Текст книги "Мы не мафия, мы хуже"

Автор книги: Борис Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)

– Куда? – Людмила заметалась по комнате, собирая веши.

– Куда угодно.

– Я боюсь, нас на вокзале перехватят. Ты, Толька, лучше один езжай.

– Никогда больше так не говори, – процедил брат. – Я от тебя не уйду. Будут брать, пусть обоих пробуют. Хрен мы им дадимся.

– Ты поедешь один, – вскинув голову, твердо сказала Людмила.

– Хрен ты угадала! – закричал Толик. – Не оставлю я тебя! Помнишь, что мы маме обещали, когда она умирала? Она просила – будет хорошо или плохо, не оставляйте друг друга. У нас с тобой больше никого нет. И давай об этом больше не базарить.

– Хорошо, – вдруг согласилась Людмила. – Как хочешь.

– Запомни, сестренка, – Толик погрозил ей пальцем, – если смоешься, я в бар какой-нибудь занырну и там такое устрою! Опыт уже имеется.

– Здравствуйте. – Глобус остановил идущую к стоянке такси Милу.

– Добрый день, – кивнула она и, не останавливаясь, пошла дальше, чдд К нему подошли двое крепко сбитых молодых мужчин.

– Привет. – Он пожал им руки.

– Как долетели? – спросил Глобус, глядя на подошедшую к такси Милу.

– Меня слегка подташнивало, – сообщил стриженый.

– А почему Клещ с тобой? – спросил Глобус. – Ведь должен был лететь…

– Немного изменилась программа, – сказал плотный мужчина. – Так что бери даму и вези ее в Москву. У Кардинала семь пятниц на неделе.

– А вот это, – резко перебил его Глобус, – нас никак не касается.

– Понял, – усмехнулся Клещ, посмотрев на Рекса. – Хозяин всегда прав.

– Заткнись, – недовольно бросил Глобус и быстро пошел к «вольво».

– На глазах растет, – насмешливо сказал Клещ. – Уже и тачку поменял. Наверное, потому, что нас это не касается.

– Что нужно? – Мила ожгла сердитым взглядом подошедшего Глобуса.

– Встретить вас, Мила, – улыбнулся он, – должен я. Петр, – представился он.

– Извините, – смущенно улыбнулась она. – Но Эдик мне сказал…

– В аэропорту встретить спокойней, – улыбнулся Глобус. – Пойдемте к машине.

– Надеюсь, больше сюрпризов не будет? – с улыбкой спросила она и уже серьезно добавила:

– Мне Эдик велел…

– Знаю, – кивнул он. – И все сделаем, как он говорил.

– Да? – удивленно спросила Нонна. – Спасибо, – негромко поблагодарила она. – Но это точно?

– Абсолютно. Вы сами сможете убедиться в этом. Раздались гудки отбоя.

Людмила шла рядом с братом и постоянно оглядывалась.

– Да не дергайся ты, – бросил он. – С ходу видно, что чего-то боишься. Иди спокойно.

– Думаешь, легко мне спокойной быть? – огрызнулась она. – Кажется, все на меня смотрят.

– Пойдем выпьем кофе. – Взяв ее под руку, Толик повернул ко входу в кафе.

– Перекусим. Выпьем немного. Тебе успокоиться нужно.

От сильного удара в подбородок мужчина в разорванной куртке упал и, вскрикнув от пинка в бок, поджал колени к груди.

– Говори, сука. – Араб, наклонившись, ухватил его за редкие волосы и, приподняв голову, резко ударил кулаком в лицо. У него полилась кровь из носа, и, всхлипнув он хрипло и быстро прошептал:

– Не знаю я, где они. Честное слово, не знаю. У Медведя где-то дача есть. Наверное…

– Там никого нет, – снова ударил его Араб, на этот раз в ухо. – Где Жуков? Говори, Михайлов. Или сейчас начнутся по-настоящему болевые ощущения. Где Жук?

– Не знаю, – просипел мужчина.

– Паяльник в задницу, – посоветовал куривший у двери Смит. – Все выложит. Мы так…

– Не знаю я, – выплевывая два выбитых зуба, захлебываясь обильно идущей кровью, прохрипел Михайлов. – Не знаю. Знал бы – сказал. Зачем мне такое терпеть…

– Кто может знать? – отпустив его, спросил Араб.

