Текст книги "В огне страсти"

Автор книги: Бетти Нилс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

     Раскладывая скальпели, зажимы и пинцеты на особом столике, она услышала мягкий шорох резиновых колес тележки и приглушенный шум голосов в кабинете анестезии, а также звук льющейся воды в сестринской. Она кивнула Робинз, и та пошла за халатами для хирургов.

     Софи была немало удивлена, когда увидела среди вошедших и Макса, – медленной походкой он прошел по операционной и встал поодаль от стола, на который укладывали пациента. Ее сердце бешено заколотилось, и в ответ на его вежливое приветствие из горла вырвалось нечто нечленораздельное и скрипучее. Но к тому времени, когда хирурги склонились над пациентом, она смогла взять себя в руки, чтобы ответить Максу своим обычным приятным ровным голосом на его шутку – не бастуют ли сестры.

     – Сегодня воскресенье, сэр, – с напускной деловитостью изрекла она, – поэтому две сестры прибудут только после шести. Еще, правда, есть санитар, но он вдруг понадобился одному пациенту. – Только она закончила говорить, как с улицы донеслись назойливые сигналы машины «Скорой помощи», оглашавшие всю округу.

     Макс положил использованные щипцы Спенсера-Уэллза на стол.

     – Так ревет, будто их здесь ждут с распростертыми объятиями. – Он кинул взгляд на сестру Робинз, которая не отрывала глаз от Софи: боязнь пропустить что-нибудь делала ее похожей на бегуна на длинные дистанции, который ждет, пока раздастся стартовый выстрел. Софи поняла, о чем он думает, и твердо сказала:

     – Сестра Робинз и я прекрасно со всем справимся, сэр.

     Он сделал точный срединный надрез и занялся раной – ему помогал Билл.

     – Я в этом нисколько не сомневаюсь, сестра, – ответил он после паузы.

     Какое-то время они работали в полной тишине, пока Макс наконец не сказал:

     – Можно составить смету.

     Смета оказалась довольно внушительной и включала в себя множество произведенных надрезов, а также швов различной длины и глубины.

     Полтора часа, потребовавшиеся на реставрацию пострадавшего тела, промчались незаметно. Наступила долгожданная тишина, лишь изредка прерывающаяся случайными фразами. Софи было приятно видеть, как напряжение покинуло сестру Робинз, и все благодаря голландцу, который обращал все ее промахи в шутку и тем самым избавлял ее от конфуза и скованности. От усталости Софи переминалась с ноги на ногу; внезапно тишину операционной нарушил жуткий вопль сирены пожарной тревоги. Макс не обратил на это никакого внимания, и Билл, взглянув на старшего коллегу, также проигнорировал сигнал. Доктор Уолтерз покрутил ручки на своем «Бойли» и пробормотал:

     – Только этого нам и не хватало.

     А пожарная сирена все выла и выла, разрывая барабанные перепонки. Когда она наконец смолкла, Макс спросил:

     – Пожар, что ли, сестра? – Он не отрывался от швов, которые продолжал накладывать пациенту.

     Софи, подумав о том, слышал ли он только что этот адский шум, положила трубку Пола и стеклянный стержень на столик и сухо сказала:

     – Полагаю, что да, сэр. Сестра сейчас все выяснит.

     Софи подняла брови на Робинз, и та, побросав все, заспешила к ней, едва не задев хирурга; чуть раздраженный вздох Софи довольно громко прозвучал в тишине операционной. Несмотря на то что Софи говорила с ней обычным ровным тоном, Робинз была очень взволнована и, покидая операционную, бросила на Макса испуганный взгляд.

     Не отрываясь от своей работы, он сказал:

     – Ничего страшного, сестра. Промах у всякого может случиться.

     Софи избавил от ответа оглушительный грохот взорвавшегося где-то в боковом крыле больницы мотора, который смешался с треском разгоравшегося пламени. Отвечать что-либо было бесполезно. Поспешно возвратившейся Робинз пришлось подождать, пока наконец не закончится эта канонада.

