355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Борис Старлинг » Мессия » Текст книги (страница 31)
Мессия
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 17:30

Текст книги "Мессия"


Автор книги: Борис Старлинг


Жанры:

   

Маньяки

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)

123

– Когда Иуда, предатель, понял, что осужден, он раскаялся и принес обратно тридцать серебряных монет первосвященникам и старейшинам со словами: «Я согрешил, предав невинную кровь». Но они не приняли деньги назад, сказав: «Это твое дело». И тогда он бросил серебро в Храме, ушел оттуда прочь и повесился.

Время уже после полуночи. Наконец наступила Страстная пятница.

Ред в одних трусах, руки его связаны за спиной. Он сидит на деревянных перилах, ограждающих площадку верхнего этажа. На шее его веревочная петля – веревка тянется вдоль спины и крепится к перилам. Джез завязал ее как следует, а перила, опробовав, счел вполне надежными. Единственное, что сломается под тяжестью тела Реда, так это его собственная шея.

Джез стоит рядом с ним. Он нацепил себе на голову самодельный терновый венец, и несколько струек крови, мягко петляя, стекают по его лбу к бровям. Он как будто не замечает этого. На полу рядом с ним тарелка с едой.

Ред усилием воли заставляет себя перебарывать ужас. "Не выказывай страха! – велит он себе. – Не доставляй Джезу этого удовольствия".

В правой руке Джеза мобильный телефон, в левой он держит скальпель. Серебряная ложка – последняя из двенадцати – лежит на полу у его ног.

Он развязывает Реду руки и дает ему мобильный телефон.

– Ты ведь знаешь, не так ли? Ты знаешь, что должен предать меня?

Ред кивает.

– Скажи это.

– Да, – говорит Ред. – Я знаю, что должен предать тебя.

Джез берет ломтик хлеба, отрезает от него маленький кусочек и макает его в плошку с красным соусом. "Тот, кто обмакнет свою руку со мной, предаст меня".

Джез вкладывает кусочек хлеба в руку Реда и приближает голову к уху пленника.

– Сейчас ты должен будешь действовать быстро. Тебе предстоит свершить свое последнее предательство. Позвони Кейт. Скажи ей, что я сделал. Сдай меня полиции. Они приедут, когда ты будешь мертв, и они предадут меня суду, как римляне судили Иисуса. Потом обо мне узнает весь мир. Давай. Звони в полицию.

– А потом ты меня повесишь?

– Нет, ты повесишься сам.

– А если я откажусь?

– Ты не сможешь. Ты не откажешься. Это твое предначертание.

Зыбучие пески миссии Джеза засасывают Реда вниз, однако это не тот зыбучий песок, в котором всякое сопротивление лишь ускоряет погружение. Борись – и, может быть, тебе удастся преодолеть это. Сдайся – и ты обречен.

Ред берет телефон и набирает номер Кейт.

– Кейт Бошам.

– Кейт, это Ред.

– Привет, Ред. Как ты?

Ее голос настолько обалденно нормален, как будто доносится с другой планеты.

– Кейт... Это не Дункан. Это Джез.

– Что? Что не Дункан?

– Убийца. Убийца апостолов. Это Джез. Это он убийца.

– Ред, о чем вообще ты говоришь?

– Он сейчас здесь. Собирается меня повесить. О Господи, Кейт... ты должна помочь.

– Где ты?

– Я у...

Джез выхватывает телефон из руки Реда и захлопывает его.

– Давай. Вешайся.

"Я у... Кейт поймет, что я у себя дома. Всех остальных он прикончил у них дома".

Хаотичные мысли пробегают в голове Реда.

Филипп Род, свисающий со своей лестничной площадки в Фулхэме в прошлом году. Как оно началось, так и закончится – телом, безжизненно свисающим с лестничной площадки.

Может быть, Кейт не поверит ему. Она и Джез... может быть, она последний человек, который способен в это поверить.

Известно, что невозможно повесить человека против его воли. Он просто не будет этого делать. Ну не бросится он в сладкие объятия смерти по доброй воле, вот и все. Его нужно оглушить, избить или применить какую-то хитрость. Но Джез, похоже, намерен обойтись и без хитрости, и без насилия.

Ред смотрит ему в глаза.

– Да пошел ты...

Он видит Джеза в туннеле света, в котором сталкиваются и бушуют их воли. Сила обвинений Джеза резко ударяет в грудь Реда и вихрем кружит вокруг его головы – божественный ветер, который силится сбросить его с перил в небытие. Ред, согнувшись, противится этому урагану.

Не сломайся! Не сдавайся!

Ред льнет к перилам, как будто к самой жизни.

Именно в этот момент до Джеза доходит, что Иуда не будет играть предложенную ему роль. В тот самый момент, когда Ред понимает, что его воля взяла верх.