– Только если Лидка, – сглотнув кровь, ответил он. – Машкина двоюродная сестра. Они в хороших отношениях…

– Адрес! – перебил Араб.

– Где-то в Можайске живет, – прохрипел тот. – Адреса точного не знаю.

– Фамилия и отчество этой Лидки, – потребовал Араб. – И если знаешь…

– Лидия Степановна Сокова. Больше ничего не знаю.

– Сколько ей примерно лет?

– Около тридцати. Она младше Машки года на четыре. Работает в кинотеатре «Ударник» кассиршей.

– С этого бы и начинал, псина. – Ударом по затылку Араб вырубил свою жертву. – Отправь парней туда. Пусть ее прямо там и спросят.

– Может, и Жека с бабой там? – предположил Смит.

– Тогда звони Устранителю, – решил Араб. – Пусть сам катит. А то упустим – с нас точно шкуру спустят.

– Ну как? – заботливо спросил Толик. – Полегче стало?

– Спасибо, – благодарно улыбнулась Людмила. – Немного. Правда, когда милиционер вошел.. – Она зябко передернула плечами. – Если бы он к нам подошел, я бы, наверное, выстрелила.

– Все будет хорошо. Сейчас на электричку – и куда-нибудь за Москву. До последней станции. А там видно будет. Тем более тебя сейчас и не узнает никто, – улыбнулся он. Пол-лица Людмилы закрывали большущие солнцезащитные очки. Всегда распущенные волосы были собраны в пучок.

– Дай-то Бог. – Она вздохнула.

– Поедем на автобусе, – решил Толик. – Такси мало. Так на автобусах за город и выберемся.

– Где ты этому научился? – удивилась Людмила.

– Тюрьма – школа для преступников, – усмехнулся он. – Там порой такие попадаются, что охренеешь. Вот раньше, до срока, я бы, наверное, если и убил человека, только по бухе или в бешенстве. А сейчас, – он махнул рукой, – запросто. Потому что там, в тюрьме, – ад. И раньше-то, говорят, хреново было, а сейчас вообще караул. – Толик закурил.

– Все будет нормально. – Теперь Людмила успокаивала брата.

– Вот какой-то автобус. – Толик кивнул на остановку. – Бежим.

Взявшись за руки, они побежали к остановке.

– Гражданка! – раздался сзади громкий крик. Толик, оглянувшись, рванул вперед еще быстрей.

– Мент, не останавливайся.

– Беги один. – Она вырвала руку и бросилась в сторону.

– Кошелек! – держа в вытянутой руке кошелек, кричал старший лейтенант ВВС в камуфляже. Людмила остановилась, взглянула на брата, сунувшего руку в сумку.

– Это не мой! – закричала она.

– Товарищ военный! – К летчику бежала пожилая женщина. – Это мой!

Толик громко выматерился. Проходившая мимо пожилая женщина, ведущая на поводке маленькую лохматую собачку, отшатнувшись, ахнула.

– Хулиган, – возмущенно высказалась она. Собачка тонко затявкала и бросилась на обидчика хозяйки. Взвизгнув от мощного пинка, собачка сильно ударилась о стену коммерческого ларька.

– Хулиган! – пронзительно закричала пожилая дама. – Милиция! – присев около неподвижно лежавшей собачки, со слезами на глазах воззвала она к блюстителям порядка.

– Стоять! – раздался слева громкий крик.

– Толик! – увидев двух бегущих милиционеров, закричала Людмила.

Толик бросился во двор двенадцатиэтажного дома.

– Стоять! – Патрульные кинулись за ним.

Людмила выхватила пистолет, что-то крича, вытянула руку в их сторону и нажала на курок. Выстрела не было. Вспомнив о курке, она быстро его взвела. К ней неожиданно бросился пожилой мужчина и попытался схватить за руку с пистолетом. Людмила, с силой ударив его локтем в лицо, выстрелила. И еще раз.

Милиционеры, пригнувшись, бросились в разные стороны.

– Уйдите! – Угрожая пистолетом, Людмила побежала во двор. Справа хлопнул выстрел. Она покачнулась и тяжело упала на асфальт. Бросившийся кто куда при звуках выстрела народ увидел, как к лежавшей женщине осторожно, держа наготове оружие, с двух сторон приближаются милиционеры. По проезжей части на скорости шли милицейские «Жигули». Резко повернув, они остановились, почти выехав на тротуар.

