Текст книги "Русские фамилии"

Автор книги: Борис Унбегаун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

2. Непатронимические фамилии

Подавляющее большинство фамилий, производных от прозвищ – личных или переносных, имеют патронимические суффиксы ‑ов или ‑ин. Встречаются также и непатронимические фамилии большей частью украинского или белорусского происхождения, которые рассматриваются в главах X и XI. Не всегда возможно с достоверностью установить различие между ними и несколькими исконно русскими непатронимическими фамилиями.

По причинам исторического и морфологического порядка удобнее рассматривать отдельно фамилии, оканчивающиеся на согласный, и фамилии, оканчивающиеся на ‑а/‑о.

В данном разделе не проводится различие между личными и переносными прозвищами.

2.1. Фамилии, оканчивающиеся на согласный. Единственный вопрос, возникающий при рассмотрении этих фамилий, – это вопрос о том, что некоторые из них могут быть украинского или белорусского происхождения. Например:

Бурья́н

Ве́тер

Жук

Зубо́к

Козёл

Криве́ц

Лось

Медве́дь

Моро́з

По́рох – др.-русск. ‘пыль’, ст.-русск. ‘порох’

Росля́к

Рубе́ц

Ско́рик

Страшу́н

Хроме́ц

Худя́к

Чека́н

Черну́х, Черны́ш

Ше́лест

Характерной чертой украинской ономастики являются сложные существительные, используемые в качестве фамилий. Тем не менее существует несколько фамилий, которые по морфологическим или лексическим признакам могут считаться русскими, например:

Белокры́с

Белослю́д

Делограмма́тик (любопытная комбинация слова де́ло и грамма́тика)

Долгопло́ск

Красноже́н

Кривогла́з

Крутоголо́в

Крутоно́г

Суходре́в

Чистопья́н

2.2. Фамилии, оканчивающиеся на‑а/‑яи‑о. Существует несколько фамилий на ‑а/‑я, не трудных для анализа, например:

Вре́мя

Жа́ба

Ква́ша

Коло́да

Пту́ха ‘птица’

Рагоза́ ‘ссора’

Ро́вда ‘подземная вода’

Соро́ка

Суббо́та

В русском языке существительные, оканчивающиеся на ‑о, среднего рода, и от них редко образуются прозвища. От существительных, ставших прозвищами, обычно образовывались патронимические фамилии на ‑ов/‑ев, как Ма́слов < ма́сло. В русском не получила развития широко распространенная в украинском модель фамилий на ‑ко (см. с. 219).

Представляется, однако, что в прозвищах, ставших фамилиями, конечный ‑о зачастую заменялся конечным ‑а. Вероятно, это делалось с целью отмежевать фамилию от прозвища, затемнив его явную, часто вульгарную этимологию и придав ей, фамилии, таким образом более высокий статус. В результате фамилия Лопа́та иногда выступает в форме Лопа́то и даже в форме с двумя тт – Лопа́тто, которая отдаляет ее от прототипа – нарицательного существительного – и одновременно придает ей почти итальянское звучание.

Распространенность многочисленных украинских фамилий на ‑ко способствовала замене ‑ка на ‑ко. Примеры:

Вереща́ка / Вереща́ко

Па́далка / Па́далко

Рыба́лка / Рыба́лко

Сиро́тко

Замена ‑а на ‑о также встречается в фамилиях с другими суффиксами, например:

Приле́по

Сиво́хо

Сыри́цо

Тупи́цо

Тычи́на / Тычи́но

Шелю́тто – этимология неясна, если только это не шалю́та (шалун) или сокращение от еврейского имени Шали́т; в любом случае, двойное тт такого же фантастического происхождения, как в Лопа́тто.

Такая же замена нередка в фамилиях на ‑га. Как уже указывалось, фамилии в форме прилагательных на ‑а́го (см. с. 139) происходят, по крайней мере частично, от прозвищ на ‑а́га. Любопытный пример – фамилия хорошо известного историка литературы Шамбина́го явно не русского происхождения. Согласно семейному преданию, родоначальник линии был кавказский дворянин по имени Шамби́н-ага́; впоследствии это восточное имя развивалось по модели фамилий на ‑а́го. Однако к таким семейным преданиям нужно подходить с осторожностью.

Русские крестильные имена, превращаясь в фамилии, оформлялись патронимическими суффиксами ‑ов или ‑ин. Однако некоторые крестильные имена избегали патронимического суффикса, меняя окончание ‑а́га на ‑а́го:

Ела́го < Ела́га, уменьш. от крестильного имени, начинающегося с Ел‑ (см. с. 79); фамилия Ела́гин довольно типичная.

Сема́го < Сема́га, уменьш. от Семён.

Сима́го < Сима́га, уменьш. от Си́мон; существует фамилия Сима́гин.

К списку нужно добавить фамилию Пова́го, хотя похоже, что она происходит от укр. формы пова́га, русифицированной как пова́га ‘уважение’.

Происхождение фамилии Форма́го остается неясным.

Все эти примеры показывают, что окончание ‑а́го имело особенно высокий статус.

Примеры других фамилий с явной заменой ‑га на ‑го:

Дубя́га / Дубя́го

Живя́го < живя́га

Коври́го < коври́га

Коля́го / Коля́га < уменьш. от Никола́й

Сморы́го < сморы́га, которое, возможно, восходит к смуры́га ‘тьма’ или к глаг. смори́ть ‘устать’ или смара́ть ‘пачкать’

Толпы́го < толпы́га

Черни́го

Черня́го

Фамилия Маймы́го, неясного происхождения, но, похоже, относится к той же модели.

3. Фамилии, образованные от внутрисемейных имен

Внутрисемейное имя ребенок получал только от родителей, и это единственный признак, по которому внутрисемейные имена отличаются от прозвищ, которые обычно присваивались соседями. Конечно, не у всех детей было внутрисемейное имя в дополнение к официальному крестильному, но если ребенок получал такое имя, то, как правило, оно употреблялось чаще крестильного.

Семантически и морфологически внутрисемейные имена принадлежат к той же категории, что и прозвища: у них те же самые суффиксы, а иногда даже и те же корни, поэтому не всегда возможно четко разграничить эти две группы.

Существуют, однако, определенные типы имен, которые с большей вероятностью можно отнести к внутрисемейным, а не к прозвищам. В данном разделе рассматриваются фамилии, производные от таких имен.

3.1. Фамилии, образованные от имен, связанных с обстоятельствами рождения ребенка. Такие фамилии составляют самую многочисленную группу.

Детей, вероятно, нумеровали по порядку рождения согласно латинской традиции (Primus, Secundus, Tertius и т. д.) или, скажем, китайской. Аналогичны и древнерусские числительные-прилагательные Пе́рвой, Друго́й / Второ́й, Тре́тий и т. д., иногда до Деся́той. Эти формы, часто имеющие суффиксы (уменьшительные или какие-либо другие), превращались в существительные, и в большинстве случаев именно от них образовывались фамилии. Примеры:

Перво́в, Пе́рвенцев, Перву́нин, Перву́хин, Перву́шин

Вто́ров, Втору́шин; и Дру́гов, Друга́нов, Друга́нин; последняя, однако, могла также произойти от слова друг

Третьяко́в, Третьячко́в, Третю́хин, Трети́лов, Трёшников, Тре́тников; фамилия поэта – Тредиако́вский (т. е. Третьяко́вский) духовного происхождения

Четвёртов, Четвертако́в, Четвёркин, Четверу́хин, Четверико́в, Четы́ркин

Пя́тов, Пятако́в, Пятачко́в, Пяту́нин, Пя́тышев; фамилия Пятако́в, возможно, также происходит от пята́к ‘5 копеек’

Шесто́в, Шестако́в, Шестуно́в, Шесту́хин, Шестерико́в, Ше́стеров; возможно, что первая фамилия происходит от слова шест

Семо́в, Семя́хин, Се́миков: все эти фамилии не ясны; они могут происходить не только от семо́й ‘седьмой’, но и от уменьш. форм имени Семён

Осьмо́в, Осьмако́в, Осму́хин, Осми́нин, Осми́нкин, Осмёркин < др.-русск. о́сьмь ‘восемь’

Девя́тов / Девья́тов, Девя́ткин, Девя́тков, Девя́тнин

Деся́тов, Деся́ткин

Казалось бы, частотность этих имен, равно как и фамилий, образованных от них, логически должна быть обратно пропорциональна их числовому значению. Как ни странно, это не так. На основании материала, собранного Н. М. Тупиковым, устанавливается следующая частотность числовых фамилий (в порядке убывания): III, I; затем V, VI, II, IV; затем IX, VII; и наконец X, VIII. В связи с этим фактом встает вопрос, не развились ли позднее числовые имена в независимые именования безотносительно к очередности рождения. Если так, то ситуация оказывается сходной с ситуацией в Древнем Риме, где Quintus, Sextus, Decimus были родовыми римскими именами, в то время как другие были связаны с названием местности, а Quartus и Nonus, кажется, никогда не встречались.

