Текст книги "Первый Романов (СИ)"

Автор книги: Борис Романовский

Соавторы: Григорий Володин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 9
Царь в клубе

То, что меня в этом мире немного заинтересовало, так это огнестрел. Пули очень быстрые, быстрее меня. Молниеносные свинцовые шарики. Но вот руки, что держат автоматы, зачастую «не тянут». Да и если напрячься, биокинетический импульс даст мне фору.

Вот и сейчас я даю себе ускорение в сторону. Нырок за ближайший куст. А потом еще один до другого, где и засел на секунду, наблюдая как враги переговариваются, пытаясь понять где же кувыркающаяся цель.

Судя по гортанным взрывным согласным, это опять убыхи. Хм-хм. Значит, горцы охотятся не только на Моржовых, но и на меня. Практичного смысла в этом нет. И поэтому напрашивается только один вывод: Воскресенский оказался очень обидчивым. Мстит за заседание Совета. Ну тем ему и хуже. Прорежу ряды его партнеров.

Срываю с ветки листья и, напитав их биозарядами, швыряю в горцев. Почти сразу вспыхивают алые тюльпаны маленьких взрывов под аккомпанемент криков боли. Стреляют вверх фонтанчики крови.

Последние смертники суетятся. Автоматная очередь суматошно разрывает кусты. Я кувыркаюсь глубже за лиственный занавес. Убыхи уже не целятся, а стреляют куда попало. Сумбурный бесприцельный огонь. Ну и пусть. Главное, не в машину с Радмилой. А мне шайка горных псов не страшна.

В свете взрывов главное я рассмотрел. Еще двое мертвы, осталось двое. Маловато Абухаб за мной людей послал. Совсем не уважает русского царя. Ничего я быстро научу его уважению. И страху.

Во время очередного кувырка собираю с земли пару шишек. Ага, пожалел карты. Это как в древности – клинок желательно оголять только против достойного врага, иначе он обидится на хозяина и в решающий момент подведет. Я не суеверный, Шлюху-Судьбу не боюсь, не раз нагибал ее в позу дойной коровы, но карты, правда, жалко на такой мусор.

Быстрая напитка зарядами и точные броски. Как и горцы, я почти не целюсь. Зачем терять драгоценные секунды в дыму боя? Но вот только у меня есть чутье. Я безошибочно определяю где враги.

Парочка взрывов, и стрельба стихает. Выпрямляюсь и выхожу из зарослей. На земле стонет парочка раненых. Выбираю того, у кого больше шансов не помереть от кровопотери. А второму ударом берца без затей разбиваю гортань.

– Радмила, солнышко, – мягко зову в сторону «Чайки». – Вызови, милая, гвардию. Много людей не нужно. Лишь нас забрать.

Тихая возня в машине, а затем и трясущееся лепетание:

– Д-да, господин.

– И сама выходи оттуда. – В бензобак вроде не попали, но незачем ей в духоте париться с мертвым водителем на пару.

Растрепанная блондинка выбирается наружу с телефоном в руках и, стараясь не наступить на трупы и лужи крови, подходит ко мне. Личико бледное, высокая грудь буйно вздымается, но паники в глазах нет.

– Зафиксируй всё, – киваю на горцев. – С утра отправь жалобу в Совет. Пускай знают, что горцы совсем распоясались.

– Сделаю, – она включает на телефоне камеру с фонариком и принимается снимать трупы. – Но, скорее всего, жалоба пойдет через канцелярию Воскресенского, и он не пропустит ее дальше.

– Главное, получи корешок о приеме заявления в инспекцию Совета, – усмехаюсь. – Потом уже мы придумаем, как разыграть эту карту. И кстати, для протокола – всех их перебила бравая гвардия Лазаревых, – обвожу рукой трупы.

– Конечно, – серьезно кивает блондинка. – Ни к чему врагам знать о вашей мощи.

– Ага, а теперь дай мне немного времени пообщаться, – опустившись, я наваливаюсь коленом на живот раненого. Тот хрипит и кашляет кровью. – Ну что, сын гор, поговорим?

В моей руке возникает пиковая «тройка». Острый, как бритва, угол картона приближается к выпученным глазам и орлиному носу убыха…

К приезду гвардии я уже выяснил что хотел. Напали на нас люди рода Фират. Ну а кто же еще, кроме «снежного орла»? Абухаб лично приказал убрать Романова.

