Текст книги "Добытчик (СИ)"

Автор книги: Борис Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Словом, одно я понял точно: без этого самого «Сотника» я отсюда никуда не поеду. Благо – далеко идти не придется: оба баула, по словам Максима, лежат прямо у нас над головами, на втором этаже в кабинете зампотыла. И если я их тут оставлю, то, как говорится: «жаба не подпишет» и потом удавит насмерть.

– Куда теперь? – спросил Гуров, когда мы выехали за ворота.

– В город, в смысле – в Питер. У меня там… дела.

Он кивнул, не спрашивая лишнего. Хороший человек. Такие в любое время, особенно в сложное – дороже золота. В сторону Питера решил двигаться той же дорогой – через промзоны в сторону Ивангородского проспекта, по нему – на Кронштадт, потом и на Питер, в сторону морского порта и таможни при нём. Теперь уже рассказывал я. Про то, что успел узнать про начало эпидемии, про «Балтику» и даже про стычку с цыганами по дороге в Красное Село. После этого рассказа Максим буквально вцепился в лежащий на коленях АКС-74, хотя поначалу было заартачился и вооружался весьма неохотно. Бронежилет и шлем, к слову, одевал куда спокойнее, всё же к ним он явно был куда более привычен. А вот с оружием у него отношения явно «на вы». В армии, по его же собственным словам, не служил, стрелять умеет, но и только.

Обратная дорога, как не сложно было предположить, пролегала через ту же деревню. Я притормозил «Соболь» ещё на подъезде, сильно жалея, что негде и некогда было зарядить аккумуляторы «Аваты». Вот где она точно могла пригодиться. Но, пришлось по старинке: «калаш» в зубы и пробежаться ножками, поглядеть глазками и послушать ушками. Но уничтоженного мною блокпоста больше не было – лишь вяло дымился обгоревший остов «Тойоты» да серые пистолетные гильзы лежали на асфальте. Ни души. Ни звука. Ни мёртвых тел, которые тут после меня остались.

На выезде заметил свежие многочисленные следы шин, уходящие по просёлку куда-то в лес. Возможно, табор снялся и свалил от греха куда подальше. Или затаился где-то неподалёку. Неважно. Я им кое-что пообещал, и, случись что, обещание своё сдержу, рука не дрогнет. Всё меньше и меньше во мне остаётся от славного парня Серёжи, который даже во время службы а ОМОН стрелял исключительно по бумажным мишеням.

Глава 14

Как же всё-таки хорошо, что Док отметил точное местоположение этого чёртова склада на офлайн-карте в моём смартфоне! Клянусь, даже имея точный адрес, но без геолокации, я этот здоровенный модульный склад, модного среди подобных быстровозводимых зданий колера – тёмно-синего с серыми полосами, не нашел бы, наверное, никогда. Район портовых складов – он же хуже любого лабиринта!

Совершенно одинаковые бесконечные заборы, бетонные или из профнастила. Абсолютно одинаково-безликие типовые здания за ними, нескончаемые шеренги ангаров, уходящие ввысь многоярусные штабели морских и железнодорожных контейнеров, составленных один на другой. Заставленные припаркованными грузовиками-«дальнобоями» узкие подъездные дороги, забитые вагонами железнодорожные ветки. И многотонные громады портальных и мостовых кранов, возвышающиеся над этим бетонно-стальным муравейником. Разве что «муравьев» вокруг не видать. Замерли краны, не рычат дизелями многоосные фуры, не пересвистываются и не гремят сцепками юркие маневровые тепловозы. Все застыло, тишина вокруг. Разве что орут вечно голодные чайки, и морем пахнет. Обычно этот запах не ощущается из-за выхлопа сотен, а то и тысяч автомобилей, что одновременно едут по окрестным дорогам, но сейчас на несколько километров вокруг наш «Соболь» – едва ли не единственная заведённая машина. Поэтому в воздухе ощутимо пахнет йодом и немного гнилыми водорослями, а ещё откуда-то тянет гарью пожара. Но не свежей, дыма не видно. Видимо, если что-то и горело, то уже прогорело и погасло.

Навигатор уверенно торит путь по здешним дорогам, напоминающим своей разветвленностью и упорядоченностью паутину. «Соболь» пробирается между брошенными грузовиками и заборами, словно лабораторная крыса в лабиринте. Максим, сидящий на пассажирском сиденье, нервно щелкает предохранителем своего АКС-74.

