Текст книги "Добытчик (СИ)"

Автор книги: Борис Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Но вот теперь и начинались главные трудности. Сколько тварей внутри ТРЦ? Бог его знает, но думаю, не меньше нескольких сотен, всё же три этажа – сетевой гипермаркет на первом, куча мелких бутиков и магазинчиков на первом и втором, кинотеатр и развлекательный центр с фудкортом на третьем… В вечернее время всё это просто не могло пустовать, вон, сколько машин на парковке стоит, к которым хозяева, похоже, уже никогда не вернутся. А скольких я на данный момент угомонил? Первые двое – ещё когда мы с Машей на разведку выбрались, рыжая и шустрый «лидер без жёлтой майки», еще двое – возле машины Стаса. И тут полтора десятка. Итого – неполные два десятка, из нескольких сотен, которые до сих пор внутри. Теперь вопрос: как мне всю отирающуюся там, внутри, людоедскую шоблу наружу вытащить, чтоб они на меня все разом не навалились?

Ещё ближе к парковке подъехать – не вариант, первый же вопль и на меня «наведутся» несколько десятков, а то и сотен тварей. Учитывая их скорость, я, наверное, даже спрыгнуть с крыши и за руль сесть не успею толком, как они начнут снаружи машину голыми руками на части раздирать. Решено, остаюсь тут, на уже подтверждённом практикой безопасном расстоянии. Но изнутри на пальбу никто не выглянул… С другой стороны, на мой голос во время общения с выжившими на крыше, реакция у тварей была куда активнее. Хм, а если попробовать вот так?..

Неба ууутреннего стяг

В жизни важен первый шаг!

Слышишь реэээют над странооою

Вихри яаааростых атак!

Ей-богу, я аж сам в кресле подпрыгнул, когда, выкрутив звук на максимум, врубил автомагнитолу. Кто же знал, что первый попавшийся, выбранный наугад трэк окажется песней «И вновь продолжается бой» в исполнении Кобзона? А тут прямо над головой из динамиков так рявкнуло – впору из штанов выпрыгивать. Одно хорошо: вместо шлема одел-таки свои активные «Пелторы», они мощь кобзоновского таланта снизили до приемлемого уровня. Зато и упырям явно понравилось. Птичкой взлетев по боковой лесенке на крышу, я успел увидеть, как стеклянным водопадом осыпается выбитое телами толстое витринное стекло и ломятся наружу через проломы «восхищенные слушатели». И стало мне совсем ни до чего, успевай только магазины менять.

Где-то минут через двадцать начал ощущать себя тем самым мифическим финским пулеметчиком*. Нет, с ума сходить, разумеется, не собираюсь, но ощущения – те ещё. С запозданием соображаю, что стоило взять еще один коллиматор и поставить его на второй карабин, на случай, если у первого ствол перегреваться начнет от интенсивного пользования. Но пока, вроде, нормально. Твари мечутся по парковке, некоторые, то ли самые сообразительные, то ли самые любопытные, периодически срываются неспешной трусцой в мою сторону, но большинство бестолково мечется по площадке перед центральным входом и ложится под пулями. А я – стреляю, перезаряжаюсь, снова стреляю… Когда снаряженные магазины заканчиваются – вырубаю «концерт», сдаю задним ходом назад, поближе к КАДу, подальше от тварей и трясущимися от бушующего адреналина в крови руками набиваю их патронами из заранее вскрытых цинков. А потом возвращаюсь на прежнее место. Снова врубаю «рррэволюционную» музыку и продолжаю стрелять

*Старая, времен перестроечного «Огонька» либеральная байда про то, как сходили с ума бедненькие финские пулеметчики в ДОТах «Линии Маннергейма». Мол, даже у флегматичных северных парней крыша сползала от бессчётного количества убитых красноармейцев, цепями маршировавших по сугробам в штыковую атаку на бетонные укрепления, напичканные огневыми точками.

Но, Кобзон – Кобзоном, а часа полтора спустя вылезать на свет божий из недр ТРЦ упыри перестали. Но что-то мне подсказывает, что далеко не все они на парковке полегли. Наверняка внутри их ещё немало. Одни выход наружу не нашли и где-то там между стеклянных стен бутиков мечутся, другие, возможно, какими-то другими для них важными делами заняты, тот же вход в кинотеатр караулят.