Порасспрашивал я и про Моржовых. Боец слышал, что другие отряды заняты подготовкой ловушки – для убийства Еремея. Но деталей горец не знал. На этом я и убил своего осведомителя – быстро и безболезненно в благодарность за сотрудничество. Хотя его душу все равно поглотил. Как и остальных убыхов. Часть использую для усиления Дара, остальным набиваю ментальный сундук.

К этому времени прибывает гвардия Лазаревых. Нас с Радмилой забирают, и по дороге домой звоню Еремею. Всё в порядке. Никаких нападений на усадьбу и другую недвижимость Моржовых.

– Что-то готовится, – сообщаю главе рода. – Будьте начеку.

– Мы и так почти не спим, – недовольно бурчит Еремей. – А еще мы потеряли почти все доходы, – жалуется он. – Никто с нами работать не хочет, словно мы прокаженные. И ты знаешь, по чье вине всё это произошло!

– Мне тебе инфаркт устроить, чтобы научить субординации? – сухо спрашиваю, и он замолкает. – Вспомни свои клятвы, глава, и придерживайся их. Иначе тебя постигнет та же судьба, что твоего отца.

– Это угроза? – спрашивает с горечью.

– Это констатация факта. Бесхребетные и бесчестные люди сами себя наказывают. Не я, так другой проредил бы ваш род от сорняков. Возьмись за голову и кончай реветь, как баба. У вас есть резервы, трать их с умом и выжидай. Думай, как подняться и не пойти по стопам своего отца.

Он напряженно молчит в трубку.

– Тебе сколько лет, чтоб учить… – бормочет Еремей устало. – В любом случае – прошу забыть мои слова. Мы в твоей власти и глупо испытывать твое терпение.

– Охлади голову, – чуть мягче говорю. Нет смысла доводить Моржова до нервного срыва. – На меня только что напали. На тебя тоже готовят облаву. Следи за своей территорией и чуть что сразу сообщай. В целом нам еще есть о чем поговорить. С Романовыми лучше дружить. Поверь, мы умеем быть благодарны.

– Как скажешь, – доносится тихое, и я кладу трубку.

– Господин, – робко спрашивает Радмила, сидящая рядом. – Надежны ли Моржовы? Можно доверять Еремею?

– Можно, но в меру, – я касаюсь ладонью щеки девушки, и она сладко улыбается в ответ. – Со временем он смирится и научится правильно служить мне. Нужно время, чтобы утихла скорбь по отцу, в целом же Еремей любит свою семью и не позволит гордыне и чувству мести погубить ее и себя.

Под мои разглагольствования блондинка придвигается ко мне вплотную и кладет голову на мое плечо.

А вообще интересно. Абухаб с Вороновыми явно что-то замышляют, раз не торопятся с ударом. Похоже, Воскресенский дал своим псам отмашку наверняка расправиться с Моржовыми и не жалеет ресурсов на их оснащение. Тресни, Навь! Я чувствую запаха озона. Грядет буря, и это притягательно и волнительно.

* * *

До «Людоши» я добираюсь на небольшом кортеже. Одной машины в сопровождении вполне достаточно. Тем более что в отдалении находится пара джипов с людьми Филина. Свой молодняк, свою пятерку личной гвардии тоже взял. Пускай привыкают к службе. Поучаствовать сегодня в бою у них вряд ли выйдет, но хотя бы запах пороха не забудут.

Со мной в новой «Чайке» едет Ада. Рыженькой крошке я велел приодеться в стильное платье. Наряд подбирала Радмила, за аккуратную прическу и легкий макияж тоже ответственна блондинка. Боевитая девушка мгновенно преобразилась в жгучую обольстительницу. Так и надо. Ведь у Ады задание – строить образ клубной зажигалки и наблюдать за кавказцами, если они там будут.

Когда подъезжаем к огням клуба, девушка начинает заметно волноваться.

– Расслабься, – усмехаюсь. – Это место для тебя ново, но там не нужно стрелять и рисковать жизнью. Просто отшивай парней и контролируй убыхов, если они там будут.

– Поняла, господин, – глубоко вдыхает девушка, пытаясь совладать с собой.

А я с довольством созерцаю ее женские изгибы, едва-едва прикрытые облегающим платьем.

