Текст книги "Это судьба"

Автор книги: Бетти Нилс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– Разумеется. На это у тебя должны быть особые причины, ведь, насколько я помню, у тебя в кошельке достаточно голландских денег?

Она пересчитала английские фунты и, пока хозяин лавочки отсчитывал сдачу, ответила:

– Да, это так. Глупая причина, но мне хотелось купить тебе подарок на собственные деньги, которые я сама заработала. У меня еще немного осталось. Ты не возражаешь?

– Это делает подарок вдвойне приятным, Сара. Спасибо. – Он отошел поговорить с хозяином магазина. Она увидела, как муж передает ему какие-то деньги. Наверное, решила Сара, плата за гравюры.

Они уехали из отеля после чая. Вирхутен находился в шестидесяти милях, но послеобеденный покой был так приятен, что им не хотелось спешить. Хьюго выехал на шоссе, сразу за границей Амстердама, и взял направление на Хилверсум и Виисп, затем повернул на дорогу, которую, оказалось, хорошо знал. Они проезжали лесистую местность. Маленькие городки выглядели весьма процветающими, дома были окружены аккуратными садами. В Сестдьике Хьюго проехал совсем рядом с королевским дворцом, подробно рассказывая ей историю Дома апельсинов, затем сделал еще один круг, вернулся на прежнюю дорогу, по которой они и доехали до гостиницы. Она стояла среди лесов – не такая большая, как другие, но отличалась уютом и роскошными номерами. Сара, переодеваясь, осмотрела свою комнату и решила, что Хьюго – тот человек, кто добивается от жизни всего самого лучшего.

Позднее, когда они сидели за обеденным столом, он спросил:

– Надеюсь, тебе нравится это место, Сара? Я здесь всегда чувствую себя уютно. Отель открылся всего пару лет назад, но он такой уютной, и еда отличная.

Она как раз ела копченого угря, поданного на закуску.

– Очень вкусно. Скажи, Хьюго, тебе что, известны все самые лучшие отели Европы?

– О, моя дорогая девочка, ты слишком хорошо обо мне думаешь, – легкомысленно отвечал он. – Если честно, я нигде так хорошо не чувствую себя, как дома.

– В коттедже? – спросила Сара и увидела смешинки в его глазах.

– Ах, коттедж – это мое убежище, если можно так сказать. Точнее, теперь это наше убежище, ведь так? Когда я приезжаю туда, у меня такое чувство, будто должно случиться что-то чудесное.

– Может, так и будет. – Сара забыла о своем желании выглядеть беспечной. Ее серые глаза мечтательно погрузились в воспоминания об их жизни в коттедже. – А где ты еще чувствуешь себя так же хорошо? – Ее голос звучал настойчиво, и он живо взглянул на нее, прежде чем ответить.

– Теперь, когда ты заговорила об этом, – откровенно сказал он, – я понял, что недавно несколько раз испытал подобное чувство. Более того, у меня нет сомнений, что, рано или поздно, я буду постоянно его испытывать.

Сара молчала. Ведь не хочет же он сказать, что вновь встретит Джанет? Она уже открыла орт, чтобы спросить его об этом, но Хьюго перебил ее:

– Ты спрашивала насчет Велюве. Позволь, я объясню…

Эти объяснения продолжались до конца обеда, а также всю послеобеденную прогулку. Наконец Сара отправилась домой, наполненная полезной информацией и совершенно не в настроении.

Весь следующий день они провели в праздности, так как Хьюго хотел отдохнуть перед многочисленными визитами. Утром они побродили по окрестностям, а днем поиграли в теннис. Сара, которая гордилась своими талантами, была решительно побеждена, но утешалась мыслью, что Хьюго оказывает ей честь, играя с нею. Она утешилась еще больше, когда вечером они оправились ужинать в «De Ouwe Stee» – ресторан, расположенный на ферме восемнадцатого столетия. Обстановка ресторана полностью соответствовала представлениям Сары о старинных голландских интерьерах. Она даже забыла о еде, восхищенно оглядываясь по сторонам, задавая кучу вопросов, на которые Хьюго отвечал неизменно компетентно. Наконец он не выдержал и рассмеялся:

– Послушай, девочка моя, если я пообещаю, что мы еще раз приедем сюда, ты дашь мне спокойно поужинать?

