Текст книги "Сумбурно хаотичный (ЛП)"

Автор книги: Беттина Белитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Ладно, хватит. В этом всё равно нет никакого смысла, – решил Сердан с сожалением, после того, как перестал прижимать свои губы к моим. Казалось, мой рот горит. А беспорядок в животе не стал лучше, а скорее хуже. – Давай пойдём и проведём ещё немного времени с другими, – предложил он, будто ничего не случилось.

– Я не хочу наблюдать, как Сеппо и Келли лижутся, – заупрямилась я.

– Тебе и не нужно. Петенька и Эльвира всё равно этого не допустят. Не делай глупостей, Катц, это последний вечер.

– К счастью! – Сердан хотя и усмехнулся, но его взгляд показался мне немного грустным. Не таким объятый ужасом, как у Леандера, но грустным.

– Я рада, что ты снова разговариваешь. Честно, – сказала я, чтобы подбодрить его.

– Всё нормально, Катц, – пробормотал он и толкнул меня назад в общую комнату, где господин Рюбзам с блаженным выражением на лице колотил по своей гитаре. Леди в чёрном.

– Ааа-хааа-хааахааахааахааа, – орали все. – Аааааа– хахахаааа-хахахахаааа. – Да, может быть мне действительно стоит остаться ещё на какое-то время, хотя Софи убивала меня своими взглядами, потому что рука Сердана ещё лежала на моём плече, когда мы вошли в комнату.

Но после его поцелуя, мне всё стало немного всё равно. Когда школьная поездка закончится, я в спокойную минуту поговорю с Сеппо. И с Софи. Может быть, даже и с Леандером.

Но сейчас, в этот момент, я только хотела сидеть рядом с Серданом, облокотившись на стену, держать рот на замке и слушать, как поют другие. И не думать о том, что я мне мой первый поцелуй представляла совершенно по-другому.

По крайней мере, я кого-то поцеловала, кто мне нравился. Даже очень. А об этом у Леандера не было совершенно никакого понятия.

Глава 18.

Семь дней подряд

Когда господин Рюбзам своим пением довёл себя до транса и снова запел Леди в чёрном, у меня начала болеть голова и мне срочно нужен был свежий воздух. Выглядело всё почти так, будто господин Рюбзам забыл о времени. Уже шёл двенадцатый час, а он ещё не предпринял никакой попытки, послать нас в постель. Но мои взгляды снова и снова возвращались к Сеппо и Келли, а этого я не хотела дольше причинять себе.

Сердан был прав. Я больше не была влюблена в Сеппо. Скорее всего, и никогда не была по-настоящему. Всё же мне казалось, будто меня предали и обманули, когда я видела его сидящего так близко к Келли. Больше всего мне хотелось, чтобы Сеппо никогда не нашёл себе девушку. Чтобы мы вместе занимались паркуром, как раньше, а наш новый секретный договор заключался в том, что ни одному из нас нельзя влюбляться. Потому что эти дурацкие влюблённости всё портили.

С меня их было достаточно. Я снова хотела быть нормальной. А лучший метод стать снова нормальной это хорошо выспаться. Зевая, я поплелась по коридору к своей комнате и на одно мгновение меня охватила нечистая совесть. Может, мне следовало предупредить Леандера, после того, как его труппа была здесь? Было ли это справедливо, ничего ему не говорить? Но я не хотела его видеть, не, то чтобы разговаривать. Кроме того его родители так торопились, что точно больше его не искали. В конце концов, они сначала хотели подумать о дисциплинарной мере, а не сразу начать её осуществлять.

Тем не менее, я автоматически выпрямила плечи, когда представила себе Леандера в тропическом болоте, где ему придётся охранять каких-нибудь нищих детей туземцев. Он отчается – мысль, которая меня угнетала и в тоже время забавляла. Но все-таки я отрезвляюще поняла, что со кандирý это не сработает, потому что я вряд ли поеду с ним в Конго, и тогда он снова станет прозрачным. Нематериальным. Но может быть, он будет чувствовать жару и комаров? Могли ли они вообще сделать так, заставить его отправиться туда? Или это были только пустые угрозы?

