Текст книги "Первый Романов (СИ)"

Автор книги: Борис Романовский

Соавторы: Григорий Володин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Так точно! – дружный, но тихий ответ гридней. Чай, не на стадионе.

– Приступаем.

В этот раз гридни преодолевают стену шустрей. Вот что значит на опыте. Я держусь рядом с ними.

Сирены тут же врубаются. Никто не обращает внимания. Группа, рассредоточившись, пересекает газон.

– Дымок, справа, – командую, припомнив увиденное глазами Варяга.

Тут же вспыхивает фугасным пламенем кривой ствол огнемета, торчащий в земле. Не знай я о нем, вышел бы неприятный сюрприз. А так Дымок без труда отводит струю огня в сторону.

Еще пару шажков, и мы у окна. Сеня, Егор и Дима дружно забрасывают внутрь осколочные гранаты. Лёня с Вадиком из артефактных калашей дают очереди по крыльцу. Вернее, по показавшимся из-за него гвардейцам. Бетонные ступеньки разлетаются на осколки, а пять человек – на куски.

– Запрыгиваем! – гаркаю я, как только взрывы от гранат утихли.

Сам залетаю первым и оглядываюсь. Софа, венецианские кресла, журнальный столик… А, здесь гостиная, значит, лестница справа по коридору.

В дверях показываются пара гвардейцев. Бросок пары карт решает эту проблему, и мы с гриднями шустро перепрыгиваем трупы на пороге.

На лестнице сталкиваемся с семью гвардейцами. Гридни обрушивают огонь из автоматов. «Заговоренные пули» решетят гвардейцев как солому. Среди них оказывается один Мастер, но его воздушный доспех сдает, стоит только добавить несколько картежек и песчаных копий Сени с Егором.

– Харе! Лестницу не разбейте! – рычу.

Грохот выстрелов тут же замолкает. Проскакиваем по трупам наверх, я было делаю шаг по красному ковру в сторону кабинета, но в воздухе что-то мелькает, и моя рука резко перехватывает острое стальное лезвие без рукоятки. Что за…⁈

– Кто вы, мать вашу! – раздается яростный женский голос.

– Гости! – гаркаю в ответ. – Где хлеб и соль⁈ Или хотя бы каравай⁈

– Я сама гостья. Но щас будет вам каравай! И девушка в кокошнике!

Из-за поворота возникает стальная женщина. Железный слой плотно облегает ее фигуру, как вторая кожа. Видны даже «биточки» грудей и аккуратный изгиб талии.

Я вскидываю брови.

Грандмастер стали? Откуда она здесь? Надо же. Как вовремя мы заявились! Навь, я очень рад! Сильный вассал мне очень кстати!

Глава 24
Царские зяблики

– Красавица, ты часом не передумала? – я поигрываю прилетевшим лезвием между пальцев. – Эта битва может тебе дорого стоить.

Но женщина молча двигается на нас стремительными шагами. Свет играет на ее блестящих выпуклостях. Стальное лицо – непроницаемая маска.

Эх, жалко. Грандмастер стала больше не расположена к разговорам. Придется драться. А я так не люблю бить женщин. Они же совсем для другого созданы. Например, заправлять кровать. Им это не в лом.

Сзади раздаются звуки стрельбы. Гридни подпрыгивают на месте и вертят стволами, не зная кому отдать предпочтение.

Между тем рассредоточившиеся по лестнице гвардейцы приближаются.

Я морщусь. Ненавижу, когда мешают. Особенно если Царь на свидании.

Мельком глянув назад, швыряю двойной снаряд – заряженная карта в привязке к глезне размером с грецкий орех. Карта вонзается в сдвоенную балку на потолке и детонирует. Лестницу тут же заваливает горой обломков. Пару минут мы себе выбили. Надо действовать.

Мой ход заставляет стальную воительницу замереть.

– Дерьмо! Так ты Грандмастер⁈ – выдает она недовольный металлический рык.

– Фломастер, – усмехаюсь, прикидывая как лучше ее уложить на лопатки. Она вроде сильна… Может, использовать дамочку для прорыва второго лимитера? Ох, нет, прибью же ненароком.

Лёня вдруг дергается вперед, прямо к железной деве.

– Эй, далече собрался, боец? – вытягиваю руку перед гриднем, и он удивленно замирает. – Эта крошка вам не по зубам. Держите лестницу. Я быстро.

И погнал к воительнице. Сейчас потанцуем!

