Текст книги "Добытчик (СИ)"

Автор книги: Борис Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Чем угощают в этом приятном местечке? – спросил я, облокотившись на прилавок и разглядывая отпечатанное на принтере меню.

Воображение выбор не поражал, но в целом – вполне прилично. Пиво трех сортов, хорошее, питерское, брал такое неоднократно, чипсы-сухарики, орешки-фисташки и свиной шашлык. Цены – в «условных единицах». Ей-богу, так и обозначено – «у. е.». Мне аж глаза протереть захотелось, где-то года с 2000-го таких ценников видеть не приходилось.

– Да там всё написано, – с ленцой тянет здешний бармен, пузатый, но с крепкими волосатыми ручищами мужик лет пятидесяти. – Разве что ещё вот…

Он приподнимает из-под прилавка пятилитровую баклагу с логотипом хорошо известной мне водки на крышке.

– Водка «Белуга» – для тех, кто хочет ужраться в слюни и забыться. Или пиво – для приличных людей.

– А чего водяра из-под полы? Паленка что ли? Или под запретом?

– Не угадал. И водка хорошая, и запрета нет… Ну, – мужик замялся, – прямого – нет. Просто не одобряют, потому в открытую и не выставляю. Но налить если всё хреново и душа просит – запросто.

– Не, я по пиву пройдусь, пожалуй. Светлого пару, для начала. И мяса возьму, если ждать не долго…

Бармен ухмыльнулся и выставил передо мной две полулитровых бутылки зелёного стекла.

– Мудрый выбор. А мясо вот-вот дойдет, минут пять, не больше. Но оплата – вперёд, уж не обессудь.

– А по ценам у тебя как?

– Изучай, – пузан подвигает в мою сторону ламинированный листок.

Угу, понятно. Пистолетные, что наши к «макарову», что «пара», и 12-й калибр идут по одному «у. е.», за автоматные, что «православные» 5.45 и 7.62, что «вражеские».223 «ремонгтон», он же 5.56×45 НАТО, дают уже по два, за снайперские или пулеметные 7.62×54 Р или импортный.308 «вин» – по пять. Бутылка пива – два десятка «уёв», порция шашлыка – пятьдесят. Грабёж, конечно, но… Сюда ж никого на привязи не тянут, верно? Нет желания тратиться или нечем расплатиться – иди в столовую для «иждивенцев». Там гречка. И вкусно, и полезно, и бесплатно. Особенно умилила приписка снизу, мол, цена за редкие калибры обсуждаются с барменом индивидуально.

На ощупь вытягиваю из «мародёрки» боевого пояса две пачки барнаульских пистолетных патронов, вскрыв одну, вытряхиваю из неё десяток, остальное подвигаю по прилавку бармену.

– Пока что – вот.

– Присаживайся, где понравится, шашлык сейчас принесут.

Я поудобнее перехватываю «Яровит», пристроив его на локтевом сгибе, и сгребаю за горлышки бутылки с прилавка.

– Ай, какая ляля, – цокает языком бармен, кивая на мой карабин. – Знаешь, дружище, вот если бы мне кто-нибудь такой же подарил, я бы тому хорошему человеку у себя кредит открыл бы… Тысяч на пять.

Я мысленно прикинул, сколько у меня и чего осталось из закромов тира и сколько тут можно съесть и выпить на пять тысяч «у. е.».

– Если точно такой же, да вместе с такой же оптикой, то – восемь.

– Шесть, – бармен реагирует мгновенно, без раздумий, а значит – его ещё немного можно додавить.

– Семь, и считай, что договорились.

– По рукам, – пузан расплывается в улыбке.

Блин, похоже, продешевил и он мог дать и больше. А, ладно! Не последнее.

– Сегодня на свои гуляю, а часика через три-четыре – принесу. Но оптику пристрелять нужно будет, сам понимаешь.

Плюхаюсь за свободный столик, скручиваю с бутылки пробку и с удовольствием прикладываюсь. Холодное! Хорошо!

– Эй, новенький, – лучащийся довольством бармен открывает такую же бутылку себе. – Ты ведь из тех, кто сегодня приехал?

– Ага.

– Расскажи, как там сейчас…

– Полная жопа, – отпил я. – И, похоже, дальше будет только хуже.