– Здесь для всех хвааатит ..., – пронеслось приглушённо по коридору, но не из общей комнаты, а из моей. Я насторожилась и остановилась, чтобы прислушаться. Это что, был голос Леандера?

– Давайте, будем пить семь дней подряд, у нас такая жажда. Ик!

Да. Это явно был голос Леандера. Последние несколько метров я ускорила шаг и без предупреждения распахнула дверь. Я оказалась в абсолютном хаосе. Леандер смастерил из простыней оставленных Еленой гамак, который он укрепил между вешалкой для одежды и остовом кровати, что не очень хорошо отразилось на шкафе. Он опасно накренился, так же как и Леандер, который болтал своей левой ногой и размашистыми движениями атаковал струны гитары.

На подоконнике горела свеча. Вся батарея была залита воском. Кроме того он по непонятной причине вывалил из моего чемодана его содержимое. Когда Леандер увидел меня, он приостановился и отдубасил свой последний неверный аккорд. Теперь я увидела так же открытую бутылку водки, которая была засунута в его пояс. На полу лежала раздавленная пивная банка – посередине пенящейся лужи пива, которая как раз прокладывала путь к моему чемодану.

– Люси, салют! – заорал Леандер радостно. – Пой вместе со мной! Здесь для всех хваааатит – так что давайте будем пить семь дней подряд, давайте выпьем, у нас такая жаждааа ... – Он вытащил бутылку водки и хотел приветственно поднять её, но при этом потерял равновесие и свалился вместе с импровизированным гамаком на пол. Я поймала бутылку, прежде чем та разбилась.

Хрюкая, Леандер прикатился к моим ногам. С блаженной улыбкой он закрыл глаза.

– Люси, мой ангелочек ... знаешь что? Когда я пью, то не становлюсь прозрачным ...

во всяком случае я мог ясно видеть себя и был по-настоящему тяжёлым, хотя ты собственно была слишком далеко. Да я смог сделать гамог – нет – га .. га ...

– Гамак, – помогла я ему.

– Точно! – Он поднял указательный палец вверх. – Смастерить гамак. И лечь в него. По-настоящему. Как человек! Он просел подо мной. Я вдоль и поперёк похож на человека. Но ты, ты, Люси ... – Теперь указательный палец выстрелил в мою сторону и впился мне в колено. – Ты плохая девчонка. Подлая, плохая девчонка.

Он перестал усмехаться и хотел вырвать у меня из рук бутылку водки, чтобы сделать ещё один глоток, но я спрятала её за моей спиной.

– Выпей со мной, – промямлил он. – И не будь больше такой подлой. Ик! Не будь всегда такой подлой ...

– Я и подлая? – Я убрала бутылку с водкой в ящик и попыталась снова выпрямить шкаф. Напрасно. Вздыхая, я подобрала с пола пивную банку и бросила её в мусорное ведро. – Я не подлая Леандер. Ты подлый. Ты поцеловал Софи.

Хотя я не знала точно, почему это было подло, но я так чувствовала, а Леандер всё равно больше не мог думать логично. Он был пьян вдрызг.

– Откуда ...? – Качаясь он стал подниматься и когда оказался на корточках, ударился о край кровати. Он провёл рукой по пивной луже, чтобы потом облизать пальцы.

– Оставь это! – сказала я грубо и вытащила его большой палец изо рта. Наволочкой Елены я вытерла лужу. – Я это знаю, потому что твои дорогие родители были здесь. Они искали тебя. А они узнали это от Аттилы.

– Хе-хе. – Леандер начал смеяться. – Хеее-хе-хе-хе-хе. Аттила. Старая гниба. Гнида. Ик! Вероятно, позавидовал. Ах да. Мать, наверное, взлетела в воздух, да?

– Само собой, разумеется, – ответила я холодно. – Во всяком случае, они думают о дисциплинарной мере. Хотят послать тебя в Конго.

Смех Леандера стал таким заразительным, что я не смогла подавить усмешку. Его живот трясся, а уголки его глаз стали влажными.

– В Конго! Ха! Тоже самое они хотели сделать с дядей Гуннером. Не получилось. Потому что они собственно совершенно этого не желали ... Мы Херувимы не работаем в развивающихся странах. Один из принципов нашей труппы. Никогда в жизни они не пошлют меня в Конго. Никогда! Самое большее, они только сделают вид, будто ... Старые трубачи ... Шшшш ...

