Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности

Текст добавлен: 15 октября 2016, 05:45

Текст книги "Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности"

Автор книги: Борис Рыбаков

Жанр:

История

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 46 страниц)

Гипотеза о лудаана-улучанах представляется более обоснованной. Их под двумя именами (ультины и ленсенины) знает современник Масуди Константин Багрянородный, писавший в те же годы. Их знает баварский географ IX в., упоминающий у них 318 городов, что вполне согласуется с летописью: «суть гради их и до сего дьне, да то ся зваху от грек – Великая Скифь»^{385}.

В эти географические справки следует ввести исторический момент: первоначально уличи занимали всю огромную Днепровскую луку; их северные города доходили до р. Роси, а может быть, и до Стугны (город Пересечен), невдалеке от Киева, в гуще исконных Русских земель, а на юге они жили «по Днепру оли до моря». Следовательно, они были давними обитателями северо-западного угла Черного моря.

За семь лет до написания труда Масуди, в 940 г., война уличей с наемником киевского князя варягом Свенельдом привела их к переселению в юго-западном направлении, после чего они жили «по Днестру и приседяху к Дунаеви». Именно эту новую ситуацию и отразил в 947 г. Масуди, поместив многочисленное племя лудана на Черном море, в непосредственном соседстве с Булгаром на Дунае[47]47
Уход уличей из-за притеснений со стороны норманна Свенельда должен предостеречь нас от признания самих уличей норманнами. Уличи – это русы, живущие на берегу Черного моря, северо-восточнее устья Дуная.

[Закрыть].

Торговые связи русов-лудана, владевших такими морскими гаванями, как устья Днепра, Днестра и частично Дуная (северный рукав), описаны Масуди достаточно подробно: Византийские земли северного и западного Причерноморья, Константинополь и южное побережье Черного моря, издавна известное под именем Анатолии («Анадолус» у Масуди). Путаница, связанная с тем, что в арабской графике сходно изображались малоазийская Анатолия и испанская Андалузия, достаточно убедительно разобрана Н. К. Нефедовой в статье «Куда ездили древние русы – в Андалузию или Анатолию?»^{386} Мусульманские авторы прекрасно знали Анатолию» как византийские владения в Малой Азии, и даже знали греческую этимологию этого слова: «Аннатулус – толкование этого слова – Восток» Она самая большая румская область…» (Ибн-Хордадбех)^{387}.

Ибн-Хаукаль сообщает о походах на землю «Ал-Андолус» таких причерноморских народов, как русы, славяне, печенеги и тюрки (мадьяры?). Вполне естественные по отношению к черноморской Анатолии, начинавшейся сразу за Босфором, подобные походы немыслимы в том случае, если речь идет об Андалузии, т. е. Омейадской Испании, для достижения которой кочевые войска печенегов и «тюрок» должны были бы проделать путь через весь континент Европы протяженностью в 4000 км. К сожалению, востоковеды (Бартольд, Минорский и др.) упорно переводят во всех случаях «Ал-Анадолус» как Испанию. Даже в таких бесспорных случаях, когда речь идет о морских окрестностях греческих Афин («Афинское побережье»), определяемых Босфором и Геллеспонтом, с одной стороны, и Анатолийским (Малоазиатским) берегом с другой, переводчики заменяют Анатолию Испанией^{388}.

Наезженность русского пути в Анатолию (в смысле малоазиатского побережья Черного моря) подтверждается приведенными выше данными Идриси, который сообщает о пути из Трапезунда (в Анатолии) в «Русское море» длительностью в 5 дней.

Б.Н. Заходер, отвергая толкование «племени лудана» как ладожан, выдвигает иное, не менее фантастичное объяснение: термин «лудана», по его мнению, «есть не что иное, как испорченное обозначение евреев «ар-раданийа»^{389}. Это мнение связано со стремлением Заходера оспорить самое раннее свидетельство о принадлежности русов к славянской этнической общности, которое мы находим у Ибн-Хордадбеха (847):

«Что же касается пути купцов русов, а они принадлежат к славянам, то они вывозят меха бобров, черных лисиц и мечи из дальнейших концов Славонии к Румскому (Черному) морю…»^{390}

Комментируя этот отрывок в своей статье 1956 г., Б.Н. Заходер пишет: «Данные о раннесредневековой европейской торговле заставляют видеть в купцах Ибн-Хордадбеха, торгующих между европейским Западом и Ближним Востоком, именно и только евреев…»^{391} Можно было бы разбирать мнение Б.Н. Заходера по существу и обратить внимание на то, что его слова о торговле купцов-раданитов (действительно соединявших коммерческими связями Испанию с Ближним Востоком) не имеют никакого отношения к купцам-русам, исходной точкой которых была не Франция и не арабская «Испания», где, как известно, не водятся ни бобры, ни чернобурые лисы, а «отдаленнейшие концы Славонии», о которых так подробно и со знанием дела говорил Константин Багрянородный, называя вовлеченные в торговлю с «Румом» земли Кривичей, Полочан и Дреговичей. Но, быть может, лучше вспомнить слова самого Б.Н. Заходера, писавшего по поводу этого же самого отрывка почти одновременно с только что цитированной статьей: «Только особой предвзятостью можно объяснить факт непризнания за русами Ибн-Хордадбеха русского, в подлинном смысле этого слова, происхождения»^{392}.

Приведенные выборочно примеры с достаточной ясностью показывают, что источниковедческая часть исследований наших востоковедов (которая не может быть ограничена одной текстологией) не является безупречной. Самой слабой стороной оказывается рассмотрение средневековой географии Восточной Европы. Никто из востоковедов не предложил ни одной исторической карты, на которой данные восточных авторов были бы выражены географически и, кроме того, были бы соотнесены с той общей картиной размещения славян и их соседей в IX–XI вв., какую дают другие виды источников.

Даже В.Ф. Минорский, подробно изучавший самый «картографический» из всех восточных источников – «Худуд ал-Алем», уклонился от нанесения на карту славян, Руси, внутренних болгар и многих других народов, указанных в этом географическом обзоре^{393}. Из всего обилия народов и племен на карту Минорским нанесены только волжские болгары, хазары и часть печенегов; из других источников заимствованы мадьяры, размещенные на этой карте не там, где их указывает описываемый им источник.

В.В. Бартольд, дополняя первый перевод «Худуд ал-Алема» (А.Г. Туманского), дал описание девяти областей в Восточной Европе (аланы, хазары, печенеги и др.). Он писал при этом: «Несмотря на шаткость этих сведений, представляется нелишним, ввиду того внимания, которым пользовалась со стороны ученых эта часть рукописи Туманского, дать полный перевод соответствующих глав…»^{394} Но перевод оказался неполным – В.В. Бартольд опустил все географические координаты каждого народа, коснувшись их в другом месте в порядке субъективного комментирования текста. Система Анонима, содержащая применительно к этим народам, 41 ориентир, в переводе Бартольда исчезла, и читатели получили искаженное представление об источнике^{395}.

^{Василий Владимирович БАРТОЛЬД (1869–1930)}

Пренебрежение к конкретному географическому исследованию выразилось, как мы помним, в том, что выводы делались при полном отказе от анализа географических сведений восточных географов: «Отказываясь от определения конкретных географических названий (в «Худуд ал-Алем»), тем не менее можно заключить, что при известиях о русах речь идет о Северо-востоке Европы»^{396}.

По поводу этого же самого источника и тоже без какого бы то ни было историко-географического анализа Б.Н. Заходер пишет о «фантастическом повествовании о расположении области славян»^{397}.

Востоковедами, уводившими русов на север, не рассматривались географические точки зрения информаторов, ими не было проведено расчленение информации на морскую, сухопутную и речную, не были реально рассмотрены расстояния, интересовавшие восточных купцов, выраженные в разных днях пути, в милях и фарсангах, в интервалах между станами. Не пользуясь ни географической, ни исторической картой, востоковеды считали невероятным двукратное упоминание славян как в центре Русской равнины, так и в северо-западном углу Черного моря, хотя мы знаем, что славяне действительно проживали и на Среднерусской возвышенности и на юге «оли до моря».

Все это вместе взятое приводит к тому, что у нас неизбежно появляются сомнения в источниковедческой исследованности восточных авторов, а в силу этого и в тех настойчиво повторяемых выводах о северных русах, которые предлагаются востоковедами.

Для выяснения степени убедительности (или сомнительности) этих выводов необходимо, во-первых, географо-этническое определение русов VI–XI вв. по другим видам источников, а во-вторых, детальное рассмотрение того единственного источника, безымянный автор которого дал взаимные географические координаты всех известных ему народов Восточной Европы – «Худуд ал-Алем» (Пределы мира).

Древний, восходящий к VI в., объем Руси уже выяснен^{398}. Это – лесостепные пространства Среднего Поднепровья – от Киевщины и р. Роси на западе до Курска (а по археологическим данным и до Воронежа) на востоке.

В какое-то время, но ранее IX в., под власть Руси попали такие союзы племен, как Древляне, Дреговичи (возможно, Волыняне?) и Полочане. Новые владения Руси, протянувшиеся широкой полосой с юга на север до Правобережья Западной Двины, как бы разрезали весь славянский мир на две части. Западная половина была известна географам лишь в своей южной приморской части (уличи, тиверцы и славяне, граничившие с Византией), а восточная (вятичи, радимичи, отчасти кривичи) просматривалась их информаторами с востока, со стороны Булгара и пути из Булгара в Киев. Именно с этим первоначальным объемом Киевской Руси (в самом начале ее превращения из союза южных восточнославянских племен в большое славянское государство) и надлежит сопоставлять синхронные этому процессу восточные источники.

Перенесение на карту владений этой ранней Киевской Руси поможет нам понять ряд отрывочных сведений восточных авторов и устранить некоторые кажущиеся противоречия.

Ядро будущей Киевской Руси занимало, как говорилось, широкую полосу плодородных лесостепных земель от верховий Роси и Южного Буга до Оскола и Дона в его среднем течении близ Воронежа. Эти земли вытянуты в широтном направлении. Присоединенные к Руси «княжения» располагались в меридиональном направлении с юга на север: земля Древлян примыкала к Руси с запада, Дреговичи располагались севернее Древлян, в бассейне Припяти; земля Полочан лежала еще севернее, в среднем течении Западной Двины. Все эти три, вошедшие в состав Руси земли плотно соприкасались друг с другом, образуя широкую сплошную полосу, расчленяющую весь славянский мир на две неравные части. На восток от этой «русской» полосы находились земли Кривичей, Радимичей и Вятичей, не входившие, судя по исследуемому отрывку летописи, в состав тогдашней Руси. Точно также на запад от «русской» полосы простирались земли части восточных славян (Дулебы, Хорваты, временно Волыняне) и все многочисленные племена западных славян.

Вот эта-то расчлененность славянства на часть западную, идущую от Черного моря (тиверцы и уличи) до Балтики, и на часть восточную, занимающую окраинное положение на Оке и Верхней Волге (вятичи и кривичи), и повлияли на некоторую неясность описаний восточных путешественников, которую мы, впрочем, теперь можем преодолеть.

В «Худуд ал-Алем» область славян обозначена так:

«Это область, к востоку от которой находятся внутренние булгары и частью русы. К югу от нее – частью море Крз (Черное) и частью Румское море».

Б.Н. Заходер напрасно назвал эту географическую характеристику славян «фантастическим повествованием»^{399}. Здесь все на месте. Необходимо лишь учитывать, что речь идет только о западной половине рассеченного Русскими землями славянства: на востоке от них – «русские» земли полочан, дреговичей и древлян, а в степях – кочевья Внутренних болгар у Нижнего Днепра. К Черному морю подходили славянские племена уличей и тиверцев, а южнее их – балканские славяне.

Восточная половина славянства, разрезанного надвое владениями Руси, тоже освещена мусульманскими источниками – это область вятичей, «первая с востока» (Ибн-Русте и др.). Таким образом, устанавливается единство географических представлений русского летописца, заглядывавшего в прошлое своей земли на три-четыре столетия вглубь, и восточных путешественников, видевших тогдашних славян своими глазами.

Получив некоторые предварительные, но очень важные ориентиры, мы можем приступить к детальному и всестороннему анализу того замечательного источника, без упоминания которого не обходится ни одна работа о географических сведениях восточных авторов средневековья, но на который вместе с тем исследователями постоянно набрасывается тень неопределенности, компилятивности, недостоверности – «Худуд ал-Алем». До сих пор не установилось наименование этого сочинения. Нашедший рукопись А.Г. Туманский назвал ее двояко: «Книга границ мира от востока к западу» или «Пределы мира от востока к западу». В.В. Бартольдв 1930 г. обратил внимание на то, что в арабо-персидской литературе слово, переводимое как «предел», «значит не столько «граница» в смысле пограничной линии, сколько «пределы» в смысле «совокупности территории»^{400}. Следуя Бартоль-ду, В.Ф. Минорский назвал свой монументальный труд (с предисловием Бартольда) «The Regions of the World», т. е. «Области мира». Этого названия и следует придерживаться, т. к. в современном русском языке слово «предел» уже утратило существовавший ранее оттенок двухмерной пространственности и сохранило только значение линейной границы, рубежа, конечности чего-либо, а в «Худуд ал-Алем» речь идет о землях, о пространствах, а не только о границах между ними.

Рукопись безымянного автора, датированная 982–983 гг., была найдена А.Г. Туманским в 1892 г. и в 1896 введена им в научный оборот^{401}.

Несмотря на отсутствие настоящего анализа, сочинение персидского Анонима (как часто называют автора «Областей мира») стало использоваться норманистами для своих построений о русах, якобы помещаемых восточными географами на севере^{402}.

В 1930 г. В.В. Бартольд издал фототипически персидский текст, предпослав ему обширное введение. В качестве предшественников персидского Анонима X в. Бартольд указывает Ал-Хорезми (836–847), Ибн-Хордадбеха (первая редакция 846 г.), Джейхани (начало X в.), Ибн-Русте (903) и Ал-Балхи (ок. 920). Бартольд не ставил вопроса о том,– что автор «Худуд ал-Алем» мог пользоваться не только самими этими сочинениями, но и той предполагаемой «Анонимной запиской» IX в., к которой, по мысли ряда исследователей, восходят труды многих известных нам авторов, в том числе и Ибн-Русте^{403}. Но Бартольд, крупнейший знаток Востока, обратил внимание на датировку сведений, использованных автором «Областей мира»: «Во всяком случае, сведения Анонима не могут относиться ни к его собственной эпохе, ни даже к эпохе Джейхани-». «В известиях о Средней Азии и Китае нет таких указаний на события, которые бы совершились незадолго до написания сочинения». «Сведения Анонима об Индии столь же мало относятся к Х в.»^{404}^,[48]48
Более близкие к нему по времени события автор отразил только применительно к мусульманскому миру, непосредственно окружавшему его.

[Закрыть]

Эти наблюдения чрезвычайно ценны, т. к. они противостоят огульному отнесению всех данных «Областей мира» к эпохе их составителя, к концу X в.

Очень важен еще один вывод Бартольда, сделанный им на основании одинаковой последовательности описания городов у Анонима и у других авторов, пользовавшихся более ранними источниками, как, например, Гардизи: «Сопоставление порядка названий у обоих авторов ясно показывает, что дорожники были известны Анониму»^{405}. Этим ценным наблюдением исследователя нам еще предстоит воспользоваться в будущем.

К сожалению, В.В. Бартольд не произвел критического рассмотрения данных «Худуд ал-Алем» о Восточной Европе, сделал несколько произвольных допущений (Дон или Днепр заменил Дунаем, под «внутренними болгарами» понимал болгар дунайских) и в силу этого оказался бессилен понять истинное размещение народов, обрисованное «Областями мира». Отсюда идет его пессимистическая оценка самого источника: «компилятор… несмотря на скудость своих сведений с мнимой точностью устанавливает географическое положение стран и городов»^{406}. Этот вывод оказался серьезной преградой на пути дальнейшего изучения данных Анонима.

В 1937 г. В.Ф. Минорский дал полный перевод «Областей мира», снабдив его обширным комментарием. Комментарий отразил большую сопоставительную работу по арабо-персидской литературе Средневековья, но историко-географического анализа Минорский не предпринимал и даже (как уже говорилось выше) не нанес на карту Восточной Европы народы, размещенные здесь Анонимом^{407}.

Размещение русов для Минорского было предрешено комплексом норманистических представлений: русы – норманны; они обитали где-то на севере, а впоследствии завоевали Киев. Из трех центров Руси два расположены на севере (по отношению к Киеву): Новгород, где викинги появились впервые, и область эрзи где-то на Оке. Мадьяры и печенеги живут на разных берегах Волги; «внутренние болгары» – это болгары на Дунае, а землю народа мирватов, живших у Черного моря, в соседстве с хазарами, Минорский отождествляет с Моравией. Печенежские горы (разделявшие русов, мадьяр и печенегов) – это будто бы Уральский хребет^{408}. Вполне можно понять автора, что он отказывается от изображения всей этой путаницы на карте. Разбирать каждое из положений Минорского не имеет смысла, т. к. ни одно из них не опирается на анализ системы «Областей мира».

Однако следует напомнить, что географические допущения Минорского сильно повлияли (как мы видели) на взгляды советских востоковедов 1960–1970-х годов, искавших русов где-то далеко на севере.

Б.Н. Заходер, весьма скептически относившийся к «Худуд ал-Алем», воспринял этот источник сквозь призму Минорского и отказался от какого бы то ни было анализа его. Более того, в своем «Каспийском своде», задачей которого являлась полнота сведений, он преподнес тему о географическом размещении русов в искусственно обрубленном виде; из восьми географических ориентиров, содержащихся в «Областях мира», Б.Н. Заходер отобрал только три: соседи русов, гора между кимаками и река Рус, на которой расположены три русских города^{409}.

Признавая, что сведения «Худуд ал-Алем» являются «единственным известным нам источником для этого рода сведений о русах», он, тем не менее, опускает пять важнейших указаний на географию русов. У него нет следующих ориентиров:

1. Нет гор, отделяющих русов от мадьяр и печенегов.

2. Нет реки Руты (?), текущей из Руси к славянам.

3. Нет русов как соседей мадьяр и печенегов.

4. Нет соприкосновения мадьяр с русами и реки, разделяющей их (в другом параграфе).

5. Нет гор, отделяющих русов от «внутренних болгар». Умолчанием об этих географических приметах Б.Н. Заходер подготовил читателя к недоверчивому отношению к самому источнику. Невнимательность к «Областям мира» мы видим и в работе

А.П. Новосельцева: во-первых, в передаче географических координат земли славян (южное направление ошибочно заменено западным, а северное – восточным)^{410}, а во-вторых, в неправомочных хронологических выводах из текста. Автор пишет, что отсутствие мадьяр в перечне соседей Руси говорит в пользу X в., когда венгры были уже в Паннонии, далеко от Руси. На самом же деле текст «Областей мира» совершенно четко говорит о том, что мадьяры были тогда непосредственными соседями русов и находились восточнее и южнее русов^{411}. А это существенно меняет наши взгляды на датировку изучаемого источника, т. к. венгры к концу IX в. действительно уже проделали длительный путь по степям и обосновались на Дунае, юго-западнее Руси. Следовательно, география «Областей мира», если основывать ее на местоположении венгров, относится не к X в., как думает А.П. Новосельцев, а по крайней мере к середине IX в.

Как видим, рассмотрение «Худуд ал-Алем» надо начинать заново, – с благодарностью используя подготовленные востоковедами переводы, но обращая большее внимание на историко-географический анализ и на систему взглядов анонимного автора.

«Области мира от востока к западу» («Худуд ал-Алем») – удивительный и уникальный источник, одиноко стоящий в арабо-персидской географической науке Средневековья. По вниманию к географическим ориентирам у Анонима не было ни предшественников, ни последователей. Его сочинение было как бы приложением к карте, которая неоднократно упоминается в книге. Описанию отдельных областей предпослано общее географическое обозрение всего Старого Света (в рамках кругозора тогдашних путешественников), частично пополненное сведениями, почерпнутыми из Птолемея. Здесь рассмотрены моря и озера, реки, острова, горы, пустыни; все это соотнесено с размещением стран и народов. Поэтому, рассматривая географию того или иного народа, нельзя ограничиваться только изложением соответственного параграфа, описывающего его – дополнительные ценные сведения могут оказаться в общем вводном разделе. Приведу в качестве примера только упоминания славян во вводной части: Азовское море – крайний южный предел славян, расселенных севернее этого моря; славяне живут в северо-западном участке Причерноморья; горы, идущие в меридиональном направлении, пересекают земли славян; «Западный» (Атлантический океан) омывает (имеется в виду Балтика) земли славян^{412}. Упомянутые сведения требуют, разумеется, в каждом случае проверки и критического рассмотрения, но их нельзя исключать из общего обзора славян, как это сделал Б.Н. Заходер.

Рассмотрение каждой отдельной области состоит из двух различных частей: географических координат области по отношению к соседним ориентирам, во-первых, и описания городов, образа правления, хозяйства и быта, во-вторых. Эта вторая описательная часть не самостоятельна, и исследователи, исходя из совпадений, давно указали возможные источники сведений Анонима: Ал-Хорезми (836–847); Муслим ал-Джарми (845, через труд Ибн-Хордадбеха); Ибн-Хордадбех (846 или 885?); Ибн-Русте (903); Ибн ал-Факих (903); Джейхани (922); Ал-Балхи (около 920)^{413}.

Следует отметить, что даже по этим предварительным и приблизительным данным рукопись, датированная 983 г., основывается на значительно более ранних материалах середины IX – начала X в. Предельным рубежом, terminus ante quern, может служить полное отсутствие у Анонима сведений, почерпнутых из оригинального и полного новых данных о Центральной Европе сочинения Масуди, «арабского Геродота», писавшего в 943 г. У Анонима Европа дана крайне примитивно и отрывочно.

К приведенному списку возможных источников «Худуд ал-Алем» необходимо сделать очень важное примечание: большинство перечисленных авторов не столько сообщало сведения о географии своего времени, сколько использовало сочинения прежних авторов, нередко устаревшие к моменту написания почти на столетие. Исследователи предполагают, что многие труды географов X–XI вв. восходят (в отношении Восточной Европы) к «Анонимной записке», написанной на арабском языке где-то во второй половине IX в.^{414} Быть может, и наш персидский Аноним пользовался этим предполагаемым ранним первоисточником, а не его позднейшими пересказами? В пользу этого говорит и утверждение В.В. Бартольда (основанное на анализе хронологии восточных областей, что «во всяком случае сведения Анонима не могут относиться ни к его собственной эпохе, ни даже к эпохе Джейхани», т. е. к началу X в.^{415}

Как только мы касаемся важнейшего для нас вопроса о датировке тех исходных материалов, которыми пользовался Аноним, мы оказываемся в очень сложном положении. Во-первых, мы не знаем, кем был человек, написавший в 983 г. рукопись для Ибн-Ахмеда, эмира Гузганской области (северо-западный Афганистан, в 5 днях пути от нашего Термеза), – ученым составителем или только переписчиком, сделавшим несколько незначительных дополнений к более раннему сочинению? Зная, что лицо, оформлявшее рукопись 983 г., являлось подданным гузганского эмира (вассала Саманидов), мы должны заинтересоваться тем, как представлен Гузган в общем географическом обзоре, т. е. как могли проявиться субъективные интересы этого лица, придававшего окончательный вид всей книге.

Оказывается, что в книге при описании Хорасана очень часто упоминается правитель Гузгана и разные мелкие князьки, подвластные ему, но специального раздела («Слово об области…») для Гузгана не выделено; однако короткая заметка о Гузгане начинается, подобно основным разделам, перечислением соседей по географическим координатам[49]49
Минорский. Текст, с, 105–108. Столица Гузгана Анбар (совр. Сары-Пуль) описывается как важный торговый пункт, связанный с Балхом и продающий свои товары по всему миру (с. 107).

[Закрыть]. Это свидетельствует о том, что общая структура книги создавалась не гузган – ским автором 983 г. и что он сделал лишь дополнительную вставку в существовавшую ранее книгу, приравняв Гузган (в его тексте «Гузганан») к другим областям тем, что дал для него координаты соседей. Оформитель рукописи нарушил строгую систему «Худуд ал-Алема», где подобные координаты приводятся только в самом начале разделов. Единственный случай во всей книге, когда координатное описание дано дважды (в начале «Слова об области Хорасан» и внутри этого «Слова») – это описание Гузгана.

Главный вывод из этого наблюдения: гузганец, оформитель рукописи 983.г., не являлся автором или составителем книги, а был лишь ее образованным переписчиком, сделавшим несколько дополнений о своей области и своих современниках. «Персидским Анонимом» следует называть не его самого, а его неизвестного предшественника, опиравшегося на сочинения IX – начала X в. и не знавшего известнейших трудов середины X в.

Второй трудностью при подходе к датировке сочинения Анонима является подвижность всех кочевых народов, упоминаемых в книге. На протяжении IX–X вв. некоторые племена проделывали тысячеверстный путь, переселяясь на новые места. Фиксация какой-то промежуточной позиции того или иного народа может при сопоставлении с другими источниками указать на дату записи сведений и помочь в датировке данного раздела книги. Трудность заключается в том, что, зная только имя народа, мы далеко не всегда можем достоверно разместить его на карте, если не знаем точной даты источника сведений.

Третьим затруднением при датировке является общеизвестная особенность средневековых географических обзоров: на протяжении нескольких столетий авторы переписывали (с разной степенью полноты) старые сочинения, лишь изредка пополняя их отрывочными новыми данными. В результате получалось так, что в эпоху Ивана Калиты восточные читатели представляли себе Русь по материалам, собранным при Аскольде и Дире или Игоре Старом в IX–X вв.

Единственным выходом для нас является детальное рассмотрение географии «Худуд ал-Алем» с опорой на неподвижные ориентиры (моря, горы, острова, реки), после чего должны выясниться позиции кочевых народов (кипчаков, печенегов, мадьяр и др.), а, следовательно, и та или иная дата источников информации.

Уникальность «Худуд ал-Алем» состоит, как уже говорилось, в наличии точного перечисления для каждой области всех соседних ориентиров (государства, народы, моря, горы, реки) в строгой системе географических координат: сначала ориентиры с восточной стороны, затем на юге, потом на западе и, наконец, на севере. Этим перечислением ориентиров всегда начинается каждый раздел.

Ни в одном другом арабо-персидском сочинении мы не знаем подобной системы. Естественнее всего думать, что эта географическая система родилась как дополнение к карте мира (существовавшей в книге), как пересказ карты, ее словесное выражение. Вслед за географическими координатами области идет в каждом разделе описательная часть, представляющая собой краткие извлечения из разных географических сочинений. Мы явно ощущаем две группы сведений для каждой области: географически-координатную и описательную. Первая, географическая, группа представляет собой вполне завершенное целое. Если исключить все описания городов, народов, хозяйства, быта, правопорядка, составляющих вторую группу сведений, то перед нами останется краткое, но поразительно стройное, подчиненное единой идее географическое рассмотрение «Областей мира».

Снова перед нами дилемма: писал ли обе группы сведений один и тот же ученый (что вполне допустимо) или же некий географ использовал существовавшее ранее словесное описание карты и дополнил его сведениями, взятыми из литературы? В том случае, если верно второе допущение о двух разновременных авторах, то нам необходимо учитывать, что объем работы первого автора («географа») остается неизвестным: в описательной части ему могли принадлежать какие-то дополнения (например, перечни городов) или краткие пояснения к своим сухим определениям соседей. На этот вопрос едва ли удастся ответить с достаточной ясностью. Но вопрос о двух авторах, о двухстепенном составлении основы «Худуд ал-Алем» может, как мне кажется, быть решен (в пользу двукратности) на основе ознакомления с порядком перечисления областей мира в самом сочинении. Дело в том, что в «Худуд ал-Алем» есть два отличных друг от друга перечня описанных в книге стран: один из них помещен в самом начале как оглавление книги, а другой – во вводной части в «Слове об областях мира» (§8)^{416}.[50]50
Бартольд отметил эту двойственность, но совершенно не коснулся причин ее появления. См.: Бартольд В.В. Худуд ал-Алем… С. 24, 25.

[Закрыть] Сопоставление обоих перечней показывает, что различие между ними не является случайной путаницей, а, очевидно, отражает существование двух самостоятельных источников, каждого со своей последовательностью, со своей системой описания. Сущность каждой системы можно определить только после того, как мы перенесем перечни стран на карту и обозначим последовательность описания. При помощи такой карты устанавливается, что в описании областей обнаруживаются замкнутые циклы близлежащих стран, по завершении которых описание перескакивает в совершенно другой регион, и начинается новый цикл.

Так, например, один цикл заканчивался упоминанием мадьяр, а вслед за ними идет в оглавлении Хорасан, как бы открывая новый цикл, описание нового региона. Перечень нескольких ближневосточных областей завершается у южных склонов Кавказа, а затем переходит к Аравии, начиная перечисление нового средиземноморского региона. Учитывая такие географические перескоки во многие сотни километров, оба перечня можно разбить условно на отдельные регионы[51]51
В скобках указаны номера параграфов по тексту «Худуд ал-Алем»; счет начинается с § 9 (первые восемь посвящены общим вопросам).

[Закрыть].

Оглавление (и последовательность самих глав)

Предисловие (§8)

1. Южные обитаемые земли. Африка (§ 54–60)

2. Китай. Тибет. Индия. Синд (§9–11; 27)

3. Хорасан и Мавераннахр (§ 23–26)

4. Западные соседи Хорасана. Аравия (§ 28–37)

5. Арабские страны Средиземноморья (§ 39–41)

6. Византия (§42)

7. Кавказ. Крым. Хазары. Славяне (§ 43; 46–50)

8. «Южные обитаемые земли». Северо-восточная Африка (Абиссиния, Нубия, Судан) (§ 54–60)

1. Китай. Индия. Тибет (§9–11)

2. Тюркские народы и мадьяры (§ 12–22)