За соседним столиком два сержанта, один в «камуфле» с морпеховским красным якорем на плече, второй – в полицейской тёмно-синей «тактике» с шевронами Специального полка полиции, играли в карты. На автоматные патроны. И я не то, чтобы подслушивал, просто разговаривали они довольно громко.

– Слушай, – подал голос полицейский. – Говорят, в Кронштадте «медицина» наша лекарство какое-то от этой дряни выдумала и сейчас они его ускоренно до ума доводят.

– Брехня, – фыркнул морпех. – Мой коре́фан там на периметре дежурит. Говорит, город и окрестности зачистили, блок-посты на дамбе в обе стороны поставили, жизнь почти нормальную налаживают – это да. А вот про лекарства пока тишина. Хотя, хорошо бы.

Тут я с товарищем военным согласен, хорошо бы…

От разговора сержантов-картёжников меня отвлёк новый персонаж. Явно только что пришедший, когда я пиво брал, его за столиками точно не было. Интересный дяденька. Седая аккуратная борода, стрижка «ёжиком», глубокие морщины, но ярко-голубые глаза – острые, молодые.

– Новенький? – спросил он, когда я допил пиво.

– Не определился пока. Может и новенький, а может – временный, тут – как сложится, – ответил я.

– Николай Николаевич, – он протянул руку. Ладонь ухоженная, но рукопожатие твёрдое. – Видел, как ты въезжал. «Соболь» весь в красных звездах и серпах-молотах – такое не забудешь.

– Сувенир от товарищей, – хмыкнул я.

– Слушай, – он подвинул стул ближе, понизив голос. – Я присяду? У меня тут… скажем так, тема для разговора, которая тебя, возможно, заинтересует.

Я делаю приглашающий жест рукой, мол, располагайтесь, слушаю.

Глава 11

Пока знакомились и осторожно присматривались друг к другу, перекидываясь ничего не значащими фразами о погоде и общей обстановке на базе, подоспело моё мясо. Я гостеприимно предложил собеседнику угощаться, тот вежливо отказался, мол, сыт, едва ли не только что из-за стола. Ну, хозяин – барин.

– Итак, – Николай Николаевич, видимо, решил перейти к делу. – Ты, кстати, не против, что я сходу на «ты». Всё же разница у нас минимум в два раза.

Я как раз впился зубами в сочный, брызжущий мясным соком кусок, поэтому ограничился утвердительным мычанием и коротким взмахом ладони. Общий смысл «послания» сводился к: «Хоть горшком назови…», в том смысле, что – пофиг ваще и не важно в принципе. Не возражаю, мол. Старик понял меня верно и продолжил.

– Мне тебя, друг мой, рекомендовали как решительного, смелого и порядочного молодого человека.

Да ладно? Это кто ж меня тут уже кому-то рекомендовать может? Старикан явно мои эмоции на физиономии прочитал и лишь улыбнулся этак, с прищуром, прямо как «дедушка Ленин».

– Дифирамбов тебе напеть Милованова успела, – увидев непонимание на моем лице добавил. – Надежда Семёновна. Серёжа, друг мой, Питер, если вдуматься, город очень маленький, в нём все друг друга знают. Я – врач, Надя – врач, оба в медицине много лет, и знакомы, наверное, примерно столько же, сколько ты на свете живёшь. А если и меньше, то не намного.

Я коротко хохотнул, вспомнив древнюю хохму одного из сослуживцев. Поймав непонимающий взгляд собеседника пояснил.

– Со мной вместе в «Бастионе» один бывалый мужик служил. Так он любил присловье, мол, если два воевавших русских офицера за пятнадцать минут разговора не найдут ни одного общего знакомого, значит один из них – американский шпион.

– Вот-вот, – согласился Николай Николаевич. – Не мир тесен, а слой – тонок. Так я это всё к чему… Есть дело. Как раз для решительного и смелого, того, кто не побоится влезть в опасное место, пострелять мегов и вернуться.

– Мегов? – незнакомый термин резанул слух, я даже от шашлыка отвлекся.

– Ну, да, мегов, – кивнул Николай Николаевич недоуменно, а потом явно сообразил. – Так, книжку, выданную после регистрации, ты, как я понимаю, даже не открывал, да?

Я сделал вид, что вновь сильно увлечен пережевыванием мяса и изобразил рукой в воздухе нечто этакое… эфемерно-неопределенное. И промычал что-то в том же духе.