– Туда парень побежал, – возбужденно начал один из патрульных. – Он собачку ударил и бабушку, – кивнул он на замершую от страха возле неподвижно лежавшей собачки бабулю. – А эта стрелять начала. Деда ударила.

– Они вместе были, – говорил поднявшийся с тротуара человек, которого ударила Людмила. Из разбитой губы шла кровь. – Она меня звезданула. Я пистолет хотел отнять. А парень туда рванул. – Он махнул рукой на двор двенадцатиэтажки. Она его знает, Толиком называла.

– Как он выглядит? – что-то сказав в портативную рацию, спросил старший сержант.

– Людка, – прошептал Толик, выглядывая из-за угла с другой стороны дома. Он всхлипнул. По его щекам катились слезы. Он обежал дом кругом, хотел броситься на помощь сестре. Но, выглянув, увидел стоявших над неподвижно лежавшей Людмилой милиционеров и понял, что она мертва.

– Как глупо все, – по-детски шмыгая носом, прошептал он. – Людка… – Опустив голову, медленно пошел вдоль стены дома.

– Да, – подкрашивая губы левой рукой и держа в правой сотовый телефон, недовольно ответила Софи.

– Привет, – услышала она. – Узнала?

– Жанка. – Софи выронила помаду. – Ты, Господи. Что случилось? Тебя разыскивают по всей Москве. Что с тобой? Где ты?

– Софи, – услышала она вздох подруги. – Я знаю, почему ты так говоришь. Но у меня нет выхода. Я прошу тебя: съезди в Ярославль, возьми деньги у Тамары Ляховой. Помнишь ее? Она выходила замуж, и мы с тобой ездили на свадьбу в Ярославль пять лет назад.

– Жанка, – боясь, что та прекратит разговор, говорила Софи. – Я сделаю все, что ты скажешь. Где ты? Как тебя найти? Или как можно с тобой…

– Тебе позвонит Тамара, – перебила Жанна, – и договорится с тобой о встрече. У нее мои деньги. Тысяча двести долларов. Возьмешь – половина твоя. Потом свяжемся, и ты привезешь мне их.

– Жанка! – услышав гудки, закричала Софи. Швырнув трубку, она бросилась к двери. Опомнившись, вернулась к зеркалу и взяла помаду. Тут же положив, схватила телефон и прожала номер.

– Жанна звонила Софи, – отключив сотовый, осмотрел всех Павел. – Просила ее забрать деньги в Ярославле. Там у нее небольшой магазинчик. Потом она свяжется с Софи и договорится о месте встречи.

– Отлично, – кивнул сидевший в центре стола Кононов. – Значит, скоро мы будем иметь счастье лицезреть мадам Малкину. Ты, Павел, возьми это на себя. Софи – твоя женщина и выполняет твое поручение. Разумеется, в твоем распоряжении боевики Устранителя. Или бери кого хочешь. Араб занят поисками Жукова. С ним Смит и парни Вола. Похоже, дело стронулось с мертвой точки. – Он довольно улыбнулся. – Только что со мной связывался Кардинал. Они нашли убежище Атамана, и скоро с ним будет покончено. Сейчас мешает милиция, которая рьяно взялась за дело. Да, вчера звонил Семенов. К нему явились Сайд с Колобком и нагло заявили, что турнир непременно должен состояться, потому что там задействованы большие деньги. Наше шоу начинает пользоваться успехом, – довольно проговорил он. – Правда, мне не понравилась наглость Сайда. Но этот вопрос мы решим. С хохлами о крымском канале мы договорились. Теперь у парней из Симферополя проблем не будет. Так что все, можно сказать, вернулось на круги своя.

– Что будем решать с Малкиной? – спросил Шарлин.

– Решение будет принимать Карл, – ответил за Альберта Абрам. – Главное – взять ее и держать пусть в золотой, но клетке. Я вот о чем подумал на досуге.

– Он улыбнулся. – А что, если женить на ней Навруза?

Аркадий ожег его взглядом.

– Поясняю свой выбор, – усмехнулся Абрам. – Он кавказец, у них с женами свои отношения, и, следовательно, его…

– Лучше меня, – перебил его Чарли. – Я мужик вообще холостой. Правда, она старше меня на пару лет, но для общего дела готов некоторое время поспать со старушкой, тем более что она выглядит вполне, я бы даже сказал, отлично.