Ох, мама моя женщина, как бы то ни было, внутрь нужно идти сейчас: ещё пара часов, и темнеть начнет. В вечерних сумерках в этот чертов «Оазис» лезть – у меня смелости точно не хватит. Мне и сейчас внутрь соваться – вообще ни малейшего желания, от одной мысли об этом где-то за брюшным прессом какая-то подлая жилка мелко трястись начинает, и волосы дыбом встают во всех местах. Но на крыше ждут моей помощи люди, беззащитные, безоружные. И умудрившиеся как-то дожить до сегодняшнего дня. Поэтому мне, обвешанному оружием и сидящему на куче ящиков с патронами, должно быть просто стыдно за свои страхи. Должно быть, не спорю. И где-то в глубине души, скорее всего – стыдно, но на поверхности – очень страшно. Не хочу я туда идти. Не-хо-чу!!! Но – всё равно пойду. Вот только дух немного переведу, снова переснаряжу все магазины к «Яровиту», и для «Глока» патронами набью десяток, если вдруг «бэ-ка» к карабину внезапно закончится.

Я ткнулся лбом в пружинящую резину, обтягивающую руль.

– Эй, Манюня, – зачем-то произнёс вслух. – Ты, разумеется, не слышишь, но знай – я не просто ещё почему-то дышу. Я не мёртв. Ещё нет.

«Соболь» я оставил в паре десятков метров от входа, на пятачке чистого асфальта, так и не смог заставить себя заехать на лежавшие чуть ли не в два слоя друг на друге тела. И не только потому, что опасался забуксовать. Как ни крути – они были людьми. А я – всё ещё человек.

Стеклянный купол в крыше, когда-то сиявший как хрустальная чаша, теперь, без красивых огней подсветки, просто пропускал внутрь тусклый дневной свет с улицы. Благо – его пока вполне хватало, чтобы отчетливо видеть окружающий погром. Эскалаторы замерли навеки, превратившись в обычные металлические лестницы. На первом этаже царил хаос: манекены из бутиков валялись на полу, вывалившись из зияющих пустотой на месте выбитого стекла витрин. Издали, из-за ряда кассовых будок гипермаркета тащило тяжелой и «многокомпонентной» вонью протухшего в открытых холодильных шкафах мяса, птицы и рыбы, в которую вплеталась сладковатая нотка гнилых фруктов. По полу расположенной справа от входа ювелирки «Золотая гора» рассыпаны, как конфетти, цепочки и кольца.

– Ну, привет, уроды! Налетай, подешевело! – заорал я, предусмотрительно не отходя от входа.

Эхо гулко разнесло голос по этажам, будто я в микрофон гаркнул. А они уже бежали. Сразу с нескольких сторон. Бежали и верещали на бегу.

Из гипермаркета рвануло сразу несколько тварей, правда примерно половина сильно поотстала, поскользнувшись и со смачными шлепками навернувшись, обиженно скуля, на чем-то явно скользком, разлитом по полу. Баклагу растительного масла там раздавили, что ли? С эскалатора сползала тварь в форме охранника, волоча переломанные ноги. Даже с балюстрады второго этажа одна гадина, в разорванном едва ли не в клочья платье, сиганула. Приземлилась жестко, от хруста ломающихся костей у меня аж зубы заныли. Несмотря на явные множественные переломы ног и, возможно, позвоночника, тварь попыталась ползти в мою сторону. За что я закономерно и «вознаградил» её упорство пулей в темечко.