Ада выходит из машины за триста метров до клуба. Она встает в общую очередь для простолюдинов и вместе со всеми двигается ко входу. Меня же довозят до стоянки, куда впускают только благородных. Оставив позади парковку, я нахожу вход для дворян и, показав охране перстень с гербом, вхожу внутрь.

У администратора интересуюсь, в какой стороне мне можно найти Воскресенскую с Меньшиковой, и вскоре поднимаюсь на второй этаж. Здесь у дверей на страже стоят еще двое охранников. Я снова показываю перстень и меня пропускают без слов. Думаю, этих шкафов предупредили заранее о Романове, иначе бы меня не впустили. Вряд ли сюда есть дорога обычным дворянам – лишь семьям Совета, князьям-защитникам и их приближенным.

Едва захожу внутрь, как громкая музыка с непривычки бьет по ушам. Я даже слегка морщусь. Хорошо, что сейчас слух не усилен биокинетикой, а то вообще бы оглох.

В большом помещении расставлены несколько диванов со столиками. Я направляюсь к местам у стеклянной стены. Там замечаю знакомых ребят. Они также увидели меня.

– Мишель! – перекрикивая музыку, кричит мне Рита Воскресенская. Она машет нежной ручкой.

Катя же поджимает крашеные губы. Обе девушки в платьях, которые выгодно подчеркивают их фигуры: Воскресенская в красном, а Меньшикова – в оранжевом. Барышни сидят вместе лицом ко мне, напротив них же расположились Андрей Воскресенский с каким-то молодцом, может быть, тем самым Юсуповым.

Помахав в ответ Рите, подхожу к их столику. Только сейчас замечаю, что прозрачная стена оказывается гигантским окном. Внизу распростерся огромный зал танцпола, где пляшет разноцветная масса посетителей клуба. Фигуристые девушки и ряженые парни.

– Добрый вечер, судари и сударыни, – здороваюсь я с ребятами. Жму руку приподнявшемуся Андрею, затем чуть кланяюсь девушку. – Маргарита, вы как всегда обворожительны. Екатерина, платье к вам лицу не меньше, чем мундир, и разит оно не хуже подаренного мной меча.

Довольные комплиментом девушки широко улыбаются, даже Катя расцвела.

– Мишель, давайте уже на «ты», – предлагает Воскресенская. – Раз уж мы гуляем вместе. И для вас просто Рита.

– И просто Катя, – не отстает от подруги защитница славного города Сочи.

– Как скажешь, Рита, – принимаю предложенные правила. – И Катя. Для всех вас я Миша

– Миша, – подает голос Андрей, тоже не страдая снобизмом. – Позволь представить тебе моего друга Дениса Юсупова. Денис, это Михаил Романов.

– Забавные знакомства вы заводите, Андрей и Рита, – с усмешкой оглядывает меня Денис, в его прищуренных глазах заметно пренебрежение и недовольство. Но он всё же встает и жмет мне руку.

Юсупов-Юсупов-Юсупов… Этот род тоже состоит в Совете, и если он уступает Воскресенским во влиянии, то совсем немного.

– Своего круга вам уже мало, девушки? – спрашивает Денис, усевшись обратно. – Потянуло на эксперименты?

Причем смотрит он только на Воскресенскую. Вот кто греет его сердце. Интересно, что эти взгляды односторонние, а значит симпатия не взаимна.

– Дени, – вздергивает носик Рита. – Прояви пожалуйста манеры. Мишель, садись к нам, – обольстительно улыбнувшись, девушка пододвигается ближе к Кате. Юсупов сразу хмурится. Дилетант. Совсем не видит, что Воскресенская специально заводит его. Вопрос только зачем? Неужели, решила проверить мою выдержку? Хех, девочка, я таких «богатырей», как Дениска, на завтрак ем. Впрочем, и таких же лисиц, как ты сама.

– Почему бы и не к вам, – пожав плечами, сажусь к Рите, и она специально касается меня обнаженным плечом. Я не теряюсь и в ответ оглаживаю ее по бедру – лишь кончиками пальцев, но Воскресенская вспыхивает и удивленно округляет глаза, а Юсупов, наоборот, сужает.

Тут подбегает официант.

– Кружку мёда, – заказываю, за что удостаиваюсь пораженных взглядов. Что такое? Неужели на Руси уже мёд не в почете? Что же вы пьете? Иноземную брагу? Совсем предков не важите!

– Мм-мёд, господин? – хлопает глазами официант.

