Текст книги "Сумбурно хаотичный (ЛП)"

Автор книги: Беттина Белитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Если мне грустно, то и тебе должно быть грустно. Потому что тогда ... – Я искала подходящие слова. – Тогда ты знаешь, что я чувствую, и можешь мне лучше помочь.

– Это глупо, – ответил Леандер. – Даже очень глупо. Люди, которым грустно, плачут. Они сидят тихо и неподвижно, хныкают и сморкаются, не переставая, причитают. Как можно так кому-то помочь?

– Я же не говорю, что другой тоже должен плакать. Он должен понимать того, кто грустит. А это он может только тогда, если знает, что тот чувствует. Это не должно оставлять его холодным, понимаешь?

Леандер слабо улыбнулся.

– Это не оставляет меня холодным. Моя кожа всё ещё тёплая, как пляж на Карибских островах.

– Вот блин, – пробормотала я. – Ты действительно вообще ничего не понимаешь ...

– Это была шутка, шери. В изучении человеческой природы у меня были самые лучшие оценки. Во всяком случае, я научился тому, что люди делают что-то определённое, чтобы утешить других. Ну, вот это. Хм. Да. Exactement (франц. точно).

Он схватил меня за плечи и притянул с размаха к себе, чтобы потом механически погладить по волосам. Я подумала о том, чтобы начать сопротивляться. Дать ему под рёбра. Укусить. Но я ничего этого не сделала. Потому что мне действительно было холодно, а плечо Леандера было таким приятно тёплым.

И собственно было лучше, сидеть здесь наверху в замке, с Лендером на чужой кровати, в то время как Елена сушит волосы феном в ванной, чем день-деньской быть под надзором у мамы. Если у меня действительно была ностальгия, то она уже снова прошла. Тем не менее я ещё какое-то время оставила лежать свой лоб на тёплом плече Леандера, пока не перестала дрожать и не захотела знать, что господин Рюбзам затеял там внизу, во дворе замка.

– Давай спустимся вниз, – решила я, зевая, и высвободилась из хватки Леандера. – Но только держись от нас подальше.

Леандер коротко отсалютовал и, тихо ступая, последовал за мной. Он пообещал мне оставаться в стороне, если господин Рюбзам собрался что-то с нами предпринять. Он будет даже держаться от нас на таком расстоянии, что я не смогу его видеть. Только вечером он хотел быть рядом, когда мы будем петь. Если мы вообще будем этим заниматься. Но сейчас было ещё незадолго до полудня. Я хотела попросить у Софи прощения, так, чтобы никто не мешал. Переброситься с ребятами парой слов. Объяснить, почему все эти странные вещи лежали у меня в чемодане. Мне предстояло очень много лгать.

Но прежде всего я хотела хотя бы несколько часов быть просто самой обыкновенной девочкой.

Глава 9.

Миннезанг

– Ну ладно. – Я отложила ножницы и кусок ткани в сторону и глубоко вздохнула – как раньше, рядом с Леандером на кровати. Наверное, это было теперь частью моей жизни. То, что мне иногда нужно вздыхать, как маме, когда она смотрела свои сентиментальные фильмы. Или «Очень красиво!» с Леандером бок о бок.

Теперь рядом со мной сидела Софи. Мы от господина Рюбзам и госпожи Дангель получили подлое задание, мастерить для самих себя костюмы. Рыцарские костюмы. Наряды со шлейфом и накидку для девочек, и доспехи со щитом и шлемом для парней. В конце концов, мы находились в средневековом замке. В этот раз Келли считала это не милым, а романтичным. «О, это так романтично!» Софи тоже была в восторге. Лица же Сирдана и Билли окаменели. Они смылись в тенистый угол и кромсали с мрачным лицом картон серебреного цвета, как будто их повесят, как только они закончат.

Для меня в этом тоже было мало что смешного. Я никогда не умела мастерить. Шить же я вообще не могла. Теперь было бы очень практично, если здесь была бы мама. Она бы расцвела при таком задание!

У меня было такое чувство, что господин Рюбзам предпочёл бы стать учителем начальной школы. Всё это было для детей. И я чувствовала себя глупой. Так как Сеппо и Келли не нужно было шить костюмы.