Первые минут пять я из «Яровита» стрелял вообще не целясь, влёт. Некогда целиться было – толпа ломилась, как на демонстрации, разве что транспарантов не хватало, да и незачем. Дистанция минимальная, зеленая точка ЛЦУ позволяла даже не глядеть в коллиматор. Пули дырявили тела, выбивая кровавые фонтанчики, крушили немногочисленные чудом уцелевшие витринные стёкла. Положив первую, самую массовую «волну» упырей, дальше работал уже прицельно, начав экономить боеприпасы: два в грудь, один в голову. Контроль, без него – никуда. В спину не ударит только мёртвый…

Когда сверху прибегать «на огонёк» перестали, я ещё некоторое время поорал, пошумел, а когда понял, что пока что это всё – присел на корточки, скинул набитый патронными пачками штурмовой ранец и, не сводя взгляда с «лесенок-чудесенок» эскалаторов, снова набил все магазины. Да, тварей уже не так много, как было изначально, но они наверху всё ещё есть. Я отлично слышу их приглушенные вопли: активные наушники глушат громкие звуки, а вот тихие, наоборот, усиливают. Похоже, крикуны застряли где-то за закрытыми дверями и не могут выбраться. Но «не могут вообще» и «не могут прямо сейчас» – это очень разные понятия. А мне ещё не просто назад возвращаться, мне вниз восьмерых гражданских сопровождать. И никакие сюрпризы на пути «конвоя» мне вообще никуда не впились. Поэтому к кинотеатру я пойду только тогда, когда буду уверен, что никто внезапно ниоткуда не выскочит и не выпрыгнет, и не пойдут клочки по закоулочкам.

Если до этого момента я считал происходящее вокруг – гадким и омерзительным, то на втором этаже понял, что раньше всё было ещё более-менее терпимо, а реально погано – именно тут. Чувствую, за произошедшее здесь ждёт меня теперь на том свете котел с кипящей смолой. Отдельный, именной. Потому что на втором, помимо всего прочего, был «Детский мир». И когда, увидев меня, прямо сквозь стекло витрины вперёд рванула небольшая толпа…Если коротко и без подробностей: в той толпе были не только взрослые…

Но всё там же, на втором этаже «Оазиса», во мне будто перегорело что-то. Думаю, что падающие на пол сломанными куклами детские тела, изрешеченные пулями – это теперь основной сюжет моих ночных кошмаров надолго, если не навсегда. Зато я успокоился и перестал бояться. Совсем. Пропала ватная слабость в ногах, прекратилось непонятное и раздражающее дрожание в животе, мысли пришли в порядок, а в голове стало как-то звонко и прохладно. Сумасшедшие каннибалы вокруг? Могут меня сожрать? Да я, млядь, только что в детей стрелял на поражение!!! Что более страшного со мной теперь случиться может?!!

Дальше зачистку вёл, словно какую-то рутинную работу выполнял: ровно, хладнокровно, без эмоций. Стрелял, переснаряжал магазины, вопил и грохотал, привлекая внимание ещё не вышедших на меня из здешних «лабиринтов Минотавра» тварей. Уже на третьем этаже, когда во время смены магазина на меня из-за стоек с джинсами, словно спринтер на стометровке, вылетел и прыгнул очередной упырь и схватил одной рукой за броник на груди, а второй – за ствол «Яровита», я даже не попытался вырвать оружие. Наоборот, отпустил карабин, «отдав» его твари, а сам выдернул из кобуры «Глок» и всадил повисшему на мне окровавленному молодому мужику с ранними залысинами и причёской «конский хвост» пулю снизу под подбородок. Его череп лопнул, забрызгав кровью и мозгами рекламную световую панель с идиотско-счастливыми лицами якобы обладателей какого-то «новейшего и лучшего» китайского смартфона с непроизносимым названием. На фудкорте ещё одна погань, бывшая раньше работницей какой-то точки фастфуда, красиво прыгнула прямо со стойки «Ориент кафе». Её я на лету сбил на пол прикладом. И когда что-то хрустнуло, словно яичная скорлупа, спокойно, даже отстраненно как-то подумал: «Лишь бы не шарнир приклада». Нет, к счастью для меня оказалось – височная кость прыгуньи. И снова – никаких эмоций, ни малейших переживаний, словно на тренировке.

