Текст книги "Сумбурно хаотичный (ЛП)"

Автор книги: Беттина Белитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Предположительно на вечер было что-то запланировано. Карточный поцелуй и бутылочка. Конечно же втихаря, без господина Рюбзам и госпожи Дангель. Карточный поцелуй я не знала. Софи сказала, что в ней прилепляешь карту к губам, с помощью втягивания воздуха, а потом передаёшь её парню. Таким образом целуешь только карту, а не парня. Поэтому эта игра была довольно бессмысленной.

Бутылочку же я считала намного интереснее. Потому что в ней можно было выбирать между правдой и действием. Так что я могла выбрать действие, и никто не сможет выведать у меня, кто такой Леандер, откуда я его знала и почему ночью произносила его имя. Место встречи для игры в бутылочку и карточного поцелуя было в полночь в комнате Марвина и Леона. Ну, где же ещё. Оба были самыми популярными ребятами в классе. Софи находила их милыми и надеялась, что один из них поцелует её. По настоящему, а не с картой. Я же считала, что их волосы зачёсаны слишком низко на лицо. Это выглядело глупо. Падали наискось через голову на лоб, как у Джастина Бибер. И они всё-время держали голову наклонённой в сторону и немного вперёд, чтобы не испортилась причёска. И смотри, если увидишь часть их лба. Серьёзные проблемы у них появлялись, когда начинал дуть сильный ветер. Уже маленького ветерка хватало, чтобы у них начался стресс. Я видела это по их поведению. Они вели себя так, будто их лоб это голый зад.

Но я была слишком любопытной, чтобы у меня не было желания присутствовать на этой полуночной встречи. Я должна была быть там. Потому что если Софи говорила правду, то даже Сеппо и Келли присоединяться к нам.

Которые в свою очередь хотели присмотреть за тем, чтобы никто не пил алкоголь. Но и на это тему между тем уже носились первые слухи. Кому-то удалось, провести незаметно пиво и водку. Эти секретные запасы должны будут быть вытащены только на третий вечер. Так же в комнате Марвина и Леона.

После обеда стало тепло, так что господин Рюбзам и госпожа Дангель разрешили нам, пользоваться бассейном замка. Леандер не показывался с завтрака и я ему была за это благодарна. Пусть сам устраивает себе в лесу собственную рыцарскую игру. Окрылённая я бросилась к себе в комнату, где Елена снова спряталась за занавесом из платка и громко листала в журнале. И влезла в купальник.

Вместе с Софи мы прошли к бассейну, который находился ниже молодёжного общежития на территории замка – рядом с разрушенными руинами стен. В одно и тоже время мы с Софи остановились. Я потому что мечтательно смотрела на стены и придумывала гениальный летний забег, а Софи потому – да, почему собственно?

– Ух ты. Ты такое ожидала? – Она задумчиво улыбнулась, а её рот был слегка приоткрыт.

– Чего ожидала?

– Ну, вон же. Серден. Он выглядит так ... хм ... совсем не плохо, – закончила Софи своё предложение с неприкрытым восхищением. – И совершенно уже не как четырнадцатилетний, правда? – Я оторвала глаза от руин и последовала за её взглядом. О. Сердан сидел в узких чёрных шортах и чёрных солнцезащитных очках на краю бассейна и не двигаться. Даже отсюда сверху можно было видеть тени, которые бросали его мышцы живота и рук. И да, он подрос. Глаза Софи были прикованы к нему. Меня почти не удивляла его хорошая фигура, потому что он никогда не жалел себя во время тренировки.

Поправка. Раньше никогда не жалел. К тому же он танцевал каждый день брейк-данс до упаду (в прямом смысле этого слова). И выполнял приседания, как Леандер и я.

У Сеппо же появились маленькие, мягкие жировые отложения на бёдрах. То, что Билли был кругленьким и неторопливым, вовсе меня не удивляло. Но зато жировые отложения на бёдрах Сеппо. Келли загорелая и в открытом бикини шла как раз вдоль края бассейна, как будто находилась на подиуме. И чёрт, она направлялась к Сеппо. С бутылкой лосьона для загара в руках. Он посмотрел вверх. Улыбнулся ей. Втянул живот ...

