Текст книги "Флейта Кришны"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Нельзя найти такого образа, такой структуры, такой схемы, в которую можно было бы втиснуть человека. Каждый человек уникален и отличается от другого, и он должен быть самим собой. В этом его свобода, его прирожденное право.

Поэтому когда я говорю вам о Кришне, не думайте даже по ошибке, что я хочу, чтобы вы были подобными Кришне. Я против следования, против подражания, против сравнения. Все страдания, которые приходили к человеку извне, вторичны. Настоящее страдание в том, что человек подражает и следует за другими. Вы не можете стать подобными Кришне, не умерев при этом, и только мертвые люди боятся. Они боятся всего. Вы боитесь того, что вас изобьют на улице, если вы будете танцевать и петь, как Кришна. И этот страх, мертвый страх – это страх подражания. Человек, который полностью живет в себе, он не подражает. Чем более вы живы, тем более вы похожи на самих себя. Живой человек – это настоящая индивидуальность, и он не боится общества, наоборот, общество боится такого человека, и вот почему общество осуждает его.

Удивительно то, что каждое общество уничтожает и осуждает свободу индивидуальности, потому что все остальные мертвы, а он живой. Но дело даже не в этом. Свободная индивидуальность осуждается в начале, но в конце ей начинают поклоняться. Так всегда было. Если полностью пробужденный человек живет до конца, сначала его осуждают, а потом ему поклоняются и восхищаются им, и по-настоящему свободный человек не боится этого осуждения, критики, он не боится даже распятия.

Кришна – один из тех редких существ в истории человечества, который решил быть самим собой. Его не волнует, что вы будете говорить о нем. Неужели вы думаете, что его воспринимали Бхагаваном или Богом в его собственные времена? Нет, его осуждали, обвиняли, и даже сегодня вы не пощадите его до тех пор, пока не изучите многие эпизоды их его жизни.

Знаете ли вы, как был распят Иисус? Его осудили как опасного человека, сомнительного. Когда его подвесили на кресте, он не был один. Его распяли между двумя другими преступниками. Они страдали так же, как и он, потому что люди считали, что Иисус был не лучше, чем эти преступники. Интересно то, что не только люди в Иерусалиме собрались в этом месте – там собрались тысячи, и они насмехались над ним. Один из преступников, который висел на кресте, даже пошутил над Иисусом. Говорят, что он сказал: «Так как мы умрем вместе, мы одинаковы, а поэтому сохрани для меня одно местечко в царстве твоего отца, когда мы туда попадем». Даже вор подшучивает над Иисусом, над его царствием божиим, не только его преследователи, не только жители Иерусалима – даже преступник, который висел рядом с ним на другом кресте, считал Иисуса выскочкой. Он думал, что он лучше, чем он, потому что он, по крайней мере, заслужил такое наказание, а Иисус был распят вообще без причины.

Общество, в котором жили Кришна, Христос, Махавира и Будда, не воспринимало их как Бхагаванов, инкарнации и мессии. Сначала оно осуждало их, называло их по именам, насмехалось над ними, преследовало их. Но это храбрые люди. Им нельзя заткнуть рот. Они вынесли все эти оскорбления и унижения с улыбкой сострадания на лице. Но как долго это может продолжаться? Вы почувствуете смущение, вас обезоружит их любовь, их всепрощение, их сострадание, и вы начинаете относиться к ним с почтением, поклоняться им. Но они воспринимают ваше поклонение с такой же отреченностью и равновесием, с которой они воспринимали ваше оскорбление и проклятия, потому что, на самом деле, ничто не воздействует на них – ни слава, ни бесславие, и тогда общество начинает относиться к ним как к инкарнациям Бога.

Я считаю, что обсуждение жизни Кришны важно не потому, что ему нужно подражать, но потому, что он наиболее прекрасен и олицетворяет собой исключительный пример многомерности. Если его сокровище выложить перед вами, это поможет вам раскрыть свое собственное спрятанное сокровище. Вот почему Кришна важен для меня, и ни по какой другой причине. И помните: сокровище Кришны – это сокровище Кришны, а ваше сокровище будет вашим собственным сокровищем. И никто не может сказать заранее: возможно, что ваше сокровище будет даже богаче, чем сокровище Кришны. Я хочу напомнить вам о том, что то, что случилось с Кришной, может случиться также и с вами, и этой осознанности достаточно. Все это обсуждение предназначено для того, чтобы вы помнили: вы все наследники божественности.

Вы хотите знать о философии жизни Кришны, и это желание – знать философию жизни – проистекает из того же самого источника. Вы хотите чего-то готового, какой-то идеологии, доктрины, какого-то учения, которое вы можете положить в карман, и с этим все будет покончено. И я расскажу вам эту философию завтра, но по другой причине. Я хочу, чтобы вы просто поняли вашу собственную жизнь с ее помощью. Я не хочу, чтобы вы принимали и следовали точке зрения Кришны, его идеям. Люди как Кришна смотрят на жизнь с необычайными глазами, их восприятие редкостно, оно пронизывает внутренние глубины жизни, и это будет великий дар, если на какое-то время мы можем посмотреть на жизнь глазами Кришны. Это сильно изменит и углубит наше собственное восприятие, наше собственное видение жизни.

Вы здесь в Манале, у Гималаев, окружены прекрасными холмами и величественными горами, но вы можете видеть только то, что могут позволить увидеть ваши глаза, ваше восприятие, только ту красоту, которую вы сможете воспринять. Николай Рерих, известный художник, жил здесь долго. Если вы посмотрите на его картины, они дадут вам другое видение тех же самых гор. Вы увидите их так, как их видел Рерих, его глазами. Он приехал сюда из далекой России в то время, когда еще не было дорог, потому что сегодня Гималаи связаны с другим миром. И когда он увидел Ги-малаи, он сделал их своим домом, он никогда отсюда не уезжал. Эти горы, которые теперь перед вами, завладели Рерихом, они его восхитили.

Вы были в Гималаях, вы посещали их иногда, и я не думаю, что вы помнили об этих горах. Вы, должно быть, видели их какое-то время, когда приехали, и все. Теперь это для вас не больше, чем просто горы. Но Николай Рерих потратил всю свою жизнь, наблюдая и рисуя эти Г ималаи. Вечная и неисчерпаемая красота этих гор восхищали его до последнего дня его жизни, он никогда не чувствовал пресыщения. Он посвятил всю свою жизнь на то, чтобы рисовать эти горы, и, тем не менее, его жажда, и страсть, и любовь остались неутоленными, потому что он смотрел на эти горы из сотен разных углов, и днем и ночью, утром, при луне, вечером, лето и зимой, осень и весной, когда шли дожди, когда светило солнце, и луна, и звезды. Он видел все миллиарды цветов и настроений этих гор, и он был занят тем, что рисовал их, даже во время смерти. Поэтому эти горы выглядели другими для него. Если вы посмотрите на эти горы глазами Рериха, они будут совсем другими для вас, они расскажут вам другую историю, если вы познакомитесь с трудами этого человека.

Я не хочу сказать, что вы должны смотреть на эти горы так же, как Рерих на них смотрел – нет, я не говорю этого. Кроме того, вы не можете смотреть на них так, как на них смотрел великий художник, но наверняка, узнав его и его труды, его перспективы, это изменит также ваше видение, оно станет более глубоким, вы будете знать эти горы лучше.

Многие люди любили, но любовь Фархада и Маджнун была необыкновенна. Она была такая же необыкновенная, как Гималаи, и поэтому хорошо, если вы можете прочитать историю о них. Если вы прочитаете историю о них для того, чтобы познакомиться с их жизнью, вы получите награду. Наша жизнь очень бедная и бледная в сравнении с их жизнью. Она начинается и заканчивается практически одновременно, и после того как она проходит, трудно вообще сказать, жили ли мы, поэтому, как только мы начинаем любить обыкновенной любовью, наша любовь тут же заканчивается и оставляет нас сухими и высушенными. Но есть некоторые люди, которые продолжали любить, и любить страстно, до последних мгновений своей жизни. Их любовь безгранична и неизмерима, и это принесет вам большое благо, если вы узнаете этих великих возлюбленных, это поможет вам понять вашу собственную любовь и трудности любви. Может быть, если вы узнаете о них, вы осознаете спрятанный источник вашей собственной любви. Она находится в вашем бытии, но мы душим ее, уничтожаем ее. Я не хочу сказать, что вы должны имитировать Маджнуна и стать как он. Нет, это невозможно, и не нужно к этому стремиться. Имитация Маджнуна может быть только карикатурной. Вы можете обрезать себя и стать похожим на Маджнуна, вы можете одеться как он и скитаться как сумасшедший, и кричать: «Лейла, Лейла, Лейла!», но это не имеет никакого отношения к истинному Маджнуну. Вы можете действовать, но вы не можете знать сущность этой любви. Это глупо, действовать глупо.

Но может также случиться так, что любовь таких людей, что любовь таких людей, как Маджнун, и таких людей, как Фархад, зажжет светильник вашей собственной любви, которая такая же прекрасная и необыкновенная. Может быть, его сила любви зажжет огонь внутри вас, и вы станете живыми и осознаете источник вашей собственной любви, который неисчерпаем, и в этом смысле я прошу вас узнать о них.

Многие люди слагают поэмы и лирику, но лирика, Калидаса, Шекспира, Рабиндраната содержит в себе что-то особенное, что-то неземное. Когда вы слушаете Калидасу или Рабиндраната, вы сталкиваетесь с чем-то, чего никогда раньше не знали. Возможно, впервые ваш проблеск ваших внутренних возможностей освещает вас=

С завтрашнего дня я буду говорить о философии Кришны, но я надеюсь, что вы не превратите это в веру и доктрину для себя. Я не хочу, чтобы вы стали последователями какой-то доктрины. Кришна совершенно лишен доктрины, поэтому держите расстояние от всех теорий, доктрин и догм. Мы пытаемся понять Кришну по совершенно другой причине, когда необыкновенный и удивительный человек, такой, как Кришна, который достиг полного цветения своего бытия, смотрит на эту вселенную глазами искателя и говорит что-то о ней, его слова несут в себе необыкновенную важность для нас. Его слова о мире несут необычайный вес, и очень хорошо познакомиться с ними.

Полезно знать то, что говорит человек такой ясности и просветленности. Он рассказывает о человеке, об уме человека и о путях его удовлетворения. Это знание, эта информация, которую он передает нам, соприкасается с внутренними глубинами нашего бытия и направляет нас на исследования, а в этой жизни есть только одно дело, достойное того, чтобы им заняться – это познать то, кто мы, кто мы есть, и тогда вы не превратитесь в кришнаитов, но вы будете путешествовать по пути к тому, чтобы стать самим собой, и тогда вы также будете знать, что человек, который просит Арджуну умереть в поисках своей внутренней природы, не собирается навязывать никакие доктрины вам.

Поэтому я приглашаю вас задавать вопросы по философии Кришны с завтрашнего дня, и я буду отвечать на них. Это так удобно для меня – говорить, отвечая на ваши вопросы. Тогда мне не нужно напрягать ум, это станет естественным потоком, иначе мне тяжело будет говорить что-то. Моя сложность в том, что слова и идеи находятся во мне, пока я говорю с вами. Когда я перестаю говорить с вами, мой ум полностью опустошается и становится тихим, и в таком состоянии очень тяжело говорить что-либо.

Когда вы задаете вопросы, это служит мне трамплином для того, чтобы передать вам мои идеи. Обычно мне очень тяжело говорить, мне приходится тяжело напрягаться для того, чтобы сказать что-то, и чем дальше, тем больше мои трудности увеличиваются. Мне приходится очень сильно напрягаться. Многие присутствующие просили, чтобы я говорил независимо от вопросов, самостоятельно, но это слишком много. Вскоре я вообще перестану говорить самостоятельно. Без ваших вопросов я просто не знаю, что я должен сказать. Слова и идеи оставили меня. Но когда вы задаете вопросы, мне не остается ничего сделать, кроме как ответить на них, и поэтому я становлюсь выразителем. Но когда вы не задаете вопросы, мне нечего вам сказать от себя, я полностью безмолвен. Если я разговариваю, я разговариваю для вас. Поэтому задавайте вопросы завтра, и мы будем обсуждать их. А теперь мы сядем на медитацию.

Беседа 18

Непривязанность отличается от отвращения

4 октября 1970 года.

Вопрос:

Кришна говорит, что когда мы оставляем желания и привязанности (а этот процесс он называет нискамта и анашакти, соответственно), мы освобождаемся от зависимости и достигаем высшего. Обычным мужчинам и женщинам очень тяжело освободить от желаний, привязанностей. Пожалуйста, объясните важность отсутствия желаний и не-привязанности, и того, как достичь этих состояний.

На первом месте попытайтесь понять смысл этого слова – анашакти, или непривязанности. К несчастью, это одно из тех слов, которые чаще всего неправильно понимаются. Непривязанность обычно воспринимается как синоним слова «отвращение», но это не отвращение. Отвращение – это один из видов привязанности, противоположный привязанности. Кто-то привязывается к сексу, а кто-то чувствует противоположное, он чувствует отвращение. Это брахмачария, или целибат. Кто-то привязан к богатству, а кто-то убегает от богатства. Кто-то другой привязан к отречению от богатства. Он убегает от богатства. Один человек озабочен идеей красоты, он хочет выглядеть красивым. Другой человек озабочен идеей уродства. Но те, кто чувствуют отвращение к сексу, к деньгам или к вещам, кажутся непривязанными, потому что их привязанность отрицательна.

Но у привязанности есть два лица: положительное и отрицательное. Вы можете стремиться к чему-то так сильно, как сумасшедший бегать за этим, ваша привязанность может быть так велика, и это положительная привязанность. И вы можете чувствовать отвращение к чему-то, вы хотите сбежать, убежать от этого, тогда это отрицательная привязанность. Отрицательная привязанность – это такая же привязанность, как и положительная привязанность.

Непривязанность совершенно отлична. Это свобода как от положительной, так и от отрицательной привязанности. Непривязанность означает то, что вы и не привязаны к чему-то, и не чувствуете отвращения. Непривязанность – это ощущение трансцендентальное и к привязанности, и к отвращению.

В мире духовности есть много таких слов, как непривязанность, и они извращены, их неправильно понимают. Витрагья – одно из таких слов, которое означает трансценденцию над привязанностью, но оно стало синонимом отвращения. Когда кто-то возвышается и над привязанностью, и над отвращением, он достигает состояния витрагьи, или трансценденции. Это слово, «витрагья», принадлежит к традиции Махавиры, в то время как анашакти принадлежит к традиции Кришны, они синонимы. Но есть отличие в подходе между ними двумя.

В то время как Махавира достигает состояния витрагьи благодаря отречению как от привязанности, так и от отвращения, Кришна достигает состояния анашакти благодаря тому, что он принимает и положительное, и отрицательное, и положительную, и отрицательную привязанность. И эти два пути – единственно возможные пути. В то время как конец остается тем же, средства различны. В то время как Махавира настаивает на отречении и непривязанности, Кришна настаивает на всепринятии, поэтому в глубоком смысле витрагья отрицательна, а анашакти положительна.

Ум в непривязанности, в соответствии с мнением Кришны – это тот ум, который принимает все без условий. Интересно то, что если вы будете принимать что-то полностью, это не оставит никакого отпечатка в вашем уме. Ваш ум будет оставаться необеспокоенным, незамутненным. Но когда вы цепляетесь за что-то очень сильно, это оставляет отметку в вашем уме. И когда вы очень сильно испытываете отвращение к чему-то, это также оставляет определенную отметку в нем.

Но когда вы и не цепляетесь, и не убегаете, когда вы полностью восприимчивы ко всему, и хорошему, и плохому, и красивому, и к уродливому, и к тому, что приносит наслаждение, и к тому, что приносит боль, тогда вы становитесь подобными зеркалу, которое отражает все, что возникает перед ним, и тогда ваш ум остается чистым, без отметин. Такой непривязанный ум установлен в непривязанности.

Вы хотите знать, как обычный человек может достигнуть непривязанности. На самом деле, каждый человек обычный, пока он не достигает непривязанности, поэтому вопрос о том, как обычный человек может стать непривязанным, не возникает. До тех пор, пока вы привязаны или испытываете отвращение к чему-то, вы остаетесь обычными людьми. Необыкновенность приходит вместе с непривязанностью, а не до того. Не стоит думать, что обычные люди приходят к непривязанности с одной стороны, а необыкновенные приходят к ней с другой стороны. Только тот, кто превзошел и привязанность, и отвращение, может считаться необыкновенным, поэтому правильнее было бы спросить, как можно достигнуть непривязанности.

Перед тем, как мы перейдем к вопросу о непривязанности, позвольте обсудить вопрос о привязанности как таковой. Как происходит так, что кто-то отказывается от непривязанности, как происходит так, что кто-то неспособен быть непривязанным, и привязывается к вещам, к людям, к идеям?

Согласно мнению Кришны, непривязанность присуща самой природе человека, самому его бытию. Непривязанность – это основа природы, это изначальное лицо, поэтому истинный вопрос таков: как мы отклоняемся от нашей природы? Нам не нужно практиковать непривязанность, нам не нужно стремиться к тому, чтобы добиться ее, нам только нужно узнать то, что нам присуще, и причину, по которой мы отклонились от природы. Вот какой вопрос можно считать основным.

Кто-то пришел ко мне и сказал однажды: «Я хочу найти Бога». Я спросил его, когда и каким образом он потерял Бога. И его ответ был таков: «Я никогда его не терял».

А тогда я спросил у него: «Но как ты можешь искать то, что ты никогда не терял? Поиск всегда включает направление на то, что потеряно. Ты пытаешься вернуть то, чего у тебя уже нет». И поэтому я сказал ему: «Вопрос не в том, чтобы найти Бога. Тебе нужно было бы искать Бога в том случае, если действительно потерял его. Сначала ты должен понять, потерял ли ты его. Если ты узнаешь, что ты никогда его не терял, то твой поиск на этом завершится».

Непривязанность – это наша природа. Мы рождаемся вместе с ней, поэтому странно, что в жизни мы все становимся жертвами привязанности и отвращения. Непривязанность – это сама наша природа. Если привязанность – это наша природа, то вы никогда не испытывали бы ни к чему отвращения. Если бы отвращение было нашей природой, мы бы не могли привязываться ни к чему. Например, ветка дерева наклоняется на запад, когда дует западный ветер, и она наклоняется на восток, когда дует восточный ветер. Но как получается так, что ветка клонится туда, куда дует ветер? Потому что она и не на востоке, и не на западе, она прямо посередине.

Возьмем другой пример: когда нагретая вода начинает испаряться, превращаясь в пар, а когда мы охлаждаем воду, она превращается в лед и становится холодной, потому что сама по себе вода и не горячая, и не холодная. Если бы воде было присуще свойство теплоты, она бы никогда не могла охладиться, и точно так же она никогда не могла быть нагретой до точки кипения, она бы была холодной, если бы ей был присущ холод. Но природа воды превосходит и тепло, и холод, поэтому мы можем легко нагреть ее до высокой температуры или охладить.

Если привязанность – это наша внутренняя природа, нам не нужно было бы чувствовать отвращения ни к чему, но мы часто чувствуем отвращение. Или если бы нам присуще была привязанность, мы не могли бы ни от чего отказаться, но мы часто отказываемся от разного. Точно так же, если бы отречение было нашей внутренней природой, мы не могли бы цепляться за что-то, но мы цепляемся как пиявки. Но это просто означает, что ни привязанность, ни отвращение не присущи нам по природе, поэтому мы движемся в обоих направлениях. Мы привязываемся и чувствуем отвращение к чему-то, потому что наше внутренняя природа превосходит оба состояния ума. Мы можем прекрасно погружаться как в одно, так и в другое состояние.

Можно привести еще другой пример. Мы можем открыть и закрыть глаза когда хотим, потому что в основном наши глаза и не открыты, и не закрыты. Если бы открытые глаза были природой наших глаз, то мы никогда не могли бы закрыть их, и если бы они были бы закрыты по природе, мы бы никогда не могли открыть их. Глаза могут быть как закрытыми, так и открытыми, потому что их внутренняя природа превосходит оба состояния, она выше и того, и другого. Открытые и закрытые глаза – суть не в этом, суть глаз лежит за пределами этого. На самом деле, мы можем открыть или закрыть глаза благодаря векам. Точно так же наше сознание легко может быть непривязанным, и точно так же может быть привязанным, и это происходит только благодаря векам, определенным наслоениям на сознании, благодаря которым мы привязываемся или чувствуем отвращение к чему-то.

Поэтому первое, что нужно понять – это то, что непривязанность – это наша природа, мы рождаемся с ней, это наша изначальное лицо.

Во-вторых, мы должны понять, что можем достигнуть только того, что присуще нам по природе, мы никогда не можем достигнуть того, что враждебно нашей внутренней природе. На самом деле, мы можем достигнуть только того, что у нас уже есть на каком-то глубоком уровне нашего бытия.

Семя растет и вырастает в цветок, потому что уже в глубине есть цветок. Скала не может вырасти в цветок, потому что ни в глубине, ни на поверхности у нее нет ничего общего с цветком. Если вы посадите кусок скалы в почву рядом с семенем, он все равно останется скалой, он никогда не сможет подрасти и превратиться в цветок. На поверхности и скала, и семя выглядят подобными, но если вы посадите их вместе, семя превратится в цветок, а кусочек скалы так и останется кусочком скалы. Или можно сказать, что семя становится цветком потому, что ему присуще внутреннее качество цветка.

Это один из фундаментальных законов жизни. Мы не можем стать тем, что нам не присуще, мы можем стать только тем, что нам присуще. Мы можем стать тем, что находится в центре нашего бытия, что спрятано в центре, а потом появляется на поверхность.

Поэтому непривязанность – это наша внутренняя природа, непривязанность, или отвращение. Вот почему иногда мы привязываемся к чему-то, а потом чувствуем отвращение.

И мы можем вернуться к непривязанности, потому что это наша сущностная природа. Можно сказать так: семя может подрасти и стать цветком.

Не следует думать, что непривязанность – это природа некоторых избранных, это природа каждого. Когда есть сознание, оно всегда выше привязанности и отвержения. Наш высший разум превосходит как привязанность, так и отвращение. То, что в своем поведении, в сознании привязывается к чему-то, это уже другой вопрос, или то, что оно отвергает что-то. Это просто один из видов поведения, это подобно глазным векам, которые открываются и закрываются, когда им это нравится.