Джез тоже понимает это и, мгновенно схватив Реда за плечи, толкает его, чтобы сбросить с перил. Ред теряет равновесие, его торс отклоняется в горизонтальное положение. Руки, напрягаясь до боли, пытаются остановить падение, но потом инстинкт срабатывает быстрее, чем мысль, и руки взлетают к шее и успевают ухватить петлю прежде, чем она затянулась. Тугой узел с нестерпимой болью стягивает его пальцы.

Только пальцы – пальцы двух его рук, находятся между веревкой и горлом. Хрупкий барьер, отделяющий жизнь от смерти.

Ред беспомощно дергается в воздухе, пытаясь как-то освободиться от петли. Давление ее столь сильно, что ему невольно приходится запрокинуть голову и широко открыть рот, чтобы набрать воздуху.

Джез перегибается через перила. В руке его поблескивает скальпель.

Ред беззащитен, ибо, борясь за дыхание, не может закрыть рот.

На лице Джеза, под терновым венцом, полная сосредоточенность. Его голова склоняется к голове Реда настолько близко, что они могли бы обменяться поцелуем.

Скальпель во рту Реда.

Резкий вкус крови, когда острое лезвие надрезает язык, – точно так же, как представлял себе это Ред, когда в одиночку пытался восстановить картину преступления в доме Филиппа Рода.

Последний шанс.

Ред отцепляет пальцы правой руки от петли и сжимает их в кулак. С той стороны, где ее больше не удерживает рука, петля резко затягивается, и, чтобы ослабить давление, Ред резко сгибает шею, отворачивая голову в противоположную сторону.

В слепом отчаянии он наносит правым кулаком резкий удар вверх и ощущает столкновение своих костяшек с хрящом. Джез, вскрикнув от удивления и боли, выпускает скальпель, и острое лезвие скользит вниз, в горло Реда.

"О Господи! – мелькает у того в голове паническая мысль. – Я сейчас проглочу этот нож! Я проглочу его, и он покромсает на кусочки все мои внутренности!"

Чудовищным усилием, преодолевая давление веревки, Ред дергает головой вперед и языком выталкивает скальпель назад, прочь от горла. Выплюнуть его не удается, но теперь он не так глубоко, и Ред, извернувшись, хватает его пальцами и вытаскивает изо рта.

Джез отнимает руки от лица. Сморкаясь кровью, он снова нагибается, хватает левую руку Реда и старается отцепить его пальцы от петли.

Если Ред не удержит руку внутри петли, ему конец.

Скальпель по-прежнему в правой руке Реда, и ему взмахом удается полоснуть Джеза по правому боку. Лезвие рассекает резину гидрокостюма в том самом месте, где Джез сам нанес себе порез в декабре прошлого года, сидя на кровати Томаса Фэрвезера.

Вскрывается старый шрам, и Джез, пронзительно вскрикнув и отпрянув, зажимает бок обеими руками.

Ред поднимает руки над головой и пытается разрезать веревку скальпелем. Однако веревка неистово дергается от его собственных движений, и он не может обрести точку опоры, чтобы осуществить задуманное.

"Нужно натянуть веревку. Тогда я смогу разрезать ее. Но я не могу держать веревку в натянутом состоянии и при этом резать ее одной рукой. Мне нужна левая рука, чтобы держать ее, пока правая рука режет. Но левая рука – это единственное, что не дает петле выдавить из меня жизнь!"

Джез на время выведен из игры. Привалившись к стене, он пытается остановить кровотечение из бока.

Выбора нет.

Ред убирает левую руку из-под веревки, и петля тут же стягивает его шею. Ничто более не ограждает его от удушья. Счет идет на мгновения. Вскинув левую руку над головой, Ред хватается за веревку и начинает резать ее скальпелем как раз под своим мизинцем, там, где она наиболее натянута.

Петля сдавливает дыхательное горло. Воздуха в легких не осталось, перед глазами пляшут черные мушки.

Ну, давай же!

Если веревка не будет перерезана сейчас же, он потеряет сознание. А если он потеряет сознание, он умрет.

НУ, ДАВАЙ ЖЕ!

На краю поля зрения Реда возникает движение. Джез поднимается, снова опираясь о перила. На его гидрокостюме блестит кровь.

Джез тянется к правой руке Реда, руке со скальпелем.

В пальцах Реда резкая боль – Джез пытается оторвать их от лезвия.

Еще чуть-чуть, и Ред может отключиться. Забытье уже манит его, темное вечное забытье.

Но тут последние нити веревки подаются, и Ред с грохотом падает на пол с высоты шести футов.

124

Два человека, окровавленные, но не сломленные.

Съежившись на полу, Ред дрожащими руками растягивает петлю.