Мне в лицо уже летит град лезвий. Тресни, Навь! Началось! Девчонка прекратила мять стальные сиськи и ударила.

– Сдохни, придурок! – грохочет железным громом ее голос.

Не останавливаясь, выстреливаю рукой вперед. Парой карт с глезнами я взрываю летящее навстречу облако стали. Пригнувшись, пробегаю горящий воздух и оказываюсь подле воительницы. Она вылупляет железные глазки.

– Дерьмо! Как! Ты же без доспеха! – ее правая рука удлиняется и заостряется, превращаясь в меч.

Слишком долго.

– А вот так, – усмешка пляшет на моем лице.

Я уже вынул из разгрузки остроконечный осколок из глезны. Пока девчонка телится, бью кристаллом как кинжалом в ложбинку между стальных грудей. Прямо по центру между этими колоколами. Стальная кожа режется – неглубоко, но в щели застревает треснувший кусочек камня. А он-то задетонирован.

Большие груди вспыхивают, как костры.

Я не мешкаю. Отскок назад, и тут же огонь взрыва чуть ли не лижет мне лицо.

Воительницу же с криком отбрасывает назад. Ее груди бомбят как торпеды. Она падает, со стоном переворачивается на живот, оттопырив вверх стальную попу. Достаточно выпуклую, чтобы Царь обратил внимание. Я и обращаю. Подбегаю и снова режу глезной по торчащей ягодице. Девушка вскрикивает, схватившись за пятую точку.

– Извращенец! – орет она, отползая от меня на четвереньках. – Я князь-защитница Казани! Как ты смеешь!

– Царю можно, – на автомате отвечаю, отскочив от задымившейся задницы. А то сейчас как рванет!

Острый слом глезны надрезал булатный слой. Крошки кристалла в щели тут же детонируют. Бах.

– А-а-а-а! – Девушка на струе взрыва, выстрелившей из задницы, долетает чуть ли не до потолка.

С грохотом падает на пол, катится. Стальные изгибы ее тела сверкают, словно отшлифованные полировочным камнем. Но местами доспех обуглился и почернел. Пробило-таки. Не смертельно, но ощутимо.

Я уже возле нее. Девушка со стоном пытается лягнуть меня. Уворачиваюсь. Быстрый надрез – в этот раз на подставленном бедре, – и отскок.

Девушку очередным взрывом бросает в стену. Снова подбегаю, но тут из стены выныривает мужик в голубой пижаме. Бестелесник. Явно один Зябликов. Судя по безусому лицу – младший сын.

– Привет, – я подбегаю к нему.

– Умри!!! – Зяблик замахивается рукой. Она налету твердеет и кристаллизируется. Ну это мы знаем, это мы проходили.

Перехватывая алмазную руку и пускаю заряд.

Бах.

Вспыхивает не хуже чем глезна. Кристальная крошка разлетается во все стороны. Мне приходится отскочить, чтоб не задело взрывом.

Всё равно гремит рядом. Промаргиваюсь от ярких всполохов и смотрю, как одонорукий Зяблик уползает в стену. Эй, куда? Да как так! Просто взял и ушел, гад. А как же достойно умереть в бою? Тьфу, зяблик, одним словом.

– Красавица, мы снова одни, – спешу к своей незабвенной.

Та лежит не в силах подняться. Истрескавшиеся стальные листы отлипают от тела, обнажая распаренную шатенку. Розовое личико, горящие глаза и яростно топорщащиеся ноздри. Большая грудь бурно вздымается.

С трудом воительница встает на колени, тужится, по-видимому, силясь создать новый доспех. Но я уже оказываюсь сзади, хватаю за голову и приставляю кинжал-глезну к нежной глотке.

– Даже не думай, сладкая, – к ее ногам падает крестовая «дама». – Давай, солнышко, по-быстрому режь ладонь и клянись Романовым в верности на своей душе.

– Что⁈ – охреневает она. – Клясться⁈

– Ага. Иначе зарежу, – буднично говорю, а сам боковым зрением сканирую обстановку.

Гридни держат оборону и не пускают никого за насыпь завала. Как только кто-то из гвардейцев суется, тут же получает пулю.

Воительница замирает, задрав голову.

– Нахрена мне клясться⁈ Ты чертов сумасшедший!

Ох, какое неуважение к Царю. Выпороть бы ее. Да беда – ремня с собой не взял.

– Еще раз, – утробно рычу, – Я даю тебе шанс выжить. Клянись.