Но потом случилось кое-что, что сделало Келли Сеппо и Сердана-супермена совершенно незначительными. Нет, пожалуйста, только не это, подумала я ещё, но не ошиблась. Мои глаза расширились от ужаса. Светящаяся голубым тень приблизилась к бассейну, стала более объёмной, более чётче очерченной, превратилась в слишком реального парня. Парня без плавок. Голого. Голого парня, который теперь с энтузиазмом бросился в неспокойную воду бассейна, прямо рядом с Марвином, который как раз толкал под воду голову Лены.

– Нет! – взревела я, бросила свою сумку и побежала к бассейну. Келли я грубо оттолкнула в сторону. Спотыкаясь и визжа, она попыталась удержаться за меня, но я отмахнулась от неё. С широко раскрытыми от ужаса глазами, всё ещё держа в правой руке лосьон для загара, она упала назад в бассейн. Я нырнула головой вперёд за ней и поплыла гребя и фыркая в сторону Леандера.

За мной Келли начала пронзительно кричать.

– Помогите! Пожалуйста помогите! Помогите!

За моей спиной послышался мощный плюх и я краем глаза увидела, как Сеппо появился из водоворота. Опытной хваткой он притянул барахтающуюся Келли к себе и уложил её голову себе на плечо. Передо мной вверх пронеслась мокрая голова Леандера. Ну классно. Бандана была одета на нём, а штаны нет. Ревностно он огляделся и готовый помочь, хотел скользнуть в сторону Келли, но я так дико отбивалась, что ему пришлось увернуться. Моя нога ударила Келли в плечо. И уже опять её крики разнеслись в воздухе.

– Блин, Люси, заканчивай с этим дерьмом, она не умеет плавать! – крикнул Сеппо.

– Убирайся! – вопила я. И имела ввиду Леандера, а не Сеппо. Но этого никто кроме меня не знал.

Изумлённо Сеппо посмотрел на меня.

– Немедленно убирайся! Давай, не то я убью тебя, клянусь!

Крики и рёв вокруг утихли. Все смотрели на нас. Я окунулась в воду, проплыла с открытыми глазами под водой к лестнице, вылезла, схватила два полотенца и поспешила за Леандером, который явно надувшись шагал в сторону леса. Совершенно голый. Опять. Это должно закончиться. Я наконец должна научить его прекратить так делать.

Господин Рюбзам и после этого всё ещё мог послать меня домой. А Сеппо мог ненавидеть меня всю вечность. Потому что бедная, бедная Келли, из-за меня чуть не утопла.

Глава 11.

Правила с одеждой

Было не так-то просто следовать за Леандером, не глядя на него. Иногда мне приходилось это делать, потому что он предпринимал совершенно непредсказуемые повороты вправо и влево, и я пыталась из-за всех сил смотреть только на его ноги, а не на голый зад.

На круглой, тенистой поляне он наконец остановился и прислонился спиной к дереву, руки скрещены на груди, подбородок поднят вверх. Я бросила ему из двух полотенец более маленькое.

– Завернись в него! – крикнула я ему и не подходила ближе, пока он не закончил это дело. Лишь, когда я была уверенна, что он должным образом обернул его вокруг своих бёдер, я подошла. Было видно, что он обиделся – сильно обиделся.

– Я хотел её спасти, – заметил он рассерженно, прежде чем я могла что-то сказать.

– Нет, Леандер. Сначала ты хотел купаться. А потом Келли случайно упала в воду ...

– Не случайно, – возразил он взволнованно. – Ты толкнула её. Каналья!

– Это был несчастный случай! И это случилось только потому, что я хотела удержать тебя от того, чтобы ты голышом плавал среди моих одноклассников! И потому, что я не хочу видеть тебя таким, понял?

– Неужели ты считаешь меня уродливым? – Леандер одарил меня глубоким, изучающим взглядом. Это был такой взгляд и к тому же ещё такой вопрос, что обманывать было сложно. Дрожа, я завернулась в большое полотенце. Мой купальник был мокрый насквозь, а через подлесок дул прохладный ветер.

– Нет, – ответила я неохотно. – Твоё лицо выглядит неплохо. И остальное – э. Тоже. Но я не хочу видеть тебя голым.

– Почему? – спросил он объективно.