– Трубачи. Почему ты поцеловал Софи? Почему? – спросила я сердито. Леандер перестал смеяться.

– Но ты ведь сказала, что при этом влюбляешься – или узнаешь влюблён ты или нет, а я, я ... ах ...

– Что ах? Выражайся более ясно! – накинулась я на него.

– Во всяком случае, это сработало, – констатировал Леандер и провёл себе по груди. Мне вдруг стало жарко.

– Что сработало – ты влюбился в Софи?

– Нееет, Люси. Она влюбилась в меня. Она всё утро только улыбалась и вела себя странно, она заболела из-за меня ..., – объяснил он гордо. – Я, Леандер фон Хирувим, уроженец Sky Patrol, ответственен за то, что человеческая девушка заболела.

– Но ведь суть не в этом. От этого нет никакой пользы, потому что она не может тебя видеть. Она думает, что это был Сердан. Но прежде всего при этом нужно чувствовать что-то тебе, а ты не можешь, потому что ты охранник. Поэтому в этом нет никакого смысла, что ты кого-то целуешь. Ведь тебя никто не видит и никто не может быть вместе с тобой, разве ты этого не понимаешь?

Взгляд Леандера застыл, а его икота превратилась в неаппетитное бульканье.

– Люси ... Со мной сейчас что-то происходит ... И это не влюблённость, но ... ооой ... ой-ой...

Находчиво я схватила его за плечи и потянула в сторону ванной, где из последних сил навалила его торс на сиденье унитаза. Потом я закрыла дверь и села рядом с ним, помогая ему блевать, что было одно из самых отвратительных вещей, которые я когда-либо делала. Если не считать испытание мужества, в котором я должна была облизать раздавленную жабу. И того дня, когда у Могвайя был понос и он насрал в прихожей. Что затем должна была вытереть я. Тонкой тряпкой! Фу ...

– О Боже ..., – застонал Леандер, когда закончил, и положил голову на сиденье унитаза. Я нажала на смыв, оторвала кусок туалетной бумаги и вытерла ему рот. – Это просто ужасно ... Я немедленно хочу стать снова прозрачным ... немедленно!

– Ты выглядишь довольно прозрачным, если это тебя утешит, – пробормотала я. Он производил жалкое впечатление. На его щеках появился нездоровый синеватый оттенок, а на лбу образовалась крошечные, беловато-блестящие капельки пота. – Блин, Леандер, ты ещё никогда в своей жизни не пил ни глотка алкоголя и это было слишком много за один раз ...

Откуда у тебя вообще эта фигня? – Я намочила тряпку, чтобы смахнуть слипшиеся волосы с его висков, и положила её потом на его затылок. Обоими руками он сжимал унитаз.

– О, Люси, это ведь ваш алкоголь. От Марвина и Леона. Я конфисковал его, потому что эта фигня дерьмо. Я же объяснял тебе это уже по дороге сюда. Он затуманивает ваш ум, ваша реакция становиться медленнее, вы чувствуете ещё только совсем немного, когда пьёте его, хотя думаете, что чувствуете много ... – Он громко отрыгнул.

– И тебе нужно было обязательно сделать это самому? Хотя ты всё это знаешь? Я это не понимаю.

– Я не должен был. Но хотел, – сказал Леандер заплетающимся языком. Его голос звучал хрипло и измучено.

– Я хотел убрать это дурацкое чувство в животе, и я не хотел больше видеть, как ты целуешь Сердана. Это всё время было в моей голове, это картина, каждую секунду, Сердаан с Люси, Люси с Серданом. Я больше не мог от неё избавиться, всё равно, что бы я не делал. Я пел и танцевал и ел и попытался заснуть, но всё время видел тебя и этого наездника верблюдов ... При том, что я хотел тебя найти, чтобы при свечах что-нибудь сыграть для тебя, очень смело, а потом ... Ооо ... Люси ... снова начинается ... – Он начал блевать и склонился над унитазом.