В место этого они постоянно ходили, бдительно следя за нами по двору замка. В общем то не хватало только плёток в их руках. Чтобы они могли дать нам взбучку, если мы вдруг сделаем перерыв.

Но теперь я должна была сделать перерыв. Было довольно сложно, уговорить Софи, объединится со мной. А именно только мы вдвоём. В течение часа мы сидели, молча рядом друг с другом на покрытом мхом каменном заборчике. Софи рьяно резала, рисовала и шила, в то время как я, как раз только вырезала кусок тяжёлого, мягкого войлока. Он должен был стать накидкой, и теперь мне нужно было проделать дырки, чтобы можно было протянуть верёвку. Ей я могла потом задушить себя, если разговор пройдёт паршиво. Потому что всё выглядело именно так. Софи так яростно втыкала иголку в материал, который лежал у неё на коленях, что я на всякий случай отодвинулась от неё немного подальше. В конце концов, она так же тяжело вздохнула, как и я недавно, и удостоила меня кратким озлобленным взглядом.

– Хотела поговорить насчёт того, что случилось до этого, с комнатой, – начала я с пересохшим горлом. Я сделала глоток яблочного сока с минеральной водой и подавила отрыжку. Ради Софи. И потому что Келли опять крутилась вокруг нас. – Извини, что всё так глупо получилось. Не то, чтобы я не хотела разделить с тобой одну комнату.

– Ах да? – Софи заморгала, но продолжила вкалывать иглу в ткань.

– Да. Я бы с удовольствием пошла с тобой в одну комнату. – Пока всё шло хорошо. Ещё говорила правду. Но что теперь? Теперь я должна была отправиться в мир лжи во спасение. – Только – в прошедшие дни моя мама постоянно рассказывала мне о своих школьных поездках. Ну, о том, что они тогда вытворяли. Она поругалась со всеми своими подругами. Каждая школьная поездка кончалась ссорой и слезами. А потом они не разговаривали друг с другом.

Софи перестала уничтожать свой материал, и снова посмотрела на меня.

– Правда? – спросила она медленно и ещё немного подозрительно. – И поэтому ты захотела сразу с самого начала рассориться со мной?

– Нет. Нет! – Я с удивлением поняла, что пока не так уж сильно много врала. Правда это была только одна школьная поездка, в которой мама рассорилась со своей лучшей подругой. И они быстро снова померились. Но моя история была основана на истине. Она вдохновила меня.

– Мама сказала, что ссоры не было бы, если ли бы внезапно она и её подруга не стали круглосуточно находится вместе. Только по этой причине школьные поездки часто заканчиваются драматично. Так, что все только ревут и ссорятся. Безумие, когда люди сталкиваются друг с другом в узком пространстве. – Как господин Рюбзам до этого жаловался? Первая уже плачет. Так что он тоже знал об этом феномене. Вдруг я стала очень благодарна маме за её анекдоты. Дальше, Люси. – Я боялась, что с нами это тоже может случиться, если мы будем вместе в одной комнате. Посмотри, я единственный ребёнок, я не знаю как это, когда со мной кто-то постоянно находится ...

Софи опустила иглу. Её глаза наполнились слезами и в то же время она улыбалась.

– Правда? – прошептала она дрожащим голосом. Её голос звучал так, как будто у неё десять лет подряд был насморк.

Я только кивнула. Кивать было лучше, чем говорить, когда врёшь так безжалостно, как я в этот момент. Конечно, я знала, как это было, когда со мной постоянно кто-то находился рядом. Даже если это происходило только в течение нескольких последних месяцев. Близнецы и те не были так часто и близко вместе, как я и Леандер. Но мы ругались каждый день. В этом отношение я по крайней мере сделала правильный вывод. Выдумка, но верная.

Ссориться с Софи я по настоящему не хотела.

– Я подумала, будет лучше, если я разделю комнату с кем-то, с кем мне будет безразлично, ладим мы друг с другом или нет. – Это в свою очередь я могла сказать с уверенностью. Елене я всё равно не нравилась. А они мне тем более.

