Текст книги "Возвращение приграничного воина (ЛП)"
Автор книги: Блайт Гиффорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Борясь с искушением, он выпрямился. Этой земле он нужен не больше, чем Кейт Гилнок. Он не вернулся домой. Он приехал, чтобы добиться исполнения королевской воли.
Джон отошел от окна. Сейчас ночь, ну и пусть. Мальчишкой, когда ему хотелось скрыться от всего мира, он убегал в то единственное, спрятанное среди холмов место, где чувствовал и себя потомком далекого викинга. А потом безропотно принимал наказание от тяжелой руки отца. Драгоценные часы уединения того стоили.
Может быть, у него снова получится отыскать дорогу туда.
Глава 6.
– Что значит, Джонни пропал? – спросила Кейт.
Новость не сочеталась с заливавшими двор лучами веселого летнего солнца. Бесси взяла мокрую рубашку и повесила ее на веревку сушиться. Ее обычно спокойное лицо было омрачено беспокойством.
– Никто не видел его со вчерашнего вечера.
А вдруг с ним что-то случилось? Эта мысль взволновала Кейт сильнее, чем она ожидала.
– Я его видела.
– Когда?
Она отвернулась.
– Не знаю. Поздно ночью. Мне не спалось, и мы с ним… пересеклись на лестнице.
Куда он отправился после их разговора? После того как, сдержав слово, не тронул ее.
– Но уже полдень.
Кейт пожала плечами, не желая поддаваться тревоге.
– Зачем ты говоришь об этом мне? Скажи Черному Робу, пусть он его ищет.
– Роб перегоняет скот. К тому же ты, хоть и колючая, как репейник, все же более отзывчивая, чем мой упрямый брат.
Кейт моргнула. Бесси не задавала вопросов, но многое подмечала без слов. Как бы она не догадалась о ее главном секрете.
– И помимо всего прочего только у тебя есть ищейка, – привела Бесси последний аргумент.
Кейт погладила пса по голове. Да, она научила Смельчака быстро и бесшумно вести по следу. Когда придет время, Вилли Сторвик от нее не уйдет. Но ее пальцы тряслись, когда она почесывала пса за ушами. Если она окажется слишком далеко от дома, одна, произойти может все, что угодно…
Если уже не произошло с Джоном.
Нет. В компании верного пса она не станет бояться.
– Дай мне что-нибудь из его одежды, – попросила она, не давая себе времени передумать.
– Вот. – Бесси порылась в корзине с бельем, которая стояла возле кипятильного котла, и вытащила полотняную рубаху. – Я как раз собиралась стирать его вещи.
Лишь бы его запах не смешался с запахами чужого белья. Едва его рубаха перешла в ее руки, едва она поняла, что держит вещь, которая касалась его кожи, ей захотелось прижать ее к себе и взмолиться, чтобы с ним ничего не случилось.
– Возьми с собой кого-нибудь, – сказала Бесси.
Подавив соблазн, она отказалась:
– Он и так будет сконфужен тем, что две женщины устроили из-за него переполох, а уж если я приведу толпу мужчин… Лучше постараюсь разыскать его побыстрее, чтобы никто, включая Роба, ни о чем не узнал.
Джону будет неприятно, если Роб узнает. Непонятно откуда, но она это знала.
– Мне не нравится, что ты уходишь одна. Ты будешь осторожна? – спросила Бесси.
С напускным бесстрашием на лице Кейт подняла голову.
– Я вернусь за помощью, если поиски затянутся.
Ее пальцы неуклюже дрожали, когда она седлала пони и надевала на Смельчака ошейник с длинным поводком. Пес подпрыгивал от возбуждения, предвкушая погоню. Наконец она присела с ним рядом и поднесла к его носу рубаху. Хорошо, что вчера вечером она назвала Джона другом. Смельчаку будет легче напасть на след.
– Искать! Джон!
Он нетерпеливо дернул поводок. Вся дрожа, Кейт села в седло. Пес будет бежать рядом – бесшумной тенью, как она его научила.
И когда они доберутся до цели, их не услышат.