     – Пратт говорит, что произошел взрыв в Эдуарде, – сейчас он эвакуируется, ранено несколько пациентов и сестер. Александр тоже эвакуируется.

     Софи внимательно посмотрела на нее:

     – Спасибо, сестра. А теперь займемся-ка лучше тампонами.

     Она еще раз взглянула на Робинз, потом отвернулась и принялась пересчитывать тампоны. Это не заняло у нее много времени; она терпеливо ожидала, пока и сестра закончит свой учет, мысли быстро проносились у нее в голове. Их операционный блок находился между центральным блоком и Эдуардом, Александр располагался как раз под ними. Дверь в конце коридора их операционной вела к лестнице и лифту, а оттуда к палатам и эвакуационному пункту. Невольно Софи подумала об их двери – она была и вправду солидной, это ее немного успокоило. К тому же она выводила их на лестничную площадку.

     Раздался еще один взрыв, и на фоне уже затихающего шума она услышала телефонный звонок. Робинз опять исчезла, а Софи, взяв со столика зонд, точным движением вложила его в протянутую руку хирурга. Механически передала Биллу еще немного тампонов, промыла кое-какие инструменты, отключила эндотермический аппарат и заменила старый клапан в соответствии с полученным от Макса указанием. Операция проходила успешно, только слишком затягивалась. Сильный шум стал теперь приглушеннее, но у Софи не было ни времени, ни желания объяснять себе его происхождение. Вернулась Робинз – она почти бежала. Решительным тоном Софи сказала:

     – Не надо подходить близко к столу, сестра, скажите, кто звонил. – Она посмотрела на девушку, которая старалась взять себя в руки. – Будь умницей! Ты же видишь, что с нами все в порядке, мы здесь в полной безопасности. – Она хотела бы и сама в это верить, но, во всяком случае, ее слова звучали убедительно.

     – Это звонила сестра-хозяйка, сестра. Она спрашивает, достаточно ли будет мистеру ван Остервельду десяти минут, чтобы эвакуировать операционную? Они пытаются остановить пожар, но ветер дует в нашу сторону... – Она замолчала, потом в панике воскликнула: – О Боже, что же нам делать?

     Софи, сопротивляясь страстному желанию переадресовать этот вопрос Максу ван Остервельду, ободряюще спросила:

     – Это все, что сказала сестра-хозяйка?

     Робинз сглотнула:

     – Сестра-хозяйка хотела знать, нужна ли нам помощь, и сказала, что, если мы в состоянии справиться сами, она будет очень рада, потому что помочь нам практически некому. Пациента надо отправить в Джордж – они сумели переоборудовать одну из тамошних ванных комнат в реанимацию.

     Софи была поражена, что Макс мог смеяться над этим, однако через секунду к нему присоединились и два других хирурга. Очевидно, они усмотрели в ситуации нечто смешное. Софи нахмурилась и недоуменно посмотрела на Билла, который прекратил смеяться, чтобы объяснить, что идея перевезти пациента в его нынешнем, не доведенном до кондиции состоянии в одну из стерильных ванных блока мамаши Форбз чуть ли не самая оригинальная за последние несколько недель. Софи не смогла сдержать улыбки: старшая сестра Форбз была просто помешана на идеальном порядке, и, должно быть, она сейчас болезненно переживает нашествие чужих пациентов, которые, наверное, изрядно напуганы и устроили ералаш в ее аккуратных палатах.

     Разрядив обстановку, Макс спокойно сказал:

     – Сестра Робинз, позвоните, пожалуйста, сестре-хозяйке и скажите ей, что я сожалею, но нашу операционную невозможно эвакуировать еще в течение часа или около того. Попросите ее прислать парочку пожарных, чтобы они эвакуировали хотя бы кабинет анестезии. Как вы думаете, сестра?

     Софи тщательно протерла пинцет для наложения швов.