Сара весело улыбнулась, показывая ямочки на щеках, которые он не замечал раньше. Ей вдруг безумно захотелось понравиться ему. Она знала, что выглядит очаровательно в розовом платье джерси, и мягкое освещение было как нельзя кстати.

– Ты уже бывал здесь раньше?

– Да, несколько раз. С Яном.

– Только вдвоем? – настаивала она.

Он начал улыбаться:

– Разумеется, с Яном была Жакоба. Разве я не говорил тебе, что они неразлучны?

Сара разглядывала изящный бриллиант своего обручального кольца, как будто только что увидела, как он великолепен.

– О, три – такое нелепое число.

– Согласен, – ответил Хьюго отвратительно вкрадчивым голосом. – Но разумеется, нас было четверо.

Она тыкала вилкой в жареную курицу на тарелке, от всей души жалея, что начала этот глупый разговор. Как будто ей не все равно, с кем он был! И если он так хочет делать секрет из этого, то она…

Хьюго засмеялся.

– Ну, спрашивай, – предложил он.

Она бросила на него мимолетный равнодушный взгляд:

– О чем спрашивать?

– Разве тебе не интересно узнать о тех девушках, которых я приглашал сюда?

Она изогнула брови, надеясь, что это выглядит как благородное недоумение, и, не удержавшись, встретилась с его веселым взглядом.

– Мне все равно, – раздраженно буркнула Сара и была обезоружена, когда он терпеливо пояснил:

– Ну что ж, Сара, ты совершенно справедливо не испытываешь к этому интереса. Вот почему наше замужество такое… рациональное. Ведь, в конце концов, мы – два совершенно взрослых и уравновешенных человека, а не безрассудные юные создания, чей здравый смысл затуманен эмоциями. – Он загадочно улыбнулся, и ей тут же захотелось стать маленькой девочкой, а не опытной женщиной, чей возраст не позволяет испытывать какие бы то ни было эмоции. – Хочу порекомендовать тебе пудинг из мороженого, хочешь?

– Нет, спасибо – только кофе, – вежливым, деревянным голосом ответила Сара, почти не скрывая любопытства, ярости и разочарования; но Хьюго, казалось, ничего не замечал. Он просто подозвал официанта и сделал заказ, а сам продолжал болтать как ни в чем не бывало:

– В первый раз, когда я здесь появился, со мной была… м-м… кажется, она была блондинкой, высокой и красивой. – Он нахмурился при этом воспоминании. – Хоть убей, не могу вспомнить имя. Не важно. Она так много ела! О, не смотри на меня так, Сара, ведь едой наслаждаешься так же, как и многими другими вещами в этой жизни. А ее больше ничто не интересовало, – он вздохнул, – она была безнадежна.

Сара подавила смешок и постаралась выглядеть строго. Но супруг продолжал, не глядя на нее:

– Мы появились здесь снова примерно год спустя. На этот раз я привел с собой Эльзу – очаровательную, рыжеволосую, очень миниатюрную и привередливую. В еде она тоже была привередливой – сидела на диете и почти ничего не ела. И мы были вынуждены голодать вместе с ней. Я помню, что после того как я отвез ее домой, мы отправились с Яном и Жакобой в деревенское кафе и навернули мяса с жареной картошкой, запивая все это пивом. Жакоба очаровательно шутила по этому поводу, но она вообще очаровательная женщина.

Сара помешивала свой кофе и заметила с легкой насмешкой:

– Как же тебе не везло с партнершами.

Он бодро кивнул:

– Да, не правда ли? Но в третий раз мне наконец повезло. Так все считают. Она само совершенство, моя дорогая Сара: правильный размер, правильные формы, прекрасна, умна – очаровательный голос, здоровый аппетит…

– Как тебе повезло! – сурово бросила Сара, бросая на него горящий взгляд.

Он сидел, откинувшись на стуле. Его взгляд был напряжен, глаза улыбались так странно, что она покраснела.

– О! Ты имеешь в виду меня?

– Я имею в виду именно тебя, Сара. Полагаю, что ты не возражаешь против комплиментов своего мужа, хотя он и такой практичный человек.