– Люси? – Кто-то колотил в дверь ванной. – Люси, ты там внутри? С тобой всё в порядке? – Софи. Вот дерьмо, что мне теперь делать? Могла ли она слышать Леандера? Он только что сказал, что алкоголь наградил его телом. Но это ещё далеко не значило, что он так же и для других был слышимым и видимым ... Наверное, он был видим только для меня. Но уверенна я в этом не была. Леандер, пыхтя, поднял руку вверх и нажал на смыв. Ну это Софи услышала в любом случае. И струю из крана, которой Леандер щедро помыл и прополоскал рот.

– Тебе плохо, Люси? Здесь так странно пахнет. И потом, этот беспорядок в твоей комнате... Открой же мне, Люси! – Я твёрдо упёрлась в дверь. К счастью я только что убрала бутылку с водкой и банку от пива. Но очевидно вонь пива висела ещё в воздухе.

– Уходи снова! – Крикнула я подчёркнуто бодро. Леандер свернулся в калачик, как ребёнок, на коврике ванной, прижав руки к животу.

– Мой живот ... моя голова ... моё горло ... Всё так болит ..., – жаловался он тихо.

– Мне привести господина Рюбзама? Я позову господина Рюбзама, ладно, Люси? – крикнула Софи снаружи. – Сейчас снова вернусь!

О нет. Пожалуйста, только не господина Рюбзама. Но Софи уже была на пути к нему.

– Внимание, Леандер – ты можешь послушать меня? – Он слабо кивнул и засунул в рот две мятные конфетки. – Выйди немного на свежий воздух, на улицу во двор замка. И возьми бутылку с водой. Ляг где-нибудь в каком-нибудь тёмном углу, и жди меня. Я сейчас приду. Через десять минут я буду с тобой, ладно? Ты сможешь это сделать? – Он снова кивнул.

– Тогда быстро! – Я помогла ему встать на ноги. Он должен исчезнуть, прежде чем придут господин Рюбзам и Софи, потому что опасность была велика, что из-за алкоголя он сделался видимым, и они увидят его.

Серпантином он прошёл, шатаясь по коридору, подальше от общей комнаты. Я бросилась назад в ванную и как раз только опустилась рядом с унитазом, как господин Рюбзам и Софи стояли уже в двери.

– Люси, Боже мой, что случилось, ты совсем бледная! – Господин Рюбзам встал возле меня на колени и постучал меня по щекам. Он бы тоже стал бледным, если бы ему пришлось смотреть на то, на что пришлось только что смотреть мне.

– Мне уже лучше, – попыталась я его успокоить. – Наверное, съела что-то не то. – Надеюсь, Леандер добрался до улицы целым и невредимым. Надеюсь...

– Люси ... !? – Господин Рюбзам принюхался, как ищущая след собака, и его забота тут же превратилась в подозрение. – Я чувствую запах алкоголя. Здесь пахнет алкоголем. Ты пахнешь алкоголем! – Обвинительно он указал на мои штаны, где их украшало большое, влажное пятно от пива.

– Я ничего не пила, честно. Здесь была пивная лужа на полу, когда я зашла в комнату, но она была не от меня, а от ... от ...

– От святого духа, да? – Господин Рюбзам схватил меня за запястье и потянул вверх. – Моя дорогая Люси, я могу сложить один и один. Здесь пахнет алкоголем, а тебе плохо. Ты пила! Знаешь, что это означает? ТВОЯ МАТЬ УБЬЁТ МЕНЯ! – В его глазах вспыхнула паника.

– Ей ведь не нужно знать об этом, – успокоила я его. – Кроме того я ничего не пила. Я ещё никогда не пила, я клянусь ...

– В мою комнату! – приказал он. – Там мы тебя сначала протрезвим, а потом я подумаю, что делать дальше. О господь на небесах, что теперь будет?

Господин Рюбзам взялся за всё серьёзно. Десять минут спустя он положил меня на свою кровать, на всякий случай поставил рядом ведро, принёс мне стакан воды и объявил, что обсудит дальнейшие шаги с госпожой Дангель. Я несколько раз дыхнула на него, чтобы доказать, что ничего не пила, но это его не интересовало. Теперь я была заперта в его комнате и не могла выйти на улицу, где на дворе замка, в стельку пьяный, шатался Леандер.

Я открыла окно и сильно высунулась наружу.