– Ты верно расслышал, челядинец. Хмельной мёд с добавленным соком диких ягод, – киваю уверенно, и он нетвердой походкой удаляется к бару.

– Андрей, где вы нашли своего нового друга? – насмешливо смеется Денис. – Случайно, не в былинах?

– Жизнь любого достойного воина и должна напоминать героическую былину, – решаю сам ответить на эту издевку. – Или ты не согласен, Денис?

– Романов, в отличие от Риты я не разрешал «тыкать» в меня, – хмурится он.

– В древности даже к царям общались на «ты», – парирую. – Чем ты лучше русских государей, Юсупов?

– Хотя бы тем, что я жив, а они нет, – язвит парень, нагнувшись вперед.

– Я бы не был так уверен, – широко усмехаюсь.

– Мальчики-мальчики, вы чего⁈ – спохватывается Рита, при этом берет меня за руку, что опять безумно бесит Юсупова. Чертовка играется с ним, а он и ведется, глупый ослик. – Прекратите ругаться. Мы пришли сюда веселиться. Вот я лично хочу танцевать, – и требовательно смотрит на меня.

– Отличная идея, – киваю и, вынув руку из пальцев Воскресенской, протягиваю ее князю в оранжевом платье. – Катя, не станцуешь со мной?

– Можно, – чуть розовеет она, сжимая мою ладонь через Риту, отчего та немного впадает в осадок. Лисичка осталось без завтрака.

Как раз начинается медляк. Я встаю, Катя проходит между столиком и Ритой, и мы отходим с брюнеткой на мини-танцпол. Далеко не убегаем, площадка расположена прямо тут, в центре зала, поэтому я отлично вижу надувшуюся симпатичную моську Риты. Но в одиночестве она сидит недолго, почти сразу ее зовет танцевать Юсупов, что, впрочем, не сильно прибавляет ей радости.

Я же, положив руку на талию Кати, вожу ее по танцполу в такт музыкальным обертонам.

– Тебе непривычно носить платье, – с усмешкой замечаю.

– С чего ты взял? – сразу рычит воительница, как загнанная в угол хищница.

Я смеюсь.

– Мне так показалось, – обвожу взглядом ее достоинства, выгодно подчеркнутые глубоким вырезом. – Но тебе не стоит волноваться. Твою изящность это нисколько не портит.

Она хмурится и отворачивает лицо, но шикарное тело воительницы, наоборот, подается ближе ко мне.

– Ты слишком откровенен, Романов. Это опасно.

– Я люблю опасность, – чуть подавшись, шепчу ей в ушко, от чего оно моментально краснеет. – Особенно красивую опасность.

– Боги, ты неисправим, – пищит она растерянно, посмотрев мне в глаза. – Откуда только ты такой взялся?

– Юсупов уже сказал – из былин, – снова смеюсь, и Катя фыркает, – Теперь мой вопрос. Почему ты надела непривычный наряд?

Она вспыхивает, как мак, отводит янтарные глаза и странным голосом произносит:

– Сам догадайся, раз такой умный.

После танца мы возвращаемся к диванчикам. По дороге я придерживаю Катю за локоть, пара Юсупов-Воскресенская садятся раньше. Рита вынужденно размещается у стены. Я же усаживаю к ней Катю, а сам падаю рядом с князем-защитницей. Такая рокировка тут же вызывает возмущение у Воскресенской:

– Кэт, Мишель – наш общий с тобой мальчик! А ты его себе присвоила! Нечестно!

– Но разве до танцев ты не сидела с ним также одна? – невозмутимо парирует Катя, и барышня вынуждена уступить.

Браво, воительница! Так ее! Смотрю, за время вашей дружбы ты научилась отвечать подруге.

Тем временем официант приносит мне стакан с питейным мёдом. Раздобыли-таки. Я пробую напиток. Уф, неплохо. Холодный, ядреный, на липовом сбраживали. Значит, Русь еще не совсем пропащая! Есть еще что спасать первому царю!

На мобильник приходит сообщение от Ады:

«Меня впустили. Я в общем зале. Убыхов нигде не видно».

Гхм, печаль. Неужели сегодня не день гульбы Заура?

Тут двери распахиваются настежь, и в зал с громким ржачем и гиканьем входит толпа горцев. На дорогих рубашках и клубных пиджаках вышиты золотом орлы и снежные пики. Горцы обнимают хихикающих девиц в открытых платьях и на шпильках.

