Текст книги "Мистическая теология. Беседы о трактате святого Дионисия"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

И потом женщина может всегда сказать: «Я ни при чем, у меня не было к тебе интереса!» Но это неправда. Мышеловка наблюдала, следила за передвижениями и действиями мыши, смотрела, далеко ли та ушла. Женщина остается очень отстраненной, как будто она тут ни при чем; в этом отчасти и заключаются ее женская привлекательность и красота. Если она кинется на свою жертву, та убежит! Только представьте себе мышеловку, которая гоняется за мышью! Как, по-вашему, удастся ли ей поймать мышь? Это невозможно! Никогда! Мышь скроется в норке и больше не покажется наружу!

Ты говоришь: «Вместо того чтобы „лучше тебя понимать”, мне приходится представлять тебя всемогущим…»

Поэтому священники и говорили вам, что вы беспомощны, что без бога вы бессильны: ведь бог всемогущ, всеведущ и вездесущ. Бога рисуют всемогущим, чтобы вы могли от него зависеть. И, конечно, зависимость от бога означает зависимость от священников.

Я не священник. И я полностью согласен с Дионисием в том, что бог не является силой, бог совершенно ею не является. В словах Дионисия кроется глубокий смысл. По сути, бог – это вообще не личность, бог – это только качество. Это красота, окружающая существование, аромат, танец, это праздник, в котором постоянно участвуют деревья, птицы, животные, камни, женщины и мужчины. Бог – это органическое единство, это органическое созвучие, связывающее крохотную травинку и гигантскую звезду. Это духовное общение, это любовный роман. Бог – это любовный роман! И он продолжается вечно, у всех вокруг – вечный медовый месяц, кроме человека, потому что он давно диссонирует с этой грандиозной всеобщей гармонией.

И священники не хотят, чтобы вы вновь вернулись к этой гармонии. Если вы к ней вернетесь, их профессии конец. Церковь – это огромное предприятие, в котором участвуют миллионы человек.

На земле существуют тысячи религий: три сотни крупных конфессий, которые делятся на секты и подсекты, а те, в свою очередь, еще на подсекты. Это как китайская волшебная коробочка: в одной коробке находится другая, а в той – еще одна. Вы все разбираете ее и разбираете, и никак не можете добраться до самой маленькой коробочки. Существуют христиане, а среди них – католики и протестанты. Католики, в свою очередь, разделены еще на несколько конфессий. У протестантов тоже имеется множество сект и сек точек…

Все жители земли эксплуатируются священниками. Если сосчитать всех священников, то счет пойдет на миллионы. Защищая свои кровные интересы, они создали одну из крупнейших монополий. Я ни в коем случае не являюсь могущественным. По сути, меня вообще нет. Со мной можно общаться лишь тогда, когда человек становится никем и ничем. Я пребываю в агнозии, живу в состоянии незнания, в состоянии тишины. Вы сможете общаться со мной, только если тоже войдете в это состояние, в состояние незнания. Поэтому я постоянно занимаюсь тем, что уничтожаю знание, Я должен лишить вас всех накопленных вами знаний. Все это нужно сжечь, сжечь дотла. Только когда вы превратитесь в не-ум, вы сможете увидеть и понять меня. Превратившись в не-ум, вы внезапно ощутите трансформацию, и ваше видение станет ясным.

Ты говоришь: «Мне приходится ставить свое освобождение от тебя в зависимость…»

Зависимость никогда не может привести к освобождению, она может привести лишь к появлению еще большей зависимости. Освобождение означает освобождение с самого начала. Я здесь не для того, чтобы вынуждать вас от меня зависеть. Я здесь для того, чтобы помочь вам освободиться. Функция мастера именно в этом: помочь ученику стать абсолютно независимым.

Ты говоришь: «Порой это приводит к тому, что мне приходится бояться тебя и „наказания” с твоей стороны».

