Текст книги "Возвращение приграничного воина (ЛП)"
Автор книги: Блайт Гиффорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Движение плеча. Неразборчивый возглас.
– Что-то не так, Кейт?
– Ничего. – Она подняла голову, вновь окружая себя броней. – Все прекрасно. Мы отправились в это дурацкое путешествие, чтобы доверить мою судьбу человеку, которого никто из нас даже не знает. Что может быть не так?
– Вы сами захотели поехать. В другой раз оставайтесь дома. – Ему хотелось схватить ее за руку. Развернуть, прижать к себе, целовать, гладить ее волосы и сказать ей…
Будто прочитав его мысли, она шагнула к нему. Но вместо прикосновения нежных губ он услышал злые слова.
– В другой раз? Да вы сами в него не верите.
– Верю. – У него не было другого выбора. – А теперь ложитесь спать. – Он придвинул свое одеяло поближе. – Я буду рядом.
Он лег на бок, демонстративно повернувшись к ней спиной, подождал немного и, не услышав, чтобы она легла, снова сел.
Она по-прежнему стояла с настороженным лицом и скрещенными на груди руками и смотрела вдаль, словно держала себя наготове к нападению Сторвиков.
– Если что, ваши люди неподалеку, – сказал он.
– Тот день был похож на этот, – прошептала она, обращаясь скорее сама к себе. – Они пришли ночью. Было сыро и пасмурно, и так сильно пахло вереском, что кружилась голова. – Ее пробрала дрожь. – Я ненавижу этот запах.
Ее признание потрясло его. Сам он любил этот сладкий, напоминавший о доме запах.
Запах, который в его сознании ассоциировался с ней.
Она содрогнулась, внезапно показавшись ему маленькой и хрупкой.
Один и тот же кошмар, снова и снова. Что ей снится? Гибель отца или нечто другое? То, что для женщины страшнее, чем смерть? При этой мысли его опалила ярость.
– Что произошло в ту ночь, Кейт?
Ее глаза моментально стали непроницаемыми.
– Вилли Сторвик и его люди напали на нас и убили моего отца и его товарищей.
И все же страх, который она носила в себе и тщательно прятала, был слишком личным, словно она…
– И все?
– Разве этого недостаточно?
– Чтобы так сильно бояться – нет.
Она напряглась, как если бы он обвинил ее в трусости, и ответила:
– И все. И этого достаточно. Я просто испугалась во сне, а сон мне приснился, потому что я спала снаружи и почуяла запах вереска.
Храбрая Кейт, которую она предъявляла миру, была бесстрашной. Кто он такой, чтобы давать оценку тому, что вызывали в ней воспоминания о внезапном набеге и смерти отца? Возможно, этого и впрямь было достаточно.
– С вами все будет хорошо, – наконец проговорил он.
Оглянувшись, она невесело улыбнулась.
– Вы обещаете?
Обещания, обещания. И ничего больше.
– Мне бы очень того хотелось, – сказал он, сам удивляясь, что говорит правду.
– Но вы слишком честны, чтобы обещать это.
– Я дал слово не прикасаться к вам. Я поклялся добиться от смотрителей правосудия. И если ничего не получится, пообещал сам найти Вилли Сторвика. Я дал эти обещания, потому что в моих силах их выполнить.
– Но вы не можете гарантировать, что со мной все будет хорошо, потому что мир большой, жизнь длинная, а господь переменчив, как западный ветер, – закончила она за него.
Присев рядом, она тронула его за плечо. Он замер, ощущая через рубаху тепло ее ладони.
– Не надо больше давать мне обещаний, Джонни Брансон. – Она сжала его плечо. – Мое сердце разобьется, если они окажутся пустыми.
Он хотел было накрыть ее ладонь своей, но вовремя остановился. Слово так просто нарушить. И так трудно сдержать.
Она понимающе усмехнулась, давая ему понять, что не верит ни в одно из его обещаний.
Он убрал руку.
– Ложитесь. Поспите еще час. Я посторожу, чтобы на нас не напали.
Она легла, и вскоре он услышал ее размеренное дыхание. А потом сидел рядом без сна, и когда солнце встало над болотами Таррас-Мосс, дал себе еще одно обещание.
Сделать все возможное, чтобы защитить ее.
Глава 8.