– О, Леандер, никто этого не хочет! – вспылила я. – Ты видел, чтобы я бегала голышом? Или мои одноклассники? А господин Рюбзам плавает голым? – Это представление было настолько чудовищным, что я вздрогнула. И Леандер тоже угрюмо скривил рот.

– D’accord (франц. согласен), господина Рюбзама я не хочу видеть голым. Госпожу Дангель между прочем тоже нет. Но между ним и мной есть некоторая разница. Кроме того я не мёрзну. Поэтому я не знаю, из-за чего ты так тревожишься!

– Что? – Я больше вообще ничего не понимала.

– Мне не нужны плавки, – объяснил Леандер нетерпеливо. – Я не мёрзну.

– Вот блин, да мы одеваем бикини и плавки не потому, что мёрзнем – или ты думаешь, что мокрые вещи греют? – Я была лучшем доказательством того, что это было не так. Моя дрожь усиливалась с каждой секундой. Содрогаясь, я стала растирать свои руки и ноги.

Леандер коснулся указательным пальцем кончика носа.

– Тогда я не понимаю, почему в бассейне вы что-то на себя одеваете. Голым плавать намного удобнее. И, Люси, я хочу напомнить тебе, что, будучи ребёнком, ты с удовольствием купалась голышом и бегала голой по саду бабушки Анни. Однажды ты даже голой выбежала на дорогу, потому что хотела посмотреть на уезжающий трактор, и это тебя не волновало ...

– Потому что детям всё равно, – положила я стремительный конец его объяснениям. Мне это вовсе не подходило, что он ещё такое помнил. Покончим с воспоминаниями детства. – Я уже больше не ребёнок. Теперь мне это не всё равно. Я не хочу, чтобы ты или другие увидели меня голой. И я не хочу быть вынужденной смотреть на тебя голого. Хорошо?

Брови Леандера вопросительно поднялись вверх.

– Я всё ещё не понимаю, почему. Когда твои родители идут в сауну, они тоже голые. И тогда это нормально, – сказал он упрямо. – А если я голый, то не нормально. К тому же я считаю, что очень хорошо удался.

Я прижала свои холодные руки ко лбу и несколько секунд молчала. Вот чёрт, как мне только ему это объяснить? И почему собственно так было – почему мы не хотели видеть друг друга голыми? Хотя Софи и я недавно уставились на Сердана, как будто тот был инопланетянином? А я так же разглядывала жировые отложения Сеппо? Всё голая кожа. Тем не менее, я не хотела обеих увидеть полностью голыми.

– Но когда вы люди делаете бум-бум, тогда ..., – громко размышлял Леандер дальше.

– Я не делаю бум-бум! – заорала я и в тот же момент рассмеялась, потому что это прозвучало так глупо. – Пока ещё нет. И да, при этом деле люди в основном голые. Но сейчас мне четырнадцать и я не хочу видеть парней голыми. Во всяком случае, не там внизу и не прежде чем меня об этом спросят.

– Ну ладно, – проворчал Лендер. – Значит, в следующий раз я спрошу тебя.

– А я скажу, нет, – ответила я устало. – Кроме того, мы не пойдём с тобой вместе ни в сауну, ни будем делать что-то ещё, где нужно быть голым. Запомни это. Нет никакого основания раздеваться в моём присутствии.

– За исключением, когда я принимаю душ, – добросовестно напомнил мне Леандер.

– Да. Но тогда я не смотрю на тебя. Я знаю, что происходит, и могу вовремя отвернуться к стене. Так, а теперь я хочу переодеться и ...

– Подожди, Люси. – Леандер схватился за уголок моего полотенца, чтобы остановить меня. Я почувствовала тепло его кожи и вздрогнула. Мне было так холодно, а Лендер был такой отличной грелкой. Но на нём почти ничего не было. Мне придётся мёрзнуть дальше.

– Ну что теперь ещё?

– Эти правила с одеждой и всё такое – это имеет что-то общего с вашей любовью, не так ли? Потому что вы становитесь такими только, когда приходит подростковый период. А подростковый период это время, когда вы в первый раз влюбляетесь. Тогда это значит часть вашей болезни то, что ты не хочешь видеть меня голым? Что в свою очередь опять нелогично, потому что как раз тогда вы должны хотеть видеть друг друга голыми. Но болезни должно быть никогда не логичны.