– Леандер? – крикнула я приглушённо. Мне было совершенно всё равно, услышит меня кто-нибудь или нет. Официально я была пьяной. А в таких случаях было разрешено всё. – Ты здесь?

Ни слова. С колотящимся сердцем я огляделась. Была тёмная ночь, но теперь между облаков пробилась бледная луна и бросала дико угловатые тени на стены замка на бассейн. Ах? Одна из теней двигалась. Я что, всё-таки была пьяна? Я коротко закрыла глаза и снова открыла их.

Нет, я не была пьяна. И это так же не было тенью. Это была фигура, с вытянутыми в стороны руками, которая удерживая равновесие, шла по стене, фигура с волосами длинной до шеи, порванными джинсами и на ночном ветре развивающейся бахромой банданы ...

Мне срочно нужно к нему. Что он там потерял наверху? То, что он там делал уже в трезвом состоянии и при ярком свете было опасно, но теперь было совершенно темно, а он пьян. Как он сказал? Алкоголь вызывает замедленную реакцию. Ничего при лазаньи по стенам и балансировании не было так плохо, как замедленная реакция. Это и Сеппо снова и снова вбивал нам в головы. Никогда нельзя выпивать, а потом заниматься паркуром.

А то, что Леандер тут делал, было паркуром – или, по крайней мере, что-то похожее. Он упадёт, если ему никто не поможет спуститься. А у него было тело. Я могла его видеть, по меньшей мере, на расстоянии двадцати метров ... Если у него было тело, то он мог так же пораниться. Он мог умереть!

Прежде чем я смогла довести свои мысли до конца, я уже сидела на подоконнике, поставила свои ноги на гребень крыши и проползла на животе до угла главного здания, где вниз проходила водосточная труба. Прекрасно – это я уже часто делала, спускалась по трубам вниз.

Потому что почти каждая труба была на регулярных промежутках прикреплена металлическими зажимами к стене, за которые можно было держаться руками и ногами. И тоже самое было в случае с этой трубой. Незадолго до окон первого этажа я набрала в лёгкие воздуха и прыгнула. Колени поджать, мягко приземлиться, кувырок вперёд – идеально.

Бегом я направилась к территории бассейна. Леандер всё ещё находился на руинах, а теперь я услышала так же, как он поёт.

– Nights in white Satin (В белом атласе ночи) ... never reaching the eeeend (бесконечные) ... Да, этим он сказал истину. Этой ночи казалось, не будет конца, и она становилась всё ужаснее.

Как только он туда забрался? Если я позову его, он возможно так сильно напугается, что потеряет равновесие и упадёт. Мне нужно подкрасться к нему сзади, через кусты, и так же как он залезть на стену. Или он долетел до неё? Мог ли он это вообще ещё делать?

Я прокралась через двор замка, всегда в тени и возле стен, чтобы никто не мог меня увидеть, пока не добралась, преодолев каменный заборчик, и наконец сделав смелый прыжок, наружной стороны леса. Перед самой высокой руиной, на которой Леандер всё ещё прогуливался, я подождала один момент, пока моё дыхание не успокоилось. Потом начала подниматься.

Сосредоточившись, я взбиралась вверх. Это было совершенно что-то иное, чем стена дома, которую можно было заранее проверить и исследовать. Я почти ничего не видела и снова и снова мои руки соскальзывали с выветренных выступов скалы или думали, что нашли опору, где её вовсе не было.

Щебень и камни сыпались мне на голову, а один раз мне пришлось на несколько секунд остановиться, потому что мне в глаза попал песок, и я ничего больше не могла видеть. Постепенно меня покидали силы. Это был не паркур, а альпинизм. Мышцы у меня в руках горели, а моё дыхание прерывалось. Но мне нужно было оставаться тихой, очень тихой ...

Давай, Люси, всего лишь ещё один метр, не больше, подбадривала я себя в уме. Ты сможешь это сделать ... Вся в поту я одолела последний выступ. Я была наверху. Слава Богу.

Но к сожалению не на той стене. На высокой, узкой, неровной стене, разделённой небольшой пропастью от той стены, по которой расхаживал Леандер, как лунатик. Ещё раз спуститься вниз и забраться на правильную стену было немыслимо. Это займёт слишком много времени. Я должна перепрыгнуть, так, как я видела, как это делают другие трейсеры на YouTube. Как это делает Девид. Который не разрешил бы мне этого. А тем более Сеппо ...

– Не делай этого, Люси, – услышала я его голос у себя в голове. Но у Сеппо ведь не было пьяного ангела-хранителя, которого он должен был спасти.

Я была одной из лучших прыгуньей в длину всех учеников моего года рождения, хотя была маленькой. Я смогу это сделать. Здесь примерно два метра, самое многое три. Мне нужно только удерживать равновесие, хорошо разбежаться и не струсить в последний момент. Размаха у меня всегда хватало.

А приземление? Как можно приземлиться на узкой стене? Сделать кувырок я здесь не могла.

Но это мысль пришла мне слишком поздно. Я уже бежала. Шаткие камни заскрипели под ногами, когда я прыгнула. Потом летела над пропастью. А теперь нужно приземлиться. Ноги рядом друг с другом, Люси! Присесть на колени! Мягко привстать! Сосредоточиться! Я сразу же начала сползать. Как акробат я вытянула руки в стороны, чтобы удержать баланс.

Но он не хотел держаться. Снова и снова меня опасно бросало то вправо, то влево.

В конце концов, я шлёпнулась вперёд и вцепилась обеими руками в камни стены. Мой торс сильно ударился о балюстраду, и я прикусила себе губу, но я больше не сползала. Сделано.

Всё случилось в полной тишине, и теперь я тоже заставила себя дышать так тихо, как только возможно, хотя мне хотелось от напряжения кричать.

Леандер меня не заметил. Алкоголь по-видимому совсем его одурманил. Осторожно я огляделась. Здесь действительно почти не было места, чтобы встать и принять безопасную позицию. Моя невольная территория для паркура была только чертовски высокой и чертовски узкой стеной, которая как раз передо мной слегка поднималась вверх. Под нами тянулся с одной стороны каменный пол территории бассейна, с другой стороны лес. Если упадём, то это будет нашей смертью.

Я подняла подбородок и посмотрела наверх. Леандер, запрокинув назад голову и протянув руки к луне, стоял спиной ко мне на самом высоком пункте стены. Бесшумно я ползла к нему.

Я как-то должна заставить его лечь на живот, опуститься ко мне вниз. По возможности большая поверхность, что поможет получить больше равновесия. Потому что мой внутренний голос сказал мне, что в следующий момент он захочет прыгнуть. Так же, как только что я – но дальше, на третью стену. То, о чём с первого дня, как мы оказались здесь, мечтала я. Заняться паркуром на руинах замка.

Но с прыжком на третью стену никому не справиться. Даже Давиду. И тем более не пьяному ангелу-хранителю, даже если тот иногда мог летать.

– Just what I’m going through they cannot understand (Только они могут понять, что я сейчас переживаю), – пропел Леандер тихо и удивительно чётко, прежде чем присел на колени и, размахивая руками, приготовился прыгать. Быстро я протянула руки вперёд, твёрдо упёрлась ногами в стену, чтобы сделать себя более устойчивой и схватила Лендера за лодыжку.

Если мы сейчас упадём и сломаем себе шеи, то сделаем это по крайней мере вместе.

Глава 19.

Подвергнуты опасности сорваться

Следующие секунды текли так медленно, что мне казалось, что я вижу всё в замедленном действии и в тоже время могла себе представить, какие последствия это будет иметь: Ноги Леандера оступились и заскользили вниз, когда он поворачивался ко мне. Он стал падать в сторону и рванул меня за собой, потому что я всё ещё цеплялась за его лодыжку. Наши вытянутые руки держались за ветку, торчащую из стены, в надежде, что она спасёт нас от падения.

Сухой дождь из листьев и веток, который посыпался на нас, когда ветка сломалась. А потом падение ... такое долгое ...

Я думала о маме и папе, о маленьком гробе, который папе теперь придётся для меня мастерить, и размышляла о том, как отреагирует Сеппо, о, и прежде всего Сердан, Софи, Билли. И всё-таки я была рада, что мы падали на сторону леса, потому что здесь от удара будет не так сильно больно, как на каменном полу территории бассейна, прежде чем мы потеряем сознание и умрём.