– О, Люси, ты действительно бабахнутая. Бабахнутая, но милая, – рассмеялась Софи сквозь слёзы и наклонилась вперёд, чтобы примирительно поцеловать меня в щёку. Игла в её руке опасно близко приблизилось к моему животу, но я не сдвинулась с места. Я была рада, что она поверила в моё объяснение, что при этом была даже готова рискнуть, получить повреждение внутренних органов.

– О посмотри, Сеппо, какие они милые ..., – прожужжал голос Келли сквозь тёплый весенний воздух. Софи и я посмотрели друг на друга и одновременно скривились.

– Как ты думаешь, у них начинаются отношения? – спросила Софи доверительно.

– Не знаю, – ответила я холодно. – Мне всё равно. Пусть себе начинаются.

Софи больше ничего не сказала, но я почувствовала, что она смотрела на меня пытливо несколько секунд. Про предательство Сеппо я ей не рассказала. Я должна была сделать так, потому что в противном случае существовала опасность, что Софи проговориться. А у меня с ребятами всё ещё было соглашение. Так что я только сказала ей, что Сеппо меня больше не так сильно интересует, чего Софи совсем не понимала. Мы ведь на бале, в честь карнавала, так близко друг к другу танцевали.

Да, танцевали. И даже назначили второе свидание в кино. Но тогда я не подозревала, что Сеппо был предателем. Знание всё изменило. Его предательство всё ещё причиняло мне боль. И в то же время мысль о том, что Келли могла начать нежничать с Сеппо приводила меня в ярость. Я хотела четвертовать её, столкнуть со стены замка, её ... или может быть лучше стоит сделать это с Сеппо? Видел ли он тоже те странные вещи в моём чемодане?

Момент, чемодан ...

– Эй, Софи, мне нужно в туалет. Это может занять много времени. Ты будешь здесь, не так ли?

– Конечно. Хочешь я смастерю для тебя корону? Моя уже готова. – Я благодарно кивнула. В то время как моя светло-зелёная накидка всё ещё ожидала своего шнурка, Софи смастерила для себя тёмно-красный наряд вместе с короной и фартуком. Она будет выглядеть в этом мило. Я же сама, лучше бы натянула себе на голову бумажный пакет, чем надела золотую корону из картона. Билли был прав. Это был хлам для детского сада. О чём господин Рюбзам только думал? Блин, обычно мы занимались паркуром. А теперь мы сидели, мастеря, на земле и преображали себя в оруженосцев и принцесс.

Я оставила Софи одну, сделав вид, что пошла в здание, а в последний момент свернула. В считанные минуты я достигла леса. Чуть выше тропинки я обнаружила голубоватое мерцание, которое летало между деревьев. Как только я приблизилась, оно стало более плотным, объёмным, и превратилось в Леандера.

– Салют! – крикнул он мне взволнованно навстречу. – Мне нужно кое-что показать тебе. Есть кто-то поблизости? – Он обеспокоенно огляделся.

– Никого.

– Хорошо! Тогда подожди один момент! – Он исчез за кустом, где начало шуршать и бряцать. Я услышала, как он тихо заругался, и на землю упали несколько листьев и веток.

– Тра-ля-ля! En garde (франц. внимание)! – Остриё кинжала устремилось ко мне. Испуганно я отпрыгнула в сторону. Но Леандер остановился в последний момент, элегантно взмахнул оружием вверх, засунул его за пояс и, вытянув руки в стороны, повернулся вокруг себя. – Как я выгляжу?

Я решила не отвечать. Он сам лучше всех мог дать себе ответ, и не было сомнений, что он считал себя потрясающим. Я всё-равно не знала, что мне сказать по поводу его внешнего вида. Шляпа с полями, коричневый камзол из кожзаменителя (и ничего под ним конечно), к этому его рваные джинсы и длинная, тёмно-синяя накидка из бархата, которая падала с его прямых плеч.

– Откуда у тебя оружие? – Ребята должны были смастерить себе щиты из картона (что для Билли и Сердана было последней каплей). Об оружии не было и речи. А у него был кинжал.