Джез, спотыкаясь, спускается к нему по лестнице, оставляя при каждом соприкосновении со стеной бесформенные кровавые пятна.

Ред стаскивает петлю через голову и бросает ее на пол.

Джез уже на нижней ступеньке, почти над ним.

Ред рывком поднимается на ноги и размахивает перед собой скальпелем.

– Назад, Джез.

– Не могу.

– Я не твой, Джез. Нам с тобой не по пути.

– Ред, ты не можешь одолеть собственное предначертание. Не можешь бороться с тем, чем ты должен быть.

"Не можешь бороться с тем, чем ты должен быть. Проводником Божественной воли.

Не можешь бороться с тем, что ты есть.

Джез хочет быть одним из нас, но не осмеливается. Дьявол, который делает вид, что он на стороне ангелов.

Интересно, каково было бы убить тебя, откусить тебе нос, оторвать ухо от башки, начисто, чтобы кровь брызнула струей в воздух, орошая целые мили, когда жизнь будет покидать твое тело!"

Голос Реда звучит ровно, но на лице его появляется свирепый оскал.

– Ты... ты, поганая мразь, осмелился назвать меня Иудой.

Откуда-то изнутри вздымается волна ярости. Подобно штормовой волне в море, она, сначала почти невидимая, набирает силу и скорость, а потом взрывается и обрушивается на волнорез самоконтроля Реда.

Эта ярость придает мощь его мускулам.

"Не могу больше сдерживаться! Это сильнее меня! Сильнее!"

Джез снова зажимает бок. Он втягивает воздух сквозь зубы, стиснутые от боли.

Ред швыряет скальпель на пол и бросается на Джеза с голыми руками. Для его мщения хватит кулаков и ног, но на сей раз это не просто драка в пивной. Сейчас все по-настоящему, более чем по-настоящему. Миг, и Джез валяется на полу. Череда ударов по голове порождает яркие вспышки в его черепе. Затем следуют глухие удары по ребрам и почкам, а когда он, охая от боли, пытается перекатиться, его пинают по яйцам. Шипы впиваются ему в лоб. Боль, боль, так много боли, и кровь, кровь. Голова кружится, взор туманится, перед глазами пелена.

Избиение прекращается столь же внезапно, как и началось.

Джез лежит на полу и слышит удаляющиеся шаги Реда.

Тишина.

Джез пытается шевельнуться, но не может. Слишком слаб. Похоже, у него сломаны какие-то кости.

Ковер мягко трется о щеку.

Шаги становятся громче по мере того, как приближаются.

Бесцеремонным рывком Ред поднимает Джеза и прислоняет к стене.

От боли в сломанных костях нет сил даже вздохнуть.

Одно слово в ухо Джеза:

– Раздевайся.

Джез невнятно шепелявит разбитыми губами:

– Не могу. Не могу... шевельнуться. Сломаны... кости.

Ред отпускает его и уходит. Джез оседает, сползая по стене.

Джез пытается открыть глаза. Его левый глаз закрыт полностью, а зрение в правом затуманено из-за боли и крови.

Но он видит то, что валяется на полу в нескольких футах от него. То, за чем Ред ходил наверх.

Молоток и гвозди. Страх просачивается в сознание Джеза, колет его, подобно шипам скособоченного тернового венца.

Ред возвращается. В его руке скальпель.

Вжик-вжик-вжик – от резинового костюма остаются лишь валяющиеся на полу обрезки.

Теперь Джез в одних трусах, как все его жертвы.

Ред приближает свое лицо к лицу Джеза.

– Ты думаешь, что ты Мессия?

Джез кивает.

Ред заговаривает снова, брызги слюны летят Джезу в лицо.

– Прекрасно. Раз так, то ты можешь, на хрен, умереть как Мессия.

Ред подтаскивает Джеза к двойным дверям из кухни в гостиную. Плотно закрыв их, он хватает Джеза за левую руку и вытягивает ее параллельно полу. Кисть руки Джеза касается края дверной рамы.

В штукатурку стен гвозди могут не войти, но в деревянный косяк они вбиваются легко.

Развернув раскрытую ладонь Джеза, Ред приставляет к ней острие гвоздя. Держа гвоздь между вторым и третьим пальцами левой руки, а молоток в правой, он замахивается и изо всех сил наносит удар.

Он бьет снова и снова, до тех пор, пока шляпка гвоздя почти не погружается в плоть ладони Джеза.

Все это время Джез истошно вопит.

Ред не издает ни звука – он убивает молча.

Два гвоздя в правой ладони. Левая рука вытягивается к противоположному углу дверной рамы. Еще два гвоздя в левую ладонь.

Скрещенные лодыжки Джеза тоже пробиваются двумя гвоздями, расщепляющими кости и рвущими ахилловы сухожилия.