Этого ты от меня не дождешься. Я никогда никого не наказываю. И не нужно никому меня бояться. Вы можете все пойти против меня, предать меня и стать моими врагами, но я не смогу вас наказать. Это, по сути своей, невозможно. Я могу лишь молиться о вас, я могу вас лишь любить.

Ты говоришь: «Если понимание не приводит к исцелению, что же тогда мне поможет?»

Нет. Понимание приводит к исцелению. Ты еще не понял. Пойми все, чем занимается духовенство, на что направлены его усилия, найди священника внутри себя и, когда он начнет говорить твоими устами, узнай его голос. Не отождествляйся с совестью, освободись от нее. В тот момент, когда ты осознаешь весь этот процесс, ты станешь свободным. Проблема будет решена, она исчезнет, как будто ее никогда не существовало.

На сегодня достаточно.

Глава 15
Только любовь

Первый вопрос

Ошо,

Правда ли, что ты все еще любишь Сомендру?

Моя любовь ничем не обусловлена. Любовь не признает никаких условий – она либо есть, либо ее нет. Она беспричинна, поэтому ей ничто не может помешать. Но вам знакомо кое-что еще, что тоже называют любовью: вам знакомы слепое увлечение, притяжение, похоть. Ваша любовь представляет собой не что иное, как тонкую стратегию, направленную на эксплуатацию партнера. Поэтому она рано или поздно неизбежно исчезает – и вы найдете достаточно поводов для ее исчезновения.

Но моя любовь – это не отношения. Я люблю вас, потому что я сам – любовь. И при всем своем желании я не смогу от нее отказаться.

Слова, поступки, поведение Сомендры не имеют никакого значения, если речь идет о моей любви – его поступки и то, что он говорит, тут совершенно не при чем. Я люблю его и буду продолжать любить. И для него это остается единственной надеждой, потому что он невероятно умен, и он уже испытал мою любовь, его сердце уже несколько раз открывалось навстречу моему. Однажды он подошел очень близко, он был на волосок от просветления. Человек может подойти к краю бездны и повернуть назад. Еще шаг – и он сейчас был бы тем, кем притворяется.

Поэтому он будет по мне скучать, ему будет ужасно меня недоставать, и рано или поздно он вернется. И я приглашу его обратно, когда для этого настанет подходящий момент, когда я почувствую, что ему пора отставить эго в сторону и вернуться домой. Но мне придется дождаться подходящего момента. Такой момент нелегко выбрать и очень легко упустить.

Гаутама Будда говорил, что жизнь похожа на огромный дворец с тысячами дверей. Все двери заперты, кроме одной. Темной ночью во дворце потерялся слепец. Никто не может показать ему выход, все стражники ушли, и дворец стоит совершенно пустой. Слепой идет на ощупь, шарит руками в темноте, пытаясь выйти наружу, и пробует открыть тысячи закрытых дверей. Естественно, что он мало-помалу убеждается в том, что не осталось ни одной незапертой двери.

Наконец внезапно он подходит к открытой двери. Но перед этим он уже натыкался в темноте на десять тысяч закрытых дверей и пытался их открыть. Он чувствует себя ужасно уставшим, истощенным и поэтому думает: «Наверное, эта дверь тоже заперта. Зачем тратить на нее силы?» И он проходит мимо, даже не попытавшись убедиться в том, что она действительно заперта. Ему снова предстоит пройти мимо тысяч дверей. И никто не знает, представится ли ему возможность еще раз оказаться у открытой двери.

Любой пустяк – обычное желание почесать голову – и шанс будет потерян. Он начнет чесать голову и упустит свой шанс. В голову придет какая-нибудь отвлекающая мысль, и всему конец. Его может отвлечь муха, какой-нибудь шум, лай собаки во дворе, и этого будет достаточно.

Эту историю Будда повторял множество раз, потому что она так близка к жизни. И на этот раз Сомендра прошел мимо открытой двери. Мне придется ждать следующего раза, когда он снова к ней приблизится. Человек – существо непредсказуемое. Никто не может сказать заранее, когда наступит этот момент – спустя годы или в следующую секунду. Но любовь всегда остается открытой дверью, которая ждет вашего возвращения.