Потом замедленное действие внезапно закончилось, и лес мчался нам навстречу. Сейчас, подумала я. Сейчас это случиться. Но незадолго до удара, мою спину обдало горячей дрожью, а Леандер обхватил моё тело руками и с сердитым воплем повернул меня вокруг своей оси. Я приземлилась мягко – так мягко, что не получила даже не одной царапины. Из-за силы падения у меня только на один момент захватило дух, но такое я уже испытывала в моих прежних несчастных случаях. Это пройдёт.

Я закрыла глаза и в уме проверила, часть за частью все моё тело. Ступни: покалывают, но двигаются. Ноги: нормально. Руки: холодные и не болят. Голова: тоже в порядке. Только мой живот был непривычно тёплым. Или он лежал на чём-то тёплом? После обеда всё время шёл дождь, и стало прохладно, лесной землёй это не могло быть ... Может я всё же умерла?

– Ооо ... ааааайй ..., – застонал кто-то прямо под моим лицом. – Я задыхаюсь ...

Я с трудом подняла голову. Нет, всё-таки что-то болело. Моя шея. Она должно быть при ударе сдвинулась. Леандер лежал на спине подо мной, руки всё ещё вытянуты в стороны, взгляд мимо меня направлен в чёрное небо. Его лицо было искажено от боли. Дрожа он вздохнул, и я услышала, как одно из его рёбер захрустело. Его веки опустились на глаза. Он не произнёс больше не звука. А так же я не видела, чтобы он дышал.

– Лендер, не глупи! – воскликнула я и дала ему пощёчину. – Не умирай, слышишь? Ты не можешь, тебе нельзя этого делать, не сейчас, ясно?

– Люси. Пожалуйста, не кричи. Твой голос ... Болит ... моя голова, – попросил он слабым голосом, а его дрожь превратилась в тряску, из-за которой начали бесконтрольно стучать его зубы. Потом она снова пошла на спад. Я слышала, как сама зарыдала, но заставила себя больше не кричать. Очевидно, это причиняло ему боль. Мои слёзы капали на его бледное лицо.

– Леандер, что с тобой? Ты ещё чувствуешь свои ноги? Ты можешь двигать ими? – спросила я так тихо, как только могла. Он упал на свою спину, чтобы поймать меня. Что мне делать, если он был теперь парализованным, сломал себе позвоночник? Это с незапамятных времен было моим кошмаром. Если я не смогу больше двигаться. Никогда больше. Весь день буду сидеть в инвалидном кресле. Мы все боялись этого, Сеппо, Сердан, Билли и я. При занятии паркуром этот страх сплотил нас вместе, но мы никогда об этом не говорили.

Леандер одно мгновение лежал так тихо, что я испугалась, что он мог быть уже мёртвым. Плача я стала искать его пульс. Он вяло поднял свою левую руку и взял в неё мои пальцы.

– Чувствую ... всё ..., – пробормотал он с трудом. – Чувствую слишком много ... тебя ... моё сердечко ... и мои ноги ... но прежде всего моё плечо и мою ... ааай ...

Его ключицу. Чёрт, она была сломана. Я это точно чувствовала – маленькая, чистая трещина под моими кончиками пальцев. И выглядело так, будто он вывихнул себе плечо – как я, незадолго до того, как познакомилась с ним. Его правая рука лежала под странным углом на лесной земле.

Но он взял мою руку в свою левую и положил её себе на горячую щёку. Что-то прохладное коснулось моего уха, и я автоматически схватила это, что оказалось одной из монет господина Рюбзама. Леандер уже продел в неё кожаный ремешок.

– Франк. Который был раньше. Не евро. А настоящая монетка-франк. Для тебя. – Он снял её с себя и одел мне на шею, хотя при этом задохнулся от боли. – Не плачь, шери. Всё будет хорошо.

– Нет, не будет! – ревела я. – Ты ранен, идиот! Почему ты сделал это? Зачем подвергал себя такой опасности? – Я убрала у него со лба волосы. Он коротко открыл свой глаз хаски, потом последовал зелёный, прежде чем, застонав, снова оба закрыл.