Было бы заманчиво интерпретировать фамилии, производные от названий дней недели, соотнося их с днем рождения ребенка. Но они скорее всего являются искусственными фамилиями, возникшими в духовной среде (см. с. 173).

Старшего сына могли назвать Большо́й, Больша́к (фамилии Большо́в, Большако́в), младшего – Меньшо́й, Ме́ньшик (фамилии Меньшо́в, Ме́ньшиков, Ме́ньщиков). Прозвища Большо́й и Меньшо́й часто употреблялись для того, чтобы отличить братьев, носящих одно и то же крестильное имя.

Единственного ребенка могли называть Одине́ц < оди́н (фамилия Одинцо́в), в этом случае имя давалось не при рождении. С другой стороны, слово одине́ц также могло означать ‘дикий кабан’ (ср. франц. sanglier < лат. singularis), и тогда это имя должно относиться к категории имен, образованных от названий животных, рассматриваться как чистое прозвище или как магическое имя.

Другие фамилии, возможно, того же класса:

Бажа́нов, Баже́нов, Бажу́тин ‘желаемый ребенок’

Богда́нов ‘ребенок, данный богом’. Эту фамилию давали также незаконнорожденным детям и подкидышам. Следует отметить, что имя Богда́н могло использоваться как русский эквивалент имени Theodote (см. с. 39)

Вешняко́в, Вишняко́в ‘ребенок родившийся весной’; вешня́к имеет также и другие значения, связанные с весной; вероятна и связь с вишня́к ‘вишневый сад’

Жда́нов ‘ожидаемый ребенок’; фамилия Беклеми́шев происходит от тюркского варианта того же имени

Ненаро́ков ‘несвоевременный ребенок’

Нежда́нов и Неча́ев ‘нежданный ребенок’

Но́вико́в – возможно, ‘вновь прибывший’

По́зднов, Поздне́ев / Позне́ев, Поздняко́в / Позняко́в, По́зднышев ‘поздний ребенок’

3.2. Фамилии, образованные от ласкательных имен. Родители, естественно, пытались выразить любовь и заботу о новорожденном ребенке, употребляя разные ласкательные имена. Некоторые имена отражали предчувствия или желания родителей относительно поведения ребенка в будущем. Следующие фамилии возможно происходят от таких имен:

Дома́хин, Дома́шнев

Дружи́нин

Клю́жев ‘спокойный’

Люби́мов

Миля́гин, Миляко́в, Милюко́в

Незло́бин

Нетужи́лов, Нетужи́лин

Неуси́хин < неуси́ха, неусци́ха ‘тот, кто не мочится в постель’

Нешу́мов

Отва́гин

Поте́хин, Поте́шин

Смирно́в

Улы́бин

Уте́хин

Часто ребенка просто называли Ма́лой, и многочисленность фамилий, образованных от производных этого прилагательного, похоже, указывает на то, что эти производные использовались скорее в качестве внутрисемейных ласкательных имен, чем прозвищ. Приведенный здесь список фамилий, образованных от ласкательного имени Ма́лой и его производных, может представлять интерес:

Ма́лов

Ма́льцев / Мальцо́в

Мале́ев

Мале́ин, Мале́инов

Мале́нин

Маленко́в

Ма́ликов

Ма́лин

Маля́гин

Маля́вин

Маля́вкин

Малю́гин

Малю́кин

Малюко́в

Ма́люсов

Малю́тин

Малю́ткин

Малько́в

Малы́хин

Малы́гин

Малы́кин

Ма́лышев

Малы́шкин

3.3. Фамилии, образованные от охранительных имен. Не все внутрисемейные имена указывают на приятные или желаемые качества ребенка. Похоже, что в России, как и везде, существовал суеверный обычай присваивать детям так называемые «охранительные» имена. Кроме термина «охранительное», по отношению к такому имени может также использоваться термин «апотропеическое» (от греч. ἀποτρόπαιος ‘отводящий, отвращающий зло’). Для того чтобы не искушать судьбу и отвести зло, детям давали имена со значением прямо противоположным тому, что ожидали или желали родители для детей. Например, надеясь иметь красивого мальчика, родители могли называть его Некра́с (фамилия Некра́сов).