И я осознавал, что с Сомендрой что-то происходит. Поэтому я и посоветовал ему отправиться на Запад, так как оставаться здесь ему было трудно. Его переполняли отрицательные эмоции, которые он не мог выплеснуть. Я отправил его на Запад, чтобы он смог пройти катарсис – это была просто стадия катарсиса. Он не глуп, поэтому вскоре это поймет; вскоре он поймет, в чем он был неправ. И когда он это поймет, я позову его обратно.

Одна саньясинка задала еще один вопрос, касающийся Сомендры. Она спросила: «Ошо, ты все время говоришь нам, что мы просветленные и от нас требуется всего лишь это осознать. Так что плохого в том, что Сомендра объявил себя просветленным и оставил саньясу?»

Я постоянно твержу вам, что вы – просветленные, но вы мне не верите. Вам нужно самим это испытать. А когда вы это испытаете, вы не сможете бросить саньясу; это невозможно. Ведь вы пришли к просветлению через саньясу, так как же можно от нее теперь отказаться? Вы будете необычайно признательны ей за это. И если вы испытаете то, о чем я говорю, вы не будете спешить объявлять об этом. Скорее, вы станете это скрывать и ждать, пока я сам не объявлю об этом. Вам ведь не нужно будет об этом заявлять. Когда человек становится просветленным, ему незачем об этом объявлять, такого желания не возникает.

А именно это Сомендра и пытался сделать всеми возможными способами. Он места себе не находил; он все время прямо и косвенно просил меня заявить о том, что он достиг просветления. Но как я мог об этом сказать, если он его не пережил? Когда он пережил сатори, я же объявил об этом. Но сатори отличается от самадхи.

Сатори – это только проблеск, далекий отблеск. Сатори – это очень красивое японское слово. Оно непереводимо, но его можно описать. Сатори похоже на солнечные блики, отражающиеся от покрытых вечными снегами вершин Гималаев. Они блестят как серебро или золото, и видны порой в ясный безоблачный день на расстоянии в тысячи миль. Вы видите истину, но между вами и ней сохраняется расстояние – вы не есть истина. Таково сатори. Сатори – это такое состояние, когда вы видите истину, но сами ею не являетесь.

И на санскрите есть еще одно непереводимое слово: самадхи. Самадхи означает превращение в истину: когда познающий и объект познания становятся одним целым, когда воедино сливаются тот, кто переживает, и то, что он переживает. В этом случае речь идет уже не о ясном безоблачном дне, речь идет уже не о залитых солнцем пиках, поднимающихся высоко в небо. Вы сами становитесь всем этим! Расстояние между вами и ними совершенно пропадает.

Чжуан-Цзы говорил: «Чтобы отделить землю от неба, достаточно расстояния в толщину волоса. Расстояние в толщину волоса – это совсем немного, величина, которой можно пренебречь, – но его хватает, чтобы отделить землю от неба. Когда пропадает даже это расстояние, человек становится просветленным».

Сомендра еще не пережил это. Но ему чрезвычайно хочется – и это желание стало причиной его несчастья. Желание стало препятствием, потому что, если вы чего-то хотите, значит, вы находитесь в уме. Все желания возникают в уме, даже стремление к богу, даже жажда свободы, истины, просветления – все без исключения. Желание как таковое является частью ума. Но ум это не мост, а барьер.

Последнее желание, которое остается у человека, – желание просветления. И конечно, из-за того, что это желание последнее, оно становится очень сильным. Все энергии, которые питали раньше другие желания: власти, денег, престижа и так далее, – концентрируются в одном желании – желании просветления. Оно порабощает человека больше, чем любое другое желание, потому что все остальные желания проявляются по отдельности. Желаний миллионы, и ваша энергия рассеивается. Но в желание просветления вы вкладываете всю энергию. Это самая толстая и крепкая цепь, которая удерживает вас в тюрьме. И она рвется последней.