– Любовь – это не болезнь. Об этом я тебе уже твердила бесчисленное количество раз.

Леандер забавляясь, рассмеялся.

– Так думаете вы, люди. Но вы себя не видите, когда влюбляетесь. Вы ведёте себя абсолютно противоречиво, сумасбродно и глупо. Вы делаете такие вещи, которые иначе никогда бы не сделали. Вы почти больше не едите и почти больше не спите, совершенно не сосредоточены, попадаете в аварии, пересаливаете свою пищу, иногда вы так же лжёте и предпринимаете чертовски опасные вещи, чтобы обратить на себя внимание – как ты в случае с Сеппо. Паркур и всё такое.

– Я научилась паркуру не для того, чтобы произвести впечатление на Сеппо! – возразила я резко.

– Нет для этого. – Леандер улыбаясь, показал мне свои ямочки. – Иногда ты так делала. При этом ты чуть себя не убила. И это по-твоему не болезнь? Ба!

– Любовь это что-то прекрасное. А не болезнь, – настаивала я тихо. – Ты чувствуешь себя при этом замечательно.

– Почему тогда Элвис Пресли поёт о лихорадке? Fever – I’m on fire, fever all through the night, – напел Леандер и коротко пошевелил бёдрами. Полотенце начало сползать, но он к счастью поймал его в последний момент и снова закрепил. – You give me fever …

– Перестань петь! Да, пусть будет по-твоему. Может быть, иногда это как лихорадка. Но это прекрасная лихорадка. – Я тоскливо думала о том, как это было раньше. Когда Сеппо ещё меня не придал, мы ещё занимались паркуром, а Келли была ещё в США. Мне тоже становилось тепло, когда Сеппо был поблизости. Мои щёки пылали. Также я не испытывала чувства голода.

Теперь же меня тяготил только холодный, сердитый ком в животе, как только Сеппо приближался ко мне. И в тоже время я хотела выцарапать Келли глаза, когда она, сияя, смотрела на него с восхищением, а он сиял в ответ. Совсем недавно я дала ей ещё один повод, чтобы обожать Сеппо. Он спас её. Я была такой дурой. Нет, не я. Леандер был дураком. Но он не осознавал никакого чувства вины, а сделал новые выводы.

– Что же. Значит, мне не повезло. Я, наверное, никогда не замечу, влюбился я или нет. У меня ведь всегда высокая температура. – Он задумчиво провёл рукой по своей голой груди. Его подвески мелодично зазвенели. – Как ещё можно узнать, что ты влюблён?

Я снова молчала. Да, откуда можно было узнать это так точно? И был ли Сеппо уже на пути к тому, чтобы влюбиться в Келли – и что он при этом чувствовал? Я вздохнула с дрожью. Я не могла думать, когда так мёрзла, как сейчас. Несмотря на меня, Леандер забрал полотенце с моей спины, на какое-то время повесил его себе на плечи и снова отдал мне. Оно было приятно тёплым.

С благодарностью я прижала его к моему голому телу.

– Я думаю, это замечаешь действительно только тогда, когда целуешь парня, и при этом у тебя появляется странное чувство в животе, – пробормотала я, как будто самой себе. Я ещё никогда не целовала парня. Я пережила много приключений с мальчишками. Проводила с ними каждый день. Но ещё никогда не одному из них не пришло в голову поцеловать меня. Конечно, Сеппо уже один или два раз чмокал меня в щёку. И если бы не Витус, то, наверное, он во время бала в честь карнавала, поцеловал бы меня и в губы. Возможно. Правда, от него воняло чесноком. А я первый поцелуй предпочла бы без чеснока.

– Да, так должно быть оно и есть. Это замечаешь при поцелуе. Верно ли это. Влюблён ли ты по настоящему, – подтвердила я. Значит, мне нужно поцеловать Сеппо, чтобы точно знать? Тогда сегодня вечером у меня будет хорошая возможность, чтобы выяснить это. Игра в бутылочку. Я хотела брать всегда только действие. А не правду. Возможно, что кто-то заставит меня поцеловать Сеппо.

Как из тумана я посмотрела вверх на Леандера, глаза которого не отрывались от моих губ. Но в его взгляде было сомнение. Сбитый с толку, он покачал головой.

