числах февраля месяца. На подготовку её и согласование с морским и военно-воздушным командованием ушло всего пять дней, на самом деле сроки просто рекордные для неповоротливой военно-бюрократической машины. Заставить её шестерёнки крутиться быстро сумели лишь загадочный хакусяку, да военный министр вкупе с популярным в армии Мадзаки-тайсё. Для проведения были задействованы два лёгких дирижабля класса «Нэкодзамэ» [10]10
  Нэкодзамэ (яп.) – полосатая, рогатая акула.


[Закрыть], вдобавок к нашему «Сяти», на них базировались эскадрильи лёгких мехов, которые прикроют нас в воздухе. Лёгкие дирижабли намного скорее сумеют сбросить высоту, что, вместе со скоростью лёгких мехов, позволит им быстро нагнать нас в воздухе и обеспечить нам прикрытие.

Напересечку курсу транспорта двигался 29-й дивизион эсминцев 6-й эскадры во главе с самим флагманом эскадры – лёгким крейсером «Юбари». Они изображали из себя патрульную группу, так как относились к 4-му флоту, носящему также название Соединения внешних морей. Этих сил должно было хватить на то, чтобы завязать бой с лёгким крейсером и эсминцами, прикрывающими транспорт, пока к нему не подключатся наши доспехи и лёгкие мехи.

Весь план нам был сообщён уже после взлёта «Сяти». В этот раз секретностью озаботились всерьёз, и Марина весело поглядывала на меня, когда Ютаро зачитывал приказ. Её взгляд читался очень легко. Как теперь ты передашь сведения Юримару? Я только подмигнул ей и обратил всё внимание на Ютаро. Марина пренебрежительно фыркнула и демонстраитивно отвернулась.

Я отлично знал, что Ютаро обсуждал с ней план схватки на море, не поделившись его деталями со мной заранее. В общем-то, я сам на этом настоял, чтобы не раздражать Марину и некоторых особенно ретивых военных, которые не доверяли мне только потому, что я не был японцем. Об истории с Юримару за пределами отряда не знал никто. Даже хакусяку было решено не посвящать в эту тайну, и принято это решение было не только в штабе отряда, но и в выгоревшем театре.

Капитан лёгкого крейсера «Юбари» Бан-дайсё постукивал пальцами по длинной рукоятке своего меча. Это было его первое настоящее дело. Конечно, бравый дайсё заслужил своё звание не на паркете Военно-морского ведомства, а на палубах боевых кораблей. Однако самостоятельно командовать кораблём в боевой операции ему ещё не приходилось. Ведь он был назначен капитаном «Юбари» уже после его модернизации, когда крейсер был приписан к 4-му флоту Сигэёси-тёсё. Походов Бан-дайсё совершил предостаточно, а вот в сражениях его крейсер участия не принимал.

Даже после начала боевых действий против тварей тьму «Юбари» не сражался, обеспечивая защиту базы 4-го флота на острове Трук. А туда монстры, называвшиеся каии, не особенно совались, ведь ничего более интересного, чем база японского флота там не было. Даже заблокировать флот на ней каии не пытались. Не смотря на тёмные тени, то и дело маячащие в глубине серых по зимнему времени вод, ничто не помешало эскадре выйти в открытое море.

– Воздушная разведка докладывает, – выпалил офицер связи, совсем ещё юный Обата-сёи. – Русские и британские корабли начали манёвр разворота, ложатся на новый курс.

– Он полностью соответствует нашим расчётам, – доложил штурман крейсера Акагава-сёса.

– Если предполагаемый противник и дальше будет действовать соответственно им, то атака начнётся через четверть часа, – произнёс Такияма-дайсё, командующий флотской частью операции находился на мостике крейсера.

– При условии, – заметил Бан-дайсё, – что они демаскируют себя сразу же, как только подойдут на расстояние залпа из главного калибра их миноносных крейсеров.

– Я тоже не особенно верю в это, – кивнул Такияма, – но исходить всегда стоит из худшего для нас варианта. Вполне возможно, что нам навяжут артиллерийскую дуэль на предельно больших дистанциях, не давая приблизиться к транспорту.

– Вам ещё не надоело, Такияма-дайсё? – весело поинтересовался Бан. – Мы уже столько копий сломали за время обсуждения возможной стратегии поведения наших врагов, а вы продолжаете снова.