Стоя перед закрытыми дверями в кинотеатр, я прекрасно понимал: полностью ТРЦ не зачищен. Время от времени было слышно, как где-то в глубине здания «одинокая бродит гармонь». Но визги и вопли эти были уже, мягко говоря, не особо убедительными: голоса были одиночные, да и звучали глухо, словно между нами было несколько дверей, скорее всего – закрытых. Иначе – давно бы прибежали. Да, всё равно оставался риск, что вырвется какой-нибудь особо удачливый любитель человечинки и на нас выйдет. Но задерживаться тут было ещё рискованнее – на улице ощутимо смеркалось, света из-под купола на крыше уже едва хватало на то, чтобы разглядеть собственные руки и обстановку на пару-тройку метров вокруг. Да, фонарь у меня мощный и яркий, но он всё же узконаправленный. Словом – не стоит испытывать судьбу.

Глава 8

В кинотеатре меня уже ждали. Стоило мне пару раз гулко пнуть дверь ботинком (сначала хотел прикладом карабина постучать, но вспомнив «акробатку» с фудкорта и свои переживания по поводу шарнира – передумал) и рявкнуть: «Хватай мешки, вокзал отходит!», как двери распахнулись.

Если честно, терзали меня смутные опасения, что сейчас придется всех в кучу собирать, истерики успокаивать и сопли вытирать, но – ничего подобного. Стоят передо мной, плечом к плечу, явно ждут команды. Смотрю, желание выжить здорово стимулирует к дисциплинированному поведению. Вид у всех – так себе, будем честными: осунувшиеся лица, если и не голодали, то точно досыта не ели. Да и запашок… Почти неделя без возможности помыться и переодеться в здании с отключенным водоснабжением шарма никому не добавляет. Восемь человек. Уже знакомые мне здоровяк-охранник в рваном пиджаке, девчушка с размазанным макияжем и женщина с младенцем, а кроме них пожилая тётка лет шестидесяти, полная, почему-то сходу вызывающая ассоциации со школьной учительницей, и трое парней-подростков примерно от тринадцати до восемнадцати. По крайней мере младший по виду совсем сопливый школьник, а старшего, опять же на вид – уже и в военкомат вести можно. Ладно, позже и в мелочах разберемся и познакомимся получше. Сейчас есть проблемы более важные.

– Сергей, – протягиваю я руку охраннику.

– Олег, – отвечает тот на пожатие.

– Скажи, Олег, я могу тебе доверять? – спросил и замер, глядя тому в глаза.

Я не ахти какой психолог, но служба в ОМОН кое-чему научила. Мне не так уж важно услышать, что именно он сейчас ответит, но я очень надеюсь, что смогу разглядеть настоящий ответ во взгляде. Потому что не ко всем людям можно поворачиваться в критической ситуации спиной. Помнится, я упоминал уже любимого мною в молодости фантаста с латиноамериканским псевдонимом… Так вот, был у него очень не типичный для его творчества в целом, злой и без обычного для жанра хэппи-энда, но очень хороший рассказ. В котором в схожей ситуации главный герой спас двух… эээ… барышень с низкой социальной ответственностью, рисковал ради них жизнью, выволок практически из безвыходной для тех ситуации. А в качестве благодарности получил три пули в спину. И сгинул крутой и продуманный дядька ни за грош. У меня сейчас схожая дилемма: держать контроль «на триста шестьдесят» вокруг группы в девять (если считать со мною) человек в полутёмном помещении сложной планировки – это из области сказок. А вручить оружие незнакомому человеку и поставить его себе за спину – это серьёзный и сложный выбор.

– Так что скажешь, Олег, могу? – я продолжаю пристально смотреть в глаза замершему в раздумьях здоровяку. – Я могу дать тебе оружие и не бояться выстрела в затылок?

– Пока ты не делаешь ничего, что может повредить этим людям, – он обводит рукой вокруг, – можешь смело и оружие давать, и спиной поворачиваться. Решишь их обидеть…

– Понял, – киваю я и протягиваю ему запасной «Глок» в пластиковой кобуре с креплением-«ложкой» и три магазина. – Сработаемся. Пользоваться умеешь?

– Восемь лет в полиции, участковым. И «срочка» в мотопехоте. Вот прям из такого – не доводилось, а в целом стреляю неплохо.

– Особой разницы нет, разве что сброс магазина – кнопка, почти как у ТТ, и предохранитель – прямо на спусковом крючке. Но тебе, надеюсь, особенно палить и не придется. За основную огневую мощь у нас – я. Ты просто прикрывай тылы, если будут проблемы – кричи, сам стреляй только если поймёшь, что я точно не успеваю.