Он выглядел старым и подозрительно натуральным. Как будто им когда-то давно размахивал в воздухе настоящий рыцарь

– Одолжил, – признался Леандер равнодушно. – Витрина была открыта. Когда толстая женщина убиралась. Я завтра утром положу его на место! Она даже ничего не заметила.

– В последнее время ты слишком много одалживаешь, Леандер, – сказала я строго. – Зачем ты упаковал в чемодан мамин эпилятор?

– Потому что ... – Сияющая улыбка Леандера исчезла. Он большим пальцем указал на грудь. – Потому что здесь теперь тоже растут волосы. А я не хочу, чтобы они там были. Ни в коем случае. Я буду вырывать каждый из них, с корнем. Пока больше не будет ни один расти. Так же как это делали раньше индейцы. Джонни Депп кстати имеет индейскую кровь ...

– Боже мой, Леандер, несколько волосков. Неужели это настолько плохо? И поэтому тебе нужно было так меня опозорить? Мне было совершенно неловко!

– Объясни ещё раз, что такое неловко? – переспросил Леандер любознательно, не отвечая на мои вопросы. – Я считал это самым сложным в изучении человеческой природы. Это тоже чувство, не так ли? Одно из ваших бесполезных чувств. В этом нет никакого смысла. Почему это должно быть неловко, если у тебя в чемодане лежит эпилятор?

– Не только эпилятор. А ещё диск со старомодной хиппи-музыкой ...

– Небольшое дополнение от бабушки Анни. Может музыка и старая, но она хорошая. И её можно играть на гитаре. Я могу уже исполнять почти все песни! Мы поставим её вечером, я буду играть ...

– Трусы. Мужские трусы, – перебила я его резко.

– Ну. – Леандер склонил голову в сторону. – Я не хочу становиться грязным. Сменное бельё.

– А для чего тебе нужны гигиенические прокладки?

Леадер сухо рассмеялся.

– Они мне не нужны. Но может быть тебе. Если у тебя будет «ну ты знаешь что». Видишь, как я за тебя думаю. У вас молоденьких цикл ещё оооочень нерегулярный. Русская рулетка, можно сказать.

Я резко замолчала. Одно мгновение мне хотелось просто сбежать, но моё любопытство приказало мне остаться. Я правильно поняла это? Леандер упаковал для меня гигиенические прокладки? Даже может быть, сам купил их (или скорее одолжил)? Представление об этом рассмешило меня, хотя я всё ещё вынашивала мысли о побеге.

– Тогда ты выходит, знаешь, что значит «ну ты знаешь что»? – переспросила я нерешительно. Леандер усмехнулся мне с гордостью.

– Конечно, я знаю, что такое «ну ты знаешь что». Я обучался этому на подготовке. Я только не знал, что твоя мама имела в виду под «ну ты знаешь что». Кстати никто не употребляет для этого слова «ну ты знаешь что», ты ведь это знаешь, не так ли?

– И что же это такое? – Я посмотрела ему вызывающе в глаза.

– Вы приманиваете этим ребят.

Я так сильно рассмеялась, что упала назад в кусты. Шипы расцарапали мне руки, когда я затормозила ими падение, но даже по настоящему не почувствовала этого.

– О Боже ... Да мы не приманиваем этим ребят! Что за дурацкие вещи вы изучаете на уроках человеческой природы?

– Нет, вы делаете это, – оправдывался Лендер обиженно. – Вы показываете этим, что достигли половой зрелости, и с этого момента можете давать себя оплодотворять.

– Что за ерунда! Ни одна девчонка не хочет показывать этого. Наоборот, мы хотим это скрыть. Никто не должен об этом узнать. – По мне так даже моя собственная мама. – Ребята ничего не хотят слышать об этой теме, поверь мне. – Заговорить о «ну ты знаешь о чём» было бы тоже хорошим способом прогнать Сердана, если это вдруг станет необходимо. И уж точно навсегда. – Об этом мы говорим в крайнем случае с подругами.

Леандер с сомнением покачал головой.

– Иногда мне вас людей действительно жаль. Вы сплошь и рядом делаете нелогичные вещи. Это ведь важно, и тем не менее вы хотите говорить об этом только с девчонками, а от ребят скрывать, лииишь бы они об этом не узнали. При том, что на самом деле об этом должны узнать парни, а не другие девочки! Ай-ай-ай. У нас такое сразу же сообщается в штаб-квартиру, когда мы готовы к гармонии.

Готовы к гармонии. Наверное, он снова говорил о накладывании друг на друга.

– А готов ли ты уже к гармонии? – спросила я, потирая живот, который болел от всё ещё булькающего в нём смеха. Леандер поджал губы.

– Со мной этого, наверное, никогда не будет. Теперь, когда у меня есть тело. Меня больше никто не захочет. Мой легендарный генетический материал пропадёт зря. – Сердито он выхватил кинжал из-за пояса и воткнул его в мягкую почву.

– Но если у тебя на груди теперь растут волосы ... – Я сама себя остановила, когда поняла, что на самом деле хотела сказать. Это всё равно было лишним. У Леандера только тогда появлялось тело, когда я была поблизости. Так что он действительно никогда не сможет продолжить свой род. С другой стороны так, может быть, было даже лучше. Одного такого зануды хватало сполна.

– Интересно, будем ли мы сегодня вечером играть в бутылочку? – прервал Леандер мой прискорбный ход мыслей. Слава Богу он не понял, что я хотела сказать.

– Мы, может быть, будем играть в бутылочку. Ты точно нет. А теперь я должна вернуться к Софи. Отнеси кинжал снова назад, ладно? – Я уже собралась уходить, когда кое-что вспомнила. Я снова обернулась к Леандеру, который расслабленно стоял, прислонившись к стволу дерева, и кинжалом срезал листья с низко свисающей ветки.

– Должна ли я организовать тебе что-нибудь поесть? – Он должно быть был голодным. Сильно голодным.

– В этом нем необходимости, Люси. Я недавно был на кухне. Съел остатки с ваших тарелок.

– Фу, Леандер. – Я встряхнулась. – Это противно.

– Вовсе не противно. Я брал только с тарелок девочек. Красивых девочек. А не с твоей.

– А я так и так съела всё сама, – ответила я язвительно и поспешно ушла.

– Это была только шутка, шери! Ирония! – пронеслось позади меня сквозь чащу. С юмором Леандру нужно было ещё много практиковаться. Не говоря уже об изучении человеческой природы.

По дороге к Софи я размышляла о том, как мне объяснить ему, что это было за чувство, когда тебе неловко. И почему в нём был смысл. Но это было намного сложнее, чем я думала. Может быть Леандер даже был прав. Некоторые наши ощущения были нелогичными. Чертовски нелогичными и бессмысленными.

Мы не стали больше играть в бутылочку. После ужина мы так устали, что просто сели в общую комнату, где господин Рюбзам поставил играть мой диск Summer of Love и везде зажёг свечи. Здесь, объявил он, мы будем сидеть вместе в ближайшие два вечера и разговаривать о том, как прошёл день. Но мы только зевали, вместо того, чтобы говорить. Даже у Келли вырвалось только одно замечание: «Так романтично!» Но я также не хотела идти в свою комнату, где Елена развела бардак, тайком курила в ванной комнате и постоянно высмеивала меня.

Кроме того Леандера здесь не было. Почему его здесь не было? Он ведь так мечтал сидеть с нами вечером в общей комнате. Играть на гитаре и петь. А теперь звучала его музыка. Вот эту песню он только вчера заучивал. Nights in White Satin («Ночи в белом атласе»). Теперь я в первый раз услышала её в оригинале. Леандер, который уже слушал её по YouTube, насмехался над тем, что певец в припеве постоянно распевал «And I love you. Oooh, I lo-hooove you.»

Одного бы раза хватило. Но мелодия признал он, была красивой. Душевная и полная гармонии. Хорошо согласованная. Эффектно аранжированная.

Да, мелодия была красивой. Но песня мне нравилось больше, когда её пел Леандер. Его голос был более ясный и не такой напыщенный. И всё-таки душевный. Было ли вообще такое возможно? Или я только себе это вообразила? Он ведь был охранником – как же тогда он мог петь с чувством?

В последний раз я позволила моему взгляду пройтись по комнате. Сеппо и Келли сидели рядом с господином Рюбзам и обсуждали, что они будут делать с нами завтра. Госпожа Дангель уже легла в кровать из-за мигрени. Сердан и Билли, с равнодушным выражением лица, играли в Скат.

Смертельно скучно. Софи с Леной и Стеффи склонились над Браво. Ещё скучнее. Скучнее, чем смертельно скучно.

Никто этого не заметил, когда я встала и пошла в свою комнату. Беззвучно я нажала на ручку двери. Елена лежала в своей кровати, которую она наполовину завесила разноцветной шалью. Видны были только её ноги и стопы.

– Выключи свет и помалкивай! – набросилась она на меня. Я ничего не ответила. И что я должна была сказать? У меня не было желания, спорить с ней. А свет всё равно был слишком ярким для меня.

Я приняла душ, почистила зубы и залезла на мой верхний этаж. Я была настолько уставшей, что почти больше не могла двигаться. Но одиночество подтачивало меня и не давало мне заснуть. Где только был Леандер? Я не закрыла окно, оставив щель, чтобы он мог войти. Но сможет ли он вообще найти место на крыше замка, чтобы приземлиться? Может быть, он заблудился? Он ведь никогда ещё здесь не был. Возможно, он блуждал по лесу и не знал в какую сторону лететь. Или он поранил себя своим дурацким кинжалом. Мог ли охранник с телом истечь кровью, в то время, как был прозрачным? Я ворочалась туда сюда, пока внезапно не почувствовала, что матрас в ногах немного просел.

– Леандер? – прошептала я инстинктивно.

– Теше, шери. Она ещё не спит. У неё ностальгия по дому. – Он прополз рядом со мной и подтолкнул меня к стене, чтобы освободить для себя место. Его дыхание пахло мятой.

– Елена и ностальгия по дому? – спросила я одними губами.

– Ещё как. Ну, что значит ностальгия по дому. Ей кажется здесь всё глупым. Потому что она старше вас и интересуется другими вещами. И это можно понять, не так ли? Она находится не в том месте.

Сегодня вечером я тоже немного чувствовала себя не в своей тарелки. Хотя теперь, рядом с Леандером, мне было уже намного лучше. Я должна прогнать его, пронеслось беспечно у меня в голове. Он не может спать со мной в кровати. Пусть об этом забудет. Но я забыла сама. И заснула, в то время как наши руки лежали так близко, что прикасались друг к другу.

Глава 10.

Плих плюх

Когда я на следующее утро вошла в просторный зал для завтраков в сводчатом подвале замка, всеобщее хихиканье вчерашнего дня превратилось в оживлённое шушуканье. Я была последняя, кто появился здесь, из-за чего я тут же заработала строгий взгляд госпожи Дангель. Теперь и она начала перешёптываться с господином Рюбзам, но он смотрел на меня прежде всего с тревогой, а не злобно.

Леандеру и мне пришлось ждать целую вечность (я была уже бодрая, Леандер же дремал и напевал), пока Елена освободила ванную комнату. Нам ничего другого не оставалось, как использовать её вместе, а она была намного меньше, чем ванная у нас дома. Леандер не позволил этому обстоятельству помешать себе обстоятельно принять душ. Я сама пахла ещё достаточно хорошо, чтобы обойтись без этого. Но потом у Леандера появилась проблема с его волосами. Они лежали не так, как он себе это представлял. Он сказал, что это из-за свежего воздуха здесь на горе. Я не видела никакой разницы, но мне пришлось по меньшей мере десять раз уверить его, что они выглядели классно. Классно и сексуально. Что было ведь так невероятно важно, когда его никто не мог видеть, кроме меня. А мне было действительно чертовски всё равно, завивалась ли прядь волос над банданой вправо или влево.

Но в какой-то момент Леандер был доволен своим зеркальным отображением, и мы могли спуститься вниз. Я проигнорировала шушуканье и в поисках огляделась – а, хорошо, в самом конце, во главе стола Софи заняла для меня место, да ещё постаралась напротив Сердана и Билли.

Сеппо и Келли снова сидели возле учителей. Но прежде чем я смогла сказать Сеппо привет, Елена вытянула свою завешанную цепочками руку и остановила меня, впившись своими когтями мне в руку. Я тут же вырвалась, но оставалась стоять.

– Что? – спросила я угрожающе. Елена была высокой и здоровой, но не спортивной. Если она захочет бросить мне вызов, то проиграет. В этом не было сомнений.

– Если ты ещё раз пороешься в моих вещах и используешь мои продукты для укладки волос, то твоим единственным желанием будет вернуться домой к мамочке и папочке. Каждую минуту. Ясно? – Её глаза сузились в узкие щелочки.

– Твои вещи меня не интересуют. А продукты для укладки волос мне вовсе не нужны. – Я вытянула пряди из башни, которую она смастерила себе на макушке. – В отличие от тебя. – Леандру они были тоже нужны, подумала я сердито, в то время как шла дальше. Это он копался в вещах Елены и попробовал её косметические продукты, а не я. Времени для этого у него было достаточно.

Сеппо, который как раз поднялся, чтобы взять свежий кофе, похлопал меня отечески по плечу. Я не обратила на него внимание. Почему другие перешёптывались, когда я проходила мимо них? Перешёптывались и хихикали. Едва ли существовало что-то другое, что я ненавидела больше. Если им что-то не подходило, пусть скажут мне об этом открыто. Елена сделала так. Это было лучше чем то, что происходило здесь сейчас.

– Арахисового масла нет? – спросила я сварливо, после того, как села рядом с Софи.

Сердан сидел с каменным лицом перед чашкой кофе и над чем-то размышлял, в то время как Билли намазал свою булочку маслом толщиной в сантиметр.

Софи многозначительно ухмылялась мне со стороны, как будто она что-то знала, чего не знала я. Нет, как будто я что-то даже очень хорошо знала, но не хотела об этом говорить. Я налила себе кофе, сделала глубокий и слишком горячий глоток и так громко треснула чашкой по блюдцу, что даже Сердан вздрогнул.

– Почему собственно вы ведёте себя все так глупо? Может, мне это кто-то сказать? – О, я была в плохом настроение. И спала я тоже не особо хорошо. Господин Рюбзам объявил, что пошлёт нас сразу же домой, если застанет парня и девушку в одной кровати. А я всю ночь лежала вместе с парнем в одной кровати. В моей кровати. В том, что другие не могли видеть этого парня, не было большой разницы. Он был там. Довольно близко. Я в течение нескольких часов не смела повернуться.

Уже хватало того, что наши руки постоянно прикасались друг к другу. Я не хотела ещё задеть его и своим задом, если повернусь на бок.

Ухмылка Софи стала шире, но она мягко подтолкнула меня, чтобы успокоить.

– Кто такой Леандер? – спросила она тихо.

Я как раз сделала новый глоток кофе, и прежде чем другие смогли укрыться, я спрыснула его из-за чистого испуга снова наружу. Лица Сердана и Билли были покрыты тысячью коричневых капелек. Так же и скатерть, булочки, масло – всё в коричневую крапинку.

– Что? – спросила я слабо. – Что ты сказала?

– Ле-ан-дер! – Скандировала Софи шёпотом. – Кто такой Леандер? Елена только что разнесла везде, что ты вчера вечером крутилась в своей кровати туда сюда и стонала «Леандер».

– Я не стонала! – пролаяла я – и теперь Сердан посмотрел на меня так пронзительно, что я со злости пнула его по голени. Кого-то я должна была пнуть, не то потеряю рассудок. Сердан даже не пожаловался. Он только молча убрал свои ноги и спокойно вытер со щёк коричневые крапинки. Билли качая головой продолжил есть. Не обращая внимания на крапинки.

– Девчонки, – пробубнил он уничижительно с полным ртом.

– Не обращай на этих идиотов внимания, – прошептала Софи. Да, Билли и Сердан были для Софи идиотами и я могла всё лучше понять, почему она так думала. Если Сердан не начнёт скоро снова разговаривать, то это станет для меня жутким. Но по словам Штефи кто-то вчера видел, как он звонил по телефону. Используя публичный телефон в фойе. А звонить по телефону и при этом не разговаривать, это было невозможно. Значит он ещё мог говорить. Тем не менее в этот момент я была рада тому, что он по отношению к нам молчал.

– Ну, кто такой Леандер? – Софи не отставала. – Может это тот парень с разноцветными глазами, о котором ты мне рассказывала?

Ой-ой. Правильно. Я в минуту слабости рассказала Софио о парне с одним зелёным и одним голубым глазом, который внезапно исчез. Просто пропал. Что было верным – тогда Леандер пропал, а вместо него надо мной болтался Витус.

Теперь же Леандер вернулся. А Елена меня услышала. Зашибись. Я посмотрела тупо на свои колени. Была лишь одна ситуация, когда я не могла врать. Если кот-то задавал мне вопрос, на который я могла ответить да или нет. Тогда я не могла лгать. Это не получалось.

Один раз я попыталась это сделать и мне не удалось. С растояния десяти миль можно было увидеть, что я жульничала.

– Хмм, – сказала я. – Должно быть мне снился о нём сон. Но он в прошлом. Больше не интересует меня. Он был полным олухом. Самовлюблённым и понятия не имел что такое чувства.

Леандер так сильно ущипнул меня в икру, что я почти вскрикнула, но я подавила боль. Сегодня он будет напрасно ждать свои намазанные вареньем куски хлеба. Пусть сидит себе под столом, пока не посинеет.

– Какие уж парни понимают что-то в чувствах? – вздохнула Софи. – Я думаю это нормально.

– Видешь, – прокомментировал Леандер одобрительно и тяжело облокотился на мои ноги. – Совершенно нормально.

После завтрака господин Рюбзам подозвал меня к себе. Он отвёл меня в одну из арочных ниш и подождал, пока другие не исчезли в своих комнатах, чтобы переодеться для рыцарской игры, которую мы сейчас должны будем выстоять. Ещё более по-детски чем вчера, вряд ли могло бы быть. И я так сильно хотела двигаться.

– Люси, – начал господин Рюбзам со снисходительной улыбкой. – Ты знаешь, что твоя мама попросила меня, приглядывать за тобой ... – Он прижал кулак ко рту и подавил отрыжку. – Что же, вчера вечером ты быстро исчезла, а так же когда мы мастерили костюмы тебе не было в течение довольно долгого времени. Я спрашиваю себя , где ...

– Я была в туалете. В туалет я ведь могу ещё ходить, не так ли?

– Да. Конечно. Хотя с твоей стороны было бы мило, если бы смогла свои походы в туалет при возвращении домой немного ограничить. И не выходить каждые десять минут. Что касается личных вещей Елены ...

– Я не рылась в вещах Елены. Меня не интересует её хлам из косметики, – прервала я его разгневанно.

Господин Рюбзам обстоятельно оглядел мои тёмно-рыжие волосы.

– Что же Люси, я даже верю в это. Просто, у меня такое чувство, будто ты чем-то озабочена, и если ты ...

– Я ничем не озабочена. Совсем ничем. – Я бросила нервный взгляд в сторону Леандера, который неторопливо расшагивал между рядами столов и собирал остатки еды с тарелок. Господин Рюбзам стоял к нему спиной, но что, если один из сотрудников увидит, что половина булочки летит по воздуху? Нам нужно смываться, и поскорее. Я протиснулась мимо господина Рюбзам и проходя мимо, призывно ущипнула Лендера за талию.

Жуя он последовал за мной, чтобы в фойе повернуть влево и исчезнуть на улице. Рыцарскую игру я бы спокойно выиграла, если бы была в команде вместе с Сеппо.

Но Сеппо был теперь нашим надзирателем. Он охранял нас. Софи считала это чрезвычайно захватывающим. Это должно быть было здорово для меня, что я дружила с одним из наших сопровождающих.

Нет, я не находила это даже немного захватывающим. Это действовало на нервы, что Сеппо считал себя теперь кем-то особенным. И это действовало на нервы, что первое место мы проиграли Сердану и Билли. Софи хотела скорее болтать о ребятах, вместо того, чтобы прикладывать усилия. Она чуть не откусила мне ухо.