От подобных имен могли произойти следующие фамилии:

Бесча́стный

Бессо́нов

Булга́ков, Булга́нин ‘беспокойный’ (др.-русск.; тюрк. происхождения)

Грязно́в

Доку́кин, Доку́чаев

Забо́тин

Замя́тин, Замя́тин

Зло́бин

Исто́мин, Исто́шин

Кручи́нин

Пла́ксин

Побу́дин

Проку́дин

Суети́н

Томи́лов, Томи́лин

Охранительные имена, естественно, несут в себе отрицание, и, соответственно, доля «отрицательных» фамилий, производных от них, довольно велика. Фамилия Некра́сов уже приводилась, а вот другие примеры:

Неве́жин

Неклю́дов (обычно видоизмененная Нехлю́дов)

Нелю́бов

Неми́ров

Нена́шев

Несмея́нов

Неуда́чин, Невда́чин

Неу́ймин

Неумо́ин, Неумыва́кин

Неупоко́ев, Неупоко́ин

Неусы́пин

Текст XVI в. дает ясные свидетельства существования таких «охранительных» имен[5]5
  «Тысячная книга 1550 г.». М.—Л., 1950, с. 155.


[Закрыть]. В нем мы находим двух братьев по фамилии Беречинский, которых называли соответственно Несгово́р (фамилия Несгово́ров), и Неустро́й (фамилия Неустро́ев). Двух братьев Юрьевых звали Неуго́д и Безго́д, – и то и другое имя означает ‘нежелаемый’{55}.

Несомненно существует гораздо больше фамилий, производных от внутрисемейных имен этого типа, но практически невозможно отличить их от фамилий, производных от прозвищ. Например, имя Дурак (фамилия Дураков) вероятно давалась соседом лицу, которое полностью заслужило такую характеристику, или родителями как внутрисемейное имя в надежде, что их ребенок станет особенно умным. Ряд фамилий, которые рассматриваются в этой книге как производные от прозвищ, могли в равной степени происходить и от внутрисемейных имен. Это особенно касается нейтральных имен (то есть имен, которые нельзя отнести ни к ласкательным, ни к охранительным и которые не дают бесспорных доказательств своего происхождения).

3.4. Фамилии, образованные от древнерусских имен. Старославянские двухосновные имена типа Яросла́в перестали существовать как «княжие» имена уже в XIV в. (см. с. 12). Однако немногие из них (которые никогда не использовались как «княжие» имена), видимо, могли фигурировать как внутрисемейные, особенно в усеченной форме со специальными суффиксами или без них. От некоторых таких имен произошли фамилии, например:

Буди́лов, Буди́щев < Буди́ло, Буди́ще < Будими́р

Вади́мов < Вади́м < Вадими́р; имя Вади́м используется до сих пор

Гостеми́лов < Гостеми́л – редкий случай полного имени

Добры́нин, Добры́шин < Добры́ня, Добры́ша < Добросла́в или Доброми́р; имя Добры́ня зафиксировано в XI в. как имя дяди Св. вВладимира

Пути́лов, Пути́лин < Пути́ло < Путисла́в

Путя́тин < Путя́та < Путисла́в; старая княжеская фамилия

Ради́лов, Ради́мов, Ради́щев < Ради́ло, Ради́м, Ради́ще < Радими́р; Ради́ще – вероятнее всего, уменьш. форма от крестильного имени Родио́н

Стани́щев < Стани́ще < Станисла́в или Станими́р

Тихоми́ров < Тихоми́р – распространенная фамилия; сочетание значений ‘тихий’ и ‘мир’ должно быть особенно привлекало родителей; имя это, однако, почти полностью отсутствует в старых текстах, и весьма вероятно его позднее, церковное происхождение.

3.5. Фамилии, образованные от необычных имен. Родительское воображение могло выходить далеко за пределы привычного круга ласкательных и охранительных имен. Действительно, некоторые имена слишком экстравагантны, чтобы быть просто прозвищем. Более того, они часто появляются парами или группами, связанными семантически или фонетически, демонстрируя надуманные и не всегда вразумительные родительские намерения.