     – Прекрасная идея, сэр, – живо отозвалась она. В какой-то момент девушка почувствовала, что не испытывает никакого страха от происходившего; она полностью доверяла Максу, и ей не было надобности беспокоиться.

     Робинз опять вышла, и Софи, воспользовавшись ее уходом, спросила, не лучше ли будет той остаться в кабинете анестезии и помочь пожарным.

     – Тогда они ничего не проглядят, – объяснила Софи, – да и сестра будет при деле.

     – А вы справитесь здесь без нее?

     – Конечно. Сестра передаст мне все необходимое, перед тем как уйти, и под рукой у меня будет все, что нужно.

     Он быстро взглянул на нее:

     – Хорошо, если вы так хотите.

     Ничто больше, казалось, не тревожило их, разве только шум, да и тот, похоже, стихал. Вернулась Робинз и опять ушла по поручению. До них доносились приглушенные голоса людей, эвакуировавших в спешке кабинет анестезии. За дверью, ведущей в блок Эдуард, образовалась небольшая лужа: похоже, где-то недалеко сновали со своими шлангами пожарные. Вернулась Робинз, и они снова вместе стали пересчитывать тампоны; потом Софи поручила ей поменять в резервуарах спирт.

     Ослепительно яркая лампа, освещавшая стол, погасла без всякого предупреждения. Макс что-то раздраженно буркнул, и Софи приказала:

     – Запасные лампы, сестра. И как можно быстрее. – Пару минут спустя в операционной вновь загорелся свет. Правда, над одной из ламп пришлось изрядно поколдовать. Софи воздала благодарственную молитву Всевышнему за то, что он побудил ее накануне разобрать эту чертову лампу. Она отодвинула столик, подала Биллу пинцет и тампоны и, окинув операционную придирчивым взглядом, заметила, что лужа у двери стала больше, а в щели проникает дым, прозрачный, как серый шифон. Робинз тоже заметила это и, опередив Софи, воскликнула:

     – Сестра, дым проникает внутрь!

     Софи, желая пресечь панику, заметила: – Да, сестра, я вижу. Эти струйки дыма занесло сюда ветром совершенно случайно.

     Желая опровергнуть это утешительное, но ложное замечание, клубы пушистого, легкого как перышко черного дыма обволокли дверь. Создавалось впечатление, будто какая-то гигантская невидимая рука пыталась протиснуть внутрь эту удушливую кисею. Софи почувствовала, как на лбу у нее выступили капельки пота, а по спине прошел неприятный ледяной холод. Она слегка отжала полотенца, смоченные в воде, и сложила их аккуратной стопкой; потом дала Робинз одно из них, чтобы та освежила им маски хирургов и доктора Уокера, и, наконец, одно полотенце положила рядом с лицом пациента. Рама из дыма, окаймлявшая дверь операционной, увеличилась, наверное, вдвое. Макс ван Остервельд оторвался от швов, которые накладывал несчастному больному, положил ненужные иглы на место и отрезал кусочек кетгута, который держала Софи в неподвижных руках.

     – Вы и сестра можете идти. Думаю, мы справимся и без вас, – сказал он спокойно.

     Софи кивнула Робинз, та подошла к ней и шепотом спросила:

     – Вы тоже пойдете, сестра?

     Софи не стала отвечать на ее вопрос, вместо этого она мягким тихим голосом, так, чтобы этого не мог слышать Макс, сказала:

     – Идите и доложите обо всем сестре-хозяйке, если сможете найти ее, в противном случае проинформируйте обо всем полицию или пожарных; затем отправляйтесь в блок Джордж и скажите старшей сестре, что вы пришли помочь. А пациента мы скоро привезем.

     Софи весело подмигнула ей и указала головой на дверь. Робинз неуверенно подмигнула в ответ и тихо исчезла.

     Софи заправила иглы нитками – лучше это сделать сейчас, пока руки еще слушаются, думала она про себя. И заметно вздрогнула, когда услышала любезный голос Макса:

     – Вы тоже идите, сестра, я уверен, Билл сможет и сам заправить иглы, а что касается меня, то, думаю, я еще в состоянии поднимать инструменты.

     Внезапно операционную заполнил непрекращающийся грохот падающих кирпичей, балок и звон бьющегося стекла. Макс перевязал артерию, и Билл аккуратно высвободил пинцет, иронично заметив:

     – Что-то рухнуло.

     – Крыша Эдуарда, – перевязывая другую артерию, пояснил Макс. – Идите же, сестра. Сколько можно повторять.

     Софи недовольно вздохнула:

     – Я поступаю правильно, что не ухожу, во всяком случае, до тех пор, пока не закончится операция. – И она приправила фразу своим любимым «сэр», правда, немного поздновато. Голос ее прозвучал резко и ехидно.

     Макс был погружен в работу.

     – К сожалению, принуждение не входит в мои правила, сестра. – И, поразмыслив, приятным голосом прибавил: – Что вы за язвочка такая!

     Софи фыркнула и принялась складывать использованные инструменты в резервуар со спиртом, намереваясь в дальнейшем вынести их из операционной. Но тут она увидела, как к дыму примешались тоненькие язычки пламени, и от испуга выронила инструменты.

     – Жалеете теперь, что не послушались меня? – полюбопытствовал Макс. Он протянул ей иглодержатель, и она вставила в него иглу.

     – Если хотите знать, напугана ли я, признаюсь, что напугана, но могу вас уверить: в обморок падать не собираюсь.

     Макс ничего на это не ответил. Он повернулся к доктору Уолтерзу:

     – Мне нужно еще десять минут – как вы думаете, с ним ничего не случится, если вы уберете эту вашу машину с пути? Он отключен, находится в полной релаксации, мне нужно только прошить мышцу и наложить зажим.

     Доктор Уолтерз одобрительно кивнул и принялся вертеть различные ручки, пытаясь отключить машину. Затем он всунул вентиляционную трубку в рот пациента и мгновенно исчез из операционной вместе со своим «Бойли». Но несколько мгновений спустя он вернулся.

     – Коридор просто кишит пожарными, полицейскими и тому подобными типами, – небрежно сказал он. – Ждут команды испытать на вас свои шланги, я полагаю.

     Он склонился над пациентом, а в это время дверь, ведущая в кромешный ад, недавно бывший блоком Эдуард, с треском исполинского ореха ввалилась в их операционную, принеся с собой языки пламени и дым. Пламя, встретившееся лицом к лицу с кафельными стенами и каменным полом, попятилось; дым же оказался более настырным и потихоньку пробирался вперед. Макс не торопясь завязал узел и взял прямую иглу и толстый кетгут из заметно дрожащей руки Софи. Разрез был достаточно длинным и нуждался, как минимум, в пяти глубоких двойных стежках, чтобы шов не разошелся раньше, чем будет наложена повязка. Пламя перебросилось на деревянные вешалки и принялось весело лизать потолок своими жадными языками. Макс в последний раз протянул Биллу кетгут, чтобы тот отрезал кусочек, потом положил использованную иглу на тележку.

     – Насос, Билл.

     Молодой врач поставил ногу на рычаг, чтобы продвинуть стол к выходу, а Макс накачал воздухом кислородную подушку, которую Софи уже держала наготове. Она оттолкнула в сторону свои тележки и впопыхах набросила несколько полотенец на подушку, положив сверху полотенце, смоченное в воде. Они собрались уже покинуть операционную, когда Макс приказал:

     – Подождите!

     Потолок в другом конце операционной начал раскалываться, трещины как змеи расползались по его поверхности, достигнув того места, под которым им предстояло пробежать.

     Софи положила маленькую руку на укрытые простыней ноги пациента, ища таким образом успокоение, которое способно дать прикосновение к человеческому телу.

     – Подойдите ко мне, Софи, – сказал Макс. Софи охотно повиновалась.