* * *
В странном состоянии, как бывало всегда, когда ему доводилось ездить одному в темноте, Джон добрался до кольца древних, изрезанных камней на Горбатом холме. Никто не знал, как и когда они появились. Некоторые считали их надгробиями предков. Другие говорили, что это место населено первобытными духами.
Вторая версия бытовала, в основном, на другой стороне границы, и этого было достаточно, чтобы большинство англичан избегало этого места.
Как было достаточно, чтобы подарить ему передышку всякий раз, когда он заступал за пределы каменного кольца.
Кольцо давно перестало быть замкнутым. За сотни лет многие камни исчезли. Но те, которые он помнил, все еще ждали его – широкие у основания и сужающиеся к верху, достаточно высокие, чтобы можно было прислониться к ним и смотреть вдаль.
Много лет назад он сидел здесь и смотрел на восток, гадая, что же лежит за пределами их долины. Теперь он знал.
Джон занял свое любимое место, надеясь, что, как и раньше, на него снизойдет чувство покоя. В детстве он воображал, что эти камни воздвиг первый из Брансонов, и мысленно беседовал с ним, словно с отцом, которым тот не являлся.
Во время этих воображаемых разговоров Джон ощущал и себя частью своего рода – ощущение, столь недоступное ему ныне. Он уехал, не сказав никому ни слова. Вряд ли они заметят его отсутствие. Или же им будет все равно.
Сидя в окружении древних камней, глядя, как над холмами занимается рассвет, он задумался о своей судьбе. Чувство уверенности в будущем, с которым он приехал домой, исчезло. Что же ему теперь делать?
Его веки устало смежились, и уже во сне он услышал, как хриплый женский голос шепчет ему ответ, делясь секретами в темноте.
* * *
Смельчак был хорошо тренированным псом, но раньше ему не приходилось брать след в ситуации, когда это было действительно важно. И все же, едва втянув носом запах Джона, он потащил Кейт за собой и так уверенно, что временами до боли выворачивал ее руку.
– Не так быстро! – крикнула она.
Но пес, добросовестно выполняя приказ, упрямо вел за собой ее пони, устремляясь на север. К счастью, в противоположную от границы сторону. По пути она перебрала в голове тысячи вариантов того, что могло произойти с Джоном. Он заблудился. Сорвался с обрыва. Ранен. Мертв.
Потом до нее дошло, куда они направляются. На Горбатый холм, где она потеряла отца. И все остальное.
Это было красивое место, но очень опасное, даже до той ночи.
Будь осторожна. Не упади с обрыва. Не подходи к камням, там обитают духи.
И вот Смельчак вел ее прямиком к этим самым камням, испещренным странными символами, и останавливаться было уже поздно.
Она не хотела видеть этого места, которое и так достаточно часто посещало ее во сне, но пути назад не было. Подъехав ближе, она увидела, как из-за камня поднимается человек с обнаженным мечом в руках.
Задохнувшись, она попыталась развернуть лошадь, как вдруг пес сорвался с поводка, понесся вперед и, запрыгав от радости, что справился с заданием, обнюхал Джона с головы до пят.
Она обмякла в седле, не вполне понимая, что именно чувствует: то ли облегчение оттого, что человек с оружием не был врагом, то ли радость оттого, что Джон оказался жив и здоров.
– Хороший пес, – проговорила она, спешиваясь.
Наигравшись с псом, Джон убрал меч в ножны и посмотрел на Кейт.
– Что вы здесь делаете?
Его улыбка предназначалась собаке. К ней самой он обратился с раздражением в голосе. По дороге сюда она еле дышала, раздираемая тревогой за его жизнь и страхами, о которых он ничего не знал. И вот наконец он стоял перед ней, целый и невредимый, без единой царапины.
– Вы пропали. Ваша сестра волновалась. Что выздесь делаете?
– Я часто приходил сюда в юности.
Хотя она стояла на безопасном расстоянии от каменного кольца, ее пробрала дрожь.
– Зачем?
– Чтобы подумать.
Она огляделась вокруг и снова уставилась на него.
– На весь день?
Он отвел глаза, от неловкости его скулы чуть покраснели.
– Я приехал ночью, после нашего разговора, и случайно заснул.
Его беспечность разозлила ее. Ради него она заставила себя вернуться в это жуткое место, а он просто заснул?