Так, например, в XVI в. некий Ива́н Шуст (что означало, вероятно, ‘изящный’, фамилия Шу́стов) имел двух сыновей, которых звали Ива́н Шаст (значение неясно) и Маха́йло Шест (‘шест’, фамилия Шесто́в)[6]6
  «Юбилейный сборник имп. Санкт-Петербургского археологического института, 1613—1913». С.‑Петербург, 1913, с. 53.


[Закрыть], и это можно интерпретировать только лишь как намеренную фонетическую фантазию со стороны отца.

В том же веке подобный случай имел место с Иваном Коновни́цыным, который дал своим двум сыновьям рифмованные имена: Алекса́ндр Слеза́ и Васи́лий Греза́ (‘греза, мечта’)[7]7
  Там же, с. 23.


[Закрыть].

Еще пример: двух братьев Се́мичевых звали, соответственно, Неда́ш (‘ты не дашь’) Алексе́ев и Нехо́ш (‘ты не хочешь’) Алексе́ев[8]8
  «Новгородские писцовые книги», VI, с. 872, 873, 879, 880, и т. д.


[Закрыть].

Некий Ива́н Трава́ (фамилия Тра́вин), живший в конце XV в., имел внука, которого звали Ива́н Осо́ка (фамилия Осо́кин); у последнего было четверо сыновей: Григо́рей Пыре́й, Ива́н Ота́ва (‘второй укос травы’), Васи́лий Вя́зель (‘вика, горошек’) и Семён Дятели́на (‘клевер’)[9]9
  Лихачев Н. П. Редкие дворянские прозвища. – «Известия русского генеалогического общества», I, 1900, с. 158.


[Закрыть]. Двоих сыновей Ива́на Ота́вы звали Трава́ и Щавель[10]10
  «Тысячная книга 1550 г.», с. 193.


[Закрыть]. В этом случае мы встречаемся с любопытной «ботанической» традицией, которая прослеживается сквозь четыре поколения.

Другая семья развивала традицию именований по названиям рыб, если судить по именам трех братьев:

Андре́й Сом, Ива́нов Линёв

О́кунь Линёв

Суда́к Линёв[11]11
  «Новгородские писцовые книги», I, с. 540, 543—545 и т. д.; II, с. 25, 26, 30 и т. д.; V, с. 8, 10, 11 и т. д.


[Закрыть].

У предка царской династии Романовых Андре́я Кобы́лы было пять сыновей, старшего звали Семён Жеребе́ц, а второго (менее правдоподобно) Фёдор Ко́шка.

В XVI в. старшего сына некоего Григо́рия Ку́рицы (фамилия Ку́рицын) Ко́корева звали Алекса́ндр Цыпля́ (фамилия Цыпля́тев)[12]12
  «Юбилейный сборник имп. Санкт-Петербургского археологического института, с. 24.


[Закрыть].

Трех сыновей Ива́на Музо́рга Рома́новича Монастырёва (тоже в XVI в.) звали Дми́трий Башма́к (фамилия Башмако́в), Ю́рий Чуло́к (фамилия Чулко́в) и Григо́рий Сапо́г (фамилия Сапого́в)[13]13
  Ikonnikov N. F. La Noblesse de Russie, см. Мусоргский.


[Закрыть].

Ясно, что иногда родители находили удовольствие, давая своим детям экзотические имена. Это очевидно на примере трех братьев Кошкиных (XVI в.), которых звали Басурман, Арман и Аргун[14]14
  «Тысячная книга 1550 г.», с. 189.


[Закрыть].

Другой пример: двух братьев Молча́новых Ро́дичевых в том же веке звали Армени́н и Мордви́н[15]15
  «Новгородские писцовые книги», VI, с. 226, 227—229 и т. д.


[Закрыть]. Этот случай доказывает, что этнические имена необязательно связывались с этническим происхождением.

Имена, взятые из литературы и фольклора, составляют особый класс внутрисемейных необычных имен.

Хороший пример – два брата Елиза́ровы – Вальтаза́р и Аврасла́н[16]16
  «Тысячная книга 1550 г.», с. 228.


