Текст книги "Вкусно! Кулинарные путешествия со знатоком"

Автор книги: Борис Бурда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

СЕГЕДИНСКИЙ ГУЛЯШ
Австро-Венгрия

Многие могут меня за это осудить, но я считаю себя обязанным рассказать вам о блюде несуществующего государства. Слишком уж оно, государство то есть, было заметным в мировой истории и даже в мировой литературе, один из шедевров которой был посвящен распаду и гибели этого государства. Именно там, в вагоне-теплушке, который вез на фронт маршевую роту, повар-оккультист Юрайде запечатывал письмо своей жене, в котором обиняками намекал, каким маршрутом они движутся, – намекал перечислением блюд: «С каким удовольствием по дороге через Венгрию я приготовил бы господам офицерам сегединский гуляш!» Вот мы и исполним мечту сотрапезника и собутыльника самого Йозефа Швейка. Гуляш – вроде блюдо венгерское, по-венгерски «гуйяш» значит «пастуший», но типично немецкая страсть к тушеной кислой капусте в венгерские кулинарные традиции вписывается мало. Телезритель, который прислал мне рецепт этого блюда на кулинарную передачу, был уверен, что оно польское. А самое известное упоминание о нем в литературе принадлежит, как видите, чеху. Очевидно, что кулинарный стиль этого блюда не немецкий, не чешский, не венгерский и не польский – всего понемножку. Явно оно создавалось в те времена, когда великая двуединая монархия, Австро-Венгрия, владела огромными землями, которые теперь составляют Австрию, Венгрию, Хорватию, Словению, Чехию и вполне заметную часть Польши, Италии, Боснии и Герцеговины и Украины. А значительная часть Бельгии, Голландии и Люксембурга принадлежала этому государству еще не так давно. Словом, готовим сегединский гуляш!

Начнем с не очень жирной свинины, – полкилограмма мякоти. Если берете ребрышки – что очень вкусно, – увеличьте количество, чтобы именно полкило было чистого мяса. Свинина давно у человечества в обиходе, еще со времен Римской империи, и я вспомнил это не зря. Ведь государство, из которого возникла Австро-Венгрия после политических реформ 1867 года, именно так и называлось: Священная Римская империя германской нации. Раннехристианское сознание четко считало, что империя, да и император должны быть одни во всем мире. Много столетий, все Средневековье, когда говорили «король», добавляли «король Англии», «король Франции», «король Неаполя», «король обеих Сицилии», а император был один. И стольным городом его на протяжении столетий была Вена. Первого императора Вена видела в своих стенах еще в 180 году – не думайте, что опечатка, ноль не пропущен, именно тогда император-философ Марк Аврелий скончался от чумы в Виндабоне, а это Вена и есть. Много чего интересного было в ее истории. И активная колонизация этих земель Карлом Великим, и венгерское завоевание (да-да, венгры первыми завоевали Австрию, а не наоборот!), и переход этих земель под власть потомков Гонтрама Богатого, владельца Ястребиного замка – по-немецки Габсбург, вот что значит имя всей династии. И возрождение Священной Римской империи с маленькой добавкой в названии – германской нации, которая при Карле V безмерно превзошла по размерам не только Рим, но и почти все государства прошлого и будущего – еще бы, в нее входила и Испания, а значит, и почти вся Латинская Америка. И момент, когда династия едва не пресеклась, но специальным решением со странным названием Прагматическая санкция династические права передали не императору, а императрице – той самой Марии-Тере-зии, на острове чьего имени ждал своих детей капитан Грант. Правда, и императоров тогда прибавилось, ибо в 1721 году Петр I прервал эту монополию, ведь Россия тоже считала себя наследием Рима, только Рима Восточного, Византийской империи, а после этого императоров уже развелось как блох на савраске. Первую мировую войну в Европе затеяли четыре империи – Германская, Австро-Венгерская, Российская и Британская. Три из них этой войны не пережили, а четвертая понесла такие страшные потери, что скончалась после победоносной для себя Второй мировой войны.

Ну а теперь обжарим нашу свининку на растительном масле или на свином жиру. Обжарим до полуготовности, посолим, поперчим по вкусу, причем все как положено – поперчим красной венгерской паприкой. Покоренная Габсбургами Венгрия чувствовала себя в составе Священной Римской империи неуютно, как человек, переевший этой самой паприки, неоднократно восставала. Восстание 1848 года, совпавшее с общеевропейской революцией, поставило империю на грань поражения и раскола, и только русские войска, выступившие на помощь сородичу-императору, восстановили австрийскую власть задолго до Будапешта 56-го и Праги 68-го. Как и в этих случаях, сей шаг был символом большого внутреннего неблагополучия Российской империи. Тогда это кончилось ужасным поражением в Крымской войне, что потом – вы знаете не хуже меня. Австрия избрала лучший путь, преобразовавшись в двуединую монархию, даже государственный флаг ее получил название компромиссного. Он состоял из трех полос. Верхняя – красная, средняя – белая, а нижняя была наполовину красная, наполовину зеленая. Разрежь этот флаг пополам, получишь отдельно флаг австрийский, красно-бело-красный, а отдельно венгерский, красно-бело-зеленый. Толковые министры второй половины XIX века – австриец Племмер, венгр Анд-раши, поляк Дунаевский – смогли придать стране устойчивость. Они категорически запретили эмиссию, в которой многие видели спасение от краха, и таким образом избежали дефолта, стабилизировали и финансы, добились бюджетного профицита, и мало кто отрицает, что жизнь в империи была благополучной и стабильной. Где и зачем еще Австрии надо было искать себе приключений для одного места, сейчас понять трудно, но она их искала и нашла.

Так что добавьте лаврушки, листика два-три, в память о лавровом венке императора. Трагическая это была фигура, хотя многие говорят, что в таком кризисе неважно, кто император. Ну Франц Иосиф – что бы изменилось, если бы был другой? Сторонники вспоминали о его воспитанности, терпимости,справедливости, о том,что каждый его подданный мог рассчитывать на имперское правосудие, равное и беспристрастное для всех народов империи. Кайзер прекрасно знал все основные языки империи, не говоря уже о французском, английском и латыни. Даже в моду внес свой вклад, закатав как-то раз брюки после дождя, чтоб не изво-зюкать по лужам, – так и появились манжеты на брюках, знайте, кого благодарить! А те, кто к нему был менее расположен, с удовольствием вспоминали, как на охоте он застрелил орла, но категорически отказался признать его таковым, потому что у птицы оказалась только одна голова, а уж орла-то он часто видел на собственных монетах. Особенно не любят его в России, и есть за что – спасенный в 1849-м русской интервенцией в Венгрию от развала страны, Франц Иосиф хладнокровно предал Россию в Крымскую войну. Он писал своей матери: «Наше будущее – на востоке, и мы загоним мощь и влияние России в те пределы, за которые она вышла только по причине слабости и разброда в нашем лагере. Медленно, желательно незаметно для царя Николая, но верно мы доведем русскую политику до краха. Конечно, нехорошо выступать против старых друзей, но в политике нельзя иначе». Если это и правда, то в политике нельзя никак, потому что так тоже нельзя – буквально через несколько лет его так же беспардонно предали его бывшие союзники, сначала французы, а потом пруссаки, отъев от империи по куску. Прав был Некрасов: «Все прощается, а Иудин грех не прощается…»

А как ему не везло с родней – и это в благополучный XIX век, когда на коронованных особ и их родню покушаться было еще как-то не принято. Ну, Мюрата расстреляли, но какой он неаполитанский король – так, Бонапартов секретарь Неаполитанского обкома. Вот еще герцога Беррийского, наследника Луи-Филиппа, столяр Лувель заколол – и все, как отрезало. Кроме родни Франца Иосифа. Родного брата Максимиллиана, посаженного им на шаткий мексиканский престол, не только свергли, но для надежности еще и расстреляли. Супругу Елизавету итальянский анархист Люкени убил с особым цинизмом – вспомните еще хоть кого-то, заколотого напильником. Не можете? То-то! А гибель сына-наследника чего стоит? Многие считают, что, если бы кронпринц Рудольф, умный, талантливый, либерально настроенный, все-таки сел на престол, он мог бы придать государству динамизм. Но помимо этого он был еще и слишком эмоционален, и любовь погубила все. Еще в молодости он был влюблен в юную еврейку, которая внезапно скончалась от лихорадки. От лихорадки ли – другой разговор, больно уж как-то вовремя этот неопределенный диагноз совпал с интересами всей правящей верхушки, но никто уже ничего не докажет. А в тридцать лет Рудольф встретил молодую баронессу Мари Вечера, которая напомнила ему первую любовь, рано ушедшую из жизни. Их любовь была такой сильной, что кронпринц, понимавший, что отец не разрешит ему развод, послал письмо с просьбой о разводе лично Римскому Папе. А Папа отослал эту бумагу папе, папе Рудольфа, Францу Иосифу, который поставил крест на всех мечтаниях сына. То, что произошло дальше, известно под неоднократно воспетым в литературе и кино названием Майерлинг. Именно в этом предместье Вены нашли Рудольфа и баронессу Мари Вечера. Они были застрелены. Официальная версия – Рудольф выстрелил сначала в возлюбленную, а потом в себя, неофициальных слишком много. Как было на самом деле – ignoramus et ignorabimus, не знаем и не узнаем. Слишком много несчастий для одного человека, даже для императора. Про смерть племянника – уже в следующем абзаце.

Не разгадаем тайны Майерлинга и мы, поэтому давайте-ка возьмем кило кислой капусты, промоем ее водичкой и отварим до полуготовности в малом количестве воды. Видите, воды действительно мало, а чего было мало Австро-Венгрии, которая в это время отгрызала себе куски Балкан, где могла и где не могла? Воспользовавшись тем, что в те времена не было НАТО, Австро-Венгрия аннексировала Боснию и Герцеговину, все больше и больше нависая над Сербией, и сербские ультрапатриоты сделали свой ход. Чахоточный гимназист Гаврила Принцип убил наследника престола Фердинанда. Интересно, знала ли эта пешка, что именно Франц Фердинанд был сторонником замены австро-венгерского дуализма на авст-ро-венгеро-славянский триализм, сторонником предоставления славянам, которые к тому времени уже составляли половину населения империи, столь же широкой автономии, как и венграм? Кстати, судя по абсолютной лояльности Венгрии в годы войны, ее такая автономия вполне устраивала… Схватившиеся за такой хороший предлог, австрийские «ястребы» решили раздавить Сербию любой ценой – они считали, что Россия не вмешается. Жуткий ультиматум из тех, которые самостоятельным государствам не предъявляют, Сербия приняла почти целиком, заикнувшись об оговорках по паре пунктов, – и получила немедленное объявление войны самым быстрым в те годы способом – по телеграфу. В общем, «Убили, значит, Фердинанда-то нашего!» – лучше Швейка и не скажешь. И началась Первая мировая война.

Господи, кому она была нужна, кроме Гаврилы Принципа и его сподвижников? Австрийцы боялись ее как огня, французы, хотя и мечтали отнять у Германии отданные ей Эльзас и Лотарингию, понимали, что это им сейчас не по силам, Англия тщательно блюла видимость равноудаленности, свято следуя лозунгу английского министра лорда Солсбери: «У Англии нет врагов, у Англии нет друзей, у нее есть только интересы». Царь Николай настолько не хотел войны, что дважды отменял приказ о всеобщей мобилизации. Италию, без стыда и совести торгующуюся с обеими сторонами, за кого она будет воевать и кто за это больше даст, никто и не спрашивал, так же как и Румынию, которой в итоге достался немалый кусок бывшей двуединой монархии. Может, она и хотела воевать, но не хотела Германия, которая знала, чем это кончится. Не зря офицеры германского Генштаба говорили: «Румыния – это потеря двадцати дивизий в любом случае: если она выступит против нас – чтобы ее разбить, если выступит за нас – чтобы ее защищать». Война не была нужна никому, но она разразилась. Очевидно, это был системный кризис, видимо, просто уже нельзя было управлять по-старому. Времена феодализма канули в вечность. Не очень-то и жалко, хотя просто интересно – а если бы промахнулся этот фанатик? Неужели Европа жила бы в мире, богатела и умнела, неужели двадцать миллионов погибших в Первой мировой и сорок миллионов во Второй, да и все их неродившееся потомство остались бы живы? Боюсь, что вряд ли – пока что в таких ситуациях, когда слишком многие претендуют на одно и то же, мировая история, как Нина Андреева, не может поступиться Принципами. Пусть даже рухнут не три империи, а четыре – Турецкую я зря не посчитал, тоже все-таки европейское государство. Просто о ком-то другом будущий Никифор Трубецкой-Ляпис написал бы: «Служил Гаврила террористом, царей Гаврила убивал…»

Отваренную капусточку бросаем к мясу, добавляем чайную ложку тмина и тушим до готовности, доливая при необходимости воду, так как она испаряется. Гуляш должен быть сочным, но не жидким, не путайте этого.

Любимый австрийцами тмин и обожаемый в Венгрии красный перец, паприка, создают двуединую, каканскую гамму. Да-да, именно Каканией называли свое государство жители этой странной империи, ибо все там было каизерлинге унд кениге – императорское и королевское. Эти два «к» плохо держались на ногах. И кто-то решил, что им поможет третье «к» – der Krieg – война. Но выиграть эту войну было исключительно сложно для империи, которой правил 88-летний старец, который за всю свою жизнь ни разу не воспользовался ни пишущей машинкой, ни автомобилем, ни телефоном. Я не склонен воспринимать всерьез грубые насмешки Гашека насчет старика Прогулкина, которого нельзя выпустить из сортира, чтобы он не загадил весь Шенбрунн, Гашек вообще был груб, но сам Франц Иосиф перед смертью сказал: «Я уже давно убедился в том, какую аномалию представляем мы в современном мире». Когда в мир приходит новое – старому не устоять. Другой вопрос в том, что это за новое. Когда распадаются империи, на их месте не возникает ничего, кроме других империй, только маленьких и злобных, более жестоких к инородцам, чем большая империя, уже научившаяся на горьком опыте необходимости равно уважать права всех своих народов. Что на обломках Австро-Венгрии потом творили поляки с евреями, румыны с венграми, чехи с немцами, все жители Балкан друг с другом – отдельная песня, и очень грустная. Скажу одно: Франц Иосиф все это бы беспощадно пресек.

Когда мясо уже стало мягким, добавьте стакан сметаны, размешайте еще раз и тушите еще 5 минут. С гуляшем все, надо подумать о гарнире. В истинно имперском духе сделаем чешский гарнир. Впрочем, австрийцы любят его не меньше, чем чехи. Готовим кнедлики! Берем муку и замешиваем дрожжевое тесто, это будет не только легко, но и вкусно. Будет у нас Цислейтания – гуляш и Транслейтания – гарнир. Что это такое – сейчас мало кто знает. А тогда все знали, что Цислейтания – земли по ту сторону реки Лейте, Австрия, а Транслейтания – то, что по эту сторону, Венгрия. Термин забылся, ибо исчезло то, что придавало ему смысл. Теперь внимание – делаем из теста продолговатые овальной формы рулетики толщиной 5-6 сантиметров, а длиной как раз с вашу кастрюлю. А теперь сверху на кастрюлю надеваем марлю, в кастрюлю наливаем водички, на марлю бросаем руле-тики, а кастрюлю закрываем крышкой. Варим кнедлики 10-15 минут на пару, если есть специальная пароварка – это лучше. Как сварятся, аккуратно нарежем их ножиком, и гарнир готов. Вот так вот, в попытке спасти империю, нарезал ее преемник Франца Иосифа Карл I, объявив о создании самостоятельных венгерского, немецкого, чешского, польского, словенского, хорватского и украинского государств, объединенных только общей короной и общей валютой, так же как и Австро-Венгрия. Но его попытка была неудачной, и империя распалась, а ведь если украинская держава возникла уже тогда, в 1918 году, если бы Львовская, Тернопольская, Волынская и Ивано-Франковская области уже тогда обрели государственную украинскую самостоятельность, интересно, как поехала бы тогда, по каким бы рельсам покатилась бы мировая история? Тот же ответ – не знаем и не узнаем.

Так что давайте подадим сегединский гуляш, попрощаемся с Австро-Венгрией. Ее больше нет и никогда не будет, но труды Гайдна, Моцарта, Менделя, Допплера, Земмель-вейса, Эрлиха, Кафки, Фрейда и других мировых величин пережили империю, и переживут нас вами. Никогда не умрет и сегединский гуляш. Больно уж вкусно. Попробуйте же этоблюдо кухни ушедшей от нас страны. Пусть все плохое, связанное с ней, забудется, а все хорошее помнится, ведь лучшей участи не может требовать для себя никто. Приготовьте это блюдо, и приятного всем аппетита!

Ингредиенты

0,5 кг свинины (мякоть), 1 кг кислой капусты, паприка, растительное масло, 1 стакан сметаны, 2 стакана муки, пачка маргарина, дрожжи.

ШОПСКИЕ САЛАТЫ
Болгария, Ямбол

Ямбол – маленький болгарский город со множеством имен. Сначала было фракийское городище, которое носило имя Кабиле. Укрепил его и обнес стенами лично Филипп Македонский, отец Александра, завоевателя мира. Может быть, он даже там бывал, только Аристотель это зафиксировать не успел. Варвары город разрушили – на то они и варвары, даже неважно кто: раз разрушили, а не построили – значит, самые настоящие варвары! Византийцы его отстроили и назвали Диамполисом. Пожил он Диамполисом лет пятьсот, а потом его переименовали в Анексополис – наверное, чтобы жители не скучали. А потом пришли турки и сказали: «Какой такой Диамполис-Миамполис, Анексополис-Манексополис, это теперь будет турецкий город Ямбол, якши?» Но люди здесь жили много тысяч лет, традиции, в том числе и кулинарные, не прерывались, и в итоге позволили приготовить такую прелесть, как шопский салат.

С тех пор как на земле появился современный человек – такой, как вы и я, – и доказал свою разумность тем, что других разумных людей, неандертальцев, всех перебил и съел, даже ломтика не оставил, – с тех пор он жил на этих благодатных землях. В советское время регулярно именно в Болгарии проводился большой семинар по древней истории. Кому он был посвящен, догадались? Конечно же, Спартаку: он был фракиец – следовательно, болгарин. Древний Рашев курган, находящийся около Ямбола, насыпан во времена неолита, а находки из него хранятся не только в Софийском археологическом музее, но и в парижском Лувре. Блюдо, которое мы здесь приготовим, явно моложе – само наличие привезенных Колумбом перца и помидоров датирует его второй половиной уже прошлого, подумать только, тысячелетия. Но его распространенность и популярность делает неприличными любые попытки его обойти в рассказе о болгарской кулинарии. Готовим шопский салат!

Во всех украинских, да и в российских ресторанах подают шопский салат. И всюду он настолько похож на наш самый распространенный южный салатик из огурцов и помидоров, который настолько обычен, что и названия-то не имеет, потому в наши сердца закрадывается червь сомнения – а в том ли шопе этот шопский салат купили? Кстати, шоп – это не магазин, шоп – это горец, житель болгарской Старой Планины. Так что, если едете в Болгарию, учтите-для шоп-тура вам может понадобиться анарака и вибрамы! И обычно наша реинкарнация шопского салата так же похожа на болгарский, как этот самый горец на этот самый магазин.

Первая ошибка – огурцы: у нас их не чистят. А для правильного шопского салата это обязательно. Почистить два огурчика и только тогда порезать!

Раз шопы – горцы, значит, и основная кормилица у них – овца, а не корова, которой по горам лазить хлопотно, и уж тем паче не свинья, которая просто в гору не полезет, – ей лень. У болгар такая спортивная дисциплина, как прыжки с шестом, даже называется «овчарски скок» – пастух в горах привык помогать себе посохом. А где эти милые животные, там и овечий сыр – любимый в Болгарии особый сыр кашкавал и привычная нам овечья, да и коровья брынза любых кондиций. Пироги из слоеного теста с брынзой называются баница и крайне популярны, а привычных нам пирогов в болгарской кухне нет, переводчики слово «пирог» часто и переводят на болгарский язык как «баница», что потом вызывает массу недоразумений – ожидали одно, а подносят другое. Шопский салат тоже не обходится без брынзы – выбирайте, как у нас говорят, выстоянную, малость посуше. А потом натрите ее на не особенно крупной терке – кусочка граммов на 200 вполне хватит. Учтите, натирать сыр на терке нужно для того шопского салата, который готовят в наших ресторанах – впрочем, в болгарских механах он тоже есть. Но я нашел рецепт еще одного шопского салата, в котором брынза не используется, – что прикажете делать? Давайте не будем разбираться, какой из этих шопских салатов более шопский. Кого это очень интересует – идите к шопу. Он вам объяснит лучше меня. Давайте просто и тот и другой приготовим, они оба вкусные. Наверное, это проблема перевода – чаще всего она дает себя знать именно у похожих языков. Не сразу привыкаешь к тому, что, когда болгарин говорит «майка», он говорит не о нижнем белье, а о собственной матери, и воспринимать это следует с несколько большим уважением, чем то, на которое нечаянно настраиваешься. Булку болгары не едят, они едят франзелу, а «булка» – это невеста, есть-то ее зачем? Достаточно вероятно, что в Болгарии при поселении вам покажут, в какой стае вы будете жить. Не учитесь выть по-волчьи и не стройте из себя Маугли, «стая» – это комната. Если болгарин обращается к вам: «Ты не чуваш ли?», это вовсе не значит, что он интересуется твоей национальностью и предполагает нечто неожиданное, он просто спрашивает: «Слышишь?» Если болгарин говорит «направо» – топай прямо, «направо» по-болгарски «надясно». В кафе вообще надо быть очень осторожным. В меню вы наверняка встретите «Яйца на очи», но не надо бояться – это кафе, не дом терпимости, а имеется в виду яичница-глазунья, и это не страшнее, чем «пуканки», которые являются обыкновенным, уже поднадоевшим нам попкорном. А довольно популярный у болгар алкогольный коктейль, анисовка с мятным ликером, называется у них «ментовка с мастикой». Что с этим делать? Только запомнить.

Что еще говорить о том, как популярен в Болгарии перец? Достаточно вспомнить, что сладкий перец называется у нас болгарским. Но горький перец тоже в Болгарии есть, и для одной из версий нашего салата он нам пригодится. Берем шесть перцев: по два красного, зеленого и желтого цвета. Пора придать нашему блюду остроту! У нас перец в такие салаты идет свежий. Но в том-то и дело, что в настоящий салат по-шопски перцы лучше испечь – как в обычный, так и в более редкий вариант, который я тоже приготовлю. Кстати, в наш разговор о языковых проблемах тоже можно подбавить перцу. Мы не виноваты: ну что делать, если болгары действительно зовут старшую сестру именно «кака» – может быть, просто там старшие сестры обижают младших? Но сразу заучите, спички по-болгарски «кибрит», в известном сериале нас уже об этом оповестили, и не зря – «спичка» для болгарина на слух кажется словом, которое у нас пишут на заборах. А если болгарин мчится на велосипеде по людному тротуару, выкрикивая это слово по-русски, – нет смысла ни краснеть, ни искать глазами, где именно, это он кричит: «Дорогу!» Или попробуйте скажите болгарке, что сегодня на ужин жареные куры – расхохочется или пощечину даст, в зависимости от воспитания. «Куры» для нее не птицы, а части тела, типичные скорей для петухов. А уж слово «куропатка» для болгарина – не одно неприличие, а сразу два, инь и ян болгарского мата, и объяснить ему, что это просто птичка, практически невозможно. Лучше и не думайте ни о чем таком, просто будьте готовы и улыбайтесь! А перцы пеките до мягкости минут 20, при 180 градусах будет нормально.

