Текст книги "Тверские ратоборцы"

Автор книги: Борис Ершов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

IV. ХРОНИКА КАЛИНИНСКОГО ФРОНТА

 3 марта 1943 г. Панорама Ржева. Фрагмент диорамы в Ржевском музее. Снимок 1993 г.

В августе 41-го

 Немецкое командование придавало большое значение Калининскому направлению. Во-первых, потому что наш город был крупным узлом коммуникаций, связывающих Западный и Северо-Западный фронты, во-вторых, он прикрывал Москву с севера и далее пути на восток. Поэтому оно выделило на это направление 3-ю танковую группу Гота, 9-ю армию в составе 16 дивизий и отборных эсэсовцев полка «Череп» (иногда можно встретить название «Мёртвая голова»). Это была большая сила.

 На территорию нашей области немцы вступили 7—9 июля 1941 года, заняв Себеж, 16 июля – Невель, 20 июля – Великие Луки, но 21 июля были выбиты оттуда частями нашей 22-й армии. 19 июля впервые бомбили Ржев. В это же время командование Красной Армии совместно с местными органами власти начали строительство оборонительных сооружений по линиям Молодой Туд – Оленино и Селижарово – Ржев. Работали молодые колхозники, мужчины и женщины, красноармейцы, горожане, среди работающих было много подростков. Инструменты – лопата, топор, тачка, лошадь с телегой.

 Создавались небольшие истребительные группки, группы и отряды – их направляли в тыл врага для диверсионной деятельности. В городах создавались бюро по эвакуации, готовились к подрыву важные объекты, при этом на «оборонные работы» постоянно присылали свежие силы. Всего на оборонительных сооружениях постоянно работали около 150 тысяч человек. Эвакуировался скот, увозилась техника, уходили люди.

 В июльские дни под Москвой началось формирование нашей 31-й армии, на территории от Старой Руссы до Оленина развёртывались 29-я армия, а также 30-я армия в составе 10 дивизий.

 В районе Торжка, Калинина, Ржева, Волоколамска, Рузы, Можайска, Малоярославца и Наро-Фоминска формировалась и 32-я армия. Все они потом примут активное участие в сражениях за Калинин и на Калининском фронте.

 В эти же дни происходят некоторые неординарные события внутри страны. Указом Президиума Верховного Совета от 12 августа объявлена амнистия всем, «находящимся в тюрьмах, концлагерях, лагерях военнопленных и спецпоселках заключённым и выселенным польским гражданам». 16 августа Ставка издала приказ №270, где говорится: «Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту, как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров». Далее приказывалось: если начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться ему в плен, уничтожить их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишить государственного пособия и помощи. Приказывалось также не стесняться с расстрелами на месте. Это было страшное и жестокое время, беспощадное к своим и чужим.

 22 августа немцы нанесли удар в районе Великих Лук в стык 22-й и 29-й армий, которые отступили до верховьев Западной Двины – это уже был запад нашей области.

 25 августа Ставка поставила задачу перед Резервным фронтом: не прекращая работ по укреплению рубежа Осташков – Селижарово – Оленино – р. Днепр – Спас-Деменск – Киров, двумя армиями (16-й и 24-й) 30 августа перейти в наступление и разгромить группировку немцев под Ельней. В сентябрьские дни разгорелась битва под Ельней, где заблистали имена генералов Лукина и Жукова, а у нас наступило относительное затишье. Следующий колоссальной силы удар немцы нанесли через месяц: они пошли на Москву, Ржев и Калинин.

В сентябре 41-го

 В сентябре почти половина нашей области в её довоенных границах была под немцем, однако никто не полагал, что фашисты продвинутся ещё дальше.

 В ночь на 5 сентября под Ельней был нанесён завершающий удар по противнику, а 8 сентября наши части вошли в Ельню. 9 сентября Ленинград был окружён, и с этого дня началась его блокада. 16 сентября Ставка разрешила перейти к обороне войскам Западного и Резервного фронтов, что явилось завершением Смоленского сражения, сорвавшего планы Вермахта по быстрому наступлению в центре советско-германского фронта. Это сражение дало Калининской области своеобразную передышку. 18 сентября приказом наркома обороны СССР появились первые гвардейские части.

 На торопецком направлении немцев сдерживала 22-я армия В.А. Юшкевича, понесшая большие потери в боях с превосходящими силами противника. В сентябре части 256-й стрелковой дивизии 22-й армии обороняли станции Соблаго и Охват (ныне Пеновского района), части 133-й стрелковой дивизии занимали оборону в районе Слаутина, Ореховни, на подступах к Пено. На этих территориях начали организовываться партизанские отряды.

 В Калинине за подписью майора госбезопасности Токарева издан приказ по УНКВД о формировании сводного полка «за счёт оперативно-чекистского состава УНКВД, милиции, истребительных батальонов, работников административной, вахтёрской службы» в составе 6 батальонов под началом майора Здорного.

 Остальное областное руководство тоже не оставалось в стороне; 3 сентября бюро обкома ВКП(б) постановило районам увеличить на 50% поставки в армию сена и соломы, 8 сентября обязало организовать среди населения и в колхозах сбор тёплых вещей и белья для Красной Армии, для чего создать специальные комиссии в области и на местах. 20 сентября принято решение об эвакуации скота из Осташковского, Молодотудского, Кировского и Ржевского районов в Горьковскую (ныне Нижегородскую) область. Организована сдача крови, проходит систематическая военная учеба, создаются отряды народного ополчения, тысячи людей обучаются в системе ПВХО, подготавливаются стрелки, снайперы, санитарки, радисты, пулемётчики.

 Не всё проходило на патриотической ноте. Срывались сроки строительства укреплённого рубежа. Как докладывал в спецсообщении секретарю обкома ВКП(б) Бойцову майор госбезопасности Токарев, к 15 сентября «по 3-му району из 253 огневых точек, предусмотренных планом, выстроено 153 точки, к строительству же 100 точек ещё не приступали... Огневые точки 12—17 и 19 совершенно не замаскированы, маскировка ряда других точек сделана неудовлетворительно. Все точки без исключения имеют те или иные недоделки... Бытовые условия мобилизованных продолжают оставаться прежними, никаких мер к улучшению не принято. В результате такого положения на строительстве не прекращается самовольный уход рабочих. Ежедневно уходят до 500 человек и до 200 человек выбывает из строя по болезни».

 Отмечалось прохладное отношение к строительству руководящих работников партийных органов. В некоторых местах колхозники отказывались эвакуироваться.

 16 сентября командование группы армий Вермахта «Центр» направило в войска директиву о подготовке наступления на Москву. Главной идеей замысла было прорвать советский фронт севернее и южнее Смоленска, окружить и уничтожить армии Западного и Резервного фронтов, охватить Москву с севера через Калинин и с юга через Тулу и овладеть столицей.

 По линии Осташков – Селижарово – Дорогобуж по фронту в 300 км занимал оборону Резервный фронт (командующий Г.К. Жуков, затем С.М. Будённый) в составе 31-й, 32-й, 33-й и 49-й армий. Две дивизии 31-й армии дислоцировались возле Селигера и Осташкова на рубеже шириной до 30 км.

 30 сентября 1941 года группа армий «Центр» под командованием фон Бока прорвала рубежи войск Брянского фронта. В составе немецких войск в направлении через город Белый пошла в наступление 9-я армия Вермахта (командующий генерал-полковник Штраус) – основное действующее соединение немцев на будущем Калининском фронте, её подкрепляла 3-я танковая группа Гота.

 Страшные бои были ещё впереди.

В октябре 41-го. Падение Калинина

 «В 13.10 из города сбежала вся милиция, все работники НКВД и пожарная команда... Никакой эвакуации материальных ценостей из Калинина не производилось» (Из донесения члена Военного Совета 30-й армии А.В. Абрамова. 17.10.41 г.).

 Начальник Генштаба Сухопутных войск Вермахта Ф. Гальдер 2 октября 1941 года записал в своём ставшем впоследствии знаменитым дневнике: «Группа армий «Центр». Сегодня в 5.30 войска, используя ясную осеннюю погоду, начали крупную операцию «Тайфун»... Танковая группа Гота и 9-я армия вполне успешно наступают, продвинувшись до 20 км в глубину». Конечной целью операции был захват Москвы. Немцы наступали стремительно. 4 октября они взяли город Белый, 10 октября – Сычёвку, и 31-я армия вынуждена была отходить в направлении Ржева. Немцы бросили в наступление 1-ю, 6-ю, 7-ю танковые, 14-ю и 36-ю моторизованные дивизии и 900-ю учебную мотобригаду, на Калининском направлении действовало до 20% всех сил, введённых немцами в операцию «Тайфун».

 Ржев не был подготовлен к обороне, так как считалось, что он находится в тылу за строящимися ржевско-вяземскими укреплениями, которые к началу немецкого наступления были готовы едва ли наполовину. Поэтому немцы брали посёлок за посёлком, город за городом стремительно:

 7 октября – Андреаполь, 8 октября – Нелидово и Пено, 11 октября – Погорелое Городище и Зубцов, 12 октября – Старицу и Оленино, 13 октября передовые части немцев подошли к Калинину.

 Впоследствии Г.К. Жуков горько сетовал: «Я не хочу набрасывать тень на войска. В этой критической ситуации они сделали всё, что могли... Но я не могу умолчать, сколь неповоротливо оказалось командование Западным фронтом, в чём виноват, прежде всего, командующий Конев. Ничего иного он не нашёл, как сделать попытку перевалить вину за поражение на других, – так он силился поступить с командующим армией Рокоссовским».

 Неудачи выглядели подозрительно. Исследование архивных материалов, проведённое научным сотрудником ТГОМ Светланой Герасимовой в Подольске (там находится архив Министерства обороны), даёт такую картину обороны Ржева.

 Назначенные для обороны Ржева части 29-й армии и кавалерийской группы Л.М. Доватора к 10—11 октября подойти к городу не смогли, и командование 31-й армии попыталось сосредоточить имеющиеся в районе Ржева небольшие силы, вплоть до офицеров штаба армии и отступающих красноармейцев. Силы для обороны были минимальны: курсы младших политруков – 40 человек; запасной полк – 144 человека; плотничий батальон – около 70 человек; 53-й полк НКВД – 53 человека; батальон охраны штаба армии; 744-й артполк (не весь); 510-й гаубичный артполк; 53-й железнодорожный батальон; сводный отряд командиров штаба; три эскадрона конницы – 70 человек без лошадей из группы Доватора; передовой отряд 126-й стрелковой дивизии; 20 орудий смешанной бригады.

 12 октября Военный Совет 29-й армии приказал командующему 31 -й армией Далматову сдать Ржевский боевой участок и Ржевский гарнизон командованию 174-й стрелковой дивизии. Одним из оснований этого решения был прогремевший накануне, в 23.30 11 октября, взрыв железнодорожного моста через Волгу. Пути для вывоза военного имущества были уничтожены. Впоследствии выяснилось, что взрыв произошёл от детонации, а военное имущество пострадало от бомбёжек, однако отмечались факты неорганизованности, растерянности и даже паники со стороны командования 31-й армии.

 13 октября в Ржев прибыл заместитель командующего Западным фронтом И.С. Конев и увидел, что 29-я армия генерала И.И. Масленникова «активных действий, по существу, не вела и могла, прикрывшись незначительными силами, перегруппироваться и нанести удар с запада в тыл противнику, наступающему на Калинин». 13 октября в 15.30 появился приказ штаба 29-й армии о переправе её частей на северный берег Волги, где говорилось: «Отход частей армии вести ускоренным темпом: 60—70 километров в сутки». Выражаясь житейским языком, армия бежала за Волгу без боя.

 Непосредственно к Калинину немцы выдвинули 6-й и 27-й армейские и 41-й механизированный корпуса. 13 октября в Калинин прибыла оперативная группа управления 30-й армии, наблюдавшая паническое бегство населения в направлении Клин – Москва. «Местная власть проявила исключительные беспечность и безответственность... 12 и 13 октября были наспех сформированы 4 истребительных отряда и ополчение общей численностью 1000—1100 человек... Эти отряды после первого выстрела противника в панике бежали за несколько километров от Калинина», – говорилось в их донесении.

 Утром 13 октября танки немцев появились у деревни Даниловское, встретив несильный отпор. Танки со Старицкого шоссе ударили через Опарино на Мигалово. Во второй половине дня батальон мотопехоты немцев форсировал Волгу и взял Черкассы. Утром части их 41-го мехкорпуса вплотную подошли к Калинину и в 10.30 ударили по обоим берегам Волги, а в 12.30 начались уличные бои. К утру 15 октября наши части оставили город. Началась оккупация.

В октябре 41-го. Оккупация. Непрерывные бои

  Первая часть плана немцев – захват Калинина и нависание войск группы армий «Центр» над Москвой – была выполнена. Осталось исполнить замысел до конца: взять Торжок и Вышний Волочёк, ударить в направлении на Бежецк и далее на Рыбинск. Тем самым создались бы предпосылки для уничтожения правого крыла наших Западного и левого крыла Северо-Западного фронтов, а для захвата Москвы – охват её с севера и северо-востока.

 К 14 октября к Калинину подошла 8-я танковая бригада полковника П.А. Ротмистрова, которая во взаимодействии с другими частями уже на следующий день вела бои в Заволжье, за Горбатым мостом, возле деревень Николо-Малица и Дорошиха. 16 октября немцы ударили из района станции Дорошиха на Николо-Малицу и к вечеру прорвались в Медное. Ротмистрову Конев приказал выйти к Полустову и перекрыть шоссе на Торжок. Ротмистров поручил исполнять эту задачу полку майора А.В. Егорова. Однако немцы прорвались к селу Марьино и захватили переправу через Логовежь. До Торжка оставалось 20 км. В этой обстановке Ротмистров отвёл свою бригаду за Лихославль, к деревне Поторочкино, между Вышковом и Микшином. Получив эту информацию, Конев приказал Ватутину «за невыполнение боевого приказа и самовольный уход с поля боя с бригадой» арестовать Ротмистрова и предать суду военного трибунала. Ватутин потребовал от танкиста немедленно вернуть бригаду в Лихославль, оттуда ударить на Медное, захватить его и «покончить с трусостью». Что и было выполнено. Только вот с «трусостью» Ватутин и Конев погорячились: в те дни неразберихи многие командиры, желая спасти людей и технику, совершали «неадекватные» поступки.

 Всюду вокруг города шли бои, наши войска не оставляли попыток выбить немцев. 17 октября приказом Ставки был создан Калининский фронт во главе с командующим генерал-полковником И.С. Коневым, членами Военного Совета Д.С. Леоновым, первым секретарём обкома ВКП(б) И.П. Бойцовым, начштаба И.И. Ивановым, с месторасположением в Кушалине.

 На следующий день, 18 октября, наши войска начали наступление с разных направлений. Противник был разгромлен в районах Марьино, Ямки, Слобода и Медное, а ещё ранее – под Ново-Каликиным и Николо-Малицей. Это была первая победа не только возле Калинина, но на всём фронте в битве за Москву.

 Драматично развивались события южнее Калинина. По приказу К.К. Рокоссовского прибывшей 21-й танковой бригаде надо было из Завидова и Решетникова перейти в наступление в направлении Пушкино – Иванцево – Калинин, преодолевая реки Ламу и Шошу и сосредоточившись в Тургинове. Утром 17 октября двадцать семь танков «Т-34» и восемь «Т-60» двинулись в поход. Немцы бомбили танки с воздуха, а при подходе к Троянову и Калинину по ним ударили противотанковые орудия. К окраинам города подошли только восемь танков, и лишь один танк «Т-34» старшего сержанта С.Х. Горобца прорвался в город, наделал переполох среди немцев и вышел на восточную окраину, став легендой. Уцелевшие танки из этих восьми вышли на Тургиновское шоссе.

 20 октября Конев ставит своим войскам задачу окружить группировки немцев в районе Калинина и к исходу 21 октября ворваться в город. Эта задача не была выполнена, и только к 25 октября создалась реальная угроза окружения немцев. Подтянув две новые дивизии, немцы ликвидировали угрозу.

 Постоянно шли ожесточённые бои. Большие и Малые Перемерки, Элеватор, Кольцово, Власьево несколько раз переходили из рук в руки.

 А у населения Калинина и других оккупированных мест жизнь началась нелёгкая. Информация о положении дел была противоречивой и менялась с каждым часом. Как доносили чекисты, «отставшие от своей части и находившиеся в плену у немцев некоторые красноармейцы, находясь в населённых пунктах, распускают слухи, что у нас воевать нечем, Красную Армию не кормят, Москва окружена противником, и победа немцам обеспечена».

 Вслед за пехотой у немцев шли эсэсовские части и зондер-команды, которые на деле реализовывали борьбу с партизанами, план «Ост», захват имущества и продовольствия, «зачистку» местности. Убийства и казни шли везде – об этом можно прочитать в любых документах того времени, в воспоминаниях и книгах.

В октябре 41-го. Первая победа на Калининском фронте

 В воспоминаниях командира 2-го батальона 418-го стрелкового полка 133-й стрелковой дивизии лейтенанта А.Ф. Чайковского можно прочесть: «В Брянцеве нас встретил начальник станции Солодихин... Рядом вертелся его сын Олег – 15-летний мальчишка, который вызвался сбегать со своим приятелем Виктором Николаевым в Каликино...» В 1943 году Олег Солодихин был призван в армию, в 1944 году направлен на учёбу в Калининское военное училище механических войск, в 1946 году окончил его в Костроме. Участник Парада Победы. В 1950 году вернулся в Калинин, работал техником, заместителем начальника отделения «Главсельэлектро», в электроцехе завода № 510, в 1970 году – на «Химволокне» энергетиком цеха. В 1995 году вышел на пенсию. Майор в отставке. Вырастил троих детей. Через 60 лет Олег Михайлович Солодихин вспоминает...

 «14 октября 1941 года немцы внезапно взяли Калинин, а 16-го во второй половине дня начали наступление по Ленинградскому шоссе на Торжок с целью выйти в тыл Северо-Западного фронта. Как и ранее, с утра 16 октября в небе постоянно висела «рама» (немецкий самолёт «Фокке-Вульф», разведчик-корректировщик). Из района Горбатого моста слышалась стрельба, доносившаяся до нашего Брянцева. У нас на станции, в привокзальном саду, стоят две бронемашины, орудия которых направлены в сторону Калинина. Никакой другой техники в Брянцеве нет. Вечером 15 октября я и Виктор Николаев проводили через деревню Красное Знамя в совхоз «Дорошиха» пришедшие со стороны Старого Калинина части 46-го мотоциклетного полка. Всю ночь там шёл бой, но ворваться в город нашим не удалось. Немцы за два дня успели создать оборону по Никандровке (так называлась тогда низина между окраиной города и посёлком Вагонников).

 Наступило утро 17 октября. Со стороны деревни Павловское к Сакулину и Красному Знамени начали подходить наши части, авиация немцев стала их бомбить, нашей авиации нет. Немцы летают очень низко. Я спросил у наших бойцов, почему их не сбивают. Они ответили, что нижняя часть фюзеляжа бронирована, поэтому и сбить их трудно.

 К полудню 17 октября к Брянцеву подошли наши части, это был 2-й батальон 418-го стрелкового полка 133-й дивизии, командир – лейтенант А.Ф. Чайковский. Батальон занял оборону по линии железной дороги в сторону Старого Калинина, бойцы окапывались в посадках ёлок вдоль полотна. Батальон подошёл скрытно, в момент отсутствия немецких самолётов, с воздуха батальон в зарослях был незаметен.

 Мой отец, начальник станции Брянцево Михаил Константинович Солодихин, я и сын бригадира пути Виктор Николаев находились на станции. Когда отец уже закрывал помещение станции, к нам подошла группа военных. После представления друг другу выяснилось, что в группе были комбат А.Ф. Чайковский и начальник штаба батальона младший лейтенант И. Щеглов.

 Отец сообщил обстановку, сложившуюся здесь с 13 октября, а также обстановку возле станции и деревень Старое и Новое Брянцево, объяснил, как быстро и скрытно можно подойти к деревне Старое Каликино и Ленинградскому шоссе. Так как сведений о настоящей обстановке в деревнях Старое и Новое Каликино не имелось, я и Виктор Николаев вызвались сходить в эти деревни в разведку.

 Зная, что жители Старого Каликина ещё перед боем 15 октября ушли со скотом в лес, в сторону платформы Санаторий, мы решили войти в деревню лесной дорогой со стороны Санатория. По дороге встретили женщину из Старого Каликина, которая сказала, что 16 числа вечером во время боя (его вела 8-я танковая бригада) часть домов Старого Каликина сгорела, а Новое Каликино сгорело полностью. Захватив Старое Каликино, немцы расположились в уцелевших домах, топят печи, жарят кур, режут поросят, пьют спиртное. Жителей деревни в лес не пускают, заставляют их топить печи и готовить еду. На улице дежурят постовые.

 Войдя в деревню, мы наткнулись на часового, он задержал нас и стал по-немецки что-то расспрашивать, мы плохо его понимали. Проходя по деревне, мы запоминали всё, что видели: где стоят часовые, сколько автомашин, мотоциклов. Среди немцев царило спокойствие, солдаты ходили по деревне, не обращая на нас внимания, так как наших войск вблизи не было.

 В конце деревни мы свернули на шоссе. На месте Нового Каликина было сплошное пепелище, уцелела только стоявшая отдельно от домов школа. Около неё стоял бронетранспортёр, находились солдаты, по шоссе в сторону города и Медного периодически проезжали машины и мотоциклы с немцами, а раза два в сторону Медного проехали бронетранспортёры.

 Отойдя от Ново-Каликина на достаточное расстояние и выбрав момент, когда движения немцев на шоссе не было, мы шмыгнули в кусты, росшие вдоль канавы, а дальше – ползком до леса, который подходил здесь вплотную к шоссе. Лесом возвратились в Брянцево и рассказали комбату обо всём, что видели, а с наступлением сумерек проводили лесом бойцов батальона к Старому Каликину.

 Всю ночь с двух сторон под покровом темноты бесшумно сосредотачивались на исходные позиции роты батальона для внезапного броска по противнику. Группу младшего лейтенанта И. Щеглова с северо-запада проводил мой отец и Виктор Николаев. Группа комбата Чайковского сосредотачивалась на северо-востоке, где был птичник, проводником здесь был я.

 Медленно начинался рассвет 18 октября. Из леса нам было видно, как немцы спокойно выходили из домов и прохаживались по улице. Батальон замер, ожидая атаки. Но вот в небо взвилась зелёная ракета – сигнал к общей атаке. С двух сторон бойцы ворвались в деревню. Застигнутые врасплох, немцы выбегали из домов, отстреливались, началась паника, в деревне стояла сплошная стрельба. Бойцы батальона очищали дом за домом, не давая опомниться врагу. Через час Старое Каликино было очищено от немцев, много их было убито, а оставшиеся в живых бегом отступили через низину к шоссе, к месту, где была деревня Ново-Каликино.

 Батальон вышел на шоссе, перерезал его, отсекая медновскую группировку немцев от калининской. Весь день 18 октября он вёл бой, к концу дня, сломив сопротивление врага, батальон продолжил наступление в сторону города и освободил село Николо-Малица. Жители Старого Каликина несколько дней убирали трупы убитых немецких солдат.

 Батальон до 22 октября сдерживал натиск немцев, пытавшихся прорваться из деревни Городня в Калинин через Ново-Каликино и Николо-Малицу, подбив три танка, три бронетранспортёра, захватив шестнадцать грузовиков, три автомашины с горючим, шесть противотанковых орудий и сорок четыре мотоцикла».

 Это была первая победа 133-й дивизии в боях за Калинин, ставшая первым шагом на пути к Берлину.