– Быть может, – усмехнулся тот, – меня просто успокаивает звук собственного голоса. Вот и повторяю тысячу раз сказанные слова.

– Главный калибр готов к залпу по первому приказу, – сообщил Бан, – дальномеры нацелены на лёгкий крейсер под британским флагом.

– Того, который опознан, как «Линдер», – уточнил Такияма.

– Или любой лёгкий крейсер этого класса, – добавил педантичный штурман Акагава.

– А что с остальными судами противника? – спросил Такияма.

– Британские эсминцы, опознаны, как «Хэвок» и «Хорнет», – доложил штурман. – Уверенно опознать советские суда, пока возможности нет, а гадать я не привык. Как только мне поступят доклады, я немедленно сообщу вам результаты.

– Уж будьте любезны, – сказал Такияма, которого весьма раздражала резкость педантичного морского волка.

– «Хэвок» и «Хорнет» – старьё, – презрительно бросил Бан. – С ними наши эсминцы управятся без труда. А вот «Линдер» беспокоит меня намного сильнее. Их главный калибр мощнее нашего, а главное, его прикрывает, по крайней мере, один лёгкий мех, да и зенитное вооружение у него достаточно хорошо.

– Не сбрасывайте со счёта русских, – сказал Такияма. – Их всего два корабля. Но один по данным разведки – это лёгкий крейсер, предположительно класс «Светлана», но комплектация и вооружение крейсеров этого типа сильно отличаются. Вполне возможно, что его, как и британца, прикрывает лёгкий мех. Второй же почти уверенно опознан как эсминец типа «Гневный» – это новейшая разработка, о которой нам известно только по совершенно секретным докладам военно-морской разведки. Итого, получается, пять на пять кораблей, но у противника два лёгких крейсера против одного нашего. Зато у нас преимущество в эсминцах. В общем, бой нам предстоит весьма жестокий.

– Наше главное преимущество, Такияма-дайсё, – почти менторским тоном произнёс Бан, перебирая пальцами кисточки темляка, – это слаженность действий. Вряд ли этого стоит ожидать от совместных русско-британских сил. Эти две державы ни разу не воевали вместе на море. А значит, их разрозненным силам мы противопоставим единую эскадру. В этом наша сила.

– Довольно, – всплеснул руками Такияма. – Акагава-сёса, почему молчит наблюдательная служба? Где результаты опознания русских кораблей?

– Есть результаты, – отдал честь штурман. – Лёгкий крейсер класса «Светлана» опознан как «Красный Кавказ». Также получено подтверждение опознания эсминца, как тип «Гневный». Служба наблюдения докладывает, что советские и британские корабли заходят на боевой разворот. Готовятся к торпедной атаке.

– Это уже явно недружественные действия, – кивнул самому себе Такияма. – Приказ по эскадре – к бою! Готовиться к отражению торпедной атаки.

– Торпеды пошли, – сообщили нам по внутренней связи. – Русские и британцы начали атаку на наши корабли.

Нас оповещали о ситуации внизу, постоянно держа в курсе событий. Мы ведь торчали в трюме «Сяти», не имея представления о том, что происходит вокруг нас и под нами.

– Не стали дожидаться, пока начнётся инспекция транспорта, – произнёс Ютаро. – Всем быть готовыми к десантированию.

Все и без этого были готовы к бою, однако на командира тут же посыпались доклады о готовности от всех бойцов отряда. С нами не было только Наэ. Для такой операции доспех кореянки совершенно не подходил из-за невозможности установки на него крыльевого модуля. Наэ осталась в Токио, полностью посвятив себя ремонту остальных доспехов, приписанных к нашему отряду.

– Выход в расчётную точку десантирования, – донеслось из динамика внутренней связи. – Обратный отсчёт пошёл.

Ожили большие часы с фосфоресцирующими стрелками, установленные в трюме. Длинная медленно, но всё же заметно поползла через выкрашенную красным часть циферблата, отсчитывая последние две минуты до открытия десантного люка.

Корабли японской эскадры рванули в разные стороны, уклоняясь от пущенных врагом торпед. Следом британские и советские крейсера открыли огонь из главного калибра. Действия их оказались достаточно слаженными, опровергая слова Бана-дайсё. Расстояние пуска торпед было слишком велико – и японская эскадра легко ушла от удара, не став отвечать своими торпедами.