Это желание очень глубоко в нем укоренилось. Он достиг того этапа, когда остается всего одно желание, и это огромное достижение, великое свершение. И имейте в виду, прийти к одному-единственному желанию – это не обычное суетное достижение; это действительно великое свершение. Опасно то, что это желание в определенном смысле очень сильно. С другой стороны, поскольку оно единственное и поскольку прежде вам удавалось отказаться от стольких желаний, вы можете отказаться и от него. Но Сомендра попал в ловушку из-за желания стать просветленным.

Я питаю к нему очень глубокие чувства, потому что он принадлежит к числу тех немногих саньясинов, которые подошли к высшему достижению очень близко. Я надеюсь, что вскоре он осознает свою ошибку.

Твой вопрос говорит кое-что и о тебе самой. На самом деле он не о Сомендре – Сомендра служит лишь предлогом. Формулировка твоего вопроса свидетельствует о некоторых твоих особенностях.

Ты говоришь: «Ошо, ты все время нам говоришь, что мы просветленные, и от нас требуется всего лишь это осознать. Так что плохого в том, что Сомендра объявил себя просветленным и оставил саньясу?»

В тебе тоже присутствуют оба этих желания: объявить себя просветленной и оставить саньясу. Используя в качестве предлога Сомендру, ты пытаешься защитить то, что скрыто в твоем подсознании, Осознай это. В том, чтобы быть просветленным, нет ничего дурного, но Сомендра еще не просветленный – я знаю его гораздо лучше, чем он сам себя. Нет ничего плохого и в том, чтобы отказаться от саньясы: многие отказываются от нее, и меня это совсем не беспокоит. Но Сомендра мне небезразличен, потому что он был в двух шагах от просветления. Ему оставалось взобраться всего лишь на одну ступень… но он отбросил лестницу.

Кому какое дело, если от путешествия отказывается человек, который еще даже не отправился в путь? Он еще даже не вышел на дороту и вот уже отказывается идти. На самом деле ему не от чего отказываться, поскольку он еще ничего не обрел Но Сомендра обрел нечто драгоценное. А ведь отказаться от саньясы означает не просто отказаться от саньясы, но и порвать связь со мной, Но все, что с ним произошло, случилось как раз из-за нашей с ним связи. Я до сих пор остаюсь на связи, но с его стороны связь нарушилась.

Это похоже на телефонный разговор: вы все хорошо слышите, но на другом конце линии возникла какая-то неполадка, и человек вас не слышит. Общение становится невозможным.

Именно это и произошло: с моей стороны все четко слышно, все осталось прежним – та же любовь, даже немного больше, если это немного больше вообще возможно. Но на том конце линии повесили трубку. Он скоро поймет это и убедится, что лишь навредил себе. Однако порой такие вещи происходят: бессознательно, не подозревая об этом, человек может стать жертвой какого-нибудь глубоко укоренившегося желания. А желание просветления присуще каждому.

Просветление означает, что вы начинаете все осознавать, но еще не полностью. Да, осознание иногда посещает вас, доносится до вас, как ветерок. В это время человека можно одурачить и обмануть, ведь осознанность еще не стала его состоянием. Если бы он перешел в это состояние, он бы не беспокоился, чтобы заявлять об этом во всеуслышание или добиваться признания. Для этого существую я, вам самим не нужно объявлять об этом.

И бросить саньясу после просветления невозможно – вы почувствуете такую благодарность, что столь неблагодарный поступок покажется вам немыслимым.

Второй вопрос

Ошо,

Ты говоришь, что хочешь показать Индии любовь, однако большинство приезжающих сюда индийцев видят в любви лишь похоть. Что с этим делать?