Ее сердце словно запело от счастья, и ей пришлось немного успокоиться, прежде чем ответить:

– Конечно нет. Спасибо. Но я совсем не заслужила твои комплименты. Ведь я такая любопытная. – Ее сердце все еще взволнованно билось. Поэтому она решила, что лучше переменить тему. – Во сколько мы уезжаем завтра утром? Нас ждут к ленчу?

Сара не знала, радоваться или огорчаться тому, как супруг охотно сменил тему.

Перед тем как заснуть этой ночью, Сара пообещала себе, что больше никогда не поддастся на детские порывы узнать побольше о жизни Хьюго до их свадьбы, так как, несмотря на то что ее любопытство было удовлетворено, спокойствие было поколеблено.

Родной дом Хьюго оказался большим и квадратным, с заостренной черепичной крышей. Он стоял на участке земли недалеко от тихой деревенской дороги. Деревня располагалась в миле от поместья, а может, и ближе. Но из-за того, что дом был окружен со всех сторон густым лесом, он казался более изолированным. Со всех сторон здание окружала железная ограда, которая перед домом уступала место низкой каменной балюстраде, массивные ворота были гостеприимно распахнуты.

Хьюго молчал, пока они поднимались по ступенькам к входной двери. И Сара была этому рада, так как она немного разочаровалась. Судя по внешнему виду дома, можно было предположить, что он набит отвратительной викторианской мебелью и красным плюшем. Их впустила старая служанка, которая довольно долго приветствовала Хьюго. Без сомнения, свою порцию приветствий получила бы и Сара, если бы они могли понимать друг друга. Поэтому та ограничилась лишь чрезвычайно длинным словом на родном языке и похлопала Сару по руке. Хьюго негромко перевел:

– Мьен поздравляет нас, – и с удовольствием услышал, как Сара осторожно выговаривает «Dank je».

Мьен выглядела довольной, распахивая дверь в холл и пропуская их вперед. Сара, ошеломленная, остановилась и не сдержала удивленного восклицания. Она полностью ошибалась. Дом был вовсе не в викторианском стиле, а в староголландском: повсюду черно-белые плитки, резные перила, деревянные панели в человеческий рост и белые оштукатуренные стены. Огромные дельфтские блюда на стенах чередовались с фамильными портретами. Вдоль стен стояли разнообразные столики, а у огромного каменного камина – несколько кресел в стиле эпохи Вильгельма и Марии.

– Довольно неожиданно? – поинтересовался сзади Хьюго. – Мой предок, который построил этот дом, владел целым флотом в Вест-Индии, где сколотил порядочное состояние. Он годами собирал эту коллекцию мебели, не расставаясь и с той мебелью, что досталась ему от предков. Так что дом немного похож на музей. Но он очень уютный, заметь, и если ты родился здесь, как я, то любишь этот дом всем сердцем.

Они пересекли холл, и Мьен распахнула дверь, ведущую, как полагала Сара, в гостиную. Она успела заметить, что это большая и просторная комната с огромными окнами и задрапированными длинными занавесями и что стены обиты деревянными белыми панелями, украшенными золотыми листочками. Хьюго мягко подтолкнул ее к мраморному камину, по бокам которого стояли два огромных мягких дивана и несколько уютных стульев. Им навстречу поднялись Минхеер и Мевроув ван Элвен и приветствовали Сару так тепло, что та мгновенно почувствовала себя как дома.

Они обедали в столовой, которая, по мнению Сары, была обставлена в стиле французской империи: тяжелые стулья обиты кожей, стол изысканно элегантен. Она не была совсем уверена, что это ее стиль, но в любом случае это не могло помешать ее прекрасному аппетиту. Сара немного нервничала при мысли о семье Хьюго, но сейчас полностью забыла о своих переживаниях. Было странно и немного тревожно наблюдать за Хьюго в этом новом окружении. В больнице он выглядел отстраненным и компетентным, по крайней мере, таким он казался ей все те годы, пока она работала с ним. Сара выполняла его просьбы, не задумываясь, и редко размышляла о нем как о человеке… но теперь, когда она любила его, она жаждала узнать о нем как можно больше.

После ленча Хьюго с отцом удалились в кабинет обсудить то, что его мать назвала семейными делами, но с ними будет покончено за несколько минут, сообщила она Саре, начиная экскурсию по дому, – чтобы посвятить все время приятным разговорам об их общей страсти – медицине.

Когда они поднимались по ступеням, ее свекровь любезно сказала:

– Мы так рады приветствовать тебя в нашей семье, Сара. Ты так подходишь Хьюго! Ты разбираешься в его работе и можешь помочь ему в случае необходимости. Он рассказал нам, как ты работаешь вместе с ним на Роуз-роуд. Как он доволен, что вы можете трудиться вместе на таком благородном поприще, моя дорогая. Разумеется, когда пойдут дети, тебе придется нелегко.

Сара шла сзади и была благодарна свекрови за это. Она что-то пробормотала, с усилием отгоняя приятное видение груды детишек, похожих на Хьюго, поднимающихся по ступенькам за заботливой няней-голландкой. Это видение было для нее просто невыносимо. Сара попыталась сосредоточиться на портретах, висящих вдоль стен в коридоре, и ей удалось полностью восстановить душевное равновесие и по-настоящему заинтересоваться различными комнатами, которые они обходили, неспешно беседуя.

– В следующий раз, когда ты приедешь, моя дорогая, ты должна будешь остановиться здесь, у нас. Мы все поняли, когда Хьюго сказал нам, что хочет показать тебе Голландию за ту неделю, что вы здесь пробудете, и вам легче останавливаться в отелях, чем возвращаться сюда каждый вечер. Но обычно он приезжает сюда несколько раз в год, иногда всего на пару дней. Поэтому мы рассчитываем очень скоро вновь увидеть вас.

Наконец они вернулись в гостиную, где через некоторое время был подан чай, а затем к ним присоединились мужчины. Они выпили чаю и уже собирались уходить, когда отец Хьюго встал с кресла и присел рядом с Сарой. Он улыбался, что делало его очень похожим на сына.

– Сара, мы хотим тебе кое-что подарить. Мы не смогли привезти это с собой на свадьбу, и ты должна простить нас. Но теперь мы можем это сделать, так как Хьюго сможет уладить проблемы с таможней.

Он вложил ей в руку маленькую бархатную коробочку.

– Она старинная, как ты понимаешь. Ей двести лет. Теперь, раз ты член нашей семьи, мы хотим, чтобы она была у тебя. Когда Хьюго все это унаследует, – он взмахнул рукой, – все фамильные сокровища будут принадлежать тебе по праву. Эта маленькая безделушка – лишь начало.

Сара открыла коробочку. «Маленькая безделушка» оказалась бриллиантовой брошью в форме полумесяца. Ее роскошь соперничала с ее кольцом и серьгами.

Она тихо воскликнула, слегка задыхаясь от восхищения и удивления:

– Она прекрасна! Спасибо вам обоим! Спасибо за то, что вы решили подарить ее мне. Я буду хранить ее, но иногда буду надевать, – жалко прятать такую красоту.

Она наклонилась и поцеловала свекра в щеку, потом поцеловала и свекровь, чувствуя себя чересчур взволнованной. Сара была благодарна Хьюго, когда он притянул ее к себе.

– Мы должны пойти в особенное место, чтобы ты смогла надеть эту брошь, – пообещал он. – А теперь собирайся, моя дорогая, мы едем ужинать…

Они должны были появиться здесь через неделю, а затем еще раз – на семейный обед, который организовывала мать Хьюго.

В машине Сара опять не выдержала:

– Какая я счастливая! Твои родители могли и не полюбить меня.

Хьюго ехал медленно, расслабленно крутя руль.

– Это почти невероятно. Ты моя жена, Сара, а в нашей семье вкусы и взгляды на важные вещи почти всегда совпадают.

Стук ее сердца почти оглушил ее.

– А я важная вещь?

Он быстро взглянул на нее:

– Конечно. Я достаточно стар, чтобы считать, будто жена – важная и постоянная часть мужской жизни.

Она перевела дыхание. Может, сейчас тот момент, чтобы попытаться сказать ему. Она восстановила дыхание, но не успела рта раскрыть, как он воскликнул:

– Это был неплохой день, как ты считаешь? Тебе понравился мой дом?

Она решительно расправилась с разочарованием.

– Очень! Просто я не представляла себе, что он такой… такой величественный.

Он недоверчиво взглянул на нее:

– Он нам таким не кажется. И ты не будешь так считать, когда лучше узнаешь его. Мы будем приезжать довольно часто. Когда мой отец умрет – надеюсь, что это случится не скоро, – и я унаследую дом, что ты скажешь, если мы поселимся здесь?

Саре не нужно было размышлять.

– О да, конечно! Мне это по душе. А ты считал, что мне не понравится здесь?

– Нет. Я считал, что ты лучше знаешь свои вкусы. Сара, но если бы тебе не понравилась эта идея, мы бы отказались от поездки.

Она переваривала молча его слова.

– Ты слишком считаешься с моим мнением, Хьюго. Я не ожидаю, что ты должен менять свою жизнь, чтобы угодить мне.

Ей послышался смех в его голосе, когда он ответил:

– Моя дорогая Сара, позволь мне решать это.

За следующую неделю они успели сделать много. Тщательно осмотрели Велюве, отужинали, как обещал Хьюго, в ресторане парка Авифауны, посетили Арнхем, где Сара провела пару захватывающих часов в музее под открытым небом и накупила всем подарки, затем вернулись в Амстердам, чтобы она смогла насладиться путешествиями по его каналам и осмотреть музеи. Хьюго пригласил ее на обед в отель «Де Недерлэнд» и в Алкмаар, чтобы познакомить со своими тетушками – тремя милыми старушками, живущими в домике, который мог составить конкуренцию любому музею. Они обожали Хьюго и были готовы обожать и Сару. Тетушки Хьюго заставили Сару пообещать, что она очень скоро вернется и проведет с ними несколько дней. Она услышала, как Хьюго обещает, что они вновь приедут ранней весной, разумеется с Сарой.

Они также ездили в Хассельт, к его сестре Джоанне. Сентябрьское солнце освещало маленький, почти средневековый городок, мирный и старомодный, расположенный неожиданно близко от шумной магистрали. Джоанна жила на самом краю города с мужем, местным доктором, и четырьмя детьми. Ее дом очень походил на дом их родителей, только был поменьше и казался заполненным велосипедами, удочками и собаками. Дети, вежливо познакомившись с Сарой, тут же окружили своего дядю, который тотчас исчез вместе с ними осматривать новую лодку. Их отец только что вернулся с обхода, молчаливый человек, явно обожавший жену. Они втроем сели пить кофе, и Сара тут же решила, что семейство ей ужасно нравится. К тому времени, когда вернулся Хьюго вместе с детьми, она уже подружилась с Джоанной. Столкнувшись с его проницательным взглядом, которым он окинул женщин, едва войдя в комнату, Сара поняла, что он нарочно оставил их вдвоем.

Точно так же он поступил в Вассенааре, добродушно играя со своими маленькими племянниками, пока Сара знакомилась с его сестрой Катериной. Катерина была моложе, чем Джоанна, и красивее. У нее были такие же серые глаза, как у Хьюго, и его спокойные манеры. Она провела Сару по дому, большому, крытому соломой коттеджу в тенистом переулке Вассенаара. Он был прелестно обставлен, что явно потребовало много времени, желания и денег. Хьюго предупредил, что муж Катерины весьма преуспевающий адвокат. Сара встретилась с ним за ленчем и была удивлена, увидев тихого, неприметного человека с незапоминающимся лицом. Она попробовала на обратном пути поговорить с Хьюго о детях. Ведь он явно был привязан к ним, но муж вежливо отклонил эту тему. В свою комнату она отправилась в легкой панике оттого, что жизнь больше не представлялась ей такой простой и понятной, как перед свадьбой. Но тогда она не любила Хьюго.

Они провели день в «Ноордост Полдер», поскольку Хьюго объявил, что это настоящее чудо, сотворенное голландцами. Сара решила, что там уныло и неинтересно, хотя и отдавала себе отчет в грандиозности задачи, которую поставили перед собой голландцы. Она с интересом слушала, пока он объяснял, что уже сделано.