На двери распят человек с терновым венцом на голове.

Среди пронзительных криков Джеза, сначала сумбурно и невнятно, а потом все более различимо, звучат слова:

– Или, Или! лама савахфани? Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты меня оставил?[21]21
  Мф. 27, 46.


[Закрыть]

Грудь Джеза напрягается, ибо дыхание дается ему с трудом. Он поднимает глаза, смотрит на своего убийцу и выдыхает последние слова:

– Но все сие содеялось, дабы писания пророков могли быть исполнены.

Ред невозмутимо подается вперед и говорит:

– Потом двое разбойников были распяты с ним, один справа, другой слева.

Он снимает с головы Джеза терновый венец и добавляет:

– Ты не Сын Человеческий, Джез. Ты кусок дерьма, который умер рядом с ним.

125

Тишину нарушает писк интеркома. Ред подходит и берет трубку.

– Алло?

В его ухе звучит громкий, задыхающийся голос Кейт.

– Ред. Это Кейт. Что происходит?

– Поднимайся, – говорит он и нажимает кнопку, чтобы впустить ее.

Она взбегает по лестнице и останавливается как вкопанная, увидев его, стоящего в дверях.

– Господи, Ред, ты весь в крови. Что вообще случилось? Где Джез?

Он отступает в сторону, чтобы пропустить ее, и на несколько минут оставляет наедине с телом человека, которого, как он знает, она когда-то любила. Когда он возвращается внутрь, то видит, что она сидит, привалившись к кухонной стене. Он опускается на пол рядом с ней. Она не шевелится, не пытается отстраниться от него. Она знает, что он сделал это с Джезом, но равным образом знает, что творил Джез, и может себе представить, через что прошел Ред в эти мучительные несколько часов, растянувшиеся на целую жизнь.

– Прости, Кейт, – говорит он. – Я не знал, что это был он. Я не хотел, чтобы это был он.

Кейт утыкает голову в его плечо. Он чувствует, как движутся ее губы, когда она говорит:

– Что случилось?

Он обнимает ее, прижимается щекой к ее макушке и долго, долго молчит, прежде чем ответить:

– Я расскажу тебе все в участке.

126

Пятница, 21 апреля 2000 года

Отметка уровня воды у окна тюремной камеры Реда становится больше.

Он лежит на койке, переплетя руки за головой. Отдаленные голоса эхом отдаются по туннельным переходам снаружи, смешиваясь с мыслями, мелькающими в его голове.

Сегодня Страстная пятница. Прошло более года с тех пор, как вместе с Кейт он вошел в полицейский участок Паддингтон-Грин и признался в убийстве детектива-инспектора Джереми Клифтона, попросив лишь о том, чтобы Кейт было позволено присутствовать при его признании.

Когда вся история выходит наружу, его посещает прорва народу, и все долдонят одно и то же: ты действовал в целях самообороны, ты имел дело с психопатом, ты оказал обществу огромную услугу. Сьюзен, Лабецкий и даже комиссар, все приходили к нему, и все ушли ни с чем. Настаивали, уговаривали, пытались запугать – все было бесполезно. С таким же успехом они могли разглагольствовать перед глухим.

Адвокат Реда хотел, чтобы тот настаивал на своей невиновности, Ред, напротив, заявлял о своей виновности. Адвокат попытался доказать, что он действовал в состоянии аффекта, что уменьшает его вину, но Ред заявил, что совершил убийство сознательно, с обдуманным намерением, а следовательно, должен нести всю полноту ответственности.

Первый порез самый глубокий. Первое убийство тяжелее всего. После того как пролил первую кровь, становится легче и легче. Реду довелось допросить достаточно убийц, чтобы это понять.

Совершив убийство впервые, он при этом испытал удовольствие. Вот почему Ред считает самым верным выходом для себя пожизненное заключение. Все дело в том, что ему понравилось убивать. Он вновь и вновь разматывает в голове катушку воспоминаний, связанных с убийством Джеза, и каждый раз это ощущение возвращается все с той же вздымающейся интенсивностью оргазма.

Власть над жизнью или смертью. Единожды данная, она уже не может быть отобрана. Если этот шаг сделан, обратного хода нет.

Ред испытал от этого наслаждение, и он понимает, какое зло здесь таится. Он стал тем, кого всегда презирал.

Сила разума, способность различать добро и зло – вот что отличает человека от других приматов. Ред использует разум, пока у него еще есть такая возможность. Он столкнулся в собственной душе с такой реальностью, которая грозит подавить рассудок. Поэтому он предпочел оказаться в том месте, где его безумие будет ограничено стенами. Это погубит его, зато он не сможет больше никого погубить.

Так будет лучше.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю