Текст книги "Флейта Кришны"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

Вивекананде достаточно было подумать об этом, и это начало действовать. Произошло телепатическое внушение, направленное на Калу. Вот почему мудрецы говорят, что такая энергия, такая сила не должна использоваться в таких целях, иначе она нанесет вред искателю и станет препятствием к его прогрессу. Они строго запрещают ее использование. Искатель должен просто позволять этой энергии подниматься и наблюдать за ней. Только так можно ей пользоваться. Но Вивекананда сделал по-другому, и вскоре он добился успеха и смог заставить бедного Калу сделать то, что хотел. Он так долго пытался его уговорить выбросить все эти статуи, но ему не удавалось, и теперь наконец ему удалось убедить его сделать то, что он хотел, тогда как логическими аргументами он не мог этого добиться. То, что он не мог заставить его сделать напрямую, он смог добиться этого посредством необычайной медитативной силы, которая стала ему доступна.

Калу был занят поклонением богам, когда Вивекананда направил свою мысль на него, и внезапно его поклонение прекратилось. Он сложил все эти статуи в мешок и двинулся к Гангу. Рамакришна сидел на крыше своего дома, лицом к Гангу, и его глаза наткнулись на Калу. Он позвал его и спросил: «Что ты делаешь? В чем дело, Калу?»

Показав ему мелок, Калу сказал: «Да это не боги. Я хочу отправить их всех в Ганг».

Рамакришна начал ругать его и говорить: «Иди обратно в свою комнату и поставь их всех на место. Я знаю, кто говорит через тебя. Я хочу поставить на место этого мошенника».

И Рамакришна бросился к Вивекананде, потряс его тело и сказал: «Это твое последнее самадхи. У тебя больше не будет самадхи. Я хочу держать ключ к твоему самадхи у себя, и ты получишь этот ключ только за три дня до смерти».

Вивекананда был шокирован, и он начал рыдать и плакать: «Не лишай меня моего самадхи», Но Рамакришна был неумолим. «Тебе нужно выполнить много работы. Ты будешь инструментом и моим посланником на Западе. Если ты войдешь в самадхи, ты не сможешь вернуться обратно, и тогда никто не сможет выполнить эту работу. То, что я узнал, должно достигнуть каждого уголка земли, поэтому не будь эгоистичным, оставь свои привязанности и не стремись к самадхи. Ты должен построить огромный храм, в котором смогут укрыться миллионы жаждущих искателей со всего мира, вот почему я забираю у тебя ключи к самадхи.»

И этот ключ остался у Рамакришны, а Вивекананда получил этот ключ, как и было обещано, за три дня до смерти. Только за три дня перед смертью он испытал второе самадхи.

Но позвольте мне рассказать вам то, что если кто-то другой держит ключи к вашему самадхи, это означает, что это относится к миру психики, это глубокое психологическое самадхи, это не полный опыт абсолюта. Самадхи, сверхсознание, которое зависит от кого-то другого – не истинное и не высшее, оно не превосходит ум. Самадхи, которое заставило Калу думать о том, чтобы он расстался со своими божествами, не может считаться глубоко духовным, оно ментальное, и, конечно, Вивекананда превзошел свое тело, но он еще не смог превзойти остального и добраться до души, и Рамакришна остановил его, потому что он думал, что если Вивекананда отправится глубже, он не сможет выполнить работу, которую должен был выполнить.

Именно благодаря Вивекананде мир узнал о том, кто такой Рамакришна, но Вивекананда вынужден был многим пожертвовать. Однако такое пожертвование достойно того, чтобы жертвовать, и оно полно смысла. Рамакришна намеренно остановил его дальнейшей прогресс, потому что он подумал, что если Вивекананда превзойдет психическое состояние самадхи, он не сможет стать инструментом в его руках. Рамакришна не был подобен Будде, который имел и мудрость, и умение, чтобы выразить то, что у него было. Рамакришна обрел ту же самую мудрость, как и Будда, но он не знал, как это выразить, поэтому ему приходилось зависеть от Вивекананды для того, чтобы передать это знание миру. Истина также в том, что Вивекананда был инструментом в руках своего мастера, но в случае в Арджуной все было по-другому. Кришна не пытался сделать его инструментом, он просто передает ему мудрость на поле битвы Курукшетра, когда они стоят друг с другом.

А теперь мы сядем медитировать.