Если меня оставить наедине с моим сознанием, привяжусь ли я к чему-то или отрекусь ли я от чего-то? Ни то и ни другое. Привязанность и отречение происходит во взаимоотношениях с другими. Если я скажу, что мистер Икс привязался к кому-то, вы немедленно спросите: «К кому?» или «К чему?» Как можно привязаться без другого? Точно так же, если я скажу, что мистер Игрек чувствует отвращение, вы снова спросите, к чему или к кому, потому что отвращение также возможно только в отношении к кому-то или к чему-то. И привязанность, и отвержение отражают взаимоотношения, они принадлежать нашему поведению, а мы – это и ни то, и ни другое внутри.

И очень важно понять, что у нашей внутренней природы есть свое собственное поведение, и так как вопрос касается этого поведения, я могу быть привязанным к какому-то человеку сегодня, и могу отвергнуть его завтра, потому что это все принадлежит к миру поведения. Если я чувствую отвращение к кому-то сегодня, я могу почувствовать привязанность к этому человеку завтра, и дело не в том, что я могу быть и привязанным, и одновременно чувствовать отвращение. Это вполне возможно, я могу одновременно быть привязанным к чему-то и чувствовать отвращение; быть привязанным к какой-то части личности и чувствовать отвращение к другой части. Мы часто находимся в противоречивых взаимоотношениях с одним и тем же человеком или с одной и той же вещью, и мы испытываем одновременно и привязанность, и отвращение, но одно определенно: привязанность и отвращение принадлежат к нашему поведению, а не внутренней природе. Поведение означает то, что мы попадаем в какие-то взаимоотношения с другим человеком, или с какой-то вещью, или с какой-то идеей, но наличие другого – это обязательное условие. Поведение невозможно без другого, невозможно это также тогда, когда вы одиноки.

Внутренняя природа означает то, что находится в уединении. Уединение – это внутреннее качество внутренней природы, внутренняя природа – это уединение. Если меня оставить полностью в уединении, если не будет рядом никаких людей, никаких вещей, никаких образов, если я буду в тотальном уединении, то разве я буду испытывать привязанность или отвращение в этом состоянии? Нет. И привязанность, и отвращение совершенно несущественны в полном уединении, потому что взаимоотношения, когда я и включаю взаимоотношения, когда я остаюсь один, я становлюсь непривязанным и неприкосновенным.

Я так длинно объясняю это для того, чтобы вы правильно поняли смысл и важность непривязанности в контексте и в связи со словами, и когда вы поймете их правильно, вы легко подойдете к непривязанности.

Но привязанность и отвращение – это те отношения, в которых нужен другой, и этот другой очень важен. Без другого эти слова будут бессмысленны, и как раз из-за этого другого и привязанность, и отвращение превращаются в зависимость, в рабство. В обоих случаях мы зависим от других, поэтому человек привязанный – это раб, человек, который чувствует отвращение – это также раб, но только противоположного типа. Отнимите сейф того, кто стремится к богатству – он может даже умереть из-за этого, но если вы поставите сейф с деньгами в комнату человека, который испытывает отвращение к богатству, он не сможет спокойно спать.

Тот, кто очень привязан к сексу, не может жить без женщины или без мужчины, но если вы поместите человека, который яростно следует целибату, вместе с прекрасной женщиной или мужчиной, они будут испытывать хаос внутри. И те, и другие находятся в зависимости, в рабстве, они зависят от другого, и неважно, есть другой или нет – он может быть воображаемым, но другой стал неотъемлемой частью их бытия. Они не могут думать о себе в отрыве от другого. Жадные не могут думать о себе без денег, а отреченные не могут думать о себе без ассоциаций с теми же деньгами. Другой всегда присутствует, и он в центре того и другого.

Если вы понимаете этот аспект поведения, непривязанности, вы узнаете, что изменение в поведении ни к чему не приводит. Часто происходит так, что человек привязанности отдает все, что у него есть, просто потому, что реагирует очень остро на все то, к чему он привязан; подобным образом человек отреченный превращается в мирского человека и снова начинает бегать за деньгами, за властью, за положением. Люди, которые добились большого успеха в жизни, приходят ко мне и говорят: «Во мне путаница. Я бы хотел избавиться от этого». Также приходят отреченные и тоже говорят, что они совершили ошибку из-за того, что оставили этот мир. Кто знает, может быть, там действительно есть что-то достойное? А они это упускают.

Монах всегда думает, что мирские люди лучше живут, но на самом деле они понапрасну тратят свою жизнь. А мирские люди думают, что они упускают какой-то высший опыт жизни, что он им недоступен, а у монахов он есть. Но с психологической точки зрения и домохозяева, мирские люди, и монахи плывут в одной и той же лодке, потому что психологически они очень сильно зависят друг от друга, они в одной цепи. Такие люди не могут познать свободу, истину, блаженство. На самом деле, другой становится рабством для них.

Обычно отреченный думает, что он оставил другого, но он не осознает того, что он так думает по ошибке. Он все еще несет собой другого, но теперь это другой вид взаимоотношений с другим. Это взаимоотношения бегства. То, что он оставляет сзади, преследует его. Несмотря на то, что он больше не гоняется за всем этим, он боится этого. Из-за того, что он убежал, он очень боится, что это завладеет им снова. А куда вы можете убежать от другого?

Другой повсюду. Другой повсюду, кроме одного места – и это ваше внутреннее бытие, центр вашего бытия. Если вы оставляете дом, ашрам или монастырь займет его место, и вы будете привязаны к нему точно так же, как вы были привязаны к вашему дому. Если вы оставите жену, мужа или детей, мастер или ученики займут их место, и вы снова будете привязаны к ним. Вы можете оставить дворец и жить в хижине, но хижина – это такой же дом, как и дворец. Вы можете оставить богатую одежду и одеваться в лохмотья, но лохмотья также привязывают к себе, как и королевские одежды. Даже если вы будете обнажены, вы можете привязаться к своей обнаженности.

Другие повсюду. В этом мире вы не можете убежать от другого, потому что сам этот мир включает в себя другого. И куда бы вы ни убегали, мир будет всегда с вами. Вы не можете убежать от этого мира. Куда бы вы ни отправились, другой будет всегда рядом. Поэтому вы не можете убежать от другого. Конечно, этот другой может принять новые формы, но он все равно будет присутствовать. Когда вы меняете внешность, вы не можете изменить реальность.

Кроме одного места, а это пространство любви, другой есть повсюду. В глубине любви нет другого, нет, потому что другой не может войти в эту обитель, потому что в глубине даже вы исчезаете. В самом глубоком центре вашего бытия даже личность, «я» исчезает, поэтому другой там не может быть.

Теперь я расскажу вам, что до тех пор, пока вы есть, вы не можете убежать от другого. Немного раньше я сказал, что до тех пор, пока вы живете в миру, вы не можете убежать от другого, потому что он повсюду, а теперь я хочу сказать вам, что есть еще другая сторона этой истины: до тех пор, пока вы существуете как «я», как эго, другой будет присутствовать. Даже если вы закроете глаза и мир исчезнет, другой не исчезнет. Теперь другой будет существовать за вашими закрытыми глазами. В ваших желаниях, в ваших стремлениях, в ваших снах, воображении, – но он будет присутствовать. До тех пор, пока вы есть, другой неизбежно будет с вами. На самом деле, свабхава, или внутренняя природа – это состояние, в котором эго исчезает, в котором нет личности, нет «я». Внутренняя природа также принадлежит всем неудачникам, словам, которые неправильно поняли. Внутренняя природа обычно считается ощущением своего «я». Но свабхава, или внутренняя природа, как раз начинается там, где исчезает «я». Нет взаимоотношений между внутренней природой и своим «я». Внутренняя природа начинается там, где нет вашей личности, и будет там, где этой личности не будет.