– Да пошел ты, псих! – отворачивает она мордашку – ну насколько позволяет острый осколок у горла. – Не буду я тебе клясться! Дерьмо! Режь давай и вали в свой дурдом! – она плюет мне на другую руку.

Ну ни хрена себе гордячка.

– Блин, тебе сложно что ли? – в сердцах бросаю. Одновременно вытираю пальцы об одежду на ее груди.

– У меня уже есть господин, – заявляет это розовощекое чудо. – Я уже обещала служить. Поклянусь другому – и самой придется резаться. Так что всё одно дерьмо!

Блин, я даже зауважал эту грубиянку. После воскрешения ни один муж мне до сих пор не отказывал. А первая же девица-противник уперлась. Видно, что честь для нее не пустой звук. Жалко грохать. Да и она обмолвилась, что князь-защитница Казани. Убивать эту честолюбку может быть чревато.

– Не одно, – бросаю, отводя нож от ее горла. – Живи пока.

Она удивленно вскидывает брови, и тут же смыкает глаза и погружается в сон.

Я прекращаю сжимать сонную артерию на тонкой девичьей шеи и вытираю пот со лба. Фух. Нелегкая задачка – усыпить Грандмастера. Чтобы надавить с нужной силой, мне пришлось потратить много биокинетики на усиление мышц. Ну да ладно. Авось, эта строптивица еще пригодится

– Дымок, я иду к цели, – сообщаю по гарнитурной рации. – Вы держите оборону. И за стальной дурой поглядывай. Проснется – стреляй. – Не буду рисковать гриднями ради этой гордячки, не стоит оно того.

– Медведь, это Дымок, держим оборону, – раздаётся голос Лёни в ухе, и фигура с автоматом на другом конце кивает мне. – И стреляем по стальной дуре.

– Если проснется, – уточняю. Повторение – мать учения.

– Если проснется, – соглашается Лёня. Он на всё согласен, лишь бы не бегать «марш-бросок в 200 км».

Буквально в пару шагов добираюсь до кабинета и пинком распахиваю резную дверь. Ну и что мы видим? Двое Зябликов в пижамах. Молодой без руки сидит в кресле и уже почти концы отдал от кровопотери. А второй с сединой в висках стоит над ним и чуть ли не ревет. Ну да, считай, почти лишился двух сыновей. Есть от чего плакаться.

Кстати, на старшем Зяблике, его зовут Семен, тоже пижама в желтых утятах.

– Тренд что ли? – киваю я на одёжку главы. – А где взяли? Там есть с грифонами?

– Ты пришел нас убить, Романов? – надсадно хрипит Семен, игнорируя мой вопрос. – Так убивай. Точнее попробуй! – его кулаки покрываются кристаллической оберткой. – Зяблики просто так не сдаются!

Ага-ага, еще один хрустальный Грандмастер.

Но я не тороплюсь мочить стекляшек. Вдруг они не такие гордые, как стальная девка. Сначала потолкуем.

Первым делом накидываю лассо на молодого Зяблика. Теперь его душа приклеена к телу. Пока что не помрет.

– Слушай, Зяблик. Сделай уже выводы, – устало говорю. – Да я весь ваш род одной левой могу положить. Дар у вас стремный, чесслово.

– Чего⁈ – для мужика это становиться открытием. Он-то считает себя могучим одаренным бестелесником-кристалликом. Но невольно задумывается. В бой я не кидаюсь, разговариваю, значит, пришел не просто мстить.

– Капчего, – фыркаю. – В общем, вот тебе карта, – в дубовый шкаф рядом с Семеном вонзается «тройка пики». – Режешь руку, клянешься на душе в верности роду Романовых и мы уходим.

– Правда⁈ – хлопает глазами глава и смотрит на меня как на психа.

– Сыну твоему недолго осталось, – как бы невзначай замечаю, посмотрев на ногти. Надо бы ногти подточить. Прикажу потом Фросе. А то совсем за царским обиходом не следит.

Мои слова возымели действие. Глава убирает кристальный слой на одной руке, хватает карту, делает надрез на ладони и бубнит что-то вроде: «Клянусь Романовым» и тише «чтоб вы сдохли».

По окончанию клятвы я дергаю струны души старика, и он, схватившись за пижаму на груди, падает на колени.

– Я тебе сдохну сейчас, – рычу. – Твоя душа теперь в моей власти, Зяблик. – сжимаю его духовные струны сильней. – Ясно?