– Значит, это узнаешь лишь тогда, когда поцелуешь другого. А прежде ничего не чувствуешь? Надо сначала поцеловаться?

Но я уже развернулась, оставив Леандера стоять, и замаршировала назад к замку. И думала о сегодняшнем вечере. Если сейчас заметят, что я снова отсутствовала, то у меня будут двойные неприятности. Господин Рюбзам будет следить за мной еще больше, чем сейчас. Тогда мы можем забыть про тайную встречу у парней.

А мне и так нужно было кое-что исправить. Почти утопление Келли. Мне необходимо сразу же попросить прощение, у всех участников инцидента. И у Сеппо тоже.

Не потому, что мне было жаль. А потому, что сегодня вечером я хотела наконец поцеловать его.

Глава 12.

Правда или действие

– Нет, правда, Люси. Вот это была сцена ... – Софи посмотрела на меня со стороны, как будто не могла решить, восхищаться ли ей мной или бояться. Господин Рюбзам сидел, ссутулившись, на заборчике во дворе замка и рвал на себе свои последние волосы. Сначала он попросил госпожу Дангель оставить нас одних – она только пронзительно кричала и говорила о том, чтобы немедленно отправить меня домой, чего господин Рюбзам однако не хотел (вероятно, потому, что тогда он увидит мою маму). А потом послал за Софи. Он определённо надеялся, что она сможет объяснить ему, что на меня нашло.

И что сделала она? Выболтала прямо, что я влюблена в Сеппо и скорее всего, приревновала. К Келли. Моё «Это не правда» и Я не ревную» господин Рюбзам больше уже не слышал. После слова «влюблена» он был только занят тем, что рвал на себе волосы и иногда озабоченно охал и ахал.

– Я ничего не хотела сделать Келли, – сказала я громко, перебив вздохи господина Рюбзам.

– Боже мой, Люси, я это и так знаю! – простонал он. – Но ты должна научиться, обуздывать свой темперамент! Потому что этим ты чуть её не убила. Случайно.

– Ничего подобного. Ей даже не нужно было выплёвывать воду. – Ибо я в отличие от Келли уже два раза чуть не утонула – один раз в ледяном ручье. Я только потому вылезла из него снова целой, потому что в последний момент мне под руки попалась толстая ветка, за которую я могла крепко держаться. После этого я плевалась водой, и к тому же не так уж и мало.

– Кроме того Келли могла бы стоять в бассейне, если бы вытянула свои ноги. Они ведь у неё достаточно длинные, – защищалась я и поняла, что мои слова прозвучали действительно так, как будто я ревновала.

Ревновала и не хотела признавать свою вину.

– Я попрошу прощение у неё, хорошо? И я не влюблена в Сеппо.

Господин Рюбзам покачал головой, не подняв её. Потом он пробормотал что-то вроде:

– Она меня убьёт, – и я была уверенна, что он имел в виду мою мать. О ней же я сейчас не хотела говорить.

Софи потянула меня многозначительно за рукав, и прежде чем я смогла понять, что она хотела мне этим сказать, возле нас стоял Сеппо. К моему облегчению в уголках его рта таилась улыбка. Что же, он мог и посмеяться. Теперь он был великим героем и спасителем Келли.

– Эй, Катц, что на тебя нашло? Почему ты так кричишь на меня? И почему Келли ...?

– А: Я не знала, что Келли не умеет плавать. Это ведь не написано на её бикини, не так ли? – прервала я его язвительно. Б: Я кричала не на тебя, а ... – Я остановилась. Я не имела представления, что мне выложить под пунктом В (а перечисление без В было смешным), но ещё меньше я знала то, как мне вытащить голову из петли. Так как кого я могла ещё иметь в виду кроме Сеппо говоря «Убирайся»? Никто не давал мне повода, быть настолько сердитой.

Во всяком случае, никто, кого можно было видеть. Но господин Рюбзам опередил меня – скорее всего потому, что Сеппо как раз намеревался успокаивающе погладить меня по щеке.