Вся это толпа заваливается за свободный стол чуть дальше нашего. В зале становится заметно шумнее. И дело не в музыке.

Глава 10
Царь катает шары

Моей компании гости из ближайшего зарубежья совсем не по нраву. Особенно Воскресенской.

– Кто только впускает сюда этих варваров! – всплескивает руками Рита.

– Разве не ваш отец? – спрашиваю, и барышня удивленно на меня смотрит. – Я слышал, Совет имеет торговые отношения с убыхскими родами.

– Есть такое, – нехотя признает Андрей. Видимо, ему самому это не по нраву.

– Какая разница, кто с кем там торгует, – бурчит Рита. – Здесь проводит время высший свет города, а эти горцы совсем не умеют себя вести! Они же ржут как мулы!

– Раз Фиратам Совет дал такое право, мы ничего не можем с этим поделать, – замечает Юсупов. – Пока они не перейдут черты.

– Какой черты? Они уже насиловали девушек, – сухо чеканит Катя. – Да из этого клуба как раз уводили и насиловали.

– Разве есть доказательства? – спрашивает Андрей. – Бульварные новостные ленты не в счет. Желтые газеты пишут много вранья. Если им верить, то мой отец вообще по ночам убивает младенцев.

Отчасти это правда. Героиновой иглой Евгений Воскресенский погубил многих людей, в том числе и младенцев.

– Косвенных доказательств полно, – Катя хмурится. – Просто кто-то не хочет принимать их к сведению. Хотя бы нужно провести расследование, вы так не считаете?

– Зачем? То были всего лишь простолюдинки, – отмахивается Юсупов.

– А простолюдинки, по-твоему, не люди⁈ – вскидывается Катя. И ее яростный настрой мне сильно импонирует. – Разве так аристократы должны относиться к безродным⁈

Юсупов что-то ей отвечает в своей змеиной манере. Но я уже не слушаю – отправляю сообщение Аде:

«Фираты в вип-зале. Следи за выходом».

«Есть»

– Хватит про Фиратов! Мишель, теперь ты танцуешь со мной! – заявляет Рита, поднимаясь. Я лишь пожимаю плечами. Пока кавказцы не соберутся на выход, мне все равно нечего делать, кроме как попеременно обниматься с барышнями на танцполе.

Во время танца с Воскресенской замечаю, как пара убыхов жадно смотрят на соблазнительную фигуру моей напарницы. Среди этих двух узнаю Заура. Младшенький, любимый сын Даура, главы клана «орла». Еще безбородый, а уже насильник.

Почувствовав на себе непристойные взгляды, Рита прямо и смело смотрит в лица горцев, и они, узнав дочь грозного Воскресенского, спешат отвернуться и больше не пересекаться с ней взглядами.

Барышня фыркает и прижимается ко мне своей почти голой грудью.

– Мишель, как тебе с нами? Весело?

– Вполне, – усмехаюсь. – А тебе нравится злить Юсупова?

Она сначала теряется, а потом с улыбкой отвечает:

– Вполне, – и смеется. – Но на самом деле не очень. Дени всего лишь быстро вскипающий волчонок. Он предсказуем. Мне больше интересна твоя реакция.

– Я не волчонок, Рита, – со скукой отвечаю. – Без достойной награды я не вижу смысла тебя развлекать.

– А какую ты хочешь награду? – игриво сверкают ее глазки.

– Что может хотеть мужчина от женщины? – усмехаюсь, крепче сжав ее талию.

Девушка вздрагивает.

– Я не думаю, что…

– Послушание, – прерываю. – Можешь ты меня послушаться и помочь в делах с твоим отцом?

Я кружу ее, и она задумчиво смотрит мне в глаза, повиснув на моих руках.

– Тебе хочется получить прибыльный контракт с Советом? – предполагает она.

– Детали мы потом обговорим, – музыка заканчивается, и я, взяв девушку за руку, отвожу к столику. В этот раз сажусь рядом с Ритой, точнее посередине между Катей и Ритой, и игриво приобнимаю последнюю в процессе разговора. Воскресенская вливается в игру и довольно улыбается мне в ответ, принимая объятия как должное. Это становится последней каплей для Юсупова.

– Михаил, – дернув верхней губой, произносит Денис. – Так ты способен рисковать?

Угу, теперь он сам готов на «ты».