Беседа 16

Атеизм, теизм и реальность

3 октября 1970 года.

Вопрос:

Ауробиндо имел видение Кришны и имел соприкосновение с йоги Леле. Не следует ли из этого, что суждение об опыте, который был приведен в Пондичерри, должны быть сделаны будущими поколениями? Что вы думаете об Алисе Бейли, которая утверждает, что получает послания? И откуда идут эти послания и как? Есть ли у вас какой-то эзотерический опыт контактов с каким-то мастером?

Ауробиндо видел Кришну в тюрьме, в стенах тюрьмы. Он видел Кришну в лицах заключенных и в себе. Но кто тот, кто знает, что видит видение Кришны? Если есть познающий, то это наверняка собственная ментальная проекция. Если кто-то говорит, что он видит Кришну, то это означает, что тот, кто видит – это не Кришна, он вынужден быть отличным от Кришны.

Океаническая, вселенская форма Кришны – это нечто совершенно отличное от Кришны-человека, который родился пять тысяч лет назад, но его вселенская форма, которая является вселенским сверхсознанием, лична, и тот, кто встречается с вселенским сознанием, перестает быть эго. Он исчезает, как есть и превращается во вселенский разум как таковой. Вы можете называть его Кришной, Христом, Буддой или как хотите. Имена не имеют значения. Выбор имени зависит от определенной культурной подоплеки того, кто столкнулся с этим, и когда кто-то приходит в соприкосновение с этим сверхразумом, при условии, что он истинен, а не воображаем, он теряется в нем навсегда, и после этого он не может вернуться к обычной старой жизни, полной несчастий и боли. Тот, кто действительно приходит к этому высшему разуму, никогда больше не может его лишиться.

Ирония в том, что вся духовная жизнь Ауробиндо начинается после этого случая в дни заключения, когда, как он говорит, у него было видение Кришны. И после того как его освободили из тюрьмы, он встречается с йоги Леле, о котором вы говорите в вашем вопросе, и получает медитацию от него. Невероятно то, что человек, который еще не учился медитации, мог войти в соприкосновение со вселенской формой Кришны. Если вы уже достигли сознания Кришны, вам не нужно медитировать. Для чего? Разве такому человеку нужен мастер или гуру? И тот вид медитации, который Ауробиндо получил от йоги Леле, не имеет ничего особенного. Это обычная техника медитации, которая. Он практиковал ее три дня. Наверное, это была его первая и последняя медитация. Насколько мы знаем самого Леле, Ауробиндо не слишком-то прогрессировал, не слишком-то продвинулся вперед.

Ауробиндо сидел в медитации только три дня, когда Леле дал ему простую технику свидетельства, наблюдения за мыслями. Леле попросил его наблюдать за мыслями, как будто бы он наблюдает за поведением жужжащих пчел внутри и снаружи. Ауробиндо испугался наблюдать поток своих мыслей, но Леле настаивал на том, чтобы он внимательно и терпеливо наблюдал за ними. Если кто-то будет наблюдать за своими мыслями, он обнаружит, что постепенно они замедляются, и они исчезают, но Ауробиндо не стал практиковать эту технику по прошествии трех дней, ему казалось, что этого достаточно. Это была величайшая ошибка его жизни.

Свидетельствование – это начало медитации. Достижение единства с недвойственностью, с высшим разумом – это кульминация. Свидетельство – это средство к высшему единству. Вы должны выйти за пределы свидетельства, даже свидетель должен исчезнуть, потому что до тех пор, пока кто-то остается свидетелем и остается что-то, что можно свидетельствовать, до тех пор, пока существует наблюдатель и наблюдаемое, до тех пор, пока они отделены, двойственность сохраняется, и в то мгновение медитации, когда и наблюдатель, и наблюдаемое исчезают и остается только чистое сознание, тогда очень трудно сказать, кто субъект, а кто объект, где познаваемое, а где познающий. Они растворяются и исчезают друг в друге, и до тех пор, пока есть хотя бы мельчайшее отличие между свидетелем и тем, что он свидетельствует, между познаваемым и познающим, вы еще не превзошли ум.

Вот почему я говорю, что опыт Ауробиндо неистинный. То, что приходит и уходит, никогда не может быть истинным, это просто воображение, сон, проекция.

Тогда что можно назвать истинным опытом реальности? То, что длится и не разрушается – вот что такое истинный опыт, а все остальное – это игра ума. Ауробиндо не вышел за пределы свидетельствования, он просто остановился на этом, и после этого Ауробиндо встречается с Леле, который учит его только началам медитации. Конечно, у Леле внутри была медитация, и он мог повести Ауробиндо дальше, но вторая встреча Ауробиндо с Леле произошла в то время, когда он сам стал уже мастером, и его поведение во время этой второй встречи было отмечено тем, что он отнесся к Леле без должного уважения и без должной благодарности. Ауробиндо попытался показать ему, что то, чему учил его Леле, совершенно бесполезно и что лучше всего это забыть.

Ауробиндо не одинок. Эта ситуация происходила не один раз. Тогда, когда искатель останавливался на самом первом ощущении медитации. Ранний опыт медитации полон блаженства, он восхищает, наполняет трепетом. Искатель начинает верить, что он достиг всего, чего нужно было достигнуть, и наиболее существенное препятствие на пути духовного роста заключается не в привязанности искателя к семье и к богатству, но это препятствие олицетворяет собой первый опыт медитации. Гораздо большее препятствие составляет внутренние события, нежели внешние, потому что этот опыт настолько восхитителен, настолько блаженен, что вам хочется цепляться за него вечно. И не только Ауробиндо, но тысячи людей ошибались в этом, и это останавливало их прогресс. Если караван-сарай дает путешественнику столько комфорта и счастья, которых он никогда раньше не знал, неудивительно то, что он прекращает свое путешествие и делает дом из караван-сарая.

Есть множество свидетельств того, что медитация Ауробиндо никогда, ни на один дюйм не возвысилась над тем, чему его научил Леле. Всю оставшуюся часть жизни он учил своих учеников и всех других той же самой элементарной медитации, которой научил его Леле в эти первые три дня, и кто бы ни приходил к нему для того, чтобы получать наставления в медитации, получал вино Леле через Ауробиндо. У него не было ничего своего, и кроме этого, будучи совершенным интеллектуалом и властителем слов, он объяснял им это очень запутанно, расширенно, и это вылилось в тысячелистные трактаты. Я прочитал все его труды, чтобы проверить, сказал ли он хоть что-нибудь кроме того, что заимствовал у Леле. Я говорю вам, что он не добавил абсолютно ничего к учению Леле. Леле был простым человеком и говорил все, что хотел сказать, очень просто. Ауробиндо, с другой стороны, очень сложный человек, который превращал даже простую идею в очень сложную и запутанную, но все, чему он учил, было просто свиде-тельствованием.

Я верю в то, что Ауробиндо потерял даже то, чему он научился у Леле, и вовлекся в ненужную, бесполезную софистику. Вы будете удивлены узнать, что Леле позже говорит Ауробиндо: «Ты падший человек. Ты потерял даже ту медитацию, которую достиг, а теперь ты занят просто жонглированием словами. Это просто определенная доктрина, которую ты высказываешь, не имеет ничего общего с истинным опытом».

Эти слова Леле открывают многое, но последователи Ауробиндо не упоминают этих слов в своих дискуссиях. Они намеренно упускают их, потому что эти слова исходят от человека, который дал Ауробиндо первый урок по медитации и, возможно, также и последний, и поэтому это уже о многом говорит.

Когда Леле встречается с Ауробиндо во второй раз, он советует ему перестать писать философские трактаты. Он ему говорит, что ему еще предстоит узнать о том, что такое истина. Та истина, о которой он начал писать тома книг. Но Ауробиндо не обратил внимания на слова Леле. Он просто отбросил его в сторону. И поэтому естественно, что его последователи также игнорировали слова Леле о своем мастере.

Немного перед этим я говорил, что все новые идеи открываются индивидуальностями, и поэтому существует вероятность того, что они могут быть ошибочными. Это не означает, что они обязательно будут ошибочными, но шанс того, что они ошибочны, существует, его нельзя сводить к нулю. Я также сказал, что также верно противоположное в случае с традиционными идеями и верованиями. Истина в том, что по прошествии времени такие идеи и концепции фальсифицируются и мертвеют, но, несмотря на это, существует возможность того, что эти омертвевшие идеи несут в себе огромную истину, иначе в эти идеи не верили бы столетиями. Несомненно, в них лежит скрытое сокровище, но вам просто не удается увидеть его. По этой причине люди цепляются за традиционные верования с таким упорством, что порой это даже удивляет. Мне бы еще хотелось объяснить другую вещь, которая очень насущна здесь. Ауробиндо говорит, что его концепция сверхментального питает свой источник в Ведах, но это просто извращение истины. На протяжении столетий используется очень аморальное действие, к которому прибегают так называемые лидеры нового направления. Когда они открывают что-то новое, того, чего раньше еще не было, у них нет мужества для того, чтобы провозгласить это своим собственным. Почему? Во-первых, потому, что наша страна прекрасно понимает, что все новые идеи несут в себе возможность ошибок, и поэтому традицией стало искать подтверждение и поддержку каждой новой идеи в древних уважаемых писаниях, и каждый, кто сталкивается с чем-то новым, заявляет, что источник этого находится в Ведах, Упанишадах, Брахмасутре, и как раз по этой причине правильное объяснение этих писаний стали трудностью. Каждый постоянно накладывает свои собственные идеи и объяснения этим беспомощным писаниям. Теперь это превратилось снова в вид бизнеса.

Очевидно, никого не волнует познание того, что Веды и Упанишады действительно хотят сказать. Каждый накладывает свои собственные объяснения на них, поэтому Шанкара объясняет Упанишады по-своему, Нин-барака объясняет противоположным образом, Девананда объясняет Веды для того, чтобы подтвердить свои собственные идеи, а Ауробиндо делает это совершенно по-другому для того, чтобы подогнать их под свои верования, которые отличаются от представлений Девананды. Они превратили эти великие писания в сплошной хаос. Они их перефразировали и перевернули вверх дном. Веды, Упанишады, Брахмасутра страдали очень сильно на протяжении веков от вмешательства таких интерпретаторов. Таков же был удел Гиты. Каждый, кто хотел хоть что-нибудь сказать, видел поддержку в этом писании. И делал все, чтобы наложить свой собственный смысл на эти книги.

С моей точки зрения, это не что иное, как интеллектуальная проституция, и такой процесс существовал в Индии на протяжении тысячелетий. И это происходило просто из-за того, что ни у кого не было мужества провозгласить что-то своим собственным, ни у кого не было мужества причислить себя к авторитетам, и поэтому все люди, которые открывали что-то новое, принимали прибежище Вед, Упанишад и Гиты, и эта нечестная практика происходит из-за недостатка уверенности в себе, и с этим столкнулись все великие умы Индии. И достаточно очевидно то, что если бы Ауробиндо столкнулся с истиной, он мог сказать ее от своего собственного имени и не стал ссылаться на Веды. Даже если все писания говорят противоположное, человек, который столкнулся с истиной, должен бесстрашно говорить то, что он видит, но если человек не уверен в своих собственных идеях, он не может ничего поделать. Единственный его выход в том, чтобы найти поддержку в Ведах, в Упанишадах и в Гите, и тогда он использует эти книги как солдат в битве, в спорах.

Пожалуйста, помните об этом. Все видящие Вед и Упанишад не искали никакой поддержки для себя в других писаниях, они говорили свой собственный опыт. Все, что они хотели сказать, они говорили. Их слова прямолинейны, смелы и откровенны. Автор Брахмасутры не цитирует никаких авторитетов, которые поддерживали бы его точку зрения. Он поддерживает свое собственное видение истины, но после Вед, Упанишад и Брахмасутры интеллектуалы, которые рождались в Индии, начали пользоваться ими, и так возникла долгая тысячелетняя история подгонки всех этих книг под себя. С тех пор никто не решился сказать что-то, ссылаясь на свой собственный авторитет, на авторитет своего собственного непосредственного восприятия. Каждый ссылался на триединство Упанишад, Брахмасутры и Гиты. Каждый искал поддержку в них. Очень редкими стали прямолинейные и честные высказывания, и Ауробиндо – это последнее звено в этой длинной цепи индийских интеллектуалов.

По этой причине я хочу сказать, что Рамана Махарши и Кришнамурти гораздо более честные. Они не ищут поддержку в Ведах и нигде в другом месте. Их честность заключается в том, что они готовы принять ответственность в случае собственной ошибки. Они не предают эту ответственность кому-то другому, например, Ведам. Их честность заключается в том, что когда вы обнаруживаете что-то истинное, какую-то истину, вы говорите ее, несмотря на то, что весь мир может выступать против нее, и только тогда потомки смогут действительно понять, истинно ли то, что вы говорите. Но до недавнего времени в мире философских идей и концепций существовала полная запутанность. С моей точки зрения, философии Индии не смогла быть честной до кона, она не смогла раскрыть себя Западу. Если Сократ говорит что-то, он говорит это согласно своему собственному мнению. Он не пытается подогнать себя под своих предшественников. Подобным образом, если Кант и Витгенштейн говорят что-то, они говорят что-то от себя, они не пытаются опереться на авторитет Сократа и кого-то другого. Западные философы в этом смысле более честные, чем наши философы, и благодаря этой честности мышления наука родилась на Западе. Наука – это ребенок такой честности. На самом деле, наука не может родиться у нечестного человека, это невозможно. Это не может быть следствием нечестного мышления. И поэтому Индия не смогла создать науку, потому что мы стали жертвами такой нечестности, которая очень глубоко укоренилась в индийском мышлении. У нас в стране очень трудно понять, кто что говорит. Каждый ссылается на писания, каждый ссылается на авторитеты, каждый цитирует чей-то чужой голос.

Опыт Ауробиндо зависит от Вед, но так ли это на самом деле? Он ссылается на Веды просто из-за чувства неполноценности, и это показывает не его глубину, это только говорит о том, что если бы то, что он говорил, было истинно, он бы не стал искать поддержки этому. Это говорит об эфемерности его идей.

Умы Индии находятся под глубоким влиянием Вед, Упанишад и Гиты. Умы Индии очень сильно обусловлены Махавирой и Буддой. Индийский ум находится в заключении у традиции. Мы можем признать любого, кто говорит что-то, ссылаясь на авторитет Вед и Дхаммапады, но нас не волнует тщательное исследование, независимое исследование того, что он предлагает, выдавая за свой собственный гений. Мы слепо принимаем все, что говорится под прикрытием Вед.

Но вопрос таков: для чего одевать все в обложку Вед? Разве истина нуждается в обложке? Если я обнаружил какую-то истину, я выскажу ее простыми словами, и я также скажу, что если Веды смотрят так же, как смотрю я, то они правы, но если они смотрят по-другому, то они ошибаются. Мое восприятие истины самоочевидно. Оно достаточно само по себе. Я не считаю, что я буду правым или неправым в том случае, если мои воззрения совпадают с воззрением Вед. Что касается меня, то Веды должны соответствовать моим воззрениям, если я уверен в истине.

Если кто-то приходит ко мне и говорит мне, что то, что я говорю, отличается от Махавиры, от того, что говорит Махавира, я скажу ему, что Махавира ошибается. В конце концов, я даже не уверен, действительно ли говорил Махавира то, что ему приписывают, но я уверен в том, что говорю я, и поэтому даже если весь мир будет говорить мне, что я ошибаюсь, я буду утверждать, что весь мир ошибается просто потому, что я вижу это очевидным. Я могу быть свидетелем своего собственного восприятия, я не могу быть свидетелем восприятия других.

Но это очень просто и удобный способ выставить себя на правильное место. Если вы воспринимаете истину напрямую, сами и говорите о ней точно так, как вы ее видите. Истории потребуются тысячи лет для того, чтобы сделать выбор, нашли вы или нет что-то истинное. Но если вы наденете обложку Вед, вы используете дешевый трюк и обретаете мгновенное признание, потому что вы говорите то же самое, что говорят Веды, и вы становитесь правыми или неправыми на основе этих древних писаний. Это очень простой трюк, и очень грязный трюк.

Мне бы хотелось объяснить вам это при помощи истории.

Однажды она посетила Китай и привезла оттуда пепельницу. Потом она решила выкрасить свою комнату в цвет этой пепельницы. Она пригласила самого известного художника страны с этой целью, никто не мог подобрать в точности тот цвет, которым была выкрашена пепельница, потому что она включала в себя особые китайские вещества, которые нигде невозможно было достать во Франции. Поэтому все его усилия провалились. Она приглашала множество известных художников, но они также не могли этого добиться. Потом пришел художник, который сказал, что он выполнит эту работу при условии, что никто не должен входить в комнату в течение месяца, в течение которого он собирался выполнять эту работу. Графиня согласилась с его условием, и этот человек начал трудиться.

Целый месяц художник каждый день появлялся утром, закрывал комнату изнутри и работал там до вечера. После того как месяцы закончился, он пригласил графиню в комнату, и она была бесконечно удовлетворена, когда увидела, что ее желание выполнено и комната выкрашена в точности в цвет этой пепельницы. Художник счастливо пошел домой с миллионом франков в кармане.

Позже этот художник написал в своей автобиографии, что он сначала выкрасил стены комнаты, а потом перекрасил саму пепельницу в тот же самый цвет, и работа была сделана.

Ауробиндо, и Девананда, и остальные, подобные им, красят сначала стены, а потом выкрашивают пепельницу в цвет этих стен. Сначала они создают свои собственные доктрины, а потом накладывают эти доктрины на Веды и претендуют на авторитет Вед.

Такие древние языки, как санскрит, арабский, латинский и греческий, предназначались для поэзии, а не для науки, и такие языки имеют как преимущества, так и недостатки. Их преимущество в том, что слова имеют больше чем одно значение. Слова тонкие и нежные, и в этом также заключается их недостаток, потому что их слова имеют больше чем один смысл, и очень трудно раскрыть смысл, который сначала складывался в эти слова.

Но они лучше всего подходят для поэзии, потому что у них есть прохлада и мягкость, глубина и богатство. Все это прекрасно для того, чтобы слагать поэмы. Вот почему поэзия оказывает разное влияние на разных людей, и все люди открывают что-то свое в поэзии. Но эти языки не подходят для науки, потому что она нуждается в большей точности слов. Она нуждается в том, чтобы слова в точности означали что-то одно. В науке нужна точность и ничего больше. Ни один из древних языков не был научным, и поэтому в этих странах наука не развилась как таковая. Для точных наук, которые требуют точного определения, нужен был совершенно другой язык, и ученые все еще заняты тем, что создают такой.

Вы будете удивлены узнать, что физика – а она из наиболее развитых наук сегодня – постепенно перестала употреблять слова и вместо этого начала выражать себя через арифметические формулы, такие, например, как Н₂0. Математические формулы гораздо лучше подходят, чем обычные слова, и они определены. У обычных слов множество значений, поэтому для того, чтобы понять Эйнштейна, нужно быть знакомым с высшей математикой. Недостаточно знать язык, если вы хотите понять таких продвинутых физиков, для этого нужно иметь глубокие познания в математике. Но этот научный язык принимает форму математики* и такие люди, как Эйнштейн, думают, что язык науки в будущем будет состоять больше из знаков и из символов, нежели из слов и фраз, иначе он не может быть точным и определенным.

И не только в Индии, но во всем мире язык в прошлом имел только одну форму, форму стиха. Большинство древних писаний были составлены в стихотворной форме, и удивительно то, что даже книги по древнеиндийской медицине были написаны стихами, и для этого есть причины. В прошлом знание передавалось из уст в уста, от учителя к учению и так далее, из одного поколения в другое. А писание появилось гораздо позже. И как раз для такого рода передачи стихотворная форма передачи стала главной, потому что стихи могут легко передаваться и запоминаться в памяти. Проза не может так хорошо запоминаться. Вот почему Упанишады, Гита, Коран – все были составлены в форме стихов: для того чтобы передавать это послание из уст в уста, это было частью устной традиции, которая длилась уже тысячи лет. Но эта традиция также ответственна за множество путаницы, касающейся смысла слов и фраз, потому что каждый был свободен интерпретировать Веды так, как хотел.

Как я вижу это, труд, который выполнялся в Пондичерри – это наиболее стерильная работа, которая когда-либо предпринималась в области спиритуализма, и поэтому нам не нужно оставлять это на будущее для того, чтобы решить, ценна эта работа или нет. Это можно решить прямо здесь и сейчас.

Если кто-то берет ведро с водой и ставит его на костер, то можно сказать, что вода превратится в пар с течением времени. Нам не обязательно предоставлять решать это будущему поколению. Если человек пытается нагреть воду, поставив ведро с водой на лед, можно сразу сказать, что вода никогда не превратится в пар, и нам не нужно решать этот вопрос в будущем, его можно решить сразу. Спиритуализм – это целая наука. Это не что-то сомнительное, как астрология или гадание по рукам, и духовность имеет свои собственные законы и правила, и поэтому если кто-то выдает за спиритуализм нечто перевернутое вверх днем, я немедленно скажу, что он делает что-то глупое. Если будущее может что-то решить, то ему останется лишь решать, прав я или Ауробиндо.

Весь рост в этом мире происходит на уровне индивидуальности. Путешествие сознания и его прогресс начинаются с индивидуальности, в то время как достижение, его кульминация носит космический характер. Источник всего сознания – это вселенная, но его выражение всегда индивидуально. Космос подобен океану, индивидуальность подобна волне. Сознание всегда видится в форме индивидуальности. Вы – это индивидуальное сознание в настоящее мгновение, и когда вы теряете ваше отождествление с индивидуальным сознанием, вы достигаете вселенского сознания. Но после этого ваш опыт вселенского сознания не может стать опытом каждого, он будет оставаться вашим опытом.

И есть противоречие, которое нужно правильно понять в связи с этим. Когда впервые кто-то высказывает теорию о том, что есть одна душа, которая пронизывает каждое бытие, каждое существо, те, кто верит в существование индивидуальной души, выступают против этого высказывания и говорят: «Если это так, то когда умирает один человек, все должны умереть. Все люди должны быть счастливы, когда один чувствует себя счастливым». И в их аргументах, в их доводах есть определенная сила. Если одно и то же сознание, как электричество, пребывает во всех нас, и нет разницы между одним и другим, как вы можете быть счастливы тогда, когда я несчастлив? Как вы можете жить, если я мертв? И именно на основании этих аргументов люди верят в множественность душ.

Но я не думаю, что их аргументы полностью правы. Они правы в том смысле, что электричество одинаково повсюду, но это не означает, что уничтожение одного светильника приводит к уничтожению всех светильников в городе. Электричество регулируется с помощью трансформаторов и рубильников, проводов, лампочек, и каждая лампа прикреплена к определенному рубильнику, поэтому если одна лампа перегорает или если одна лампа выключена, это не значит, что все остальные лампы тоже будут выключены.

Океан един, а волн много, которые вырастают из одного и того же океана, но вы не можете сказать, что с исчезновением одной волны все другие волны также исчезают. Может быть, одна волна умирает, но многие другие рождаются на ее месте. В этом нет никакой трудности. Когда вы смотрите на это по-другому, вы можете вообразить, что эта вселенная, высшее сознание или Бог будет спускаться на нас, и он будет спускаться на всех нас, не различая между одним человеком и другим, но это фантазия Ауробиндо, и я намеренно называю это фантазией. Это приятно, но, тем не менее, это фантазия. Многие фантазии приносят наслаждение, но они не становятся истинными просто из-за того, что приносят наслаждение. Это необычайно приятно: фантазировать, что Бог спустится на нас, но если я буду продолжать хотеть жить в невежестве, то ни Ауробиндо, ни Бог не смогут рассеять моего невежества, потому что Бог предоставляет каждому человеку такую свободу. Каждый человек может оставаться в невежестве, если хочет, и вот эта свободная воля приводит к тому, что снисхождение Бога, снисхождение его энергии, его света на землю не имеет никакого значения, потому что даже мудрость тогда превратится в рабство. Бог не может ничего навязывать, поэтому, несмотря на то, что идея Ауробиндо о сверхментальном кажется такой приятной, на самом деле она пугает. Я не согласен с ней. Человеческая история не имеет подтверждения этому.

История говорит, что индивидуальное сознание поднимается к божественному сознанию и растворяется в нем, и конечно, когда индивидуальное сознание готово к тому, чтобы подняться и раствориться с божественным, божественное начинает двигаться ему навстречу, и они встречаются. Это другой способ выражения того же самого, но это всегда индивидуальный процесс. После того как они встречаются и растворяются друг в друге, очень сложно сказать, растворилась ли капля в океане, или океан растворился в капле. Но до сих пор нет свидетельства того, что океан спускается к капле, когда капля не готовилась к этому.

Всегда река бежит к океану, а не наоборот. Ауробиндо хочет, чтобы океан бежал к реке, но я боюсь, что если такая ситуация возникнет, река откажется принять океан, потому что именно река ответственна, это ее предопределение. Она должна путешествовать к океану и растворяться в нем. Океан никогда не отвергает реку, он такой обширный, что для него одна река ничего не значит. Даже если река вытекает к океану и растворяется в нем – а так и происходит – для него нет никакой разницы. Но если океан придет к реке, то он просто ее уничтожит.