– Хорошо, подвёл он итог. Люси не знала, что Келли не может плавать, ничего не случилось, с Келли всё в порядке, и я в виде исключения закрою на это глаза. Джузеппе, ты не мог бы попросить Эльвиру, э, госпожу Дангель и Келли прийти в общую комнату? Нам нужно обговорить завтрашний день. А ты, Люси ... – Господин Рюбзам попытался посмотреть на меня угрожающе, но он выглядел максимум подавленным. – Ты остаток поездки лучше всего держись рядом с Софи. Софи, ты позаботишься о Люси?

Софи восторженно кивнула.

– Без проблем. С удовольствием. – Я поверила ей на слово.

– Тебе надо было сразу всё выболтать? – спросила я её укоризненно, когда господин Рюбзам и Сеппо оставили нас одних. – Я ведь уже вовсе не – ах, я не знаю. – Я раздражённо топнула ногой. Лена и Стефи, шепчась, прошли мимо нас и одарили Софи сострадательным взглядом. Наверное, они имели в виду меня. Бедная, бедная Софи – теперь ей ещё придётся нянчиться и с ненормальной Люси.

– Ах да ладно тебе, Люси. Об этом всё равно все уже говорят. Конечно же ты приревновала, потому что Сеппо так восторженно смотрел на Келли. Это ведь даже слепой видел.

Я сдалась. Может быть, было и лучше, если тебя считали ревнивой, а не сумасшедшей. А вся ситуация была настолько сложной, что мне в голову не приходило ни одной хорошей лжи. Я с удовольствием рассказала бы Софи, что в бассейне плавал голый парень, и я хотела выгнать его. Это бы любой понял. Но теперь весь мир говорил о том, что я была влюблена в Сеппо и приревновала. На одно мгновение я пожелала, чтобы госпожа Дангель добилась своего, и я уже сидела в автобусе направляющимся домой.

Леандера я больше не видела после нашего разговора в лесу. Может быть, он размышлял над тем, что такое чувство стыда. Вреда бы это ему не принесло.

Во время ужина в подвале замка царила заметно взбудораженная атмосфера. Несколько небольших групп перешёптывались и хихикали друг с другом, некоторые девчонки заходились в приступе смеха, потом снова в течение нескольких секунд было неестественно тихо. Наверно, всё из-за меня.

Я была почти такая же молчаливая, как Сердан и запихивала в себя бутерброды. Сеппо сидел с Келли и учителями на другом конце стола, что казалось, вовсе не успокаивало господина Рюбзам. Его глаза всё время были прикованы ко мне.

Я только тогда расслабилась, когда мы встретились все вместе в общей комнате, господин Рюбзам зажёг свечи, а свет на потолке выключил. В первый раз за проведённые мною года в школе, я была рада тому, что он вытащил гитару. Если мы будем петь, то по крайней мере в это время никто не мог шептаться. А тусклый свет препятствовал тому, чтобы я чувствовала себя под наблюдением.

Как и другие, я села, скрестив ноги, на пол – немного в стороне, рядом с окном в углу. Софи последовала за мной. Везде лежали одеяла и матрасы, но моё лицо горело, и я наслаждалась прохладой холодного каменного пола подо мной. На одно мгновение я от облегчения закрыла глаза и прислонилась спиной к стене. Через мои закрытые веки я различила, что возле меня внезапно стало темно. Тёплый ветерок коснулся моего лица. Софи, которая сидела справа от меня и, склонив свою голову на моё плечо, вздрогнула.

– Знаешь, что я думаю? Что кто-то только что умер. Когда свечи тухнут, хотя нет никакого ветра, – прошептала она мне в ухо. – Как только что.

Нет. Никто не умер. В этом я была уверенна. Потому что ощущение тепла осталось и нежно легло вокруг моих голых рук и моей шеи. Теперь и я вздрогнула. Никаких мертвецов.

А слишком рьяный ангел-хранитель, вместе с гитарой, которая теперь начала бренчать, одновременно с грубым скрежетом господина Рюбзам. По крайней мере, музыка удерживала Леандера от того, чтобы задуть и все другие свечи, как это было на Рождество, когда мама чуть не потеряла рассудок, из-за излишней процедуры постоянного задувания свечей.

Господин Рюбзам уже сегодня в обед угрожал нам, что мы будем петь некоторые песни с хиппи-диска Люси и при этом совершенствовать наш английский. И это тоже половину класса заставило захихикать. Леандер однако, должно быть был в экстазе, потому что как раз так он себе это и представлял. Софи зашуршала листком с текстом.