     Макс прикрыл одной полусогнутой рукой пациента, а другой подтолкнул Софи так, что она оказалась почти напротив него, и крепко обхватил ее – сейчас она была в полной безопасности. Ей не пришло в голову, что она дрожит, если бы он сам не сказал ей об этом.

     – Вы дрожите, как желе, Софи. Мы направимся к двери, когда убедимся, что потолок не собирается обваливаться. Постарайтесь придерживать пациента, ибо толчков не избежать.

     Они приблизились к двери, охваченной пламенем. Потолок над ней рухнул и позволил огню и дыму ворваться в операционную. Коридор был набит пожарными со шлангами, полицейскими и санитарами «скорой помощи». Недостатка в помощниках не было; в считанные секунды пациента переложили на носилки, накрыли одеялом и поручили заботам двух полицейских, поспешивших в безопасное место. Коридор центрального блока напоминал Хаммерсмит престарелых джентльменов; санитары «скорой помощи» несли на руках закутанных в шерстяные одеяла детей и старушек; бригада хирургов делала сердечный массаж пациенту, который поступил в больницу для того, чтобы отдыхать и наслаждаться покоем, а не сражаться с огненной стихией. Даже изрядно уставшая заместительница сестры-хозяйки была при деле – она протискивалась по коридору, эвакуируя лекарства в корзине для ненужных бумаг. Ситуация была настолько комичной и нелепой, что Софи, увидев старшую сестру, совершенно неузнаваемую в брючном костюме и довольно вычурной лисьей шапке, в составе этого кортежа, ничуть не удивилась. Она лишь слегка приподняла брови и будничным голосом попросила ее сходить в ортопедическую операционную и принести оттуда скободержатель Мишеля, зажимы, перчатки и простыни.

     Сестра Форбз, потирая руки, вышла им навстречу, когда они прокладывали себе путь в Джордж. Бедняжка, ее некогда безупречно чистые палаты стали напоминать теперь перекресток Клапем на Бэнк-Холидэй. Иллюзию эту усугубляла энергичная бригада энтузиастов, которые под руководством дежурных по палатам санитаров раздавали чай. Софи посмотрела на двух мальчиков в спортивных шортах, на пожилую женщину-священника, видимо только из церкви, которая сжимала в руках свой молитвенник, на пенсионера в котелке и с трудом подавила хохот. Она также не могла спокойно смотреть на сестру Форбз, гордо шествующую рядом с ними и высказывающую свое мнение относительно людей, которые осмелились въехать в ее стерильные палаты без ее на то разрешения. Софи с благоговением слушала Макса, который с равной долей обаяния и авторитета, раньше, чем они добрались до ванной, сумел найти в лице сестры Форбз верного сторонника. Таким образом, операция была закончена с максимумом стерильности и минимумом задержки. На дежурство пришла другая сестра, и Софи, оставив на нее пациента, в сопровождении сестры Форбз, которая уже, похоже, запарилась в своей лисьей шапке, проследовала в операционное крыло. Коридор превратился в пепелище, в то время как саму операционную удалось отстоять от огня, не допустив полного уничтожения. Резервуары с помещенными в спирт инструментами были спасены, а вот стеклянный шкаф со всем содержимым сгорел. Софи сменила халат. Пришедшая на дежурство Купер, сняв куртку и шляпу, также облачилась в халат, и они вдвоем отправились в кабинет Софи, где имелся маленький резервуарчик с водой. Повсюду царила невообразимая суета и неразбериха. Никаких распоряжений больше ни от кого не поступало. Софи достала из шкафа в коридоре стопку полотенец, и они с Купер засели за работу. Свет от горевшей запасной лампы был тусклым, но все-таки это лучше, чем кромешная тьма. Работа ладилась и близилась к завершению, когда в дверь робко постучали и вошла Робинз. Софи бросила ей полотенце.

     – Сестра Робинз сегодня просто молодец, – сказал она сестре Купер.

     – Когда-нибудь она станет специалистом экстракласса.