Узнав, что они привезли послание короля, Карвел, к облегчению Джона, незамедлительно распорядился открыть ворота.
Впрочем, трое мужчин и одна женщина все равно не представляли угрозы для его замка, окруженного рвом и укрепленного высокой, как в замке самих Брансонов, сторожевой башней. Он был почти так же грандиозен, как цитадель короля.
Они провели в дороге весь день, но поскольку ехали по ровной местности, то устали меньше, чем накануне. После того, как Карвел радушно их принял и выделил место для ночлега, Джон настоял на встрече наедине.
– Я не доверяю ему, – прошептала Кейт, пока они следовали за слугой по сумрачным коридорам замка.
– Вы его даже не знаете. – Джон и сам был едва знаком с этим человеком. Они пересекались при дворе, но мимолетно.
Карвел был несколькими годами старше Роба. За время, проведенное в Стерлинге, он приобрел лоск настоящего придворного, и для Кейт этого было достаточно, чтобы в нем сомневаться.
Когда они вошли в кабинет, Карвел подозрительно прищурился, однако не отказался сердечно пожать протянутую Джоном руку. Насколько искренним было это рукопожатие? – задумался тот.
– Ты сказал, что тебя прислал король, – заговорил Карвел после того, как предложил им эля. – Зачем?
Осторожный вопрос, как и следовало ожидать.
– Король сместил регента. Отныне он правит сам.
Карвел кивнул.
– Мы слышали.
Джон постарался не выдать своего удивления. Похоже, при дворе у Карвела есть информаторы.
– И он хочет, чтобы на границе установился мир.
Слуга короля или нет, но губы Карвела скептически изогнулись.
– Вот как? И когда же он планирует простереть свысока свою длань и воплотить это в жизнь?
– Немедленно и с твоей помощью.
– Чего же нового он ждет от меня, чего я не делал на прошлой неделе, в прошлом месяце или в прошлом году?
– Он ждет, что ты обеспечишь соблюдение законов. – Джон протянул ему послание короля. – Ты назначен новым смотрителем марки.
Глаза Карвела на миг широко раскрылись, но удивление на его лице быстро сменилось прежней невозмутимостью. Разломав воск, он до конца развернул свиток, так что с нижнего края свесилась черная королевская печать, потом придвинул поближе свечу и погрузился в чтение.
В темноте за окном волны бились о берег, неутомимые, словно ветер, захлестывающий холмы.
Дочитав, Карвел откинулся назад. Полумрак скрывал выражение его глаз.
– В письме есть что-то еще? – спросил Джон. Король рассказал ему только о назначении.
Карвел сделал неопределенный жест.
– Личные поздравления. – Он вздохнул. – Жаль, что отец не дожил до дня, когда должность смотрителя вернулась в нашу семью.
– Может, в прошлом Карвелы и были смотрителями, – вмешалась Кейт, как будто тоже носила знак королевского отличия, – но право называться так снова надо еще заслужить.
Вот зачем она поехала, подумал Джон. Чтобы высказать свою точку зрения.
Изогнув бровь, Карвел перевел взгляд на нее.
– Очевидно, вы намерены подсказать мне, как?
Он настроен скептически, но не презрительно, отметил Джон.
Кейт не раздумывала над ответом.
– Вы должны повесить Вилли Сторвика.
– Вот как? – спросил тот уже без улыбки. – У этого человека масса врагов отсюда и до самого Джедборо. Чем он не угодил вам?
Она ощутимо напряглась. На мгновение Джону показалось, что она не найдет в себе сил ответить.
– Он совершил убийство, – наконец выговорила она. – Он убил моего отца.
Вместе они рассказали ему о набеге и том, что его предшественник отказался что-либо предпринимать, а когда закончили, новый смотритель марки кивнул.
– Я завтра же отправлю сообщение английскому смотрителю. На следующем Дне перемирия Сторвик ответит за свое преступление.
Ее напряжение ослабло, и она улыбнулась – впервые с того момента, как они выехали из дома.
– День перемирия уже скоро, – сказал Джон. – Через две недели.
Карвел сложил на груди руки.
– Вижу, вы справляетесь с работой смотрителя и без моей помощи.
– Дело должно быть улажено до того, как Брансоны выдвинутся к королю. – Джон слегка улыбнулся, чтобы смягчить свой тон.