Ум Индии – один из наиболее древних в мире умов, поэтому у него есть свои проблемы. У ребенка проблем нет – им еще предстоит появиться, – но у старика за плечами большой жизненный опыт, который с каждым днем становился все больше и больше. Жизненный опыт продолжает накапливаться. Старик несет с собой тысячу и одну неудачу, навязчивые мысли, кошмары и неизжитые переживания, которые ждут своего часа…

Индия – одна из наиболее древних стран. По сравнению с Индией Америка пока находится в младенчестве. Даже ортодоксальные историки полагают, что Индия прожила без единой революции по крайней мере десять тысяч лет. Революция означает разрушение старого порядка и начало нового, который совершенно не похож на старый.

Однажды я спросил муллу Насреддина:

– У тебя такой красивый новый зонтик. Когда ты его купил?

Он ответил:

– Ошо! Это чудо, он совсем не новый, ему не меньше тридцати лет.

– Тридцать лет!? Он выглядит таким новым, как будто еще ни разу не побывал под дождем! – сказал я.

– Ему лет тридцать, но я обменивал его на другие зонтики по крайней мере сто раз. На днях в храме это случилось снова!

Когда буквально вчера вы обменяли свой зонтик на чужой, и все еще продолжаете называть его старым, купленным тридцать лет назад, – это одно. Но Индия не меняла зонтика на протяжении десяти тысяч лет – и это еще по оценкам ортодоксальных, очень консервативных историков. Если послушать индуистских шовинистов, то окажется, что Индии по крайней мере девяносто тысяч лет. Таковы расчеты Локманья Тилака – он тоже жил в Пуне. Девяносто тысяч лет. Но не важно, сколько времени прошло с тех пор: десять или девяносто тысяч лет. Важно, что за плечами у Индии огромное прошлое, которое ни разу не прерывалось революцией; оно все еще продолжается.

Все это время индийцы жили под тяжелым гнетом. С исторической точки зрения, хорошо известны как минимум последние двадцать пять столетий. События более далекого прошлого выглядят несколько смутно. Но последние двадцать пять столетий, прошедшие после рождения Махавиры и Гаутамы Будды, известны очень хорошо. Ни одна другая страна, ни одна другая культура, ни один народ за эти двадцать пять веков не проникся таким отрицанием жизни. Сердце Индии поразил странный неизлечимый недуг, нечто вроде рака. Индийцы стали одержимы мыслью о том, что отрицание жизни помогает достичь освобождения или приблизиться к богу. То есть вам придется отречься от жизни, как будто бог – ее противник.

Это самая большая глупость, которую только может совершить страна. С одной стороны, люди говорят: «Бог создал жизнь, бог сотворил существование, бог сотворил нас – бог сотворил все сущее», а с другой стороны, те же самые люди безо всякой логики настаивают: «Если вы хотите приблизиться к богу, вам придется отречься от созданного им мира».

Равным образом можно сказать, что, если вы хотите полюбить Рабиндраната Тагора, вам придется возненавидеть его поэзию, или, если вы хотите полюбить Пикассо, вам придется уничтожить его картины. Если бог – это творец, если бог – это поэт, музыкант, танцор, тогда все существование – это его танец, его картина, его музыка, его поэзия, его песня. Все это существование представляет собой Шримад Бхагавадгиту, Песню бога. Если вы хотите приблизиться к богу, вам придется приблизиться к существованию.

Однако Индия жила с отрицанием жизни. Почему же оно так привлекло индийцев? Отрицание всегда апеллирует к эго. Эго живет в окружении отрицаний: нет, нет, нет. Оно живет в лесу отрицаний. Когда вы начинаете говорить жизни «да», эго начинает умирать естественной, очень легкой смертью; его не требуется убивать. «Да» – это смерть эго.

Индийский ум стал эгоистично относиться к своей святости, духовности, религиозности и древнему наследию. И чем более эгоистичным он становился, тем больше ему приходилось жить, руководствуясь отрицаниями, и кормить ими свое эго.