Перец – только одна из главных составляющих шоп-ского салата. Шопский салат немыслим и без помидоров, а болгарский помидор – это уже даже не плод, это примета и гордость нации, вроде бургундского вина, швейцарского сыра, вологодского масла и украинского сала. Недавно устроили соревнование между болгарскими и итальянскими помидорами – прыжки на бетонные плиты с высоты один метр. Изнеженный итальянец сразу семечки показал, а болгарскому хоть бы что – обтирай о штаны и ешь. Нет таких вкусных помидоров, как болгарские, да еще и свежесорванные с куста – ни в каком магазине не купишь, ни на каком базаре не сыщешь. Наелся я их в свое время от пуза, когда по звонку из райкома инженеров моего НИИ автобусами везли нас собирать помидоры, даром не нужные вырастившим их колхозникам. А вот болгары нас в этом обошли – они туристам такие туры продавали, «Праздник урожая». Заплатят туристы денежку и выедут, как и мы, в таких же автобусах, разве что малость комфортабельнее, на такое же поле, как и мы, разве что ящики поновее, свежим воздухом подышат, под раскидистым деревом за дощатым столом с заранее ими оплаченными деревенскими харчами посидят и по несколько ящиков помидоров соберут – за свою же СКВ! Тому Сойеру, с его продажей права покраски забора, назначенной ему тетей Полли в виде наказания, замереть и лежать-бояться, ему до болгарских туроператоров семь верст до небес, и все лесом. Разве что нынешние телекомпании достигли таких высот, беря с певцов деньги за то, что покажут их клип, вместо того чтоб им платить. Впрочем, с некоторыми певцами, быть может, так и надо… Снимем кожицу с восьми помидоров – ошпарим кипяточком, дальше все просто. А теперь четыре помидорки нарежем, как в наш салатик. Это для первого шопского салатика, более традиционного.

Вы вот думаете, что Ямбол – маленький город? Гляньте-ка на базар Безистен, самый большой из сохранившихся османских базаров, он расположен именно здесь – разве может быть такой базар в маленьком городке? На Востоке крытые базары – не роскошь, а производственная необходимость, беспощадное средиземноморское солнце за считанные минуты переведет элитный товар во второй сорт, а вполне съедобные овощи в сомнительные неликвиды, которые еще и не всякому ишаку скормишь. Кстати, здесь мы за несколько минут купили все продукты, которые требуются для приготовления нашего блюда, и цены приятно нас удивили, поскольку в этих краях я уже не в первый раз и научился вполне квалифицированно торговаться. Для Востока Болгария Запад, а для Запада – уже немножечко Восток…

Так что четыре помидора не порежем, а потрем на терке. В том втором, параллельном шопском салате, что я готовлю, помидоры не компонент, а скорее заливка. И в эту заливочку мы еще выдавим зубчика три-четыре чесночку, как кому нравится, и резаной петрушечки бросим. В Ямболе все едят шопский салат, и мы будем – это связь с болгарской кулинарной культурой.

Но и болгарская эстетика во многом обязана Ямболу. Болгарский ковер – отнюдь не лучший друг турецкого ковра, данные о болгарском ковроткачестве есть уже в истории IX века. Ковры в Болгарии разных стилей, котленскии крупно и строго украшен, а для чипровского ковра скорее характерен мелкий рисунок. Совершенно отдельное изделие – губер, ворсистая ткань, украшенная с одной стороны шерстяной бахромой. У них есть второе имя – ямболии, потому что они появились именно здесь, в Ямболе. У них крупный рисунок и контрастные краски на белом фоне. Обратите внимание – тоже цвета шопского салата: красный, желтый, зеленый… как наши перцы – вот они уже испеклись, и их легко очистить. Зеленые и желтые нарежем тоненькими полосками – на один шопский салат. А красные – более мелкими ломтиками, на другой. Посмотрите на цветовую гамму – настоящие болгарские цвета! Чтобы был еще белый – подрежем и хорошую луковку.