[Закрыть]. Первое имя происходит от имени правителя Вавилона – Бальтазара, известного московитам по литературным источникам, восходящим к «Книге Даниила». Второе имя больше известно как Ерусла́н (фамилия Ерусла́нов, Арасла́нов) < тюрк. Арслан ‘лев’, герой народного предания, впервые упомянутый в двух эпизодах поэмы Фирдоуси «Шахнаме».

Другие примеры этого типа:

Бова́ (фамилия Бови́н), заимствовано из средневекового рыцарского романа Буово д’Антоны (Buovo d’Antona)

Додо́н (фамилия Додо́нов, Дадо́нов) происходит из народной сказки, имя позднее было использовано А. С. Пушкиным в «Сказке о Золотом петушке»

Китовра́с – например, в имени Китовра́с Ива́нов сын Кузьми́нского[17]17
  Там же, с. 156.


[Закрыть] (фамилия Китовра́сов, Котовра́сов) – восходит к апокрифической книге Соломона и является славянизированной формой греч. Κένταυρος ‘кентавр’

Имена двух легендарных райских птиц в русском фольклоре Си́рин (< греч. Σειρήν ‘сирена’) и Гамаю́н (< перс. Humāyūn – высокий титул, обозначающий ‘птица рая’) использовались как внутрисемейные имена, от которых произошли фамилии Си́ринов и Гамаю́нов.

4. Метронимические имена

Фамилии, производные от метронимических имен, делятся на фамилии, образованные от женских имен, и фамилии, образованные от мужских имен.

4.1. Фамилии, образованные от женских имен. Фамилии этого типа немногочисленны. Более того, не все из них метронимического происхождения, ибо могут быть образованы от женских прозвищ, данных мужчинам. Например, в XVI в. жил некий Попадья́ Андре́ев сын Волы́нский[18]18
  Там же, с. 179.


[Закрыть]. В этом случае фамилия, производная от его имени – Попадьи́н – несмотря на форму, не метронимическая, хотя при других обстоятельствах она была бы метронимической.

Примеры фамилий, производных от личных прозвищ:

Голу́бушкин < эквив. ж. р. от голу́бчик

Де́вин, Де́вкин, Де́вочкин, Де́вушкин

Милёнушкин

Ста́рицын, Стару́хин

Примеры фамилий, производных от выражений, означающих внутрисемейные отношения:

Ба́бин, Ба́бкин, Бабу́хин, Ба́бушкин; фам. Ба́бкин может также соотноситься с названием игры (см. с. 159)

Вдо́вин

Ма́мин, Ма́мкин, Ма́мушкин, Ма́тчин, Ма́тушкин

Ма́чехин, Ма́чихин, Ма́чехнин

Па́дчерицын / Па́черицын

Примеры фамилий, производных от слов, обозначающих социальное положение:

Гражда́нкин

Дворя́нкин

Каза́чкин

Княжни́н

Селя́нкин

Суда́ркин, Суда́рушкин

4.2. Фамилии, образованные от мужских имен. Рассматриваемые фамилии оканчиваются на ‑и́хин и восходят к андрометронимам на ‑и́ха. Как уже указывалось (см. с. 129), сталкиваясь с прозвищами на ‑и́ха, трудно отличить андрометронимические прозвища от мужских. Однако, по-видимому, если форма на ‑и́ха, несомненно, происходит от переносного прозвища, то имя будет андрометронимического происхождения.

Соответственно, если форма на ‑иха представляет собой личное прозвище, где можно выделить корень, но нельзя выделить существительное, к которому можно было бы добавить суффикс ‑и́ха, то тогда, вероятно, фамилия происходит от мужского прозвища. В данной работе фамилии на ‑и́хин классифицировались на основании именно этой гипотезы (обладающей высокой степенью вероятности, но не достигающей абсолютной достоверности). Исходя из нее, следующие фамилии можно рассматривать как производные от андрометронимов.

Борони́хин

Ворони́хин, Ворончи́хин

Гуси́хин

Дергачи́хин

Ерши́хин

Зелени́хин

Козели́хин

Куличи́хин

Новичи́хин

Пирожи́хин

Соколи́хин

Сосни́хин

Столби́хин

Труби́хин

Чугуни́хин

Ряд фамилий на ‑и́хин, однако, возможно происходит от женских прозвищ на ‑и́ха, например, Лиси́хин, Щеголи́хин, Труси́хин.