– Стрелять – в голову?

– Не, с этим попроще. Они не зомби. Походу, на всю голову сумасшедшие и бешеные, но живые. Дохнут от пули в голову, в грудь, в живот… Три-четыре даже пистолетных пули по ЖВО* – и капут.

*ЖВО – жизненно важные органы.

– Уже легче, – кивнул Олег, пристраивая кобуру себе на ремень.– А если из автомата?

– А автомата у меня нету, поэтому – не в курсе, – развожу руками в ответ. – Извиняйте, дяденька. Всё, пошутили – посмеялись. Уходим!

Чисто уйти, увы, не вышло. Мы уже начали спускаться по слегка «гуляющим» под ногами ступеням эскалаторов со второго на первый этаж, когда громко заплакал младенец. И тут же откуда-то из темноты со стороны служебных помещений заверещали в несколько глоток, а потом – один за другим, громкие удары, будто кто-то отчаянно колотит всем телом в дверь, пытаясь её выбить. Хотя, почему «будто»? Почти наверняка так и есть. Потом в той стороне что-то отчаянно затрещало и с грохотом рухнуло.

– Бегом вниз! – рявкаю я. – Олег – первым, дави всё, что шевельнется!

А сам остаюсь прикрывать отход. Все же первый этаж мною зачищен основательно, сомневаюсь, что там хоть кто-то на Олега и остальных выскочит, а вот тут – пока непонятно.

За спиной громко охает женский голос. Да что там ещё у них, а? Очень хочется обернуться, но… Именно в этот момент в луч фонаря вылетают сразу два упыря в комбинезонах грузчиков.

– Олег! Доклад!!! – кричу, пытаясь переорать грохот выстрелов.

– Надежда Семёновна ногу подвернула! – доносится снизу.

Олега я слышу хорошо, спасибо «Пелторам». Думаю, что речь о пожилой женщине, та, что с ребёнком, она точно моложе охранника, вторая – вообще ещё соплюха зелёная, так что вряд ли он стал бы их по имени-отчеству…

– Хватайте её, и бегом к машине! Двери не заблокированы. Пятеро – в салон, двое – на пассажирские рядом с водителем!

Ага, «бывают в жизни чудеса». В «Соболе» семь пассажирских кресел, а у меня – восемь пассажиров, но восьмой пока что легко помещается у мамки на руках. Посадочных мест хватает аккурат на всех.

Так мы и двинулись… Кортежем, маму его с ратуши…Немногочисленные, к счастью, но шустрые и злобные твари ломились откуда-то из подсобных помещений второго этажа. А я их отстреливал, пятясь за группой по ступеням эскалатора и молясь всем богам, чтоб не оступиться. По лицу обильно стекал, заливая глаза, горячий солёный пот… Бля, очень надеюсь, что только пот…. Девчонка визжала, «училка» громко, в голос, молилась, младенец орал. В общем, для полноты картины разве что весёленькой музычки фоном не хватало. Той, что из «Шоу Бенни Хилла»…

Снова отбились. Твари со второго кончились раньше, чем у меня патроны. За спиной – разбитые витрины и замерший за ними «верный конь». Хотя «Соболь» – это же, скорее, крыса? Или куница? Или… Да пофиг вообще! Короче, кажется, мы успешно выбрались.

– Олег, – оборачиваюсь я к охраннику, – рассаживай народ, я сейчас.

А он – молодец, тупых вопросов типа: «Ты куда?», задавать не стал, только молча кивнул и сдвинул боковую дверь микроавтобуса, пропуская в салон двух пацанов, на плечах которых обвисла «училка», которая Надежда Семёновна. А я возвращаюсь в «Оазис». На кой чёрт? Надо! Рядом с ювелиркой я там аптеку видел.

Назад возвращаюсь минут через пять, с костылем-«канадкой»*, зажатым в левом кулаке и прижимая подмышкой пару упаковок детских памперсов и большой рулон эластичного бинта. Да ещё упаковку «Кетанова» и бутылочку негазированной воды на поллитра в большие набедренные карманы брюк запихнул. Что-то мне подсказывает – всё это очень скоро пригодится.