– Всё понятно, – улыбнулся старик. – Любую инструкцию в России нужно начинать с фразы «Ну что, млядь, сломал⁈» Советую отнестись к вопросу более серьёзно. Там реально написано много толкового и нужного, особенно на первых порах, пока сам не разобрался что к чему. Обобщенный, так сказать, опыт. А «меги» – это зараженные. У нас тут есть из Военно-медицинской академии люди, придумали им наукообразное определение – мегалофаги. По-гречески получается вроде «всё пожирающие». Хотя слышал я за последние дни разные названия: и зомби, и твари, и упыри, и зары… В смысле – зараженные.

Я понятливо кивнул. Тварями, упырями и зомби зараженных и я звал. А «меги» или «зары»… А чего? Тоже вариант. Коротко, понятно и при дамах произнести не стыдно.

– Так вот, – вернулся к главному Николай Николаевич. – Есть дело, которое имеет шансы серьёзно обогатить всех, кто под него подпишется. Но оно… как бы это сформулировать… очень разностороннее…

– Если какой-то криминал – сразу ну его нафиг, – припомнил я «тонкий намёк» давешнего лейтенанта.

– Никакого криминала. Всё в рамках… эээ… новой законности. С точки зрения Уголовного кодекса Российской Федерации моя задумка, конечно, попадает под определение «кража»… Но где теперь УК РФ, а где – нынешние реалии?

– То есть нужно куда-то добраться, взять чужое, а сейчас уже, скорее всего, ничейное имущество, и вернуться?

– Совершенно верно, – кивает Николай Николаевич. – Не буду врать, что поездка будет лёгкой и безопасной, но думаю, что до боя в этом… как его? «Оазисе»? Всё же не дотянет. Скажем так, риск имеется, но умеренный. А вот дивиденды могут быть весьма приличные.

Красиво излагает. Остаётся вопрос: он это всерьёз или в чём-то меня кидает? По-хорошему – оба варианта равновероятны. А значит – будем посмотреть…

– У меня пока что один, но важный вопрос. Почему я?

Николай Николаевич ненадолго замолчал, явно решая, что ответить.

– Ну, во-первых, я доверяю словам Нади. Раз она говорит, что ты смелый и правильный, готовый рискнуть жизнью ради нескольких незнакомцев… Причем, без малейшего намёка на какую-то выгоду для себя… Во-вторых, не буду врать, меня поджимает время. Дело сделать нужно в определенное время. «Дедлайн»* пока ещё не наступил, но неумолимо приближается…

*«Дедлайн» – в широком смысле – крайний срок выполнения какой либо задачи.

– А в третьих? – не удержался от «шпильки» я. – У всех и всегда три причины, три условия, три задания…

– А в-третьих, ты первый, кто спросил не «Сколько заплатите?», – улыбнулся он. – А спросил «Почему я?».

– Ну, пусть так. Тогда начинаем телевикторину «Что? Где? Когда?».

Старик мой намек понимает верно и продолжает.

– Знаешь, Сергей, мне всё же придется зайти немного издалека. Вот тут, вокруг себя, что ты сейчас видишь? Какие у тебя со всем происходящим ассоциации?

Тут уже немного задуматься приходится мне.

– Я пока что не так много увидел, но больше всего напоминает что-то среднее между армейской казармой и лагерем беженцев. Размещают, лечат, кормят. На первых порах бесплатно – всех, после только тех, кто по объективным причинам пользу приносить прямо сейчас не может…

– Детей, больных и стариков, – кивает Николай Николаевич и жестом предлагает мне продолжить.

– Потом или впрягайся в «лямку» и работай на благо общества и тогда талоны на питание и место в казарме или ещё какой общаге тебе обеспечены, либо – «по личному плану», но тогда и еда, и койко-место – за свои кровные. А начнёшь беспределить – повесят. В целом, как временная мера пока люди не разберутся, что к чему – вполне рабочий вариант. Сильно «военный коммунизм» напоминает, но с определенными нюансами вроде вот этого, – я указываю пластмассовой вилкой с надкушенным куском шашлыка на «Тонар» и сидящего за прилавком продавца.