– All the leaves are gone (все листья опали)..., – пела она страстно, но фальшиво наподобие господина Рюбзам.

– And the sky is grey (а небо серое) ..., – отвечал Леандер мелодично. Как всегда, когда я слышала его слегка хрипловатый голос, я могла чувствовать, как у меня по шее пробегают мурашки.

– California dreaming (С мечтой о Калифорнии), – загремели все, кроме меня и Сердана. – On such a winter’s däää ... ayyyyy (В этот зимний дееень) ! – Я попыталась сосредоточиться только на Леандере и больше ни на чём другом, ни на кваканье господина Рюбзам или Сеппо с Келли, которые вместе склонились над одним листком с нотами.

Когда мы пели песню Каспер Хаузер из Мундоргель господина Рюбзама, Софи начала шмыгать носом («Это так грустно»), а Леандер внимательно слушал, вместо того, чтобы петь. Я неохотно открыла глаза, которые как раз снова закрыла, потому что они всё равно постоянно кочевали в сторону Сеппо и Келли. Руки Леандера лежали расслабленно на гитаре, но его взгляд был где-то далеко – как будто он глядел в своё прошлое. О чём он думал? Он тоже казался грустным. Нет, этого не может быть, исправила я себя. Он охранник. Он не знает, что это такое. Быть грустным. Он только так выглядит. И это всё. Но я с трудом верила в то, что пыталась сама себе сказать.

Незадолго до того, как господин Рюбзам и госпожа Дангель прогнали нас в наши комнаты («Пара спать, девочки и мальчики»!) Леандер пропал. Прежде всего, я заметила это из-за того, что начала мёрзнуть. Летал ли он сейчас с другими охранниками на улице? Предпринимали ли они общие свободные полёты?

Вероятно, другие охранники уже ушли, не то он вряд ли подсел бы к нам так свободно и пел вместе. Как тогда на Рождество в церкви.

Но я мёрзла так же из-за того, что была совершенно переутомлена. Мои кости казались мне тяжёлыми, как после особенно сложной тренировки в паркуре, и я зевала чуть ли не каждую минуту.

– Я разбужу тебя позже, ладно? – прошептала мне Софи, когда мы говорили спокойной ночи между нашими дверями.

– Хм-хм, – сказала я и разрешила, чтобы она поцеловала меня в щёку. Не обращая внимания на Елену – она укрылась за своими шалями, я одетая заскочила наверх на мою кровать и сразу же заснула. В полночь время настало. Софи постучала. Заспанная, я заковыляла за ней. Безошибочно, но с пальцем пред ртом и на цыпочках она провела меня в комнату Марвина и Леона.

Внутри я какое-то время оставалась стоять, зевая, чтобы спокойно оглядеться. Воздух был спёртый и пахло дымом. В углу, возле открытого окна сидели Билли и Сердан и играли в скат. Но на полу, между кроватями уже расположились Марвин, Леон, Джонс, Лена, Анна-Кристин, Сеппо и Келли, посередине бутылка от колы. Софи подтолкнула Лену в сторону и втиснулась между ними.

– Давай, Люси! – призвала она меня и похлопала по линолеуму. Сеппо посмотрел на меня вверх.

– Вообще-то тебя не должно здесь быть, – заметил он.

– Тебя тоже, – ответила я холодно. Казалось, Келли с сегодняшнего обеда больше не считала меня «милой», хотя я перед едой протянула ей руку и сказала «извини». Она смотрела сквозь меня и придвинулась ещё немного ближе к Сеппо, хотя в сущности для неё было достаточно места. Я прошествовала к Билли и Сердану.

– Вы не участвуете?

– Неа, – ответил Билли коротко, даже не взглянув наверх. Я шлёпнула Сердана по затылку, но и это не побудило его заговорить.

– Зануды, – прорычала я, вернулась назад к кругу сидящих и опустилась рядом с Софи на пол. Марвин уже схватил бутылку и начал её крутить. И конечно горлышко показало на меня. На кого же ещё.

– Действие, – потребовала я, прежде чем кто-либо мог у меня об этом спросить. Лена забавляясь, улыбнулась.