– Скажите спасибо, что я не взяла моих людей, и никто не видит, как вы тут дремлете. – Взявшись за поводок, она притянула собаку к себе. – Хватит, Смельчак.
– Ну что ж, вы нашли меня. Можете возвращаться домой.
Она покачала головой.
– Бесси устроит нагоняй нам обоим, если я вернусь без вас.
Он вздохнул.
– Эта девица такая же упрямая, как и все мы.
Его слова заставили Кейт улыбнуться. Плохо знакомые с Бесси люди ошибочно принимали ее молчаливое спокойствие за кротость.
– В следующий раз предупреждайте ее, куда уходите.
Она опасливо держалась в стороне от каменного круга. Как он может спокойно стоять среди древних монументов, словно то были обычные камни?
– Идите сюда, – сказал он. – Сядьте рядом. – Он протянул руку.
Не двигаясь с места, она окинула камни нерешительным взглядом.
Там обитают духи.
Но стоял полдень, а единственными духами, витавшими в воздухе, были тени ее собственных призраков.
– Это безопасное место?
Он усмехнулся.
– Самое безопасное на границе.
Она вложила пальцы в его протянутую ладонь, все еще не решаясь перешагнуть невидимую черту.
– Отец говорил, здесь живут древние духи. Он не разрешал приходить сюда.
* * *
Джон замер, боясь спугнуть ее. Она сама взяла его за руку, и ее холодные пальцы уютно легли в его ладонь.
– Мой тоже не разрешал, – с улыбкой ответил он. – Но все его запреты по большей части оказались неправдой.
– Не могу сказать то же самое про себя, – проговорила она. Ее пальцы дрожали.
Тем не менее она перешагнула воображаемую границу и, устроившись рядом с ним, с осторожностью огляделась.
– А вы на него похожи, – сказал он.
Она подняла глаза.
– На кого?
– На основателя нашего рода. На кареглазого викинга и его племя.
– Не было никакого племени. Он был один.
Повезло же ему.
Джон порылся в памяти. До своего отъезда он множество раз слышал эту историю, но с тех пор – никогда.
– Так в чем суть предания?
– Обо всем рассказано в песне. Вы ее не знаете?
Удивление в ее голосе смешалось с неодобрением.
– Прошло много лет. Напомните мне.
– Первый Брансон приплыл из-за Северного моря со своими товарищами, высадился на Северных островах и прошел через высокогорье к Западному морю. – Хотя она знала эту историю наизусть, пересказывать ее было не скучно.
Он внимательно слушал и не перебивал.
– Когда они добрались до побережья, на них напали. – Она устремила свой взор на запад и ненадолго умолкла, будто эта картина развернулась у нее перед глазами. – Враги загнали Первого Брансона и его отряд в долину и у подножья этого холма дали им бой. – Ее низкий, глубокий голос придавал легенде реалистичность. – И убили их.
На него повеяло холодом, словно тучи закрыли солнце.
– Всех?
– По легенде выжил только один, может быть, двое. А Первого Брансона бросили умирать, забрав у него лошадь и меч.
Теперь он вспомнил.
Первого Брансона на смерть обрекли,
Оставили в поле с раной в груди.
* * *
Первый Брансон был таким же бездомным и никому не нужным, как Джонни Тряпка.
Всю жизнь он считал, что из всей семьи именно у него меньше всего общего с основателем их рода. Даже найдя убежище среди древних могил, он сомневался, что имеет право приходить сюда. Но если вспомнить, что Первого Брансона бросили его же товарищи… что ж, это чувство было ему знакомо.
– Тем не менее он выжил, – завершила Кейт свой рассказ. – Поселился в этих краях. И с тех пор они принадлежат Брансонам. – Она посмотрела на него. – И так будет всегда.
Сидя бок о бок с нею, он окинул взглядом долину, и его заполонило незнакомое прежде чувство. Здесь его родина. Его дом.
Дом это нечто большее, чем твердыня замка. Быть дома значило оставаться среди голубовато-серых холмов, подчиняться зову земли, покрытой золотисто-зелеными травами. Жить с женщиной, которая выносит его детей. Которые останутся на этой земле, когда его не станет.
Он отказался впускать в сердце тоску. Слишком долго он пробыл при дворе, чтобы не знать, что земля продается и покупается за золотые монеты. Ею одаривают в знак поощрения и отнимают, чтобы наказать.
С женщинами все обстояло так же. Связи с ними – ради мимолетного наслаждения или политического влияния – никогда не длились долго.
Но женщина, которая сидела сейчас рядом и смотрела вдаль, казалась такой же цельной и неизбывной, как окружавшие их холмы. Несмотря на все свои страхи, она едва ли позволит распоряжаться собой или диктовать ей свою волю.
Она смотрела на юг, где жили Сторвики и куда они вскорости собирались поехать.
– Отсюда любого врага видно как на ладони.
Внезапно он все понял. Должно быть, они смогли подобраться к ним незамеченными и напали на них, пока она и ее отец спали в хижине. И теперь она живет в страхе, что они придут снова.
Очевидно, меч и мужская одежда это не более чем маскировка, призванная подпитывать ее мужество.
Чуть слышно она прошептала:
– Я не была здесь с тех пор, как…
Она замолчала, но он услышал конец предложения. С тех пор, как случилась та ночь.
И все же она пришла сюда, чтобы найти его. И пришла одна.
– С тех пор, как напал Вилли Сторвик, – договорил он за нее.
При звуке этого имени от ее мечтательного спокойствия не осталось и следа. Губы ее плотно сжались, глаза сузились.
– Да. С того самого дня.
В выражении ее лица появилось нечто такое, что заставило его заподозрить, не вышло ли так, что ее…
Он подавил эту мысль. Лучше не вникать в ее страхи. Вместо того, чтобы любоваться долиной и думать об этой женщине так, как он еще ни о ком раньше не думал, он должен сосредоточиться на том, как убедить Роба отправить людей королю.
Он быстро прикинул в уме. Есть один способ сделать так, чтобы и Кейт, и король остались довольны. Чтобы Брансонам не пришлось неделями прочесывать холмы, разыскивая преступника.
– А если я добьюсь того, чтобы Сторвика в ближайшем будущем наказали? – Он повернулся к ней, борясь с желанием снова взять ее за руку.
Бесконечно долго она рассматривала его, словно не услышала, что он сказал.
– Как?
– Его могут привлечь к суду смотрители марки.
Она с неприязнью вздохнула.
– Думаете, мы их не просили?
Вот и Роб говорил то же самое.
– Король назначил нового смотрителя от Шотландии. Томаса Карвела. – Джону было предписано доставить тому бумагу о назначении. – По закону англичане обязаны выдать преступника в течении пятнадцати дней после запроса смотрителя. Не позднее, чем через месяц его осудят и определят наказание.
И подмога придет к королю вовремя. Но времени будет в обрез.
Она покачала головой.
– И что с того? Они назначат компенсацию и отпустят его на свободу. А мне не нужны его кровавые деньги, – процедила она сквозь зубы. – Мне нужно, чтобы он умер.
И опять у него возникло ощущение недосказанности. Интуиция подсказала ему, что сейчас неподходящий момент выпытывать, о чем она умолчала.
– Я прослежу за тем, чтобы ему вынесли смертный приговор.
– Каким образом?
– Я все объясню Карвелу. – Король не станет возражать против справедливого наказания для убийцы. – Заставлю его понять, что Сторвика необходимо приговорить к смерти.
Все еще сомневаясь, она подняла брови.
– А если ничего не получится?
– Если вы убедите моего брата поручить это дело смотрителям, а они откажут вам в правосудии, тогда я сам разыщу Вилли-со-шрамом. – Такой исход был возможен, но маловероятен. В любом случае эта женщина отложит меч и заживет нормальной жизнью.
Долго-долго она сверлила его взглядом и не отвечала. Вместо слова «да» он слышал только завывание ветра.
– И зачем же, – наконец спросила она со скептическим видом, – вам так утруждаться?
Вынужденный выложить свой план начистоту, он вздохнул.
– Чтобы вы помогли мне уговорить Роба помочь королю.
Неприкрытая правда. Точнее, часть правды. В остальном он не хотел признаваться.
В ее глазах промелькнуло что-то похожее на разочарование.
– Вы даете слово, что я увижу его мертвым?
Он еще раз все взвесил. Если все пойдет по плану, у Брансонов останется неделя на то, чтобы добраться до замка Танталлон, где их ожидает король. Времени впритык, но они успеют.
– Да.
– И чего стоит ваше слово?
Ее недоверие больно кольнуло его.
– Хотите, чтобы я поклялся? Ладно. Клянусь.
– Чем вы клянетесь?
Она этого не требовала, когда в прошлый раз брала с него слово. Может быть, она поняла, что всерьез он и не думает сам гоняться за Вилли Сторвиком?
– Христовой кровью, если хотите.
Она помотала головой.
– Мы отлучены от церкви и прокляты. Поклянитесь чем-нибудь другим. Тем, что для вас дорого.
Он огляделся вокруг. Почувствовал на лице ветер. Окинул взором холмы. И понял, что не знает ничего, более сокровенного, чем это место. Он положил руку на камень, осязая ладонью его поверхность, твердую и шероховатую, но такую надежную и настоящую.
– Я клянусь этими камнями.
Позволив себе заглянуть ей в глаза, он разглядел тень сомнения. В ком она не уверена? В нем или в себе самой? Трудно сказать.
Он наклонился к ней, желая завладеть ее губами, и она, кажется, тоже подалась вперед. Его рука замерла у ее лица, и она повторила его жест, словно странная мощь этого места притягивала их друг к другу.
Пальцы, легко касавшиеся его лица, разрешили ему наклониться так близко, что он ощутил на своих губах ее дыхание. Осмелился дотронуться до ее щеки. Еще немного, и он познает вкус ее губ…
А потом ее жесткие пальцы запечатали его рот.
Открыв глаза, он наткнулся на ее взгляд. Глаза у нее стали огромные, потемневшие. С напряженно сведенными плечами она откинулась назад и выпрямила спину. Прежняя Кейт.
Он всматривался в ее лицо, не понимая, что же ее отпугнуло.
Ее грудь вздымалась и опадала, пока они молча сидели рядом. И в стоне ветра, струящегося вокруг камней, он услышал шепот далекой песни.
В конце концов она кивнула.
– Я согласна.
Глава 7.
Джон настоял на том, чтобы они пошли к Робу немедленно, пока она не успела передумать.
Они нашли его в спальне главы семьи. Он стоял, уставившись на кровать, будто был не в силах смириться с фактом, что отныне это его комната, и с их приходом, кажется, испытал облегчение.
– Нам надо поговорить, – произнес Джон.
Роб сложил на груди руки.
– Я слушаю.
– На Шотландскую марку назначен новый смотритель, точнее это назначение вступит в силу, как только я доставлю приказ короля в замок Карвел. Кейт согласилась с тем, что Вилли Сторвика надо судить по закону, а не пытаться изловить своими силами.
– Неужели? – Слова брата были пронизаны недоверием. Он вопросительно посмотрел на Кейт.
Джон задержал дыхание.
– Все верно, – подтвердила она.
Он перевел взгляд на Роба, как будто не сомневался в ее ответе.
– Смотрителя Английской марки обяжут доставить его на суд в День перемирия.
Роб фыркнул.
– День перемирия… Пустая трата лошадиного корма.
Совсем как в детстве. Та же тональность в голосе, тот же снисходительный взгляд. Узнаешь, когда подрастешь, Джонни.
За время своего отсутствия он постарался забыть этот взгляд. Люди в окружении короля не смели его недооценивать, даже те, которые не питали к нему дружеских чувств.
Он подавил раздражение.
– На этот раз все будет иначе. Я передам смотрителю приказ короля. Правосудие будет совершено.
Роб молча рассматривал их обоих.
– Что ж, – наконец проговорил он, – ради бога. Раз уж ты уперт на своем, как Брансон.
Не удержавшись, Джон улыбнулся, но после следующих слов Роба его улыбка померкла.
– Но может статься, что тебя оставят в дураках.
– Джон обещал поймать Вилли Сторвика сам, если смотрители не повесят его за убийство, – сказала Кейт.
Роб изогнул бровь.
– Значит, ты все-таки поедешь с нами?
Кейт повернулась к Джону.
– Он поклялся.
– Взял на себя еще одно обещание, да, Джонни? – На лице Роба отобразилось удивление.
– Да. – Ответ тяжким грузом лег на его плечи. Он поклялся действовать в чужих интересах, но они легко могли помешать его собственным. Обещания складывались друг с другом как камни, грозящие вырасти в настоящую стену. – Но я прошу и тебя дать мне слово. После суда ты должен отправить своих людей королю.
Какое-то время Роб сверлил его пристальным взглядом.
– Ты уверен, что хочешь именно этого?
– Да. – А как же иначе?
– Тогда я даю тебе слово, – наконец ответил брат, и это слово было крепче рукопожатия.
Джон кивнул и на миг почувствовал всю силу того обязательства, которое принял на себя Роб. Могла ли эта сила и впрямь стать надежным щитом против неопределенности мира?
Нет, понял он из следующих слов брата.
– Только не прибегай ко мне плакаться, когда законы, смотрители и короли подведут тебя.
В его ладонь проникла рука Кейт. Изумленный, он повернулся к ней и увидел, что она не сводит с него глаз.
– Но семья никогда так не поступит. Семья не подведет вас.
Он тряхнул головой, надеясь, что на сей раз это окажется правдой.
* * *
Уж слишком это легко, думала она, когда назавтра седлала лошадь и готовила меч. Слишком легко представить, как она зарывается лицом в его плечо, разрешая себя обнять.
Слишком легко уступить искушению и позволить ему разделить ее бремя. Он давал ей одно обещание за другим. И вел себя так, что она начинала им верить.
Она не должна поддаваться мечтам. Когда вернется страх, она должна справиться с ним в одиночку. И никак иначе.
Если она разрешит ему дотронуться до себя, если позволит себе уступить, как женщина уступает мужчине, то страх вырвется из ее снов и будет преследовать постоянно. О чем бы она ни мечтала, тело будет сопротивляться. Страх так прочно укоренился в ее душе, что она никогда не позволит мужчине взять ее снова.
Любому мужчине.
Другие, не спрашивая, понимали, что ее лучше не трогать. Они знали, что она хочет быть одна.
Однако Джонни Брансон смотрел на нее свежим взглядом.
Два года она жила прошлым, и оно – по крайней мере, известная посторонним часть – отражалось в глазах всех окружавших ее мужчин и женщин.
Как она? С нею надо быть терпеливыми. Проявлять снисхождение.
Они не говорили этого вслух. Никто, за исключением, пожалуй, Бесси, не делал попыток заглянуть в ее душу. Они соблюдали дистанцию и не нарушали уединения, в котором она так нуждалась.
Они оставили ее в покое.
Но Джонни не застал то время. Он не был свидетелем ее горя, ее оцепенения. Не видел, как день за днем она жила словно бледная тень.
Нет, он видел только то, что она позволяла ему увидеть. Храбрую Кейт. Кейт, которая никого не боится. А ту скорбящую, похожую на приведение девушку он не знал. Как не помнил мечтательную юную девочку, которая играла в прятки на свадьбе и мечтала тоже когда-нибудь выйти замуж.
Странно, но ее успокаивала мысль о том, что в его глазах она такая, какой себя сделала. Какой хотела казаться. Так должно оставаться и впредь.
* * *
Джон уже собирался садиться в седло, как вдруг увидел, что к нему приближается Кейт верхом на своем пони. Рядом с нею бежал пес.
Он удивленно моргнул.
– Вы никуда не поедете.
– Это вы никуда не поедете без меня.
Эта женщина хоть кого-нибудь слушается?
– Поеду. – Он выехал к воротам, где его ждали два вооруженных всадника. На этой неделе он убедился, что в одиночку здесь лучше не ездить. – До свидания.
– Это мои люди, – крикнула она. – Если я останусь, то и они тоже.
Он вздохнул. Карвел жил на востоке около моря, но точного пути он не знал, а Роб не смог или не захотел снять своих людей с караула, чтобы выделить ему сопровождение.
Остановившись, он раздраженно развернулся в седле.
– Почему вам обязательно нужно ехать? – Вы мне не доверяете?Этот вопрос он не задал, возможно, оттого, что не хотел узнавать ответ.
На ее лице проступила горечь.
– Речь идет о моем возмездии. Новый смотритель должен узнать от меня лично, насколько серьезно я настроена.
Он смерил ее взглядом.
– Как вы думаете, насколько серьезно он воспримет женщину, которая одевается как юноша?
Она слегка покраснела от возмущения.
– Насколько вы ему скажете.
Я еще не уезжала так далеко от замка… сказала она. Сейчас им предстоит заехать гораздо дальше Горбатого холма.
Насколько она храбрая? Насколько силен он сам?
– Мы уезжаем на две ночи, – предупредил он, ища в ее глазах хотя бы проблеск сомнения. – Может, даже на три.
Три ночи возле нее. Он хотел убежать от искушения, а не переживать его снова и снова.
Губы ее дрогнули, и она сглотнула. Потом ее челюсти сжались, превращая рот в непреклонную линию.
– На три значит на три.
Значит, достаточно храбрая.
Он снова вздохнул, борясь с раздражением. Не хотел он, чтобы она ехала с ним. И чтобы вмешивалась в его разговор с Карвелом.
Или в его сны.
– Ну… раз вы настаиваете, тогда едем.
Ее улыбка почти убедила его, что он уступил не напрасно. Она пристроилась за ним следом. У копыт пони крутился Смельчак.
– Нам не придется никого выслеживать, – через плечо крикнул он. – Собака останется дома.
Она открыла рот, но он жестом отмел всякие возражения, уповая на то, что без своего пса она откажется ехать.
– У нас мало времени. Решайте быстрее.
В ее глазах появилась паника. Она побледнела, но в итоге кивнула. Со вздохом он дал ей несколько минут, чтобы поручить зверя заботам Бесси и нагнать их у ворот.
– Не отставайте, – предупредил он, когда они выехали за ворота. – И ведите себя тихо.
* * *
К его удивлению она выполнила обе его просьбы. Они держались северного пути, пролегавшего через заболоченные пустоши Таррас-Мосс. Пони осторожно огибали опасные участки болот, и на протяжении этого долгого дня Джон не раз мысленно поблагодарил небо за то, что члены его маленького отряда – и люди, и лошади – хорошо знают эти земли. Пустынные, продуваемые ветрами, неприветливые, зато лежащие в стороне от спорных территорий.
Лучше не искать лишних проблем. Одна проблема и так следует с ними, подумал он, глядя на скачущую впереди Кейт.
Низкие серые тучи, похожи на седые бороды старцев, цеплялись за вершины холмов. В промозглом воздухе повис густой туман. Лес поредел, сменился невысоким колючим кустарником, царапавшим лошадиные ноги. Они скакали без остановки до самого вечера. Ели на ходу, держа в одной руке овсяную лепешку, а другой сжимая поводья.
К наступлению сумерек половина пути осталась позади. После заката они разбили лагерь и, хотя золотая летняя пора близилась к концу и было прохладно, не стали разжигать костер. Гилноки устроились на ночлег в пределах слышимости, а Джон расстелил свое одеяло на расстоянии вытянутой руки от Кейт.
Она нахмурилась.
– Незачем стелить так близко.
– Вы же не хотите, чтобы меня не оказалось рядом, если вдруг придется защищать вас посреди ночи?
Ненавистный ему страх омрачил ее лицо.
– Все равно. Отодвиньтесь подальше.
Он вздохнул. Спать около нее может оказаться сложнее, чем договариваться с Карвелом.
– Завтра к ночи мы будем на месте. – Он немного отодвинул свою подстилку. К счастью, в замке ее положат спать вместе с какой-нибудь женщиной. Подальше от него, но недостаточно далеко, чтобы перестать о ней думать.
Он лег и, отвернувшись, зажмурил глаза. Бесполезно.
– Карвелы могут выставить больше людей, чем любая другая семья к западу от реки Эск, – прорезал ночную тишину ее голос.
Джон лежал, не двигаясь и держа глаза закрытыми.
– Вот как?
– Почти столько же много, как мы.
Ее замечание заставило его задуматься. В случае настоящей угрозы Брансоны могли собрать около трех тысяч человек. Но такого количества королю не видать даже близко.
– Мы едем не за тем, чтобы склонять его к рейду. Мы везем королевский указ, провозглашающий Томаса Карвела смотрителем марки.
– В Лиддесдейле эта бумага значит меньше, чем в Стерлинге, – проронила она. – И совсем ничего – для меня.
Он сел.
– Его отец был смотрителем. Он знает, в чем его долг. – Сместивший юного короля регент отнял у Карвелов пост, а вместе с ним – деньги и власть, которую тот обеспечивал, но король одним из первых указов восстановил справедливость. – Если Карвел и соберет войско, то только ради помощи королю.
Он сделал ошибку. Посмотрел на нее в момент, когда она устраивалась поудобнее, готовясь ко сну. В голове тут же возникли запретные мысли.
– Почему он не назначил смотрителем вас?
– Потому что я бы отказался. – Чтобы не застрять, как в капкане, на земле, которая давно стала чужой.
Но на самом деле король и не предлагал ему этот пост. И Джон впервые спросил себя, почему.
– Жаль, – сказала она. – Ваша семья могла бы стать самой могущественной на границе.
– Спите, – сказал он и снова лег.
Но пока он лежал, высматривая за тучами звезды, ему открылась неприятная истина. Он относился к королю как к брату. Учил его, оберегал, заботился о его благополучии как о своем собственном. Создал подобие семьи взамен той, которая его отвергла.
Но Яков воспринимал их отношения по-другому.
Когда Джон покидал двор, король был на встрече с епископами и советниками. Он больше не нуждался в опеке старшего брата.
Он отправил его в эти пустынные, беззаконные земли, ожидая абсолютной преданности, но не собираясь, однако, отвечать ему тем же. И вся их былая дружба будет забыта, если до первых морозов Джон не приведет Якову подкрепление.
* * *
Кажется, он задремал. Но, услышав сквозь сон ее стон, моментально проснулся.
Глаза Кейт были закрыты.
Мне приснился дурной сон, сказала она тогда. Очевидно, далеко не впервые.
Она металась из стороны в сторону, что-то неразборчиво бормоча во сне. Потом вскинула кулаки и яростно замолотила ими в воздухе, попадая ему по рукам и едва не угодив в глаз.
– Кейт! Проснитесь!
Она села, вытянулась как стрела, тяжело дыша и продолжая неистово сопротивляться. Он попытался успокоить ее, не прикасаясь, зашептал на ухо слова утешения и оказался так близко, что услышал ее запах, вспомнил ее вкус…
Он обещал не прикасаться к ней, но когда понял, что тиски кошмара слишком сильны, взял ее за запястья, чтобы она ненароком не причинила вреда ему или самой себе.
– Нет! – В ее голосе звенело страдание. Наверное, оказавшись в темноте, вдали от надежных стен дома, она принимала его за врага. – Нет!
Тут подоспели ее люди и встали над ним с обнаженными мечами в руках, готовые обратить их против него.
– Она не может проснуться, – объяснил он, отпуская ее. – Кейт! Это Джон. Вам ничего не угрожает.
Наконец она открыла глаза и обмякла, глотая воздух с похожим на рыдание звуком. А потом съежилась и застыла.
– Что я говорила?
О чем она боялась проговориться?
– Ничего. Мы рядом, ваши люди и я тоже.
Она взглянула на них и немедленно распрямила спину. Немедленно превратилась в Храбрую Кейт.
– Идите. Это был… просто сон.
Она махнула рукой. Джон кивнул, отпуская Гилноков на их посты.
Занимался новый день. Тусклый свет пробивался сквозь прорехи облаков на востоке.
Шаря ладонями по земле, Кейт огляделась.
– Где Смельчак?
– Мы оставили его дома. Вы забыли? – Теперь он жалел об этом. Похоже, в компании пса она чувствовала себя увереннее.
Ответом ему был тихий вздох. Она встала и отошла на несколько шагов в сторону, будто поняла, что, пытаясь ее разбудить, он посмел чрезмерно приблизиться.
– Опять тот дурной сон? – Он подошел к ней.
– Да. Опять тот сон, – прошептала она и отвернулась.
– Извините.
– Вы тут не при чем.
– Я не об этом. Я дотронулся до вас, но только затем, чтобы вы не ушибли себя. – Он улыбнулся ей в спину. – Или меня.