Тяжёлые орудия русских и британцев обрушили снаряды на «Юбари». Вода вокруг него буквально вскипела от взрывов. Японскому крейсеру пока везло. Он уклонялся от всех снарядов, отвечая врагу. Главный калибр Бан-дайсё нацелил на «Линдер». Британский крейсер находился ближе советского – и попасть по нему было больше шансов. Вражеские крейсера шли на сближение, расстреливая «Юбари» из главного калибра, швыряя в него снаряд за снарядом.

Командир «Юбари» отлично понимал, что его крейсер переживёт не больше двух попаданий «Красного Кавказа», чей главный калибр насчитывал 180 мм. К тому же имелись восемь пушек калибром в 100 мм, что делало его крайне опасным противником. Если «Юбари» был быстрым клинком, то «Красный Кавказ» Советов можно было сравнить с громадным молотом. Пусть бьёт и не слишком точно, но если попадёт, то ничего после себя не оставит. Британский же «Линдер» был чем-то средним между этими двумя противоположностями.

– Торпедные аппараты, – скомандовал Бан, – к залпу товсь!

«Юбари» под вражеским огнём завершил боевой разворот, нацелив нос на «Линдер». Британец ловко маневрировал под огнём японца, но сумеет ли его команда уклониться ещё и от торпеды. Сейчас Бан и собирался проверить это.

– Первый аппарат, по британскому крейсеру, – спокойным голосом произнёс капитан японского крейсера, – огонь!

Он не мог видеть «дорожек» на воде, оставляемых торпедами. Их отслеживал по секундомеру минный офицер. Он внимательно следил за стрелкой, и, как только она пробежала нужное деление, сообщил наверх:

– Расчётное время поражения цели достигнуто.

– Поражения нет, – почти тут же доложили Бану, хотя в этом и не было нужды. Капитан и сам отлично видел, что «Линдер» продолжает маневрировать, и не думая исчезать в пламени взрыва, вызванного попаданием пары торпед.

Нынешнее положение крейсера позволяло ему вести огонь из кормового орудия главного калибра по «Красному Кавказу». Пусть и слабенький, но ответ.

Тем временем японские эсминцы поддержали огнём флагман. Но им приходилось, в основном, прикрывать его от нападок «Гневного» и пары британцев. Враг нацелил все силы на «Юбари», почти не обращая внимания на остальные корабли эскадры.

– Передайте на «Асанаги» и «Хаяте», – распорядился Такияма, – чтобы атаковали британское старьё. Вывести их из строя не составит труда.

Бан только кивнул радисту, не отвлекаясь от разворачивающейся картины морского боя.

Командир дирижабля «Нэкодзамэ-6» внимательно следил на схваткой на море. Конечно, в первую очередь он должен был следить за «Сяти», с которого в ближайшие секунды должны были стартовать доспехи духа. Но с этой задачей вполне мог справиться и его старший помощник – нечего ему без дела на мостике маяться. А командир пока лучше за театром боевых действий на море последит.

Погода была совершенно безоблачная, что сначала несколько беспокоило воздухоплавателей, однако сейчас это позволяло ему рассматривать, что твориться внизу. Крошечные с высоты полёта дирижабля корабли разыгрывали батальную сцену. Не слишком масштабную, зато компенсирующую это накалом. Море буквально кипело вокруг судов от попаданий снарядов. Водную поверхность чертили белые стрелки торпедных атак. Лишь одна из них достигла цели. Белая дорожка, казалось, только самым краем зацепила один из корабликов, опознанный, как британский эсминец типа «Хэвок». Он как будто подпрыгнул, полыхнув пламенем, с такой высоты кажущимся не больше спичечного, дал сильный крен на борт, но на воде удержался. Однако начал выходить их боя, исходя жирным чёрным дымом.

– Доспехи пошли! – доложил старший помощник, отвлекая командира от созерцания морской баталии.

– Начинаем снижение, – тут же скомандовал тот, даже не глянув в сторону старпома. Он вполне доверял ему, чтобы каким бы то ни было образом проверять его.

– Машинное отделение, – передал старпом, – начинаем снижение на самом полном.

Конечно, на дирижаблях не требовался настолько крепкий вестибулярный аппарат, как на лёгких мехах, но и тут людям, склонным терять контроль при перепадах высоты делать нечего. «Нэкодзамэ-6» ухнул вниз на почти предельной для дирижабля его серии скорости. Командир по привычке втянул воздух, как в самый первый раз. В районе солнечного сплетения у него словно кусок пустоты возник, стремящийся втянуть в себя все внутренности. Командир давно уже привык к этому неприятному ощущению, и почти не обращал на него внимания. Тем более, что длилось оно считанные секунды.

– Техники взлётной палубы докладывают, что все лёгкие мехи готовы к взлёту, – сообщил старпом, как только «Нэкодзамэ-6» замер на расчётной высоте.

– Взлёт, – кивнул командир, теперь следящий за плавно снижающимися доспехами духа.

Фосфоресцирующая стрелка пересекла крайнее деление. Взвыли сирены, завертелись мигалки, озаряющие трюм «Сяти». Люк начал медленно открываться, вызывая воспоминания о зиме двадцать первого. Доспехи заскользили по направляющим к расширяющейся пропасти.

Я вдавил стартёр, запускающий крыльевой модуль. Его двигатели пару раз чихнули, но следом ровно загудели, в их шум органично вплелось жужжание пропеллеров.

Один за другим доспехи нырнули в открытый зев люка. Мы сразу начали заходить на цели. Реального опыта полётов у всех нас было немного, поэтому все действия старались делать с большим запасом, чтобы уж точно не промахнуться. Вполне возможно, второго шанса зайти на цель у нас уже не будет.

Моей задачей было нейтрализовать непосредственно вражеский транспорт. Видимо, мне всё же не слишком доверяли – в горнило сражения отправлять не решились. А при таком раскладе даже если я – предатель, особенно ничего страшного натворить не сумею, даже на схватку не повлияю.

Заложив широкий вираж, я направил доспех к идущему в отдалении от морского боя транспорту. Вскоре меня догнала пара лёгких мехов. Они сравняли скорость с моей, подстраиваясь под неторопливость моего доспеха.

– На транспорте установлены, скорее всего, только зенитные пулемёты, – связался со мной пилот лёгкого меха. – Мы отвлечём их на себя, постарайтесь воспользоваться этим как можно эффективней.

Слава богу, не сказали, нашей жертвой.

Лёгкие мехи обогнали меня, уйдя к транспорту. Тут же по ним открыли огонь зенитные пулемёты. Приблизив картинку с помощью системы «Иссэкиган», я разглядел палубу повнимательнее. Зенитное вооружение транспорта меня сильно удивило. На палубе его были установлены не только счетверённые «Максимы», какие использовались на моей памяти, но и спаренные ДШК, нескольких попаданий из которого хватило бы любому лёгкому меху. Да и моему «Коммунисту» пришлось бы туго.

Лёгкие мехи зашли на боевой разворот, открыли ответный огонь. Пилоты их были не только лихими, но и весьма умелыми ребятами. Длинными очередями они буквально срезали одну из зенитных команд, заставив ещё одну прижать головы и временно прекратить огонь. Но остальные команды сосредоточили весь огонь на лёгких мехах, что мне и было нужно.

Я нажал на кнопку форсажа, ускоряя доспех почти вдвое. Поворотом рычагов максимально сократил дугу захода на вражеский корабль. Загадочным векторным двигателем, о которых я несколько раз слышал от Ютаро, мой «Коммунист» оснащён не был. Поэтому я не мог отбросить крыльевой модуль, как делали это другие доспехи отряда, пришлось последовательно отключать форсаж и как можно быстрее сбрасывать скорость, чтобы не промахнуться мимо палубы, ухнув прямо в море.

Одна команда зенитчиков начала было разворачивать ко мне счетверённые «Максимы», я опередил их, дав длинную очередь из ДШК. Щита у них не было, поэтому тяжёлые пули срезали всю команду. Бойцы, хоть и не одетые в форму, но обращающиеся с пулемётами слишком профессионально для гражданских, попадали на палубу, обильно поливая её кровью.

Я уронил свой доспех на палубу с металлическим грохотом. Сделал несколько шагов по инерции, отстрелил-таки крыльевой модуль. Тот пролетел по-над палубой, едва не снеся ещё одну зенитную команду. Они начали разворачивать ко мне спаренные ДШК, закрытые броневым щитом. Тот не был рассчитан на попадание из ШВАК'а, да ещё и с такого мизерного расстояния.

Снаряды легко прошили бронещит, разбили механизм пулемёта, уложили почти всю зенитную команду. Лишь один боец выкатился из-за зенитки, вскинул винтовку и открыл по мне огонь. Это живо напомнило мне Тамбовскую губернию, но теперь я просто не обратил на него внимания. «Коммунисту», в отличие от «Большевика» пули были не страшны.

– Идём на крайний заход, – раздался в наушниках голос пилота лёгкого меха. – Вы отлично справились с посадкой, дальше наша поддержка тебе уже не нужна.

– Вас понял, – ответил я, отводя доспех за искорёженную снарядами моей авиапушки надстройку, чтобы не попасть под атаку своих товарищей, да и зенитчики начали проявлять ко мне повышенный интерес.

Лёгкие мехи прошлись над палубой. Смертоносные косы пулемётных очередей и выстрелов авиапушек прошлись по ней. Разбили ещё одну установку с «Максимами» и основательно повредили последнюю с закрытыми щитом спаренными ДШК.

– Уходим, – сообщил мне пилот лёгкого меха – и пара небесных лихачей рванула прочь от транспорта на максимальной скорости.

Я вышел из-за разбитой зенитки, быстро направил свой доспех к последней установке. Она не разворачивалась в мою сторону и стволы спаренных ДШК не опускались, лёгкие мехи хорошо поработали над ней. Бойцы поспешили покинуть установку, и палить по мне не стали, со всех ног бросились к палубным надстройкам. Я двинул доспех следом за ними.

– Лёгкие мехи, – ещё в воздухе начал раздавать команды Ютаро, – займитесь эсминцами. Отряд, сосредотачиваемся на советском крейсере.

– Здесь «Цубамэ-12», – вышел на связь пилот, прикрывающей доспех Руднева, – идём от транспорта. Готовы прикрыть вас от русского меха.

– Принято, – ответил Ютаро. – Отряд, заходим на советский крейсер.

Решение было единственно верным в сложившейся обстановке. «Юбари» получил несколько повреждений, и потерял одно из орудий главного калибра, оставшись почти беззащитным против «Красного Кавказа». Пара эсминцев прикрывала его, но советский крейсер уверенно сокращал дистанцию, а сопровождающий его эсминец поддерживал его огнём четырёх орудий, отвлекая на себя один вражеский корабль из пары. «Гневный» получил попадание, но не ослабил огня. Противостоящий ему «Асанаги» понёс существенные потери среди экипажа, поэтому был вынужден снизить темп стрельбы.

– Идём от бортов, – командовал Ютаро. – Я, Марина-кун и Сатоми-кун – с левого. Готон-сан и Асахико-кун – с правого. Основная цель атаки – башни главного калибра.

– Здесь «Цубамэ-12», – снова вышел на связь пилот лёгкого меха. – Особую опасность представляют их зенитные орудия калибра тридцать три бу [11]11
  Бу – 3,03 мм.


[Закрыть]. Даже ваши доспехи не выдержат больше одного попадания.

– Принято, – сказал Ютаро.

Он не стал говорить пилоту очевидных вещей. Вроде того, что даже зенитные орудия калибра тридцать три бу крейсер сейчас навёл на вражеские корабли, и развернуть их стволы для наведения на воздушные цели вряд ли успеют. Ютаро решил ответить подобной банальностью и передал пилоту:

– «Цубамэ-12», прикрывайте нас от лёгкого меха Советов.

– Принято, – раздалось в ответ, и юноше показалось, что тот усмехнулся при этом.

Запущенный катапультой с палубы крейсера лёгкий мех Советов рванул навстречу атакующим японцам. «Цубамэ» зашли на него чёткой парой, открыв огонь из пулемётов. Тот огрызнулся в ответ, но отвернул, уходя в сторону от атакующих доспехов отряда «Труппа».

Они обрушились на «Красный Кавказ» с обоих бортов, открыв ураганный огонь из авиапушек. Снаряды далеко не всегда пробивали броню орудийных башен, чаще оставляя в них глубокие вмятины.

– Марина-кун, – скомандовал Ютаро, – приземляйся на палубу. Выведи из строя катапульту.

– Хай! – ответила та, спрямляя угол атаки.

Остальные доспехи отвернули от крейсера и начали набирать высоту для захода на новую атаку.