– Мы сделаем все, от нас зависящее, чтобы наша страна не сползла назад в море, – закончил Хьюго.

Сара посмотрела на него, затем задумчиво произнесла:

– Как странно. В Англии я всегда считала тебя англичанином. Да, конечно, время от времени акцент выдавал тебя. Но сейчас ты совершенный голландец. Даже когда говоришь со мной по-английски.

Хьюго засмеялся:

– Ты знаешь, Сара, я начинаю сомневаться, что ты все хорошо обдумала, прежде чем выйти за меня замуж. – Он по-прежнему смеялся, но его глаза внимательно изучали ее, вгоняя в краску.

– О нет, я думала… н-ну, сначала я была не совсем уверена. Это было… дело в том… – Она смутилась еще больше под его пристальным взглядом.

Тогда он схватил ее за руку и воскликнул в своей обычной безмятежной манере:

– Бедная Сара! Я шучу. Давай пойдем в «Кампен» и пообедаем, а затем проведаем родителей.

Остаток дня прошел превосходно. Родители Хьюго были так внимательны к ней. Разговор зашел об их ричмондском доме и о Шотландии, и о том, смогут ли родители навестить их в Лондоне.

– Приезжайте на Рождество, – пригласил Хьюго, – и, возможно, мы сможем убедить родителей Сары приехать в это же время. Тебе нравится эта идея, Сара? – Он с улыбкой повернулся к жене.

Сара удивилась. Он выглядел красивее, чем обычно. Ей хватило одного взгляда, чтобы унестись в страну грез, где Хьюго внезапно и бурно влюбляется в нее.

– Дорогая? – Мягкий вопросительный голос мужа вернул ее в действительность, хотя на мгновение ей показалось, что это часть ее мечтаний, которые каким-то образом сбылись.

Она поймала на себе улыбающийся взгляд свекрови и, покраснев, поспешно ответила:

– Это было бы чудесно, Хьюго, – и с облегчением почувствовала, что краска исчезает с ее щек, хотя сердце по-прежнему как сумасшедшее прыгало в груди. Ей следовало бы научиться не краснеть – это становилось просто смешно. Но Мевроув ван Элвен явно не разделяла ее взглядов, так как одобрительно кивнула и сказала, ни к кому в особенности не обращаясь:

– Многие девушки многое бы отдали, чтобы уметь так мило краснеть.

Сара спросила с несчастным видом:

– Неужели? Но я уже не девочка. Мне двадцать восемь лет.

Она услышала, как свекор заколыхался от смеха.

– Я бы сказал, что ты совершенный ребенок, моя дорогая. А если ты все еще сомневаешься в этом, то можешь спросить Хьюго, когда никого не будет рядом.

Это замечание заставило Сару покраснеть с головы до ног. Ее спас Хьюго, который сказал что-то незначительное, но отвлек внимание на себя. Она благодарно взглянула на него, и он принял этот взгляд с легкой улыбкой и огоньком в глазах, который вновь ее остудил. Она решительно отвернулась от мужа и принялась выслушивать советы свекрови по приготовлению национальных голландских блюд.

Два дня спустя они вернулись опять, на этот раз на семейный обед. Сара оделась с особым тщанием в платье медового крепа – для бриллиантов требовалось что-то простое. Она стояла с жемчугами в руках, когда вошел Хьюго.

– Я выгляжу безвкусно? – озабоченно спросила она. – Я хочу надеть все сразу.

Он не спеша и внимательно оглядел ее.

– Это платье очень простое, и цвет приятный. Ты не можешь выглядеть безвкусно.

Хьюго взял ожерелье из ее рук и застегнул его, а потом повернул Сару к себе.

– Ты выглядишь такой прекрасной, Сара, – сказал он.

Она подумала, может, Хьюго собирается поцеловать ее? Но муж убрал руки с ее плеч и небрежно произнес:

– Идем? Мы не должны опаздывать, уезжая от мамы. Если мы уедем завтра в девять, то к ужину будем как раз в Неверсе.