– Уймись, – бросил я, плавно вписываясь в очередной крутой поворот между заборами. – А то пальнёшь сдуру, и отстрелишь себе… что-нибудь жизненно важное.

– Да я чего? Я – ничего. Просто проверяю… – он смутился и, подняв флажок предохранителя, поставил автомат между колен, стволом вверх.

– Не нервничай, всё нормально будет, – я стараюсь придать своему голосу уверенность, которой, будем честными, не испытываю. – Мы почти на месте.

Обычные откатные ворота, сейчас полуоткрытые. Как раз нашему микроавтобусу протиснуться, обычная асфальтированная погрузочная площадка под пять-шесть длинномерных фур. Склад – внушает, высотой этажа в три, а длиной – едва ли не в городской квартал. Впрочем, это же морской порт, тут среди складов и ангаров подобных конструкций – двенадцать на дюжину. Широкий погрузочный пандус, рассчитанный на полдюжины грузовиков разом, роллетные, они же «рулонные» ворота в стене перед пандусом. Всё красиво и основательно. Машин нет, только у стены склада замерла пара ярко-жёлтых вилочных электропогрузчиков.

Останавливаюсь перед входной дверью с висящей на стене левее входа синей табличкой. «Объединенный центр снабжения и комплектования…» И змея с чашей сверху. Вот мы и на месте! Калитка возле ближних к нам ворот – приоткрыта, внутри – густая тень. Прислушался. Да, точно, там, в темноте и глубине помещения явно генераторы гудят где-то, но света нет. Только красный глазок аварийной лампочки мигает на электрощите возле массивного наличника ворот, выполненного из широкой металлической полосы.

– Врубай фонарь, идём внутрь, – я выбрался из-за руля, оглянулся на замешкавшегося Максима и подмигнул ему, широко улыбнувшись. – Эх, жаль, очков ночного видения нету, с ними было бы прикольнее.

Тот моего энтузиазма явно не разделяет, но – «назвался груздем…». Договор меж нами простой: сейчас он помогает мне вынести всё нужное со склада, а я его потом отвожу в Кронштадт к людям, мы находим ему транспорт, собираем в дорогу и он рвёт к семье, в Подмосковье. Говорит, живут они там в каком-то небольшом городке на северо-востоке области. И, вспомнив Илью из Калязина, я его малость обнадёжил: у маленьких городков, похоже, шансы есть. Мужик разом взбодрился, в глазах надежда появилась. А вот сейчас – снова скис.

Ну, да, он домой хочет, а тут с каким-то малознакомым типом вдвоём нужно в тёмное помещение лезть… Понимаю. Но вариантов не вижу. Нет, гляжу – всё же собрался. Поправил на голове такой же, как у меня, «Тор», поудобнее пристроил в руках автомат.

– Где, говоришь, искать эти термоконтейнеры? – он щёлкнул кнопкой своего фонаря.

– Док сказал, вспомогательное медоборудование должно быть в левом от входа крыле. И читай описи на стеллажах, иначе неделю искать будем. Тут же на всю область медицина собрана.

Да, увидев, что склад не сгорел дотла и не разрушен ещё каким-нибудь масштабным катаклизмом, и убедившись, в исправности резервных генераторов, которые всё ещё обеспечивают энергией холодильники, я первым делом пошёл за термоконтейнерами. Что толку от холодильника или морозильного шкафа, набитого лекарствами, если эти лекарства вынести не в чем? Так что, прежде всего ищем тару, всё остальное – позже.

Просочившись в открытую калитку, мы двинулись вдоль стены, подсвечивая себе дорогу яркими лучами фонарей. В воздухе витала какая-то смутно-знакомая медицинско-химическая вонь – не знаю, возможно, лопнули ёмкости с какими-то медреактивами. Сами по себе они упасть и разбиться вряд ли могли. Подозреваю – кто-то помог. А значит, нужно быть предельно осторожным.

– Макс, держись поближе ко мне. И, если что, уходи мне за спину. Не в обиду, но у меня опыта побольше будет.

Не служивший в армии Гуров даже не пытается возражать. Он уже в курсе, что я бывший боец «Бастиона» и верит, что опыта у меня, и правда, больше. Плохо только, что опыт этот – либо теоретический, либо свежеприобретённый. И, учитывая обстоятельства, я в обоих совершенно не уверен. Но марку держать надо.

– Сергей, похоже – полный пиндец и удачи нам тут не видать! – Максим направил луч фонаря на висящий с торцевой стороны высоченного стеллажа планшет с закреплённым на нем листом бумаги. Приглядываюсь. Что у нас там?

Ага «Секция А-2», столбик штрих-кодов, какая-то циферно-буквенная абракадабра под каждым, причем буквы – даже не кириллица, а латинские. Приплыли…

А ряды стеллажей уходят во тьму и конца-края им не видно. Мы тут можем поселиться, и то не факт, что отыщем что-нибудь. Вот же ж сука, а!

Похоже, вся гамма эмоций ярко отразилась на моей перекошенной от досады физиономии.

– Да погоди ты зубами скрипеть, раскрошишь, – снова подаёт голос Макс. – У нас на фирме тоже склад есть. И принцип хранения там примерно тот же. Да, все данные в компе и сканер кодов у каждого грузчика. Но есть нюансы…

Он негромко хохотнул, явно припомнив неприличный анекдот с этой фразой.

– У операторов часто инфа дублируется на распечатках. Особенно если товар к отправке готовят. Сканер – штука хорошая, но при погрузке товара проще и, главное, быстрее в лист распечатки глянуть, чем сканером туда-сюда тыкать.

– И?

– И, значит, что шансы есть. Но нужно искать рабочие места операторов склада, а ещё лучше – старшего оператора. Они обычно даже не в отдельном кабинете, а в какой-нибудь выгородке из серии «оупен спэйс» прямо на складе сидят. Искать давай!

Значит, будем искать. Но для себя я в памяти зарубку сделал: найти либо портативный бензогенератор, только не такой шумный и коптящий выхлопом, как оставшаяся в стрелковом комплексе «абэшка», либо мощный «бесперебойник», к которому можно будет подключать складские компы.

«Офис», в котором обитали здешние операторы склада, мы нашли быстро. На свою голову. Из-за невысоких, чуть выше, чем мне по грудь, стенок, больше похожих на толстые обтянутые сероватого оттенка тканью ширмы, что отгораживали закуток работников от остального склада, нам на встречу пошатываясь выбрела… В общем, бывшая работница. Была явно нестарой и, наверное, даже симпатичной… Дней восемь-девять назад. А сейчас – корявая пародия на женщину: длинные светлые волосы, спутанные и местами слипшиеся и сбившиеся в колтуны, перемазанные кровью и еще бог знает чем. Изгвазданный в какой-то дряни складской комбинезон. Видимо, именно она тут какую-то медицинскую химию и расколошматила. И вонища хуже, чем от самого вонючего бомжа с Московского вокзала. Причем главная и самая сильная «нота» в этом амбре – нифига не химическая. Как я уже говорил, чистоплотностью зараженные не отличаются и в туалет ходят как животные. Вот только на животных одежды нет.

А зараженная, меж тем, слепо таращилась на свет двух мощных тактических фонарей. Молча, что характерно. Хотя до нас от неё – метров десять, не больше. Да она же нас просто не видит! А раз не видит потенциальной жратвы, то и не орёт, созывая собратьев. Стоит, не моргая и не жмурясь, пялится на свет. А мы чего ждём? Кидаю короткий взгляд вправо, на напарника.

Понятно, Максим растерялся и про то, что можно стрелять, похоже, вообще забыл. Ну, значит, придется мне. Хлопок выстрела, пусть и заглушенный «банкой», гулко отразился от стен, стеллажей и потолка склада. Зараженная, получившая пулю промеж бровей, плашмя, словно лист фанеры, рухнула на спину.

– Чего замер? – шикнул я на Макса. – Ищи, давай! Она, похоже, в ночь дежурила, сомневаюсь, что их тут много с ночёвкой оставалось…

Ну, да, на внезапную ночную отгрузку и одной кладовщицы хватит. Хотя, грузчики тоже должны быть, без них на складе – никуда. В общем, Макс пусть в бумагах роется, а я – прикрою.

Макс, шустро просматривает папки-скоросшиватели и прозрачные файлы с какими-то бумагами, периодически кривясь от мерзкой сортирной вони, которую источает труп на полу.

– Кстати, Максим, а у тебя на продскладе дерьмом-то не воняло… Ты как это умудрился там больше недели просидеть, а?…

Ну, намёк мой предельно ясен и вопрос «Куда ж ты гадил?» прямо повис в воздухе. А Макс явно смутился, даже покраснел, и замямлил.

– Ну, я там на полке несколько рулонов мусорных пакетов нашёл… Сквозь решетки на окнах пролезть самому не вышло бы, а вот рука – протискивалась. И я… короче… в пакет, завязывал горловину узлом и… О! Похоже – нашёл!!!

Как он красиво тему переменил, а! Но информация о том, где что лежит – куда важнее, к тому же о том, что сказано напрямую не было, я и так догадался. С правильной стороны, похоже, я к зданию на базе ОМОН подходил. Шёл бы с противоположной – имел не кислые шансы попасть на «минное поле»… Ладно, давай поглядим на его «улов».

– Хвались, Максим, чего нарыл?

А нарыл он именно то, что нам нужно. Там, конечно, ещё много всякого было: столики медицинские, стойки под капельницы, наборы для переливания крови… Но пункты «Термоконтейнер аккумуляторный 'Полюс» и «Термоконтейнер медицинский МТ-80» меня порадовали неимоверно, равно как и наличие в том же списке аккумуляторов холода и для первого, и для второго. Живём! С распечаткой на руках найти всё необходимое оказалось парой пустяков: в табличке на листе были указаны и номер «аллеи» между стеллажами, и номер яруса, и даже номер места на полке. Иди и бери.

– На контейнеры для органов похожи, в кино такие порой показывают, – хмыкнул Гуров.

– Так это они и есть, – пожал плечами я. – Они же универсальные, что хочешь, то и перевози: хоть почку для трансплантации, хоть вакцину от туберкулёза, хоть мороженое на дачу летом. Главное, чтоб аккумулятор холода был хороший. А сумка – это просто ящик с крышкой из пластмассы и вспененного полипропилена. Разве что размеры у разных моделей отличаются. Берем или МТ-80, у него рабочий объём аж полста литров, или «Полюс». Там поменьше, зато он для температур сильно ниже нуля.

Ага, легко изображать умного и знающего после подробной инструкции Дока, которую он провёл пусть и под пивко и мясо, но на совесть.

– А аккумулятор этот – это батарейка какая-то? Как выглядит?

М-да, вот тут как раз главная «засада». Я Николаю Николаевичу во время нашего разговора тот же вопрос задал и почти теми же словами. И оказалось, что – фиг-то там. Никакие это не батарейки. Это такие пластиковые… ну… вроде как фляжки прямоугольные и плоские. В них залит специальный хладоген. И их сперва замораживают, часов двадцать пять, в морозилке. А дальше – отдельный цирк с конями: там есть «фляжки» синего цвета – они держат прохладу, в районе плюс двух-пяти градусов. А есть красные – те обеспечивают мороз ниже минус десяти. И первые после морозилки нужно снова разморозить, пока иней не сойдёт и жижа внутри не начнёт булькать при встряхивании, а вторые – прямо из морозилки в термоконтейнер загружают. Но при этом и те, и другие сперва насухо вытереть нужно. Ей-богу, я на память не жалуюсь, но все эти шаманские танцы с бубнами на всякий случай на диктофон смартфона наговорил, чтоб ничего не перепутать.

Максим таким новостям как-то не обрадовался.

– Это что, нам тут сутки сидеть, ждать, пока заморозятся эти самые аккумуляторы? Что-то не вдохновляет вообще.

Тут я с ним согласен – не вдохновляет. А он, думаю, взаперти насиделся уже на всю оставшуюся жизнь.

– Вот теперь ты подожди икру метать. Смотри внимательно, что там ещё имеется в списке, кроме контейнеров и хладоэлементов? Если есть что-то нуждающееся в глубокой заморозке или хотя бы в холоде… Короче, под такое, скорее всего, аккумуляторы тут заранее в морозилку засунули, чтоб довезти нормально… И, если нам повезло, то они до сих пор в какой-нибудь морозильной камере лежат, нас ждут.

– Логично, – кивает Макс. – А что именно искать?

Я задумался, вспоминая лекцию Дока. Он, понимая, что фармацевта или провизора из меня за час-полтора не сделать, рассказывал всё максимально упрощенно, как ребенку, да ещё и с практическими примерами.

– Ищи всякие мази и капли, инсулин смотри, и компоненты крови или какие-нибудь вакцины. Им всем нужен или очень низкий «плюс», или даже серьезный «минус».

– Понял, – снова кивает Гуров и углубляется в изучение распечатки. – О! Инсулин – есть!

– Инсулин – это очень хорошо. Ему температура нужна, как в домашнем холодильнике. Значит, как минимум синие хладоэлементы должны быть.

– Слушай, я остальное не понимаю. Тут только названия, без пояснений, что таблетки, а что мазь или ещё какой укол в задницу. А я аптекарь – тот ещё: «Пенталгин» с «Пантенолом» не путаю – это мой максимум.

– Да и фиг с ним, Макс, забей. Если уж совсем всё будет плохо – найдем все эти аккумуляторы, и красные, и синие, запихаем в морозилку, забаррикадируемся тут изнутри и заночуем. Пожрать и попить у меня с собой имеется, на двоих хватит.

Ну, да, изъятый на цыганском «блок-посту» баул с жеваниной до сих пор так и лежит в «Соболе». Вот только энтузиазм на лице Гурова всё равно отсутствует.

– Но сперва проверим морозильные камеры. Надеюсь, какое-то количество синих «холодушек» они сами заложили. А там, глядишь, и красные найдутся.

– Твои бы слова – да богу в уши, – вздыхает Максим.

Всё у нас, в конце концов, сложилось удачно. Правда, случилось это далеко не сразу.

Сначала мы совместными усилиями сообразили, что вряд ли медикаменты будут храниться в той же части склада, что и различное медицинское оборудование. И оказались правы, «пилюльки» лежали в другом крыле огромного складского комплекса. И там работать стало куда сложнее. Вместо здоровенного зала с рядами стеллажей – длинные коридоры с огромным количеством дверей. Хорошо хоть пояснительные таблички на них были – очень сильно выручили.

Но побегать, прежде чем отыскалась вожделенная табличка «Термочувствительные лекарственные средства», всё равно пришлось изрядно. За дверью – длинная и довольно узкая комната без окон, от пола до потолка отделанная кафелем. На полу – шершавый серый керамогранит.

– Брр, – Максим даже плечами передернул. – Словно в морге.

Сходства добавляли плотно расставленные вдоль стен морозильные ящики и холодильники. Самые обычные, точно такие же, как на кухнях и в общепитовских столовых.

– Короче, Максим батькович, вот это всё добро нам бы, по-хорошему, собрать, упаковать и вывезти, пока генераторы не померли.

– Да уж, солидно, – присвистнул Гуров, оценивая фронт работ. – Слушай, а как мы разберемся, что и при какой температуре перевозить, чтоб не испортилось? Мы ж в этих лекарствах – ни в зуб ногой.

– Ты сильно не грузись. Нам главное – скорость доставки. Но общие правила простые: если что-то лежит в холодильнике, значит, хранится оно, грубо говоря, при температуре от плюс двух до плюс… ну, не знаю… плюс восьми. Это всё складываем в контейнеры с синими хладоэлементами. А то, что в морозилках – это уже температура от минус десяти и ниже. Это укладываем в контейнеры с красными. А потом очень быстро везём к Доку в Кронштадт.

Ну, да. Всё просто и понятно. Осталось только эти синие и красные «фляжки» отыскать. А если тут их нет – придется шкандыбать за ними на первый склад, закладывать в морозильный ларь и «сидеть тут сутки», почти как в «Кин-дза-дзе». А не хотелось бы. Не самое удобное и уютное место этот склад, и с точки зрения проживания, пусть и временного, и с точки зрения обороны.

Но, «Бог любит пехоту». Нашлись всё же эти самые хладоэлементы. И синие, и красные. Ими отдельный морозильный ящик чуть ли не под завязку забит был.

А потом мы вдвоём упорно и, как мне кажется, очень убедительно, косплеили муравьев. Сначала вынимали из морозильника и раскладывали прямо на полу синие пластиковые бруски хладоэлементов, которым нужно было разморозиться до бульканья. Потом – таскали со стеллажей короба контейнеров. Они когда пустые – легкие, но пятьдесят литров объёма – это пятьдесят литров. И много за один раз не ухватишь, и нести неудобно. И о личной безопасности забывать не стоит. А то расслабишься, а тут на тебя и выскочит какой-нибудь сильно оголодавший местный грузчик. Они и до эпидемии ребята были те ещё: по большей части «трудолюбивые и незаменимые специалисты» из «очень Средней Азии». А теперь – так и вовсе любят нас исключительно в гастрономическом смысле.

– Фууу, – Максим остановился перевести дыхание и утереть пот. – Я думал, как-то попроще будет.

– Думать мы с тобой, дружище, в другой раз будем. А пока, бери больше – кидай дальше. Или ты реально тут заночевать решил?

– Не-не-не, – тут же открестился от потенциальной «крамолы» Макс. – Бери – так бери, кидай – так кидай. Задрало меня сидеть в бетонных стенах и одному. К людям хочу.

Мы таскали контейнеры в максимально возможном темпе ещё где-то часа полтора. И не сказать, что были они уж очень тяжёлыми, но неухватистыми и неудобными – это да. Взопрели и умаялись – капитально. Зато вынесли всё. И морозилки, и холодильники обнесли подчистую. Что именно взяли – я даже вникать не пытался. Есть Док, он разберётся.

И когда мне уже показалось, что всё, сейчас мы вынесем во двор и закинем в порядком забитое грузом нутро «Соболя» последние «холодильные сумки» и отчалим в туман, в очередной раз вспомнилась чертовски жизненная фраза про планы и веселящегося бога… Во дворе нас ждал весьма неприятный сюрприз.

Не знаю, что именно привело их сюда. Мы, вроде, и шумели не так уж сильно, и стреляли всего один раз, с «банкой» и в помещении, но… Как бы там ни было – двор уже не был пустым. Группа заражённых – пять человек, двое в форме охраны, остальные – в комбинезонах грузчиков, озираясь и словно принюхиваясь, торчали в воротах.

– Назад, – рассерженной коброй зашипел, но было поздно.

Один из грузчиков, вот не зря у меня изначально к ним было предубеждение, повернулся в нашу сторону. Одну невыносимо долгую секунду он буравил нас своими воспаленными глазами с желтушными белками, а потом заверещал на всю округу. Остальные его вопль дружно подхватили и, не прекращая завывать, рванули к нам.

В этот раз Максим выстрелил первым, сразив ближайшего к нам крикуна. Я одиночными, но в быстром темпе и буквально навскидку, не целясь даже через коллиматор, по стволу, давил остальных. Пули наших «семьдесят четвертых» рвали плоть и разбрызгивали в разные стороны странную, слишком тёмную и густую, кровь, но расстояние было слишком небольшим, а зараженные – чертовски быстрыми. Последний из них, восточного вида грузчик с неестественно вывернутой в плечевом суставе левой рукой, почти дотянулся до Максима.

– Куда, блядь⁈

Я одну за другой всадил три пули ему куда-то в область солнечного сплетения. Тело рухнуло, голова с мерзким хрустом и чавканьем впечаталась в бетон погрузочного пандуса.

– Вот ведь сука, а, – выдохнул перепуганный Гуров. – Спасибо, Серёг!

– В машину бегом, – рыкнул я, не отреагировав на благодарность. – Это только вступление, сейчас начнется.

И – угадал. Началось. Сначала один вопль донесся откуда-то из-за заборов неподалёку. Потом – второй, третий… А потом заголосили со всех сторон. Они верещали и подвывали с соседних погрузочных площадок, из-за штабелей контейнеров, заборов и припаркованных фур. Десятки, а может и сотни. Грузчики, охранники, водители… Все те, кто встретил эпидемию здесь.

– Валим, валим, валим! – словно заведённый повторяет срывающимся от страза голосом Макс.

Прекрасно его понимаю. Мне самому просто пипец как страшно, удивлюсь, что штаны до сих пор сухие. И от ужаса я не ору только потому, что сильно занят – выруливаю со двора, стараясь ни во что не врезаться. Заглохнуть тут сейчас – верная смерть, не спасли бы даже «Печенеги» погребенные в салоне «Соболя» под грудой полипропиленовых коробок. А сейчас мы и откопать их уже не успеем. Поэтому вариант у нас ровно один: «Быстрые ноги, спасайте глупую жопу». Вся надежда теперь только на «Соболь» и мои скромные водительские навыки.

Дуракам – везёт, это всем известно. А найти сейчас в округе пару бо́льших дураков, чем мы с Гуровым – это ещё постараться нужно. Микроавтобус всё дальше увозит нас от орущего и вопящего на разные голоса бедлама, ещё несколько минут назад бывшего притихшей и выглядящей пустой и заброшенной зоны припортовых складов.

– Неужто ушли, а? – Макс, как и я сам, похоже, ещё до конца не поверил, что мы вырвались.

– Ага, – отвечаю и сам слышу, как предательски дрожит голос. – Охрененный аттракцион, я сюда ещё раз заеду.

Максим смотрит на меня, как на полного психа. А я отлично понимаю, что точно не шучу. Именно сюда мне вернуться придется ещё не раз. Но точно не вот так, дуриком и нахрапом. Нужно будет всерьёз озадачиться планированием.