В Индии человека считают святым в той мере, в которой он отвергает предметы обихода и все окружающее. Он отказывает себе в пище, он отказывает себе в жилище, он отказывает себе во всех удобствах, он отказывает себе даже в одежде. Он отказывает себе во всем, что позволяет его человеческой природе удобно себя чувствовать, – и тогда он считается великим святым, махатмой.

Поэтому я кажусь почти грешником, это естественное заключение. Если отрицание жизни означает святость, то я, конечно, не святой. Я говорю жизни «да», говорю «да» всем ее радостям, всем ее красотам, всему ее великолепию. Я говорю «да» от всего сердца, полностью. Я готов к тому, что меня станут называть грешником, но я не готов отречься от жизни.

Полюбить означает сказать жизни «да». Любовь есть не что иное, как «да» по отношению к жизни. Ненавидеть означает сказать жизни «нет». А в Индии человеку, который ненавидит и осуждает жизнь, отказывается от нее, отвергает ее и ниспровергает, начинают поклоняться как святому. Из-за этих людей, из-за этой традиции и этой атмосферы все оказались под гнетом. Энергия любви извращена у каждого. Извращенная любовь порождает похоть. Любовь прекрасна, а похоть уродлива.

Когда вы видите женщину, прекрасную женщину, или привлекательного мужчину, вы можете посмотреть на них с любовью или с похотью. Разница очень тонка и вместе с тем огромна. Когда вы смотрите на женщину с любовью, вы смотрите на нее так же, как на розу, лотос или закат. И если вы скажете, что закат прекрасен, и остановитесь на минуту, чтобы им полюбоваться, никто не увидит в вашем поступке ничего предосудительного. Если вы скажете, что роза прекрасна и подойдете к ней, чтобы насладиться ее ароматом или даже нежно к ней прикоснуться, чтобы ощутить ее бархатистость, никто не назовет вас грешником. Люди подумают, что вы поэт, чувствительный человек, что в вас развито чувство прекрасного.

Но если вы хотите подойти к прекрасной женщине, просто чтобы коснуться ее, посмотреть на нее, потрогать и сказать ей: «Ты прекрасна!» – внезапно возникает огромный страх. Это недопустимый, аморальный поступок; она может принадлежать кому-то другому. И даже если эта женщина ваша, то вам следует это делать наедине, как будто вы не можете любоваться закатом открыто, – вам приходится где-то прятаться, чтобы им наслаждаться, – вы не можете любоваться звездной ночью.

Любовь означает просто чувствительность к красоте, к жизни. Похоть означает желание эксплуатировать, желание воспользоваться женщиной как средством Похоть сексуальна, а любовь чувственна Любовь может сопровождаться сексом, но в этом случае он будет иметь совершенно иной смысл, иное значение, иной аромат. В этом случае секс не занимает центрального места.

В любовных взаимоотношениях секса может и не быть; он не является чем-то неизбежным Если секс случается, то является частью любви, обмена энергией. Если нет, то это тоже часть любви. Нет необходимости переходить на физический уровень; вы можете делиться своими энергиями на психологическом и духовном уровнях.

Поэтому любовь имеет много измерений, по крайней мере, три: физическое, которое может стать сексом, психологическое, которое становится дружбой, и духовное, которое превращается в молитву. Все три измерения могут присутствовать в любви одновременно, и все они отражают любовное отношение к жизни. Эксплуатации нет; нет желания использовать партнера как средство, а затем отмахнуться от него.

Похоть ставит секс во главу угла: вы совсем не чувствуете красоты, у вас напрочь отсутствует эстетическое чувство. Можете ли вы представить себе человека, наделенного чувством прекрасного, который идет к проститутке? Это невозможно. Можете ли вы вообразить человека, хотя бы частично наделенного чувством прекрасного, который бы изнасиловал женщину? Это невозможно. Или что он ударил женщину в толпе, или только коснулся ее как будто бы нечаянно, случайно? Это не любовь, не чувствительность, не чувственность. Это – похоть.