– Ясно, – хрипит он, сгорбившись.

– Точно? – чуть сбавляю нажим.

– Точно, – более внятно бормочет он. – А что такое душа?

Чело-ладонь.

– Неуч ты, Семен, – морщусь. – Совсем вас, современных дворян, интернет испортил. Не будешь меня слушаться – сдохнешь. Так доходчивей? – неуверенный кивок старика. – Отзывай гвардейцев и требуй целителя к сыну. Я скажу своим, чтобы пропустили на этаж

Он бросается к телефону на столе и вызванивает гвардию. Вскоре редкая стрельба в коридоре окончательно утихает.

Что же, всё прошло более менее спокой….

– Дерьмо! Сдохните! – раздается женский крик в коридоре.

Уже проснулась? Тресни Навь!

И снова раздается стрельба. Этот стрекот я узнаю сразу. Артефактные автоматы. И что теперь? Гридни положили стальную девку?

Грохот очередей не затихает. Нет, не положили. А жаль.

– Если хоть один мой человек умрет, – оборачиваюсь к Семену. – Вы с сыном отправитесь следом.

Глава бледнеет и тут же прыгает в стену головой вперед. Сверкают голые пятки, прежде чем втянуться в обои.

– Настя! Не смей! – доносится из коридора. – Не смей, говорю! Романов теперь мой господин!

– Что⁈ Какой нахрен господин! Он же напал!

– Я ему поклялся, Настя!

– Как поклялся⁈ Дерьмо, Семен Альбертович! Ты совсем крышей поехал⁈

Вот же напасть на мою голову. Как там вообще гридни?

– Дымок, отбой огонь, – я бросаю по рации. – Как слышно?

– Выполнено… Медведь.

– Что делает стальная дура? Успокоилась?

– Ну как сказать, – растерянно отвечает Дымок. – На нас больше не лезет. Но орет на цель. Может, пристрелить обоих?

– Нет, Дымок, – вздыхаю с сожалением. – Уже поздно. Раньше надо было.

* * *

– Я ни хрена не поняла! – рычит Наста Ястребова через полчаса, когда мы с ней и Семеном уселись в гостиной. – Семен Альбертович, как ты мог поклясться в верности убийце своего наследника!

Глава Зябликов грустно пожимает плечами.

– Чтобы спасти второго сына.

– Дерьмо! – князь-защитница Казани дает однозначную оценку ситуации и смотрит яростно на улыбающегося меня. – Романов, да? Ну и как тебе, Романов, совесть позволяет творить такую гнусность?

Можно не отвечать, но я отвечаю. А что? Девушка красивая, фигуристая, и злится забавно. Почему бы себя не развлечь?

– У меня есть цель, – с ленцой произношу. – Ради нее я готов пойти на многое. Да и я в своем праве. Первыми напали Зяблики, я лишь отомстил. Всё честно.

– Дерьмо, – выдыхает девушка, но уже тише. Крыть ей нечем.

– Сударыня Анастасия, – спрашиваю. – А почему вы тайно пребываете в Сочи? Если бы вы гостили у Зябликов открыто, я бы знал. Мы заранее готовились к операции.

– Это мое дело и дело Зябликов, – рычит девушка, явно чувствуя себя некомфортно. – Не твое, Романов.

– Семен Альбертович? – приподнимаю я бровь, и главный Зяблик послушно рассказывает:

– У рода Насти большая проблема. Ее муж – важный сановник на службе Великого Князя Казанского. Он узнал, что на него готовится покушение. И Настя, как наша дальняя родственница, хотела попросить у нас военной помощи.

– Семен Альбертович, – с упреком произносит Настя, и старик лишь понуро опускает голову.

– Зяблики теперь мои вассалы, сударыня Анастасия, – я скрещиваю пальцы перед грудью. – Привыкайте. Семен не может хранить от меня тайн, иначе это будет приравниваться к измене. А за измену я убиваю. Если вам нужна военная помощь своих родственников, я должен быть в курсе. Итак, слушаю вас? – делаю внимательное лицо.