– Значит, решение принято, – улыбнулся Альберт. Аркадий стоял злой.

Навруз молчал.

– Что у нас с Падишахом? – взглянул на него Кононов.

– Ждет машину с наркотой, она уже вышла.

– Как всегда? – спросил Альберт. Навруз молча кивнул.

– Что-то с тобой не так, – заметил Кононов. – Или, может, расстроился, что Жанку отдадут Шарлину?

Навруз вяло улыбнулся.

– Так. Надо посылать людей к старателям. И как только вопрос с Атаманом будет решен, немедленно принимаем груз. Кого пошлем? – Альберт обвел взглядом остальных. – С золотом получилась задержка. Часть денег мы все-таки отдали. Но надо как-то разумно объяснить причину этой самой задержки.

– Предлагаю Навруза, – сказал Абрам. – Кавказцы во все времена любили золото и вообще драгоценности, и поэтому он сможет…

– Евреи вообще с ума сходят от одного вида золота, – поддел его Шарлин.

– Потому, – необидчиво взглянул на него Абрам, – что наша нация умеет зарабатывать и разумно тратить деньги. Правда, сейчас благородный металл в чистом виде серьезно упал в цене. Я имею в виду мировой рынок. И как следствие, мы тоже понесем некоторые убытки. Наши партнеры наверняка значительно понизят закупочную цену. Придется поторговаться. Это я беру на себя. И постараюсь как можно меньше потерять в деньгах.

– А если придержать его? – спросил Павел. – Подождать…

– Мы в этом случае ничего не выигрываем. Потеряем время и деньги. Вполне возможно, весьма значительную сумму. К тому же покупатели перестанут нам доверять. Я могу связаться с ними и узнать их цену. Но если Атамана к тому времени не ликвидируют, над нами по-прежнему будет угроза разоблачения. Так что поспешишь – людей насмешишь. Если сейчас нам могут инкриминировать сокрытие доходов, отмывание денег, но с этим пусть разбираются банки, от них мы откреститься сумеем. Торговля оружием – это, пожалуй, самое серьезное, что нам могут предъявить, при условии, что мы не попадемся с золотом. А Атаман знает весь путь его доставки. Лично я удивлен тем, что он ничего не предпринимает против нас. Любой на его месте давно покончил бы с нами…

– Атаман прекрасно понимает, – перебил его Аркадий, – что, если нас возьмут благодаря его показаниям, мы молчать, разумеется, тоже не будем. А у нас есть документальное подтверждение его участия в трех убийствах. Помните введенное Карлом правило в подобных случаях брать расписку? Атаман участвовал в трех таких операциях. Но дело здесь не столько в нем самом, сколько в тех, кто был с ним. Получится, что он сдал своих подельни-ков. Атаман на это никогда не пойдет. А следовательно, особо опасаться нам не стоит. Хотя, если его задержат, какую-то информацию о нас он даст. Потому что знает – долго в тюрьме не проживет, и, стараясь обезопасить себя, начнет потихоньку выдавать следователю ту или иную информацию. Это, конечно, для нас очень плохо, но пока этого не случилось и есть надежда, что Атаман все-таки будет убит. И не важно кем милицией или нашими людьми. Смерть уголовника решает все проблемы. Сюжет для гангстерского боевика. А сейчас еще какое-то магическое и, что очень печально, не менее опасное для нас продолжение – завещание погибшего адвоката. Сначала я считал это сказкой. Но после серьезной беседы со знающими людьми я понял, что все это очень и очень опасно. У Малкина была приличная даже по нынешним, послекризисным, временам сумма в американской валюте. После его смерти Жанна получила машину, квартиру, дачу и около пяти тысяч долларов. Надо отдать ей должное – она сумела с этой в общем-то ничтожной суммой создать себе пусть небольшой, но все-таки капитал, который постоянно пополняется. И возникает вполне закономерный вопрос: где остальные деньги Малкина? Он очень любил свою единственную дочь и, следовательно, все должен был оставить ей. Но не сделал этого.

Аркадий вздохнул, выпил стакан минеральной воды. Сидевшие за столом молча и терпеливо, с явным интересом, ждали продолжения его пространной речи.