Похоть означает, что вы вообще не уважаете своего партнера. Ваше глубокое подавленное желание, ваша подавленная сексуальность находят выход во множестве извращений. И вы смотрите на всех женщин сквозь призму сексуальности.

Секс – это самый важный компонент индийского ума. Поэтому каждый день и происходит столько изнасилований, и ни одна женщина не может спокойно пройти по улице. Сколько саньясинов, особенно саньясинок, писали мне письма с вопросом: «Разве мы не вправе гулять в одиночестве при свете звезд? Разве мы не люди? Разве нам отказано в этом элементарном праве?» Но в Индии это невозможно.

На днях на молодую саньясинку напали четверо индийцев. Она, естественно, подняла крик. Но несколько саньясинов подоспели вовремя, а то бы нападавшие ее изнасиловали – они разорвали на ней платье. И это не единственный случай. Такие вещи время от времени происходят на протяжении почти шести лет.

Сексуальность настолько подавлена в уме индийцев, что они уже не способны любить, они могут лишь вожделеть. А как только во главе угла оказывается похоть, вы начинаете смотреть на всех одинаково; похоть превращается в язык.

Когда индиец, любой индиец видит двух обнимающихся саньясинов, приехавших с Запада, то на ум ему приходят только секс и похоть; любви он понять не в силах. Ни один западный саньясин за эти шесть лет – а они ведь приезжают тысячами, по крайней мере, пятьдесят тысяч человек ежегодно, – не изнасиловал ни одной индийской женщины. Но индийцы сотни раз покушались на честь западных женщин, и не только простые люди, но и офицеры полиции. Опасно даже зайти в полицейский участок! Повсюду одни волки – очень духовные, очень религиозные волки! Однако им знаком только один язык – язык похоти.

Двое пьяниц возвращаются домой через мост. Внезапно один из них теряет равновесие и падает в реку.

– Помогите! Помогите! – кричит упавший.

Помощь подоспела не скоро. Когда пьяницу нашли, тот был уже мертв.

– Что случилось? – спросил его друг.

– Он заглотнул слишком много воды.

– Бедняга! Сегодня он попробовал ее впервые!

Беседуют два индийских борова.

– Что за скука! Весь день ничего не происходит! – сказал первый.

– Да, – вздохнул второй.

– Что бы нам придумать, не знаешь?

– Нет, а ты?

– Ну, мы можем пойти поглядеть на витрину мясного магазина.

– Зачем?

– Посмотреть, не появилось ли там новых голых красоток!

Секс можно поднять до уровня любви и молитвы, а можно опустить до уровня животной похоти. Секс может стать преобразующей силой или извращением; присутствуют обе возможности. Из-за двадцати пяти веков постоянного осуждения секса у каждого индийца полным-полно извращенных мыслей.

Фермер жил со своей юной соблазнительной белокурой дочкой-девственницей.

Однажды к нему пришли трое молодых людей и попросились на ночлег. Фермер дал свое согласие, но на ночь одел дочери пояс верности с острыми стальными шипами, чтобы сохранить ее девственность.

На следующее утро фермер разбудил молодых людей криком: «Снять штаны!»

Первый юноша спустил штаны, и фермер увидел, что его инструмент весь в порезах и кровоподтеках. Второй юноша снял штаны, и фермер увидел, что его инструмент весь в порезах и кровоподтеках. А у третьего мужское достоинство было в полном порядке.

– Ах, – сказал фермер. – По крайней мере хоть один из вас оказался приличным и нравственным! Спасибо вам, молодой человек!

Юноша покачал головой в ответ. И только он открыл рот, как во все стороны полетели брызги крови и осколки зубов.

Течение жизни должно быть естественным, жизнь следует проживать согласно законам природы, а не по законам Ману. Не надо следовать советам святых и аскетов, надо следовать лишь Дхамме. Аес дхаммо санантано (это вечный закон), – говорит Будда. Нам необходимо найти этот вечный закон, увидеть его во всем, узнать, каким образом вся вселенная приведена к гармонии, как стал возможен этот невероятный порядок. Ведь вселенная является не хаосом, но космосом. Человек должен также превратиться в космос, а это возможно только через любовь.