     Лицо Робинз осветилось улыбкой.

     – Вы ничего не имеете против моего возвращения, сестра? Похоже, что дежурят сейчас все, даже те, кто работают неполный рабочий день, сейчас здесь. Я подумала, что наверняка есть какая-то работа. Опасности больше нет? – как бы невзначай поинтересовалась она.

     Софи пожала плечами:

     – Не знаю, но очень даже может быть. Нас никто не останавливал, и я, честно говоря, не вижу, чтобы в коридоре что-нибудь пострадало от огня.

     Они почистили инструменты и аккуратно разложили их на чистом полотенце. В тот момент, когда они собрались заняться шкафом, вошла сестра-хозяйка. Если бы не съехавшая набекрень шапочка, то можно было подумать, что она совершает свой ежедневный обход.

     – Я пришла позаимствовать ваших сестер, сестра Гринслейд, – персонал «Скорой помощи» нуждается в подмоге.

     На мгновение взгляд ее остановился на одетых в темно-красные брюки ногах сестры Купер, выглядывавших из-под халата.

     – Сестра Купер, вы же сегодня выходная. Как мило с вашей стороны прийти вот так. Сможете уделить нам часок? – Обе девушки поспешно вышли, а сестра-хозяйка обратилась к Софи: – А вы, Софи, отправляйтесь в эвакуационный пункт – там тоже нужна помощь. Боюсь, кто-то из сестер пострадал – они там в трудном положении. Вы найдете их в приемной.

     Войдя в битком набитую приемную, Софи огляделась: больных было хоть отбавляй – кто на тележках, кто на матрацах, кто в колясках. В одном углу кипели стерилизаторы с инструментами, в другом стоял большой стол с наваленной на него грудой мешков с больничной одеждой. Между больными сновали старшие хирурги и сестры. Софи не пришлось долго стоять – почти тут же к ней подбежала одна из сестер:

     – О, сестра! Вы пришли помочь? У нас здесь полный беспорядок...

     – Где ваша старшая сестра? – спросила Софи.

     – Она пострадала – к счастью, не сильно. Но нам теперь придется обходиться без нее несколько дней. – Она посмотрела на Софи, надеясь услышать дельное предложение.

     Прошло несколько минут, прежде чем сестры были организованы в группы, возглавляемые старшими хирургами. Понадобилось еще какое-то время, чтобы удостовериться, что обязанности распределены честно, точно так же, как были заранее пересчитаны и поделены выделенные инструменты. Софи не видела Макса, только почувствовала, как кто-то взял ее за локоть, когда она стояла, склонившись над стерилизатором. Боже, это был он! До чего досадно, что он застал ее в таком виде – растрепанные волосы, потное разгоряченное лицо. Ей стало совсем не по себе, когда он вдруг начал декламировать:

     – ...Откуда ты взялась, старая ведьма? Ходят тут всякие по ночам! Кто ты такая?

     Софи злобно нахмурилась: неужели он надеется, что ей есть дело до Шекспира сейчас, в такой момент? Но, к счастью, она вспомнила, что было дальше, и раздраженно закончила:

     – Некто без имени.

     – Давайте предоставим этому очаровательному горшочку право самому кипятить свои инструменты. Выйдите со мной за дверь и прихватите кое-какие одежонки.

     Они вышли в коридор, и тут она увидела пожарного, полулежащего на полу, опираясь спиной о стену. Глаза его были закрыты, лицо бледное, как у мертвеца, рукав напитался кровью. Софи опустилась на колени и принялась засучивать ему рукав.

     – Я нашел его в эвакуационном пункте, – сказал Макс. – Думаю, он потерял немало крови. Мы должны остановить кровотечение и как можно быстрее отвезти его в больницу Святого Чада.