– Ладно, давай посмотрим ..., – размышлял Леон и провёл медленно глазами по кругу. – Что бы Люси могла для нас сделать ... – Дурацким было вероятно то, что я итак уже сделала много сумасшедших и неловких вещей. И это совершенно добровольно. Было трудно придумать что-то ещё более неловкое и сумасшедшее. Другие совещались шёпотом, в то время как я должна была ждать результата в стороне. После нескольких, слишком длинных минут они договорились.

– Тебе нужно прикусить Сердану ухо, – объявил Марвин, понизив голос. Лена и Анн-Кристин расхохотались, как будто услышали это в первый раз. При том, что они ведь только что сами придумали это вместе.

– Прикусить? – Я посмотрела, хмурясь, на Марвина. – Блин, да это глупо.

– Ты боишься? – Семь пар глаз были направлены на меня. Нет, я не боялась, даже если Сердан точно не посчитает это смешным, когда я вдруг начну жевать его ухо. Но Сеппо несколько месяцев назад отреагировал заметно подозрительно, когда я упомянула, что Сердан послал мне письмо по электронной почте. Не только подозрительно, но возможно так же ревниво.

Я, молча, встала, подошла к Сердану, наклонилась и взяла его ухо между зубов. Оно пахло мылом. Я коротко прикусила – скорее нежно, чем сильно, и снова отпустила. Сердан не пошевелился. Не отрывая взгляда от своих карт, он вытянул две и бросил их на стол.

– О нет, он всегда выигрывает, – заворчал Билли. – Дерьмо собачье. Эй, уйди от света, Катц, я ничего больше не вижу ...

Что же, такие они всегда, мои ребята, подумала я, вздыхая от облегчения. Им на голову нужно, наверное, бросить валун, только чтобы привлечь к себе внимание. Но когда я отворачивалась, чтобы вернуться назад в круг, то увидела мелкие мурашки на тёмной шее Сердана.

Моё второе действие – всего три круга спустя, состояло в том, чтобы броситься к Елене и сказать ей, что люблю её. Идиотское задание. Всё же я это сделала. Она отреагировала так же как Сердан – в сущности, вообще никак. Но взгляд, который она мне бросила – она стояла как раз возле окна и курила, был убийственным. И каким-то образом я её понимала. Это было ребячеством, что мы делали. Когда, наконец, мне кто-нибудь прикажет поцеловать Сеппо? Или по крайней мере прикусить ему ухо.

Хотя я всё ещё не знала, что это принесёт.

Но в следующем раунде горлышко бутылки показало на Сеппо. И он выбрал правду. Моё сердце забилось быстрее. Лена должна была задать ему вопрос. И он был обязан, ответить на него честно. Что же, такими были правила в игру в бутылочку.

Как до этого со мной, теперь все глаза были устремлены на Сеппо. Келли со склонённой головой смотрела на него влюблёнными глазами. Наступила тишина. Даже Билли и Сердан перестали бросать свои скат карты, и смотрели в нашу сторону.

– Хорошо, Сеппо. – Слабое волнение распространилось у меня в животе – как будто в желудке плескается холодная вода. Это напомнило мне то чувство, которое охватило меня в доме под снос, прежде чем я чуть не прыгнула в бездну. Своего рода дурное предчувствие ...

– Кого ты любишь больше, Сеппо, – Люси или Келли? – Я резко встала, выбежала из комнаты, и с грохотом захлопнула за собой дверь и побежала вдоль коридора. Этот ответ я не хотела слышать. Нет, ни в коем случае. Этого я не хотела знать. Никогда. Как она только могла такое спросить? «Кого ты любишь больше?» Это был дерьмовый вопрос.

Он должен любить больше меня, больше всего, меня и никого другого. Но что-то во мне знало совершенно точно, что он сказал «Келли», после того, как я ушла. Келли. Я люблю Келли больше, чем Люси. Что же, теперь он мог сказать это, так как меня там больше не было.

В моей комнате была кромешная тьма. Елена легла спать. Я слышала, как она тихо и равномерно дышала. Не включая свет, я освободилась от своих вещей и залезла наверх. Леандера всё ещё не было. Даже его не было. Только я и моё болезненно стучащее сердце, которое просто не хотело успокаиваться. Да пошли они все! Игра в бутылочку. Кто только её выдумал? И что в ней было такого восхитительного?