*«Канадка» – костыль регулируемой высоты с локтевым упором.

М-да… Амбре в салоне «Соболя» стояло – то ещё. Пахло, да чего уж там, откровенно воняло, от нас всех. Мертвечиной пёрло и тухлятиной, а от спасённых – ещё и бомжатинкой слегка протягивало – смесью пота и мочи, всё ж таки почти неделю не мылись. Но трупная вонь перебивала всё.

– Так, друзья мои. Предлагаю сперва устроить банно-прачечный день, а уже потом думать об ужине и прочих благах цивилизации. Возражения, вопросы или предложения есть?

Возражений и предложений не было, а с вопросом выступила Лида – женщина с ребенком, устроившаяся на переднем пассажирском возле двери.

– А у вас там есть где постираться?

– Так точно, – киваю я. – Имеется стиральная машина, порошок и кондиционер для белья.

– А?..– её красноречивый взгляд я понимаю без пояснений.

– Во что переодеться, пока ваша одежда сохнуть будет – тоже найдём, не бог весть что, но голыми бегать не придется.

Сидевшая между мной и Лидой девчушка залилась вдруг густым румянцем. Особенно ярко пунцовели уши. Видать, представила, каково ей будет щеголять после постирки ее джинсов и курточки, в компании пяти мужиков.

– Вы военный? – повернулась она ко мне.

Я опустил взгляд и посмотрел на свой броник, заляпанный на груди кровью и ещё чем-то, возможно, что и мозгами.

– Нет, – сказал. – Не совсем, да и давно оно уже было. Я – так, просто мимо вовремя проехал…

Спасённые оказались тихими и покладистыми. Не ныли, не требовали ничего – тихонечко сидели вдоль стены в третьей галерее, кучкой, будто боялись занять лишнее место.

Ага, прикинув по дороге все «за» и «против» загнал я народ до помывки в галерею, там вентиляция мощная, любую вонь на раз выдует. Выделил всем «на подменку» футболок и худи с логотипом нашего «Полигона» и «тактикульных» штанцов. Окончательно разорив тем самым одёжную стойку в нашем магазине. Удивительно, но размеры нашлись даже на Надежду Семёновну. Разве что Кирюша, полугодовалый сын Лиды, остался обделённым. Но ему пока и не нужно. Больше всех новой одёжке по размеру обрадовался Олег, у которого, как оказалось, не только пиджак откровенно на выброс просился, но и левая штанина брюк по шву лопнула.

Первыми мыться и стираться отправили барышень, разве что братья Миша и Коля нашу «училку», оказавшуюся, к сожалению, вовсе не училкой а врачом-окулистом, до самой душевой кабины проводили. Нога у неё опухла здорово, хорошо хоть уже не болела – помог прихваченный мною из аптеки на первом этаже «Оазиса» «Кетанов». Теперь вот сидим тут, в чисто мужской компании, знакомимся, общаемся. Как дамы наши вернутся – покажу им, что и где у нас на кухне кафешки. И, надеюсь, пока мужики будут отмываться, они совместными усилиями сообразят на всех ужин.

– Спасибо тебе, – немного издалека заходит Олег. – Мы… мы понимаем, насколько сильно ты рисковал. Но… А ты что, совсем один тут? Не знаешь, если есть шанс добраться до других людей… И… Ну, вообще, есть эти другие люди?

– Люди есть. И шанс есть, – киваю я в ответ. – Шанс вполне реальный. Вот…

Включаю красивую «Моторолу», «случайно забытую» Юсом на столе в «тренерской» перед их с Машей отъездом. Нужно будет ему при встрече большое спасибо сказать и крепко руку пожать. Мужик продолжил в меня верить даже тогда, когда я сам в себя не верил.

– «…база „Балтика“. Повторяем координаты…»

– Вот такие пироги, мужчины. Ехать тут относительно недалеко, завтра и стартуем. Правда, не с самого утра, у меня ещё кое-какие дела есть незавершённые. Я быстро прокачусь, вы тут подождёте. А как вернусь – вместе и поедем.

Вопрос: «А если ты, собака такая, не вернешься?» никто озвучивать не стал. Уж не знаю, из уважения и чувства благодарности за спасение, или из страха хамить вооруженному мужику… Впрочем, Олег теперь тоже вполне «вооружён и очень опасен», но услышав про планы лишь кивнул спокойно. Мол, надо – значит надо. Подождём.

Ужин превратился в настоящий пир. Отмытые до розовости щёк и скрипа кожи, наши дамы «на троих» сообразили, пока мы отмывались, трапезу в стиле первого «Гарри Поттера». Помните сцену в фильме, где «первоклашки» в Хогвардсе входят в обеденный зал, а там – натуральная скатерть-самобранка? Ну, может, у нас всё было и не так роскошно, но от количества продуктов столешницы трёх сдвинутых столиков в кафе грозили провалиться, а ножки столов – разъехаться в разные стороны. Правда, скорость, с которой всю эту красоту сметали со столов – тоже впечатляла.

– Мы ж почти всё время только поп-корн жрали, – что-то прочитав в моём взгляде развел руками Олег. – А ещё – чипсы начос. И то, в режиме строгой экономии, когда поняли, что сидеть нам там придется долго. Поначалу ещё сэндвичи были, с индейкой, с рыбой красной…

– И с ветфиной, – сосредоточенно пережевывая фаршированный блинчики, поддакнула девчонка

– Ага, и с ветчиной, – согласился охранник. – Но мы сдуру в первый же день их все слопали. Не думали, что оно всё вот так обернётся, надеялись на то, что помощь вот-вот будет. Опять же, нас тогда и было больше… А наутро трое наших мужиков решили по пожарной лестнице спуститься и за помощью пойти… И не дошли даже до забора…

Плечи увлеченно жующих пацанов синхронно передёрнулись. Похоже – та ещё была картина.

– А я не пошел, – угрюмо продолжал Олег. – Травма коленного сустава у меня. Из-за неё и из полиции списали… Хожу более-менее нормально, а вот бегать… Бегун из меня теперь никакой… А если б было всё нормально, я бы тоже пошёл с ними…

– И тоже никуда не дошёл бы, – довольно жёстко оборвал я его. – Не вини себя. Никто из вас ни в чем не виноват и обвинять вам себя не в чем. Без оружия снаружи не выжить. А у вас его не было. Вы – живы? Вот и хорошо! Слёзы и сопли – отставить до лучших времён. Хотя бы до тех пор, пока я вас к морпехам не отвёз, например.

А потом повернулся к девчушке, уже закончившей с блинами и явно прикидывающей, чего бы еще тут со стола утянуть и слопать. Прекрасно её понимаю, к слову. Пять дней на холодном поп-корне и жестких, как фанера, кукурузных чипсах… Бррр… Я этот «корм для попы» и горячим-то не люблю, а остывшим его есть… Это ж все равно, что пенопластовую крошку жевать. Что на вкус, что по пищевой ценности.

– Тебя как звать-то? – спросил я, протягивая ей на десерт большую «фазеровскую» шоколадку с фундуком. Из чайных запасов Маши, её любимый.

– Катя, – с благодарным кивком ухватила шоколад она.

– Угощайся, Кать. И ешь спокойно, здесь безопасно.

Она развернула плитку, потом вдруг спросила:

– А там… Ну, куда вы завтра думаете нас отвезти… Там – точно безопасно? – Катя спросила так тихо, будто боялась спугнуть ответ.

– Там люди, – пожал я плечами. – А это уже лучше, чем тут.

А ночью я вышел подышать на крышу. Огляделся, посмотрел на непривычно яркие звёзды над головой, на зарево далеких пожаров где-то в Питере. Достал рацию, включил, нажал кнопку:

– Маша… Ты меня, конечно же, снова не слышишь, но… Знай, я нашёл их. Вытащил и спас. Спасибо, что ткнула мордой в говно.

Эфир молчал. Я уже хотел выключить рацию, как вдруг в шорохе помех снова зазвучал голос:

– «…для всех выживших. База „Балтика“. Координаты: шестьдесят градусов северной широты……»

Я вырубил «Моторолу».

– Не сегодня, но уже завтра. Ждите, ребята. Мы поедем к вам завтра. Вот только кое-какие дела доделаю…