     Из глубокой раны у локтя кровь текла к запястью. Софи подняла руку пожарного, Макс наложил жгут и принялся выяснять, в чем дело. Ему понадобилось совсем не много времени, чтобы найти разорванные концы артерии и перевязать их. Было совершенно бесполезно закрывать рану – пострадали сухожилия. Софи ослабила жгут, и Макс сделал пострадавшему инъекцию антибиотика. Потом он ушел звонить в больницу Святого Чада, оставив Софи переодевать несчастного пожарного.

     – Они примут его, – сказал вернувшийся Макс. – Позаботьтесь, чтобы сиделка сопровождала парня, хорошо, Софи? – И он опять ушел, не дав ей и рта раскрыть. Софи вздохнула, накрыла пожарного одеялом и пошла искать санитаров «скорой помощи». Раненого уже укладывали на носилки, когда в дверях показалась голова старшей сестры из ночной бригады.

     – Вот вы где, – обрадовалась она. – Сестра Фокс заменит вас. О больных есть кому позаботиться.

     Пока она говорила, появилась сестра Фокс со свитой помощниц. Софи надавала сестрам различных указаний, убедившись предварительно, что механизм их дежурства хорошо отлажен, и, закутавшись в одолженный плащ, села в машину «Скорой помощи» рядом с пожарным. Было гораздо легче поехать с ним самой, чем снимать с дежурства какую-нибудь сестру, думала она про себя, к тому же она совсем не устала. Час спустя, выходя из больницы Святого Чада, она вдруг почувствовала, что сильно ошибалась, переоценив собственную выносливость.

     Возвратясь обратно к себе в больницу, Софи направилась по длинному коридору в кабинет сестры из ночной бригады. Машины «Скорой помощи» уже разъехались, суета улеглась. Лучше, конечно, воспользоваться лифтом, думала про себя уставшая Софи. Она сладко зевнула, стянула с себя плащ и повесила его на плечо.

     Ионхер ван Остервельд протянул ей свою длинную руку, пробудив ее таким образом от полусна, в котором она до этого пребывала.

     – Какими судьбами? – заговорил он мягко. – Я вовсе не посылал вас сопровождать этого пожарного.

     Софи устало посмотрела на Макса, ее больше не заботило, как она выглядит.

     – Как назло, сегодня воскресенье и многие сестры еще утром ушли с дежурства, – объяснила она, – а те, которые приходили, были просто нарасхват. – Она опять зевнула. – Ему влили литр крови и через несколько минут отвезли в операционную.

     – Я делаю вывод, что вы сами вызвались помогать, – сухо заметил он.

     – Да, потому что все были очень заняты. – Макс вздохнул, а Софи спросила его: – Вы пришли, чтобы узнать о самочувствии пожарного?

     – Нет. Я пришел, чтобы отвезти вас домой. Софи ничего не ответила, молча глядя на него прекрасными глазами.

     – Как это мило, – сказала она наконец, – только вам не стоило беспокоиться, – вы, должно быть, забыли про мою метлу.

     Он засмеялся, схватил ее за руку, и они вместе спустились во двор, где их ждал «бентли». Было сыро и холодно, сгущался туман, окутывая все на своем пути. Софи дрожала.

     – Вы голодны? – спросил он.

     Да, Софи была страшно голодна. Она потеряла счет времени – последний раз она пила чай несколько часов назад.

     – Я просто умираю с голоду, – ответила она и тщетно попыталась привести в порядок свою растрепавшуюся прическу. Макс включил мотор, потом выключил его, вынул из кармана расческу и сказал:

     – Позвольте мне.

     Софи спокойно сидела, пока он, аккуратно скрепив ей волосы заколкой, заправлял их под шапочку. Покончив с прической, он взял ее за подбородок и, склонив голову набок, посмотрел ей в глаза. Софи тоже робко взглянула на него; она слышала, как удары сердца гулко отдаются в ушах, и попыталась уровнять дыхание – попытка оказалась не очень удачной. Он наклонил к ней голову и нежно поцеловал в губы. Софи замерла – она ощутила блаженство, но лишь на миг. Он отпустил ее и, мягко усмехнувшись, сказал:

     – Бедняжка, вы так устали...