– Что предлагаешь? – с ленцой спрашиваю, откинувшись на спинку дивана.

– Русский бильярд, на ставки. На серьезные ставки, – мычит Юсупов.

– Оу, мальчики решили побороться, – хлопает в ладоши заводная Рита.

– Вообще-то только Денис, – с укором говорит Катя. – Миша еще не ответил, а ты уже его провоцируешь его, Рит. Нельзя так.

– Князь-защитница, – с улыбкой я касаюсь руки воительницы. – Будьте великодушны и простите свой подруге ее торопливость, – оборачиваюсь к Юсупову. – Хорошо, играем.

– Шаровня внизу. Пошли, – встает он.

Мы все вместе спускаемся на цокольный этаж. По дороге я пишу Аде:

«Я ушел из вип. Наблюдай за выходом. Чуть что – пиши».

«Есть».

В «Людоше» шаровня очень неплоха – пятнадцать больших столов для русского бильярда, шесть столов для снукера и парочка для пула. Также есть отдельные комнаты со столами для русского бильярда. Мы уходим в одну из таких. Едва входим в випку, как стол сам подсвечивается.

– Играем в комбинированную, – бросает Юсупов следующему за нами маркеру.

Я же погружаюсь в приобретенные воспоминания. Понятия не имею, что такое бильярд, но щенок был в курсе, хоть и играл посредственно. Ладно, главное, что правила мне известны, ничего сложного – лишь точность и математический расчет, а там разберусь. В конце концов Царь я или не Царь?

– Ставка – сто тысяч, – между тем Юсупов выписывает чек и бросает его на стол. – Для начала.

Рита ахнула. Катя покачала головой.

– Денис, – вздыхает Андрей. – Это слишком большая сумма.

– Сойдет, – отмахивается мой соперник. – Ну что, Романов? Играешь?

– В долг зачтешь? – спрашиваю.

– В бильярд в долг не играют, – оскаливается он насмешливо.

Так, не понял ничего.

– То есть ты мне сейчас предлагаешь идти сейчас по своим делам? – приподнимаю бровь. – Это ты называешь риском? Назначить сверхвысокую ставку и соскочить?

Он морщится, уязвленный.

– Романов, я сказал свое слово.

– Молодец. Теперь я скажу свое. Играем на действие, – спокойно говорю. – Проигравший проползет на брюхе комнату от стены до стены.

– Отличная идея! – радостно поддерживает Рита, ухватив меня за локоть. – А то смысл на ваши деньги, фи, никакого веселья! А так интрига!

– Тогда играем на ползки брюхом, – сдержанно кивает Денис.

Маркер приносит семь киев. Мы с Юсуповым пробуем «щепки» в руке. Первые три слишком легкие, другие расшатанные, никакой балансировки. И только последний кий побольше приятно лежит у меня в руке. Его и выбираю. Денис же довольствуется одним из «легких».

Жеребьевку проводит Рита. Она берет не глядя шар, и мы с Юсуповым угадываем – четное или нечетное. Везет мне. Значит, разбиваю я.

В комбинированной игре биток не меняется – бить кием разрешено только в цветной шар. Первый удар у меня выходит отличным. Пятнадцать белых шаров разлетаются по столу, и три попадают в лузы.

Девушки удивленно вылупляют глаза, Юсупов хмурится.

– Неплохо, Миш, – не выдерживает тихий Андрей.

Следующим ударом снова забиваю один. Вторым устраиваю «свояк» – это когда забивается сам биток, но перед попаданием в лузу он должен коснуться другого шара. Биток возвращается на стол, а взамен я забираю самый неудобный белый шар.

Третий удар снова удачный. И четвертый. И пятый…Шестым забиваю сразу два белых.

– Офигеть, – слышу шепотки девушек.

Усмешка пляшет на моих губах, и я продолжаю.

Так и забиваю все шары, ни одним своим промахом не подпустив Юсупова к столу. Полный разгром, чистая аннигиляция. На Денисе нет лица.

– Мишель, ты чудо! – восхищенно улыбается Рита. Для нее любая драма – это радость души.

Катя же спокойно улыбается.

– Мда, – Андрей тоже поражен. – Миш, а ты где занимался?

– Да у дяди учился, – вру не глядя.

– Это у Лазарева Аркадия? Он еще лучше тебя играет? – округляет парень глаза

– Вряд ли – дядя давно не практикует.

– Понятно…

– Ладно, перед смертью не надышишься, – тяжко вздыхает Юсупов. Он отходит к стене, ложится на живот и ползет через всю комнату. Что ж, молодец, что не стал увиливать.

Веселая Рита прыгает вокруг Юсупова и подгоняет его насмешками и легкими издевками. Вот же ж бестия. Но теперь дочка Воскресенского у меня в должниках, а я уж найду как использовать эту чертовку в своих целях. И я сейчас вовсе не про удовлетворение похоти. Для этого у меня хватает кандидаток.

Тут мне приходит сообщение:

«Спустились. Иду к ним».

Ага, пора прощаться. Ада задержит убыхов, но лучше поспешить.

– Мне пора, – протягиваю руку Андрею.

– Уже? – ручкается он немного удивленно.

– Дела рода, – подхожу к Кате и целую ее в подставленную щеку. Воскресенская же сама подскакивает и требует внимания, протянув руки.

– Ты мне должна, – шепчу ей после чмока в щеку.

Она широко улыбается.

– Не тяни с желанием.

На ползающего Юсупова даже не смотрю. Незачем отвлекать беднягу, ему еще полкомнаты ползти. Еще раз всем махнув, выхожу из шаровни и спешу в главный клубный зал.

* * *

После бильярда девушки уходят попудрить носики. Встав у туалетного зеркала, подруги переговариваются.

– Чего ты добивалась, позвав Юсупова, а потом весь вечер прижимаясь к Романову? – строго спрашивает Катя, скрестив руки на пышной груди.

Рита тихонько хихикает.

– Я хотела раскрыть характер Мишеля, и он, надо сказать, меня не разочаровал, – глядя на свое отражение, она поправляет прическу.

– Понравилось, как он забивает шары в лузки? – фыркает Катя.

– О нет, точнее, не только, – признается Воскресенская, обновляя помаду на губах. – Мишель подыграл мне с Юсуповым, но взял с меня слово, что я ему буду должна.

– Должна? – вскидывает брови Меньшикова, почувствовав странное волнение в груди. – Что именно должна?

– Кто знает… – кокетливо проговаривает Рита и вдруг подмигивает Кате. – Не исключено, что свидание.

И после этих слов князь-защитница города Сочи почему-то испытывает сильное желание ударить подругу, побороть которое непросто, ой как непросто, но приходится.

* * *

К бешеным басам я уже более привычен, а вот к множеству танцующих людей в разноцветных лучах прожекторов – не очень. Но мне сразу удается выцепить взглядом четырех убыхов с их девицами. Зауру на шею повисла новая девушка с рыжей копной волос. Ада молодец! Задержала так задержала! Горец аж плывет, тискает прелести девушки. Потом дает отмашку своим и они двигаются на выход.

Я спешу вперед. Выбегаю на парковку и запрыгиваю в машину. Не в свою «Чайку», а в джип «Патриот». Внедорожник приехал следом за мной.

Перед глазами из клуба вываливаются кавказцы и садятся в свой огромный джип немецкого производства. Рядом заводится еще один внедорожник – должно быть, телохранители. О своем брате Абухаб хорошо заботится. Ведь горцы не понаслышке знают, что Сочи – небезопасный город. Сами к этому приложили руку.

У распахнутых дверей машины Ада делает попытку остаться, лепечет, что-то про друзей в клубе, но Заур бесцеремонно запихивает рыжую крошку в салон. Что ж, такой исход тоже просчитывался. Есть в этой ситуации и плюс: Аду снабдили жучком, и теперь Зауру от меня не оторваться.

Быстрым набором вызываю Филина:

– Да, Медведь?

– Выезжают. Действуем по плану «Б». С ними джип с охраной. Он ваш. В машину с целью не стрелять, там Лисичка.

– Ясно, план «Б». Лисичка с целью.

Сбрасываю звонок и киваю водителю:

– Костя, езжай по маршруту «Б».

Мы выезжаем с территории клуба вперед горцев. Дорог в гостиницу «Москва» несколько, но Заур, скорее всего, поедет через лесистую местность. Почему так? Очень просто. Недалеко от тех мест находили убитых им девушек.

Огни центра города остаются позади. Начинается густой лес, что разделяет большой Сочи на кучу городков.

Я наскоро переодеваюсь: снимаю клубный пиджак с рубашкой, взамен натягиваю черную водолазку. На лицо надеваю черную балаклаву.