Простой получается рецепт, даже несколько патриархальный. Начнешь его готовить в Ямболе и покажется, что время бежит по миру другими путями, обходя Ямбол стороной. Ан нет, не стоит время и здесь на месте, а роль Болгарии в научно-техническом прогрессе еще как заметна! Именно здесь, под Ямболом, в деревне Боядашк, от дедов-прадедов жил род Джона Винсента Атанасова. Его дед погиб, сражаясь с турками, а отец и дядя, спасаясь от жестокостей войны, эмигрировали в США. Он стал профессором в одном из колледжей Айовы и, столкнувшись с необходимостью решать большие системы уравнений, решил упростить себе труд – и изобрел компьютер. Самый настоящий, впервые использующий электронную регенерируемую память и двоичную систему счисления! Строился компьютер неторопливо, финансировал его постройку сельскохозяйственный колледж – Атанасов как болгарин не мог относиться к сельскому хозяйству несерьезно. Но шла война, и не до новых идей в сельском хозяйстве было США – приходилось считать таблицы для стрельбы зениток и всякое такое. Этим начал заниматься некто Джон Моучли – прочитал где-то про идею Атанасова и заехал с ним познакомиться. Атанасов все ему показал, тот сразу понял, насколько это здорово, выпросил у Атанасова письменное разрешение использовать его идею в работе – Америка же – и уехал. Через год уже заработал первый в мире компьютер ЭНИАК, созданный Моучли по идеям Атанасова, а дальше произошло то, что мы все видели. Уже в конце 60-х, когда о компьютерах говорили на каждом углу, Атанасов, ушедший к тому времени на пенсию, обратил внимание на то, что изобретателем первого компьютера называют не его, а Моучли. Он без труда доказал суду, кто и что изобрел, и с 1973 года уже официально считается, что компьютер изобрел человек из этого маленького села под небольшим городком Ямболом.

Кстати, не думайте, что маленький Ямбол соприкоснулся с научно-техническим прогрессом случайно, ну, совпало место рождения изобретателя компьютера, а дальше-то что? Зря вы так – вот примерно отсюда в декабре 1917 года немецкий «Цеппелин L-59» поднялся отсюда и долетел аж до Хартума в Судане, за 7250 километров отсюда. Это мировой рекорд дальности для жестких дирижаблей, официально не признанный, но никем не побитый. Впрочем, спросите у любого компьютерщика, как уровень Болгарии в этом современнейшем деле, и он ответит: «Ну, болгар все знают…» Если будет дипломатом – не добавит, что знают, как самых умелых в мире создателей вирусов и распространителей нелегальных программ. Но это уже не Болгария виновата, а от рождения пыльным мешком прибитая экономическая система. Она уже меняется – изменится и род известности болгар в компьютерных кругах и, несомненно, к лучшему…

Идеология первого шопского салата от нашей не отличается – разве что овощи чищеные. А перцы еще и печеные – более древняя кулинарная культура не жалеет труд ради результата. Смешали овощи, сюда добавили красные перцы, заправили маслом и яблочным уксусом – никакого спиртового чуда большой химии, все натуральное – это болгарский стиль и принцип! А сверху аккуратно посыпали натертой брынзой. Этот салат не солим – в брынзе соли хватит. Болгарская кухня вообще нетороплива, в ней сохранились следы былой патриархальности страны. Блюда, рассчитанные на медленное и тщательное приготовление, с большим количеством ручного труда – мужчины уйдут работать в поле на весь день, а женщины останутся и не торопясь поставят в печь сложную, многокомпонентную еду: мусаку, гювеч или капаму, с большим количеством овощей, которых здесь растет до ста чертей, – будучи уверенными, что к приходу работников с поля все упреет и дойдет. Неплохо отобедать в болгарской механе – так называется здесь общепитовская точка, помните, в советские времена было вино «Механджийское», так это трактирное вино, или корчемное, – перевод «кабацкое» мне кажется неточным, в кабаке не едят, а в механе едят, да еще как! И чем дальше от больших городов, тем уютнее – как, например, в той простой ямбольской механе, где я чудесно провел время за неповторимой едой и легкой беседой с хозяином механы, прилично говорящим по-русски. Как и многие в этой стране.