– Всё очень просто, Люси. Сеппо: трейсер. Ты была влюблена в него, – объяснил он вяло. – И всё ещё влюблена немножко. Сердан: трейсер. Ты его целуешь. Восхищаешься им. Разговариваешь с ним совершенно по-другому, чем со мной. Так что я подумал, мне тоже нужно заняться паркуром, чтобы ...

– Чтобы что? – спросила я робко, хотя уже догадывалась. Леандер не ответил, а положил свою здоровую руку мне на затылок и нежно притянул к себе вниз.

– Вот это, шери. – Он пах мятой и гелем для душа и совсем немного водкой, а его ресницы щекотали мою щёку, когда мои губы коснулись его рта, почти случайно, как будто мы не намеревались этого делать. И всё-таки это казалось таким правильным, что я оставила их там, с ним, и с изумлением поняла, как тягостная, сверлящая тяжесть в желудке рассеялась и уступила место дикому трепету, который больше не хотел кончаться. Моё сердце немного болело, но это было нормально, я по-другому и не хотела. Немного это и должно причинять боль.

– Я думаю ..., – сказал Леандер хрипло, прижав губы к моей щеке. – Я думаю, я ... – Ещё раз он поцеловал меня, нежно, но решительно, и я поняла, что Софи понравилась в этом. Но это было не только прекрасно, нет, это было бесценное сокровище, на которое я хотела снова и снова смотреть и никогда не отдавать. Я даже не хотела об этом рассказывать. Потому что я в отличие от Софи знала, от кого был этот поцелуй. Никто другой не должен был целовать меня.

– Люси ... Я думаю, что теряю сознание.

И это действительно случилось. Леандер тихо лежал подо мной на мокрой листве, с оттенком улыбки на лице и не издавал больше не звука.

Со двора замка приближались голоса. Теперь я так же увидела, что свет фонарика блуждает по ветвям деревьев. Господин Рюбзам заметил, что я свалила. Они меня искали!

– Приди в себя, Леандер, пожалуйста! – умоляла я и укусила его за щёку, положила мокрую листву на лоб, ущипнула за затылок. – Проснись! Совсем коротко! – Я уже говорила тоже, что он, когда посреди ночи хотел рассказать мне что-то совершенно неважное.

Голоса стали громче, смешанные с криками.

– Люси! Люси, ты там?

– Люси! – Сеппо. Это были Сеппо и Сердан и господин Рюбзам ...

– Леандер, пожалуйста! Очнись!

– Что такое? – прошептал он страдальчески. – Хочу отдохнуть ...

– Что же мне теперь с тобой делать? Другие заберут меня отсюда, тебя они, наверное, не увидят, что же мне делать?

– Оставить меня лежать. Просто оставить лежать. Тогда я стану прозрачным и подожду, пока больше ничего не будет болеть ... ничего ... – Он снова потерял сознание.

– Слава Богу, она жива! Идите сюда, я нашёл её! – пронёсся крик господина Рюбзама по лесу. Минуту спустя Сеппо и Сердан подняли меня с земли и торопливо ощупывали, в то время как господин Рюбзам не мог перестать лепетать «Слава Богу». Снова и снова я бросала короткие взгляды в сторону Леандера, но тот оставался без сознания. Он не слышал никакого переполоха поднявшегося вокруг него.

– Всё хорошо, спасибо, – сказала я рассеянно и оттолкнула руки Сеппо и Сердана. Я не хотела, чтобы меня кто-то трогал. Только Леандер мог теперь это делать, он же притворился мёртвым. Теперь наконец и господин Рюбзам понял, что я чудом осталась невредимой и его «Слава Богу» становилось всё более недружелюбным, пока к нам не присоединилась госпожа Дангель и оба начали дуэтом кричать на меня. Я какое то время безмолвно слушала и поняла по крайней мере это: Они увидели из окна господина Рюбзама, как я залезла на руины, потом легла плашмя на живот, упала вниз, сделав при этом сальто. Да, в их глазах это выглядело как паркур – правда, как паркур самого паршивого класса. И все думали, что я не пережила этот трюк.

– Потому что такое совершенно невозможно пережить, – заключил господин Рюбзам обессилено. – Вокруг тебя должно быть целая армада ангелов-хранителей, Люси, ты это знаешь? Такое в принципе не возможно пережить невредимым ...