Анастасия поджимает губы и ерзает в кресле попкой, которая еще недавно дымилась. Но всё же сдается:

– Хорошо, – понуро говорит. – Я ни черта не понимаю, что за дерьмо происходит…Но раз, Семен Альбертович, вы тоже считаете так же, то хорошо, – она поднимает на меня взгляд. – Мне нужны бойцы, Михаил, – впервые она называет меня по имени. Я ничего не произношу, ожидая что последует. Анастасия не разочаровывает. Спустя несколько секунд душевной борьбы звучит еле слышно тихий девичий голос: – Прошу помогите…

* * *

– Михаил получил рекомендацию Совета на обучение в ЦОРе, – сообщает Андрей Воскресенский, специально заехавший в офис к отцу.

Глава рода хмурится:

– В обход канцелярии…

– Говорит, что Трубецкой лично вручил, – замечает Андрей. – Вообще Михаил не хвастлив, но зачем-то акцентировал именно этот факт.

– Возможно, через тебя Романов показывает мне, что за ним стоит фигура Трубецкого, – задумчиво гладит подбородок Евгений, откинувшись на спинку кресла. – Неужели всё это козни Виктора? Но зачем? С ним мне и так не тягаться.

– Слушай, пап, – вздыхает Андрей, бросив взгляд на центральную набережную. – А мы не можем не играть в угадайку, а просто взять и поговорить начистоту с Романовы? Он всё и так о нас знает.

– А мы о нем ничего, – скрипит зубами Воскресенский. – Романов – явно чья-то фигура, Андрюш. И сейчас самое главное – осторожность.

– Я не проболтаюсь Михаилу, не бойся, – хлопнув по коленям, Андрей поднимается. – Пойду я что ли. К тебе заскочил только, чтобы поделиться новостями. Это всё же не телефонный разговор.

– Иди-иди, – кивает ему Евгений, а когда сын уходит, достает мобильник и набирает главу гвардии. – Филонов, есть задание твоим ребятам.

– Слушаю, господин, – отрывистый бас.

– В ближайшее время в Тагил отправится щенок Романов. Он претендует на сертификат. Сам пацан не богат, я бы сказал, беден. Как думаешь, на чем он решит добираться?

– Скорее всего, на поезде. И, если у него есть мозги, под фальшивым именем. Иначе он рискует попасть на облавы других городов. Тот же Екатеринодар не заинтересован в сильных сочинских князях-защитниках.

– Щенок совсем не обделен мозгами, – бурчит Евгений. – Как и хитрожопостью. Найди его поезд отправления, а потом свяжись, – он прикрывает глаза, вспоминая имя. Блин, как же его? Галя недавно говорила. – с родом Наиба Гибирова из Екатеринодара. Инкогнито свяжись. Скажи им, когда и на чем поедет убийца Наиба.

– Выполню, господин.

– Ну и намекни им, что щенок силен и запросто разделывает Грандмастеров. Пускай отнесутся серьезно к его способностям.

– Намекну, господин.

«Вот и отлично, – думает Воскресенский, потирая руки. – Если екатеринодаровцы не оплошают, у щенка нулевые шансы выжить. Впрочем, все равно выше чем в Убыхии. Но если ему опять удастся выйти сухим из воды, то это никакое не везение, это… херня какая-то. Романов, хоть бы ты сдох, сопляк».

Глава 25
Царь в поезде

– Фрося, шустрей, – подгоняю я свою помощницу. – Вот наш поезд.

Девушка с платком на голове немедленно спешит по перрону, перебирая ножками. Звонкий стук каблучков перекрывает даже гомон толпы. Следом за ней несет чемоданы наемный челядинец от вокзала.

Лавируя между другими пассажирами, мы добираемся до седьмого вагона.

– Ох, господин, мы же не опаздываем. Зачем торопиться? – девушка бурно дышит пышной грудью, на которую то и дело поглядывает мужская половина отбывающих.

– Из-за того, что мы уезжаем скрытно, глупышка, – легонько щелкаю ее по носику. – А ты своей красотой будоражишь сердца всех мужчин вокруг.

Девушка зарделась, польщенная. И зависла.

– Билеты, Фрось, – киваю на ждущего проводника.

– Ой, да, конечно, – спохватывается девушка, опуская руку в сумочку.

Достав мобильник, она показывает электронные билеты, проводник что-то отмечает в своем планшете, и мы поднимаемся по опущенной стремянке в вагон. Секретарша вбирается первая.

Я бросаю взгляд на ее тугие сочные бедра, обтянутые джинсами. Про Фросю ни капли не соврал. Правда, приметная девка, с такими-то изгибами. Но еще боюсь, что Варяг покажется в неподходящий момент. Я отослал грифенка половить воробьев, но звереныш в любой момент может соскучиться. Слишком уж мы его разбаловали.

Купе на две полки вполне просторное. В проходе между ними мы даже почти не тремся друг о друга. Ну разве что пару раз Фрося прижалась ко мне своей грудью будто бы случайно. Но я проигнорировал ее целеустремленные касания. Отъехать бы сначала от города, а потом уже можно расслабиться и отдыхать.

Вообще слугам положено ездить в отдельном купе. Но мы с Фросей строим из себя женатую парочку. Радмила нам даже сделала одинаковые липовые фамилии. Вот и приходится…превозмогать

Я усаживаюсь у окна и поглядываю на перрон.

Никто к нам внимания не проявляет. Может и пронесет. Места забронированы на фальшивые имена. Никто из Воскресенских не знает, когда я точно отправляюсь в ЦОР. Да и Евгений должен поберечь себе нервы. Он уже столько вассалов потерял. Пора уже уняться.

– Господин, чаю? – спрашивает Фрося, уже переодевшись в более легкое платье. Из подола показываются гладкие ножки с ладными коленками.

Я удивленно смотрю на кружевной лиф впритык, переходящий в аккуратную талию

– Мм, а когда ты успела одежду сменить?

– Здесь при вас, – с таким же удивленным взглядом отвечает девушка, а потом ее лицо виновато краснеет. – Нельзя было?

Хе, не стесняется своего барина. Ну и я тоже молодец. Сосредоточился на потенциальных врагах снаружи, а вокруг себя ничего не вижу. Внимательней надо быть, Царь. Не те нынче времена, когда можно уходить в думы думные.

– Почему нельзя? Чего я там не видел? – усмехаюсь, приводя девицу в еще большую краску. – Чаю можно. А еще лучше кофе? Его можно здесь достать?

– Конечно, – Фрося вскакивает. – Сейчас сбегаю в вагон-ресторан и там закажу.

Она уносится вихрем, сверкнув белыми бедрами из-под взметнувшегося подола платья. А я бросаю взгляд на часы. Что-то Варяга долго нет. Заигрался с воробьями? Метку мою он чувствует, поэтому всегда знает, где я нахожусь.

Подсмотреть что ли? Не. Лень.

Поезд трогается. Резво застучали колеса, вокзал со своим шумом и гамом остается позади.

Так, пора Варягу вернуться. Потянув за духовную струну, притягиваю грифенка. Он вываливается из наружной стены.

– Где гулял? – спрашиваю.

В ответ веселый взгляд.

– Кла-кла-кла…– делится дух-звереныш впечатлениями.

– Ага, рад за тебя, – делаю вид, что понял.

Отодвигаются в сторону двери, и появляется Фрося с двумя кружками кофе и бисквитом на подносе.

– Угощайтесь, господин.

– Да, ты тоже садись кушай, – киваю на место за столом напротив.

Она смотрит неуверенно.

– Мы в походе, – спокойно отвечаю. – А в походе слуги могут кушать за одним столом с господами. Тем более ты моя подъяч… секретарша, а это, считай, ближайший ко мне человек.

После этих слов зардевшаяся девушка наконец усаживается. Мы пьем кофе с бисквитом, потом Фрося уносит посуду и занимается какими-то делами, а я ухожу в медитацию где-то на два часа.

В расход идут души из сундука. Переформатирую духовную энергию в ментальную. Организм усиливается, биокинетические запасы растут, потенциал увеличивается. Чаще бы так, но часто вредно. Это слишком тяжелая нагрузка для нервной системы. Очень легко сломать тело, которое не тренировали годами. Поэтому и нельзя нахрапом брать второй лимитер. Велик риск ноги отбросить.

Потом я решаю проведать усадьбу. Интересно всё же, как там поживают домочадцы без Царя.

– Варяг, сюда, – притягиваю я своего гербового зверя.

* * *

– Отец, что это такое⁈ – восклицает Радмила, сидящая в своем кабинете.

Блондинка с полным непониманием смотрит на бумаги на столе.

– Это договор на покупку торфяных болот у Рудиковых, – с довольным видом сообщает Аркадий, при этом потирая руки. – Пока подписанный только с моей стороны. Но Рудиков сразу поставит автограф, как только мы, Лазаревы, выполним одно условьице.

– Цена смешная, – хмурится Радмила, глазами пробегаясь по диагонали по документу. – Столько разве что сотка земли стоит.

– Ты на цену не смотри, дочка, – замечает улыбающийся глава Лазаревых. – Она чисто формальная. Дело, как я сказал, в условии, что мы с Рудиковым предварительно обсудили, – он делает театральную паузу. – Ты выходишь за Рудикова.

– Что⁈ – вылупляет глаза блондинка. – Нет!

– Да, Радмила, – строго бросает Аркадий.

– За этого старика⁈ Сколько ему лет⁈ Двести⁈

– Столько же, сколько и мне, – морщится Аркадий. – А я женюсь на его дочке.

– На Серене⁈ Ей же семнадцать! – в ужасе восклицает девушка, схватившись за косу.

– Почти восемнадцать, – глава не разделяет негодования дочери. – На следующей неделе день рождения.

– Папа, нет, – Радмила вскакивает и упирает кулаки в стол. – Женись на ком хочешь, но я не пойду за старого пня!

– Ты пойдешь за Рудикова, – мрачнеет Аркадий, почуяв запах портящейся малины. – Он достойный сударь. Обеспеченный, богатый, состоятельный.

– Я нужна Мише! – всплескивает руками блондинка, обводя всю усадьбу.

– Ты не Романова, ты Лазарева! – рявкает Аркадий. – И подчиняешься роду Лазаревых! Миша не может указывать мне, как обходиться со своей дочерью!

– Именно поэтому ты дожидался, как только Миша уедет, чтобы сообщить эту новость? – с сарказмом произносит Радмила.

– Это всё неважно, – возвращает довольную ухмылку Аркадий. – Романова здесь нет, а к тому времени, когда он вернется, ты уже выйдешь за Рудикова.

– А если Миша узнает раньше? – Радмила тоже улыбается.

– Как узнает? – с превосходством вскинув подбородок, спрашивает старик. – Тебе я запрещаю рассказывать. Ты – моя дочь, и не посмеешь ослушаться.

– Хорошо ты меня знаешь, папочка, – улыбка не сходит с пухлых губ блондинки. – Но как насчет Варяга?

– Кого? – Аркадий прослеживает за взглядом дочери и моментально бледнеет.

Из угла комнаты на них смотрит маленький бестелесный грифончик. В ту же секунду звонит мобильник Аркадий.

Дрожащей рукой старик принимает звонок и под насмешливым взглядом блондинки произносит:

– Да, Миша…? Замуж? Да нет, конечно! Тебе показалось! Нет, никакого договора…– он округлившимися глазами смотрит, как блондинка бросает договор по торфяникам в шредер. Бумага исчезает в пасти прожорливой машины. – Да, понял. Радмила твоя помощница и только твоя. Больше не буду, только не злись. Хорошо тебе добраться до Центра, Миша!

На негнущихся ногах, больше не говоря ни слова дочери, глава Лазаревых выходит из кабинета.

* * *

За окном уже темнеет, когда я выныриваю в реальность. После разговора с пронырой Аркадием еще немного помедитировал.

Фрося заснула сидя на полке напротив. Варяг куда-то снова улетел. Ладно, пускай гуляет, орел наш.

Так, а времени сколько? Полседьмого. Ого, да мы уже Екатеринодар проехали. То-то чувствую легкий голод.

Бережно уложив спящую Фросю на полке и закрыв дверь купе на замок, я направляюсь в вагон-ресторан.

Салон оказывается небольшим, хоть и вполне роскошным. Резные массированные стулья и сверкающие белоснежными скатертями столы. Мне нравится.

Из посетителей лишь одна татарская барышня у окна. Или уже не барышня? Сложно сказать. Дорогое платье, множество драгоценностей указывают на высокий статус. Лицо нежное и утонченное, хоть и порядочно изможденное. Фигура отличная, не лишенное взрослой округлости. А вот глаза настолько уставшие, что я немедленно про себя пожалел малышку.

Но мое внимание долго не задерживается на татарке. Подскочивший официант предлагает выбрать столик, и я решаю устроиться ближе к барной стойке. Оттуда лучше обзор, никто не подкрадется.

– Меню, господин, – протягивают мне раскрытый альбом, исписанный мелким почерком.

Я даже не протягиваю руки, чтобы взять эту штуковину.

– Стейк с кровью, – оскаливаюсь я хищно. – С гранатовым соком. Бегом.

Официанта не потребовалось уговаривать. От моей ухмылки его ветром сдуло. И принесли заказ очень быстро, даже глазом моргнуть не успеваю.

С горячим кровоточащий куском мяса разделываюсь довольно быстро. Запиваю послевкусие соком и откидываюсь назад, довольный и счастливый. Мой взгляд снова падает на девушку. Симпатичная мордашка у нее очень уж безжизненная. Бедненькая, что же тебя до такого довело?

Я замечаю за собой странное. Мой взгляд то и дело самопроизвольно возвращается к татарке. Хм, неужели чуйка? Проверим.

Уже по-другому, на духовном плане разглядываю сударыню. Ого, да тут присосался целый дух-паразит. Нехило его раздуло. Пару унций духовных сил точно сожрал. Еще пару деньков так и малышка сляжет с концами.

Позволю ли я такую гнусность? Ни за что.

Решительно встаю и направляюсь к девушке. Встаю перед ней и щелкаю каблуками об пол.

– Сударыня, позвольте проявить обеспокоенность вашим обликом.

На меня поднимаются огромные темные глаза, полные изнеможения. Загадка, как ей удается держать гордую осанку и прямую спину при такой страшной усталости.

– Что-то не так с моим платьем, сударь? – девушка с трудом заставляет себя посмотреть на дорогую ткань на предмет разорванности или пятен.

– Видимо, я не так выразился, – поправляюсь. – Мою обеспокоенность вызвал ваш нездоровый вид, простите за честность, – теперь она смотрит на меня чуть холодно. – Вы позволите присесть? Романов Михаил, мое почтение, – кланяюсь.

– Садитесь, я все равно скоро ухожу, – в ее голосе помимо усталости, полно недовольства. – Айсылу Руслановна Сафинова.

– Прошу вас всё же задержаться, Айсылу Руслановна, – усаживаюсь напротив и с улыбкой смотрю прямо ей в глаза. – Я понимаю, что мои слова могли задеть вашу гордость.

– Да вы что? – играет она бровками. – Правда, понимаете?

– Конечно, – киваю. – Но ваша обида неоправданна. Вы же не обижаетесь на доктора, когда он замечает признаки какой-то болезни?

– Значит, вы доктор? – фыркает она. – Знаете, я совсем недавно была у целителя, и он не заметил никакого недуга.

– Я не целитель и даже не доктор, но мне под силу вам помочь, – я протягиваю руку и касаюсь ее холодные тонких пальцев.

– Что вы себе позволяете⁈ – вскидывается Айсылу.

Кончики моих пальцев выпускает духовную энергию, и девушка замирает. Темные глаза приобретают живой блеск, пухлые губы розовеют. Вся ее спина резко выпрямляется, будто прошитая током. Застыв, Айсылу хлопает ресничками.

– Что…что вы сделали⁈ – барышня сама теперь сжимает мои пальцы с неимоверной силой. Явно одаренная. А еще подается вперед настолько близко, что я ощущаю аромат ее цветочных духов. – Усталости больше нет!

– Пока нет, – с грустной улыбкой поправляю. – К сожалению, за секунду я не могу вас вылечить от духа-паразита.

– От духа-паразита⁈ – переспрашивает Айсылу, только крепче сжимая мою руку.

– Именно, – киваю. – Ваши жизненные соки всё это время поглощал выброс с духовных планов. Такое иногда случается, к сожалению.

– Сейчас я чувствую себя снова живой! – в глазах девушки появляются слезы. – Михаил, неужели это ненадолго? Меня снова начнет жрать это паразит? Вы можете мне помочь, скажите? Можете?

Теперь она сжимает мою ладонь двумя руками. Эх, доверчивое девичье сердце. Тебе повезло, красавица, что я не мерзавец. Но другой бы мог воспользоваться твоей слабостью, крошка.

– Я маг душ, – киваю. – Духи – моя стихия. Но чтобы я смог помочь вам, мне нужна тишина и уединение.

Она краснеет, в то же время подаваясь ближе.

– Уединение? – повторяет шепотом.

– Да, нам нужно остаться наедине в вашем или моем купе.

Теперь ее лицо полностью красное. В глазах отражается борьба приличий и здравого смысла. Я спокойно жду. Если она сама не захочет себе помочь, никто не сможет.

– Я согласна, – еле слышно пищит барышня, поджав губки. – Можно в моем купе. Там никого нет. Прислуга размещена в соседней кабинке.

– Это правильное решение, – киваю.

В это время в ресторан заваливается группа мужчин из трех человек. Самое странное – они застывают на пороге и пристально смотрят прямо на меня. А потом дружно отводят глаза и садятся неподалеку.