     Софи выпрямилась – его сострадание задело ее. Ей показалось, что он поцеловал ее точно так же, как поцеловал бы упавшего ребенка, желая его успокоить. Ей было холодно и одиноко, она опять задрожала.

     – Чем быстрее мы раздобудем еду, тем лучше, – сказал он.

     Им не пришлось долго ехать – ночное кафе находилось неподалеку. Когда Макс и Софи, выйдя из машины, подходили к нему, на них с интересом смотрели его завсегдатаи. Макс выдвинул из-под стойки табурет и придвинул его Софи. Потом заказал чай с сандвичами. Все это он проделал с такой же непринужденностью, как раньше в Клариджезе. Бармен налил им выпить и проследил за тем, как Макс протянул один стакан Софи.

     – Што случится с польница? – спросил он. – Кто-то сказаль, что операционная скореть дотла, а фсе, кто пыл фнутри, опкореть. – Бармен нарезал хлеб и услужливо протянул им. – Не потумать, што я софать нос ф фаши дела. Но я смотреть на эту юную леди – польничная сестра...

     Макс взял у бармена сандвичи и подал их Софи.

     – Да, мы были там во время пожара, но теперь все позади, осталось только хорошенько все расчистить. Уверяю вас, никто в операционной не обгорел.

     Все посмотрели на Софи – она с аппетитом жевала свой сандвич. Вид у нее был измученный и жалкий. Глядя на то, как она поглощена едой, можно было подумать, что она не ела несколько дней. Девушка улыбнулась компании людей, которые следили за ней; они тоже улыбнулись ей в ответ, и она, вздохнув с облегчением, взяла еще один сандвич и еще одну чашку чаю. Какое-то время она слушала, как Макс непринужденно болтает с ними о боксе, а потом закрыла глаза и на мгновение отключилась. Очнувшись, она увидела склонившегося над ней Макса. Он говорил ей что-то непонятное, но, по всей видимости, нежное. Потом он опомнился и довольно бодрым тоном, уже на английском, произнес:

     – Ну и дурак же я! Пойдем, дорогая. Я отвезу тебя домой.

     Софи пожелала всем спокойной ночи, и Макс повел «бентли» по спящим улицам.

     – Бедный дядя Джайлз, – вдруг вспомнила Софи. – Какой это будет удар для него! Позвоню ему утром и все расскажу до того, как он узнает обо всем из газет. Ему стоит подольше задержаться в отпуске, не спешить.

     Макс остановил машину у ее дома. В гостиной горел свет. Увидев это, Софи тяжело вздохнула и сказала:

     – Надеюсь, они не беспокоились обо мне.

     – Забыл сказать вам, что я видел Бена, когда мы вышли из Джорджа. Я сам не мог к нему подойти, зато Билл все-таки добрался до него и сообщил, что с нами все в порядке.

     Макс вышел с ней из машины и проводил до дому. Дверь открыл Синклер. Он протянул к ней руку и воскликнул:

     – Мисс Софи! – Он сглотнул от волнения. – Вы нас так напугали.

     Софи обняла его.

     – Синклер, дорогой, мне очень жаль, что не смогла вам позвонить и успокоить, – просто не было времени.

     Она прошла с ним в прихожую.

     – Все уже спят?

     – Дети, думаю, спят. А вот миссис Гринслейд дремлет в гостиной.

     Софи обернулась и взглянула на Макса. Прежде чем она успела что-нибудь сказать, он, подавляя смех, заговорил:

     – Нет, я не войду. Отправляйтесь спать, Софи. Вы еще понадобитесь утром.

     Напоследок он помахал ей рукой и удалился. Софи проводила его взглядом до машины, полюбовавшись его широкой спиной, затем безучастно посмотрела на Синклера.

     – Пойду повидаюсь с бабушкой, – мягко сказала она. – Спокойной ночи, Синклер.

     Она улыбнулась ему, но в действительности его не видела – перед глазами у нее был только Макс.