Потому что я дал слово Кейт. Но об этом он умолчал.
– Он призывает и моих людей тоже. – Карвел кивнул на письмо. – Они проводят вас до дома, а потом выдвинутся к королю.
– Без тебя? – Даже такой важный человек как смотритель был обязан подчиняться королевскому призыву.
Тот помахал своим «личным» посланием.
– Меня просят остаться здесь и разобраться с некоторыми административными вопросами.
Да, Карвел, как и он сам, служит короне, но насколько совпадают их интересы? – задумался Джон, когда они с Кейт вышли из кабинета.
* * *
По возвращении домой, после того, как пес обнюхал их, выясняя, где они были и кого видели, Джон и Кейт прошли в зал, чтобы дать Робу и Бесси отчет.
– Все улажено, – сказал Джон. – Сторвика накажут.
И его обещание будет выполнено. Он взглянул на Кейт, чтобы та подтвердила его слова.
Она пожала плечами.
– Его вызовут на суд. Но вполне могут оправдать.
Джон сглотнул. На решение судей он никак не мог повлиять.
Своим хмурым видом Роб показал, что разделяет ее сомнения, но когда он заговорил, его тон оказался неожиданно бодрым:
– Значит, до Дня перемирия у нас есть две недели.
– Да. Карвел и англичанин назначат точную дату и оповестят семьи с обеих сторон.
– Тогда выдвигаемся послезавтра.
Его кольнуло нехорошее предчувствие.
– Куда?
– На небольшую прогулку в горы, – с улыбкой ответил брат.
Если только мысли о рейде могут вызвать у него улыбку, лучше бы Роб оставался мрачным, подумал Джон.
– Ты же сказал, что не станешь мешать смотрителю.
– Я сказал, что разрешу наказать Вилли, – поправил Роб. – Наша прогулка не имеет отношения к Сторвикам. Разве что к их скоту. – Его улыбка превратилась в зловещую, неумолимую усмешку. – Через несколько дней полнолуние. Небо станет ясным, ветер переменится и на обратном пути будет дуть нам в спины.
Мир на границе, сказал он Карвелу. И Брансоны первыми же его и нарушат.
– Ты вроде бы говорил, что воровать приходится ради того, чтобы не голодать, но сейчас наши кладовые полны. – Джон посмотрел на Бесси. – Я прав?
Она вздохнула и уклончиво ответила:
– Зима длится долго. Сегодня полны, а завтра в них пусто.
В разочаровании Джон ударил кулаком о ладонь. Право называться мужчиной надо заслужить. Вот почему Роб так рвется возглавить свой первый рейд. Чтобы утвердиться в своем праве быть вождем клана.
– Давай с нами, Джонни. – Голос Роба внезапно стал живым и настойчивым. – Поехали вместе.
Первым его побуждением было ответить да.
Давай с нами, Джонни. Сокровенные слова, которых он ждал много лет. Неужели Бесси права, и Роб хочет, чтобы он остался?
Они молча смотрели на него. Ждали.
Он покачал головой. Королю мало сиюминутной помощи. Ему нужна верность короне, а не вражда между кланами.
– Без меня. Я обещал наказать Вилли Сторвика, а не коров его семьи.
– Чем хуже Сторвикам, тем больнее Вилли, – ответил Роб.
Вернее было бы сказать: чем хуже Брансонам, тем больнее тебе.
Но он не был Брансоном. Вернее, был, но не таким, каким его хотел видеть Роб.
До сих пор молчавшая Кейт встала.
– Схожу проверю, как там моя лошадь. Она повредила ногу, когда мы спускались с холма.
– Вы не поедете с ними, – сказал Джон, сердясь на нее за то, что она снова вознамерилась ступить на дорогу опасности и страха. Будто он мог ее остановить.
– Поеду. И вы не вправе мне запрещать.
Неужели их недавнее путешествие ничему ее не научило?
– Вам без разницы кому мстить, да? Лишь бы они носили фамилию Сторвик.
Не ответив, она отвернулась. Как будто не рассчитывала, что он сдержит слово, и хотела сама довести свою месть до конца.
– Хочет ехать, пусть едет, – произнес Роб. – Это ее решение.
Но ты не видел ее, чуть не закричал Джон. Ты не знаешь, как ей будет страшно. Она не покажет тебе свой страх.
Но он видел. Он знал.
– Если ты остаешься, Джонни, то проследишь за безопасностью замка? Можно тебе это доверить?
Он не смотрел на брата. Не замок он хотел защищать, а Кейт.
– Если она поедет, значит я тоже еду.
Все трое в безмолвии уставились на него. По ее глазам, тронутым замешательством, он пытался разгадать, о чем она думает.
Была ли она рада? Было ли ей хоть немного не все равно?
– Не боитесь разгневать своего маленького короля? – в конце концов спросила она.
– Довольно упоминать его возраст. Роб был моложе, когда впервые выехал в рейд. – А вот самому Джонни еще не довелось побывать в набеге. Еще одна причина не признавать его Брансоном.
Возможно, сейчас самое время. Возможно, если он поймет, что ими движет, их будет проще остановить.
– Я поеду с вами, чтобы украсть пару голов скота, – решительно и мрачно сказал он. – И чтобы помешать вам натворить дел похуже.
Чтобы уберечь Кейт.
Роб медленно кивнул.
– Тогда добро пожаловать, Джонни. Но учти. В рейде не всегда остается время на выбор.
* * *
Когда все разошлись, он сбежал вслед за Кейт вниз по лестнице, чтобы догнать ее и попробовать отговорить. Поравнявшись с нею во внутреннем дворе, он подавил порыв схватить ее за плечо.
– Я еду с ними. Вам ехать вовсе необязательно.
Не сбавляя шаг, она вышла за крепостные стены. Он не отставал.
– Это моя месть, а не ваша.
– Теперь и моя тоже.
Она недоверчиво хмыкнула.
– Я поклялся, что Вилли-со-шрамом призовут к правосудию, и не допущу, чтобы вы убили его до суда.
Она выдавила улыбку.
– И не допущу, чтобы он убил вас.
Улыбка исчезла. Она помрачнела.
– Если вы едете только за этим, можете оставаться дома.
Джон и не скрывал, зачем едет. Что-то в ее облике не давало ему покоя. Дрожь подбородка. Вызов в глазах. Все указывало на то, что…
– Вы никогда не бывали в рейде.
Она погладила собаку, выдавая свою нервозность.
– Вы тоже.
– Вы все еще не доверяете мне, да? – Остальным Брансонам она верила безоговорочно. – Вы думаете, что я не сдержу слова. Вы хотите разобраться с ним самостоятельно.
Они дошли до рощицы у реки, где обманчиво мирно шумела вода. На днях она тренировала здесь своего пса.
Остановившись, Кейт развернулась к нему лицом.
– Я вижу, что вы стараетесь мне помочь. И за это большое спасибо. – В ее тоне, однако, не было благодарности. – Но, умрет Вилли Сторвик или нет, вы все равно уедете, а я останусь жить здесь. – Она обвела рукой пространство вокруг себя. – А Сторвики навсегда останутся жить вон за теми холмами. Поэтому его смерть ничего не значит для вас и значит все для меня.
Ее светлые волосы, разворошенные ветром, вились вокруг лица. Под карими глазами залегли глубокие тени. Джон по-прежнему не знал, как воспринимать ее, что делать с тем странным сочетанием отваги и ужаса, которое ею владело. Но когда он наблюдал, как она борется со своим страхом, ему хотелось сделать все, чтобы она никогда не испытывала его снова.
– Вы очень смелая, раз вызвались ехать с нами, – мягко сказал он, жалея, что не может ее обнять. И улыбнулся, надеясь, что она улыбнется в ответ.
– На границе на это горазд кто угодно, – фыркнула она, как будто угроза пролить кровь была пустяковым делом. – Особая смелость тут не нужна. Не о чем слагать песни.
– Но что такое смелость, если не готовность встретить врага? – Он ждал, что она ответит. Позволит ли заглянуть под свою броню.
– Когда лежишь в темноте и встречаешь свои сны. А потом просыпаешься и встречаешь новый день.
Его будто ударили наотмашь. Да, ей требовалось немало смелости, чтобы жить, если даже во сне она не находила покоя.
– Какие сны, Кейт? Что вам снится?
Она молчала, стоя с потемневшими глазами. Потом пес ткнулся носом ей в руку. Она посмотрела Джону в лицо, склонила голову набок и поддела его, уклоняясь от настоящего ответа:
– Вот чем занимаются приближенные короля? Болтают о снах?
Во снах он видел ее, но предпочел умолчать об этом.
– Нет. Жизнь возле короля требует смелости иного рода.
Он приготовился к новым колкостям, но ее взгляд смягчился.
– Расскажите.
Он еще ни с кем не говорил на такие темы. Каким-то образом – и в этом ему было сложно признаться даже самому себе – она вытягивала из него слова, как дымоход вытягивал из жаровни дым.
– Король рос в окружении – нет, правильнее сказать, во власти – людей, которые сохраняли ему жизнь в угоду своим целям. – Якова короновали еще ребенком, но дети такие хрупкие существа. – Его мать меняла союзников чаще, чем мужей. Шотландцы, англичане, французы… Он не знал, с кем она будет завтра. Это закалило его, но сделало недоверчивым.
Рядом с королем и Джон стал таким. Жизнь научила его не доверять ни родным, ни женщинам.
– Но вам-то он доверяет?
– Иначе он не отправил бы меня сюда. – Договорив, он внезапно понял, зачем король поручил ему это дело. Это была проверка. Более серьезная, нежели он думал сначала.
Король хотел выяснить, кому он предан.
Взгляд Кейт оставался спокойным, но он сам ощутил замешательство. Когда он только приехал, у него не возникало вопросов относительно того, в чем состоит его долг. Не было сомнений.
Теперь его уверенность пошатнулась. Он перестал понимать, кому должен быть предан. Другим Брансонам эти метания были незнакомы. Для них на первом месте стояла семья. Никто и никогда не подвергал это сомнению.
Никто, кроме Джонни.
Но упрямая, непреклонная Кейт сделала то, чего не удавалось еще ни одной женщине. Она заставила его задавать себе неудобные вопросы. А потом поблагодарила его, пусть и нехотя. Почему-то он был уверен, что из всех мужчин он единственный удостоился такой чести.
Однако она продолжала в нем сомневаться. Возможно, не без умысла. Возможно, как и король, она проверяла его.
– Я дал вам слово, Кейт. Вы же верите, что я сдержу его? – Он затаил дыхание, ожидая ее ответа.
Неожиданно она улыбнулась.
– Не настолько, чтобы отпускать вас одного, Джонни Брансон.
Сложив руки, он подвел итог:
– Тогда мы поедем оба, потому что я не отпущу вас одну.
– Какой же вы твердолобый, Джонни Брансон.
– Не больше вашего, Кейти Гилнок.
И они, тряхнув головами, улыбнулись своему обоюдному упрямству.
* * *
Ночью Кейт пробудилась ото сна, напугавшего ее сильнее обычного.
Ей приснилось, будто она делит ложе с Джонни Брансоном. И что ей при этом не страшно.
В замешательстве она лежала без сна и смотрела в потолок, слушая тихое посапывание Бесси под боком. Сначала ей приснилось чувство покоя, потом нежный поцелуй, а потом… нечто большее.
Она сама захотела большего.
То был не сон. Скорее предчувствие того, что будет, если она уступит ему. Во сне его руки трогали ее груди, ее кожу, лаская, поглаживая, возбуждая ее, пока она не унеслась ввысь, одержимая каким-то необузданным духом…
А после она проснулась. Испуганная, с бешено колотившимся сердцем.
Лежа на спине, она пыталась утихомирить дыхание.
Она избегала мыслей о браке, но знала, что рано или поздно ей придется выйти замуж. Она будет жить у Брансонов, помогая по хозяйству и на конюшне, пока глава клана не женится. Пока она в состоянии тренировать собак и заниматься лошадьми, у нее будет пища и кров. У нее будет жизнь.
Ее ничего не стоящая жизнь.
После набега она на долгие месяцы погрузилась в оцепенение. Еда утратила вкус. Солнце, луна, музыка – все перестало ее интересовать. Одежда мешком повисла на теле, а весь мир окрасился в серый цвет.
Она не знала, сколько времени так прожила, но однажды услышала пение птицы. Ощутила дуновение ветра. Научилась радоваться мелочам. Благодарной ласке собачьего языка на ладони. Восходу солнца после свободной от кошмаров или набегов ночи. Жару очага в декабре. Она довольствовалась малым и не желала ничего большего.
До этого момента.
Она почти ничего не знала об отношениях между мужчиной и женщиной. Ее отец рано овдовел, поэтому ей не довелось наблюдать украденные тайком поцелуи или слышать звуки соития за стеной соседних покоев. Она убедила себя, что всего этого в ее жизни нет и не будет, пока ее тело остается настороже, а рука держит меч.
Но приезд Джона все изменил.
Он был человеком, привыкшим легко срывать поцелуи с уст готовых на все женщин. Он не подозревал, что ее нельзя трогать. Одним своим присутствием он будил в ней желания, более опасные, чем желания тела. Желание жить с мужчиной в любви и согласии. Трудиться бок о бок, делить с ним ложе, вынашивать в утробе его детей. Все то, о чем она запрещала себе мечтать.
Она и хотела бы разозлиться на него за это, но не могла. Во сне ей открылась правда. Бывает так, что человек не только дает обещание, но и выполняет его. И это побудило ее захотеть невозможного. Она захотела стать женщиной, которая способна полюбить мужчину.
Нужно обуздать эти мечты. Подчинить их своей воле, как на протяжении двух лет она подчиняла себе свою жизнь. Может случиться так, что даже после смерти Вилли Сторвика она не сможет заставить себя прижаться к мужскому телу и испытать от этого радость.
А значит, нет никакого смысла тосковать по мужчине вроде Джонни Брансона. Способный очаровать женщину одним только взглядом, он возьмет себе такую жену, которая хочет, чтобы ее очаровывали. Которая будет таять в его руках и ждать его поцелуев.
А она останется Храброй Кейт – отныне и навсегда. Женщиной, которой не нужен мужчина.
Он дал ей обещание, но на самом деле оно предназначалось его королю. Единственному, кому он был предан. Скоро Джон Брансон вернется ко двору и женится на какой-нибудь изысканной даме, оставив Кейт вместе с ее несбыточными мечтами и сожалениями, забыть которые будет ненамного проще, чем исцелить полученные два года назад раны.
Нет. Ей нельзя мечтать. Нельзя подпускать Джона ближе, чем следует. Наступит день, когда он уедет, и она снова останется один на один со своими кошмарами.
Вы не доверяете мне?В том и беда, что она начала ему доверять.
Глава 9.
За час до заката Джон вместе с остальными был готов к отъезду.
Их отряд был небольшим для того, чтобы можно было перемещаться быстрее. Прибыть незамеченными и молниеносно исчезнуть. Всего пятеро человек кроме Роба, Джона и Кейт.
В свете угасающих сумерек, когда ее груди оказались спрятаны под стеганым дублетом, а волосы закрывал шлем, никто не признал бы в ней женщину.
Никто, кроме него.
Его собственный шлем, взятый взаймы, был ему великоват, и она потянулась, чтобы поправить его.
Никаких прикосновений, напомнил он себе, и улыбнулся.
– Спасибо.
Их глаза встретились, и ее губы слегка разомкнулись. Она тут же отвернулась, словно видела опасность даже в таком невинном прикосновением.
Ему хотелось взять ее за руку. Поцеловать ее пальцы. Пообещать защитить ее. Умолять ее остаться дома…
– Держись посередке, – послышался сбоку голос Роба.
Кивнув, она подхватила поводья, подозвала собаку и направила лошадь к воротам.
– Это касается вас обоих, – непререкаемым голосом сказал Роб.
– Обо мне можешь не беспокоиться, – ответил Джон. – Владению мечом я обучался у наставника короля.
– Ты будешь ехать там и делать то, что я скажу, – сказал Роб тоном, предназначенным для него одного. – Я не хочу, чтобы ты болтался сзади.
– Я уже давно не Джонни Тряпка, – хрипло напомнил он.
– Может быть, но ты ни разу не бывал в рейде, братишка.
На него накатило возмущение. Пока он жил дома, то был слишком юн, чтобы ездить со взрослыми мужчинами в рейд. По крайней мере, так говорил отец. Однако Роба он брал с собой начиная с самого раннего возраста.
– Может и так, но лично я не вижу в этом проблемы.
– Ладно. Раз ты такой умелец, поступай как знаешь. Но если тебя убьют, я буду не виноват.
За неприязнью в словах брата крылось что-то еще. Забота? Проскакав вперед, Роб развернулся лицом к отряду.
Джон остановился около Кейт. Раз уж он присоединился к набегу ради нее, то будет держаться поблизости.
– Напоминаю, сегодня мы собрались только ради того, чтобы увести их скот, – сказал Роб, обращаясь ко всем. – Ничего и никогобольше не трогаем. – Он выразительно посмотрел на Кейт и, повысив голос, произнес боевой клич: – Словно луна бесшумные!
– Словно звезды надежные! – подхватили остальные.
– Я еду не за скотом, – еле слышно пробормотала Кейт.
– Но и не за Вилли, – отозвался Джон. – Не сегодня.
– Они наверняка знают, где он.
– Кейт, я дал вам слово, но вы тоже мне кое-что обещали. Вы обещали не мешать привлечь его к правосудию.
Насупившись, она бросила на его разочарованный взгляд. Она доверяла семье, но все равно продолжала рассчитывать только на свои силы. И он до сих пор не сделал ничего, чтобы это изменить.
Они пересекли долину и углубились в холмы. Как и предсказывал брат, он чувствовал себя неуклюже. Его лошадь сочли плохо обученной, поэтому ему пришлось пересесть на Норвежца, к которому он еще не успел привыкнуть. Из брони на нем был только нагрудник, поскольку полный доспех оказался слишком тяжелым для пони. Вооруженный коротким мечом и кинжалом, в правой руке он держал длинное, выше его роста копье и за поводья держался только одной рукой.
Но, несмотря на непривычные условия, ему было много легче и свободнее, чем в удушающих тисках доспехов. Пони двигался под ним уверенно и ровно, и когда они поднялись в горы, в его душе шевельнулось нечто странное. Не совсем воспоминание. Скорее радость от ударов копыт по земле, стремительных и надежных, словно он начал вспоминать то, о чем знал с момента рождения.
Полностью доверившись лошади, он отклонился в седле, пока они скакали сквозь темноту. Пастбище Сторвиков лежало недалеко, однако путь проходил по сложной местности. Будь у них мирные намерения, можно было бы поехать вдоль реки, по тропе, которая вела к замку. Но чтобы оставаться незамеченными, приходилось петлять между холмов. Джон посмотрел вниз и разглядел у подножья деревушку и огни костров.
Сегодня они не станут нападать на деревню. У них другая цель.
Он старался держаться поближе к Кейт, но она смотрела прямо перед собой и за все время ни разу на него не оглянулась.
Робу был нужен скот. Кейт жаждала мести. А его задачей было ей помешать.
Дороги не было, но лошадям она была не нужна. Теперь они ехали по безлесной местности, то исчезая, то вновь появляясь в складках холмов. Если кто и заметит всадников, то в следующее мгновение они уже скроются за очередным перевалом.
Наконец вдалеке показалась хижина пастуха и последнее оставшееся в горах стадо Сторвиков.
Вилли-со-шрамом не был пастухом. У него не было причин болтаться рядом с коровами посреди ночи.
Но Джон все равно не сводил взгляда с Кейт.
* * *
Когда они остановились, Кейт вцепилась в поводья с такой силой, что ее пони неуверенно затоптался на месте, пытаясь распознать команду.
Она ослабила хватку и стала смотреть прямо перед собой, как делала всю дорогу, после того, как в самом начале бросила единственный быстрый взгляд на Джона. Нельзя при малейшем шорохе озираться по сторонам. Это лишь подпитывает страх. Окруженная мужчинами, с верным псом, бежавшим за ее пони, она старалась не думать о том, куда едет.
Невозможно, но она снова почуяла запах вереска. Он душил ее. Будил дурные воспоминания.
Джон сказал, что она смелая, но он ошибся. Страх отступит не раньше, чем умрет Вилли Сторвик.
Когда Роб кивнул, и они поскакали вниз по направлению к стаду, ее затопила новая волна ужаса. Только на сей раз она боялась не за себя.
Она боялась за него.
* * *
Взмахом руки Роб скомандовал приступить к нападению. Джон и Кейт остались на склоне. К его облегчению, она не поскакала вниз. Тем временем Брансоны окружили стадо, быстро загнали его наверх и увели прочь до того, как пастух Сторвиков сообразил, что происходит.
Кейт уезжать не спешила. Когда из хижины, запоздало спохватившись, выбежал пастух, Джон услышал, как она глубоко вдохнула, увидел, как она сжала ногами бока пони и подхватила поводья…
– Уходим. – Рядом с ними возник Роб.– Сейчас же.
Он не мог. Он должен опередить Кейт, иначе она поедет вниз одна.
– Задержи ее.
Он галопом поскакал к хижине и, прежде чем пастух успел сесть в седло, приставил к его груди копье.
– Где Вилли-со-шрамом?
Тот с паникой в голосе засмеялся.
– Не знаю. Как обычно, гуляет, где ему вздумается.
Сзади появилась Кейт, смутно почувствовал он.
– Что он сказал? – не дыша, спросила она.
Он услышал скрип седла и рык собаки. Она что, спешилась?
– Не подходите, – предупредил он, оглядываясь через плечо.
Он отвлекся всего на миг, но этого оказалось достаточно, чтобы Сторвик успел вытащить кинжал и полоснуть его по незащищенной броней руке. Хлынула кровь. Пастух побежал.
Прямо к Кейт.
Джон развернул лошадь. В темноте он едва разбирал, что происходит, но ему показалось, что навстречу тенью выпрыгнул пес.
Нет времени спуститься на землю. Нет времени на то, чтобы достать меч или кинжал. Он занес копье и метнул его в нападавшего.
Не раздумывая. Не сомневаясь. Одна секунда, и наконечник копья пригвоздил пастуха к земле, и теперь Джон смотрел, как тот умирает.
– Вы целы?
– Он ранил Смельчака. – Ее голос дрогнул.
Он попытался слезть с лошади, но покачнулся и едва не свалился на землю. Голова закружилась. Наверное, он истекает кровью.
Появился Роб.
– Уходим. Немедленно, – кипя от гнева, приказал он.
– Но Смельчак…
– Побежит за нами.
Она медленно села в седло. Пес с трудом поднялся на лапы. Они поскакали вперед и скрылись за перевалом, оставляя позади мертвеца, а вместе с ним и былую самонадеянность Джона.
Учти, Джонни. В рейде не всегда остается время на выбор.
* * *
Вопреки плану дорога домой заняла больше времени. Остальных членов отряда Роб отправил вперед, чтобы они спрятали стадо в оврагах Таррас-Мосс. Теперь, если Сторвики отправят погоню по свежему следу крови, опасность будет грозить только им троим.
Поскольку ни Джон, ни собака не могли двигаться быстро, то вместо горной дороги они выбрали легкую тропу вдоль речного русла. Когда небо посветлело, было решено сделать привал, чтобы осмотреть их раны.
Джон не сводил взгляда с Кейт, которая хлопотала около пса, пока Роб обрабатывал его рану. Наскоро промыв ее, брат, не особенно церемонясь, перевязал его предплечье тряпицей, чтобы остановить кровотечение.
– Заживет, – буркнул он и резким движением затянул узелок.
Джон поморщился и поднял глаза на брата.
– Роб, прости.
Тот пожал плечами. Простил.
– Я вернусь назад. Посмотрю, нет ли за нами погони. – Он взглянул на Кейт, потом снова на Джона. – А вы езжайте домой.
Джон шагнул к Кейт. Она держала огромного зверя у себя на коленях, прикрыв его раненую лапу куском грубого полотна, и баюкала его словно ребенка. Пес терся о нее носом, тихо поскуливая от боли. Джон еще не видел его таким слабым.
– Как он?
Она подняла голову. В ее глазах стояла боль.
– Вы-то сами как?
– Роб говорит, все заживет.
– У него тоже. – Приласкав пса, она встала. – Рана неглубокая. Дайте посмотреть на вашу.
Она подошла к нему и сняла повязку. Прикосновение ее легких пальцев к его обнаженному предплечью было особенно приятным после грубоватого обращения брата.
Он затаил дыхание. Она прикасалась к нему.
Она была жива и здорова, и прикасалась к нему.
Он накрыл ее руку своей. Она замерла, но и не стала сопротивляться. Его накрыли эмоции, которые он подавлял на протяжении ночи. Он едва не потерял ее. В один момент.