– Согласен, похоже. И по поводу того, что мера эта – очень временная – тоже согласен. И военное руководство этой базы тоже отлично осознает, что долго люди в таком режиме жить не готовы. Году в восьмидесятом, тысяча девятьсот, да под лозунгами про спасение социалистического отечества, которое традиционно – в опасности, и про руководящую роль партии – ещё могло бы и сложиться. Но сейчас… Люди давно привыкли жить совсем иначе. Поэтому и не зажимают военные ни тех, кто хочет своим умом жить, ни таких вот коммерсантов. Помощи особой, правда, тоже не оказывают, мол, решил жить сам по себе – так ради бога, занимайся. Но и палок в колеса тем, у кого получается – тоже не ставят.

– То есть, у нас тут вроде как начало периода НЭПа? – хмыкнул я.

– Можно и так сказать, – улыбается мой собеседник. – И я в этот самый НЭП решил вписаться. Хочу попробовать жить своим умом и своими умениями кормиться.

– В смысле – людей лечить? – я вспомнил, как старик обмолвился о том, что они с Надеждой Семёновной коллеги. – А вы по специальности кто?

– Начинал когда-то хирургом. А последняя должность – главврач больницы. Поэтому и планы у меня несколько более обширные, чем просто «лечить людей». Уже присмотрел в Кронштадте помещение, планирую открыть частную клинику. А то военная медицина… эээ… Я, конечно, со всем уважением, но…

Ну, да, согласен. Сам не так давно вспоминал про две половинки таблетки…

– Словом, хочу открыть полноценную, пусть и не особенно большую, больницу. С максимально возможным спектром услуг. Но для этого кое-что нужно…

– Специалисты нужны, – предположил я. – И врачи разных направлений, и младший медперсонал.

– Всё верно. Нужны люди. Именно поэтому я сейчас не в Кронштадте, а тут. Смотрю, кто прибывает. Кто-то сам, кого-то армейцы привозят. Ищу и предлагаю работу тем, кого сочту подходящими. Ту же Нину Семёновну переманил сходу, она спец от бога. А ещё, Серёжа, нужен человек вроде тебя. Решительный, резкий, с авантюрной жилкой. Чтобы смог снаружи добывать то, чего у меня в больнице нет, но что очень нужно.

– И где брать всё это? – спросил я. – Аппараты УЗИ под кустами не растут.

– Ещё как растут, только кусты нужно знать правильные… А я – один из тех, кто знает.

– Ну, а я вам зачем? Одиночка, про которого ничего толком не известно? Подкиньте адрес армейцам.

– И армейцы заберут себе всё. Сергей, я же не шутил когда сказал: военные никому не мешают жить своим умом. Но и помогать таким самостоятельным не станут. Не справляешься? Значит не нужна тебе самостоятельность, ходи под нами. А хочешь сам по себе – действуй сам по себе.

Что ж, в логике воякам не откажешь. Как говорится «Не хочешь – давай как хочешь, а хочешь – так давай».

– А что касается одиночки, Сергей, то вот это как раз совершенно не обязательное условие. Если б ты был не один, а во главе небольшой группы – было бы ещё лучше. Но и один на первых порах, надеюсь, справишься. Просто у меня, скажем так, сроки горят.

Ого! А вот с этого момента, думаю, господину доктору стоит начать рассказывать поподробнее. В этом духе я и высказался, мол, куда спешим-то? Что горит? Оказалось, что не горит, а вот-вот обесточится. Я и раньше слышал, что у некоторых лекарств очень жестко с условиями хранения: температура, влажность, даже свет на сохранность влияют. И сейчас, получается, на каком-то складе вот-вот «протухнут» несколько холодильных шкафов с вакцинами от всего подряд, от гриппа до брюшного тифа, от гепатита А до столбняка, ну и какое-то количество инсулина. Того самого, без которого очень печально будет диабетикам.

– Скажите, доктор… Кстати, вы не против обращения Док, а то Николай Николаевич иногда выговаривать слишком долго?

Мой собеседник улыбнулся.

– Я «Назад в будущее» тоже люблю, почему бы и не побыть Доком? Не возражаю.

– Так вот, Док, почему вы думаете, что оно всё уже медным тазом не накрылось? Неделя ведь прошла…

– Не должно было накрыться, Серёжа. Это совсем новый комплекс. Инициатива Департамента здравоохранения по Питеру и области…

Короче говоря, «сватал» мне Док какой-то централизованный медицинский склад, куда доставлялось всё закупленное по госконтрактам для всех государственных медучреждений. И откуда оно всё потом распределялось. Он там на открытии три месяца назад присутствовал. Говорит, тогда всех питерских главврачей для массовки собрали. Так вот, у тамошнего холодильного оборудования резерв генераторов, автоматически включающихся при отключении центрального электроснабжения – десять дней. И, понятно, что Россия, и что «воруют»… Но всего три месяца этому хабу. И если он в первые дни из-за какой-нибудь аварии не сгорел, то пока ещё всё должно худо-бедно функционировать.

– А конкуренты наведаться не могли? Даже не ваши коллеги-медики, а криминалитет какой-нибудь? Где медикаменты, там ведь всегда какая-нибудь наркота из «списка А»*.

*«Список А» – список лекарственных препаратов, относящихся к наркотикам и ядам.

– Сомневаюсь, -почёсывает в раздумьях переносицу Док. – Как я уже сказал, это совсем новый логистический хаб. Посторонние о нём узнать просто не успели. А сам он в глаза не бросается, никаких пафосных вывесок, обычная табличка возле входной двери вроде «ГБУ 'Объединённый центр снабжения и комплектования Департамента здравоохранения по г. Санкт-Петербургу». Посторонний читать устанет и бросит уже на середине.

Тут он, конечно, прав. Если место новое, не на слуху и не примелькалось… Такое искать без точного адреса или геолокации в районе портовых складов – это даже не иголка в стоге сена, это иголка в куче других иголок.

– Хорошо, я понял. Вы мне предлагаете должность этакого вооруженного грузчика-экспедитора в вашем «кумпанстве», я правильно понял?

– Совершенно верно, – соглашается Николай Николаевич. – Равноправное партнёрство. Ты, Серёжа, добываешь и привозишь то, что нужно, а я в Кронштадте организовываю процесс. Если находишь себе в помощь людей – они уже на зарплате, как и нанятые мною медики. А вот у нас…

– Ага, трест «Питерс, Таккер и Сатана», который рассчитывал на солидный барыш…

– О’Генри, к слову, я тоже люблю, Сергей. Так что, согласны?

Я задумался. В принципе, это, похоже, судьба. Не зря я, выходит, в «Оазисе» аптеку выносить пошёл, как чувствовал. И собеседник мой на «кидалу» не похож. Хотя, говорят, все профессиональные аферисты тем и отличаются, что совершенно не похожи на прохиндеев. Но попробовать стоит.

– Сегодня уже никуда не поеду, – сходу ставлю условие я. – Устал, как пёс, вымотался, да и машину слегка подшаманить нужно. По мелочи, но всё же.

– Тут в гараже прапорщики и контрактники из «маслопупов» могут помочь, – подсказывает Док. – Если в цене сойдётесь. Опять же, я думаю, нам стоит ещё немного пообщаться. я бы проинструктировал заранее, как и что, сейчас ведь по мобильному не позвонишь, то что недопонял сразу – не переспросишь.

– Раз так, давайте-ка сперва немного по округе пройдёмся. Покажете, где можно по поводу мелкого ремонта договориться, а заодно я для нашего гостеприимного «кормильца» кое-что из машины захвачу. Он мне за карабин с оптикой хороший кредит пообещал. А там, глядишь, аппетит нагуляем и снова тут присядем, перекусим, пообщаемся.

Предложение моё возражений у новоприобретённого бизнес-партнера не встретило.

В ангарах автопарка мы довольно быстро нашли какого-то ушлого прапорщика, который согласился привести в порядок «Соболь», польстившись на «Глок» в пластиковой кобуре. Думаю, ценник мне мастер задрал по максимуму, но торговаться не стал, дружеские отношения на будущее завязать – тоже дело не из последних. Правда, ремонтировать машину я решил всё же после возвращения. Многовато у меня в салоне ценного имущества, чтоб оставлять его в открытой ремонтируемой машине. Найду куда всё барахло своё пристроить, включая увесистую бронежилетную сумку с золотом, тогда и пригоню. Глядишь, и ещё на что договоримся. Есть у меня несколько задумок по поводу доведения до ума доставшегося мне от товарищей коммунистов полноприводного микроавтобуса. Прихватив из багажного отделения ещё один «Яровит» и коробку с прицелом, мы с Доком направились назад, к шашлыку и светлому пенному.

Утром встал рано, практически с рассветом. Тихо, чтоб не сильно беспокоить ещё спящих соседей по казарме, где меня разместили на ночлег как вновь прибывшего, заправил койку, подхватил карабин и «снарягу» и направился в сторону стоянки. Дел у меня сегодня много. И первым из них будет вовсе не поездка на указанный вчера Доком склад. Нет, сперва мне нужно прокатиться в Красное Село. Там – «располага» первого оперативного батальона «Бастиона» и тренировочная база. Там – нормальное оружие. Да, если мне не повезёт, то задание Дока выполнять будет уже некому. С другой стороны, пытаться куда-то лезть с «Яровитом» – это прямая дорога в ту же сторону. Мне нужен нормальный «калашников», это стало ясно ещё в «Оазисе». Поэтому решаем проблемы по мере поступления: сначала – оружие и боеприпасы, потом – за разной нежной фармакологией для Дока.

Что именно меня напрягло, я даже не сразу сам сообразил. Но привычка доверять внутреннему чутью уже начала вырабатываться. Слышал я про «чуйку» от мужиков, успевших полной ложкой хапнуть всякого в командировках на Кавказ. И все они сходились в одном: если хочешь жить – «чуйку» лучше слушаться. Поэтому я сначала вдавил педаль тормоза, и только потом попытался проанализировать ситуацию и понять, что же мне не понравилось. Деревня вокруг дороги давила на меня тишиной. Вокруг было слишком пусто и тихо. Кажется, даже ветер не шелестел листвой в палисадниках за разномастными заборами. Странно. Я за последние пару дней подобных мест повидать, пусть и мельком, успел немало. И обычно в них хотя бы оставшиеся без хозяев собаки с кошками имеются. А то и вовсе голодные бывшие сограждане бродят, ищут, кем бы «немного подкрепиться» Но здесь – натуральная мёртвая зона.

Рука сама потянулась к кобуре с «Глоком». Положил пистолет на колени и потихоньку тронулся вперед.

За поворотом дороги я стал свидетелем странной картины. Впереди проезжую часть перегородил «Ленд Крузер» – чёрный, несмотря на все запреты наглухо тонированный, с поднятыми стеклами. Рядом стояли четверо: двое с охотничьими ружьями, один с обрезом, последний – с АКС-74У на ремне. На лицах – банданы, но смуглая кожа и кудрявые волосы выдавали «гостей с юга». В десяти метрах от них остановился белый «Додж Караван». Из него вытаскивали семью – мужчину в очках и женщину, прижимавшую к себе двух детей. Девочка лет пяти плакала, уткнувшись в юбку матери.

– Эй, что тут происходит? – крикнул я, не выходя из машины.

Южного облика брюнет с автоматом повернулся, щурясь в мою сторону.

– Уёпивай, пока цел! – гаркнул он с очень характерным цыганским «прононсом». – Не твоё, билять, дело!

Его напарник с обрезом уже взял на прицел в «Соболь». Я прикинул расстояние: метров семь-восемь. Для меня из «Глока» это вообще не дистанция, но против четырёх сразу…

– Последний шанс, – говорю я спокойно. – Отпустите их и проваливайте.

Они переглянулись, заговорили на своём, как говорят – близком к индусскому санскриту, языке. Женщина в «Караване» явно почуяв неладное, крепче прижала к себе детей. Мужчина попытался шагнуть вперёд, но цыган с ружьём коротко ткнул его прикладом в грудь.

Автоматчик поудобнее перехватил висевшую до того на груди «ксюху».

– Выходи! Проверим документы!

Я усмехнулся. «Проверка документов» в мире, где сумасшедшие каннибалы жрут немногочисленных сохранивших разум… Да ещё в исполнении вот этих «народных ополченцев»… Правая ладонь словно сама обхватила рукоять «Глока».

Я, конечно, не Мария Белова, призёрка многих международных чемпионатов по пулевой стрельбе, но тоже не совсем из-за печки вылез. Всё произошло за считанные секунды.

Вскинул руку в открытое окно. Первая пара выстрелов – в голову автоматчику. Вторая – в грудь тому, что держал обрез. Третий, с ружьём, с перепугу выстрелил наугад, не целясь – дробь лишь просвистела над крышей микроавтобуса. Моя «двойка» попала ему в горло и нижнюю челюсть. Четвёртый, самый молодой, бросился бежать, но я уронил его очередной «двойкой» в спину.

И тишина. Только девочка громко всхлипывает, а мужчина из «Каравана» стоит, выпучив глаза и открыв рот.

– Вы… вы из военных? – лепечет он.

– Не совсем, – я вышел, проверяя тела и проводя «контроль».

Автоматчик был мёртв – обе пули вошли чуть выше бровей и буквально разворотили ему затылок. Остальным вогнал еще по пуле в голову и сменил магазин.

Присел возле первого, приподнял за грудки, стянул с шеи автомат, стараясь не запачкать ремень. Не вышло. Досадливо цыкнув зубом, начал охлопывать карманы. Кроме трех запасных магазинов нашел пачку евро и пару крупных золотых колец. Не ошибся, выходит, дорожный грабёж как он есть.

– Спасибо, – женщина обессиленно прижимается к борту «Доджа». – Они убили бы нас…

Я лишь молча киваю, да, убили бы. Мужика твоего – точно, тебя, скорее всего – не сразу, как и детей. Но после – без вариантов.

– Есть топливо? – щелчками пальцев я привлекаю внимание оторопело водящего взглядом по сторонам мужчины.

– Ч-четыре канистры в багажнике…

Распахиваю дверцу багажника. Там – чемоданы, игрушки, фотоальбом. Ни оружия, ни еды. Идиоты, прости господи.

– Я одну возьму? Очень надо. И это…

Винтом выкручиваю из рук одного из цыган самозарядный дробовик МР-155. Хорошая штука, знакомая. Увеличенный подствольный магазин на девять патронов, облегчённая пластиковая фурнитура. Сдергиваю с пояса покойника патронташ на два десятка патронов двенадцатого калибра.

– Держи, – протянул оружие отцу семейства. – Сейчас время такое: лучше на улицу без трусов выйти, чем без ствола. На «Балтику» езжайте, тут недалеко осталось. Навигатор есть?

Получив в ответ неуверенный кивок, требовательно протягиваю руку.

– Давай сюда, точку вам на карте отмечу, а то заплутаете ещё.

– А вы?..

– А я дальше поеду. У меня дела.

Когда «Караван» скрылся за поворотом, я выгреб всё из салона и багажника внедорожника, облил «Тойоту» бензином и швырнул внутрь горящую «типа-'Зиппо», найденную в кармане одного из налётчиков. Полыхнуло знатно. Никогда в жизни мне ещё не доводилось вот так, походя, сжигать дорогую и красивую машину.

– Слушайте все! – я включил громкоговоритель «Соболя», и эхо понеслось по пустым улицам. – Ваш «патруль» я прикончил. Если на обратном пути увижу здесь хоть одного из ваших – детей, баб, даже собак – перестреляю как бешеных псов. Понятно?

Ответом была тишина. Но я знал – они слышат. Где-то за занавесками дрожали руки, сжимая ножи и стволы. Но ни одна тварь так и не рискнула выйти из дома или хотя бы в окно выстрелить. Поэтому – пусть дрожат.

Из «Ленд Крузера» я выгрузил два цинка патронов 5.45, полный и уже початый, три гранаты Ф-1 и здоровенный баул вроде тех, в которых хоккейную экипировку носят, набитый провизией: какие-то консервы, вода, шоколад. Отдельно – целый пакет из гипермаркета с разными ценностями – золото, часы. Разве что пачки долларов и евро я побросал в огонь. Вряд ли кому-то ещё нужно это барахло.

Перед отъездом осмотрел деревню в оптику «Яровита». На втором этаже крайнего дома мелькнула тень – кажется, женская фигура, быстро отпрянувшая от окна. Хорошо. Пусть передадут своим: привольная бандитская жизнь для них тут закончилась.

«Соболь» тронулся, оставляя за спиной столб чёрного дыма. В голове крутилась мысль: «А что, если они всё-таки решат мстить?» Но я отогнал её. В этом мире либо ты становишься волком, либо тебя съедают. Из этих волков не вышло, а с шакалами я как-нибудь управлюсь.

А через час показались знакомый бетонный забор и ворота с эмблемой «Бастиона».