Мы карабкаемся по небольшому серпантину на косогоре. На очередном перекрестке выхожу и стою, жду убыхов. Достаю новые пластиковые карты и собираю из них веер.

Вскоре до меня доносится грохот выстрелов и неразличимый ор. Филин занялся машиной сопровождения.

По плану гвардия должна напасть только на телохранителей. Джип Заура не останется на перестрелке, а попытается вырваться вперед – прямо ко мне. Его, конечно, никто не станет задерживать.

Резкий визг покрышек вырывает меня из раздумий. Синяя дымка вечерних сумерек выплевывает «немца». Слегка покоцанного – пара фар разбита, правого зеркала нет. Это люди Филина припугнули Заура, чтобы он газанул изо всех сил. И сработало – скоростной режим послан к черту, хотя на серпантине такие гонки опасны.

Джип несется прямо на меня. Я резко швыряю весь веер. Карты вонзают в резину покрышек и взрываются, разнося ее в клочья. Машину сносит в сторону. Передние колеса соскальзывают с дорожного полотна на глинистую почву, и джип, уткнувшись бампером в кусты, замирает.

Я специально выбрал для засады участок, где нет риска, что Заур улетит в пропасть. Мне надо его не убивать, а сделать кое-что пострашнее. Намного страшнее.

Распахиваются двери, наружу с проклятиями выпрыгивают убыхи с пистолетами. Сам Заур ногами выпинывает Аду, что сидела у окна. Девушка падает на землю и стонет, когда горец наступает на нее, пока сам вылезает.

От этой сцены меня переполняет ярость. Тресни Навь! Ну, гость иноземный! Сейчас я займусь твоим воспитанием, раз отец на тебя булаву положил!

Трое абахзцев пытаются изрешетить меня из своих пистолетиков. Но прежде три карты вонзаются им в глазницы и взрывают каждому по полчерепушки. Изуродованные тела падают мешками в траву. Заур тоже вынимает ствол – Стечкин с золотыми вставками в виде завитков с вкраплениями орлов. Но поздно – я уже оказываюсь рядом. Удар под дых, и убых падает оземь, громко застонав.

– По женщинам ходить у себя дома будешь, басурман гребаный! – я впечатываю ему подошву в челюсть, и осколки зубов брызгают на траву. – Русских красавиц тебе больше не видать!

– Тебе хана…сука…тебе, – полным крови ртом шепелявит убых. – Ты…знаешь…кто млять я!

Он протягивает руку, пытаясь схватить оброненный ствол. Я наступаю ему на пальцы, беспощадно ломая их. Заур издает пронзительный крик. У меня аж закладывает уши. Настолько высокие ноты я слышал только от византийских евнухов, когда брал штурмом Константинополь.

– Дай угадаю, – хмыкаю. – Визжишь как баба, срешь где ходишь…Ты кастрированный кабан?

– Я…Мой отец…

– Замолкни, свинья! – новый удар берцем в лицо, и Заур наконец вырубается. Сразу надо было так. Слишком добрый я царь, ох слишком.

Перешагиваю горца и заглядываю вглубь машины. Три девушки в чарующих платьях испуганными глазами-озерами смотрят на меня.

– Вам нечего бояться. Сидите тихо.

Они часто-часто кивают, дрожа как осиновые листья. Я оглядываюсь на поднявшуюся Аду, но пока не могу заговорить с ней при свидетелях.

Тут подъезжает джип Филина. Гвардейцы шустро грузят к себе Заура, усыпляют девушек платками с хлороформом, оттаскивают трупы и машину горца подальше от дороги в кусты и сразу уезжают. И правильно – мы в черте города устроили перестрелку, а это вообще-то наказуемо.

Я это время трачу на поглощение душ убитых. Все три трофея откладываю в ментальный сундук на потом. Надо бы позже расширить вместилище сундука, кстати. На это тоже требуются души, но их, к счастью, хватает.

Когда заканчиваю, оборачиваюсь к Аде.

– Как состояние, Лисичка?

– В порядке, госпо…Медведь, – она отряхивает дорожную пыль со своих прелестей и опасливо оглядываются на дорогу – Нам нужно уходить.

– Верно. – Конечно, у нас на перекрестках расставлены разведчики, но лучше не искушать судьбы.

Прихватив Аду, сажусь в «Патриот». Трогаемся. Поле битвы остается позади.