Ты спрашиваешь меня, как им помочь. Им можно помочь, лишь убедив их заняться медитацией, быть здесь, стать более чувствительными, развить в себе эстетическое начало. Это будет нелегко, поскольку изменить такую большую страну с таким абсурдным прошлым – дело нелегкое. Но это вызов, и его стоит принять!

Третий вопрос

Ошо,

Часто во время дискурсов я ощущаю почти непреодолимое желание начать прыгать, размахивать руками, петь или шуметь. Я боюсь, что однажды не смогу удержаться и стану нарушителем порядка. Что же мне делать?

Тебе не следует беспокоиться. За поддержание порядка отвечает охрана! Вот пусть они и думают о том, что делать. Что ты можешь поделать? Если желание станет непреодолимым, если ты не сможешь больше держать себя в руках, что ты сможешь сделать? Что я смогу сделать? Вот почему мы наняли охранников – только для того чтобы разделить ответственность, за порядок отвечают они.

Но почему это с тобой происходит? Просто помедитируй по поводу этой истории.

Один человек попал в аварию и лишился члена, В расстроенных чувствах он отправился на прием к врачу.

– Что ж, вам повезло, – сказал врач. – У меня в холодильнике лежит слоновий хобот, и, если вы не возражаете, мы можем сделать операцию и пришить его вам.

Пациент был рад, что нашлось хоть какое-то решение, и согласился. Операция прошла успешно, и он довольным отправился домой. Через пару недель он снова пришел к врачу для проверки.

– Все в порядке? – спросил врач.

– Да, доктор, – ответил пациент, – все отлично! Мой новый инструмент хоть куда.

Врач повернулся к жене пациента и спросил у нее, не испытывала ли она каких-нибудь неудобств.

– Нет, – ответила та – Но когда мы последний раз пошли в кино, случилась странная вещь. Джеймс вдруг отчего-то завелся. Он стал подпрыгивать на кресле и фыркать без остановки. Когда я спросила у него, что происходит, он повернулся ко мне – глаза у него были круглые и красные, со лба тек пот – и спросил: «Ты что, не видишь, вон там, впереди на сиденье – пакетик с орешками?!»

Тебе лучше сходить в медицинский центр. Тебе нужно пройти полный осмотр! Ты видишь перед собой пакетик с орешками? Из-за чего ты так волнуешься? Пусть подобного рода проблемами занимаются медики и охранники, а не я. Я допускаю, что такие вещи иногда случаются!

Четвертый вопрос

Ошо,

Почему любая религия хвастает, утверждая, что она самая великая и наиболее истинная?

Странно, хотя все религии проповедовали отказ от эгоизма, все, чего они добились, это сделали людей эгоистами. Возможно, они помогли им избавиться от грубого эго – и это не слишком сложно, поскольку явный эгоизм заметен всем и каждому, – но они создали большую проблему. Решение проблемы стало проклятием, а не благом: они взрастили в людях очень тонкую форму эгоизма.

Грубое эго прямолинейно. Нувориша можно узнать по его глазам, по его носу, по его походке, по его манере разговаривать – вы можете увидеть проявления грубого, очень грубого эго. Вы можете узнать политика, когда он у власти. Это несложно, такое эго очень осязаемо.

Но эгоизм религиозного деятеля принимает очень тонкую форму; он говорит: «Я – человек смиренный». На самом деле он хочет снискать себе славу самого смиренного человека в мире, и в этом выражается его тонкое эго.

Однажды ко мне привели суфийского факира. Его ученики сказали: «Он очень смиренный человек». Когда факир вошел, он действительно коснулся моих стоп, и его ученики посмотрели на меня так, будто хотели сказать: «Смотрите, какой он смиренный!» И тут он говорит: