Текст книги "Сколопендр и планктон"

Автор книги: Борис Виан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава III

Мигом вернувшись в кабинет, Леже почесал усики, которые за зиму из-за нехватки парадихлорбензола, вызванной эпидемией гриппа, свирепствовавшей в области Лиона, слегка подъела моль. Поправив светло-розовые гетры, Леже схватил объемистую папку со срочной корреспонденцией, ударил ею по бедру, чтобы стряхнуть пыль, и поспешил к Полквосту.

– Вот, господин начальник, – сказал он, усаживаясь слева от этого страшного человека. – Я подготовил сто двадцать семь ответов на утреннюю почту и тридцать две справки для Управления, которые вы поручили мне сделать к завтрашнему дню.

– Отлично! – одобрил Полквост. – А вам уже отпечатали шестьсот пятьдесят четыре страницы, которые мы позавчера получили?

– Мадемуазель Рыже отпечатала. Правда, пришлось устроить ей небольшой нагоняй, – сказал Леже. – Плохо работает.

– Да, – согласился Полквост, – уж больно она медлительна. Ладно, когда наступят лучшие времена, мы постараемся подобрать вам машинистку под стать вашим Требованиям. Пока же придется довольствоваться тем, что имеем. Давайте поглядим письма.

– Первое, – начал Леже, – ответ в Институт Резины по поводу испытаний пузырей для льда.

Первый заместитель главного инженера водрузил на нос очки и стал читать:

– «Сударь, в ответ на ваше письмо с вышеуказанным исходящим номером мы…» – Так не пойдет, – сказал он. – Напишите: «Мы имеем честь засвидетельствовать, что получили ваше письмо с вышеуказанным исходящим номером…» Ведь такова общепринятая формулировка.

– Ах да! – воскликнул Леже. – Простите, запамятовал.

Полквост меж тем продолжил чтение:

– «…мы имеем честь довести до вашего сведения…» – Вот это хорошо! – одобрил он. – Смотрю, формулировки вы все-таки усвоили. Вообще-то ваша первая редакция, пожалуй, сойдет, вы ее восстановите…»… довести до вашего сведения наше предложение о предстоящих испытаниях пузырей для льда при обычных условиях применения. Мы были бы весьма признательны, если бы вы соблаговолили сообщить…» Нехорошо, ведь вообще-то… они в какой-то степени зависят от нас, и нам не резон заискивать… нет, не то чтобы заискивать… ну, вы меня понимаете?

– Понимаю, – ответил Леже.

– Вот и исправьте, ладно? Я на вас полагаюсь. Напишите: «Просим вас«…ну или что-нибудь в этом роде… «соблаговолите сообщить нам…» – Здесь вы поправите, договорились?«…сможете ли вы участвовать в этом совещании, в котором также примут участие Его Высокопреосвященство кардинал Окуньон, Заведующий отделом латекса и средств связи Главного управления по нефтяным разработкам и водным путям сообщения, а также г-н Инспектор департамента Сена по играм в фанты. Просим пас сообщить…»

– Если изменить предыдущую фразу, получится два раза «просим нас», – заметил Леже, у которого был глаз-ватерпас.

– Ну… э… в общем, вы поправьте… я на вас полагаюсь…

– «Сообщите нам как можно скорее, сможете ли вы присутствовать…» Нет, нет, – запротестовал Полквост, – так нельзя…

Вооружившись жалким огрызком директорского карандаша – марки, употреблявшейся лишь работниками Консорциума, – он вписал между строк мелкими буковками: «Безотлагательно сообщите нам».

– Вы ведь понимаете, так, в общем, более… ну, вы сами чувствуете…

– Чувствую, месье, – ответил Леже.

– Значит, так, – заключил Полквост, пробегая глазами окончание письма, – письмо хорошее, кроме этого места… Поглядим другие…

Его неожиданно прервало звяканье внутреннего телефона.

– Ах, черт! – подосадовал Полквост. Он взял трубку:

– Алло? Да! Здравствуйте, милейший! Сейчас? Ладно! Спускаюсь!

– Меня зовут играть в манилью. – Как бы извиняясь, Полквост развел руками. – Остальное я посмотрю с вами потом.

– Слушаюсь, господин начальник, – ответил Леже и вышел, прикрыв за собой дверь.

Глава IV

Отдел Первою заместителя главного инженера Полквоста располагался па последнем этаже занимаемого Консорциумом здания. В центральный коридор выходило несколько кабинетов, соединенных между собой рядом внутренних дверей. В барицентре восседал сам Леон-Шарль, справа от него – Рене Видаль, с другой стороны – Эммануэль Пижон. С кабинетом Видаля соседствовал кабинет Виктора Леже, который делил его с Анри Леваду. Напротив Пижона обитал Боб Олван, а рядом с ними в конце коридора обосновался Жак Марион. Прямо перед ним находились комнаты машинисток и телефонный коммутатор.

Леже вышел через кабинет Видаля.

– Шеф убыл! – по пути объявил он.

Видаль и сам слышал, как Полквост покинул свой кабинет, зашел помочиться в туалет, что неизменно предпринимал, оставляя свое место, и направился к лестнице. Пижон, у которого был отличный слух, присоединился к Видалю и Леже, а вскоре для ровного счета явился и Леваду.

Они имели обыкновение собираться у Видаля, когда Первый заместитель главного инженера спускался совещаться с Волопастом или отправлялся на заседание.

Боб Олван, как правило, оставался у себя и испещрял бессчетные листы черновиков прежних отмененных спецификций рядами значков, напоминающих каракули какого-нибудь неграмотного и страдающего запоями перепончатокрылого.

Марион дремал, удобно подперев подбородок концом линейки из вилообразной груши. Он совсем недавно сочетался законным браком, но, видимо, себе на беду. До этого Марион долго служил в армии и вот теперь угодил в НКУ. Два таких удара всякого могли бы выбить из колеи.

– Господа, – заявил Пижон, – наши предыдущие беседы обогатили нас ценными сведениями о привычках нашего шефа. Подытожим добытую благодаря нашим личным наблюдениям информацию: а) Прощаясь, он говорит по телефону «Всего хорошего». б) Он часто использует привычное выражение «таким образом, чтобы». в) Он почесывает у себя между ног. г) Он бросает чесать лишь для того, чтобы начать грызть ногти.

– Все ТОЧНО, – подтвердил Видаль.

– Однако я тут пораскинул мозгами, – продолжил Пижон, – и решил, что наши взгляды относительно последнего пункта расходятся: ногти он не грызет.

– Как не грызет, у него всегда пальцы во рту! – возразил Леже.

– Да, – уверенно произнес Пижон, – но сначала он сует их в нос. Весь процесс видится мне следующим образом: шеф скоблит зубы, чтобы наточить ногти, потом сует их в нос и вынимает уже с содержимым носа. Потом он вытирает слизь, прилипшую к концам его фаланг, после чего смакует плод своих трудов.

– Так и есть! – подтвердил Леваду. – Ни прибавить ни убавить. Во всяком случае, пока не прибавить.

– И все же скука какая, – заметил Видаль, – обалдеть можно.

– Мухи мрут! – подтвердил Пижон.

– Хорошо бы сейчас на улицу! – бросил Леваду, и его глаза цвета жженого топаза затуманила скоротечная печаль.

– А я не скучаю, – подал голос Леже. – Наоборот. Да тут еще благодаря весьма хитроумной системе расчетов, приведенной в «Бюллетене неофициальных французских консультантов-страхователей», я недавно осознал, что перевалил через середину среднестатистической жизни. Так что самое тяжелое позади.

На этой утешительной ноте они расстались. Пижон возвратился к себе в кабинет немного вздремнуть. Виктор взялся за английский, а Леваду – за подготовку к экзамену в Центре Повышения Хвалификации – в конце года ему предстоял жтлмсн. Он намылился покинуть МКУ, а диплом ЦПХ очень бы пригодился, вздумай он впоследствии сюда вернуться.

Рене Видаль засел было за парштурм. Он играл на гармонической трубе в любительском джазовом оркестре Клода Абади, и это отнимало ужас сколько времени.

В качестве побочного занятия все они разрабатывали спецификции, полную ответственность за которые, когда они уже были готовы, брал на себя Первый заместитель главного инженера Полквост, человек редкого великодушия.

Глава V

Оставшись один в своем кабинете, Рене Видаль принялся за неотложную работу – перфорацию листов для заметок по кадровым вопросам.

Он едва ли десять минут дырявил бумагу, когда вдруг задребезжал внутренний телефон.

Видаль взял трубку:

– Алло? Господин Видаль? Это мадемуазель Мешаль.

– Здравствуйте, мадемуазель, – сказал Видаль.

– Здравствуйте, месье. Тут один господин хочет видеть господина Полквоста.

– По какому вопросу? – спросил Видаль.

– По вопросу белых перчаток, однако очень трудно разобрать, что он имеет в виду.

– Белых перчаток? – пробормотал Видаль. – Значит, речь идет либо о коже, либо о текстиле. Тогда это ко мне. Пусть он поднимется сюда, мадемуазель. Так как господин Полквост на отчете, его приму я. Кстати, как его зовут?

– Господин Жормажор, месье. Значит, я посылаю его к вам.

– Посылайте. Видаль положил трубку.

– Такая досада, ребята! – сказал он, приоткрывая дверь к Леже и Леваду. – Посетителя принесло.

– Счастливо поразвлекаться! – пошутил Леже и без всякого перехода задекламировал: – «My tailor is rich»[12]12
  Мой портной богат {англ.).


[Закрыть] – первый урок из учебника.

Круговым центростремительным движением правой руки Видаль смахнул всю макулатуру со стола в левый ящик, отчего комната приняла более пристойный вид. Потом он вынул отпечатанный на ротаторе документ и внимательно на него воззрился. В таких случаях он всегда прибегал именно к нему. Документ был семилетней давности, но очень толстый и производил солидное впечатление. Он был посвящен унификации натяжных клиньев задних колес тележек для транспортировки строительных материалов размером менее 17x30x15 сантиметров, с тем чтобы такие тележки не представляли большой опасности при погрузочно-разгрузочных работах. Этот вопрос решен пока не был, однако сам документ был как новенький.

В дверь постучали два раза.

– Войдите, – сказал Видаль. Вошел Антиох.

– Здравствуйте, месье, – молвил Видаль. – Садитесь, пожалуйста. – И пододвинул посетителю стул.

Некоторое время они изучали друг друга и, удостоверившись, что до странности похожи, раскрепостились.

– Месье, – сказал Антиох, – господин Полквост нужен мне по личному делу, я хотел попросить руки его племянницы.

– Позвольте поздравить вас, – сказал Рене Видаль, пряча жалостливую улыбку.

– Не поздравляйте, я прошу ее руки для моего друга, – быстро добавил Антиох.

– Ничего себе! Если ваша дружба находит выражение в услугах подобного рода, я буду чрезвычайно вам признателен, если впредь вы будете считать меня своим потенциальным недругом, – витиевато, совсем в духе НКУ, заявил Видаль.

– Другими словами, – заключил Антиох, предпочитавший выражаться простым языком, – заместитель главного инженера Полквост – зануда.

– Зануда каких мало, – подтвердил Видаль.

В этот момент дверь в кабинет Леваду и Леже открылась.

– Простите, – спросил Леваду, просовывая голову в проем, – вы не знаете, что делает Полквост после обеда?

– По-моему, отправляется на встречу вместе с Олваном, – сказал Видаль, – но для надежности удостоверьтесь в этом сами.

– Спасибо! – поблагодарил Леваду и закрыл дверь.

– Вернемся к нашему разговору, – сказал Антиох. – Кажется, мне повезло, что я не застал Полквоста. Всегда полезно кое-что предварительно разузнать о людях, с которыми собираешься иметь дело.

– Вы правы, – согласился Видаль. – А знаете, мне и невдомек было, что у Полквоста есть племянница.

– Она довольно симпатичная, – признался Антиох, вспомнив вечеринку.

– В таком случае она пошла не в дядю.

Полквост и впрямь выглядел помесью хрена с китайской редькой, что еще более подчеркивала крайне неприятная привычка щурить глаза; он страдал близорукостью, но из кокетства часто ходил без очков.

– Вы меня немного напугали, – сказал Антиох. – Впрочем, Майор как-нибудь выкрутится.

– Ах, так это вы для Майора стараетесь! – воскликнул Видаль.

– Вы знаете Майора?

– Как облупленного. Да и кто его не знает. В общем… беседовать с вами о своем почтенном шефе я больше не хочу, терпеть не могу злословить. Хотите, я договорюсь, чтобы он принял вас после обеда? В три часа. Он еще будет здесь.

– Отлично! – обрадовался Антиох. – Я поброжу по кварталу. Прежде чем сунуться к нему, я заскочу к вам. До свидания, старик, и спасибо.

– До свидания! – сказал Видаль и снова приподнялся, чтобы пожать Антиоху руку.

Выйдя, Антиох столкнулся с мальчуганом лет пяти-шести, который скакал по коридору, как онагр в канадских пампасах.

Этого маленького шпиона Леваду нанял денно и нощно следить за Полквостом, чтобы знать, когда можно незаметно выскользнуть из конторы, чтобы пропустить кружечку или поволочиться за бабами. Днем Леваду, бывало, прятал мальчишку у себя в кабинете.

Опять усевшись в кресло, Рене Видаль вытащил на Божий свет кучу бумажного хлама, который запихал в левый ящик стола.

Спустя пять минут он услышал в коридоре тихие шаги и дверь в кабинете Полквоста хлопнула. Шеф вернулся.

Глава VI

Видаль приоткрыл дверь, соединявшую его с кабинетом шефа, и проговорил:

– Месье, к вам только что приходил некий господин; я его принял.

– А по какому вопросу он приходил? – спросил Первый заместитель главного инженера.

– Этот господин… кажется, Жормажор, хотел переговорить лично с вами. Я предложил ему прийти в три часа. Вы сказали, что в три будете свободны.

– Да… – протянул Полквост. – Вы правильно сделали, однако вообще… я хочу вам напомнить… прежде чем назначать встречу со мной, обязательно справьтесь у меня. Вы ведь знаете, что у меня очень насыщенный распорядок дня, и могло случиться, что я оказался бы занят. На человека со стороны это произвело бы весьма неблагоприятное впечатление. Нам следует проявлять осмотрительность. В этот раз, заметьте, я ваши действия одоПрию, но впредь так не делайте.

– Хорошо, месье, – сказал Видаль.

– У вас еще что-нибудь ко мне?

– Я представил в виде спецификции доклад Кафетера о сучках-задоринках.

– Превосходно! Вы мне ее покажете. Не сейчас, сейчас ко мне должны прийти. Завтра, к примеру.

Он открыл портфель и вытащил специальную карточку, на которой записывал день, час и место своих свиданий.

– Завтра… – пробормотал он. – Нет, утром я иду с Леже в бюро по окаучурившимся изделиям, а вечером… Постойте, сегодня после обеда я не смогу никого принять… Послушайте, Видаль, я же вам говорил, не назначайте никому встречу со мной, не заручившись моим согласием. После обеда я иду в институт жевательной дрезины на доклад профессора Повитука. Я не успею никого принять. Окаучурившиеся изделия могут долго протянуть.

– Тогда я ему позвоню и отменю встречу, – скрепя сердце предложил Видаль.

– Да, но вообще-то лучше было прежде справиться у меня. Это, знаете ли, позволило бы избежать потери времени, которая отрицательно сказывается на работе отдела.

– На какое число перенести встречу? – спросил Видаль.

Полквост обратился к своим карточкам. Проваландавшись с ними добрые четверть часа, он наконец изрек:

– Ну что ж, думаю, на девятнадцатое марта между семью и тринадцатью минутами четвертого… И попросите его не опаздывать…

На дворе было одиннадцатое февраля…

Глава VII

У Рене Видаля и в мыслях не было звонить. Да он и не знал куда, предложил же он связаться с Антиохом с единственной целью – избежать нудных нотаций Полквоста 0 том, ЧТО необходимо спрашивать у деловых партнеров, с которыми вступаешь в контакт, их координаты; они, мол, могут в целом ряде случаев пригодиться.

Вскоре в дверях вновь появился Полквост.

– У меня, по-видимому, сломался телефон, – сказал он. – Такая досада! Сходите, пожалуйста, за Леваду.

– Он только что ушел, – ответил Видаль (который прекрасно знал, что Леваду умотал больше часа назад), – я слышал, как он выходил.

– Когда Леваду вернется, предупредите его, чтобы зашел ко мне.

– Будет сделано, – ответил Видаль.

Глава VIII

Тем временем Майор в испито-пепитовом костюме и самой простенькой шляпе печально мерил шагами аллеи своего сада. Он ждал, что Антиох принесет ему добрые вести.

Метрах в трех от него с еще более печальным видом шествовал макинтош, жуя лист папиросной бумаги.

Вдруг Майор насторожился. До его уха донеслось характерное тарахтенье «каннибал-супера» (Антиох всегда разъезжал на мотоцикле): три долгих звука, три коротких и соль-мажорная фермата.

Антиох пулей пронесся по аллеям и затормозил возле Майора.

– Победа! – воскликнул он. – Я…

– Видел Полквоста? – перебил его Майор.

– Нет… Я с ним встречаюсь сегодня во второй половине дня.

– А! – горько вздохнул Майор. – Значит, еще неизвестно?

– Ты мне осточертел, – сказал Антиох, – второго такого ребенка днем с огнем не сыщешь!

– Но ты тоже войди в мое положение, – жалобно произнес Майор. – На какое время ты с ним договорился?

– На три! – ответил Антиох.

– Можно мне пойти с тобой?

– Я не спрашивал…

– Позвони, спроси, пожалуйста… я хочу пойти.

– Вчера не хотел…

– Ну и что? То было вчера. – Майор тяжело вздохнул.

– Ладно, позвоню, – согласился Антиох. Через четверть часа он вернулся.

– Договорился о тебе, – сказал он.

– Пойду приведу себя в порядок! – подскочив в порыве радости, воскликнул Майор.

– Не стоит… Я договорился только на девятнадцатое марта…

– Черт! – вырвалось у Майора. – Довести они меня решили?

Но он тут же пожалел о своей резкости.

– Выходит, – Майор снова трогательно вздохнул, – я больше месяца не увижу Зизани.

– Это почему еще? – удивился Антиох.

– Я обещал не встречаться с ней, пока не попрошу ее руки у дяди, – объяснил Майор.

– Ну и дурак! – прокомментировал Антиох.

По-видимому, разделявший эту точку зрения макинтош с легким презрительным шипением тряхнул головой.

– Одно мне гложет спирохету, – добавил Майор, – то, что я не знаю, что сейчас поделывает этот гнусный и наглый негодяй Провансаль.

– А что тебе до него, – спросил Антиох, – раз она любит тебя?

– На душе тревожно, не нахожу себе места, – признался Майор. – Боюсь…

– Сдаешь, старик, – сказал Антиох, который прекрасно помнил, какую явную беспечность продемонстрировал его друг во время опасной погони за трахтрах-феем.

Время между тем на месте не стояло.

Глава IX

Шестнадцатого марта Полквост вызвал Видаля к себе в кабинет.

– Видаль, – сказал он, – вы ведь, насколько я помню, принимали этого господина… как его… Жор-мажора. Вы должны были отметить у себя, как я всегда вас просил, цель визита. Приготовьте мне небольшую справку… где осветите проблему во всех деталях… чтобы я смог составить представление… а рядом, знаете ли, напишите мои ответы… как бы… краткие, но так, чтобы было понятно.

– Будет сделано, месье, – ответил Видаль.

– Вы ведь понимаете, как полезно изо дня в день записывать телефонные звонки, составлять отчеты о визитах, которые вам нанесли, и кратко подытоживать основные вопросы, подвергнутые обсуждению? Выгода, которую можно из этого извлечь, неоспорима.

– Да, месье, – признал Видаль.

– Поэтому, знаете ли, крайне полезно после такого визита записывать и сохранять для себя интересные мысли, которые вы почерпнули во время беседы, составлять небольшое личное досье, предоставив, разумеется, потом его копию мне, дабы я был в курсе всего, что делается в отделе в мое отсутствие… ну, в общем… это очень полезно…

– Ну а как ваши текущие дела? – спросил затем Полквост.

– Да вот, набросал десятка полтора спецификций; я их покажу, когда у вас выдастся свободная минута, – ответил Видаль. – Потом, ecu. несколько писем, не очень срочных.

– Ладно! После обеда, если могите, мы потолкуем об этом более обстоятельно.

– Вызовите меня тогда, месье, – предложил Видаль.

– Хорошо, дружище. Вот, возьмите газеты, пустите их по отделу… и пришлите ко мне Леваду.

Леваду, предупрежденный своим осведомителем о приходе Полквоста, в эту самую минуту поднимался по лестнице. Когда Видаль открыл дверь, он уже сидел на своем месте.

Шеф принял его с распростертыми объятиями, но тут самого Полквоста срочно вызвали по телефону: главному инженеру Волопасту понадобился четвертый для игры в унифицированную манилью (по правилам бриджа), в которую по утрам резались в кабинете Генерального директора. Играли на спецификций, о которых не могли договориться.

Леваду, злой как черт, направился к себе в кабинет. По дороге его задержал Видаль.

– Что, неприятности, старик? – спросил он.

– Он у меня уже в печенках сидит! – бросил Леваду. – Стоит мне к нему прийти и открыть рот, как он тут же сматывается.

– Противный тип! – подтвердил Эммануэль, который случайно зашел, услышав, что Полквост отправился восвояси.

– Он и в самом деле нас всех извел! – с пылом произнес Виктор, чьи целомудренные губы, несмотря на весь пыл, не могли выдать ничего более неприличного. – Но и то сказать: когда изводят, это очень даже неплохо. Много хуже изводиться самому.

– Вы грязный буржуй! – обозвал его Видаль. – Ну ничего, придет и ваш черед, попляшете.

Рене Видаль и Виктор Леже кончили одну и ту школу и по старой привычке частенько обменивались любезностями.

Вскоре все разбрелись по своим местам: явились секретарши приводить в порядок кабинет шефа, и из предос-торожности лучше было держать язык за зубами.

Леваду заглянул в свой блокнот, прикинул, что Полквост, по всей вероятноеiи, раньше чем через час не возникнет, и слинял.

Опуетя пять минут как снег на голову свалился шеф: партия в манилью неожиданно прервалась. Он приоткрыл дверь к Видалю.

– Леваду здесь? – утробно улыбаясь, спросил он.

– Леваду только что вышел. По-моему, он отправился на улицу Тридцать Девятого июля.

Там находился филиал НКУ.

– Какая досада! – промолвил Полквост.

Что да, то да, – тем более, что по большому счету это было чистейшей воды вранье.

– Когда придет, пришлите его ко мне, – заключил он.

– Будет сделано, месье, – отозвался Видаль.