– И тут неожиданно выясняется, что мы должны беречь дочь безвременно погибшего адвоката как зеницу ока. Ибо в противном случае в Генеральную прокуратуру поступит папка с весьма содержательными документами. Малкин погиб. Карл пытался найти документы, но безрезультатно. А потом у него состоялась длительная беседа по телефону с неким иностранцем, который и растолковал ему, что судьба Карла и всех остальных находится в кожаной папочке в одном из сейфов всемирно известного банка. Там же лежит некоторая сумма, которую Жанна получит при определенных условиях, о которых ей скажут в двухтысячном году. Представляете, какой подарок приготовил адвокат своей любимой доченьке? – усмехнулся он. – А некоторые из нас, господа, пытались улечься в постель с держащей нас всех за горло молодой особой. Что из этого вышло, вы все знаете.

– Но я, – воскликнул Навруз, – даже не думал…

– Ты вообще-то, – перебил его Аркадий, – думать умеешь? Ты хотя бы приблизительно знаешь, что это такое?

Навруз рванулся в его сторону.

– Сидеть! – заорал Альберт. – Ты не показывай свой кавказский темперамент, – предупредил он нехотя опустившегося на стул Навруза, – потому что исчезла Жанна благодаря тебе.

– Но я даже не предполагал, – процедил Алиев, – что…

– Вы видите это? – Достав из кармана конверт из плотной бумаги, Абрам положил его на стол. – Здесь билет на рейс Москва – Рим. Выписан на имя Малкиной Жанны Борисовны. Почему Карл вызвал сына туда? И из-за чего случилась стычка адвоката с тем, кто постоянно пользовался его услугами? – Он замолчал.

– Вот оно что, – пораженно прошептал Аркадий. – Значит, Карл хотел, чтобы Лев был мужем Жанны. А Малкин…

– Предъявил ему копии документов и заявил, что его дочь никогда не станет супругой сына мафиози, – договорил за него Абрам.

Все некоторое время молчали.

– Так ты знал об этом! – выкрикнул Павел. – И ни слова…

– Обо всем этом, – спокойно перебил его Абрам, – я узнал совсем недавно, после исчезновения Жанны. Карл прислал с этим, – он кивнул на пакет с билетом, – человека, который и сообщил мне некоторые подробности. Остальное я узнал после продолжительного и весьма недружелюбного телефонного разговора с Карлом. Он категорически потребовал найти Жанну и под любым предлогом и даже каким угодно способом заставить ее лететь в Рим.

– Сволочь! – воскликнул Аркадий. – Он думает, что он далеко и мы не сможем его достать? Да я завтра же пошлю…

– Никого мы послать не можем, – перебил его Абрам, – по той простой причине, что Карл застраховал себя от нас точно таким же способом. Сейчас нам нужна Малкина. Я не зря предложил выдать ее замуж здесь. В случае бракосочетания Жанны все наследство из сейфа банка переходит ей в руки. И если мы выдадим ее замуж здесь, то с Карлом будем на равных. И в нашей колоде будет даже больше козырей.

– В общем, все дело за Жанной, – сказал Павел. – Софи, как только из Ярославля позвонят, сразу же известит меня. Возьмем мы Малкину.

– Не нравится мне это слово, – поморщился Абрам. – «Возьмем». С такой женщиной, как Жанна, нужно говорить вежливо и очень корректно. Необходимо, чтобы она поверила нам. Ну а уж потом, – он вздохнул, – отношение к ней можно и изменить.

Толик сидел на ступеньках и бессмысленно смотрел перед собой. Он не знал, зачем вошел в подъезд Смерть сестры – он был уверен, что она убита, – опустошила его. Некоторое, весьма продолжительное, время он бесцельно бродил по улицам. Заходил в дворы, магазины, но не замечал ничего.. Он не осознавал окружающее. Все заслонило горе. Толик очень любил сестру. Она была его самым близким человеком. После предательства Китайца он чувствовал себя сильным и для сестры был готов на все.

– Чего расселся? – услышал он сзади наглый голос. Сверху спускались трое парней.

– Сдвинь его, – усмехнулся второй.

Толик почувствовал легкий толчок ногой в спину.

– Не понял, что ли? – угрожающе спросил первый. Толик медленно поднялся и, спустившись, вышел из подъезда, у которого остановилась иномарка.

– В темпе давайте, – позвал сидевший за рулем «ауди» стриженый парень.

– Да сдерни ты. – Вышедший из подъезда молодец с силой толкнул Толика.

Тот, сделав вперед три больших шага, выставил вперед руку и ткнулся ладонью в кабину иномарки.

– Сдерни, бычара, – заорал водитель.

Толик, развернувшись, вскинул пистолет. Улыбки мгновенно исчезли с лиц шагнувших к машине троих парней. Ударили выстрелы. Один из парней, получив пулю в живот, свалился на асфальт. Другому пуля пробила плечо и ударила в стену.

Третий, рванувшись назад, в подъезд, закричал. Одна пуля, пролетев около правого уха, заставила его присесть, следующая вошла в затылок. Раненный в плечо парень, зажимая пульсирующую кровью рану, рванулся влево и, пронзительно крича, побежал. Толик с застывшим лицом, выстрелил вслед дернувшейся иномарке.

Машина заглохла. Водитель, закрыв голову руками, скорчился на сиденье. Толик подошел и дважды выстрелил в закрывавшую голову ладонь. Повернувшись, увидел человека на балконе второго этажа. Поднял пистолет и выстрелил. Спокойно выщелкнул пустую обойму и, достав из заднего кармана вторую, вставил в рукоятку. Передернул затвор.

– Брось оружие! – услышал он крик.

Повернувшись с тем же застывшим лицом, поднял руку с пистолетом, дважды спустил курок и медленно пошел в другую сторону.

– Стоять! – раздались крики.

Толик, не останавливаясь, так же неторопливо продолжал идти. Сзади хлопнули два выстрела. Пуля ударилась об асфальт у его ноги. Повернувшись, он поднял руку с «ТТ». Застучали выстрелы. Две пули вспороли его бедро. Толик упал.

– Брось оружие! – не рискуя приближаться, закричали державшие его с трех сторон под прицелом милиционеры. Проведя рукой по отдающей резкой болью ране на бедре, Толик посмотрел вверх и слизнул кровь с ладони, потом сунул ствол пистолета в рот, нажал на спусковой крючок. К нему бежали милиционеры. И сразу открытые окна домов заполнили лица людей.

– А зачем они вам нужны? – подозрительно посмотрев на стоявшего перед ней Араба, спросила молодая женщина.

– Небольшой долг, – стараясь говорить спокойно, ответил Араб, – отдать надо. Я уезжал… в одно место, – после паузы сказал он. – Ты, наверное, знаешь, куда Жека катается, – показывая всем своим видом, что не стоит говорить об этом при стоящих рядом парнях, добавил он. – Не было меня порядочно. А приехал, у Жеки вроде какие-то неприятности. Наверное, помощь нужна. Он меня спас в одном месте, – вздохнул Араб. – Вот и хотелось бы помочь. Я слышал, он где-то дом купил, а где – узнать не могу. Вспомнил, как о тебе Машка говорила. Вот…

– Около Ершова, – ответила женщина. – Там такое небольшое озеро есть. Вот там и стоит его коттедж. Мне Маша вчера звонила. За сына беспокоилась. Так, намекнула, что что-то случилось, а что, не сказала. Ты не знаешь, что там произошло?

– Узнаю – звякну, – кивнул Араб и быстро пошел к джипу. Парни – за ним.

– Ты чего? – Глобус непонимающе посмотрел на Клеща.

– Она должна идти одна, – удерживая его руку, ответил тот. Глобус перевел взгляд на Рекса. Тот с улыбкой кивнул.

Мила, выйдя из лифта, подошла к стальной, искусно покрашенной под дерево двери квартиры и внимательно осмотрела связку ключей, которые ей дал Глобус. Тремя ключами поочередно открыла замки и вошла. Не разуваясь, прошла в большую комнату. Увидела висевшую на стене картину «Девятый вал». Подошла к ней и с трудом сумела снять. За картиной была дверца сейфа. Мила достала из сумочки ключ, набрала код и открыла сейф с четырьмя отделениями.

– Ну вот и мой час настал, – прошептала она. Сзади услышала тихий женский голос:

– Не шевелиться. Медленно повернись. Она резко повернулась. У открытой двери стояла молодая миловидная женщина с пистолетом в руке.

– Что вам нужно? – испуганно спросила Мила.

– Именно это я и хочу узнать у тебя, – улыбнулась женщина.

– Меня послал Эдуард, – быстро проговорила Мила, – и просил…

– Значит, вот ты какая, – усмехнулась Нонна, – любовница Эда. А я его жена. И все, что там, – она кивнула на сейф, – принадлежит мне. Так что сделаем вот как: ты сейчас же выметаешься отсюда и возвращаешься во Владимир. Там все объяснишь Эдику. В противном случае я вызову милицию и…

– Но меня встретил человек Эдика, – перебила ее Мила. – Он меня привез сюда. В конце концов, можно позвонить Эдику, и он все объяснит. – Она нагнулась за поставленной на пол сумочкой.

– Стоять, сучка, – крикнула Нонна, схватила Милу за волосы сзади и приставила пистолет к ее горлу.. – Убирайся отсюда, шлюха. Денег на дорогу я тебе дам.

Отпустив волосы Милы, чуть отвела пистолет. Мила поймала держащую пистолет руку Нонны и укусила ее. Вскрикнув, Нонна выронила пистолет и сильно ударила противницу. Мила рывком повалила ее на пол.

– Вот теперь пошли, – посмотрев на часы, кивнул Клещ.

– Да что такое-то? – спросил Глобус.

– Нас это не касается, – усмехнулся Клещ. – Дела хозяина – его дела.

Они поднялись на лифте на пятый этаж. Первым к двери подошел Глобус.

– Открыто, – буркнул он и шагнул вперед. Услышав доносившееся из комнаты злое повизгивание. Клещ и Рекс переглянулись.

– Ох и крученый Кардинал, – помотал головой Клещ. Глобус, выхватив пистолет, рванул вперед. Они бросились за ним. Женщины, вцепившись друг другу в волосы, катались по полу. «Браунинг» Нонны валялся на полу. Глобус подскочил и попытался разорвать злые объятия. Клещ поднял «браунинг», ткнул Глобуса в шею и спустил курок. Раздался выстрел. Глобус упал. При звуке выстрела женщины вскочили. Сухо ударил второй выстрел. Мила, открыв рот и ухватившись ладонями за живот, упала.

– Вы? – Нонна изумленно посмотрела на Клеща. – Что делаете…

Короткий удар в висок сбил ее. Рекс, подхватив падающую Нонну, удержал ее. Клещ, подойдя, сунул ей в руку рукоятку «браунинга». Они вдвоем подтащили потерявшую сознание Нонну к скорчившейся на полу Миле. Клещ, направив руку Нонны с пистолетом в голову Милы, ее же пальцем вдавил курок. Рекс продолжал удерживать ее на ногах. Клещ согнул руку Нонны в локте, сжимая ее пальцы на рукоятке пистолета своей рукой, приставил ствол к виску.

Сидевший за шахматной доской с расставленными фигурами Владимир Иванович размышлял над ходом. Напротив, довольно улыбаясь, с сигаретой в губах развалился в кресле Волчара. Раздался вызов сотового телефона. В комнату вошел Артур и протянул телефон Иванову.

– Слушаю. – Тот поднес его к уху.

– Это я, Владимир Иванович, – услышал он мужской голос. – Я все сделал. Как с вами встретиться? Есть еще кое-что, что я должен сказать вам лично.

– Перезвоню через полчаса, – ответил Иванов и поднялся. – Собирайтесь. Едем, – бросил он и пошел к двери.

Волчара вскочил, не задавая вопросов, метнулся к тахте, выхватил из-под подушки пистолет с глушителем и бросился за ним. Артур заглянул в комнату.

– Мы скоро вернемся.

– Куда вы? – встревоженно спросила Жанна.

– Понятия не имею, – улыбнулся он. – Владимир Иванович приказал…

– Жанна, ты поедешь с нами, – услышали они голос Иванова.

– Шикарный домик, – передернув затвор короткого автомата, усмехнулся рослый парень.

– Он, говорят, где-то воевал и привозил неплохо, – кивнул стоявший рядом с таким же автоматом раскосый верзила. – Потом перестал ездить. Но и здесь у них неплохо выходило. Охраняли ларьки, магазины и пару кабаков. Деньга неплохая шла. А вот сейчас пусть на похороны отсчитывает. Ну, – усмехнулся он, – тронулись.

– Вы двое, – рослый посмотрел на двух мужчин, – на второй этаж по веревке. Мы с парадного пойдем. Работаем.

Семеро парней с автоматами короткими перебежками начали приближаться к особняку Жукова.

– Чего маешься? – спросил угрюмо смотревшего в окно Медведева Евгений.

– Не маюсь, а думаю. Где хотя бы охотничье ружьецо достать. Я свой ствол дома оставил. Надо было хапнуть у парнишек, которые меня в подъезде встретили, но времени не было.

– Я привез «стечкина», – улыбнулся Евгений.

– Чур мой, – сразу же сказал Медведев. – Четырежды один пользуюсь один, – переделал он детскую считалку. Жуков вытащил из-за ремня сзади пистолет с удлиненным стволом.

– Класс, – облегченно вздохнул Медведев. – А патроны? – Он выщелкнул обойму. – Еще имеются?

– Тут в магазине двадцать, – улыбнулся Евгений. – Можешь одиночными, но возможно и очередями. Правда, нужна, кобура, которая служит…

– Прикладом-подставкой, – весело перебил его явно довольный Медведев. – Калибр девять миллиметров. Затвор свободный. Ударно-спусковый механизм самовзводный. Предохранитель также является и переводом для ведения огня. Флажок занимает три положения. – Он подмигнул завороженно глядевшему на него Мише. – Я с этим железом знаком с детства, у меня же отец военный был. Убили его на афганской границе, когда мне двенадцать лет было. Вот тогда я себе и слово дал: кем бы ни закрывались, буду стрелять. Отец из-за мамы погиб. Ее в заложники взяли. Он оружие бросил, ну и его сначала, потом и ее…

– Даже если и так, – буркнул Евгений, – все равно сделаешь все, чтобы спасти жизнь того, кому угрожают. Тут выбора нет.

– У меня есть. Так как насчет запасной обоймы? – Медведев перевел разговор. – Я водитель дисциплинированный и без запаски не езжу.

– Сейчас придется. Нет больше. Это мой НЗ. – Евгений вздохнул.

– Так ты голый?

– «Наган». Прадедов. Но работает. В барабане семь патронов. Не самовзвод, после каждого выстрела нужно курок взводить.

– Да хоть это – и то слава Богу, – подмигнул ему Медведев. Хотел сказать еще что-то, но из комнаты донесся приглушенный крик Маши.

Евгений поймал рванувшегося туда сына за шиворот, отбросил его в сторону и бросился в дверь. Медведев затолкал мальчишку в туалет, припер дверь стулом и, передернув затвор, рванулся вниз, откуда послышался звон разбитого стекла. Вверх по лестнице бежали трое парней. Медведев всадил пулю в голову первому и, опередив вскинувшего автомат второго, выстрелил ему в грудь. Третий полоснул длинной очередью. Медведев, отпрянув к стене, присел. Пули, расщепив перила, оставили на стене пунктирную строчку, осыпав его штукатуркой. Он скатился по ступенькам до межлестничной площадки и всадил две пули автоматчику в живот. Снизу в него стреляли трое. Ответив тремя выстрелами, он бросился вверх по ступенькам. Подскочив к двери на второй этаж, повернулся и выстрелил.

Вскинувший было автомат боевик рухнул вниз. Медведев бесшумно прыгнул вперед.

– Кто там? Скажи, пусть прекратит! – говорил молодой мужчина. Он держал Машу перед собой как щит. К ее виску был приставлен пистолет. – Или я ее…

– Медведь! – не поворачиваясь, закричал Евгений, его «наган» валялся на полу. – Все! Сдаемся!

– Слабак, – прошептал Медведев. Он рыбкой метнулся вперед и дважды выстрелил.

Стоявший у окна парень с автоматом, выронив оружие, спиной разбил стекло большого окна и полетел вниз. Мужчина толкнул Машу и бросился назад, к открытой балконной двери. Евгений увидел руки взбирающегося по веревке боевика, поднял револьвер и выстрелил.

– Маша, – Жуков присел около неподвижно лежавшей женк.

– Где Миша? – простонала она.

На балконе появился еще один боевик. Жуков выстрелил и снова взвел курок. Лежа на спине. Медведь стрелял в дверь. Оттуда прогремела автоматная очередь. Пять пуль вспороли ковер рядом с ним. Он выстрелил и, вскочив, прыгнул вперед, не переставая стрелять. Евгений бросился к балкону и резко ударил каблуком по обхватившим прутья ограждения пальцам. Взвыв, парень полетел вниз.

Оттуда ударили выстрелы. Евгений переложил револьвер в левую руку, а правой поднял короткий автомат. Стрельба внезапно стихла. Он осторожно, лежа на животе, выглянул вниз. Увидел уходящие на скорости четыре машины. Поднялся.