Они пришли последними, хотя вовсе не опоздали, и их тут же окружила вся семья. Сара была вовлечена в разговор с мужем Катерины Францем и обнаружила, что за этим невыразительным лицом скрываются быстрый ум и чувство юмора, которых она не ожидала найти. За столом она сидела рядом с Хуибом, мужем Джоанны, и он тоже был очень мил, хотя никто из них даже в подметки не годился Хьюго. Он сидел на другом конце стола, и, хотя время от времени улыбался ей, они почти не разговаривали. А когда все встали и прошли в гостиную, он сел рядом с матерью, удовлетворившись тем, что Сара беседует с Джоанной. Она чувствовала себя отвергнутой и, вознегодовав, повернулась к нему спиной, что было довольно глупо с ее стороны, так как почти весь вечер он не спускал с нее глаз.

Она вновь обрела хорошее настроение, только когда они были готовы вернуться в отель. Они обсуждали ужин и его семью, и Сара заинтересованно спросила:

– Хьюго, мне казалось, твою сестру зовут Джоанна. Но Хуиб называет ее как-то по-другому. Это звучит как Шот.

Она услышала, как он засмеялся в окружающем их полумраке.

– Я думаю, ты имела в виду Шат. Это означает «сокровище». Так матери часто обращаются к детям, а мужья к женам.

– Это что, единственное слово, принятое у вас? А как же «дорогая»?

– Мы не используем это слово так, как это делают англичане. У них все «дорогие», разве нет? Зайди на любую вечеринку в Лондоне, воздух так и звенит от этого слова. Мы говорим «leveling», но очень редко на публике, и «liefje», что означает «моя маленькая любовь». Может, мы не так часто употребляем нежные выражения, но я точно знаю, что, когда мы произносим их, они что-то значат.

Они вернулись в отель, и Сара была раздосадована. Разговор казался ей многообещающим. Она ждала, когда Хьюго поставит машину на стоянку и возобновит разговор. Но он, видимо, считал, что эта интересная тема исчерпана. Супруг мягко напомнил Саре, что завтра им рано вставать, и пожелал спокойной ночи.

Они выехали вовремя. Сара, которая перед завтраком изучала карту, была в ужасе от того расстояния, которое собирался преодолеть Хьюго. И хотя машина была быстроходная и чрезвычайно удобная, но, по ее подсчетам, им предстояло проехать почти пятьсот миль. За кофе она намекнула Хьюго на этот факт. Он протянул ей чашку, чтобы она вновь наполнила ее, и спокойно поинтересовался:

– Нервничаешь, Сара?

– Нет, – резко ответила она. – Вовсе нет. А ты не устанешь?

– Нет. Я редко устаю за рулем. Я знаю дорогу, машина прекрасно слушается. Кроме того, на шоссе длинные участки, где нет ограничения скорости. – Он взял тост и щедро намазал его маслом. – Но если нужно, – продолжал Хьюго, – мы вполне можем задержаться на день в пути и провести еще одну ночь на трассе. – Его голос был мягким и насмешливым.

Сара чуть не подавилась кофе.

– Послушай, я же сказала твоему другу Яну, что мне нравится ездить с тобой. С папой или с кем-нибудь еще я, может, и побоялась бы, но не с тобой. Я действительно опасаюсь, что ты устанешь. Ты что, считаешь, я врала Яну? – Она нахмурилась и сердито глянула на него через стол. Сара не знала, что выглядела восхитительно при этом взрыве эмоций.

Хьюго долго смотрел на нее и внезапно изрек:

– Красотка – вот правильное слово для тебя.

Сара смотрела на него, раскрыв рот.

– Что ты имеешь в виду? – требовательно спросила она. – Ты услышал хоть слово из того, что я сейчас говорила?

– Ты необыкновенная красотка, – намеренно медленно повторил он, – несмотря на то что пылаешь от негодования… кстати, я не пропустил ни одного твоего слова.

Сара с достоинством отставила чашку.

– Я должна взять свое пальто, – начала она и тут же все испортила, захихикав. – Какой глупый разговор! – заметила Сара, внезапно вновь приходя в хорошее настроение. У нее тут же перехватило дыхание, так как Хьюго протянул руку через стол и закрыл своей ладонью ее ладони.

– Разве я не могу назвать мою жену красоткой, если захочу?

Что-то заставило Сару пристальнее вглядеться в его глаза. Он улыбался, но в его голосе не было насмешки на этот раз, а глаза блестели непривычно ярко. На какое-то мгновение ей показалось, что она увидела в его лице то, что уже не надеялась увидеть, но это выражение тут же исчезло. Может, ей почудилось, подумала Сара, призывая на помощь здравый смысл. И все же, когда она поднималась наверх, чтобы собрать вещи, ее сердце взволнованно пело…

Они обедали довольно поздно в Аррасе, а затем быстро устремились к Парижу.

– Раньше я удивлялась, зачем тебе «изо-григо», но теперь все понятно.

Он не сводил глаз с дороги.

– Ты думала обо мне, Сара? Мне всегда казалось, что, несмотря на то что мы хорошие друзья, ты почти ничего не знаешь о своем муже.

Она засмеялась:

– Это смешно, Хьюго! Все знают, что о тебе больше всего ходит слухов в Сент-Эдвине.

– Меня уже больше не обсуждают, ведь я теперь женатый человек. Кстати, ты напомнила мне. Надо послать открытку в Сент-Эдвин. Мы остановимся в Фонтенбло выпить чаю и заодно купим открытку.

Он продолжал молча вести машину, но через некоторое время прервал затянувшуюся паузу:

– Открой карту, Сара. Я должен свернуть где-то здесь.

Они выпили чаю, как он и обещал, а затем подьехали к гостинице в Неверсе, тоже как он и обещал, когда начали сгущаться сентябрьские сумерки и стало свежо, как утром, когда они тронулись в путь. На следующее утро, позавтракав кофе с круассанами, они продолжили путешествие. Им осталось проехать двести двадцать миль, и Сара, вдохновленная вчерашней скоростью, жизнерадостно согласилась с мужем, что чай они будут пить уже в Авиньоне. Они планировали остановиться там, чтобы она могла полюбоваться старинным городом, а затем съездить в Ним навестить Джемму. Хьюго свернул на Лион, выбрав более спокойную дорогу, затем за Валенсом снова повернул, чтобы пообедать в ресторане в Привасе. Он уже бывал здесь и знал, что еда в ресторане отличная. Сара, со здоровым аппетитом поедая то, что лежало перед ней на тарелке, думала, как прекрасно, что Хьюго всегда знает, куда поехать и как туда добраться, и делает все без суеты. Она подумала даже, что если бы судьба забросила его в Сибирь или в Бразилию, или еще в какое-нибудь экзотическое место, то и там он смог бы раздобыть все самое лучшее, что мог предложить тот или этот район.

Город Авиньон, окруженный со всех сторон стенами, просто очаровал Сару. За чаем в отеле она спросила мужа, немного сомневаясь, будет ли у них время осмотреть Дворец Папаль.

– Разумеется, – тут же ответил Хьюго, – мы также сходим потанцевать на Понт д'Авиньон. – Он мило улыбнулся. – Завтра утром, перед тем как отправимся к Джемме. Она все равно не ждет нас раньше полудня. А теперь давай пойдем, осмотрим город?

Сара была почти счастлива. Они бродили, взявшись за руки, разглядывали витрины магазинов, а затем сидели за столиком уличного кафе на площади и пили перно.

– Мы раньше не пили вместе, – заметил Хьюго, отдавая заказ официанту.

На обратном пути в отель он второй раз за последние несколько недель спросил ее:

– Ты счастлива, Сара?

Она остановилась на узенькой улочке и посмотрела на мужа:

– Да, Хьюго. Счастлива и избалована. Ведь я палец о палец не ударила с начала нашего путешествия. А мы посетили так много красивых мест, и ты купил мне браслет и гравюры, и…

Он, смеясь, остановил ее:

– Ты совсем не избалована. И я получаю удовольствие от поездки не меньше твоего.

– Я рада. Мне так нравится быть вместе. – Как только она произнесла эти слова, сразу покраснела. Они прозвучали слишком воодушевленно. Но Хьюго ничего не заметил, поэтому Сара быстро продолжила, стараясь скрыть легкое замешательство: – Я такая глупая, не могу вспомнить название нашего отеля. – Она снова зашагала. – Я как во сне.